§ 3. Использование возможностей оперативно-розыскных аппаратов в нейтрализации преступного противодействия осуществлению судебного разбирательства

Правосудие как судебная деятельность осуществляется только судом, перед которым стоят следующие задачи: рас­смотрение в судебном заседании уголовных дел, решение во­проса о виновности подсудимых, применение установленных законом мер наказания к лицам, виновным в совершении пре­ступлений, либо оправдание невиновных164. Главной особенно­стью суда, определяющей его место в системе уголовной юсти­ции, является то, что он наделен правом применять государст­венное принуждение, а также в пределах своей компетенции осуществлять социальный контроль за деятельностью таких го­сударственных органов, которые борются с преступностью, как

103

прокуратура, следственные и оперативно-розыскные аппараты, пенитенциарные учреждения165.

В системе уголовной юстиции суды находятся во взаимосвя­зи и взаимозависимости с другими ее элементами, и прежде всего с органами предварительного расследования, которые обеспечивают необходимые средства для решения судами стоящих перед ними задач.

Внутрисистемная роль суда заключается в том, что он оце­нивает эффективность деятельности оперативно-розыскных аппаратов и органов предварительного расследования, а своими решениями (приговорами) определяет степень решения ими задач, стоявших в данном конкретном случае, то есть с помо­щью такого системного процесса, как обратная связь, сравни­вает критерии и выход166. И хотя в системе уголовной юстиции суды не имеют властных полномочий по отношению к опера­тивно-розыскным аппаратам и органам предварительного след­ствия, но в связи с рассмотрением конкретных уголовных дел, то есть в процессе осуществления правосудия, они приобрета­ют такие полномочия. Это может выражаться в направлении дела на дополнительное расследование, даче обязательных для оперативно-розыскных аппаратов и органов предварительного следствия поручений и т. д. То центральным звеном системы уголовной юстиции должен быть суд: именно он реализует уго­ловный закон и тем самым осуществляет правосудие, тогда как все другие органы создают ему для этого максимально благо­приятные условия167.

По отношению к органам, исполняющим наказания, суд выступает в качестве предписывающей инстанции, и только на основании его решений они могут осуществлять свои функции в системе уголовной юстиции.

Суды, как и вся система уголовной юстиции, функциони­руют в определенной среде, важнейшим элементом которой является преступность. Воздействие на нее — специальная цель системы уголовной юстиции вообще и судов в частности. Эти системы (система уголовной юстиции и система преступности) взаимосвязанные и взаимообусловленные образования. Эффек­тивность их функционирования носит противоречивый харак­тер, чем эффективнее функционирует система уголовной юсти­ции, и в частности суды, тем слабее функционирует система преступности и наоборот. Несмотря на спорность вопроса о

104

рассмотрении преступности как системы и не вдаваясь в его сущность, полагаем, что С. Е. Вицин вполне убедительно обос-новал концепцию о преступности как о социальной системе и определил ее как «сложную динамическую систему — процесс социальной природы, развивающуюся под влиянием социаль­ных закономерностей и представляющую собой множество элементов в виде актов преступного поведения и лиц, их со­вершивших, которое образует стохастическую, сложную, гете­рогенную, с многократно расчлененной структурой статистиче­скую совокупность, характеризуемую в определенных про­странственно-временных рамках системой свойств и парамет­ров»168.

Взаимообусловленность их существования предполагает взаимное воздействие друг на друга, наличие определенных взаимосвязей и взаимоотношений. Нельзя считать, что лишь система уголовной юстиции воздействует на преступность. По­следняя не только вызвала к жизни этот социальный институт с соответствующими социальными функциями (борьба с пра­вонарушениями), но и постоянно воздействует на него, застав­ляя тем самым изменяться, перестраиваться, искать новые пути повышения эффективности своей деятельности. В то же время эффективность функционирования системы преступности, в большей степени зависит от воздействия различных социаль­ных причин, чем от воздействия системы уголовной юстиции.

В данном аспекте необходимо учитывать следующее:

а) степень воздействия на систему уголовной юстиции со стороны преступности (чувствительность к окружению);

б) степень воздействия системы уголовной юстиции на пре­ступность (эффективность воздействия)169.

