§ 1. СУЩНОСТЬ И ЗАДАЧИ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ В ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ДОКАЗЫВАНИИ

В процессе расследования преступлений часто необ­ходимо установить лицо, предмет или материальный комплекс, связанные с расследуемым событием, по их следам и иным отображениям. Следы рук или ног на месте происшествия дают возможность обнаружить лицо, оставившее их; по следам автомашины на месте дорож­ного происшествия можно найти оставившую эти следы автомашину; почвенно-растительные наложения на одежде преступника помогают определить участок мест­ности, где эти наложения образовались, и т. д. Установ­ление указанных материальных объектов способствует раскрытию преступления и выяснению многих существен­ных обстоятельств дела.

Одним из наиболее распространенных и эффективных методов в данном случае является идентификация мате­риальных объектов. В ходе идентификации объект, свой­ства которого отобразились в следах1, сравнивается с установленным в процессе расследования объектом, ко­торый, судя по обстоятельствам дела, мог оставить обна­руженные следы. Если оказывается, что установленный объект является тем самым, который оставил имеющиеся следы, констатируется тождество, идентичность объек­тов. В противном случае констатируется их различие.

Сущность криминалистической идентификации не по­лучила однозначной трактовки в литературе    в    связи

Следы в данном случае понимаются в широком смысле как любые отображения объектов: рукописи, фотоснимки, оттиски, нало­жения, отделившиеся части и частицы, изделия, чувственно-конкрет­ные представления в еознании живых лип, описания и т. п.

с тем, что ее роль в уголовно-процессуальном доказыва­нии определяется учеными по-разному.

Одна группа авторов исходит из того, что задача идентификации состоит в разрешении вопроса о тожде­стве и, следовательно, идентификация может иметь как положительный, так и равнозначный ему отрицательный результат: «установление наличия или отсутствия тож­дества»1.

Другая группа авторов исходит из более широкого понимания функции криминалистической идентификации. Задача ее определяется ими как «установление факта тождества» или получение доказательства тождества2 и связывается с установлением единичного материального объекта: лица, предмета, участка местности и т. п. При этом отрицательный результат, а также любой другой результат отождествления (предположительный вывод, установление родового тождества) рассматривается как промежуточный, не решающий задачу криминалистиче­ской идентификации.

Третья группа авторов придерживается еще более широкого понимания функции криминалистической иден­тификации в доказывании и считает, что в ее задачу входит разрешение вопроса о том, «не является ли отож­дествляемый объект искомым, например не является ли задержанное лицо преступником, приметы которого из­вестны, не является ли изъятый пистолет тем оружием, которое применялось при совершении расследуемого преступления»3. Согласно этому определению в задачу криминалистической идентификации включается не толь­ко установление единичного материального объекта, но и определение его связи с расследуемым событием.

1  Теория доказательств  в советском  уголовном    процессе.    М., «Юридическая литература», 1973, с. 410; Криминалистика. Под ред. Р. С. Белкина и Г. Г. Зуйкова. М., «Юридическая литература», 1968, с. 51;   Кол маков В.  П.   Криминалистическая идентификация как способ доказывания в уголовном и гражданском судопроизводстве.— В сб.:  Криминалистика и судебная   экспертиза, вып. 3. Киев,  1966, с. 94.

2  См.:  Криминалистика.  Под ред.  Митричева С. П., Селивано­ва Н.  А., Шаламова М.  П.  М., «Юридическая  литература»,  1973, с.   54;   С е г а й  М. Я.   Методология судебной идентификации. Киев, РИО МВД УССР, 1970, с. 13;  Митричев В. С.  Вопросы теории судебной идентификации.   —«Труды  ЦНИИСЭ»,   вып.   2.   М.,   1970, с. 104.                                                     ■

3  Криминалистика. Под ред. Белкина Р. С. и Зуйкова Г. Г., т. I, М., изд. ВШ МВД СССР, 1969, с. 38.

На наш взгляд, Для правильного понимания сущно­сти криминалистической идентификации принципиаль­ным является выяснение соотношения ее задач и методов с задачами и методами уголовно-процессуального дока­зывания.

Уголовно-процессуальное доказывание определяется как осуществляемая в процессуальных формах деятель­ность соответствующих органов и лиц по собиранию, закреплению, проверке и оценке фактических данных, не­обходимых для установления истины по уголовному делу и решения задач уголовного судопроизводства1. Одной из важнейших сторон этой деятельности является уста­новление лиц и предметов, имеющих отношение к рас­следуемому событию. При этом установление указанных лиц и предметов в зависимости от их связи с преступ­лением может находиться или на уровне доказательст­венного, или на уровне главного факта (виновности кон­кретного физического лица в совершении преступления). Совокупность задач и соответствующих им методов, используемых в данном случае, может быть представле­на как частная методика доказывания, складываю­щаяся из:

1)   обнаружения следов лиц и предметов, связанных с расследуемым событием;    :

2)   обнаружения лиц и предметов, которые по обсто­ятельствам дела могли оставить найденные следы;

3)   сравнительного   исследования   отображенного   в следах и наличного объектов с целью разрешения вопро­са об их тождестве;

4)   установления единичного материального объекта, связанного с расследуемым событием;

5)   выяснения    характера   его   связи    с    преступле' нием.

