7. Категория Принуждения

Результат

Действие

Референтная категория

Тестовая категория

Категория принуждения

Причина — Следствие

Предмет оценки

Когда-нибудь вы делали что-то предосудительное, например, принимали наркотики, курили, съедали целый пирог или обделывали делишки? Вы когда-нибудь не делали чего-то, что следовало сделать, например, подстричь газон, вовремя заполнить счета, поставить машину по правилам? Вы когда-нибудь не делали что-то полезное для вас, например, расслабиться, поступить в вечернюю школу, выключить телевизор? Как это возможно сделать что-то недозволенное или не сделать что-то хорошее? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала немного поговорить о "реальности".

Для большинства из нас основой основ является установление, что реально как противопоставление нереальному. Мы спорим, что такое "верное", что такое "правильный" ответ, что "на самом деле" случилось и т.д. Одной из наиболее будоражащих нас тем является истинность восприятия реального. И отсюда у нас "обезьяний суд" Скопса, заточенный инквизиторами Галилей, злые бейсбольные менеджеры, швыряющие в судей грязью, семейные пары в психотерапии, пытающиеся выяснить, кто же виноват в их проблемах. Даже голоса и видения в галлюцинациях психа пытаются убеждать всех вокруг, что его двухметровый кролик реален, а не просто говорят: "О, вы не видите его? Ну да...", — и псих уходит, пожимая плечами. А вокруг все пожимают плечами, имея совершенно другое восприятие и мнение, не говоря уже о полной незаинтересованности, как там у кролика дела.

Так что же является столь важным в разграничении реального от нереального? На этот вопрос есть несколько ответов, но мы коснемся одного, а именно — необходимости реагирования. Нам нужно знать, что реально, чтобы знать, чем и как реагировать. Любит ли вас супруг? Ваша реакция на супруга сильно зависит от ответа на этот вопрос. Верно ли, что вы человек чувствительный? Верно ли, что вы боитесь прошлого? Правда ли, что все возможно в будущем? А беседы, которые вы порой ведете с собой, вашего собственного изготовления или вы подслушиваете их из мира духов? В каждом случае то, что вы считаете реальным, глубоко затрагивает ваши эмоции и влияет на действия.

Представим, ваш ребенок выбегает из комнаты, хнычет и плачет, потому что под кроватью у него "чудовище". Как человек бывалый, вы знаете, что нет под кроватью никакого чудовища, и не вызываете полицию, не запираете дверь, не хватаете кухонный нож, чтобы схватиться с чудовищем. Чудовище для вас нереально. Но вот он, ваш сынок, он дрожит и плачет. Чудовище для него реально, поэтому он реагирует на него соответственно своим представлениям, т.е. напуган и бежит за помощью. Главное, что мы реагируем не на реальность, а на то, что считаем реальностью. Для испуганного малыша его представление о чудовище под кроватью принуждает его реагировать на представление как на реальность. И пока он воспринимает это как реальность, он обязан реагировать должным образом. То есть это требование воспринимаемого нами за реальность.

Явление это не ограничивается детскими страшилками, конечно. Для Уильяма Дженнингса Брайана библейское представление о сотворении и духовная угроза теории эволюции были столь реальны, что он был принужден помочь преследовать по суду Джона Скопса за его приверженность Дарвиновской эволюции. Когда авторы были еще детьми, развитие атомного оружия породило в нашей семье (как и во многих семьях пятидесятых) отношение к ядерной войне как к реальности. Принужденные такой вполне реальной возможностью мы запасались консервами, читали литературу о самодельных бомбоубежищах, учились быстро залезать под парты, одной рукой прикрывали затылок, другой — глаза. Но, несмотря на продолжающийся рост ядерных арсеналов, мы прошли через это, и теперь лишь немногие задумываются о ядерной войне, а если и задумываются, то не ощущают принужденности что-то сделать либо в смысле политических акций, либо просто для самозащиты. В последние годы возможность ядерной катастрофы вновь стала реальной, и многие соответственно опять напуганы и мотивированы на какие-то действия.

Работа, с заключенными в тюрьмы малолетними преступниками, один из авторов (ДГ) был удивлен, слыша от мелких и не очень воришек приблизительно одни и те же ответы на задаваемые им вопросы:

ДГ — Вы думали, что вас поймают?

П — Не-а, я знал, что меня не смогут поймать.

ДГ — Но вас поймали. И вы теперь здесь.

П — (пожимает плечами) Ну, прокололся, вот и все.

ДГ — А когда освободитесь, опять будете воровать?

П — Конечно. Опять они меня не поймают.

Какая удивительная вещь говорить так, когда ты пойман и сидишь в тюрьме! Возможно ли думать так, как думает этот человек? А вы считаете, что ограбите магазин и вас не поймают? Вероятно, нет. Скорее всего вы считаете, что шанс весьма реален, что вас поймают или ранят, и такая перспектива слишком уж реальна, чтобы заняться грабежом. А вот для большинства малолетних преступников, с которыми беседовал автор, возможность быть пойманным на краже не более реальна, не более принуждающа, чем чудовище под кроватью у взрослого.

Все дело в разнице, существующей между любыми индивидами, в отношении к представлениям о реальном. На "реальные" переживания нельзя не обращать внимание; они принуждают индивида реагировать соответствующим, по его мнению образом для данной реальности. Конечно, спектр восприятий и убеждений, с которыми следует считаться как с реальными или нереальными (и поэтому реагировать или игнорировать), бесконечен. Единственное, о чем можно говорить определенно, — это временные рамки, с которыми каждый связывает свои реалии.

Принуждение с точки зрения временных рамок хорошо иллюстрируется на примере семейного конфликта. Трое взрослых (Эд, Френк и Айрис) разговаривают, когда входит Тэд, подросток, сын одного из них, и вялым, бесцветным голосом спрашивает, где взять тряпки, чтобы закончить мыть машину. Все трое взрослых хорошо знают характерную черту мальчика — неуверенность в себе, им известны вечные его просьбы о помощи до тех пор, пока кто-то в конце концов не сделает "это" за него. Взрослые реагируют так:

Фрэнк багровеет, щурит глаза и зло бросает: "И слышать не хочу! Хватит, значит, хватит!".

Эд спрашивает у Тэда, где он уже искал, нашел ли он там тряпки, где можно еще посмотреть, а если там тоже нет, где еще поискать.

А Айрис встает, берет Тэда за руку и говорит: "Ну-ну, не волнуйся, уверена, где-нибудь да найдем".

