§ 3. БИОСОЦИАЛЬНЫЕ ТЕОРИИ ПРИЧИН ПРЕСТУПНОСТИ

Среди биосоциальных теорий причин преступности наиболее распространены теории опасного состояния, фрейдистские (психоаналитические) теории, теория психопатологических причин преступности, наследственные теории, теории конституционального предрасположения, расовые теории.

1. Теория опасного состояния

Впервые понятие опасного состояния было сформулировано итальянским криминологом Гарофало в книге «Критерии опасного состояния» (1880 г.). Опасное состояние понималось им как перманентная (изменчивая) и имманентная (внутренне присущая) человеку склонность к совершению преступлений.

1                     «Criminologie en action». XVII-eme cours international de criminologie. Montreal, 1968

2           Cm. 8. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, стр. 344.

766____________________________Н. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

Современный активный сторонник теории опасного состояния Ж. Пинатель так обрисовывает это понятие. Опасное состояние — явление не юриспруденции, а клиническое, раскрываемое главным образом клиническими же методами. Всякая криминологическая диагностика, по мнению Ж. Пинателя, проходит 3 этапа: диагностика преступных способностей; диагностика социальной неприспособленности (адаптации) и диагностика опасного состояния.

Первый вид диагностики выявляет преступный порог лица, т. е. легкость перехода его к преступлению. Показателями этого служат в свою очередь три фазы. Первая фаза — «этический эгоцентризм» — имеется у лиц, которые в своем сознании и морали обесценивают законы и юстицию, считают, что они честнее тех, кто может их осуждать.

Вторая фаза преступного состояния — стадия «сформулированного согласия», когда лицо больше не удерживается угрозой наказания.

Третья фаза проявления опасного состояния — период кризиса, который непосредственно предшествует преступному акту. Человек в таком состоянии агрессивен и может довести дело до конца, несмотря ни на какие препятствия. В своей преступной готовности человек уже психически преодолел препятствия общественного позора, страха перед наказанием и иные препятствия к преступному акту. «Эгоцентризм, лабильность, агрессивность, эффективность, безразличие, составляют центральный стержень преступной личности, а следовательно, ее криминальных способностей или темибильности»'.

Преступная способность может быть повышенной, средней и слабой.

Диагностика социальной неприспособленности состоит, по Ж. Пинателю, в выявлении черт личности и ее поведения, касающихся профессии, физических склонностей, интеллекта, инстинктов.

Опасное состояние выявляется по соотношению преступных способностей и неадаптированное™ (неприспособленности) к жизни. Ж. Пинатель описывает четыре возможные комбинации опасного состояния. Первая комбинация, когда сильны и преступная способность и приспособляемость. Это самая серьезная форма опасного

J. Pinatel. La Criminologie, p. 158.

Часть II. Криминология                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                161

состояния Находящиеся в таком состоянии лица могут совершать тяжкие преступления под прикрытием социальной адаптации, т. е. соблюдения норм и законопослушного образа жизни К этой категории относятся, например, преступники в «белых воротничках».

Вторая комбинация опасного состояния характеризуется высокой преступной способностью в сочетании со слабой адаптацией. Это менее опасная форма опасного состояния, ибо неприспособленность таких людей к жизни обращает на них внимание окружающих. Такие лица совершают мелкие или эпизодические преступления.

Третья комбинация— слабые и преступные способности и адаптация. Это еще менее серьезная степень опасного состояния, чем предыдущая. Но их носители составляют основную клиентуру тюрем. Среди них много умственно отсталых и тех неудачников, которые оказываются жертвами обстоятельств. Такие лица не умеют сделать ни преступную, ни просоциальную карьеру. О них много писал американский криминолог Кинберг.

Опасное состояние, уточняет в докладе на IV Международном конгрессе криминологии (Мадрид, 1970 г.) Ж. Пинатель, — это особая способность перехода к преступному акту. Она связана со структурой личности, называемой преступной личностью. Эту структуру нельзя связывать с психиатрически определенными типами. Эгоцентризм, агрессивность, эмоциональное безразличие как ядро опасного состояния проявляются в определенной манере, в процессах, возникающих при созревании преступного действия, а также манерах при внезапном необдуманном действии1.

Как определять или, по выражению Ж. Пинателя, «диагностировать» наличие или степень опасного состояния? Оказывается, по силе влияния биологических факторов на социальные и обратно, по тому же методу: «больше — меньше». «Соединительным элементом» между биологическим и социальным явлением выступает невроз. Такого рода этиологическая диагностика составляет, по мнению Ж. Пинателя, основу социального прогнозирования.

Достаточно очевидные недостатки теории опасного состояния подвергались критике самих буржуазных криминологов. Высказывались, например, такие упреки, что типология лица, находящегося в опасном состоянии, схематизирована и упрощена в ломброзиан-

1 Ibid , p 163

768____________________________Н. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

ском духе. Она ориентирована лишь на осужденных и заключенных, а поэтому не репрезентативна.

Теория опасного состояния обоснованно критиковалась и за пренебрежение математическими, количественно-статистическими методами. II Международный съезд криминологии специально рекомендовал в своей резолюции необходимость обеспечения математически правильной разработки клинических исследований.

