Познание природы человеком

Теперь можно перейти к ответам на вопросы и парадоксы о позна­вае­мости приро­ды. В фи­лософии этому посвящено множество работ. В античном мире выда­ю­щиеся философы были одновременно и “ес­тест­венниками” (в совре­мен­ном смысле областей науки). Начиная от Ньютона, выделилась на­турфилософия как описание природы на язы­ке математики. Вплоть до последней трети XIX века выдающиеся фи­лософы ещё сохраняли спо­собность понимать то, что создавалось в об­­ласти естественных на­ук. Поэтому в их работах содержались для сво­его времени сущест­вен­ные результаты. Некоторые из них с опре­де­­лёнными оговорками можно использовать и сегодня. Однако начи­ная от рубежа ХХ века естественные науки усложнились и узко спе­ци­­ализировались. Их ма­те­матический аппарат сильно абстрагировал­ся. Понимание фило­со­фа­ми естественных наук исчезло. Одновре­мен­но философия получила фун­к­ции аппарата политики, а потому поте­ря­ла необходимое для нау­ки право на свободу мнений. Это не только исключило продуктив­ность результатов самих фило­со­фов, но и соз­да­ло препятствия для естест­вен­ников, когда они пыта­лись внести свой вклад в развитие фило­со­­фии. Наиболее остро это про­явилось в воп­ро­се о познава­е­мос­ти природы.

Двадцатый век на­столь­ко дискредитировал философию, что нужно не­малое время, чтобы стал возможным объективный ана­лиз её прош­лых результатов. Но постановка задачи и результаты [1] – [9] имеют общий натур­фи­ло­соф­с­кий смысл, не требующий обращаться к ана­ло­ги­ям с философией прош­лого.

Как было объяснено в предыдущих параграфах, в неживой при­роде понятию – поз­на­ние – отвечает способность объектов и про­цес­сов самопроизвольно себя реализовать. В этом решающий первый прин­цип – иерархичес­кий синтез действия-энтропии-информа­ции. Он остаётся главным и при работе мозга. В процессе познания в мозге синтезируется энтропия-инфор­мация. Но воз­ни­ка­ет отличие от неживой природы – в мозге син­тез энтропии-инфор­ма­ции завершает­ся сопо­с­тав­лением несопостави­мо­го. Слово обучение есть сино­ним со­поставления не­со­поставимого. Оно возможно в силу опи­сан­ной вы­ше роли нейромедиаторов при синтезе ин­формации в мозге. Обуче­ние и его “чело­ве­чес­­кие” резуль­та­ты при­сутствуют у форм жизни, которые намного про­­ще и древнее человека.

Например, пчёлы и осы способны создать в своей нервной системе карту местности и выбирать на ней маршрут полётов за пищей. Их по­лёт к одной и той же цели может про­ис­хо­дить по пу­тям, отли­ча­ю­щимся друг от друга в деталях. У них сущест­вуют языки, позво­ля­ю­щие пе­ре­­давать друг другу марш­руты дви­жения к пище. Особь может лететь по пути, который впер­вые найден не ею самой. Двой­ная сиг­нальная система как филогенетический исток возникновения мозга есть мор­фо­логическая основа та­кого познания при­роды. Образование карты и обу­че­ние ис­пользует признаки, которые непосредственно не связаны с пищей, например, поляризацию излучения небосвода.

Карта в нервной системе пчелы есть иррациональный фантом. Од­нако обучение, закрепляющее с участием нейромедиаторов этот фан­том, проверяется выживанием особей, то есть существова­ни­ем вида как такового. Метаболизм организма, его выживание в дан­ных усло­виях есть то, что превращает иррациональное в тривиально необ­хо­ди­мое. Пчела с нервной системой ничтожного объёма (меньше тысячи ней­ронов) без всяких кавычек познаёт природу, например, в виде жиз­нен­но важ­ной для неё абстрактной карты.

Познание природы человеком отличается от такого же процесса, например у пчелы, количественно, а не качественно – у него в мозге больше уровней иерархии при синтезе энтропии-информации, слож­нее цепочка, связывающая метаболизм и иррациональные объекты (фан­томы или как привычнее называть – об­ра­зы).