Эффективность воздействия системы уголовной юстиции на преступность во многом зависит от ее чувствительности к ок­ружению, то есть к тому воздействию, которое оказывает на нее преступность. Характер этого воздействия определяется существом их взаимоотношений. Естественно, что если перед системой уголовной юстиции стоит цель-сокращение преступ­ности, то последняя имеет противоположные цели, которым соответствуют и средства их достижения. Суть их отношений есть противоборство. Такое противоборство начинается с мо­мента выявления преступлений и лиц, их совершивших, и кон­чается судебным разбирательством.

105

Вопрос об отрицательном воздействии преступных элемен­тов на эффективность функционирования судебных органов должного освещения в литературе не нашел. Это, возможно, объясняется тем, что раньше формы такого воздействия не вы­ходили за дозволенные законом рамки и не оказывали замет­ного влияния на эффективность осуществления судами право­судия. Однако, как показывают исследования, в настоящее время этот вопрос в деятельности судов, а также всей системы уголовной юстиции встает довольно остро.

В силу создавшихся условий появились различные формы организованной преступности, изменился качественно состав лиц, совершающих преступления, повысился их интеллектуаль­ный уровень. Данное обстоятельство и повлекло за собой орга­низованное противодействие нормальному ходу как предвари­тельного расследования, так и судебного разбирательства. Од­нако если в ходе предварительного следствия осуществляются мероприятия по его оперативно-розыскному обеспечению, и в частности оперативный контроль, то в период судебного разби­рательства, оперативные аппараты такой функции не выпол­няют, хотя ряд нормативных актов МВД РФ предписывает осуществлять оперативно-розыскное обеспечение уголовного судопроизводства. Вместе с тем именно на этом этапе деятель­ности системы уголовной юстиции, на наш взгляд, имеется острая необходимость в оперативно-розыскном обеспечении судебного разбирательства. Это обусловлено следующими при­чинами.

1. В ходе судебного разбирательства преступники уже зна­ют, на каких доказательствах строится в основном формула об­винения. В связи с этим они выискивают наиболее слабые зве­нья в цепи обвинения с целью их последующего разрушения. Этому способствует предусмотренное уголовно-процессуаль-ным законом ознакомление обвиняемого со всеми материалами уголовного дела.

2. Отсутствие оперативного контроля за действиями обви­няемых и содействующих им лиц дает возможность беспрепят­ственно осуществлять противоправную деятельность, направ­ленную на фальсификацию доказательств, создание ложного алиби и т. д. По существу, с момента окончания предваритель­ного следствия и до начала судебного разбирательства система уголовной юстиции отдает инициативу в руки обвиняемых, а

106

также их пособников. Поэтому на этапе судебного разбиратель­ства хорошо организованные преступные группы оказывают противодействие суду, так как методы его деятельности не при­способлены к такому противодействию. Так, в г. Москве уго­ловные дела ждут своего рассмотрения в судах до 1,5 года.

3. Неэффективность правовых норм, предусматривающих уголовно-лравовые последствия за умышленное противоправ­ное противодействие осуществлению правосудия.

4. Отсутствие нормативного регулирования со стороны МВД РФ и Министерства юстиции РФ процесса организации оперативно-розыскного обеспечения судебного разбирательст­ва.

Если на этапе предварительного расследования нейтрализа­ция противоправных действий преступников является лишь частью оперативно-розыскного обеспечения, призванного обеспечить эффективное раскрытие и расследование преступ­лений, то на стадии судебного разбирательства оперативно-розыскное обеспечение должно быть направлено только на нейтрализацию организованного преступного противодействия.

Таким образом, из-за отсутствия оперативно-розыскного обеспечения на стадии судебного разбирательства преступни­кам удается добиться того, что им назначается минимальное наказание, а иногда выносятся оправдательные приговоры или дела направляются на дополнительное расследование, которое, как правило, заканчивается их прекращением.

Как показало изучение практики, оперативно-розыскные аппараты на стадии судебного разбирательства оперативно-розыскным обеспечением не занимаются. Так, 32% оператив­ных работников ответили, что они действительно имели опера­тивную информацию о воздействии со стороны обвиняемых и их пособников на свидетелей и потерпевших с целью измене­ния ими своих показаний в судебном заседании, 46% из них отметили, что такую информацию передали руководителям оперативных аппаратов, 50% — никак не отреагировали на нее и только 1,2% — передали прокурорам, 0,2% — судьям, кото­рые рассматривали уголовные дела по этим преступлениям.