Главные же недостатки теории опасного состояния в следующем: во-первых, неосновательно без учета статистического характера причинности в криминологии опасное состояние отождествляется с преступной личностью. Преступным может быть лишь лицо, уже совершившее преступление, субъект преступления. До этого момента, как бы агрессивно лицо ни было, преступным оно не является, и это составляет важнейший принцип буржуазно-демократической законности.

Во-вторых, «комбинации опасного состояния» умозрительны и априорны. Никакими доказательными статистическими данными они не подтверждены. Метод «больше — меньше», «сильнее — слабее» или, как называют его буржуазные социологи, «метод большого пальца» не научен.

В-третьих, критерии опасного состояния расплывчаты и произвольны. «Агрессивность, слабость, эмоциональное безразличие» и т. п. психологические признаки — понятия со многими неизвестными. Способы их обнаружения весьма несовершенны. Если судить по психологическим тестам, то их методика еще далеко не отработана. Главное же — эти тесты не могут раскрыть этико-социального содержания психических состояний. Агрессия, направленная на борьбу с преступностью, — социально справедлива, агрессия противоположной ориентации — социально опасна. Г. Кауфман в обзорной статье «Определения и методология в изучении агрессии» пришел к вывод>' после анализа большой литературы об агрессии: «Мы стоим еще на совсем неведомой почве»1.

В-четвертых, теория опасного состояния не объясняет (и даже не ставит такой задачи) причин преступности в обществе. Ее прак-

1 Цит. по: Н. Д. Левитов. Психическое состояние агрессии. «Вопросы психологии», 1972, №6, стр. 168.

Часть II. Криминология                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  769

тическая ценность мала и для индивидуального прогнозирования ввиду отмеченной неопределенности критериев опасного состояния.

Наконец, в-пятых, концепция опасного состояния служит основой для применения к лицам превентивных мер безопасности.

Полностью справедливой остается оценка теории опасного состояния, данная крупнейшим советским криминологом профессором А. А. Герцензоном: «...все биологические и психиатрические гипотезы личности преступника построены, как правило, на крайне ограниченном в количественном отношении материале, подтверждаются случайным или, наоборот, тенденциозным подбором исследованных фактов, а также отсутствием глубокого социологического анализа, с чисто механическим перенесением в область криминологии различных методов и приемов биологического изучения человека...

Клиническая криминология "снимает" проблему законности, заменяя ее в точном соответствии с идеями основоположника биокриминологии Ломброзо проблемой мер безопасности»1.

В новой, уже упоминавшейся работе «Криминогенное общество» Ж. Пинатель соединяет свою концепцию опасного состояния с теорией научно-технического прогресса как причины преступности. Компоненты преступной личности — эгоцентризм, лабильность (хрупкость), агрессивность и аффективная индифферентность (отсутствие эмоций и склонностей к альтруизму) чрезвычайно усугубляются, по его мнению, в новом криминогенном технократическом обществе. Быстрая смена событий и информации способствует лабильности, ускоренный темп жизни, подобный работе механизмов, ведет к усилению агрессивности. Современное общество с его обожествлением техники не оставляет места эмоциям и человеческим симпатиям. Отсюда распространение аффективной индифферентности.

Теория опасного состояния находит практическое применение в буржуазной юстиции как основа индивидуального прогнозирования, ранней допреступной профилактики, применения мер безопасности, индивидуализации наказания, пробации, условно-досрочного осво-

1 А. Герцензон. Новейшая биопсихологическая концепция криминологии. (Рец. на J. Pinatel. Criminologie. Traite de droit penal et de criminologie par Bouzat et J. Pinatel, t. III. Paris, 1963.) «Правоведение», 1968, № 1, стр. 126.

25 Зак. 4470

770____________________________Я. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

вождения от наказания. Отсюда нельзя недооценивать серьезных последствий теории опасного состояния.

Разновидностью данной теории является концепция криминологов ФРГ о предрасположении к преступлению (Anlage).

По мнению западногерманского криминолога Экснера, у привычных и опасных преступников имеется предрасположение к преступлению. Anlage — фактор биологического развития.

Другой криминолог ФРГ Зеелиг делит всех преступников в зависимости от степени выраженности предрасположения к преступлению на четыре группы. I группа (1-2%) имеет наибольшую степень предрасположения к преступлению, поэтому принадлежащие к ней лица совершают преступления независимо от внешних условий. II группа (30-40%) — с малой степенью предрасположения; лица, к ней принадлежащие, совершают преступления лишь под сильным давлением внешних условий. В III группе (0-1%) — предрасположение средней степени, ее члены совершают преступления также при среднем воздействии внешней среды. IV группа (50%) — не совершает преступлений даже при острой неблагоприятной ситуации, так незначительно у них предрасположение к преступлениям.

Отсюда, по расчетам Экснера, половина человечества оказывается потенциальными преступниками1.

О преступных наклонностях писал также американский биокриминолог Д. Абрахамсен. В книге «Who are the Guilty» (N. Y., 1958) он отмечал, что преступный акт равен криминальным наклонностям плюс ситуации, деленным на умственное сопротивление субъекта.