Как относиться к этим столь разным реагированиям? Фрэнк пришел в ярость от вопроса Тэда о тряпке. Фрэнк объясняет:" Вечно он скулит, пока не получит свое", — он устал от этого и его злит, когда это повторяется. В этом инциденте, однако, Тэд "скулил не вечно" о тряпке. О тряпке он попросил в первый раз, а вопрос о "скулеже" еще был открыт. Фрэнк оценивает все предыдущие разы, когда Тэд оскорблял чувства Фрэнка просьбами о помощи. Таким образом, поведенческое реагирование Фрэнка направлено на тестирование прошлого, из которого явствует, что Тэд "вечно скулит". Для Фрэнка в данном случае прошлое более принуждающе, чем настоящее или будущее.

Опросив Эда, мы выяснили, что он беспокоится, что Тэд вырастет и не сможет постоять за себя. Эду было ясно, что пока Тэд не научился думать сам, в жизни ему придется несладко. Соответственно в намерения Эда входит научить Тэда думать самостоятельно. Для Эда беспомощное будущее, которое он представляет для Тэда, вполне реально, чтобы он был принужден реагировать на будущее.

Реакция Айрис — помочь Тэду найти тряпку. Она рассказывает:"Я видела, что он нервничает и на самом деле не знает, где искать. И чувствовал себя прескверно". Айрис ничего не говорит об истории Тэда или о его возможном будущем. Предметом ее внимания было "что с Тэдом сейчас", — настоящее. Насколько понимает Айрис, Тэду неуютно и требуется помощь. И будучи в состоянии что-то предпринять в текущей реальности, она принуждаема помочь отыскать тряпку. Айрис может вспомнить прошлое, конечно, но для нее оно ушло и кануло в Лету. Реально и принуждает Айрис происходящее вокруг нее сейчас — настоящее.

Эд — инструктирует Тэда

Решение

П<^>и<D> (Беспомощное прошлое)

Н<^>л<D> (Беспомощное настоящее)

Б Независимость # постоять за себя

Б

Научить постоять за себя -> стать независимым взрослым; Н # Б

Как отреагировать

Фрэнк — отчитывает Тэда

Решение

П <^>л<D> (Беспомощность Тэда)

Н <^>л<D> (Беспомощность настоящего)

П

Неприязнь # "скулить"

П

Был беспомощным ребенком -> беспомощный сейчас; П # Н

Как отреагировать

Айрис — немедленно помогает Тэду

Решение

Н<^>л<D> (Беспомощность Тэда)

Н

нужна помощь # вялый, чувствует неуютно

Н

Нужна помощь # чувствует себя скверно; Н # Н

Как отреагировать

В каждом из этих трех примеров результат оперативной формы в значительной степени является функцией временной рамки, которую индивид находит принуждающе реальной. И Эд, и Фрэнк также, как и Айрис, знают о нынешней необходимости для Тэда найти тряпку. Их реагированием на потребность Тэда, однако, в случае с Фрэнком — функция оценки прошлого; в случае с Эдом — функция оценки будущего. Принуждающей временной рамкой тогда будет временная рамка внутри определенной формы, ведущей к поведению.

Принуждающая временная рамка в определенном контексте говорит, прошлое, настоящее или будущее воспринимается индивидом как наиболее реальное и, таким образом, наиболее требующее поведенческого реагирования. Однако , истинное поведение, на котором "настаивает" принуждающая временная рамка, будет определяться одновременным воздействием референций, тестов, критериев, эквивалентов критериев, репрезентативных систем и причинно-следственных моделей (а также, вероятно, и другими оперативными формами). Вы, возможно, заметили, что принуждающая временная рамка — не единственная разница между тремя индивидами в только что приведенном примере. Факт референций прошлого о беспомощности Тэда является информативным для Эда и личностным для Фрэнка, и каждый из троих использует различные критерии и причинно-следственные модели, что недвусмысленно сказывается на их поведении в ответ на просьбу Тэда.

Чтобы проиллюстрировать эффект взаимодействия понятий, давайте сравним соображения Эда с воображениями придуманного персонажа, назовем ее Линдой. Если Линда посвящена в те же самые примеры из прошлой и нынешней беспомощности Тэда, в отсутствие инициативы у него, и если мы заменим лишь модель причины-следствия Эда с "обучения его постоять за себя сейчас, чтобы в будущем он стал независимым" на "неумение быть независимым в десятилетнем возрасте, превращает в беспомощного подростка и беспомощного взрослого", а все остальное оставим без изменений, как отреагирует Линда?

Эд — инструктирует Тэда

Решение

П<^>и<D>( Беспомощность прошлого)

Н<^>л<D>( Беспомощность настоящего)

Б Независимость # постоять за себя

Б

Научить постоять за себя # стать в будущем независимым; Н # Б

Как отреагировать

Линда — ??????????

Решение П<^>и<D> (Беспомощность прошлого)

Н<^>л<D> (Беспомощность настоящего)

Б Независимость # постоять за себя

Б

Отсутствие независимости в 10 лет # беспомощность сейчас # беспомощность в будущем; П # Н # Б

Как реагировать

Подобно Эду, Линда будет оценивать будущее в отношении перспектив Тэда на независимость и, вероятно, решит, что, и став взрослым, он не будет самостоятельным, однако она не видит, есть ли что-то, что с этим можно поделать, разве что только надеяться, что он изменится или что жизнь окажется к нему не слишком сурова. Линда может отреагировать так: сидеть тихо и чувствовать жалость к Тэду; предложить ему информацию, которую он просит ( поскольку на будущее это не повлияет); сказать ему, что надеется, что когда-нибудь он сможет постоять за себя и т.д. Но во всех этих реагированиях Линды красной нитью будет проходить ее убеждение в важности умения постоять за себя для самостоятельности и независимости; причинно-следственная уверенность, что каким Тэд был в детстве, определяет, какой он сейчас и каким будет; и ее принужденное предположение, что в будущем Тэду не быть независимым. Точно так же, если бы мы восстановили для Линды причинно-следственность Эда (научить постоять за себя # стать в будущем независимым; Н # Б), но изменили бы ее эквивалент критерия независимости на "независимость # непопустительство", тогда она могла бы отреагировать поощрением Тэда противостоять нападкам Фрэнка.

Подчинение.

Оглянувшись назад на примеры этого раздела, вы могли бы заметить, что в каждой оперативной форме временная рамка теста та же, что и в принуждающей временной рамке. Сам факт, что человек чувствует принуждение отреагировать, означает, что он обязан произвести тестирование (даже если и бессознательно), которое согласовывалось с проявляемым поведением. Например, чтобы избежать случайности, отвечая да или нет на предложенный, скажем, апельсин, необходимо произвести оценку, любите ли вы апельсины, хочется ли вам апельсин, есть ли на это время, соглашались ли вы съесть апельсин в прошлый раз и теперь, чтобы сохранить равновесие, нужно отклонить предложение и т.д. Когда индивид принужден реагировать, когда производится лишь один тест в оперативной форме, порождающей реакцию, тогда временная рамка теста будет той же, что и принуждающая временная рамка. Если это наоборот, тогда наши реакции будут носить случайный характер. А так, хотя реагирования и разные, но они не случайны.