Как впервые показано в [9], теорема Гёделя о неполноте есть стро­гое доказательство в терминах языка-математики познаваемости при­ро­ды в описанном выше смысле. Мозг и мышление способны ир­ра­ци­о­нально синтезировать в себе любые объекты природы. Фанто­мы, ис­ходные для творчества человека, реализующего познание при­ро­ды, есть аксиомы в их математическом смысле.

Познание природы человеком продолжает принцип самопроиз­воль­­ного “неживого” проекта, но завершается фантомами – иерархия роста энтропии-информации продолжается новыми ступенями, Теперь они выражаются со­с­­то­яниями и связями нейронов. При этом, в частности, появляется наука и её развитие, которое привело к оп­ределению информации как устра­нён­ной неопределённости для дос­ти­жения предзаданной цели (то есть в смысле теории информации).

В терминах биофизики природа познаваема потому, что иерархия синтеза информации в мозге основана на тех же принципах и тех же реализующих их классах процессов и состояниях, как везде и всегда в природе – на иерархическом синтезе информации со всеми его опи­сан­ными в начале доклада свойствами и особенностями.

В частности, можно сформулировать ответ на вопрос – что значит понять?  Ответ – свести к привычному и его аксиомам. Но возьмите лю­бую свою задачу, которую вы понимаете в совершенстве, во всех деталях и подробностях. Задумайтесь над тем, что же для вас есть понимание? И вы убедитесь, что, минимум, половина того, к чему све­дено ваше понимание, есть термины, не требующие пояснений толь­ко потому, что они привычны. Если вы попробуете их раскрывать в деталях, то окажется, что возникают далеко не тривиальные воп­ро­сы. Они накапливаются. В результате то, что, казалось бы, совер­шен­но понятно требует бесконечно длинного описания. В частности, одна из формулировок теоремы Гёделя состоит в том, что попытки логи­чес­ки обосновать то, что относится к понятному (как привычному), приводит к бесконечной длине доказательств. Модели основаны на аксиомах, не имеющих абсолютизированных средств контроля.

Научные теории неоднозначно описывают окружающую природу. К сожалению, такое не воспринимается даже среди исторически вы­да­ющихся научных работников.

Теперь можно перейти к ответам на вопросы и парадоксы о позна­вае­мости приро­ды. В фи­лософии этому посвящено множество работ. В античном мире выда­ю­щиеся философы были одновременно и “ес­тест­венниками” (в совре­мен­ном смысле областей науки). Начиная от Ньютона, выделилась на­турфилософия как описание природы на язы­ке математики. Вплоть до последней трети XIX века выдающиеся фи­лософы ещё сохраняли спо­собность понимать то, что создавалось в об­­ласти естественных на­ук. Поэтому в их работах содержались для сво­его времени сущест­вен­ные результаты. Некоторые из них с опре­де­­лёнными оговорками можно использовать и сегодня. Однако начи­ная от рубежа ХХ века естественные науки усложнились и узко спе­ци­­ализировались. Их ма­те­матический аппарат сильно абстрагировал­ся. Понимание фило­со­фа­ми естественных наук исчезло. Одновре­мен­но философия получила фун­к­ции аппарата политики, а потому поте­ря­ла необходимое для нау­ки право на свободу мнений. Это не только исключило продуктив­ность результатов самих фило­со­фов, но и соз­да­ло препятствия для естест­вен­ников, когда они пыта­лись внести свой вклад в развитие фило­со­­фии. Наиболее остро это про­явилось в воп­ро­се о познава­е­мос­ти природы.

Двадцатый век на­столь­ко дискредитировал философию, что нужно не­малое время, чтобы стал возможным объективный ана­лиз её прош­лых результатов. Но постановка задачи и результаты [1] – [9] имеют общий натур­фи­ло­соф­с­кий смысл, не требующий обращаться к ана­ло­ги­ям с философией прош­лого.