На вопрос о том, в какой форме была передана эта инфор­мация, все опрашиваемые назвали устную форму. Использова­лась ли их информация для нормального осуществления право­судия, 86% опрошенных не знают.

107

Исследования также показали, что единственной формой реализации оперативной информации о готовящихся противо­правных действиях, направленных на затруднение судом своих полномочий, является задержание участвующих в этом лиц и применение к ним административных мер, если имеются на то законные основания (совершение мелкого хулиганства в зале судебного заседания, создание нервозной обстановки, мешаю­щей суду нормально исполнять свои обязанности, и т. д.). Од­нако такие меры затрагивают, как правило, непосредственных участников этих действий, а их организаторы остаются безна­казанными. Поэтому данную форму нейтрализации организо­ванного противоборства судебному разбирательству вряд ли можно назвать эффективной.

Прежде чем высказать некоторые предложения, направлен­ные на решение рассматриваемой проблемы, необходимо, на наш взгляд, отметить, что противоборство между обвиняемым (их пособниками), с одной стороны, и судами, с другой, зало­жено в противоположности их целей.

Однако если деятельность системы уголовной юстиции, и судов в частности, направлена на достижение законных целей, ее средства и методы строго регламентированы законом, то ли­ца противостоящей стороны осуществляют противоборство: а) в рамках закона, который гарантирует им соблюдение таких принципов уголовного закона, как презумпция невиновности обвиняемого, равенство прав участников процесса, гласность судебного разбирательства; б) противоправными методами. Ес­ли первая ситуация не нуждается в особых комментариях, то вторая — представляет интерес и для теории, и для практики, так как создает явную опасность для нормального осуществле­ния правосудия.

Процесс оперативно-розыскного обеспечения судебного разбирательства является продолжением процесса оперативно-розыскного обеспечения предварительного расследования. Ор­ганизация и тактика борьбы с противодействием преступников и их пособников на стадии судебного разбирательства опреде­ляются с учетом тех форм, которые используют преступники.

Как показывает практика, наиболее распространенным яв­ляется такая форма, как воздействие на свидетелей и потер­певших с целью заставить их изменить свои правдивые показа­ния и дать показания, которые нужны преступникам. Такое

108

воздействие может осуществляться в форме угрозы применения физического насилия. Иногда преступники приводят свою уг­розу в исполнение. В некоторых случаях высказываются угрозы в адрес близких родственников, свидетелей и потерпевших (такие факты назвали 27% опрошенных оперативных работни­ков). Встречаются также случаи, когда преступники собирают сведения, компрометирующие свидетелей и потерпевших, с це­лью их последующего шантажа (21% оперативных работников).

Такая противоправная деятельность планируется и органи­зуется либо обвиняемыми, либо их преступными связями. Как правило, в нее вовлекаются определенные лица, которые ста­новятся известны оперативным работникам либо в ходе опера­тивной разработки до возбуждения уголовного дела, либо в хо­де оперативно-розыскного обеспечения предварительного рас­следования.

Существует и такая форма преступного воздействия, когда подсудимые и связанные с ними лица входят в преступный сговор со свидетелями, потерпевшими и добиваются своих це­лей путем их подкупа.

Такое организованное противодействие в судебном заседа­нии обычно проявляется не в изменении показаний кем-либо из свидетелей или потерпевших, а в четко спланированных и организованных мероприятиях по разрушению всей стратегии обвинения, выработанной в ходе предварительного следствия и дознания. Это может выражаться в выдвижении подсудимым и его адвокатом новых версий, а также в создании ложного али­би, подтверждающих невиновность подсудимого. Это может проявиться в фабрикации доказательств о нарушении законно­сти работниками системы юстиции с целью их компрометации. Данное обстоятельство приводит не только к затягиванию су­дебного процесса и возвращению дел на дополнительное рас­следование, но и дискредитирует систему уголовной юстиции в глазах законопослушных граждан.

Большое значение преступники придают противодействий по возмещению материального ущерба, нанесенного в резуль­тате совершенных преступлений, и изъятию имущества, нажи­того преступным путем. Они организовывают противоправное воздействие на свидетелей в основном из числа родственников и знакомых.