Используемые для решения перечисленных задач ме­тоды различны и реализуются они в форме различных следственных действий. В одних случаях достаточны обычные методы доказывания, применяемые непосред­ственно следователем, в других — требуются специаль­ные научно-технические методы и привлечение соответ­ствующих сведущих лиц —специалистов и экспертов.

Для определения места идентификации в доказыва-

\£м':  Теория  Доказательств  в  советском  уголовном   процессе. М., «Юридическая литература», 1973, с. 298.

нии важно учитывать характер исходных фактических данных, используемых для разрешения вопроса о тож­дестве.

В одних случаях он может быть решен на основе идентификационных признаков, полученных при непо­средственном сравнении обнаруженного следа и полу­ченных образцов (например, следа пальца на месте пре­ступления и дактилоскопических оттисков подозреваемо­го). Такое исследование имеет технический характер и независимо от его положительного или отрицательного результата, зафиксированного в акте экспертизы, след­ственном протоколе или использованного в оперативных целях, будет именоваться актом идентификации.

В других случаях вопрос о тождестве разрешается на основе фактических данных, зафиксированных в процес­суальных источниках (например, в протоколах опозна­ния преступника свидетелями и потерпевшим, заклю­чениях экспертов и т. д.). Такое исследование синтези­рует ряд актов идентификации и осуществляется в фор­ме процессуального доказывания его субъектами на основе частной системы доказательств. При этом техни­ческая идентификация выступает как предпосылка и элемент процессуального доказывания.

Непосредственная задача идентификации — разреше­ние вопроса о тождестве — тесно соприкасается с други­ми задачами доказывания, поскольку отождествление является лишь средством установления объекта, опре­деленным образом связанного с расследуемым событи­ем. Если в результате отождествления такой объект не устанавливается, задачи доказывания нельзя считать разрешенными.

Показательны в этом отношении случаи отрицатель­ного и группового отождествления. При отрицательном разрешении вопроса о тождестве (например, при выводе о том, что след взлома оставлен не данным орудием, анонимная рукопись выполнена не данным лицом) кон­кретные объекты, вызвавшие отображение, не определя­ются. В связи с этим возникает задача обнаружения и сравнения с отображением других объектов. Исследова­ние в этих случаях обычно продолжается до тех пор, пока будет обнаружен и идентифицирован по следу кон­кретный объект, вызвавший отображение.

На практике отрицательному выводу эксперта иногда ошибочно придается самостоятельное значение.

8

На основании отрицательного вывода дактилоскопической эк­спертизы в отношении Данилова и Кобзева1 дело по обвинению их в краже было прекращено. Через некоторое время органы мили­ции задержали участника кражи Лисова, которому, как было уста­новлено экспертизой, и принадлежали следы пальцев на оконном стекле магазина. Оказалось, что Данилов и Кобзев также участвова­ли в краже, но к стеклу не прикасались.

С точки зрения технической как положительный, так и отрицательный выводы представляют собой равноцен­ные результаты отождествления. Юридическое же зна­чение их различно. Положительный результат подтвер­ждает версию о том, что отображение вызвано данным объектом, отрицательный — опровергает такую версию и требует выдвижения и проверки новых версий.

При групповом отождествлении процесс исследования также должен быть продолжен. Установление, что пуля, извлеченная из трупа, стреляна из пистолета той же системы, что и пистолет подозреваемого, еще недоста­точно для расследования, так как его задача состоит в обнаружении конкретного орудия убийства; установле­ния посредством идентификации, что след автомашины на месте наезда оставлен автомашиной той же системы, что и автомашина обвиняемого, также недостаточно, поскольку требуется отыскать конкретную автомашину, на которой был совершен наезд, и т. п. Таким образом, групповое отождествление является лишь промежуточ­ным этапом доказывания.

Следовательно, установление единичного материаль­ного объекта, представляющее задачу доказывания, нельзя свести к отдельному акту отождествления. В ря­де случаев для этого требуются серия актов идентифи­кации и другие процессуальные действия.

Одной из задач рассматриваемой методики является также раскрытие конкретного содержания связи выде­ленного посредством идентификации единичного мате­риального объекта с расследуемым событием, поскольку отождествление объекта, взятого изолированно, вне связи с преступлением, не может способствовать уста­новлению истины по уголовному делу. Так, дактилоско­пическая идентификация подозреваемого по следам пре­бывания существенно отличается от идентификации по следам его действий, причинно связанных с преступле-

Подлинные фамилии лиц в приведенных здесь и в дальнейшем примерах из судебно-следственной практики изменены.

