_ 4. Договоры оказания юридических услуг

4.1. Общая характеристика

4.1.1. В группе договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг), помимо рассмотренных выше, существуют и иные обязательства, отличающиеся по характеру работы и специфике договорного результата. Особенности работы и результата обусловили выделение их в самостоятельные договорные типы со специфической правовой базой. Такими особенностями характеризуются договоры, направленные на оказание юридических услуг.

Юридические услуги разнообразны. В ГК в качестве самостоятельных типов выделены договоры поручения (гл. 49 ГК), комиссии (гл. 51 ГК) и агентирования (гл. 52 ГК). Однако все эти договоры объединяет один общий признак: исполнитель совершает для заказчика юридически значимые действия. Этот признак позволяет в рамках группы договоров, направленных на выполнение работ и оказание услуг, выделить группу договоров, направленных на оказание юридических услуг.

Характеризуя место этих обязательств в системе гражданских договоров, необходимо учитывать следующее.

4.1.2. Во-первых, они относятся к группе договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг). Оказание юридических услуг также направлено на выполнение работы с целью достижения определенного экономического результата. Родовая принадлежность рассматриваемых договоров к группе обязательств, направленных на выполнение работ (оказание услуг), позволяет отличать их от договоров других групп, в частности, от договоров, направленных на передачу имущества в собственность или в пользование, от группы заемных обязательств.

Необходимость четкого разграничения по общему признаку направленности договоров оказания юридических услуг и договоров, направленных на передачу имущества в собственность, проявилась при рассмотрении следующего судебного спора.

Между продавцом и покупателем был заключен договор, в соответствии с которым покупатель принял на себя обязательство "взять на консигнацию товар, указанный в спецификации, на срок 90 дней" и оплатить его в сроки, указанные в договоре. Поскольку покупатель товар не оплатил, продавец обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с него стоимости переданного товара. Суд первой инстанции в иске отказал. Апелляционная инстанция, оставляя решение без изменения, исходила из того, что между сторонами был заключен договор комиссии, поскольку консигнация как экономическое понятие предполагает передачу товара на реализацию на условиях комиссии. Комитент вправе предъявить комиссионеру требование о возврате товара, переданного для реализации. Право на взыскание стоимости товара возникает лишь при наличии факта реализации товара комиссионером третьему лицу.

Суд кассационной инстанции судебные акты отменил и иск удовлетворил. Окружной суд обоснованно квалифицировал спорные правоотношения не как комиссию, а как куплю-продажу с рассрочкой платежа. Основанием для данного вывода послужило то, что в договоре была предусмотрена обязанность покупателя оплатить товар в определенный календарный срок и данная обязанность не была привязана к факту реализации этого товара третьим лицам*(377).

По другому делу между таможней и ООО был заключен договор, в соответствии с которым первая передала второму конфискованное имущество на реализацию. ООО обязалось оплатить товар в течение 30 дней с момента его получения от таможни независимо от реализации третьему лицу. За просрочку оплаты была установлена пеня. Поскольку ООО полностью не расплатилось с таможней, последняя предъявила иск о взыскании стоимости переданного товара и пени. Суд первой инстанции, квалифицировав сделку как куплю-продажу, иск удовлетворил. Суд кассационной инстанции решение отменил и в иске отказал. При этом он исходил из того, что в соответствии со ст. 398 Таможенного кодекса РФ товары, обращенные в федеральную собственность, подлежат реализации на таможенных аукционах, товарных биржах либо через торговые предприятия на комиссионных началах. Таможня не вправе была заключать договор купли-продажи конфискованного имущества. Заключенная ею с ООО сделка является договором комиссии. Поскольку в соответствии со ст. 990 ГК комиссионер лишь оказывает услуги по заключению сделки, условие об оплате товара независимо от реализации в течение 30 дней с момента его получения ничтожно. Соответственно, ничтожно и условие о пене за просрочку такой оплаты*(378).

Таким образом, вопрос о квалификации договора (как комиссии или купли-продажи), в котором содержится условие об оплате товара независимо от его реализации, должен решаться в зависимости от конкретных условий договора, раскрывающих истинную волю сторон. Если из договора усматривается, что воля сторон направлена на оказание услуг по реализации товара, то условие об оплате независимо от реализации должно признаваться ничтожным (при этом необходимо учитывать, что данное условие может быть оценено в качестве делькредере - ручательства за исполнение договора третьим лицом - лишь в том случае, когда из договора однозначно вытекает согласие комиссионера на делькредере). Если воля участников правоотношения направлена на передачу товара в собственность, то данное условие должно рассматриваться в качестве законного условия, определяющего сроки и порядок оплаты переданного товара.

По одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ акцентировал внимание на том, что характерной особенностью комиссии, отличающей ее от купли-продажи, является совершение комиссионером сделки за счет комитента*(379).

Еще пример. Областная продовольственная корпорация (далее - "Корпорация") заключила с Акционерным обществом "Хлебопродукт" (далее - "Хлебопродукт") договоры, в соответствии с которыми Корпорация предоставила "Хлебопродукту" денежные средства из федерального бюджета для закупки зерна в региональный фонд, а "Хлебопродукт" обязался на предоставленные денежные средства закупать зерно, организовывать его хранение, отгружать потребителям по указаниям распорядителя фонда, получать от потребителей оплату и перечислять ее распорядителю фонда. В договорах было предусмотрено начисление на предоставляемые средства процентов в размере одной третьей части учетной ставки Банка России.

Поскольку в процессе исполнения договора "Хлебопродукт", по мнению Корпорации, не рассчитался полностью по сумме кредита и процентам, прокурор области, действуя в интересах Корпорации, обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с "Хлебопродукта" основного долга и процентов.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, исковые требования были удовлетворены. При этом суды обеих инстанций исходили из того, что поскольку между сторонами были заключены кредитные договоры, задолженность по сумме основного долга и процентам должна определяться в соответствии со ст. 319 ГК, согласно которой сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, по общему правилу, погашает сначала проценты, а затем - основную сумму долга. Расчет суммы иска был произведен по этому принципу.