При организации оперативно-розыскных мероприятий по нейтрализации противодействия преступников нормальному

109

осуществлению предварительного следствия и судебного разби­рательства необходимо учитывать, что в последние годы проис­ходит срастание некоторой части коммерческих организаций с организованными преступными группами. В первую очередь это делается для «отмывания» денежных средств, добытых пре­ступным путем. При привлечении преступников, входящих в организованные группы, к уголовной ответственности в про­цесс противоправного противодействия осуществлению право­судия включаются и недобросовестные предприниматели кото­рые, располагая огромными суммами денег, дают крупные взятки свидетелям и потерпевшим, а также и работникам пра­воохранительных органов.

В ходе судебного разбирательства может быть оказано про­тивоправное воздействие на судей, прокуроров, поддерживаю­щих государственное обвинение, народных заседателей, а так­же на экспертов и различных специалистов, дающих в ходе су­дебного разбирательства заключения по различным вопросам, интересующим суд. В основном используются такие приемы, как попытка подкупа, шантаж, угрозы.

Все эти действия осуществляются целенаправленно, специ­ально выделенными в преступных группах людьми. Ими заво­дятся картотеки, где концентрируются все сведения, компроме­тирующие определенного работника правоохранительных орга­нов. Причем этой работой занимаются, как правило, бывшие работники оперативно-розыскных или следственных органов.

С ростом организованной преступности в различных сферах нашего общества у преступников появились даже такие формы воздействия на работников правоохранительных органов, как печать, радио, телевидение. Кроме формирования обществен­ного мнения, направленного на дискредитацию некоторых ра­ботников правоохранительных органов, преступники через средства массовой информации влияют на объективность су­дебного разбирательства. До начала судебного разбирательства в печати часто появляются публикации, толкующие обстоятель­ства совершенного преступления и проведенного предвари­тельного расследования в направлении, выгодном подсудимым (обвиняемым). Это могут быть интервью защитника, так назы­ваемое журналистское расследование или консультации юри­стов при печатных органах.

110

При выборе тактики нейтрализации этой формы противо­действия необходимо иметь в виду, что такие журналисты сами становятся жертвами преступников. Они не имеют профессио-нальной подготовки, и поэтому им нелегко отличить объектив-ные факты от сфабрикованных специально для них преступни­ками. Суду же в такой ситуации, когда по существу дела, пуб-ликация уже определила виновность или невиновность подсу­димого и, главное, на наш взгляд, сформировала мнение об этом не только у простого обывателя, но и у определенной час­ти официальных кругов, весьма нелегко объективно разобрать­ся в обстоятельствах дела, так как он учитывает те данные, ко­торые приводятся в публикации.

Закон «О печати и других средствах массовой информации» в ч. 3 ст. 28 запрещает предрешать в сообщениях прессы ре­зультаты судебного разбирательства или иным образом воздей­ствовать на суд до вступления решения или приговора в закон­ную силу. Подобная правовая норма, на наш взгляд, лишена какой-либо практической значимости и не способна решить поставленные перед ней задачи. Воздействие на суд средств Массовой информации состоит не в том, что высказывается ве­роятное решение суда по конкретному уголовному делу, а в том, что путем подачи истинных или ложных фактов в средст­вах массовой информации формируется в сознании большого количества людей установка о степени виновности или неви­новности подсудимого. Под влиянием этого информационного потока могут оказаться судьи и особенно народные заседатели. Решение данной проблемы, на наш взгляд, может состоять в том, чтобы до вступления решения или приговора суда в за­конную силу всякая информация по конкретному уголовному делу в средствах массовой информации могла быть опублико­вана с разрешения рассматривающего его суда. В этой связи, по нашему мнению, ч. 3 ст. 28 Закона «О печати и других сред­ствах массовой информации» должна выглядеть в следующей редакции: «До вступления решения или приговора суда в за­конную силу любая информация по конкретному уголовному делу может быть опубликована в печати или сообщена в сред­ствах массовой информации только с разрешения рассматри­вающего его суда».

К сожалению, Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации» вообще не содержит нормы, которые

111

бы регулировали порядок помещения в печати информации по уголовным делам, находящимся в стадии предварительного расследования или судебного разбирательства, т. е. до вступле­ния приговора в законную силу.