9

нием. В первом случае подозреваемый может и не иметь отношения к преступлению, если следы оставлены иа месте происшествия до или после совершения деяния, во втором — он причинно связан с ним, если следы рук оставлены, например, в процессе взлома, переноса цен­ностей, борьбы с потерпевшим или в результате других подобных действий. Если связь идентифицированного объекта с расследуемым событием установить невоз­можно, даже безупречно выполненная техническая иден­тификация теряет всякое юридическое значение. На практике это случается всякий раз, когда следы рук, ног, документы, фотоснимки и иные отображения изымаются без учета их связи с расследуемым событием или без должного процессуального оформления такой связи.

В бухгалтерии одного из театров была совершена крупная кра­жа. Преступник проник в сейф, воспользовавшись специально изго­товленным ключом. В процессе осмотра на внутренней поверхности дверцы сейфа удалось обнаружить следы пальцев, по которым был идентифицирован бывший сотрудник бухгалтерии П. Последний имел доступ в помещение кассы, но не имел официального доступа к сейфу. В этих условиях идентификация П. по найденным следам указывала на причинную связь его действий с фактом кражи. Одна­ко в протоколе осмотра, где был зафиксирован факт обнаружения и изъятия следов на следокопировальную пленку, не было должным образом описано местонахождение следов, в частности не было ука­зано, что они найдены на внутренней поверхности дверцы сейфа, не было произведено также фотографирования следов. Все эти прома­хи следователя использовал обвиняемый, который сослался на то, что следы оставлены им во время одного из посещений кассы по служебным делам. В сложившейся ситуации технически безупречная идентификация не доказывала связи П. с расследуемым событием и, следовательно, не могла служить доказательством его виновности.

В процессе доказывания идентификация должна со­четаться с юридическим анализом связи исследуемых объектов с преступлением. Этот анализ необходим как при обнаружении и фиксации следов, так и при исполь­зовании результатов отождествления в доказывании главного факта по уголовному делу.

Из сказанного видно, что если непосредственная зада­ча идентификации состоит в разрешении вопроса о тож­дестве, то задачи доказывания состоят в установлении единичного материального объекта, определенным обра­зом связанного с расследуемым событием. Последние решаются посредством как общих приемов доказывания, так и специальных технических методов, объединение ко­торых образует частную методику доказывания. Крими­налистическая     идентификация     является     составной

10

частью этой методики. Соотношение криминалистической идентификации и данной методики — соотношение части и целого, элемента и системы.

Таким образом, для правильного понимания места идентификации в процессуальном доказывании необходи­мо учитывать:

1)   характер исходных фактических данных, исполь­зуемых для разрешения вопроса о тождестве (идентифи­кационные признаки, доказательства);

2)   задачу исследования (разрешение вопроса о тож­дестве, установление доказательственного или искомого факта);

3)   служебную роль технической    идентификации    в процессуальном доказывании.

В работах В. С. Митричева изложена концепция «идентификации путем доказывания» как длящегося исследования, осуществляемого рядом субъектов с целью обнаружения единичного материального объекта в форме различных следственных действий1. В качестве примера приводится установление следователем и судом на осно­ве фактических обстоятельств дела,'показаний обвиня­емого, свидетелей, актов опознания и экспертиз того факта, «что именно ножом обвиняемого причинено ране­ние пострадавшему». Идея взаимосвязи деятельности различных участников расследования, направленной на установление единичного материального объекта по ото­бражениям, является правильной. ОЭднако существенное значение имеет выделение в этой деятельности проме­жуточных задач, разрешение которых требует специаль1 ных методов. |Автономность идентификации, выражаю­щаяся в том, что процесс разрешения вопроса о тож­дестве представляет относительно самостоятельное исследование, имеющее свой информационный «вход» (совокупность идентификационных признаков) и «вы­ход» (вывод о тождестве или различии), позволяет рас­сматривать ее как один из элементов структуры доказы­вания, а результаты экспертной идентификации — как один из источников доказательств.! Растворение иденти-

См.:   Митричев В. С.  Вопросы теории судебной идентифи­кации, с. 100, 102.

Концепция идентификации как процесса доказывания ранее от­стаивалась и автором работы (см.: Ко л дин В Я- Задачи, объек­та JL9™™ судебной иАентиФикации. —«Правоведение», 1967, № 3,

С.   12,\з— 1 о о j,

и

фикации в процессе доказывания или отождествление ее с этим процессом в концепции «сквозной» идентификации или- «идентификации путем доказывания» не дают пра­вильного представления о структуре процесса доказыва­ния и собственной функции идентификации в нем. %,

С учетом сказанного криминалистическая идентифи­кация должна быть определена как сравнительное иссле­дование отраженных в следах и сравнительных материа­лах объектов с целью разрешения вопроса об их тож­дестве для последующего установления средствами уголовно-процессуального доказывания единичного мате­риального объекта и выяснения характера его связи с расследуемым событием.