Э. Шур вслед за другими криминологами-социологами оценил формулу Абрахамсена «умозрительной» и «фантастичной», ибо весьма сомнительна возможность определения «преступных наклонностей». Представления Хутона, Абрахамсена, Шелдона и др. биологов, по мнению Шура, «выпадают из общей линии развития нашего знания о меняющихся моделях поведения индивидов, о сложном разнообразии преступлений и о том, что преступник сам подвержен влиянию изменений в уголовном праве»2.

1 См. подробнее: S. С. Шикунов. Криминология ФРГ. Минск, 1969.

2 E.Schur. Op. cit., p. 61.

Часть 11. Криминология                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 771

2. Фрейдистские теории причин преступности

Фрейдистские теории преступности получили распространение с начала нашего столетия под влиянием учения австрийского врача-психиатра Зигмунда Фрейда (1856-1939). Суть его теории состоит в том, что человек с рождения биологически обречен на постоянную жестокую борьбу антисоциальных глубинных инстинктов — агрессивных, половых, страха— с моральными установками личности. Эта борьба получила у Фрейда мифологические наименования «комплекса Эдипа», «комплекса Герострата», «комплекса Электры». Под влиянием этих комплексов (современные психоаналитики называют их «комплексами неполноценности») лица, не сумевшие удержать свои подсознательные антисоциальные влечения, совершают преступления1.

Активными сторонниками фрейдизма в криминологии США в 40—50-х годах были Абрахамсен, Карпмен, Зильбург. Комплексами неполноценности особенно часто объясняется преступность несовершеннолетних и насильственные преступления. Конфликтная обстановка в семье, в отношениях между родителями и их отношении к ребенку оказывается, по мнению фрейдистов, решающей для прочного, позже уже не устранимого чувства агрессии и заброшенности, порождающих преступность. Поскольку, по учениям фрейдистов, личность человека формируется в младенческом возрасте, то отношение матери к сыну и сына к матери («комплекс Эдипа»), а также отца к дочери и обратно («комплекс Электры») рассматривается тем роковым формирующим фактором, от которого человек не может избавиться всю свою жизнь. Комплексы неполноценности в виде агрессивности («комплекс Герострата») и либидиозности (либидо-половой инстинкт) выступают, по мнению криминологов-фрейдистов, причиной совершения насильственных и половых преступлений.

Современные криминологи фрейдистской ориентации, посильно затушевав новейшей медицинской терминологией наиболее мистические стороны учения Фрейда, подняли на щит своего идейного

1 См. подробнее Ф. М. Решетников. Современная американская криминология, стр. 136-155; М.Д. Шаргородский. Критика современной буржуазной криминологии. В сб.: «В тисках духовного кризиса». Л., 1966, стр. 193-196; Г. Уэллс. Павлов и Фрейд. М., ИЛ, 1959; Ф. В. Бассин. Проблема бессознательного. М., «Медицина», 1968.

772____________________________Я. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

вождя, усиленно спекулируя на росте психических «болезней цивилизации» в век научно-технической революции.

В капиталистических странах ныне действительно неудержимо растет число психических заболеваний и невроз. Так, по подсчетам Всемирной организации здравоохранения в лечебницах Европы содержится около 2 млн психически больных. В США каждая вторая койка занята психически больным, а каждый десятый американец страдает какой-либо формой психического расстройства. Если в 1935 г. на 100 тыс. населения приходилось 408 нервно-психически больных, то в 1966 г. это число возросло до 642. В Англии имеется около 135 тыс. психически больных. По данным ЮНЕСКО на каждого пациента психоневрологической лечебницы за стенами медицинских учреждений приходится по два человека с теми или иными недостатками. «Этих людей нельзя госпитализировать — они «недостаточно больны», но жить здоровой счастливой жизнью они не могут»1.

Высокие темпы жизни, вызванные научно-техническим прогрессом, умственная перегрузка при физической пассивности, конечно, создают определенные условия для невротизации и психопа-тизации населения. Однако эти условия если не в полной, то в значительной мере устранимы посредством достижений того же научного прогресса. Именно так обстоит дело в социалистических государствах, где достижения научно-технической революции успешно соединяются с преимуществами социализма.

Кроме того, и это главное, основной причиной роста невротизма выступает не сам по себе научно-технический прогресс, а капиталистические формы его реализации. Именно поэтому новые антагонизмы, рожденные научно-технической революцией, больше и прежде всего оказывают отрицательное воздействие на трудящихся. Как писали итальянские социологи: «Невроз — это психологическая цена, которую рабочий вынужден платить в наши дни ради того, чтобы монополия могла обеспечить себе непрерывный рост прибылей. Невроз — это один из аспектов обнищания рабочего, у которого в сложных условиях современности общество отнимает даже цель-

1 Ю. А. Александров. Человек побеждает безумие. М., «Советская Россия», 1968, стр. 122.

Часть II. Криминология                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 11Ъ

ность его духовного мира, даже нормальное психологическое равновесие»1.

По свидетельству Р. Кларка, в районах бедности США количество умственно неполноценных в 5 раз превышает другие районы. В семьях, живущих на пособия, каждый четвертый ребенок психически ненормален2.

