§ 1. Понятие  норм  уголовно-процес­суального права.   Их основные признаки

Поскольку специальным предметом толкования и применения в сфере уголовного судопроизводства слу­жат нормы уголовно-процессуального права, постольку первоочередную задачу настоящего исследования составляет уяснение содержания и особенностей этих норм.

Советское право как материально обусловленная го­сударственная воля народа, выражается в системе свя­занных внутренним единством правовых норм. Органиче­ски взаимосвязаны и внутренне едины правовые нормы, относящиеся к каждой из его отдельных отраслей. Это единство определяется не только теми факторами, ко­торыми обусловлено единство социалистического права в целом (характером экономического строя общества, содержанием воли советского народа), но и специфиче­скими особенностями предмета и метода каждого данно­го вида правового регулирования, лежащих в основе разграничения советского права на отрасли. Следова­тельно, уяснить сущность норм уголовно-процессуально­го права можно не иначе как в связи с особенностями предмета и метода уголовно-процессуального регулиро­вания.

Под уголовно-процессуальным регулированием сле­дует понимать специфическую форму юридического воз­действия социалистического государства на поведение участников общественных отношений, возникающих, раз­вивающихся, изменяющихся и прекращающихся в сфере уголовного судопроизводства. Как и любая другая от­расль социалистического   права,   уголовно-процессуаль-

Ное право имеет предметом своего регулирования опре­деленный вид общественных отношений, точнее — пове­дение участников этих отношений. Располагая всеми при­знаками идеологического отношения, эти общественные отношения имеют определенные особенности: 1) они вы­ступают не иначе, как в форме правоотношений, т. е. об­щественных отношений, урегулированных нормами уго­ловно-процессуального права; 2) находятся в тесной и неразрывной связи с уголовными правоотношениями; 3) во взаимопроникновении с уголовно-процессуальной деятельностью, в сфере которой они возникают, разви­ваются, изменяются и прекращаются; 4) предполагают специфический круг субъектов, а также объем и харак­тер уголовно-процессуальных прав и обязанностей этих субъектов.

В качестве способа регулирования общественных от­ношений уголовно-процессуальный метод представляет совокупность таких органически единых и взаимосвязан­ных элементов, как средства воздействия на поведение субъектов прав и обязанностей; юридическое положение субъектов; специфика юридических фактов, вызывающих к жизни уголовно-процессуальные отношения, их измене­ние и прекращение; характер применяемого в сфере уго­ловного судопроизводства принуждения, воспитания и др.1.

Не считая возможным сводить метод уголовно-про­цессуального регулирования к какому-либо одному из названных элементов, мы вместе с тем полагаем воз­можным выделить такое наиболее типичное свойство, которое, с одной стороны, охватывает совокупность его важнейших элементов, а с другой стороны, существенно

отличает этот метод от других методов правового регу­лирования. Таким свойством следует считать особую процессуальную процедуру возбуждения, расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел, обеспечива­ющую соответствие поведения участников уголовного процесса задачам уголовного судопроизводства.

Важнейшие признаки этой процедуры: 1) точно уста­новленный нормами права порядок уголовного судопро­изводства; 2) сочетание государственно-властного нача­ла с системой прав и гарантий личности; 3) специфиче­ские способы обеспечения правоотношений; 4) требова­ние доказанности фактических обстоятельств дела; 5) точная регламентация процессуальных средств и ме­тодов доказывания.

Не исчерпывая всего содержания указанного метода, названные признаки уголовно-процессуальной процеду­ры могут быть правильно уяснены не иначе, как в связи со свойствами предмета уголовно-процессуального регу­лирования1.

Воплощая особенности предмета и метода уголовно-процессуального регулирования, рассматриваемые нами нормы права служат инструментом воздействия на пове­дение участников уголовного судопроизводства в направ­лении, соответствующем задачам уголовного судопроиз­водства.