Исключением в наблюдении, что тест и принуждающие временные рамки — одно и то же в пределах специфической оперативной формы, является факт, когда используется более одной временной рамки теста и результаты тестов каким-то образом не соответствуют друг другу, — например, тест настоящего; "Мне хочется погулять вечером" и тест будущего: "Мне попадет, если я не сделаю эту работу вечером". Несоответствие тестов обычно разрешается через подчинение одной временной рамки другой. Распространенный пример этого процесса можно найти в ситуации, когда обедающие видят поднос с десертом под конец грандиозного обеда. Трое приятелей — Арбакл, Уолли и Эйлин, — как раз в такой ситуации. Когда они заканчивают обед, подходит официант с десертом и спрашивает, хотят ли они сладкого.

Арбакл, бесспорно, страдающий от избытка веса (а ему это не нравится), берет кусок торта. Ему известно, что переедание означало в прошлом, что переедание будет означать в будущем, "но, — "говорит он, — "мне хочется". У Арбакла богатые референтные переживания (и личностные, и информативные) в отношении эффекта переедания. Он также в состоянии оценить последствия переедания. Ему известно, что наберет вес. Однако знание не принуждает его отвергнуть десерт. Арбакл жаждет торт сейчас, и это оценка настоящего, что более всего принуждает его. Д ля Арбакла прошлое и будущее не реальны в смысле принуждения, а вот настоящее реально — и факты прошлого и будущего бледнеют перед желаниями настоящего. Когда одна временная рамка более принуждающа, чем другая, как в данном случае, мы говорим, что менее принуждающая временная рамка подчинена более принуждающей временной рамке. В случае с Арбаклом, будущее находится в подчиненном положении по отношению к настоящему. Другими словами, когда Арбакл производит конфликтные тестирования о настоящем и будущем, именно тестирование настоящего направляет его поведение.

Арбакл — заказывает десерт

Решение

П<^>и<D> (Эффект переедания)

Н<^>л<D> (Желание десерта)

Б<^>и<D> (Эффект переедания)

Б Здоровье # ЭК

Н

Н Удовлетворение # ЭК

Причина — Следствие

Десерт

Уолли знает , что торт пришелся бы ему по вкусу, но от десерта он отказывается. Он говорит: "Нет, потом буду сожалеть. Посреди ночи вскочу с изжогой, если съем еще хоть что-нибудь." И прежде у Уолли была изжога от переедания, но теперь, в данный момент, изжоги у него нет — ему сейчас хочется торта. Торт красивый такой и пахнет здорово, но Уолли представляет, как вскакивает посреди ночи с изжогой, сожалея о невоздержанности; и это возможное будущее гораздо более для него принуждающе, чем факт желания торта сейчас, поэтому он отвергает десерт. Производя конфликтные тестирования настоящего и будущего, содержание будущего определяет его поведение. Уолли подчиняет настоящее по отношению к будущему.

Уолли — отвергает десерт

Решение

П<^>и<D>(Эффект переедания)

Б Здоровье # ЭК

Б

Н<^>л<D>(Желание десерта)

Б<^>л<D>(Эффект переедания)

Н Удовлетворение # ЭК

Невоздержанность # сожаления; Н # Б

Десерт

Эйлин тоже раздумывает, есть ли торт, и все-таки отвергает его. Она говорит: "Торт и я — понятия несовместимые". Хотя возражения Эйлин могут показаться сходными с Уолли, это, однако, не так. Эйлин отвергает торт не потому, что что-то может случиться (как Уолли), а потому, что уже случилось. Для Эйлин принуждающим является прошлое. Как она считает, если раньше ей было нехорошо от торта, значит ей опять будет нехорошо и сейчас или в любое другое время, когда он съест торт. Уолли пытается спорить, что то произошло лет десять назад, а теперь, возможно, у нее иммунитет к таким вещам, и как получать удовольствие от чего-то, если никогда это не пробуешь, но его аргументы наталкиваются на глухую стену, поскольку в отношении настоящего и будущего они не убедительны. Эйлин подчиняет настоящее и будущее по отношению к прошлому и остается без сладкого.

Эйлин — отвергает десерт

Решение

П<^>л<D> (Торт и я несовместимы)

Н<^>л<D>(Желание десерта)

Н Удовлетворение # ЭК

П

Б<^>и<D>(Нет реакции)

П Дискомфорт # ЭК

Есть торт # дискомфорт; Н #П

Десерт

Полезность знания принуждающей рамки времени очевидна из схем размышлений Уолли, Арбакла и Эйлин. В каждом случае производятся конфликтные тесты, и в каждом случае именно принуждающая рамка времени определяет выбор. То есть, когда размышления индивида включают конфликтные тесты, временная рамка категории принуждения скажет, какой из тестов индивид почти наверняка подчинит другому и какой из тестов будет направлять поведение индивида.

В качестве другого примера представьте человека, лежащего на кровати, собирающегося уснуть, который внезапно вспоминает, что оставил совок в саду, а ночью скорее всего будет дождь. Если он по характеру принуждаем настоящим, то скорее всего он подчинит неубедительное будущее настоящему и уснет. Если, наоборот, он принуждаем будущим, то скорее всего подчинит настоящее и вылезет из кровати (хотя и ворча при этом), чтобы спасти совок от ржавчины будущего.

Весьма талантливый график и проектировщик из Лос Анжелеса являет собой еще пример подчинения. Его попросили разработать стилистику имиджа известной рок-звезды. Художнику не по нраву такая работа, это волнует его и заставляет обратиться к нам. И вот он готов подчинить свои текущие рассуждения по поводу подходящей работы будущей возможности получения заказов по разработке стиля, ведущей к удовлетворению его как художника. А если бы он последовал своим критериям и вместо настоящего подчинил бы будущее, то он скорее всего отверг бы предложение рок — звезды по разработке стиля. Точно так же, городской проектировщик, подчиняющий будущее настоящему, вероятнее всего, одобрит планы, отвечающие текущим потребностям. Если же наоборот, тогда он сочтет более благоприятными планы будущего "хорошего" города (пусть даже это и приведет к текущим трудностям) перед "текучкой" настоящего.

Проработка.