Противоправное воздействие на работников правоохрани­тельных органов, в том числе и на судей, может заключаться в угрозе расправой с ними, их близкими, уничтожения имущест­ва. Данные угрозы могут быть приведены в исполнение. Как показали исследования, в отношении 16% прокуроров, поддер­живающих обвинение в суде, и 23% судей такие угрозы имели место. Опрос проводился в различных регионах, и приведен­ный результат является средним от всех полученных результа­тов. Прежде чем использовать эту форму противодействия, преступники изучают личность судьи (или другого работника правоохранительных органов), сильные и слабые стороны его характера, его хобби, привязанности, отношения в семье и т. д. Если выясняется, что он по натуре труслив, слабохарактерен, то применяется прямая угроза расправиться с ним, если он смел, физически силен, то изыскиваются способы давления на него через жену, детей, родителей и т. д.

Такие угрозы могут сопровождаться приведением примеров их исполнения. В данном случае судьи остаются незащищен­ными ни в правовом, ни в физическом плане (в отличие, к примеру, от работников милиции, которые при необходимости могут применить табельное оружие). Если учесть, что среди судей большой процент женщин, то с достаточным основани­ем, по нашему мнению, можно утверждать, что латентная ре­зультативность от таких угроз достаточно велика.

Попытки прямого уничтожения и фальсификации доказа­тельств, уличающих преступников в совершении преступлений, представляют большую опасность, так как они совершаются дерзко, преступники не останавливаются перед совершением даже новых преступлений. Преступники идут на это, когда другие формы противодействия не дали должных результатов.

Некоторые действия, направленные на противодействие осуществлению правосудия могут образовывать самостоятель­ный состав преступления. Так, если невозможно воздейство­вать другими путями на свидетелей, потерпевших и иных уча­стников процесса с целью заставить их изменить свое поведе­ние, то преступники причиняют им телесные повреждения раз­личной тяжести или даже идут на убийство.

112

Такая форма противодействия правосудию, как физическое устранение свидетелей (как правило, главных свидетелей обви­нения), используется редко. Однако с учетом роста профессио­нализма в преступной среде (в том числе распределение ролей) ждать увеличения числа таких крайних проявлений есть все основания. Для использования данной формы противодействия правосудию преступники организовывают массовые беспорядки обычно по национальным мотивам. Они занимают помещения милиции, прокуратуры и других правоохранительных органов и в ходе погромов уничтожают материалы, содержащие доказа­тельства их вины. При таких беспорядках не исключены и пря­мые расправы со свидетелями обвинения, которые маскируют­ся под убийства на межнациональной почве.

Противоправное противодействие правосудию осуществля­ется и в такой форме, как воздействие на свидетелей, которые арестованы за совершение других преступлений и находятся под стражей, а также на подсудимых (обвиняемых), находя­щихся под стражей и дающих правдивые показания, невыгод­ные преступной группе.

В силу специфики мест содержания обвиняемых и подсуди­мых складывается ситуация, при которой, с одной стороны, легче контролировать поведение лиц, интересующих оператив­но-розыскные аппараты, а с другой — в силу сложившихся в результате несовершенного нормативного регулирования пра­вил, а также традиций мест лишения свободы организованное преступное противодействие оказывается весьма результатив­ным.

В результате усиления влияния преступных обычаев, тради­ций, увеличения числа «воров в законе» и ослаблении опера­тивно-розыскной работы в местах лишения свободы существует система связи, при помощи которой преступники всегда могут обнаружить местонахождение интересующего их лица. Воздей­ствие на него с целью изменения им своих показаний может осуществляться также вплоть до физического устранения, мас­кируемого, как правило, под самоубийство.

Устоять перед воздействием преступников в обстановке, где подавляющее большинство окружающих настроено негативно по отношению к системе уголовной юстиции и соответственно враждебно относится к лицам, в любой степени способствую­щим ее успехам, довольно трудно. Преступники, пытавшиеся

113

воздействовать на лиц, дающих правдивые показания и способ­ствующих установлению истины по делу, получают у негативно настроенных лиц мощную поддержку. Эти лица не только в силу своих криминальных убеждений, но и за материальное вознаграждение готовы оказать им любую помощь. Немало­важную роль в успехе склонения лиц, находящихся под стра­жей, к даче ложных показаний или уклонению от них вообще играет и их психологическое состояние, то есть сознание того, что определенное время им придется находиться в среде этих лиц, отбывая наказание в местах лишения свободы.