Мы говорим о нормах уголовно-процессуального пра­ва как о соответствующих правилах поведения. В право­вой литературе, однако, приходится встречаться с возра­жениями против отождествления понятий «нормы пра­ва» и «правила поведения»2. Некоторые из приводимых аргументов заслуживают, серьезного внимания.

В самом деле: наряду с нормами, в которых отчетли­во выражены   правила поведения   субъектов уголовно-

1 О методе правового регулирования как комплексном, собиратель­ном понятии см. Л. С. Я вич, Советское право — регулятор об­щественных отношений в СССР, Душанбе, 1957, стр. 55; он же, К вопросу о предмете и методе правового регулирования («Вопро­сы общей теории советского права», М., I960, стр. 60); С.  С. Алексеев,   Предмет советского социалистического  граж-

: данского права («Ученые труды Свердловского юридического ин­ститута», т. I, 1959, стр. 258 и ел.); он же, Общая теория социа­листического права, вып. I, Свердловск, 1963, стр. 220—221; Б. В. Ш е й н д л и н, Сущность советского права, Л., 1959, стр. 116—^ 117; «Общая теория государства и права», Л., 1961, стр. 474—479; и др.

Подробнее о предмете и методе уголовно-процессуального регу­лирования см. нашу работу «Сущность советского уголовно-про­цессуального права», Л., 1963, стр. 5—85.

2 См., например, О. С. Й о ф ф е, М. Д. Шаргородский, Вопро­сы теории права, М., 1961, стр, 141. Обсуждение этой книги на заседании сектора общей теории права ВИЮН («Советское госу­дарство и право» 1962 г, № 6, стр. 141—149); С. А. Го л у некий, К вопросу о понятии правовой нормы в теории социалистического права («Советское государство и право» 1961 г. № 4, стр. 114— 116, и др.).

процессуальных прав й обязанностей, здесь имеется не­мало и таких, в которых правила поведения на первый взгляд отсутствуют. Статья 1 Основ уголовного судопро­изводства Союза ССР и союзных республик (ст. 1 УПК1)» например, содержит указание на тот каким законода­тельством определяется порядок производства по уголов­ным делам; ст. 2 Основ (ст. 2 УПК) формулирует за­дачи уголовного судопроизводства; ст. 5 Основ (ст. 5 УПК) — обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу; ст. ст. 35—39 УПК — компетенцию различных судов по рассмотрению уголовных дел; ст. 105 УПК — состав судебных издержек и др. Казалось бы, в этих, как и в других им подобных правовых нормах, нет конкретных правил поведения субъектов уголовно-про­цессуальных прав и обязанностей.

Не правильнее ли считать, что кроме уголовно-про­цессуальных норм, содержащих правила поведения, име­ются и такие нормы, определяющие правовые задачи, принципы, разъясняющие уголовно-процессуальные по­нятия и т. д., которые правил поведения не содержат?

На этот вопрос мы отвечаем отрицательно. Все нормы уголовно-процессуального права независимо от формы их выражения, степени детализации и прочего всегда в том или другом виде и объеме содержат правила пове­дения субъектов2. Так, перечень законодательных актов, применяемых при производстве по уголовным делам, возлагает на компетентные органы государства (дозна­ния, следствия, прокуратуры, суда) обязанность руковод­ствоваться в своей процессуальной деятельности именно этими актами. Определение задач уголовного судопроиз­водства предъявляет участникам уголовного процесса требование способствовать осуществлению этих задач, согласовывать с ними свое поведение в уголовном про­цессе.   Формулирование    обстоятельств,   исключающих

1              Здесь, как и  во  всех  последующих  случаях,   мы  имеем   в   виду

статью УПК   (соответственно — УК)   РСФСР  и    соответствующие

статьи УПК (УК) других союзных республик.

2              Следует   согласиться    с   В. И. Каминской,   которая утверждает:

«Независимо от редакции положений уголовно-процессуального за­

кона самый факт включения этих положений в закон превращает

их  в  правовое  правило,  предписание»   («Демократические  основы

советского социалистического правосудия» под ред.   М. С. Стро­

го в и ч а,  М., 1965, стр. 128).