Федеральный арбитражный суд округа, рассмотрев кассационную жалобу "Хлебопродукта", решение и постановление апелляционной инстанции отменил, а дело передал на новое рассмотрение по следующим основаниям. Заключенные договоры были направлены не на предоставление займа, а на оказание "Хлебопродуктом" услуг по закупке зерна, организации его хранения, отгрузке потребителям по указаниям Корпорации в предложенные ею сроки и количестве, а также по перечислению Корпорации вырученных средств. Указанная направленность свидетельствует о том, что данные договоры являются не займом, а комиссией. Учитывая общую направленность договоров комиссии на оказание услуг, суду следовало не просто анализировать факты предоставления и возврата денежных средств, а исследовать обстоятельства, связанные с оказанием данных услуг. Для договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг), с одной стороны, и договоров, направленных на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества (заемных обязательств), с другой, предусмотрено принципиально различное правовое регулирование. От квалификации зависит, в частности, возможность и механизм начисления процентов. Предусмотренные спорными договорами проценты являются не процентами за пользование кредитом, а компенсацией временного изъятия из оборота бюджетных средств. Согласно порядку закупок, установленному нормативными актами, эта компенсация в конечном счете возлагается на потребителя. То есть ответчик обязывался при продаже зерна потребителям включать в стоимость зерна проценты на средства, использованные им на закупку данного зерна, и, соответственно, уплачивать Корпорации эти проценты путем перечисления ей денежных средств, полученных от потребителей. Иными словами, "Хлебопродукт" должен был уплачивать Корпорации не проценты за пользование кредитом, а денежную сумму от реализации зерна, продажная цена которого включала указанные проценты. Поскольку данные проценты не являются платой за пользование кредитом, они должны начисляться не до момента фактического возврата "суммы кредита" Корпорации, а до момента реализации зерна потребителям, т.е. до того момента, который можно учитывать при формировании продажной цены. Конкретных потребителей зерна выбирал не "Хлебопродукт", а Корпорация. Поэтому задержка оплаты данными потребителями сама по себе не может являться основанием для возложения на комиссионера обязанности уплачивать проценты за период после отгрузки (ст. 993 ГК). Начисление на "Хлебопродукт" процентов за период после отгрузки по существу представляет собой имущественную ответственность за нарушение денежного обязательства. Денежным обязательством "Хлебопродукта" в данном случае является незамедлительное перечисление Корпорации денежных средств, полученных от потребителей. Поэтому суд первой инстанции должен был исследовать вопрос о том, нарушал ли ответчик указанное денежное обязательство и, следовательно, имеются ли основания для взыскания с него процентов как имущественной ответственности. Кроме того, поскольку "Хлебопродукт" обязан был перечислять Корпорации полученные от потребителей средства, в которые в качестве одной из составляющих цены входили начисленные проценты, суммы, подлежащие уплате Корпорации, в полном объеме являются основной задолженностью. В связи с этим неправомерно применение судами первой и апелляционной инстанций ст. 319 ГК с отнесением поступающих от "Хлебопродукта" платежей сначала на погашение процентов, начисленных на всю сумму "займа", и лишь затем на погашение самой суммы "займа".

Таким образом, именно родовая направленность договора комиссии на выполнение работ (оказание услуг) позволяет отграничивать его от договоров других групп, в частности, от договора займа.

4.1.3. Во-вторых, юридические услуги имеют принципиальную специфику, предопределенную особым характером договорного результата (юридически значимые действия) и, соответственно, своеобразным характером работы, направленной на его достижение.

Юридические услуги - понятие в некоторой степени неопределенное. Оно охватывает и такие услуги, которые не требуют правового регулирования, отличного от регламентации обычных услуг (гл. 39 ГК). К примеру, услуги по судебному представительству, которые не предусматривают совершения действий, влекущих возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей, можно назвать юридическими. Однако их правовое регулирование охватывается нормами о возмездном оказании услуг. Поэтому важно четко определить, какие юридические услуги законодатель рассматривает в качестве признака, требующего особой правовой регламентации.

Анализ ГК показывает, что специального правового регулирования требуют такие юридические услуги, которые направлены на совершение юридически значимых действий, т.е. действий, влекущих за собой возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей. Именно направленность на совершение юридических действий, имеющих значение юридического факта, является квалифицирующим признаком рассматриваемых обязательств.

Руководствуясь этим критерием, необходимо отграничивать рассматриваемые договоры от других обязательств, в том числе и от тех, по которым тоже оказываются услуги юридического характера (например, юридические консультации, составление проектов договоров, юридическая помощь при проведении переговоров и т.д.). Между тем на практике нередко возникают проблемы, связанные с разграничением этих договоров.

Между банком и коллегией адвокатов был заключен договор, в соответствии с которым коллегия адвокатов приняла на себя обязанность выполнить работу по взысканию денежных средств с заемщика в пользу банка во внесудебном порядке. Банк обязался уплатить коллегии адвокатов вознаграждение в размере 10% суммы взысканных средств. В порядке исполнения поручения коллегия выполнила работу, направленную на погашение заемщиком кредитной задолженности: были проведены переговоры, составлены проекты мировых соглашений, договоров об урегулировании долговых обязательств. В результате проделанной работы банк и заемщик подписали договор об урегулировании долговых обязательств, и заемщик перечислил банку сумму долга.

Коллегия адвокатов предъявила иск о взыскании с банка вознаграждения за выполненную работу в размере 10% уплаченной заемщиком суммы.

Суд первой инстанции в иске отказал, сославшись на следующие доводы. Заключенный между банком и коллегией адвокатов договор является обязательством поручения. Договор поручения предполагает обязанность поверенного совершить юридические действия от имени доверителя и представить последнему доказательства совершения таких действий. Договор об урегулировании долговых обязательств подписан руководителем банка, а не поверенным. Следовательно, коллегия адвокатов не совершила юридических действий, за которые полагается договорное вознаграждение.

Кассационная инстанция решение отменила и иск удовлетворила. При этом она исходила из того, что между истцом и ответчиком был заключен не договор поручения, а договор возмездного оказания услуг. Этим договором не была предусмотрена обязанность коллегии адвокатов совершать от имени банка юридические действия, влекущие для него возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей. Предметом договора являлось оказание фактических услуг, выражающихся в проведении переговоров с должником, составлении проектов мировых соглашений и договора об урегулировании долговых обязательств. Подписание этих документов от имени банка не входило в обязанности коллегии адвокатов. Фактические услуги, предусмотренные договором, были оказаны. Поэтому банк обязан выплатить договорное вознаграждение.

Если анализировать обязательства оказания юридических услуг в плоскости тех нормообразующих признаков, которые положены в основу разделения договоров подряда и возмездного оказания услуг (отделимость результата от процесса работы, наличие материализованного результата), то следует отметить, что специфика договора оказания юридических услуг выражается, прежде всего, в том, что в нем соединяются элементы и подряда, и возмездного оказания услуг.

С одной стороны, результат любого договора оказания юридической услуги отделим от процесса ее оказания. Юридическая услуга направлена на достижение конечного результата, а не на потребление процесса ее оказания. В определении договора поручения, содержащемся в ст. 971 ГК, сказано, что поверенный обязуется совершить определенные юридические действия (при этом под действиями понимается не деятельность, а конкретные юридические поступки, имеющие значение юридических фактов). Еще более конкретно направленность на достижение отделимого результата закреплена в легальном определении договора комиссии, в котором говорится, что комиссионер обязуется совершить одну или несколько сделок (ст. 990 ГК). Поэтому в договоре оказания юридических услуг платят за результат, а не за процесс выполнения работы. Например, если поверенный (комиссионер) не совершил юридических действий (т.е. не добился договорного результата), то он не имеет права на вознаграждение. Более того, если он не совершил юридических действий, то при определенных условиях ему придется отвечать за неисполнение обязательства. В этом проявляются сходство рассматриваемого обязательства с договором подряда и его отличие от договора возмездного оказания услуг.