При организации оперативно-розыскных и иных мероприя­тий, направленных на нейтрализацию противоправной дея­тельности, осуществляемой в названных формах, следует учи­тывать, что действия преступников представляют собой хорошо продуманную и активную систему, а «факты использования уголовно-преступными элементами ухищрений и контроопера-тивных действий следует рассматривать как элементы профес­сионализма, практикуемые в новых социально-исторических условиях»170.

В этой связи нужно обратить внимание на следующие мо­менты.

Противоправные действия преступников и связанных с ни­ми лиц, которые они осуществляют в ходе противодействия осуществлению правосудия, можно разделить на три группы:

1. Действия, направленные на обнаружение разведыватель­ной деятельности оперативных аппаратов в преступной группе, конкретных негласных сотрудников. Проводя целый комплекс мероприятий, преступники стараются выявить в своей среде лиц, негласно сотрудничающих с оперативными аппаратами, с целью их нейтрализации либо организации канала дезинфор­мации.

2. Действия, носящие разведывательный характер. Преступ­ники получают необходимую информацию в правоохранитель­ных органах и используют ее в своих интересах. В этих целях они могут использовать работников правоохранительных орга­нов, попавших к ним в материальную или иную зависимость (работники, секретари суда, машинистки и т. д.).

К этой группе относятся действия, связанные с использо­ванием технических средств. Это и звукозаписывающая и ки­нофотоаппаратура, которая устанавливается в жилых и служеб-

114

ных помещениях работников правоохранительных органов, а также в их автотранспорте. Наличие мощных радиосредств по­зволяет собирать необходимую информацию путем прослуши­вания радиопереговоров служебных автомашин правоохрани­тельных органов171.

3. Гласные и негласные действия, направленные непосред­ственно на осуществление противодействия правосудию и вос-препятствование установлению истины.

В эту группу входят любые действия, с помощью которых можно добиться желаемых результатов в противоборстве с сис­темой уголовной юстиции.

Таким образом, изложенная классификация позволяет вы­членить три взаимосвязанных элемента: разведывательный, контрразведывательный и функциональный. Давая такое на­звание, мы исходим из того, что преступники, действуя в том или ином направлении противодействия, в каждом отдельном случае преследуют определенную цель — заставить изменить свидетеля свои показания, скомпрометировать следователя, су­дью и т. д. Эту функцию и выполняют преступники в каждом конкретном случае, то есть осуществляют уже деятельность, целенаправленную на четко желаемый результат.

Информацию о формах/ применяемых преступниками при противодействии осуществлению правосудия, оперативные ра­ботники и следователи должны использовать как в процессе оперативной разработки, так и при оперативно-розыскном обеспечении предварительного следствия и судебного разбира­тельства.

Сведения о разведывательных и контрразведывательных действиях преступников надо накапливать, анализировать и учитывать в обязательном порядке при составлении планов оперативно-розыскных и следственных действий по раскрытию и расследованию преступлений.

Оперативно-розыскные мероприятия по нейтрализации действий преступников, направленные на выявление разведы­вательной деятельности оперативно-розыскных аппаратов, должны проводиться с самого начала процесса оперативно-розыскного обеспечения и проводиться постоянно до вынесе­ния приговора, а также во время отбывания наказания осуж­денными. Мероприятия по нейтрализации таких преступных действий особенно важны потому, что при удачной деятельно-

115

ста преступников подвергается риску жизнь граждан, добро­вольно сотрудничающих с оперативно-розыскными аппаратами в борьбе с преступностью.

Действия преступников, относящиеся ко второй группе, могут быть нейтрализованы путем проведения комплекса опе­ративно-розыскных мероприятий и применения уголовно-правовых норм (например, привлечение к уголовной ответст­венности за получение взятки). Однако при организации опе­ративно-розыскных мероприятий по нейтрализации преступ­ных действий первой и второй групп работа должна вестись главным образом с помощью оперативно-розыскных сил и средств в рамках оперативно-розыскной тактики.