Понимание себя. Есть ли что-то, что вы не позволите делать своим детям? Очень часто ограничения, налагаемые вами, — результат принуждения будущими представлениями страшных последствий. Например, сын хочет проехаться на велосипеде по городу, в вас возникают принуждающие образы, как его сбивает машина, как он лежит без движения в результате травмы головы, и вы отвечаете: "Ни за что". Вы осуществляете тестирование будущего, используя критерий его благополучия. Это становится более принуждающим, чем ваши прошлые или будущие референции в отношении того, чтобы сын умел ловко и безопасно управлять велосипедом.

Понимание других. Для денежных транжир настоящее желание более принуждающе, чем представление о будущем, когда придется платить за покупку или неимение денег на будущие потребности. Ими осуществляются принуждающие тестирования настоящего.

Постоянно опаздывающие также часто находят настоящее более принуждающим. Таким образом, они часто подчиняют обязательства прошлого или будущего текущему настоящему.

Кое-кто никогда больше не будет иметь дел с человеком, который его подвел, поскольку будет принужден к такому отношению, несмотря на всю честность, искренность объяснений человека (т.е. тут настройка на прошлое или будущее, а настоящее не выступает фактором принуждения). Что получаем. Люди, последовательно успешные в оценке сделок и контрактов, находят представление будущих возможных проблем более принуждающим (а не будущих возможных наград, что совращает многих возможностью выгоды). Целью такого принуждающего будущего является определение возможных проблем в сделке или контракте, чтобы побеспокоиться об этом сейчас, а не тянуть до последнего момента.

Определенно, люди, заботящиеся о своем здоровье (зарядка, правильное питание, избегание сигарет, кофе, наркотиков), генерируют и поддерживают принуждающие репрезентации будущего как в смысле возможной пользы, так и страшных последствий. Нами разработаны формы, устанавливающие такое принуждающее будущее в людях, проходящих курс лечения от токсикомании (см. Камерон-Бандлер, Гордон и Либо, 1985г.). Поскольку одна переменная не может решить подобные проблемы, абсолютно необходимо получение долгосрочных результатов.

У одного человека, с которым мы работали, проблема состояла в том, что будущее являлось единственной временной рамкой принуждения. Он посещал школу дипломированного специалиста и все свое внимание сфокусировал на окончании школы, а ему оставалось еще полтора года. Мотивом учебы было обеспечить в один прекрасный день достойную жизнь семье. Будущее было на горизонте, и ему хотелось добраться до него как можно скорей. Он был принужден целый день заниматься в классе и почти все ночи напролет занимался дома. Однако узость его видения будущего явилась причиной игнорирования неотложных потребностей семьи — любовь к жене, помощь с детьми, деньги за аренду за этот месяц — все это требовало заботы уже сейчас. Ему не нужно было бросать школу, но не стоило так подчинять настоящее будущему, чтобы нельзя было обратить внимание на потребности настоящего — или в день окончания у него просто не будет семьи. Мы заставили его представить и оценить будущее, где гонка за дипломом на самом деле оборачивается для него потерей семьи. Имея в голове такое будущее в качестве референции, а также получив новую модель причинно-следственных отношений, он воспринял настоящее как главную принуждающую силу.

Выводы по переменным Метода

Эмпринт-метод предназначен и для диагностики, и для получения новых навыков. В смысле диагностики метод дает набор переменных, которые можно использовать, чтобы понять внутренние процессы, лежащие в основе переживаний и поведений человека в специфическом контексте. В смысле приобретения метод предназначен сделать возможным определения внутренних и внешних поведений, используемых другими людьми при проявлении желаемых навыков, умений, способностей и черт, чтобы потом скопировать внутренние процессы, результатом которых и являются эти поведения.

Переживание и поведение человека в пределах специфического контекста представляются проявлением оценок, которые он осуществляет. Оценка является функцией набора одновременно взаимодействующих переменных. Такой набор взаимодействующих переменных называется оперативной формой.

Первой из переменных является тестовая рамка времени. Эта переменная определяет, какую из трех временных рамок (прошлое, настоящее и будущее) вы оцениваете. Вторая переменная — критерий, являющийся стандартом, на основании которого производится тестирование. Тогда тестирование — это рассмотрение, как и насколько удовлетворяется критерий в прошлом, настоящем и будущем.

Третьей переменной является эквивалент критерия, представляющий на сколько определенные поведения, восприятия, действия и др. соответствуют критерию. Четвертая переменная — это репрезентативная система теста (визуальная, слуховая, кинестетическая или обонятельно-вкусовая). Часто удовлетворение эквиваленту критериев происходит точно в определенной репрезентативной системе. Вместе все эти четыре переменные представляют собой тестовую категорию.

Пятой переменной является референтная категория, определяющая, используете ли вы прошлое, настоящее или будущее в качестве основы переживания во время оценки. Референции могут быть либо истинными (из настоящих переживаний), либо надуманными (создание из частей опыта); личностными (включая эмоции и ощущения переживания) или информативными (данные о переживании, лишенные эмоций или ощущений). Поскольку невозможно иметь истинные переживания будущего, все референции будущего являются надуманными.

Шестой переменной является релевантный набор причин — следствий, определяющий те обусловленные отношения, которые принимаются индивидом в качестве действующих в специфическом контексте. Причинность — следствие характеризуется содержанием и временными рамками.

Седьмая переменная определяет, который из двух или более несовместимых тестов принимается за более реальный с точки зрения принуждения поведенческого реагирования. Такая принуждающая категория временной рамки определяет, какой из тестов будет выражен поведенчески, а какой окажется в подчинении.

Взятые вместе и при каждой оценке эти взаимодействующие переменные составляют оперативную форму, ведущую к проявлению определенных реагирований поведением и переживаниями. Для определенного индивида содержание семи переменных, составляющих оперативную форму, будет варьировать в зависимости от рассмотрения специфического контекста.

Для отслеживания частной оперативной формы при ее рассмотрении и схематическом изображении указываются РЕЗУЛЬТАТ, Действие и Предмет Оценки. Результатом является поведение, проявляемое в конечном итоге; результат может быть исходом одного или нескольких действий. Каждое действие состоит из одной или нескольких оценок. Для каждой оценки оцениваемое является предметом оценки.

Схема методики включает в себя причинность — следствие, референции, тест и категорию принуждения.

Результат

Действия

Референтная категория

Причина — Следствие

Тестовая категория

Категория принуждения

Предмет Оценки

Переменные по каждой категории схематически отражены в следующей форме.

Результат

Действия

Временная Рамка,

Аутентичность,

Эмоциональное участие

Временная Рамка (Реп. Сист.)