3

производство по уголовному делу, означает обязанность компетентных органов государства прекращать произ­водство по уголовному делу при установлении любого из таких обстоятельств.

Следовательно, любая норма уголовно-процессуаль­ного права прямо или косвенно, но обязательно заклю­чает в себе определенное правило поведения субъектов уголовного судопроизводства. Не всякое правило пове­дения, однако, будет уголовно-процессуальной нормой. Чтобы быть таковой, правило поведения должно распо­лагать следующими свойствами:

а) Быть установленным государством, т. е. сформу­лированным законодательными органами государства в соответствующих нормативных актах.

В других отраслях права содержатся нормы, не толь­ко установленные, но и санкционированные государст­вом1. Под санкционированием следует понимать призна­ние обязательной силы за ранее существующими прави­лами поведения, не имевшими до этого юридической си­лы. К числу санкционированных государством правил поведения могут быть отнесены в современных условиях некоторые неправовые обычаи и нормы, применяемые общественными организациями, а затем приравниваемые государственными органами к нормативным актам. Но таких норм в уголовно-процессуальном праве нет.

Под обычаем, как известно, понимают правила пове­дения, складывающиеся в сознании людей под влиянием их длительной повторяемости и соблюдаемые поэтому в силу традиции2. Но обычаи, сыгравшие определенную роль в развитии судебной культуры и правосознания его

1              См. об этом Ю.   Г. Ткаченко,    Нормы советского социалисти­

ческого права, М.,  1955, стр. 3;    Д. А. Керимов,   Кодификация

и законодательная техника, М., 1962, стр. 62;    И. С. Самощен-

ко. Понятие и формы систематизации советского законодательства

(«Теоретические вопросы систематизации советского законодательст­

ва», М., 1962, стр. 37 и ел.); А. Ф. Ш е б а н о в,   Вопросы нормы и

нормативных актов в советском праве  («Советское государство и

право» 1964 г. № 7, стр. 99)   и др.

2              С. А. Голунский,    Обычай и право («Советское государство и

право»  1939 г. № 3);    Н. Г. Александров,   Ф. И. Калины-

чев и др.,   Основы теории государства и права, М., 1960, стр. 36:

П.  Е.  Н е д б а й л о,   Применение  советских  правовых  норм,   М.,

1960, стр. 38; «Теория государства и права» под ред. М. С. С т р гэ­

гов и ч а  и др., М., 1962, стр. 423.

9

участников (например, «при входе судей все присутству­ющие в зале судебного заседания граждане встают», «все участники процесса обращаются к суду, дают свои пока­зания и делают заявления стоя» и др.), давно приобрели силу закона, воплотившись в соответствующие нормы права (см., например, ст. 262 УПК).

В ныне действующей системе уголовно-процессуаль­ного права нет норм, санкционированных государством, а имеются только нормы, им установленные. Это и понят­но: поскольку уголовно-процессуальные отношения вы­ступают только как правоотношения, а в методе уголов­но-процессуального регулирования преобладает государ­ственно-властное начало, типичной формой образования уголовно-процессуальных норм и должно быть их уста­новление государством.

б) Уголовно-процессуальные нормы представляют общие правила поведения субъектов уголовно-процес­суальных прав и обязанностей, на которых они рассчи­таны, потому что имеют в виду не конкретно определен­ные действия и правоотношения, а неоднократно повто­ряющиеся в процессе возбуждения, расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел.

Это положение, типичное для любой правовой нормы1, имеет особое значение в сфере уголовного судопроизвод­ства, где наряду с общими правилами поведения мы не­избежно встречаемся с такими, которые хотя и содержат государственное веление, но имеют сугубо конкретный, индивидуальный характер. Приговор, например, выно­сится от имени государства. Он содержит правила пове­дения лиц, которых касается. Осужденный обязан под­чиниться соответствующей мере наказания, хотя и вправе обжаловать приговор; компетентный орган государства обязан привести приговор в исполнение и т. п. Но со­держащиеся здесь правила поведения не могут рассма­триваться как правовые нормы, так как имеют в виду конкретное решение по конкретному уголовному делу в отношении конкретного лица (лиц). Приговор, как и оп­ределение суда, постановление судьи,  следователя, про-

1 О законе как всеобщей, абстрактной норме, как общем правиле см. К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 63, 66, 126; т. 3, стр. 322; В. И, Ленин, Полн. собр. соч., т. 2, стр. 95; т. 33, стр. 92—93.

