§ 2. Проблемы использования оперативно-розыскной информации на стадии предварительного расследования

Информационное обеспечение является обязательным усло­вием эффективности деятельности любой социальной системы, в том числе и системы уголовной юстиции. Без наличия ин­формационных связей в системе нельзя говорить о каком-либо взаимодействии между ее элементами и о существовании самой целостности127. Информационные потоки, их движение в соци­альных системах в теории систем рассматриваются как само­стоятельные системы и называются системами связи128. Глав­ным содержанием, субстанцией их систем является информа­ция, а сама система представляет собой следующую последова­тельность:

а) источник информации;

б) приемник, передатчик информации;

в) адресат, пользователь информации.

Если использовать те закономерности и порядок взаимоот­ношения, которые характерны для систем связи, то, по нашему мнению, можно выявить факторы, влияющие на эффектив­ность информационного обеспечения системы оперативно-розыскного обеспечения предварительного расследования.

Такую методику мы выбираем с учетом условного (формального) характера системы оперативно-розыскного обеспечения, а также ограничений по использованию в уголов­ном процессе информации субъективного характера, опреде­ленных законодателем и направленных на обеспечение закон­ности. Однако мы исходим из того, что информация — свойст­во материи, и в этом смысле она объективна129. Объективен и механизм формирования информации. Порядок использования информации, в том числе и в уголовном процессе, определяет­ся в результате сознательной, организованной деятельности людей130. Он зависит от многих факторов и поставленных за­дач. Эта деятельность социальна по своей природе и субъек­тивна (субъективный фактор). Однако несмотря на то, что объ­ективное и субъективное взаимосвязаны и относительны, субъ­ективное порождается объективным и руководствуется законо­мерностями его движения. Деятельность людей по преобразо-

88

ванию объективной действительности будет тем эффективнее и многообразнее, чем в большем объеме познаны сами объектив-ные условия131.

Рассматривая информационное обеспечение оперативно-розыскного обеспечения предварительного расследования через систему связи, мы тем самым познаем объективные условия и закономерности движения информации, в частности оператив­но-розыскной, выявляем факторы, позитивно и негативно влияющие на этот процесс. Полученные знания помогут не только выявить существующие противоречия между объектив­ными закономерностями механизма формирования информа­ции, ее возможности в решении конкретных задач и условиями субъективного характера в виде норм уголовно-процес-суального закона и положений нормативных актов, регламен-тирующих цели и порядок использования этой информации, но И разработать конкретные рекомендации по организации эф­фективного использования оперативно-розыскной информации На стадии предварительного расследования.

Прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению поставленного вопроса, необходимо привести некоторые опре-деления информации, которые встречаются в литературе. С развитием кибернетики появилось множество определенной информации132, но все они в основном отождествляют инфор-мацию с отображением. В теории информации были сделаны Попытки выделить количественную сторону сведений, то есть их «информационность», а также качественную сторону133. В дальнейшем понятие информации тесно связывается с управ­лением.

; «В кибернетике понятие информации имеет содержание, совпадающее с нашим интуитивным представлением о ней как сведениях, содержащих нечто новое, ранее неизвестное и по­лезное для получателя. Иными словами, информация — это действующая, «работающая» часть отражения, знания, исполь­зуемая в практике управления». Сходное определение инфор­мации дает и В. Г. Афанасьев. Он считает, что это «часть зна­ния, которое используется для ориентировки, для активного действия, для управления134.

Вместе с тем данные понятия информации вряд ли могут удовлетворить представителей многих отраслей знаний, так как «собственно науки (технические и др.) предъявляют к нему

89

другие, более узкие требования135. Поэтому появились понятия правовой, судебной, доказательственной, криминалистической информации136.

Понятие «оперативно-розыскная информация» в специаль­ной и юридической литературе появилось в 60-х годах. Под ней понимают: совокупность определенных данных, характеризую­щих некоторые стороны оперативно-тактической обстановки, психологические черты лиц, подозреваемых в подготовке и со­вершении преступлений, текущие профилактические и опера­тивно-розыскные мероприятия, виды и способы совершения преступлений, приметы преступников, похищенных вещей; сведения о замышляемых и подготавливаемых преступлениях, об обстоятельствах, имеющих непосредственное или потенци­альное значение для планирования и осуществления оператив­но-розыскных мероприятий, проведения оперативно-аналитической работы; данные, могущие оказать содействие предварительному расследованию137.