Отсюда следует, что рост невротизма как сам по себе, так и в роли условия преступности имеет все ту же коренную социальную причину — капиталистическую эксплуатацию. Теперь в отличие от прошлых столетий она приобрела еще более интенсивный, хотя и менее заметный характер: усиленно употребляется не мускульная, а нервная энергия трудящихся.

Понятно, что такой трактовки причин преступности у криминологов-фрейдистов мы не найдем. Зато нет недостатка в общих, бездоказательных рассуждениях о «гнете машин», о «законах техники», дегуманизирующих законы человеческие, «о фрустрации» (крушении надежд) как «канализации» для гнева, недовольства, растерянности и формы самоутверждения в условиях массовой стандартизованной культуры.

Следует попутно заметить, что самым большим страхом в США является не вообще подсознательный абстрактный по содержанию страх, как врожденный комплекс неполноценности человека, а вполне определенный страх перед преступностью. Одна треть опрошенных американцев заявила о боязни гулять вечером даже вблизи своего дома. Этот страх перед нападением со стороны преступников превышает даже страх перед автокатастрофами и врачебными ошибками.

Простым перепевом фрейдистских концепций явилась нашумевшая в США книга Конрада Лоренса «Об агрессии». В ней автор отстаивает «глубочайшую» мысль: «агрессивность присуща человеку».

Типичным примером того, как вся ответственность за преступность снимается с капиталистической системы и перекладывается на невротизм эпохи технической революции, может служить статья Изы Капп «О причинах насилия в США». Отмечая актуальность аг-

1               Цит. по: «США: от великого к больному», стр. 77.

2            R. Clark. Crime in America. N. Y., 1970, p. 109.

774____________________________Н. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

рессивной преступности, она пишет: «Мы — поколение постфрейдовской эры, склонны к самоанализу. Чувство вины за недостойные человека условия жизни в нас гораздо сильнее, чем в предыдущих поколениях»1.

И. Капп всерьез полагает, что переселение людей в города создает «чувство деиндивидуализации, способствующее росту преступности и безнравственного поведения». Развитие техники «лишает человека разнообразия впечатлений, нормального общения с людьми и глубоко действует на его психику.

Если к такой бездумной обстановке добавить еще нервное напряжение, вызванное скученностью, оторванностью от корней и переездами, столь частыми, что в результате рвутся традиционные узы с семьей, знакомой средой, религией и природой, и если учесть влияние на психологию непрерывного потока новшеств, составляющего новое понятие «футурошок» (шок будущего), то можно без труда понять, почему современный человек оказался под прямой угрозой потери способности к адаптации и почему он постепенно превращается в неврастеника».2

При этом Капп, подобно Р. Мертону и Р. Кларку, включает в понятия насилия и преступность, и студенческие волнения, и выступления против войн, что, конечно, весьма симптоматично для характеристики «объективности» и «беспартийности» буржуазного исследователя.

На состоявшемся в сентябре 1971 г. во Франции XII национальном конгрессе по криминологии главной темой было обсуждение неадаптированности (неприспособленности) как главной причины преступности общества в условиях научно-технической революции. Основная идея, прозвучавшая в докладах, сводилась к тому, что не-адаптированность не базируется на политическом, административном, экономическом уровнях общества или на особой научной структуре. Она базируется на «технизации» общества, феномен которой находится и в обществе капиталистическом, и в обществе социалистическом, и в обществе «третьего мира», коль скоро оно не отказывается от научно-технического прогресса.

1             И Капп О причинах насилия в США. «Америка», 1972, № 1, стр. 14.

2           Там же, стр. 15

Часть II. Криминология                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                775

Советская психология обоснованно критикует фрейдизм и за то, что он сводит факты некоммуникабельности, неприспособленности к глобальной тенденции века, и за попытки свести все тенденции развития человечества только к этой тенденции1.

Буржуазные ученые либо сознательно замалчивают, либо явно фальсифицируют принципиальные различия влияния научно-технического прогресса на преступность. Главный же вопрос состоит как раз в том, почему научно-технический прогресс вызывает столь катастрофический невротизм и неприспособленность, а они в свою очередь, преступность в США, и почему тот же прогресс не имеет подобных социальных последствий в странах социализма?2 Неоспоримо высок технический уровень ГДР. Но в этом социалистическом государстве с 1946 по 1969 г. преступность сократилась на 128%. В ГДР в 1950 г. коэффициент зарегистрированных преступлений на 100 тыс. населения составлял 1251 человек, а в 1969 г. — 620, т. е. в два раза меньше. Особенно очевидным становится положение, что не научно-технический прогресс, а классово-экономическая система обусловливает преступность при сопоставлении ГДР и ФРГ с одинаково высоким уровнем индустриализации. В ФРГ в 1969 г. совершили преступления 3,65% населения, а в ГДР — 0,62%, т. е. в шесть раз меньше.

Достаточно ожесточенной критике подвергаются фрейдистские криминологические концепции со стороны самих буржуазных криминологов-социологов. Сатерленд и Кресси, например, приведя основные положения теории Фрейда, заключают, что эта теория есть продолжение учения Ломброзо без его антропометрических измерений. Критику этой теории они отказались давать, так как, по их словам, фрейдистская теория представляется фантастической для неверующего. Вслед за И. Павловым они справедливо называют фрейдизм религией, а не наукой.