10

курбра представляют собой индивидуальные акты, рас­считанные на однократное исполнение, выносимые в точном соответствии с определенными нормами уголов­ного и уголовно-процессуального права1.

в) Уголовно-процессуальные нормы — общеобяза­тельные правила поведения для участников уголовного судопроизводства.

Своим общеобязательным воздействием нормы уго­ловно-процессуального права охватывают не всех участ­ников уголовного судопроизводства, а только тех, кото­рых они непосредственно касаются. Правила поведения обвиняемого (подсудимого), например, общеобязательны для всех обвиняемых (подсудимых) по всем уголовным делам. Они не распространяются и не могут распростра­няться, однако, на других участников уголовного судо­производства. Своим общеобязательным воздействием норма уголовно-процессуального права охватывает толь­ко тех лиц, которые стали или могут стать в будущем субъектами уголовно-процессуальных прав и обязанно­стей (либо обвиняемыми, либо обвинителями, либо по­терпевшими и др.). Общий характер правовой нормы и ее общеобязательность — две стороны одного явления. «Повторяемость отношения, регулируемого нормой пра­ва, и приводит к тому, что она становится общеобяза­тельной, т. е. обязательной для всех, кто уже является или может стать в будущем участником отношений дан­ного вида»2.

Может быть поставлен вопрос: все ли нормы уголов­но-процессуального права носят общеобязательный ха­рактер, нет ли норм, которые предоставляют адресату право выбора поведения?

Таких норм в уголовно-процессуальном праве нема­ло. Так, обязанность суда, прокурора, следователя и ли-

1              О соотношении норм   права и индивидуальных актов в механизме

правового регулирования см. С. С. Алексеев,  Механизм право­

вого регулирования    в    социалистическом    государстве,    М.,  1966,

стр.  155—172; П. Т. Полежай,   К вопросу о понятии социали­

стического права   («Право и коммунизм», М.,  1965,    стр.  16—20).

О том же применительно к сфере социалистического правосудия—

см, «Демократические основы советского социалистического право­

судия», М., 1965, стр. 106—111.

2              М. Д. Шаргородский, О.  С. Иоффе, Вопросы теории пра­

ва, М., 1961, стр.  130.

11

ца, производящего дознание, принимать все предусмот­ренные законом меры для всестороннего, полного и объ­ективного исследования обстоятельств дела (ст. 20 УПК) сочетается с их правом вызвать любое лицо для допроса или для дачи заключения в качестве эксперта, произво­дить осмотры, обыски, другие следственные действия; требовать от учреждений, предприятий, организаций, должностных лиц и граждан представления предметов и документов, могущих установить необходимые по делу фактические данные; требовать производства ревизий (ст. 70 УПК). Значит выбор конкретного поведения, в наибольшей мере соответствующего всестороннему, пол­ному и объективному исследованию обстоятельств уго­ловного дела, предоставляется усмотрению компетент­ных должностных лиц. Или, скажем, лицо, понесшее ма­териальный ущерб от преступления, вправе при произ­водстве по уголовному делу предъявить к обвиняемому или к лицам, несущим материальную ответственность за действия обвиняемого, гражданский иск (ст. 29 УПК), следовательно, решение вопроса о предъявлении иска предоставляется указанным лицам.