С другой стороны, отличие юридических услуг от подряда выражается в том, что результат юридических услуг не может существовать "по частям". Он или есть в целом, или его нет вообще. Результат юридической услуги не проявляется вовне (не материализуется), пока он полностью не достигнут: какой бы объем предварительной работы ни провели поверенный или комиссионер, но пока юридически значимые действия ими не совершены, договорного результата не существует. Поскольку результат юридической услуги не может быть частичным, невозможна его частичная оплата.

Данный тезис не распространяется, естественно, на те случаи, когда договор предусматривает оказание нескольких юридических услуг, каждая из которых имеет самостоятельное значение. В связи с этим показателен следующий судебный спор. Между ЗАО и ООО был заключен договор поручения, в соответствии с которым ЗАО обязалось от имени и за счет ООО совершить определенные юридические действия: провести переговоры и заключить контракт с иностранным поставщиком на покупку 5 млн. литров подсолнечного масла по определенной цене, произвести таможенную очистку и сертификацию товара, обеспечить приемку товара по количеству и качеству, обеспечить его доставку в пункты назначения, указанные доверителем. В договоре было предусмотрено вознаграждение за совершение указанных действий в размере 20 долларов США за каждую тысячу литров масла. Во исполнение договора поручения поверенный провел переговоры с иностранными поставщиками, с одним из которых заключил договор купли-продажи от имени доверителя. После заключения договора купли-продажи доверитель отменил поручение, сославшись на то, что цена, которая указана поверенным в договоре купли-продажи, не соответствует действительности и поэтому приобретаемый товар становится неконкурентноспособным.

Поверенный обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с доверителя вознаграждения, предусмотренного договором поручения, из расчета 20 долларов за каждую тысячу литров масла. В обоснование исковых требований поверенный сослался на то, что согласно п. 1 ст. 978 ГК доверитель должен уплатить поверенному вознаграждение, предусмотренное договором. Суд первой инстанции в иске отказал. Суд кассационной инстанции решение отменил и взыскал с доверителя вознаграждение за приобретение и поставку масла в полном объеме.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, отменяя постановление окружного суда и направляя дело на новое рассмотрение, указал следующее. Согласно п. 1 ст. 978 ГК, если договор поручения прекращен до того, как поручение исполнено поверенным полностью, доверитель обязан возместить поверенному понесенные при исполнении поручения издержки, а когда поверенному причиталось вознаграждение, также уплатить ему вознаграждение соразмерно выполненной работе. По данному делу поверенный провел лишь переговоры и заключил контракт. Другие же действия - таможенная очистка, сертификация, приемка и доставка товара - им не произведены. Поэтому поверенный не имеет права на полную сумму вознаграждения. Суду необходимо установить, какая часть услуг, предусмотренных договором, была оказана доверителю и, соответственно, какая часть договорного вознаграждения должна быть ему выплачена*(380).

Для того чтобы совершить юридические действия, предусмотренные договором поручения, поверенный, как правило, должен выполнить ряд фактических действий, в том числе такие фактические действия, которые могут быть выделены и самостоятельно оценены. В связи с этим возникает вопрос: подлежат ли указанные фактические действия оплате на основании ст. 978 ГК, если договор поручения прекращен до совершения поверенным основного юридического действия?

Отвечая на данный вопрос, важно помнить, что для участников договора поручения значение имеет совершение юридических действий. То, какой объем фактических действий потребуется поверенному для исполнения договора, находится за рамками интересов сторон. Поэтому если договор прекращен досрочно, совершенные поверенным фактические действия, по общему правилу, не должны оплачиваться. Однако в том случае, когда доверитель при досрочном расторжении договора принял от поверенного результаты фактически совершенных действий, имеющих самостоятельное экономическое значение, данные фактические действия должны быть оплачены, поскольку необходимо считать, что, произведя прием-передачу результатов фактических действий при расторжении договора поручения, стороны переоформили договор поручения в договор возмездного оказания услуг.

Между доверителем и поверенным был заключен договор поручения, предусматривающий обязанность поверенного заключить от имени доверителя договор купли-продажи. В порядке исполнения поручения поверенный выполнил маркетинговую работу, нашел покупателя, провел с ним переговоры, составил проект договора. Однако до подписания договора купли-продажи доверитель и поверенный расторгли договор поручения. При этом доверителю были переданы результаты указанной фактической работы, выполненной поверенным.

В дальнейшем поверенный обратился в суд с иском о взыскании с доверителя части вознаграждения, соответствующей, по его мнению, объему выполненной фактической работы (маркетинговые услуги, подготовка проекта договора). Суд обоснованно удовлетворил исковые требования, сославшись на то, что, оформив передачу результатов фактических действий, имеющих для доверителя самостоятельное экономическое значение, стороны тем самым оформили возникновение и исполнение обязательства возмездного оказания услуг. Поскольку фактические услуги были оказаны, они должны быть оплачены.

Если результаты фактических действий поверенного, имеющие самостоятельное экономическое значение, не были приняты доверителем при досрочном расторжении договора поручения, то данные действия, на наш взгляд, должны оплачиваться лишь в том случае, когда договор расторгнут доверителем. Стоимость проведенной фактической работы может быть взыскана в качестве убытков, причиненных досрочной отменой поручения доверителем (п. 2 ст. 978 ГК).

Таким образом, отсутствие частичного результата как характерную черту рассматриваемых правоотношений необходимо понимать в том смысле, что каждое конкретное юридически значимое действие, предусмотренное договором, не может быть частичным. Отсутствие частичного результата именно в этом значении требует специфической правовой регламентации.

Коль скоро договоры оказания юридических услуг имеют отдельные сходные черты с подрядом и возмездным оказанием услуг, возникает вопрос: применимы ли к ним соответствующие нормы из этих договорных институтов?

Отвечая на данный вопрос, необходимо учитывать общий принцип: правила, относящиеся к подряду и возмездному оказанию услуг, могут распространяться на юридические услуги лишь в части, не противоречащей специфике юридических услуг.

Как решена эта проблема в ГК?

Прежде всего обращает на себя внимание то, что ни в одной из глав, посвященных юридическим услугам, не содержится отсылок к институтам подряда и возмездного оказания услуг. Тем самым законодатель подчеркнул самостоятельное правовое значение института юридических услуг.