Теории психоанализа критикуются за бездоказательность, за то, что их выводы не базируются на репрезентативных статистических и эмпирических исследованиях. Критики 3. Фрейда обоснованно отмечали его «беспринципный эклектизм», что он в своих теориях

1           Д. Б. Парыгин. Основы социально-психологической теории. М., «Мысль», 1971, стр. 338-339.

2               «О некоторых тенденциях в развитии криминологии. (По материалам VI Международного криминологического конгресса)». М., 1973, стр. 31-35.

776____________________________Я. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

логическую, экспериментальную или статистическую аргументацию заменил рассуждениями, в которых метафора и аналогия заменяют дедукцию, что наукой было забыто со времен Галилея.1

3. Теория психопатологических причин

Основной тезис этой теории: преступник — всегда психопатическая или умственно отсталая личность. Сторонниками этой теории, в своем большинстве психиатрами, проводились исследования сомнительными по достоверности тестами в тюрьмах на заключенных. Делался вывод, что либо все, либо подавляющая часть преступников является психопатологическими или умственно отсталыми людьми.

Криминологи-социологи критикуют эту теорию прежде всего за расплывчатость понятий «психопатическая» и «умственно отсталая» личность. Так, Кэсон, изучив большую литературу, обнаружил 202 случая различного по значению употребления термина «психопат». Колебания в уровне преступников с умственными аномалиями достигали по разным исследованиям 70%2.

Обоснованна и критика относительно несоблюдения метода контрольной группы. Сторонниками теории психопатологических причин преступности проводились сопоставления с законопослушными гражданами, в числе которых процент психопатологических личностей оказывался при проверке не меньшим, а по раду исследований даже большим, чем среди преступников. Справедливо отмечалась также непоказательность выводов о причинах преступности по исследованиям на заключенных (много времени спустя после совершения ими преступлений) в психически угнетающей или даже стрессовой обстановке тюрьмы.

Сторонники теории психопатических причин преступности упускали из вида, что психопатия на 90% имеет не соматическое, а социальное происхождение. Психопаты — лица с анормальным характером или с нарушениями эмоционально волевой сферы. Находясь в благоприятных социальных условиях, они не только не со-

1 Г. Уэллс. Павлов и Фрейд, стр. 589.

2 Е. Sutherland and D. Cressey. Op. cit, p. 161-182.

Часть II. Криминология                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 111

вершают преступлений, но могут даже стать выдающимися личностями1 .

Исследования советских криминологов и психиатров не подтверждают теории психопатических причин преступности2.

4. Наследственные теории

Наследственные теории считают причиной преступности передающееся по наследству заключенное в хромосомах предрасположение к антисоциальному поведению.

Существуют три основные разновидности этой теории: теория семейного дерева (генеалогическая теория), близнецовая и хромосомная теории.

Теория семейного дерева пытается доказать наличие наследственной предрасположенности к преступлениям посредством изучения родословной преступников на нескольких поколениях. В родословной преступников, по их данным, всегда много членов семьи, судимых за преступления. Классический пример, который в этих случаях приводился с американской семьей Джюков. Потомство этой семьи дало в общей сложности 1200 воров, проституток, бродяг. Их преступная деятельность обошлась государству США в 2,5 млн долларов.

Наследственная теория «семейного дерева» антинаучна и активно опровергается в буржуазной криминологии. В ней явно «не работает» закон больших чисел. В 20-23-миллионной ежегодно совершаемой преступности в США далеко не все 100% преступников имели в своей родословной правонарушителей.

Теория «семейного дерева» не может считаться доказательной даже на классических примерах семьи Джюков и семьи Нан. Тысячи правонарушителей из этой семьи жили в одинаковых антисоциальных условиях. Сатерлендовское «обучение» образцам преступного

1              См. Е. К. Краснушкин. Преступники-психопаты. Изд-во МГУ, 1929.

2             См. Н. С. Лейкина. Личность преступника и уголовная ответственность. Изд-во ЛГУ, 1968; О. Е. Фреперов. О так называемом биологическом аспекте проблемы преступности «Советское государство и право», 1966, № 10; Г. Морозов. Роль биологического и социального факторов в патогенезе и клинике психопатии при рассмотрении их в судебно-психиатрическом аспекте. Сб «Материалы пятого Всесоюзного съезда невропатологов и психиатров» М , 1969, стр. 175-180; Н Ф. Кузнецова Сравнительное криминологическое исследование преступности г. Москвы 1923-1968/69 гг. «Социалистическая законность», 1971, № 6.

778____________________________Я. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

поведения здесь куда более уместно для объяснения преступной деятельности со стороны членов этих семей, чем бездоказательная наследственная предрасположенность.

Теория близнецов доказывает существование наследственного фактора преступности путем сопоставления пар идентичных (однояйцевых) близнецов с неидентичными (двуяйцевыми) близнецами. На незначительном в количественном отношении материале показывается, что идентичные близнецы намного чаще совершают одинаковые преступления, имеют так называемое конкордатное поведение, чем неидентичные близнецы. Так, по данным Рязанова и др. (США, 1941 г.), из 45 пар идентичных близнецов преступления были совершены в 35 случаях, а среди 97 пар неидентичных близнецов — лишь в 6 случаях. По исследованиям Христиансена (Дания, 1968 г.) из 91 пары однояйцевых близнецов 48, или 53%, совершили преступления, а из 122 пар двуяйцевых — только 29 близнецов, или 24%'.