Значительным вкладом в развитие теории и практики ис­пользования оперативно-розыскной информации являются ис­следования, проведенные С. С. Овчинским. Оперативно-розыскную информацию, по его мнению, от иной социальной информации отличает цель получения (борьба с преступно­стью), методы получения и режим использования, обеспечи­вающие конспирацию, надежную зашифровку источников, возможность проверки сообщаемых сведений и их применение только заинтересованными оперативными и следственными аппаратами органов внутренних дел138. Кроме того, совершен­но справедливо, на наш взгляд, С. С. Овчинский отмечает, что такими возможностями, как «получить какое-то содержание из внешнего мира, устранить неопределенность, обнаружить связь между фактами, событиями, а также прямую и обратную связь между управляющими и управляемыми элементами», обладает и оперативно-розыскная информация139.

Вместе с тем, не подвергая сомнению высказанные поло­жения, необходимо отметить, что оперативно-розыскная ин­формация добывается только в целях борьбы с преступностью, и прежде всего предупреждения и раскрытия преступлений. Для решения этих задач нужны данные о явлениях, лицах, предметах и обстоятельствах, свидетельствующих об их прича­стности к устанавливаемому событию, а также сведения о сле-

90

дах, оставленных на предметах, участках местности и в поме­щениях, где происходило событие140. Такие сведения могут до­бываться процессуальными и непроцессуальными способами.

Однако решение этих задач закон связывает с использова­нием информации, отвечающей следующим критериям: нали­чие процессуального источника информации, процессуальной формы ее получения и закрепления, наличие в ней фактов, от­носящихся к рассматриваемому делу. В данном случае речь идет о приоритете информации, полученной процессуальным путем, и обеспечивающем характере информации, полученной непроцессуальным путем, в том числе и с использованием опе­ративно-розыскных средств и методов, то есть оперативно-розыскной информации. Таким образом, сведения, составляю­щие содержание оперативно-розыскной информации, должны быть ориентированы на то, чтобы в максимальном объеме в дальнейшем стать доказательствами либо способствовать их по­лучению. Это основное назначение оперативно-розыскной ин­формации.

Кроме того, оперативно-розыскная информация должна со­держать сведения, которые могут быть использованы для орга­низации деятельности оперативно-розыскных аппаратов и пре­дупреждения преступности. Таким образом, оперативно-розыскная информация — это сведения, полученные в резуль­тате осуществления оперативно-розыскной деятельности, мо­гущие стать доказательствами или способствующие их получе­нию и используемая в предупреждении преступлений, а также иные данные, используемые в организации и тактике деятель­ности оперативно-розыскных аппаратов.

Как видно из приведенного определения, оперативно-розыскная информация добывается непроцессуальным путем из различных источников с применением оперативно-розыскных средств и методов. По своему содержанию она может быть ис­пользована как для обеспечения доказывания в уголовном про­цессе, так и для предупреждения преступлений.

В этой связи классификация оперативно-розыскной ин­формации имеет значение не только как средство познания, но и как средство ее практического использования.

В литературе имеется множество классификаций оператив­но-розыскной информации. Так, одни ученые считают, что информацию, полученную в ходе оперативно-розыскной дея­тельности, можно разделить на следующие группы:

91

1. Сведения, непосредственно указывающие на фактические данные, которые, затем, будучи собраны и закреплены процес­суальными средствами, могут служить судебными доказательст­вами.

2. Сообщения, которые не содержат конкретных сведений об источниках доказательств и путях их отыскивания, но осве­щают событие преступления, отдельные обстоятельства, огра­ничивающие круг лиц, подозреваемых в совершении преступ­ления.

Некоторые авторы называют еще одну группу: «... материа­лы, которые возникают в результате оперативно-розыскных мероприятий и являются как бы продуктом этой деятельности. Подобные материалы полезны не столько сами по себе, сколь­ко своими указаниями на объективно существующие доказа­тельства, которые подлежат собиранию процессуальными сред­ствами»141.

В. Г. Самойлов все сообщения (сведения), полученные в ходе оперативно-розыскной деятельности, делит на две группы:

1. Данные, в которых содержатся указания на источники судебных доказательств.

2. Данные в которых не содержится таких указаний, то есть данные, которые помогают ориентироваться в обстоятельствах, связанных с расследуемым преступлением.