Временная Рамка

Критерий # ЭК

Содержание Причины — Следствия; Временные Рамки

Предмет Оценки

Результат

Действие

Референтная категория

Тестовая категория

Категория принуждения

Причина — Следствие

Предмет оценки

Когда-нибудь вы делали что-то предосудительное, например, принимали наркотики, курили, съедали целый пирог или обделывали делишки? Вы когда-нибудь не делали чего-то, что следовало сделать, например, подстричь газон, вовремя заполнить счета, поставить машину по правилам? Вы когда-нибудь не делали что-то полезное для вас, например, расслабиться, поступить в вечернюю школу, выключить телевизор? Как это возможно сделать что-то недозволенное или не сделать что-то хорошее? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала немного поговорить о "реальности".

Для большинства из нас основой основ является установление, что реально как противопоставление нереальному. Мы спорим, что такое "верное", что такое "правильный" ответ, что "на самом деле" случилось и т.д. Одной из наиболее будоражащих нас тем является истинность восприятия реального. И отсюда у нас "обезьяний суд" Скопса, заточенный инквизиторами Галилей, злые бейсбольные менеджеры, швыряющие в судей грязью, семейные пары в психотерапии, пытающиеся выяснить, кто же виноват в их проблемах. Даже голоса и видения в галлюцинациях психа пытаются убеждать всех вокруг, что его двухметровый кролик реален, а не просто говорят: "О, вы не видите его? Ну да...", — и псих уходит, пожимая плечами. А вокруг все пожимают плечами, имея совершенно другое восприятие и мнение, не говоря уже о полной незаинтересованности, как там у кролика дела.

Так что же является столь важным в разграничении реального от нереального? На этот вопрос есть несколько ответов, но мы коснемся одного, а именно — необходимости реагирования. Нам нужно знать, что реально, чтобы знать, чем и как реагировать. Любит ли вас супруг? Ваша реакция на супруга сильно зависит от ответа на этот вопрос. Верно ли, что вы человек чувствительный? Верно ли, что вы боитесь прошлого? Правда ли, что все возможно в будущем? А беседы, которые вы порой ведете с собой, вашего собственного изготовления или вы подслушиваете их из мира духов? В каждом случае то, что вы считаете реальным, глубоко затрагивает ваши эмоции и влияет на действия.

Представим, ваш ребенок выбегает из комнаты, хнычет и плачет, потому что под кроватью у него "чудовище". Как человек бывалый, вы знаете, что нет под кроватью никакого чудовища, и не вызываете полицию, не запираете дверь, не хватаете кухонный нож, чтобы схватиться с чудовищем. Чудовище для вас нереально. Но вот он, ваш сынок, он дрожит и плачет. Чудовище для него реально, поэтому он реагирует на него соответственно своим представлениям, т.е. напуган и бежит за помощью. Главное, что мы реагируем не на реальность, а на то, что считаем реальностью. Для испуганного малыша его представление о чудовище под кроватью принуждает его реагировать на представление как на реальность. И пока он воспринимает это как реальность, он обязан реагировать должным образом. То есть это требование воспринимаемого нами за реальность.

Явление это не ограничивается детскими страшилками, конечно. Для Уильяма Дженнингса Брайана библейское представление о сотворении и духовная угроза теории эволюции были столь реальны, что он был принужден помочь преследовать по суду Джона Скопса за его приверженность Дарвиновской эволюции. Когда авторы были еще детьми, развитие атомного оружия породило в нашей семье (как и во многих семьях пятидесятых) отношение к ядерной войне как к реальности. Принужденные такой вполне реальной возможностью мы запасались консервами, читали литературу о самодельных бомбоубежищах, учились быстро залезать под парты, одной рукой прикрывали затылок, другой — глаза. Но, несмотря на продолжающийся рост ядерных арсеналов, мы прошли через это, и теперь лишь немногие задумываются о ядерной войне, а если и задумываются, то не ощущают принужденности что-то сделать либо в смысле политических акций, либо просто для самозащиты. В последние годы возможность ядерной катастрофы вновь стала реальной, и многие соответственно опять напуганы и мотивированы на какие-то действия.

Работа, с заключенными в тюрьмы малолетними преступниками, один из авторов (ДГ) был удивлен, слыша от мелких и не очень воришек приблизительно одни и те же ответы на задаваемые им вопросы:

ДГ — Вы думали, что вас поймают?

П — Не-а, я знал, что меня не смогут поймать.

ДГ — Но вас поймали. И вы теперь здесь.

П — (пожимает плечами) Ну, прокололся, вот и все.

ДГ — А когда освободитесь, опять будете воровать?

П — Конечно. Опять они меня не поймают.

Какая удивительная вещь говорить так, когда ты пойман и сидишь в тюрьме! Возможно ли думать так, как думает этот человек? А вы считаете, что ограбите магазин и вас не поймают? Вероятно, нет. Скорее всего вы считаете, что шанс весьма реален, что вас поймают или ранят, и такая перспектива слишком уж реальна, чтобы заняться грабежом. А вот для большинства малолетних преступников, с которыми беседовал автор, возможность быть пойманным на краже не более реальна, не более принуждающа, чем чудовище под кроватью у взрослого.

Все дело в разнице, существующей между любыми индивидами, в отношении к представлениям о реальном. На "реальные" переживания нельзя не обращать внимание; они принуждают индивида реагировать соответствующим, по его мнению образом для данной реальности. Конечно, спектр восприятий и убеждений, с которыми следует считаться как с реальными или нереальными (и поэтому реагировать или игнорировать), бесконечен. Единственное, о чем можно говорить определенно, — это временные рамки, с которыми каждый связывает свои реалии.

Принуждение с точки зрения временных рамок хорошо иллюстрируется на примере семейного конфликта. Трое взрослых (Эд, Френк и Айрис) разговаривают, когда входит Тэд, подросток, сын одного из них, и вялым, бесцветным голосом спрашивает, где взять тряпки, чтобы закончить мыть машину. Все трое взрослых хорошо знают характерную черту мальчика — неуверенность в себе, им известны вечные его просьбы о помощи до тех пор, пока кто-то в конце концов не сделает "это" за него. Взрослые реагируют так:

Фрэнк багровеет, щурит глаза и зло бросает: "И слышать не хочу! Хватит, значит, хватит!".

Эд спрашивает у Тэда, где он уже искал, нашел ли он там тряпки, где можно еще посмотреть, а если там тоже нет, где еще поискать.

А Айрис встает, берет Тэда за руку и говорит: "Ну-ну, не волнуйся, уверена, где-нибудь да найдем".