С учетом вышеизложенного, а также результатов теоретиче­ских исследований и практического опыта по организации опе­ративно-розыскного обеспечения судебного разбирательства представляется необходимым остановиться на наиболее важ­ных, на наш взгляд, организационных проблемах.

Так, одним из основных вопросов является определение субъектов оперативно-розыскного обеспечения судебного раз­бирательства. Это вызвано тем, что в настоящее время ни за­кон, ни ведомственные нормативные акты этот вопрос не рег­ламентируют. Проведенный опрос судей показал: более 80% из них полагают, что наиболее эффективно осуществлять опера­тивно-розыскное обеспечение судебного разбирательства могут оперативно-розыскные подразделения органов внутренних дел, так как они наиболее функционально приспособлены для ре­шения такого рода задач и обладают достаточными возможно­стями; 89% руководителей оперативных аппаратов также вы­сказались за подобное решение вопроса, однако при этом ука­зали на необходимость увеличения штатов оперативных аппа­ратов, поскольку существенно увеличивается объем работы.

Организаторами этого процесса, по нашему мнению, долж­ны быть руководители оперативных аппаратов, куца входят оперативные работники, осуществляющие оперативно-розыскное обеспечение судебного разбирательства.

Однако, исходя из уголовно-процессуального закона о по­ложении судьи в уголовном судопроизводстве и учитывая то обстоятельство, что в законодательстве отсутствуют нормы, регулирующие взаимоотношения между судами и оперативно-розыскными аппаратами прежде всего необходимо определить формы их взаимодействия.

116

При получении информации о готовящейся либо уже осу­ществляемой преступной деятельности по противодействию правосудию, руководители оперативных аппаратов после ее тщательной проверки должны передать эту информацию в суд (судье).

Такая информация может быть передана в следующих фор­мах:

1. Передача судье руководителем оперативного аппарата устного сообщения о готовящихся либо осуществляемых про­тивоправных действиях преступников, направленных на проти­водействие осуществлению правосудия.

2. Представление судье объяснений (от свидетелей, потер­певших) о действиях преступников и связанных с ними лиц по противодействию правосудию.

3. Представление судье письменной информации без указа­ния способов и источников ее получения.

4. Представление судье материалов, содержащих фактиче­ские данные, полученные оперативно-розыскными аппаратами и достаточные для принятия процессуальных решений.

Факты передачи информации должны фиксироваться в раз­личных служебных документах оперативно-розыскных' аппара­тов, в уголовном деле они не отражаются.

По нашему мнению, прежде чем рассмотреть вопрос об ис­пользовании оперативно-розыскной информации для опера­тивно-розыскного обеспечения судебного разбирательства сле­дует дать ее классификацию.

На наш взгляд, такую информацию можно разделить на две группы:

1. Оперативно-розыскная информация тактического назна­чения.

2. Оперативно-розыскная информация, способная повлечь процессуальные решения.

Оперативно-розыскная информация тактического назначе­ния предназначена непосредственно судье. И уже он, исходя из целесообразности ее использования, может проинформировать о ней народных заседателей (членов суда). Пределы и объем ее использования должны определяться совместно руководителем оперативного аппарата и судьей.

Эта информация может использоваться судьями при подго­товке к судебному разбирательству, а также при выработке так-

117

тики проведения судебного разбирательства. Если судья будет знать, что подсудимые, свидетели или другие участники про­цесса собираются изменить свои показания, данные ими на предварительном следствии, и по каким причинам, он может заранее выработать линию поведения суда и подготовить соот­ветствующие контраргументы.

В результате воздействия со стороны преступников и их по­собников свидетели и потерпевшие в судебном заседании отка­зываются от показаний, данных ими на предварительном след­ствии, и начинают давать ложные показания, которые могут помочь преступникам уклониться от наказания. Получив опе­ративно-розыскную информацию об этом на стадии предания суду, суд может вынести решение не вызывать таких свидете­лей и потерпевших в судебное заседание, а ограничиться при­ведением в судебном процессе показаний, данных ими на предварительном следствии.