Первую группу В. Г. Самойлов, в свою очередь, подразделя­ет на две подгруппы:

а) данные, указывающие направление поиска судебных до­казательств или источники получения доказательств;

б) данные, зафиксированные в различных объектах-носителях доказательственной информации, полученных или составленных в ходе оперативно-розыскной деятельности142.

143

А. Сербулов и А. Соловьев подразделяют данные оператив­но-розыскного характера на сведения невещественного харак­тера и вещественные объекты. Первые могут содержаться в различных документах, сводках скрытого наблюдения, опера­тивных установках и т.д. Вещественные объекты — это предме­ты и документы (накладные, фотокопии, черновики докумен­тов и др.), обнаруженные в ходе оперативно-розыскной дея-

тельности

А. Ф. Осипов и В. К. Лохов классифицируют оперативно-розыскную информацию с учетом возможности ее использова-

92

ния в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Они выделяют две группы: 1) оперативно-розыскную информацию ориентирующего назначения; 2) опе­ративно-розыскную информацию доказательственного назна­чения. Первая группа, как отмечают авторы, «помогает следо­вателю понять механизм совершенного преступления, наметить направления расследования и оптимальные следственные вер­сии...» Вторую группу составляют проверенные оперативно-розыскным путем сведения (данные), свидетельствующие об обстоятельствах совершенного преступления и причастных к нему лицах, полученные из конкретных объектов — носителей такой информации, которые могут быть источниками судебных доказательств144.

Р.С. Белкин, характеризуя значение оперативно-розыскных данных для расследования, считает, что они могут:

1) указывать на объекты — возможные носители доказатель­ственной информации, характер, местонахождение, способы получения от них источников доказательств;

2) содержать сведения о возможном поведении участников уголовного процесса на допросе и при производстве других следственных действий;

3) ориентировать следователя на обстоятельства, подлежащие доказыванию, и способствовать выбору наиболее эффективных средств доказывания, тактических и технических приемов собира­ния доказательств, помогать правильной их оценке145.

По нашему мнению, приведенные классификации опера­тивно-розыскной информации, учитывают только один крите­рий — ее значение для предварительного расследования. Вме­сте с тем огромный объем оперативно-розыскной информации используется для предупреждения преступлений, прогнозиро­вания развития преступности, организации эффективной дея­тельности самих оперативно-розыскных аппаратов и т. д.

Поэтому, по нашему мнению, оперативно-розыскная ин­формация может быть разделена на четыре группы:

1. Сведения, могущие быть доказательствами или способст­вующие их получению.

2. Сведения, способствующие предупреждению преступле­ний.

3. Сведения, способствующие эффективному функциониро­ванию оперативно-розыскных аппаратов.

93

4. Сведения, могущие служить основаниями для выработки некоторых положений оперативно-розыскной и уголовной по­литики.

Из приведенных классификаций оперативно-розыскной информации видно, что она понимается как совокупность «сведений», «способов», «данных», «сообщений». Уголовно-процессуальное законодательство в качестве основы получения доказательств называет «фактические данные». О сущности «фактических данных» и «доказательств», их соотношений в литературе также нет единого мнения.

Продолжительное время в юридической литературе ведутся дискуссии по поводу того, следует ли признавать фактические данные, полученные оперативно-розыскным путем, доказатель­ствами, и при каких условиях. Одни авторы вообще отрицают такую возможность146, утверждая, что «данные», добытые в ре­зультате проведения оперативно-розыскных мероприятий, не находят отражения, в уголовном деле и не имеют доказательст­венного значения»147; другие (Фаткуллин Ф.Н., Корнеева Л.М., Шейфер С. А. и др.) исходят из понятия доказательства как единства содержания и формы. В данном случае содержанием являются фактические данные, полученные оперативно-розыскным путем, а формой — процессуальный порядок их установления и введения в уголовный процесс.

Так, по утверждению Л.М. Корнеевой, сведения, получен­ные из оперативного источника, становятся доказательствами, если будут подтверждены процессуальным путем — допросами, осмотром, обыском, то есть получены из указанного законом источника148. Этот вывод конкретизирует В. Л. Дорохов: «Предметы и документы, обнаруженные оперативным путем, могут рассматриваться как доказательства лишь постольку, по­скольку после их юридического обнаружения последовало их процессуальное собирание, в ходе которого к ним был полно­стью применен режим, определяющий допустимость вещест­венных и письменных доказательств»149.