Как относиться к этим столь разным реагированиям? Фрэнк пришел в ярость от вопроса Тэда о тряпке. Фрэнк объясняет:" Вечно он скулит, пока не получит свое", — он устал от этого и его злит, когда это повторяется. В этом инциденте, однако, Тэд "скулил не вечно" о тряпке. О тряпке он попросил в первый раз, а вопрос о "скулеже" еще был открыт. Фрэнк оценивает все предыдущие разы, когда Тэд оскорблял чувства Фрэнка просьбами о помощи. Таким образом, поведенческое реагирование Фрэнка направлено на тестирование прошлого, из которого явствует, что Тэд "вечно скулит". Для Фрэнка в данном случае прошлое более принуждающе, чем настоящее или будущее.

Опросив Эда, мы выяснили, что он беспокоится, что Тэд вырастет и не сможет постоять за себя. Эду было ясно, что пока Тэд не научился думать сам, в жизни ему придется несладко. Соответственно в намерения Эда входит научить Тэда думать самостоятельно. Для Эда беспомощное будущее, которое он представляет для Тэда, вполне реально, чтобы он был принужден реагировать на будущее.

Реакция Айрис — помочь Тэду найти тряпку. Она рассказывает:"Я видела, что он нервничает и на самом деле не знает, где искать. И чувствовал себя прескверно". Айрис ничего не говорит об истории Тэда или о его возможном будущем. Предметом ее внимания было "что с Тэдом сейчас", — настоящее. Насколько понимает Айрис, Тэду неуютно и требуется помощь. И будучи в состоянии что-то предпринять в текущей реальности, она принуждаема помочь отыскать тряпку. Айрис может вспомнить прошлое, конечно, но для нее оно ушло и кануло в Лету. Реально и принуждает Айрис происходящее вокруг нее сейчас — настоящее.

Эд — инструктирует Тэда

Решение

П<^>и<D> (Беспомощное прошлое)

Н<^>л<D> (Беспомощное настоящее)

Б Независимость # постоять за себя

Б

Научить постоять за себя -> стать независимым взрослым; Н # Б

Как отреагировать

Фрэнк — отчитывает Тэда

Решение

П <^>л<D> (Беспомощность Тэда)

Н <^>л<D> (Беспомощность настоящего)

П

Неприязнь # "скулить"

П

Был беспомощным ребенком -> беспомощный сейчас; П # Н

Как отреагировать

Айрис — немедленно помогает Тэду

Решение

Н<^>л<D> (Беспомощность Тэда)

Н

нужна помощь # вялый, чувствует неуютно

Н

Нужна помощь # чувствует себя скверно; Н # Н

Как отреагировать

В каждом из этих трех примеров результат оперативной формы в значительной степени является функцией временной рамки, которую индивид находит принуждающе реальной. И Эд, и Фрэнк также, как и Айрис, знают о нынешней необходимости для Тэда найти тряпку. Их реагированием на потребность Тэда, однако, в случае с Фрэнком — функция оценки прошлого; в случае с Эдом — функция оценки будущего. Принуждающей временной рамкой тогда будет временная рамка внутри определенной формы, ведущей к поведению.

Принуждающая временная рамка в определенном контексте говорит, прошлое, настоящее или будущее воспринимается индивидом как наиболее реальное и, таким образом, наиболее требующее поведенческого реагирования. Однако , истинное поведение, на котором "настаивает" принуждающая временная рамка, будет определяться одновременным воздействием референций, тестов, критериев, эквивалентов критериев, репрезентативных систем и причинно-следственных моделей (а также, вероятно, и другими оперативными формами). Вы, возможно, заметили, что принуждающая временная рамка — не единственная разница между тремя индивидами в только что приведенном примере. Факт референций прошлого о беспомощности Тэда является информативным для Эда и личностным для Фрэнка, и каждый из троих использует различные критерии и причинно-следственные модели, что недвусмысленно сказывается на их поведении в ответ на просьбу Тэда.

Чтобы проиллюстрировать эффект взаимодействия понятий, давайте сравним соображения Эда с воображениями придуманного персонажа, назовем ее Линдой. Если Линда посвящена в те же самые примеры из прошлой и нынешней беспомощности Тэда, в отсутствие инициативы у него, и если мы заменим лишь модель причины-следствия Эда с "обучения его постоять за себя сейчас, чтобы в будущем он стал независимым" на "неумение быть независимым в десятилетнем возрасте, превращает в беспомощного подростка и беспомощного взрослого", а все остальное оставим без изменений, как отреагирует Линда?

Эд — инструктирует Тэда

Решение

П<^>и<D>( Беспомощность прошлого)

Н<^>л<D>( Беспомощность настоящего)

Б Независимость # постоять за себя

Б

Научить постоять за себя # стать в будущем независимым; Н # Б

Как отреагировать

Линда — ??????????

Решение П<^>и<D> (Беспомощность прошлого)

Н<^>л<D> (Беспомощность настоящего)

Б Независимость # постоять за себя

Б

Отсутствие независимости в 10 лет # беспомощность сейчас # беспомощность в будущем; П # Н # Б

Как реагировать

Подобно Эду, Линда будет оценивать будущее в отношении перспектив Тэда на независимость и, вероятно, решит, что, и став взрослым, он не будет самостоятельным, однако она не видит, есть ли что-то, что с этим можно поделать, разве что только надеяться, что он изменится или что жизнь окажется к нему не слишком сурова. Линда может отреагировать так: сидеть тихо и чувствовать жалость к Тэду; предложить ему информацию, которую он просит ( поскольку на будущее это не повлияет); сказать ему, что надеется, что когда-нибудь он сможет постоять за себя и т.д. Но во всех этих реагированиях Линды красной нитью будет проходить ее убеждение в важности умения постоять за себя для самостоятельности и независимости; причинно-следственная уверенность, что каким Тэд был в детстве, определяет, какой он сейчас и каким будет; и ее принужденное предположение, что в будущем Тэду не быть независимым. Точно так же, если бы мы восстановили для Линды причинно-следственность Эда (научить постоять за себя # стать в будущем независимым; Н # Б), но изменили бы ее эквивалент критерия независимости на "независимость # непопустительство", тогда она могла бы отреагировать поощрением Тэда противостоять нападкам Фрэнка.

Подчинение.

Оглянувшись назад на примеры этого раздела, вы могли бы заметить, что в каждой оперативной форме временная рамка теста та же, что и в принуждающей временной рамке. Сам факт, что человек чувствует принуждение отреагировать, означает, что он обязан произвести тестирование (даже если и бессознательно), которое согласовывалось с проявляемым поведением. Например, чтобы избежать случайности, отвечая да или нет на предложенный, скажем, апельсин, необходимо произвести оценку, любите ли вы апельсины, хочется ли вам апельсин, есть ли на это время, соглашались ли вы съесть апельсин в прошлый раз и теперь, чтобы сохранить равновесие, нужно отклонить предложение и т.д. Когда индивид принужден реагировать, когда производится лишь один тест в оперативной форме, порождающей реакцию, тогда временная рамка теста будет той же, что и принуждающая временная рамка. Если это наоборот, тогда наши реакции будут носить случайный характер. А так, хотя реагирования и разные, но они не случайны.