Как было объяснено в предыдущих параграфах, в неживой при­роде понятию – поз­на­ние – отвечает способность объектов и про­цес­сов самопроизвольно себя реализовать. В этом решающий первый прин­цип – иерархичес­кий синтез действия-энтропии-информа­ции. Он остаётся главным и при работе мозга. В процессе познания в мозге синтезируется энтропия-инфор­мация. Но воз­ни­ка­ет отличие от неживой природы – в мозге син­тез энтропии-инфор­ма­ции завершает­ся сопо­с­тав­лением несопостави­мо­го. Слово обучение есть сино­ним со­поставления не­со­поставимого. Оно возможно в силу опи­сан­ной вы­ше роли нейромедиаторов при синтезе ин­формации в мозге. Обуче­ние и его “чело­ве­чес­­кие” резуль­та­ты при­сутствуют у форм жизни, которые намного про­­ще и древнее человека.

Например, пчёлы и осы способны создать в своей нервной системе карту местности и выбирать на ней маршрут полётов за пищей. Их по­лёт к одной и той же цели может про­ис­хо­дить по пу­тям, отли­ча­ю­щимся друг от друга в деталях. У них сущест­вуют языки, позво­ля­ю­щие пе­ре­­давать друг другу марш­руты дви­жения к пище. Особь может лететь по пути, который впер­вые найден не ею самой. Двой­ная сиг­нальная система как филогенетический исток возникновения мозга есть мор­фо­логическая основа та­кого познания при­роды. Образование карты и обу­че­ние ис­пользует признаки, которые непосредственно не связаны с пищей, например, поляризацию излучения небосвода.

Карта в нервной системе пчелы есть иррациональный фантом. Од­нако обучение, закрепляющее с участием нейромедиаторов этот фан­том, проверяется выживанием особей, то есть существова­ни­ем вида как такового. Метаболизм организма, его выживание в дан­ных усло­виях есть то, что превращает иррациональное в тривиально необ­хо­ди­мое. Пчела с нервной системой ничтожного объёма (меньше тысячи ней­ронов) без всяких кавычек познаёт природу, например, в виде жиз­нен­но важ­ной для неё абстрактной карты.

Познание природы человеком отличается от такого же процесса, например у пчелы, количественно, а не качественно – у него в мозге больше уровней иерархии при синтезе энтропии-информации, слож­нее цепочка, связывающая метаболизм и иррациональные объекты (фан­томы или как привычнее называть – об­ра­зы).

Как впервые показано в [9], теорема Гёделя о неполноте есть стро­гое доказательство в терминах языка-математики познаваемости при­ро­ды в описанном выше смысле. Мозг и мышление способны ир­ра­ци­о­нально синтезировать в себе любые объекты природы. Фанто­мы, ис­ходные для творчества человека, реализующего познание при­ро­ды, есть аксиомы в их математическом смысле.

Познание природы человеком продолжает принцип самопроиз­воль­­ного “неживого” проекта, но завершается фантомами – иерархия роста энтропии-информации продолжается новыми ступенями, Теперь они выражаются со­с­­то­яниями и связями нейронов. При этом, в частности, появляется наука и её развитие, которое привело к оп­ределению информации как устра­нён­ной неопределённости для дос­ти­жения предзаданной цели (то есть в смысле теории информации).

В терминах биофизики природа познаваема потому, что иерархия синтеза информации в мозге основана на тех же принципах и тех же реализующих их классах процессов и состояниях, как везде и всегда в природе – на иерархическом синтезе информации со всеми его опи­сан­ными в начале доклада свойствами и особенностями.

В частности, можно сформулировать ответ на вопрос – что значит понять?  Ответ – свести к привычному и его аксиомам. Но возьмите лю­бую свою задачу, которую вы понимаете в совершенстве, во всех деталях и подробностях. Задумайтесь над тем, что же для вас есть понимание? И вы убедитесь, что, минимум, половина того, к чему све­дено ваше понимание, есть термины, не требующие пояснений толь­ко потому, что они привычны. Если вы попробуете их раскрывать в деталях, то окажется, что возникают далеко не тривиальные воп­ро­сы. Они накапливаются. В результате то, что, казалось бы, совер­шен­но понятно требует бесконечно длинного описания. В частности, одна из формулировок теоремы Гёделя состоит в том, что попытки логи­чес­ки обосновать то, что относится к понятному (как привычному), приводит к бесконечной длине доказательств. Модели основаны на аксиомах, не имеющих абсолютизированных средств контроля.

Научные теории неоднозначно описывают окружающую природу. К сожалению, такое не воспринимается даже среди исторически вы­да­ющихся научных работников.