Поддерживая высказанную точку зрения, на наш взгляд, следует отметить, что процессуального собирания фактических данных не происходит и в этом нет необходимости. В данном случае содержание облекают в определенную форму — факти­ческие данные, полученные оперативно-розыскным путем, в процессуальную форму. Однако оперативно-розыскная инфор-

94

мация остается содержанием оперативных источников, которые

в уголовном деле не фигурируют150.          

Это не означает, что приведением содержания в форму иг-норируется проверка ее достоверности и оценки. Напротив, в результате таких действий оперативно-розыскная информация приобретает новое качество, а процессуальный порядок ее оформления создает гарантии достоверности и объективности. Как отмечает С. С. Овчинсий, «она при всех вариантах под­тверждения выполняет свою важнейшую функцию — указывает на факты, которые должны стать доказательствами, на их ис-точники и рациональные тактические приемы получения су-дебных доказательств»151. Проблеме соотношения формы и со­держания в праве много внимания уделил К. Маркс, указавший на органическую связь сущности права с формами процесса его применения. Отвергая примат бессодержательной формы, фор­мальности в правоприменительной деятельности, подчеркивая, что форма лишена всякой ценности, если она не есть форма содержания. К. Маркс вместе с тем указывает: «Как в китай­ском праве обязательно фигурирует палка, как с содержанием средневекового уголовного уложения, в качестве процессуаль­ной формы, неразрывно связана пытка, — подробно этому гласный, свободный судебный процесс составляет необходимую принадлежность гласного по своей природе содержания, про­диктованного свободой, а не частным интересом... Один и тот Же дух должен осуществлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, про­явление его внутренней жизни»152.

Соотношение фактических данных с доказательствами мо­жет, по нашему мнению, пониматься однозначно — будучи об­лечены в форму, предусмотренную для соответствующих случа­ев общеправовой процессуальной нормой, они становятся до­казательствами, то есть фактические данные являются базой для получения доказательств. Вместе с тем не все фактические данные становятся доказательствами, они могут не отвечать требованиям, предъявляемым законом к последним.

Кроме того, «приемы и средства обнаружения доказательств должны удовлетворять общим требованиям, обусловленным общностью процессов обнаружения доказательств. Эта общие требования относятся к содержанию, условиям применения Приемов, средств, правилам обращения с ними, обеспечению

95

достоверности получаемых при их применении результатов. К числу таких общих требований относится также и единство правовых оснований применения приемов и средств обнаруже­ния доказательств, то есть наличие общей для них системы ус­тановленных законом и подзаконными актами принципов и правил, определяющих условия допустимости, характер и со­держание, цели и порядок применения этих средств и приемов лицом, участвующим в процессе обнаружения доказательств»153.

Вместе с тем фактические данные и доказательства — это результаты одного процесса познания, познания такого явле­ния материального мира, как преступление. Если преступление совершено, оно уже существует в материальном мире и объек­тивно может быть познано. Предметы, участники, очевидцы события, выступая носителями его отражений, становятся по­тенциально готовыми к тому, чтобы в рамках процесса позна­ния выступать в качестве источников отображения оригинала. Однако если познание в широком смысле слова представляет собой получение каких-либо знаний о тех или иных предметах и явлениях, то доказывание заключается в обосновании уста­новленных положений, в создании, иными словами, условий для познания тех обстоятельств другими лицами. Доказывание всегда коммуникативно, то есть оно обеспечивает переход зна­ний от одного лица к другому, обращено к третьим лицам, то­гда как познание может замкнуться на познающем субъекте154.

Следовательно, и получение фактических данных оператив­но-розыскными аппаратами, и доказывание в (Ходе предвари­тельного следствия есть процессы познания, направленные на познание одного явления — преступления, и цель у них одна — достижение истины.

Несмотря на свою единую направленность, эти процессы познания отличаются субъектами познания, методами и сред­ствами, правовыми нормами, их регулирующими, условиями, в которых они протекают, и т. д. Однако, на наш взгляд, важно то, что фактические данные и доказательства имеют общую ос­нову — преступление, а виды деятельности, направленные на получение тех и других, имеют одну цель — познание этого преступления как явления материального мира. Причем пере­ход фактических данных в доказательства необходимо рассмат­ривать не изолированно, а как поступательный процесс, разви­тие, переход познания от низшего уровня к высшему. Думает-

96

ся, на более верной позиции стоят те ученые, которые утвер-ждают, что фактические данные принимают участие в процессе доказывания (Винберг А. И., Миньковский Г. М. и др.). В силу того, что они являются базой для этого процесса, они не могут не быть его участниками. По существу, весь процесс доказыва­ния представляет собой деятельность, направленную на преоб­разование фактических данных в доказательстве посредством придания им уголовно-процессуальной формы.