Исключением в наблюдении, что тест и принуждающие временные рамки — одно и то же в пределах специфической оперативной формы, является факт, когда используется более одной временной рамки теста и результаты тестов каким-то образом не соответствуют друг другу, — например, тест настоящего; "Мне хочется погулять вечером" и тест будущего: "Мне попадет, если я не сделаю эту работу вечером". Несоответствие тестов обычно разрешается через подчинение одной временной рамки другой. Распространенный пример этого процесса можно найти в ситуации, когда обедающие видят поднос с десертом под конец грандиозного обеда. Трое приятелей — Арбакл, Уолли и Эйлин, — как раз в такой ситуации. Когда они заканчивают обед, подходит официант с десертом и спрашивает, хотят ли они сладкого.

Арбакл, бесспорно, страдающий от избытка веса (а ему это не нравится), берет кусок торта. Ему известно, что переедание означало в прошлом, что переедание будет означать в будущем, "но, — "говорит он, — "мне хочется". У Арбакла богатые референтные переживания (и личностные, и информативные) в отношении эффекта переедания. Он также в состоянии оценить последствия переедания. Ему известно, что наберет вес. Однако знание не принуждает его отвергнуть десерт. Арбакл жаждет торт сейчас, и это оценка настоящего, что более всего принуждает его. Д ля Арбакла прошлое и будущее не реальны в смысле принуждения, а вот настоящее реально — и факты прошлого и будущего бледнеют перед желаниями настоящего. Когда одна временная рамка более принуждающа, чем другая, как в данном случае, мы говорим, что менее принуждающая временная рамка подчинена более принуждающей временной рамке. В случае с Арбаклом, будущее находится в подчиненном положении по отношению к настоящему. Другими словами, когда Арбакл производит конфликтные тестирования о настоящем и будущем, именно тестирование настоящего направляет его поведение.

Арбакл — заказывает десерт

Решение

П<^>и<D> (Эффект переедания)

Н<^>л<D> (Желание десерта)

Б<^>и<D> (Эффект переедания)

Б Здоровье # ЭК

Н

Н Удовлетворение # ЭК

Причина — Следствие

Десерт

Уолли знает , что торт пришелся бы ему по вкусу, но от десерта он отказывается. Он говорит: "Нет, потом буду сожалеть. Посреди ночи вскочу с изжогой, если съем еще хоть что-нибудь." И прежде у Уолли была изжога от переедания, но теперь, в данный момент, изжоги у него нет — ему сейчас хочется торта. Торт красивый такой и пахнет здорово, но Уолли представляет, как вскакивает посреди ночи с изжогой, сожалея о невоздержанности; и это возможное будущее гораздо более для него принуждающе, чем факт желания торта сейчас, поэтому он отвергает десерт. Производя конфликтные тестирования настоящего и будущего, содержание будущего определяет его поведение. Уолли подчиняет настоящее по отношению к будущему.

Уолли — отвергает десерт

Решение

П<^>и<D>(Эффект переедания)

Б Здоровье # ЭК

Б

Н<^>л<D>(Желание десерта)

Б<^>л<D>(Эффект переедания)

Н Удовлетворение # ЭК

Невоздержанность # сожаления; Н # Б

Десерт

Эйлин тоже раздумывает, есть ли торт, и все-таки отвергает его. Она говорит: "Торт и я — понятия несовместимые". Хотя возражения Эйлин могут показаться сходными с Уолли, это, однако, не так. Эйлин отвергает торт не потому, что что-то может случиться (как Уолли), а потому, что уже случилось. Для Эйлин принуждающим является прошлое. Как она считает, если раньше ей было нехорошо от торта, значит ей опять будет нехорошо и сейчас или в любое другое время, когда он съест торт. Уолли пытается спорить, что то произошло лет десять назад, а теперь, возможно, у нее иммунитет к таким вещам, и как получать удовольствие от чего-то, если никогда это не пробуешь, но его аргументы наталкиваются на глухую стену, поскольку в отношении настоящего и будущего они не убедительны. Эйлин подчиняет настоящее и будущее по отношению к прошлому и остается без сладкого.

Эйлин — отвергает десерт

Решение

П<^>л<D> (Торт и я несовместимы)

Н<^>л<D>(Желание десерта)

Н Удовлетворение # ЭК

П

Б<^>и<D>(Нет реакции)

П Дискомфорт # ЭК

Есть торт # дискомфорт; Н #П

Десерт

Полезность знания принуждающей рамки времени очевидна из схем размышлений Уолли, Арбакла и Эйлин. В каждом случае производятся конфликтные тесты, и в каждом случае именно принуждающая рамка времени определяет выбор. То есть, когда размышления индивида включают конфликтные тесты, временная рамка категории принуждения скажет, какой из тестов индивид почти наверняка подчинит другому и какой из тестов будет направлять поведение индивида.

В качестве другого примера представьте человека, лежащего на кровати, собирающегося уснуть, который внезапно вспоминает, что оставил совок в саду, а ночью скорее всего будет дождь. Если он по характеру принуждаем настоящим, то скорее всего он подчинит неубедительное будущее настоящему и уснет. Если, наоборот, он принуждаем будущим, то скорее всего подчинит настоящее и вылезет из кровати (хотя и ворча при этом), чтобы спасти совок от ржавчины будущего.

Весьма талантливый график и проектировщик из Лос Анжелеса являет собой еще пример подчинения. Его попросили разработать стилистику имиджа известной рок-звезды. Художнику не по нраву такая работа, это волнует его и заставляет обратиться к нам. И вот он готов подчинить свои текущие рассуждения по поводу подходящей работы будущей возможности получения заказов по разработке стиля, ведущей к удовлетворению его как художника. А если бы он последовал своим критериям и вместо настоящего подчинил бы будущее, то он скорее всего отверг бы предложение рок — звезды по разработке стиля. Точно так же, городской проектировщик, подчиняющий будущее настоящему, вероятнее всего, одобрит планы, отвечающие текущим потребностям. Если же наоборот, тогда он сочтет более благоприятными планы будущего "хорошего" города (пусть даже это и приведет к текущим трудностям) перед "текучкой" настоящего.

Проработка.