Близнецовый метод, как якобы подтверждающий существование наследственного предрасположения к преступности, активно оспаривается прогрессивными генетиками, социологами, психологами и криминологами. Этот метод не научен прежде всего потому, что биологические факторы брались не раздельно от социальных факторов. Очевидно, как писали Сатерленд и Кресси, идентичными оказывались не столько генетические свойства однояйцевых близнецов (к тому же по исследованиям советского психолога Лурия, например, память у таких близнецов идентична лишь в дошкольном возрасте)2, сколько сходства социальных условий (в семье их путают даже родители).

Близнецовый метод теряет какую-либо доказательную силу вследствие нерасчленения биологических факторов от социальных. Если бы, находясь с детства в разных социальных условиях, идентичные близнецы показали конкордантность, т. е. совершили одинаковые преступления, этот метод заслуживал бы определенного внимания.

Однояйцевых близнецов, воспитанных врозь, в количестве 20 пар изучал в свое время американский социолог Ньюмен. Его иссле-

1                          См. В. Эфроимсон. Родословная альтруизма  «Новый мир», 1971, №10, стр. 210.

2               «Вопросы философии», 1972, №9, стр 109; «Социалистическая законность», 1974, №1. стр. 76-77.

Часть П. Криминология

779

дования не подтвердили близнецового метода, а напротив, опровергли его. Им, в частности, приводился такой пример: два идентичных близнеца Джеймс и Рис Пера были с детства разлучены и не знали друг друга. Первый воспитывался в зажиточной деловой семье. Впоследствии он стал инженером, примерным семьянином и законопослушным гражданином. Рис же воспитывался в семье деда-шахтера, часто выпивавшего и менявшего место работы. Не имевший должного образования и присмотра, Рис скоро стал совершать преступления1.

В Японии Ж. Иосимасу, профессор судебной психологии в Токио, опубликовал результаты своих двадцатилетних (1941— 1961 гг.) наблюдений за 28 парами однояйцевых и 18 парами двуяйцевых близнецов. Одинаковое преступное поведение имело место у первых в 60% случаев, у вторых — в 11% случаев. При этом лишь две пары после рождения воспитывались в разных семьях. Одна из них проявила конкордантность (но они вместе посещали начальную школу и в дальнейшем поддерживали связь). У другой пары контраст в социальном поведении был весьма глубоким. Приведя данные этого и ему подобных исследований по «близнецовому методу», Г. Маннгейм заключает: «Факт рождения однояйцевым или двуяйцевым близнецом не имеет почти никакого значения по сравнению с общим комплексом всех остальных событий в человеческой жизни»2.

Генетик И. Готтесман также пишет: «Даже однояйцевые близнецы, имеющие тождественный генотип, в случае если они развиваются в разных социальных условиях, при сохранении поразительного физического сходства ... тем не менее могут формироваться в различные духовные личности» .

Близнецовый метод не научен ввиду его нерепрезентативности. Для 35-50 млн преступлений, совершаемых ежегодно в мире, исследования на сотне близнецов (а близнецы, воспитывающиеся в разных социальных условиях, исчисляются вообще единицами) не показательны.

1             См И И. Канеев. Близнецы и генетика М , «Наука», 1968, стр. 25

2          Н. Mannheim Op cit, р 204

3                  Н. П. Дубинин. Философские и социологические аспекты генетики человека. «Вопросы философии», 1971, № 1, стр. 37

780____________________________Я. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

Близнецовый метод внеклассов и не историчен. Он не доказывает наследственной предрасположенности к правонарушениям, потому что понятия преступного и аморального неоднократно, подчас прямо противоположно, изменились при жизни двух-трех поколений людей и принципиальным образом при смене эксплуататорских режимов социалистической системой. Генотип же человека (Homo sapiens) остается без существенных изменений вот уже 40 000 лет. Преступность в СССР многократно снизилась по сравнению с дореволюционным периодом. Очевидно, что за 57 лет генотип советского человека никак не мог измениться. Зато за столь короткий срок произошли громадные, невиданные изменения в морали и правосознании советских граждан. Аналогичны изменения в преступности других зарубежных социалистических стран.

Также очевидно, что неуклонный (9-17% в год) и колоссальный рост преступности в капиталистических странах невозможно объяснить мутационными изменениями в генотипе граждан этого общества, особенно применительно к наиболее распространенной «белово-ротничковой» и организованной преступности.