Таким образом, вряд ли стоит говорить о какой-то исклю­чительной роли процессуального познания по отношению к оперативно-розыскному. Его главное назначение — посредст­вом своих четко регламентированных средств, методов, источ­ников, порядка деятельности не столько познать явления (преступление и все обстоятельства, связанные с ним), а дать возможность другим лицам проконтролировать правильность данного процесса. Это означает полную гласность и доступ­ность всех средств и источников процессуального познания для всех заинтересованных лиц.

С учетом вышеизложенного следует заметить, что деление источников информации, необходимой для решения задач сис­темы оперативно-розыскного обеспечения, на оперативные и процессуальные также носит условный характер, что, с одной стороны, способствует соблюдению законности, обеспечению законных прав и интересов граждан, а с другой — создает оп­ределенные трудности для повышения эффективности деятель­ности оперативно-розыскных и следственных органов в рас­крытии и расследовании преступлений. Вряд ли можно согла­ситься с авторами, которые утверждают, что для следователя безразличны источники оперативных данных, для него важны лишь результаты оперативной работы, что оперативным работ­никам нет необходимости разглашать перед следователем свои источники, а достаточно согласовать с ним последовательность проводимых следственных действий155. Такое утверждение про­тиворечит требованию закона о допустимости доказательств, согласно которому следователь обязан выяснить источник до­казательств.

Решение данной проблемы, по нашему мнению, заключает­ся в том, что понятие «процессуальные источники» должно ох­ватывать все источники информации, необходимой для рас­крытия и расследования преступлений. С этой целью следует

97

разработать и принять в законодательном порядке такой меха­низм использования в уголовном процессе информации, полу­ченной из так называемых оперативных источников, который бы гарантировал им безопасность и соответствовал интересам оперативно-розыскной деятельности. Прежде всего нужна де­тальная правовая регламентация негласной деятельности опе­ративно-розыскных аппаратов. Надо также определить порядок использования информации, полученной от негласных источ­ников в уголовном судопроизводстве на стадии предваритель­ного расследования и судебного разбирательства. Для реализа­ции этого предложения необходимо в законодательном порядке решить вопрос о таком порядке дачи некоторыми источниками информации показаний на предварительном следствии и в су­дебном заседании, который гарантировал бы анонимность их личности (перед составом суда и др.) или в дальнейшем им бы­ла бы гарантирована личная безопасность (смена места житель­ства, изменение фамилии, имя и т. д.).

Вторым звеном системы связи является приемник инфор­мации, и от степени адекватности восприятия, проверки, оформления ее в определенные носители во многом зависит Деятельность системы связи и системы, которую она призвана обеспечивать. В системе оперативно-розыскного обеспечения предварительного расследования информацию принимает опе­ративный работник. Ее оформление и передача для дальней­шего использования регламентируются нормативными актами, в которых имеются многочисленные пробелы, что связано прежде всего с несовершенством нормативного регулирования вопросов использования оперативно-розыскной информации в уголовном процессе, и в частности вопроса о пределах и путях предъявления следователю такой информации. Данный вопрос в практике раскрытия и расследования преступлений решается на уровне ведомственных нормативных актов МВД РФ.

Одним из требований, предъявляемых к системам связи, является быстрое, без искажения доставление информации ад­ресату. Применительно к системе оперативно-розыскного обеспечения предварительного расследования это означает, что оперативно-розыскная информация должна доставляться сле­дователю оперативно и в полном объеме.

Как показывают исследования, в настоящее время вопрос ни о каналах поступления, ни формах передачи оперативно-

98

розыскной информации должным образом нормативно не от­регулирован.