В то же время анализ некоторых конкретных норм, содержащихся в гл. 49, 51 и 52 ГК, показывает, что они восприняли общие признаки рассматриваемых правоотношений. В частности, учтено сходство договоров оказания юридических услуг и возмездного оказания услуг. Так, в п. 2 ст. 991 ГК сказано, что если договор комиссии не был исполнен по причинам, зависящим от комитента, комиссионер сохраняет право на комиссионное вознаграждение, а также на возмещение понесенных расходов. Аналогичное положение предусмотрено в ст. 781 ГК применительно к договору возмездного оказания услуг. Данное правило отражает признак, общий для всех договоров, в которых до окончания работы отсутствует материализованное воплощение договорного результата, вследствие чего невозможно установить стадию ее выполнения. На его наличие и проявление не влияют ни юридический характер оказываемой услуги, ни иные нормообразующие признаки. К сожалению, подобное правило не предусмотрено для договора поручения, что, безусловно, обедняет его правовое регулирование. Норма, установленная в п. 1 ст. 978 ГК (если договор поручения прекращен до того, как поручение исполнено полностью, доверитель обязан возместить издержки и уплатить вознаграждение соразмерно выполненной поверенным работе), не противоречит выводу об отсутствии в обязательстве оказания юридических услуг промежуточного результата. Данное правило распространяется лишь на те обязательства, которые предусматривают совершение поручителем ряда юридических действий, каждое из которых имеет самостоятельную экономическую значимость, вследствие чего его можно выделить и оценить. В литературе обоснованно отмечается, что обязанность по частичной оплате оказанной услуги лежит на доверителе в том случае, когда договор прекращен до его полного выполнения поверенным, но при условии, что поверенный передал доверителю результаты частичного исполнения поручения*(381).

Думается, регламентация юридических услуг была бы более полной, если бы в институтах, посвященных этим обязательствам, были закреплены и некоторые другие нормы, отражающие принципиальное сходство юридических услуг с подрядом и возмездным оказанием услуг. В частности, выше говорилось о том, что договор оказания юридических услуг, так же, как и подрядное обязательство, направлен на достижение конечного результата, а не на потребление процесса оказания услуги. Однако в институтах поручения, комиссии и агентирования конкретные проявления этого сходства четко не отражены. Между тем оно имеет серьезные практические последствия, касающиеся оценки исполнения договора и ответственности сторон.

Так, между доверителем и поверенным заключен договор, согласно которому поверенный обязался заключить договор купли-продажи скоропортящейся мясной продукции, принадлежащей доверителю. По условиям договора поручения цена продажи должна определяться поверенным самостоятельно с учетом рыночного соотношения спроса и предложения. Поверенным договор не был заключен, продукция испортилась. Доверитель предъявил иск о взыскании с поверенного стоимости испорченной продукции. Иск был мотивирован тем, что поверенный ненадлежаще исполнил обязательство, за что должен нести имущественную ответственность. Суд первой инстанции в иске отказал, сославшись на то, что по договору поручения поверенный не несет ответственности за несовершение договорных юридических действий. Такого ошибочного судебного решения можно было бы избежать, если бы законодатель четко обозначил общность юридических услуг и подряда, выражающуюся в том, что предметом юридической услуги является результат, отделимый от процесса ее оказания, и что при отсутствии обстоятельств, освобождающих от ответственности, поверенный должен отвечать за неисполнение договора.

Таким образом, наличие в договорах оказания юридических услуг элементов подряда и возмездного оказания услуг свидетельствует о том, что правовое регулирование юридических услуг должно включать те положения из институтов подряда и возмездного оказания услуг, применению которых не препятствует специфика юридических услуг.

Специфика юридических услуг не ограничивается тем, что в них соединены элементы подряда и возмездного оказания услуг. В правоотношении, направленном на оказание юридических услуг, есть и иные отличительные признаки, обусловленные особым характером работы и результата. Эти особенности требуют специфического правового регулирования. Причем несмотря на то, что юридические услуги могут оказываться в различных формах, специфика юридических услуг как таковых является основой для унификации тех норм, на которые не влияют особенности отдельных видов юридических услуг.

Анализ ГК показывает, что возможности для такой унификации имеются, однако реализованы они не в полной мере.

Например, ст. 992 ГК предусматривает последствия совершения комиссионером сделки на условиях более выгодных, чем те, которые были определены комитентом. Представляется, что данная норма обусловлена спецификой юридической услуги как таковой. Она не отражает особенностей комиссионного правоотношения. Поэтому указанное положение применимо ко всем юридическим услугам. То же самое можно сказать о п. 2 и 3 ст. 995 ГК, предусматривающих последствия заключения комиссионером договора на невыгодных для комитента условиях; п. 1 ст. 996 ГК, в котором говорится, что вещи, поступившие к комиссионеру от комитента либо приобретенные комиссионером за счет комитента, являются собственностью комитента; норме, содержащейся в абз. 2 п. 2 ст. 996 ГК (влияние объявления комитента несостоятельным на права комиссионера в отношении удерживаемого имущества). Правила ст. 997 ГК, предусматривающие право комиссионера в соответствии со ст. 410 ГК удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента, также имеют общее значение для всех юридических услуг. Тем не менее применительно к договору поручения аналогичная норма не предусмотрена. Трудно объяснить, почему нормы ст. 998 ГК, устанавливающие ряд обязанностей комиссионера по обеспечению сохранности и надлежащего качества имущества комитента, не указаны применительно к возмездному договору поручения. Такой же вопрос возникает по поводу ст. 999 ГК, регламентирующей порядок предоставления комиссионером отчета.

В ст. 1000 ГК предусмотрены обязанности комитента по принятию исполненного по договору комиссии. В частности, в данной статье говорится об обязанности комитента осмотреть приобретенное комиссионером имущество и известить его об обнаруженных недостатках. Применительно к договору поручения данная обязанность доверителя не указана. Между тем доверитель может возложить на поверенного обязанность по принятию договорного имущества. И если такая обязанность в договоре поручения предусматривается, то было бы разумно обременять доверителя указанной выше обязанностью по осмотру принятого имущества. Иными словами, эта норма также отражает общие признаки посреднического договора оказания юридических услуг.

Унификация положений, являющихся общими для всех договоров оказания юридических услуг, могла бы быть проведена как путем выделения таких норм в самостоятельном разделе, так и путем их дублирования в конкретных главах, посвященных отдельным видам юридических услуг.

4.2. Договор поручения

4.2.1. Договор поручения определен в ст. 971 ГК как обязательство, по которому одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны определенные юридические действия. Данному договору посвящена гл. 49 ГК.

Договор поручения относится к группе обязательств, направленных на оказание юридических услуг. Это означает, что он характеризуется:

1) общими признаками, присущими всем договорам, направленным на выполнение работ (оказание услуг);

2) родовыми признаками, отличающими договоры, направленные на оказание юридических услуг;

3) специфическими признаками, выделяющими его среди остальных договоров, направленных на оказание юридических услуг.

Поскольку первые две группы признаков проанализированы в предыдущем разделе, посвященном общей характеристике договоров оказания юридических услуг, остановимся более подробно на тех чертах договора поручения, которые отличают его от всех остальных обязательств.