Правильно писал профессор А. А. Герцензон: «Изучение близнецов в криминологическом плане не имеет научно-познавательной ценности. Материал для таких выводов совершенно недостаточен в плане статистическом, и даже если бы он был более обширным, то не мог бы пролить ни малейшего света на проблему причин преступности. Рассматриваемый биологический фактор взят в полном отрыве от социальных условий, в которых находились обследованные близнецы».1

Не более доказательна другая разновидность наследственной теории, так называемая «хромосомная теория». Суть ее заключается в следующем. У нормальных мужчин половые клетки имеют две хромосомы типа ХУ, у женщин — XX. Иногда встречаются дополнительные хромосомы у женщин (XXX—ХХХХХ), у мужчин (ХХУ), так называемый синдром Клайнфельтера, выражающийся в евнуховидном телосложении, снижении интеллекта и др. Случается недостаток хромосом, например, у женщин типа «ХО» (синдром Шерешевского—Тернера, характеризующийся малым ростом жен-

1 А. А. Герцензон. Неоломброзианство и кризис современной буржуазной криминологии. «Советское государство и право», 1965, № 1, стр. 99.

Часть II. Криминология                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 781

щины, мужским телосложением и т. д.)1. В последнее время генетики обнаруживали лишнюю «У«-хромосому (ХХУ) у мужчин. С лишней хромосомой стали связывать агрессивность, умственную отсталость и высокий рост ее обладателей как причины преступности2.

Этой теории присущи те же недостатки, что и близнецовой: она статистически не представительна, в ней не использован метод контрольной группы, ее выводы, кроме того, сомнительны по существу. Западногерманские ученые Твингер и Гропп, проведя собственные исследования, опровергают мнение, что носители ХХУ-хромосомы обладают повышенной агрессивностью3.

Понятие «агрессивность» слишком неопределенно для признания его однозначным и строго научным. Задатки к наступательным действиям в зависимости от общественных условий развиваются либо в социально полезную «боевитость», либо во враждебную агрессивность4. По данным криминологов, около 2% заключенных имеют какие-либо наследственные аномалии. Эта цифра не выше уровня генетических отклонений в контрольной группе не преступников. Кроме того, она слишком мала для объяснения всей многомиллионной и особенно ненасильственной преступности.

Сколько ни будет сделано открытий в генетике и других естественных науках, незыблемо верной остается оценка В. И. Лениным биологизации социальных явлений: «На деле никакого исследования общественных явлений, никакого уяснения метода общественных наук нельзя дать при помощи этих понятий. Нет ничего легче, как наклеить "энергетический" или "биолого-социологический" ярлык на явления вроде кризисов, революций, борьбы классов и т. п., но нет и ничего бесплоднее, схоластичнее, мертвее, чем это занятие... перенесение биологических понятий вообще в область общественных наук есть фраза»5.

1 См. Ю. И. Афанасьев, В. В. Королев, Е. Ф. КотовскиО. Ядро клетки и некоторые вопросы цитогенетики. М , 1970, стр. 16. 2«Природа», 1969, №11,стр. 121-122

3           F. Bschor, С. Rose. Formen menschlicher Agresivitat. «Monatschrift fur Kriminologie und Strafrechtreform». 1971, Nr. 2, S. 90.

4               См Н. Д. Левитов. Психическое состояние агрессии. «Вопросы философии», 1972, №6, стр 172.

5           В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 348, 349.

782____________________________Н. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

5. Теория конституционального предрасположения

В основе теории конституционального (конституционного) предрасположения лежит учение известного немецкого профессора медицины Э. Кречмера. В своей книге «Строение тела и характер» он развил принципы «конституционального» учения. Главные его положения сводятся к тому, что между строением тела и психологическими чертами личности, особенно характером, имеется прямая связь. Отсюда социальное и антисоциальное поведение жестко и врожденно определяется физической конституцией человека. Базой для такого серьезного вывода послужили исследования всего лишь на 260 лицах.

Э. Кречмер назвал четыре типа конституций человека с соответствующими характерологическими признаками: пикнический (полный, приземистый, добродушный), лептомомный (высокий, худой, астеничный), атлетический (с сильным развитием скелета, мускулатуры) и диспластики (непропорциональная конституция). Астеники, по Кречмеру, — наиболее преступная разновидность людей. В свою очередь шизотимики больше совершают правонарушений, чем цик-лотимики.

Концепция Кречмера имела большое влияние на криминологию ФРГ. Во всех учебниках, начиная с 30-х годов и поныне, она, как правило, позитивно излагается западногерманскими теоретиками права1.

Кречмерианство было воспринято и рядом американских биосоциологов, например, профессором Колумбийского университета У. Шелдоном. По соотношению мышечной, жировой и костной тканей он делит всех людей на эндоморфных (полные), мезоморфных (мышечно-костный тип) и эктоморфных (с вытянутым хрупким телом и с чрезмерным развитием нервных клеток). Этим соматическим типам соответствуют три вида темперамента и характера. От отрицательных черт характера Шелдоном проводится причинная связь с преступностью.

Последователями Кречмера являются супруги Шелдон и Элеонора Глюк. В книге «Строение тела и преступность несовершеннолетних» приводятся данные: 60% исследованных ими подростков-

См. подробнее В. С. Шикунов. Указ. работа, стр. 51-65.