В настоящее время практика судов идет по пути увеличения количества лиц, вызываемых в судебное заседание в качестве свидетелей. Граждане, указанные в списке, приложенном к об­винительному заключению, вызываются в обязательном поряд­ке. С учетом вышеизложенного, по нашему мнению, целесооб­разно постановлением Верховного Суда РФ разрешить судам при достаточных к тому основаниях вызывать в судебное засе­дание не всех лиц, указанных в обвинительном заключении. В этой связи ч. 2 ст. 286 УПК РСФСР можно изложить в сле­дующей редакции: «При отсутствии в судебном заседании сви­детеля или потерпевшего по причинам, исключающим возмож­ность его явки в суд, а также если суд сочтет его вызов нецеле­сообразным».

Вопрос об оглашении показаний свидетелей и потерпевших в судебном заседании, данных ими на предварительном следст­вии, без вызова их в суд также должен решаться, по нашему мнению на стадии предания суду.

При получении информации о том, что свидетели и потер­певшие могут изменить свои показания в суде, судья может принять и такое решение: выслушать в судебном заседании ложные показания недобросовестных свидетелей, но после ог­лашения приговора возбудить против них уголовное преследо­вание. Естественно, что такое процессуальное решение может быть принято судом, если фактические данные, представлен-

118

ные оперативно-розыскными аппаратами и проверенные в ходе судебного разбирательства судом, содержат основания для воз­буждения уголовного дела.

Если уголовные дела против недобросовестных свидетелей в редких случаях судьями возбуждаются (ст. 181—182 У К РСФСР), то ст. 183 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующие ста­тьи УК других республик продолжают носить декларативный характер. Суды стараются не возбуждать уголовное преследова­ние против лиц, организовывающих и осуществляющих актив­ное противодействие правосудию, по нашему мнению, по двум причинам:

— отсутствие правовых оснований и нормативно урегулиро­ванных и отработанных практикой форм взаимодействия судов и оперативно-розыскных аппаратов в борьбе с преступностью;

— неправомерное сужение судами своих функций в дости­жении общих целей системы уголовной юстиции.

Как уже отмечалось, уголовно-процессуальное законода­тельство, а также ведомственное нормативное регулирование по линиям МВД РФ и Минюста РФ не содержат никаких норм, которые бы регулировали взаимоотношения между суда­ми и оперативно-розыскными аппаратами. В практике каких-либо эффективных форм взаимодействия между ними также не существует. В связи с этим суды не доверяют той информации, которую представляют им оперативно-розыскные аппараты о противоправном воздействии на свидетелей, потерпевших и других участников процесса, а также об иных формах преступ­ного противодействия осуществлению правосудия. Получить дополнительную информацию или осуществить какие-либо действия по проверке указанной информации суды не могут из-за отсутствия нормативного регулирования по данному во­просу.

По нашему мнению, суды свои функции в системе уголов­ной юстиции видят только в рассмотрении уголовных дел в су­дебном заседании (судебном разбирательстве). Вместе с тем в соответствии со ст.112УПК РСФСР не только органы дозна­ния и следователь при наличии повода и основания должны возбуждать уголовные дела. В равной степени это требование относится и к суду. С воспитательной целью, на наш взгляд, было бы целесообразно, если бы суд в процессе судебного раз­бирательства или после оглашения приговора возбуждал уго-

119

ловное преследование в отношении лиц, активно организовы­вающих или осуществляющих преступное противодействие правосудию.

Если противодействие организовывается или осуществляет­ся обвиняемыми, то данный факт следует, на наш взгляд, рас­сматривать как отягчающее их вину обстоятельство. Это долж­но быть отмечено в приговоре при определении им меры нака­зания. Данные предложения должны найти отражение в соот­ветствующих нормах уголовно-процессуального законодатель­ства.

Разработка организационных форм взаимодействия между оперативно-розыскными аппаратами и судами в процессе опе­ративно-розыскного обеспечения судебного разбирательства должна вестись в рамках таких отраслей знаний, как кримина­листика, теория управления, теория оперативно-розыскной деятельности, уголовный процесс, что должно найти закрепле­ние в нормативном регулировании по линии МВД РФ, Мини­стерства юстиции РФ, постановлениях пленумов Верховных судов России и т.д. Однако основой выработки таких норм должны стать положения уголовного и уголовно-процессуального законодательства, направленные не только на защиту жизни, здоровья, чести, достоинства и имущества сви­детелей, потерпевших и их родственников, но и на защиту от противоправного воздействия всего уголовного судопроизвод­ства.