В той мере, в какой нормы уголовно-процессуального права наделяют участников уголовного судопроизводст­ва соответствующими правами и обязанностями, они содержат и предписания, и дозволения. Это отнюдь не устраняет сказанного об общеобязательности содержа­щихся в нормах правил поведения. В самом деле: вызов того или другого лица в качестве свидетеля или экспер­та, производство обыска, выемки, освидетельствования предоставляется усмотрению лица, производящего до­знание, следователя, прокурора, суда. Однако, решив произвести то или другое следственное (судебное) дей­ствие, такое лицо обязано выполнить предписания, в рамках которых эти действия могут быть осуществлены. Предъявление гражданского иска возможно не иначе, как до начала судебного следствия; доказывание иска производится по правилам, установленным процессуаль­ным законом. Значит, определив (в указанных случаях) свое поведение, решив действовать, субъект уголовного судопроизводства обязан подчинить свое последующее поведение соответствующим нормативным предписаниям. Основные начала (принципы) уголовного судопроизвод-

12

ства, как и самый его порядок, детально урегулированы нормами уголовно-процессуального права, к точному и безусловному выполнению которых обязываются участ­ники уголовного судопроизводства1. Осуществляя то или другое право, участник уголовного судопроизводства тем самым выполняет и определенную обязанность. Он обя­зан действовать (бездействовать) в пределах, методами, способами, точно регламентированными нормами уголов­но-процессуального права.

г) Содержащееся в уголовно-процессуальной норме общее и общеобязательное правило поведения обеспечи­вается силой государственного и общественного принуж­дения и убеждения.

Каждая отрасль права, как и право в целом, «ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права»2. Как бы велика ни была сила обществен­ного воздействия, как и правового убеждения, до тех пор, пока существует само право, сохраняется необходи­мость в государственном принуждении как одном из его неотъемлемых признаков, одном из средств его обеспе­чения. И дело, конечно, не в том, что применение каж­дой правовой нормы необходимо связано с применением принуждения, а в том, что самый факт его существова­ния, возможность применения принуждения к лицам, не желающим согласовывать свое поведение с требования­ми правовых норм, стимулирует отказ от их нарушения. П. И. Стучка писал: «Право, вошедшее в сознание лю­дей.., проводится в жизнь в громадном большинстве слу­чаев без всякого принуждения.., вследствие доброволь­ного подчинения и т. д., хотя наблюдение власти, воз­можная охрана, допустимое, эвентуальное принуждение все-таки остается в силе»3.

1              В. И. Ленин придавал большое значение обстоятельному    право­

вому регулированию, как и точному и  безусловному соблюдению

судебной процедуры при решении спорных вопросов о виновности.

Это обстоятельство Н.  В. Крыленко объяснял  глубоким  понима­

нием В. И. Лениным ценности тех гарантий от ошибок,    которые

несет в себе судебноправовая форма  (Н. В. Крыленко,   Ленин

о суде и уголовной политике, М.,  1935, стр. 226).

2              В. И. Ленин,   Полн. собр. соч., т. 33, стр. 99.

8 П. И. Стучка,    Избранные произведения по марксистско-ленин­ской теории права, Рига, 1964, стр. 94.

13

Следует согласиться с тем, что если нарушение нор­мы не влечет за собой никаких юридических последствий, то данная норма не является правовой1.

Особенно острая необходимость применения государ­ственного принуждения сохраняется в тех отраслях пра­ва, которые регулируют общественные отношения, возни­кающие в результате совершения правонарушений и пре­ступлений. Нельзя не учитывать, что в сфере этих обще­ственных отношений больше, чем в других областях, приходится встречаться с интересами отдельных лиц, не соответствующими воле законодателя. Нельзя, однако, согласиться с утверждением, что «добровольного испол­нения требований уголовно-процессуального законода­тельства... не приходится ожидать от преступника»2. И здесь принуждение фактически применяется только тогда, когда мер общественного воздействия или право­вого убеждения недостаточно. Это значит, например, что обвиняемый или свидетель могут быть подвергнуты при­воду только в случае, если они не являются по вызову органа дознания, следствия, прокуратуры, суда добро­вольно, что удаление подсудимого из зала судебного за­седания допускается, если, несмотря на сделанное ему предупреждение, он продолжает нарушать порядок су­дебного заседания, и др.