Понимание себя. Есть ли что-то, что вы не позволите делать своим детям? Очень часто ограничения, налагаемые вами, — результат принуждения будущими представлениями страшных последствий. Например, сын хочет проехаться на велосипеде по городу, в вас возникают принуждающие образы, как его сбивает машина, как он лежит без движения в результате травмы головы, и вы отвечаете: "Ни за что". Вы осуществляете тестирование будущего, используя критерий его благополучия. Это становится более принуждающим, чем ваши прошлые или будущие референции в отношении того, чтобы сын умел ловко и безопасно управлять велосипедом.

Понимание других. Для денежных транжир настоящее желание более принуждающе, чем представление о будущем, когда придется платить за покупку или неимение денег на будущие потребности. Ими осуществляются принуждающие тестирования настоящего.

Постоянно опаздывающие также часто находят настоящее более принуждающим. Таким образом, они часто подчиняют обязательства прошлого или будущего текущему настоящему.

Кое-кто никогда больше не будет иметь дел с человеком, который его подвел, поскольку будет принужден к такому отношению, несмотря на всю честность, искренность объяснений человека (т.е. тут настройка на прошлое или будущее, а настоящее не выступает фактором принуждения). Что получаем. Люди, последовательно успешные в оценке сделок и контрактов, находят представление будущих возможных проблем более принуждающим (а не будущих возможных наград, что совращает многих возможностью выгоды). Целью такого принуждающего будущего является определение возможных проблем в сделке или контракте, чтобы побеспокоиться об этом сейчас, а не тянуть до последнего момента.

Определенно, люди, заботящиеся о своем здоровье (зарядка, правильное питание, избегание сигарет, кофе, наркотиков), генерируют и поддерживают принуждающие репрезентации будущего как в смысле возможной пользы, так и страшных последствий. Нами разработаны формы, устанавливающие такое принуждающее будущее в людях, проходящих курс лечения от токсикомании (см. Камерон-Бандлер, Гордон и Либо, 1985г.). Поскольку одна переменная не может решить подобные проблемы, абсолютно необходимо получение долгосрочных результатов.

У одного человека, с которым мы работали, проблема состояла в том, что будущее являлось единственной временной рамкой принуждения. Он посещал школу дипломированного специалиста и все свое внимание сфокусировал на окончании школы, а ему оставалось еще полтора года. Мотивом учебы было обеспечить в один прекрасный день достойную жизнь семье. Будущее было на горизонте, и ему хотелось добраться до него как можно скорей. Он был принужден целый день заниматься в классе и почти все ночи напролет занимался дома. Однако узость его видения будущего явилась причиной игнорирования неотложных потребностей семьи — любовь к жене, помощь с детьми, деньги за аренду за этот месяц — все это требовало заботы уже сейчас. Ему не нужно было бросать школу, но не стоило так подчинять настоящее будущему, чтобы нельзя было обратить внимание на потребности настоящего — или в день окончания у него просто не будет семьи. Мы заставили его представить и оценить будущее, где гонка за дипломом на самом деле оборачивается для него потерей семьи. Имея в голове такое будущее в качестве референции, а также получив новую модель причинно-следственных отношений, он воспринял настоящее как главную принуждающую силу.

Выводы по переменным Метода

Эмпринт-метод предназначен и для диагностики, и для получения новых навыков. В смысле диагностики метод дает набор переменных, которые можно использовать, чтобы понять внутренние процессы, лежащие в основе переживаний и поведений человека в специфическом контексте. В смысле приобретения метод предназначен сделать возможным определения внутренних и внешних поведений, используемых другими людьми при проявлении желаемых навыков, умений, способностей и черт, чтобы потом скопировать внутренние процессы, результатом которых и являются эти поведения.

Переживание и поведение человека в пределах специфического контекста представляются проявлением оценок, которые он осуществляет. Оценка является функцией набора одновременно взаимодействующих переменных. Такой набор взаимодействующих переменных называется оперативной формой.

Первой из переменных является тестовая рамка времени. Эта переменная определяет, какую из трех временных рамок (прошлое, настоящее и будущее) вы оцениваете. Вторая переменная — критерий, являющийся стандартом, на основании которого производится тестирование. Тогда тестирование — это рассмотрение, как и насколько удовлетворяется критерий в прошлом, настоящем и будущем.

Третьей переменной является эквивалент критерия, представляющий на сколько определенные поведения, восприятия, действия и др. соответствуют критерию. Четвертая переменная — это репрезентативная система теста (визуальная, слуховая, кинестетическая или обонятельно-вкусовая). Часто удовлетворение эквиваленту критериев происходит точно в определенной репрезентативной системе. Вместе все эти четыре переменные представляют собой тестовую категорию.

Пятой переменной является референтная категория, определяющая, используете ли вы прошлое, настоящее или будущее в качестве основы переживания во время оценки. Референции могут быть либо истинными (из настоящих переживаний), либо надуманными (создание из частей опыта); личностными (включая эмоции и ощущения переживания) или информативными (данные о переживании, лишенные эмоций или ощущений). Поскольку невозможно иметь истинные переживания будущего, все референции будущего являются надуманными.

Шестой переменной является релевантный набор причин — следствий, определяющий те обусловленные отношения, которые принимаются индивидом в качестве действующих в специфическом контексте. Причинность — следствие характеризуется содержанием и временными рамками.

Седьмая переменная определяет, который из двух или более несовместимых тестов принимается за более реальный с точки зрения принуждения поведенческого реагирования. Такая принуждающая категория временной рамки определяет, какой из тестов будет выражен поведенчески, а какой окажется в подчинении.

Взятые вместе и при каждой оценке эти взаимодействующие переменные составляют оперативную форму, ведущую к проявлению определенных реагирований поведением и переживаниями. Для определенного индивида содержание семи переменных, составляющих оперативную форму, будет варьировать в зависимости от рассмотрения специфического контекста.

Для отслеживания частной оперативной формы при ее рассмотрении и схематическом изображении указываются РЕЗУЛЬТАТ, Действие и Предмет Оценки. Результатом является поведение, проявляемое в конечном итоге; результат может быть исходом одного или нескольких действий. Каждое действие состоит из одной или нескольких оценок. Для каждой оценки оцениваемое является предметом оценки.

Схема методики включает в себя причинность — следствие, референции, тест и категорию принуждения.

Результат

Действия

Референтная категория

Причина — Следствие

Тестовая категория

Категория принуждения

Предмет Оценки

Переменные по каждой категории схематически отражены в следующей форме.

Результат

Действия

Временная Рамка,

Аутентичность,

Эмоциональное участие

Временная Рамка (Реп. Сист.)

Временная Рамка

Критерий # ЭК

Содержание Причины — Следствия; Временные Рамки

Предмет Оценки