Так, работая по раскрытию преступления оперативные — работники самостоятельно или при выполнении отдельного поручения следователя проводят ряд оперативно-розыскных мероприятий как гласного, так и негласного характера. Полу­ченная информация оценивается оперативным работником с двух позиций: как она может быть использована для раскрытия преступлений и как обеспечить конспирацию деятельности по ее получению и зашифровку ее источников. Оперативный ра­ботник отбирает ту часть информации, которая, по его мне­нию, необходима следователю и которую можно передать без ущерба для оперативно-розыскной работы. Такая информация облекается, как правило, в форму рапорта, справки и направ­ляется следователю.

Документы, фиксирующие непосредственную информацию, остаются в различных делах оперативного учета либо в другом специальном производстве оперативно-розыскных аппаратов.

Таким образом, информация, предназначенная и необходи­мая для предварительного следствия, к следователю не посту­пает и не используется по назначению. В процессе преобразо­вания формы, в которой запечатлена и сохранена информация, может происходить количественное изменение информации, характера отображения одних и тех же свойств объекта и т. д.

На недопустимость подобной «обработки» информации не­однократно указывалось в юридической литературе (Балашов А.Н., Ларин А.М.). Однако практика пока не имеет иного пути.

Если говорить о форме передачи следователю оперативно-розыскной информации, то она, как правило, передается в форме рапорта, справки или устно. Так, 69% следователей при опросе показали, что, хотя от оперативно-розыскных аппаратов к ним поступают справки и рапорты в ответ на их отдельные поручения и указания, а также о выполнении пунктов совмест­ных планов, все же наиболее важную информацию для раскры­тия и расследования преступлений они получают устно от опе­ративных работников, участвующих в оперативно-розыскном обеспечении. В свою очередь 81% опрошенных оперативных работников также подтвердили, что несовершенство форм и каналов передачи следователю оперативно-розыскной инфор­мации, нечеткая нормативная регламентация вопроса о преде-

99

лах допуска следователя к оперативным материалам заставляет их передавать информацию устно и нигде это не фиксировать.

На наш взгляд, наиболее характерна ситуация выявилась при проведении опроса следователей, ведущих сложные, мно-гоэпизодные дела, когда требуется активное оперативно-розыскное обеспечение. 89% таких следователей показали, что они не только знакомятся со всеми оперативно-розыскными материалами, имеющими отношение к находящемуся у них в производстве уголовному делу, но даже дают общую направ­ленность проведения необходимых оперативно-розыскных ме­роприятий, то есть программируют деятельность оперативно-розыскных аппаратов по оперативно-розыскному обеспечению. В данном случае, конечно, имеются определенные нарушения ведомственных нормативных актов со стороны оперативных работников. Однако трудности, возникающие при раскрытии и расследовании названных дел, заставляют использовать такие совместные методы работы двух подсистем, что является опти­мальным в решении общих для них задач.

Такой подход встречает в литературе со стороны некоторых ученых многочисленные возражения. Так, И. И. Карпец и А. И. Шейнин утверждают: «Нельзя игнорировать и то соображе­ние, что лицо, выполнявшее или участвовавшее в оперативных мероприятиях, может непроизвольно свое субъективное убеж­дение, возникшее в ходе оперативных мероприятий, отстаивать в процессе расследования. Трудно ожидать, чтобы следователь в таких условиях сохранил достаточную критичность и полную объективность»156. Думается, что вполне справедливо и убеди­тельно на этот счет высказывается Г. Ф. Горский: «Что касает­ся боязни ряда ученых и практиков, что следователь может оказаться в плену оперативной информации, в некоторых слу­чаях недостоверной, так это расчет на плохого следователя, та­кой следователь в равной мере может попасть в плен недосто­верной собственной версии, построенной на фактическом ма­териале из процессуальных источников, собранных им лич­но»157.

На наш взгляд, система оперативно-розыскного обеспече­ния предварительного расследования будет действовать эффек­тивно, а следователи смогут успешно решать задачи по раскры­тию и расследованию преступлений только в том случае, если оперативно-розыскная информация будет доступна им в пол-

100

ном объеме и в том виде, в каком она была первоначально по­лучена.

Данную точку зрения разделяет и В. Е. Коновалова, которая отмечает, что «следователь должен знать все, что относится к расследуемому им делу и может иметь значение для исследова-ния его обстоятельств. Для него нет и не может быть тайны в относящейся к делу оперативно-розыскной информации (но не источников ее получения), равным образом, как и для лица, производящего дознание, не должно быть тайны в расследова­нии дела, по которому он осуществляет оперативно-розыскную деятельность»158.