Часть II. Криминология

783

правонарушителей в сравнении с 30% неправонарушителей принадлежит к мезоморфному типу1. Канадский криминолог, профессор медицины Элленбергер также считает, что генеалогические, стати-стико-математические,                                                                                                                             близнецовые,                                                                                                                             биотипологические,

цитогенетические,                                                                                                                                                                                                    электроэнцефалографические                                                                                                                                                                                                 и

эндокриминологические исследования показывают наличие некоторого числа конституциональных и генетических факторов, которые представлены в преступности. При этом чем преступность более ранняя, опаснее и регулярнее, тем значительнее роль биологических факторов. Среди биологических факторов он также называет церебральный травматизм, энцефалиты и другие повреждения мозга, хроническую и острую интоксикацию и даже недостаточность либо неправильность питания2.

Главная идея конституционалистов — преступник физически отличается от не преступника— неоднократно опровергалась в буржуазной криминологии. Прежде всего перепроверялась их методика исследования и результаты. Несоблюдение статистической выборки и правила контрольной группы обнаруживались при этом очень скоро. Все такого рода исследования проводились на заключенных. Но последние, во-первых, не представляют всех преступников, а, во-вторых, пребывание преступников в тюрьмах вносит существенные поправки в их конституцию: исчезает округлость пикников и тает мышечная твердость атлетиков.

Контрольная группа избиралась также весьма произвольно. Так, Хутон, утверждавший, что преступники менее физически развиты, чем не преступники, в качестве контрольной группы брал пожарных, студентов, больных из госпиталя, хозяев пляжа и других лиц, выбранных по признаку их доступности. Как заметил по поводу такой «контрольной группы» американский криминолог Дж. Воулд, она была «фантастическим сборищем непреступных граждан, которые по различным причинам поддались антропологическим изменениям. Что и кого они представляют — неясно, так как критерий их выбора не был установлен»3.

1               См. подробнее: Ф. М. Решетников. Современная американская криминология, стр. 109-117.

2            Н. Ellenberger. Aspects biologiques et psychiatriques de la criminalite. «Criminologie en action». Montreal, 1968, p. 45-78.

3            Цит. по: £. Shur. Our Criminal Society, p. 57.

784____________________________Н. Ф. Кузнецова. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

Шелдон в качестве контрольной группы использовал 500 молодых людей, работавших агентами в одной бостонской фирме. Как не без ядовитости заметил один известный американский физиолог по поводу теории Шелдона, это — «новая френология, где шишки на ягодицах заменили шишки на черепе»1.

Буржуазные авторы раскрыли и «секрет» большого физического здоровья несовершеннолетних и молодых преступников по Глюкам. Просто взрослые преступники, вовлекающие молодежь в преступный бизнес, производили «естественный отбор» по признаку физической крепости для преступных операций.

б. Расовые теории

Расовые теории исходят из того, что расы цветных, особенно негров в США (по немецко-фашистским концепциям «низшими» расами признавались евреи и славяне), предрасположены больше к антиобщественному поведению, чем белые. В Америке активным сторонником этой теории был Хутон. Криминологи-расисты подкрепляют свою теорию данными сравнительного уровня статистики судимости негров и белых.

Как неоднократно показывалось ранее, официальная статистика, обнаруживающая в тюрьмах негров в четыре раза больше, чем белых, подтверждает лишь разницу реакции законодателя, полиции и суда на аналогичную преступность белых и цветных. В определенных же размерах эта разница в сторону большей преступности негров носит объективный характер, но причина ее не в расовой предрасположенности, а в экономической и духовной эксплуатации негритянского населения в США.

Лемерт и Розберг изучали в свое время протоколы и приговоры лос-анджелесского суда и установили в них прямую зависимость между уголовными санкциями, определяемыми судом, и национальностью подсудимого. Из 100 изученных лиц, арестованных за фело-нии, осуждены были негры — 7,7%, филиппинцы — 5,7, мексиканцы — 5,3, японцы и китайцы — 3,7,'белые — 2,7%. Условное осуждение суд применил к 8,8% мексиканцев, к 10,6% негров и к 23,5%

1 ibid., р. 58.

Часть II. Криминология

785

белых. Сопоставление с национальным составом населения США делает приведенные данные еще более выразительными1.

Вероятность оказаться на социальном дне для черных американцев в 2 раза выше, чем для белых. По официальным данным, доход негритянских семей в 2 раза ниже, чем белых. Среди студентов США негры составляют лишь 3%. 43% получающих помощь по линии социального обеспечения — цветные, что в 3 раза превышает их удельный вес в составе населения.

Все это достаточно очевидные факты для объективного криминолога. Барнз и Титерз писали: «Если преступность негра велика, то это вызвано в значительной степени его социально-экономическими трудностями и условиями, порожденными его конфликтом с белым»2.

На XII Международном семинаре криминологов основные дискуссии велись по таким проблемам: аспект биологический и психиатрический в криминологии; значение психиатрии для криминологии; вклад генетики, биотипологии, эндокриминологии в криминологию: психопатические концепции, их биологическая основа и клиника3.

Один этот перечень проблематики служит достаточным показателем актуальности разоблачения биопсихиатрических теорий причин преступности.

1             Е. Sutherland, D. Cressey. Op. cit., p. 684-685.

2            Цит. по: Ф. М. Решетников. Современная американская криминология, стр 38; см. также Г. А. Злобин. Общеуголовная преступность. Сб. «США: преступность и политика».

3                   «Criminologie en action». XVII-eme cours international de criminologie. Montreal, 1968, p. 397.