4.2.2. Основа для формирования специальной правовой базы договора поручения заключается в лично-доверительном характере отношений, который обусловлен двумя факторами: во-первых, тем, что действия поверенного влекут возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей; и, во-вторых, тем, что поверенный совершает эти юридически значимые действия от имени доверителя. Указанные два фактора в совокупности порождают ту степень лично-доверительного характера отношений, которые требуют специальной правовой регламентации. "Поскольку доверитель лишен возможности постоянного контроля за действиями своего поверенного, но автоматически, в силу закона, становится стороной заключенных им сделок, необходима высокая степень доверия в их взаимоотношениях"*(382).

Следует отметить, что лично-доверительный характер отношений признается не всеми в качестве характерного признака договора поручения. "Традиционно договор поручения относят к числу фидуциарных договоров, т.е. основанных на лично-доверительном характере отношений сторон. Как правило, отношения представительства с участием граждан действительно имеют лично-доверительный характер. Однако попытки обнаружить лично-доверительный характер в отношениях между юридическими лицами обречены на неудачу. Поскольку закон не содержит каких-либо специальных правил применения договора поручения к отношениям с участием граждан, отличных от правил, рассчитанных на отношения с участием юридических лиц, нет оснований признавать фидуциарным договор поручения в целом. Лично-доверительный характер договор поручения может приобретать, как правило, в отношениях только с участием граждан"*(383).

Вряд ли можно согласиться с таким утверждением. Отношения между юридическими лицами могут носить лично-доверительный характер в такой же степени, как и отношения между гражданами. Более того, лично-доверительный характер отношений поручения независимо от субъектного состава участников как раз и является основанием для формирования специальной правовой базы договора поручения, не дифференцированной по субъектному признаку для граждан и юридических лиц.

Для того чтобы квалифицировать обязательство как договор поручения, необходимо одновременное наличие указанных двух признаков. Отсутствие хотя бы одного из них исключает такую квалификацию. Так, договором поручения не является договор, направленный на совершение от имени заказчика юридических действий, не влекущих возникновения, изменения или прекращения прав или обязанностей, равно как и договор, направленный на совершение исполнителем от своего имени юридических действий, влекущих возникновение, изменение или прекращение прав или обязанностей.

К примеру, как следует квалифицировать договор, направленный на оказание услуг по судебному представительству? С одной стороны, исполнитель действует от имени заказчика. С другой стороны, большая часть действий, совершаемых в процессе такого представительства, не порождает прав и обязанностей представляемого. То есть для них не требуется той степени личной доверительности, которая характерна для договора поручения.

4.2.3. В юридической литературе нет единства мнений по вопросу о том, что следует понимать под юридическими действиями поверенного.

О.С. Иоффе, например, писал о том, что под юридическими действиями, составляющими объект договора поручения, необходимо понимать лишь такие действия, которые влекут возникновение, изменение или прекращение прав или обязанностей. Именно такие действия законодатель рассматривает в качестве фактора, требующего применения специального законодательства*(384).

Некоторые авторы ограничивают юридические действия, составляющие предмет договора поручения, сделками. "Его предметом (предметом договора поручения. - Ю.Р.) является совершение определенных юридических действий - сделок, стороной которых становится представляемый... Таким образом, смысл этой юридической услуги заключается в получении участником имущественного оборота возможности выступать в качестве стороны сделки через посредство лица, специально уполномоченного по договору поручения"*(385).

Встречается в юридической литературе и более широкое понимание предмета договора поручения: "Правильнее относить к юридическим любые действия, вызывающие те или иные правовые последствия, независимо от того, направлена ли воля субъекта, их совершающего, на достижение этих последствий или нет. В определении договора поручения речь идет о совершении поверенным юридических действий. Из этого следует, что предметом договора поручения являются именно юридические действия. С этим можно согласиться, но при одном условии: если указанные действия не сводятся к действиям сделочного типа, а охватывают все действия, вызывающие правовые последствия"*(386).

На наш взгляд, ответ на вопрос о том, какие юридические действия поверенного включаются в предмет договора поручения, зависит от правильного понимания лично-доверительного характера отношений как квалифицирующего признака рассматриваемого обязательства. Юридические действия могут быть различными по своей значимости. Соответственно, для различных по значимости юридических действий требуется различная степень доверия. Поэтому необходимо учитывать, какую степень личного доверия отражают нормы института поручения и, соответственно, каким по значимости юридическим действиям эта степень доверия соответствует.

Представляется, что нормы гл. 49 ГК отражают такую степень лично-доверительного характера отношений, которая необходима для совершения действий, влекущих возникновение, изменение или прекращение субъективных прав и обязанностей. Именно в этом значении, на наш взгляд, и следует толковать понятие "юридические действия", устанавливая пределы применения рассматриваемого договорного института.

То, что понятие юридических действий не ограничивается сделками, подтверждается сравнительным анализом норм о поручении и комиссии. В ст. 971 ГК сказано, что поверенный совершает от имени доверителя юридические действия. В определении договора комиссии говорится об оказании услуг по совершению сделок (ст. 990 ГК). Если бы понятия сделки и юридического действия рассматривались законодателем как синонимы, в определении договора поручения также содержалось бы указание на сделки, а не на юридические действия. Указав в ст. 971 на юридические действия, законодатель тем самым подчеркнул, что по договору поручения поручитель может совершать любые юридические действия, в том числе и по исполнению обязанностей и осуществлению прав доверителя*(387). Главный критерий этих юридических действий заключается в том, что они должны влечь за собой возникновение, изменение или прекращение прав или обязанностей.

Для договора поручения обязательно наличие юридических действий. Однако это не значит, что юридическим действиям не могут сопутствовать действия фактические. Но если дело ограничивается только фактическими действиями без заключения сделки, налицо какой-то другой договор, но не договор поручения*(388).

4.2.4. Отражая указанную специфику правоотношения поручения, законодатель предусмотрел ряд особенностей регламентации данного договора, главными из которых являются: специальные обязанности сторон (ст. 974, 975 ГК); предоставление обеим сторонам права в любой момент в одностороннем порядке расторгнуть договор (ст. 977 ГК); недопустимость правопреемства; подробное определение обязанности поверенного лично исполнить договор и условий, при которых допускается передоверие (ст. 974 и 976 ГК); последствия прекращения договора поручения, выражающиеся в возмещении поверенному понесенных издержек и недопустимости возмещения убытков (за исключением случаев коммерческого представительства) (ст. 978 ГК); установление специальных обязанностей наследников поверенного и ликвидатора юридического лица, являющегося поверенным (ст. 979 ГК).

4.2.5. Договор поручения может заключаться между различными субъектами.

Подавляющее большинство правил гл. 49 ГК отражают основную специфику правоотношений поручения независимо от того, носят ли они предпринимательский характер. Однако для ряда положений субъектный состав участников договора поручения (предприниматель-непредприниматель, обычный представитель-коммерческий представитель) имеет значение. Субъектный состав участников договора является в договоре поручения вторичным фактором, диктующим необходимость установления специальных правовых норм.