Однако наши предложения о расширении возможностей следователей по ознакомлению с оперативно-розыскной ин­формацией по расследуемым ими уголовным делам совсем не означают, что речь идет о совмещении следственных и опера­тивно-розыскных функций или подмене следователем руково­дителей органов дознания по руководству оперативно-розыскными аппаратами. В данном случае мы говорим о необ­ходимости использования всей имеющейся по уголовному делу информации (процессуальной и оперативно-розыскной) для решения стоящих перед следователями и оперативно-розыскными аппаратами задач по раскрытию и расследованию преступления. Преступление может считаться раскрытым толь­ко после определенных процессуальных действий именно сле­дователя, а не оперативно-розыскных аппаратов, значит, поль­зователем всей имеющейся по делу информацией должен быть он. Что касается вопроса о кажущейся подмене следователем руководителей органов дознания по руководству оперативно-розыскными аппаратами, то надо отметить, что это не управ­ление ими, а управление расследованием с участием этих орга­нов159.

В рассматриваемом аспекте следует отметить и то обстоя­тельство, что из-за недостаточно эффективного функциониро­вания каналов связи появляется так называемая «мертвая» ин­формация, то есть полезная информация, которая получена, определенным образом зафиксирована, формализована и может быть использована для решения конкретных задач, однако по каким-либо причинам не используется160. В системе оператив­но-розыскного обеспечения предварительного расследования «мертвой» можно считать оперативно-розыскную информацию,

101

находящуюся в различных делах оперативного учета или других формах оперативно-розыскного делопроизводства. Огромные объемы такой информации по разным причинам (в основном из-за несовершенства ведомственного нормативного регулиро­вания) не используются в раскрытии и расследовании преступ­лений.

Последним звеном системы связи является адресат, к кото­рому поступает информация, и от того, насколько эффективно он использует эту информацию, зависит эффективность сей системы связи. Как отмечает А. Д. Урсул, «в общем случае при одном и том же количестве информации мера ее ценности ока­зывается зависимой от субъекта (воспринимающей информа­цию системы управления)»161.

В системе оперативно-розыскного обеспечения предвари­тельного расследования адресатом является следователь, и от того, насколько оптимально он может распорядиться оператив­но-розыскной информацией для решения задач раскрытия и расследования преступлений, зависит эффективность деятель­ности названной системы.

Специфика использования оперативно-розыскной инфор­мации на стадии предварительного расследования заключается в необходимости зашифровки методов и источников ее получе­ния от других лиц, и прежде всего от лиц, крайне заинтересо­ванных в неудаче расследования.

Решать эту задачу следует совместными усилиями опера­тивных работников и следователей. Это тем более важно в со­временных условиях, когда преступники, действуя по предва­рительному сговору, заранее обдумывая способы сокрытия пре­ступлений, нередко осведомлены об оперативных методах ра­боты милиции. Поэтому проведение соответствующих меро­приятий не только оперативными работниками, но и следова­телями должно быть в высшей мере профессионально грамот­ным162.

Это может произойти в результате различных причин, но прежде всего из-за слабой взаимосвязи между оперативно-розыскными аппаратами и следователями, а также из-за незна­ния последними теории оперативно-розыскной деятельности. Так, Ф. Ю. Бердичевский отмечает, что деятельность по рас­крытию преступлений должна программироваться следователем путем дачи поручений работникам милиции. Программирова-

102

ние же любой деятельности немыслимо без четкого представ­ления о ее возможностях и понимания ее сущности163. Как нам представляется, при подготовке следователей в гражданских юридических вузах и факультетах нужно ввести этот предмет в программу их обучения и в систему служебной подготовки.

Эффективность использования оперативно-розыскной инфор­мации на стадии предварительного расследования зависит и от ряда других объективных и субъективных факторов. Это относится к профессиональному уровню следователя, опыту, в большой сте­пени зависит от его психологического склада и особенностей пси­хики. К объективным условиям относятся обстоятельства места и времени использования информации и т. д.

Таким образом, эффективность информационного обеспе­чения оперативно-розыскного обеспечения зависит от эффек­тивности функционирования всех элементов системы связи: если источник информации определен верно и информация пригодна для установления истины по делу; если информация передана следователю быстро и без искажений, в максимально полном объеме; если следователь способен эффективно ис­пользовать информацию в решении задач предварительного расследования.