Вино из одуванчиков.

Настоящее есть источник непосредственного сенсорного переживания и временная рамка действия. Вам, конечно же, знакомо, что, когда вы заглядываете в прошлое или воображаете будущее, сенсорные впечатления где-то на втором плане, т.е. это результат переживания, а не непосредственные ощущения. Обращаясь к наиболее живым воспоминаниям или фантазиям, вы можете слышать, видеть, ощущать запах, чувствовать, что было (или что будет) в данном происшествии. И все же эти ощущения являются функцией внутренне генерируемых представлений, а не сенсорных впечатлений нынешнего окружения. Непосредственное сенсорное ощущение появляется лишь в настоящем. (Это не к тому, что подобные воспоминания и фантазии не являются будоражащими, возбуждающими. Под возбуждением мы понимаем достаточно реальную субъективность, вызывающую возбуждение. Как будет сказано в главе 7, для некоторых людей подобные воспоминания или фантазии могут быть сплошь пронизаны возбуждением — в смысле субъективного реагирования и поведений, инициируемых им, — наподобие среды настоящего).

Настоящее — это для непосредственного ощущения окружающей среды. Такие контексты, как занятия любовью, замечательная еда, запах цветов, игра в теннис, музыка, являются примерами, когда лучше всего находиться в настоящем (т.е. в сенсорном режиме). Это не означает, что не следует обращаться к прошлому или будущему во время любого из данных контекстов. Так, пробуя какое-то блюдо, можно почувствовать какой-то вкус и пуститься в воспоминания с тем, чтобы определить, на что это похоже. Однако если пробуя это блюдо, вы глубоко погружаетесь в воспоминания или фантазии, то вкус скорее теряется (отметьте, что глагол стоит в настоящем времени). Ничего удивительного тут нет. Каждому знакомо ощущение, когда ешь и даже не знаешь что, ведешь машину, а сам "витаешь" где-то далеко — далеко.

Существуют особые случаи необходимости пребывания в настоящем, в частности, в контекстах, неразрывно связанных с настоящим — это любовь, спорт, танцы, прелесть летнего заката, возня с малышами. Если "витаешь" где-то, занимаясь любовью (ну, может, вспоминая, как это было в прошлый раз или фильм, только что показанный по телевизору, или представляя, что будет после, или куда отправиться в отпуск), значит, в некоторой степени утрачиваются ощущения запахов, звуков, сенсорики текущего контекста. Точно так же, если во время игры в теннис задуматься о мяче, только что отбитом, можно пропустить следующую подачу. Чтобы наиболее четко принять следующий мяч, необходимо сосредоточиться на оценке текущего поведения противника и летящего мяча.

Явление "витания" очень хорошо иллюстрируется на примере одной женщины, настолько уходящий в свои воспоминания, что текущие ощущения полностью ускользают от ее внимания. Так, на балете ее может ни в малой степени не интересовать действие на сцене. Вместо этого она занята размышлениями о прошлом. Более того, любая попытка заговорить с ней о балете, на который она и пришла, вызывает лишь растерянно — отсутствующий взгляд, становящийся осмысленным, если повернуть разговор в сторону ее прошлого. Между тем спустя пару недель она вполне помнит, что это было за представление, с воодушевлением будет рассказывать, какой замечательный балет был и как чудесно она провела время, полностью отдаваясь новым воспоминаниям и вновь пропуская настоящее. Насколько все же лучше было бы, если иметь не только воспоминание об ощущениях, но и ощущения сами по себе?

Настоящее есть источник непосредственного сенсорного переживания и временная рамка действия. Вам, конечно же, знакомо, что, когда вы заглядываете в прошлое или воображаете будущее, сенсорные впечатления где-то на втором плане, т.е. это результат переживания, а не непосредственные ощущения. Обращаясь к наиболее живым воспоминаниям или фантазиям, вы можете слышать, видеть, ощущать запах, чувствовать, что было (или что будет) в данном происшествии. И все же эти ощущения являются функцией внутренне генерируемых представлений, а не сенсорных впечатлений нынешнего окружения. Непосредственное сенсорное ощущение появляется лишь в настоящем. (Это не к тому, что подобные воспоминания и фантазии не являются будоражащими, возбуждающими. Под возбуждением мы понимаем достаточно реальную субъективность, вызывающую возбуждение. Как будет сказано в главе 7, для некоторых людей подобные воспоминания или фантазии могут быть сплошь пронизаны возбуждением — в смысле субъективного реагирования и поведений, инициируемых им, — наподобие среды настоящего).

Настоящее — это для непосредственного ощущения окружающей среды. Такие контексты, как занятия любовью, замечательная еда, запах цветов, игра в теннис, музыка, являются примерами, когда лучше всего находиться в настоящем (т.е. в сенсорном режиме). Это не означает, что не следует обращаться к прошлому или будущему во время любого из данных контекстов. Так, пробуя какое-то блюдо, можно почувствовать какой-то вкус и пуститься в воспоминания с тем, чтобы определить, на что это похоже. Однако если пробуя это блюдо, вы глубоко погружаетесь в воспоминания или фантазии, то вкус скорее теряется (отметьте, что глагол стоит в настоящем времени). Ничего удивительного тут нет. Каждому знакомо ощущение, когда ешь и даже не знаешь что, ведешь машину, а сам "витаешь" где-то далеко — далеко.

Существуют особые случаи необходимости пребывания в настоящем, в частности, в контекстах, неразрывно связанных с настоящим — это любовь, спорт, танцы, прелесть летнего заката, возня с малышами. Если "витаешь" где-то, занимаясь любовью (ну, может, вспоминая, как это было в прошлый раз или фильм, только что показанный по телевизору, или представляя, что будет после, или куда отправиться в отпуск), значит, в некоторой степени утрачиваются ощущения запахов, звуков, сенсорики текущего контекста. Точно так же, если во время игры в теннис задуматься о мяче, только что отбитом, можно пропустить следующую подачу. Чтобы наиболее четко принять следующий мяч, необходимо сосредоточиться на оценке текущего поведения противника и летящего мяча.

Явление "витания" очень хорошо иллюстрируется на примере одной женщины, настолько уходящий в свои воспоминания, что текущие ощущения полностью ускользают от ее внимания. Так, на балете ее может ни в малой степени не интересовать действие на сцене. Вместо этого она занята размышлениями о прошлом. Более того, любая попытка заговорить с ней о балете, на который она и пришла, вызывает лишь растерянно — отсутствующий взгляд, становящийся осмысленным, если повернуть разговор в сторону ее прошлого. Между тем спустя пару недель она вполне помнит, что это было за представление, с воодушевлением будет рассказывать, какой замечательный балет был и как чудесно она провела время, полностью отдаваясь новым воспоминаниям и вновь пропуская настоящее. Насколько все же лучше было бы, если иметь не только воспоминание об ощущениях, но и ощущения сами по себе?