"Отношения по коммерческому представительству характеризуются большей свободой в действиях поверенного с одновременным предъявлением к нему повышенных требований"*(389). Это нашло отражение в нормах гл. 49 ГК.

Так, согласно п. 1 ст. 972 ГК в случаях, когда договор поручения связан с осуществлением обеими сторонами или одной из них предпринимательской деятельности, возмездность договора презюмируется. Коммерческий представитель (ст. 184 ГК), в отличие от некоммерческого представителя, имеет право на удержание (п. 3 ст. 972 ГК)*(390). Пункт 3 ст. 973 ГК предусматривает, что доверитель может предоставить коммерческому представителю право отступать в интересах доверителя от его указаний без предварительного запроса. Вызывает, правда, сомнение, что данная норма отражает специфику коммерческого представительства. Ведь право отступать от указаний доверителя может быть предусмотрено и в договоре обычного представительства.

При коммерческом представительстве требуется большая определенность и устойчивость отношений. Именно поэтому в п. 3 ст. 977 ГК предусмотрено, что сторона, отказывающаяся от договора поручения, предусматривающего действия поверенного в качестве коммерческого представителя, должна уведомить другую сторону о прекращении договора не позднее чем за тридцать дней, если договором не предусмотрен более длительный срок. При этом отмечается, что в случае реорганизации юридического лица, являющегося коммерческим представителем, доверитель вправе отменить поручение без такого предварительного уведомления.

Предпринимательский характер коммерческого представительства диктует необходимость возмещения убытков, причиненных досрочным расторжением договора поручения (п. 2 и 3 ст. 978 ГК).

4.3. Договор комиссии

4.3.1. Договор комиссии определен в ст. 990 ГК как обязательство, по которому одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента. Договору комиссии посвящена гл. 51 ГК.

Договор комиссии относится к группе договоров, направленных на оказание юридических услуг. Поскольку он характеризуется родовыми признаками, отличающими все обязательства указанной группы, к нему применимы унифицированные нормы, отражающие данные родовые признаки.

4.3.2. Наряду с этим договор комиссии имеет специфику, которая выделяет его среди остальных обязательств, направленных на оказание юридических услуг. В чем она выражается?

Если отвечать на этот вопрос формально, можно сказать, что особенностью комиссии является оказание комиссионером услуги по заключению сделки от своего имени. Однако, на наш взгляд, выявляя специфику обязательства, необходимо стремиться к установлению первичных признаков, предопределяющих особенности правового регулирования. Такой подход позволяет, с одной стороны, создавать нормативную базу, адекватно отражающую специфику отношений, а с другой стороны, правильно понимать внутреннюю логику существующих правовых норм.

В юридической литературе высказываются различные мнения по этому поводу. В частности, указывается на то, что "совершение сделок с такими объектами, как автомобиль, квартира, дом, дача... требует определенных навыков, знания цен, правил оформления сделок и т.д... Заключив же договор комиссии, гражданин поручает выполнение всех этих действий комиссионеру, снимая тем самым с себя необходимость личного участия в совершении купли-продажи"*(391). Другой причиной заключения договора комиссии называют желание комитента сохранить инкогнито в отношении третьей стороны*(392).

Думается, для того чтобы определить первопричину выделения комиссии как самостоятельного обязательства, необходимо понять, почему стороны используют в своих взаимоотношениях правовую форму договора комиссии.

Рассмотрим стандартную ситуацию. Собственник нуждается в продаже принадлежащего ему товара. Однако у него нет покупателя. В то же время существует посредник, который, не имея интереса быть покупателем, готов оказать собственнику услуги по подысканию покупателя. Собственник не настолько доверяет этому посреднику, чтобы поручить ему заключить договор от имени продавца. И в то же время степень существующего доверия выходит за те рамки, при которых продавец готов заключить всего лишь договор оказания фактических услуг по подысканию покупателя. В такой ситуации требуется конструкция договора комиссии, предполагающая оказание комиссионером юридической услуги по заключению сделки от имени комиссионера, в результате чего обязанным по этой сделке с покупателем становится не продавец, а комиссионер (посредник).

Следовательно, такой признак, как действие посредника от своего имени, является не коренной причиной формирования специальной правовой базы, а следствием определенной степени лично-доверительных отношений комитента и комиссионера. Безусловно, объективное выражение та или иная степень личного доверия приобретает при выборе контрагентами конкретной формы посреднического договора. Поэтому оказание услуг по совершению сделки от имени комиссионера можно рассматривать в качестве формального квалифицирующего признака договора комиссии. Однако, используя на практике данный признак в качестве квалифицирующего, важно помнить, что основной нормообразующий фактор комиссии заключается в определенной степени личного доверия между комитентом и комиссионером.

Кроме того, нельзя не учитывать, что заключение посредником сделки от своего имени само по себе порождает особенности правового регулирования. Сложный состав данного обязательства, включающего в себя внешние отношения, связывающие посредника с третьим лицом, и внутренние отношения, отражающие посреднический характер данного обязательства, потребовал подчинения его специальному законодательству.

4.3.3. Почему в качестве предмета договора комиссии, в отличие от договора поручения, указано только заключение сделок?

Представляется, данная законодательная конструкция является естественным следствием того, что, оказывая посредническую услугу, комиссионер действует от своего имени. С одной стороны, поскольку комиссионер заключает договор от своего имени, он сам становится стороной по этому договору и, соответственно, должен исполнять его от своего имени. Поэтому определяя предмет договора комиссии, достаточно было указать на действия по заключению сделки. С другой стороны, услуга по исполнению от своего имени "чужой" сделки не соответствует правовой природе договора комиссии. Следовательно, "в действиях комиссионера всегда должно присутствовать совершение сделок, хотя они могут этим и не ограничиваться"*(393).

В связи с этим необходимо учитывать, что условие о типе (виде) договора, который должен заключить комиссионер, является существенным условием договора комиссии. Это отчетливо проявилось при рассмотрении следующего судебного спора.

ООО по накладным передало гражданину-предпринимателю товар на реализацию. Поскольку последний полностью не рассчитался за него, ООО предъявило иск о взыскании стоимости переданного товара. Обе стороны подтвердили, что передача товара осуществлялась на комиссионных началах. Однако в то время, как комитент утверждал, что комиссионер должен был заключить договор купли-продажи, комиссионер настаивал на том, что воля комитента была направлена на оказание услуг по заключению договора мены, и, следовательно, он не обязан оплачивать комитенту стоимость полученного товара, а вправе передать ему другой товар на эту сумму.

При рассмотрении данного спора суд исходил из следующего. Стороны имели намерение заключить договор комиссии на реализацию товара истца, однако вследствие несоблюдения письменной формы договора и противоречивости доказательств ни одна из сторон не доказала, какую сделку должен был совершить комиссионер: куплю-продажу или мену. Согласно ст. 990 ГК условие о сделке, которая должна быть совершена комиссионером, является существенным для договора комиссии. Поэтому договор комиссии является незаключенным. В силу ст. 167 ГК ответчик обязан возвратить истцу его товар, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах*(394).

Наличие в договоре комиссии услуг не только по заключению сделки, но и по ее исполнению, следует учитывать, в частности, при определении размера вознаграждения, причитающегося комиссионеру в случае досрочного расторжения договора комиссии.

Показателен в этом отношении следующий судебный спор.

Между научно-исследовательским институтом (комитентом) и гражданином-предпринимателем (комиссионером) был заключен договор, согласно которому предприниматель обязался реализовать принадлежащую комитенту бумагу. В договоре было предусмотрено вознаграждение в размере 2% от совершенной сделки.

В порядке исполнения поручения комиссионер заключил договор купли-продажи с ТОО. Однако данный договор не был исполнен комиссионером, так как комиссионер и комитент письменно оформили уступку прав по договору купли-продажи от комиссионера комитенту. В дальнейшем комитент заключил с ТОО новый договор купли-продажи, который и был фактически исполнен. Полагая, что этими действиями отменено данное предпринимателю поручение, институт отказался от выплаты комиссионного вознаграждения.

Гражданин-предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с института комиссионного вознаграждения в полном размере.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в порядке надзора отменил судебные акты об отказе в иске и удовлетворил исковые требования о взыскании вознаграждения, исходя из следующего.

Предметом договора, заключенного между сторонами по делу, являлось совершение сделки по возмездной реализации имущества, не принадлежащего отчуждателю. Последний совершил необходимые для этого действия: подыскал контрагента, согласовал условия договора, в том числе дополнительные (о предоставлении услуг по хранению и оплате этих услуг), а также условия, направленные на получение выгоды, оформил (подписал) сделку. Таким образом, истцом по существу совершена торгово-посредническая операция, результатом которой были не только продажа товара и максимальное извлечение прибыли в виде дополнительной выгоды для обеих сторон, но и собственно совершение сделки. Предложение бюро уступить ему права продавца и согласие на это покупателя и предпринимателя освобождало последнего от обязанностей по договору купли-продажи, т.е. от передачи товара в натуре. Следовательно, фактические обстоятельства дела позволяют сделать вывод о том, что обязательства, взятые на себя предпринимателем по договору комиссии, им выполнены*(395).

Отмечая принципиально верный подход Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ о недопустимости отказа во взыскании комиссионного вознаграждения в случае заключения комиссионером договорной сделки, следует, тем не менее, высказать сомнения относительно того, должно ли вознаграждение выплачиваться в полном объеме, если вследствие досрочного расторжения договора комиссии комиссионер, заключив сделку, не исполнил ее. Думается, в данном случае размер вознаграждения должен быть пропорционален услуге, фактически оказанной комиссионером.

4.3.4. Комиссия сформулирована законодателем как безусловно возмездное обязательство. Безвозмездность противоречит коммерческой природе договора комиссии, предопределенной тем, что комиссионер, оказывая юридическую услугу, действует от своего имени. Следовательно, если стороны предусмотрели в договоре комиссии условие о безвозмездности оказываемой комиссионером услуги, такое условие должно признаваться ничтожным, и комиссионер в любом случае будет иметь право на вознаграждение, определенное в соответствии со ст. 991 и 424 ГК.

Важно иметь в виду, что возмездность не является квалифицирующим признаком договора комиссии. Она - лишь элемент правового регулирования, обусловленный указанными выше квалифицирующими признаками. Поэтому сделка, обладающая квалифицирующими признаками комиссии, должна определяться как договор комиссии независимо от того, возмездна она или безвозмездна (другое дело, что несоблюдение обязательного условия о возмездности может служить основанием для признания ее недействительной полностью или в части).

С этой точки зрения, представляется принципиально неверным вывод, сделанный судом при рассмотрении одного из конкретных споров. Заключив договор о передаче товара на реализацию, стороны нечетко сформулировали его условия, в результате чего возник вопрос о квалификации договора как купли-продажи или как комиссии. Вместо того, чтобы решать вопрос о квалификации на основании признака направленности, лежащего в основе разграничения купли-продажи и комиссии, суд принял за основу признак возмездности (безвозмездности). Установив, что стороны не предусмотрели в договоре условия о вознаграждении, являющегося существенным для комиссии, суд ошибочно указал, что по этой причине спорные правоотношения должны квалифицироваться как договор купли-продажи.

4.3.5. В чем выражается специфика правового регулирования договора комиссии, отличающая его от регламентации договора поручения?

Отражая менее лично-доверительный и более коммерческий характер комиссии, законодатель установил, что в отличие от договора поручения комиссия является безусловно возмездной сделкой (ст. 991 ГК).

В ст. 994 ГК предусмотрено, что комиссионер, по общему правилу, может заключить договор субкомиссии.

В ГК установлены специальные правила, касающиеся прекращения договора комиссии. Так, в отличие от поверенного комиссионер может отказаться от договора лишь в случаях, предусмотренных законом или договором (ст. 1002). В ст. 1003 ГК урегулированы порядок и условия отмены комиссионного поручения комитентом. Большая часть правил, содержащихся в этой статье, специфична для договора комиссии. В отличие от ст. 977 ГК, предусматривающей в качестве основания прекращения договора поручения смерть доверителя или поверенного, признание кого-либо из них недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим, ст. 1002 ГК рассматривает указанные события в качестве оснований прекращения договора комиссии, только если они произошли с комиссионером.

Сложный состав комиссионной услуги потребовал установления специальных правил, регламентирующих ответственность за неисполнение сделки, заключенной для комитента (ст. 993 ГК). Данная статья предусматривает механизм, который позволяет комитенту контролировать ход исполнения сделки, заключенной для него с третьим лицом.

Вопросы разграничения договоров комиссии и поручения, а также договоров комиссии и купли-продажи оказались в центре внимания при рассмотрении конкретного судебного спора.

Между унитарным предприятием и банком "П." был заключен договор, в соответствии с которым банк обязался открыть клиенту валютный счет и осуществлять расчетное и кассовое обслуживание клиента. Предприятие дало задание банку продать поступившую на его счет валютную выручку. Во исполнение поручения клиента банк "П." в тот же день направил банку "М." заявку на продажу указанной суммы на межбанковской валютной бирже. Банк "М." продал валюту и списал полученные от продажи валюты рубли со своего счета на корсчет банка "П.". Однако в связи с отсутствием денежных средств на корсчете банка "М." рублевая сумма в банк "П." не поступила. Соответственно, данная сумма не была зачислена на расчетный счет предприятия.

Предприятие обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с банка "П." рублевой суммы, вырученной от продажи валюты.

Суд первой инстанции в иске отказал, исходя из следующего. Между предприятием и банком "П." был заключен договор комиссии, согласно которому предприятие (комитент) поручило банку (комиссионеру) продать валютную выручку. Во исполнение договора комиссии банк "П." продал валюту банку "М.". Поскольку комиссионер, по общему правилу, не несет ответственности за неисполнение обязательства покупателем, надлежащим ответчиком должен быть банк, купивший валюту.

Суд кассационной инстанции отменил данное решение, обратив внимание на три момента.

Во-первых, суд первой инстанции правомерно квалифицировал отношения истца и ответчика как отношения по договору комиссии, а не поручения, поскольку согласно утвержденной Банком России Инструкции N 7 от 29 июня 1992 г. "О порядке обязательной продажи предприятиями, объединениями, организациями части валютной выручки через уполномоченные банки и проведении операций на внутреннем валютном рынке Российской Федерации" продажа валюты на основании договора поручения исключается.

Во-вторых, поскольку возможность взыскания исковой суммы с банка "П." зависит от квалификации договора, заключенного между банками "П." и "М." (если это договор купли-продажи, то, по общему правилу, комиссионер не отвечает за неисполнение обязанности покупателем; если банк "М." действовал в отношениях с банком "П." как субкомиссионер, то согласно ст. 994 ГК комиссионер несет перед комитентом ответственность за действия субкомиссионера), окружной суд указал на необходимость выяснения фактических обстоятельств, необходимых для правильной квалификации обязательства, в частности, установления того, кто явился покупателем спорной валюты по данным межбанковской валютной биржи.

В-третьих, согласно п. 1 ст. 993 ГК комиссионер несет ответственность перед комитентом за неисполнение третьим лицом сделки, заключенной с ним за счет комитента, если не проявит необходимой осмотрительности в выборе этого лица. Поскольку у банка "М." в течение определенного периода времени, предшествовавшего заключению спорного договора, были финансовые трудности, суд кассационной инстанции указал, что в целях правильного применения п. 1 ст. 993 ГК необходимо выяснить, имелась ли у банка "П." возможность до перечисления банку "М." спорной валюты проверить его финансовое состояние и, соответственно, проявил ли комиссионер необходимую осмотрительность в выборе покупателя*(396).

4.3.6. В п. 3 ст. 990 ГК сказано, что законом и иными правовыми актами могут быть предусмотрены особенности отдельных видов договора комиссии. Они обусловливаются разнообразными нормообразующими факторами. В частности, системными признаками могут быть предмет договора (например, продажа принадлежащих РФ акций, заложенных в обеспечение кредита), особенности фигуры комиссионера (комиссионная торговля непродовольственными товарами, осуществляемая специализированными магазинами и предпринимателями, или комиссионная торговля на товарных биржах).

4.4. Агентский договор (агентирование)

Согласно ст. 1005 ГК по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала, либо от имени и за счет принципала. Данному обязательству посвящена гл. 52 ГК.

Агентирование относится к группе обязательств, направленных на выполнение работ и оказание услуг. Поскольку в рамках агентского договора могут оказываться не только юридические, но и фактические услуги, родовая принадлежность его к договору возмездного оказания услуг или к группе договоров, направленных на оказание юридических услуг, определяется в зависимости от того, какие конкретно услуги оказываются.

Это означает, что агентский договор характеризуется:

1) общими признаками, присущими всем договорам, направленным на выполнение работ (оказание услуг);

2) признаками, отличающими конкретные услуги (фактические или юридические), оказываемые по тому или иному агентскому договору;

3) специфическими признаками, выделяющими агентский договор среди остальных обязательств.

Остановимся более подробно на двух последних признаках агентирования.

По агентскому договору могут оказываться фактические и юридические услуги. Наличие в агентском договоре юридических или фактических услуг служит основой для применения к нему соответствующего правового регулирования, предусмотренного для этих услуг. К регламентации фактических услуг, присутствующих в конкретном агентском правоотношении, по смыслу ст. 779 ГК применяются правила о возмездном оказании услуг, не противоречащие специфике агентирования. К отношениям оказания юридических услуг (поручения или комиссии), имеющимся в агентском договоре, применяются правила о поручении или комиссии в зависимости от того, действует агент от имени принципала или от своего имени, если эти правила не противоречат специальным положениям об агентировании или существу агентского договора (ст. 1011 ГК).

Важно учитывать, что согласно ГК предметом агентирования могут быть лишь такие фактические и юридические услуги, которые носят посреднический характер.

Если в соответствии с агентским договором оказываются услуги, регламентируемые институтами поручения, комиссии и возмездного оказания услуг, возникает вопрос: зачем потребовалось создание самостоятельного типа агентского договора? Какие особенности агентирования обусловили необходимость формирования специальной правовой базы?

Поручение и комиссия предназначены для того, чтобы регулировать посредническую деятельность, направленную на совершение конкретных или достаточно определенных юридических действий (при поручении) или сделок (при комиссии)*(397). Это усматривается из легальных определений данных договоров, содержащихся в ст. 971 и 990 ГК. Признак определенности оказываемой услуги характеризует и договор возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 779 ГК). Между тем во многих случаях лицу поручается не совершение конкретных (разовых) юридических и фактических действий, а систематическое осуществление деятельности по оказанию неопределенного количества юридических и фактических услуг посреднического характера. Для регулирования таких правоотношений классические институты возмездного оказания услуг, поручения и комиссии недостаточно приспособлены. Отсутствие индивидуального определения конкретных юридических и фактических действий, систематическое совершение которых поручается агенту, является основным квалифицирующим признаком агентирования, требующим специфического правового регулирования. В рассматриваемом договорном институте определены принципы правового регулирования длящихся отношений по оказанию неопределенного количества юридических и иных услуг посреднического характера.

Таким образом, квалифицирующими признаками рассматриваемого договора являются: систематический и более или менее продолжительный характер деятельности агента и неопределенное количество юридических и фактических действий посреднического характера, поручаемых агенту.

Агентский договор сформулирован законодателем как безусловно возмездное обязательство. Это означает, что, во-первых, к нему применимы лишь те правила о родовых договорах (возмездное оказание услуг, поручение, комиссия), которые не противоречат возмездности правоотношения, и, во-вторых, специальные нормы об агентировании привязаны к его возмездности.

Нормы гл. 52 ГК отражают указанную специфику агентирования.

Так, в п. 2 ст. 1005 сказано, что в случаях, когда в агентском договоре предусмотрены общие полномочия агента на совершение сделок от имени принципала, последний в отношениях с третьими лицами не вправе ссылаться на отсутствие у агента надлежащих полномочий, если не докажет, что третье лицо знало или должно было знать об ограничении полномочий агента. В ст. 1006 говорится об особенностях выплаты вознаграждения, обусловленных длящимся характером агентирования. В ст. 1007 регламентированы ограничения прав принципала и агента, которые могут устанавливаться договором в связи с систематичностью посреднической деятельности, осуществляемой агентом. В ст. 1010 законодатель определил особенности прекращения агентского договора. Так, по договору поручения любая из сторон вправе в любое время расторгнуть договор. По договору комиссии это право принадлежит только комитенту. Действие агентского договора может быть прекращено отказом как принципала, так и поверенного, но лишь в том случае, когда договор заключен без указания срока его действия.