Нормы уголовно-процессуального права обеспечива­ются в случае необходимости силой не только уголовно-процессуального принуждения, но и других видов госу­дарственного принуждения (уголовноправового, граж-данскоправового, административного). Так, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, как

1              А. А. П и о н т к о в с к и й,   Нормы социалистического права,  «Тео­

рия государства и права»   под ред. М. С. Строговича    и   др.,

М.,  1962, стр. 434;  С. Ф. Кечекьян,   Правоотношения в социа­

листическом обществе, М., 1958, стр, 66. Это тем более важно под­

черкнуть, что отдельные авторы, неправильно толкующие пути раз­

вития общественного самоуправления, уже сейчас говорят о «рас­

творении»  права  в  других   формах  общественного  воздействия,   о

возможности тем самым отказа от применения    государственного

принуждения  уже на    данном    этапе    общественного     развития.

В   подобного  рода   утверждениях — одно  из  конкретных  проявле­

ний  элементов субъективизма, волюнтаризма,    осужденного ХХШ

съездом КПСС,

2              «Демократические основы   советского социалистического   правосу­

дия», М., 1965, стр. 113.

14

и другие преступления против социалистического право­судия, влечет уголовную ответственность. Неоснова­тельное привлечение к уголовной ответственности может в определенных случаях повлечь и гражданско-правовую ответственность виновных в этом лиц1. Право­нарушения судей, следователей, прокуроров, в том числе и такие, которые связаны с нарушениями предписаний уголовно-процессуальных норм, могут влечь администра­тивную ответственность виновных. Но специфическим и притом основным видом применяемого в этой сфере при­нуждения является уголовно-процессуальное2.

д) Нормы уголовно-процессуального права имеют своей целью наиболее эффективное осуществление задач уголовного судопроизводства.

Как и другие правовые нормы, нормы уголовно-про­цессуального права служат государственным указате­лем3,  регулятором4, классовым  государственно-волевым

1              Более обстоятельно см. Т. Н. Добровольская,   Гарантии прав

личности в советском уголовном процессе («Советское государство

и право» 1958 г. № 9, стр. 95—96);    «Правовые гарантии законно­

сти в СССР», М., 1962, стр. 224.

2              В правовой литературе нередко приходится встречаться с ограни­

чением правовых форм государственного принуждения    уголовно-

правовым, гражданскоправовым и административноправовым   (см.,

например,   «Убеждение  и  принуждение в   Советском  государстве.

Правильное сочетание уголовного наказания и мер общественного

воздействия в борьбе с преступностью», «Социалистическая закон­

ность» 1966 г. № 2, стр, 34—35). Меры процессуального и, в част­

ности, уголовно-процессуального принуждения  составляют   особую

форму  правового  принуждения. Уголовно-процессуальное принуж­

дение характеризуется следующими признаками: 1) оно применяет­

ся только в сфере уголовного судопроизводства; 2)  лица, к кото­

рым такое принуждение может применяться,  основания,  условия,

формы, пределы и порядок его применения точно регламентирова­

ны уголовно-процессуальным законодательством;    3)  законность и

обоснованность применения уголовно-процессуального     принужде­

ния обеспечиваются системой процессуальных гарантий    личности,

строжайшим контролем со стороны суда и прокуратуры, всей си­

стемой народного контроля  за законностью    и     обоснованностью

деятельности органов социалистического правосудия.

3              Н. Г. Александров,    Законность    и правоотношения в  совет­

ском обществе, М., 1955, стр. 84.

4              С. С. Алексеев, Общая теория социалистического права, вып. II,

Свердловск, 1964, стр. 9; Д. А. Керимов и др., Законодательная

техника, Л., 1965, стр. 22, и др.

15

регулятором1 доведения людей, в данноли случае— участ­ников уголовного судопроизводства. С помощью таких норм, как было отмечено выше, Советское государство направляет поведение лиц, участвующих в возбуждении, расследовании, рассмотрении и разрешении уголовных дел в соответствии с задачами уголовного судопроизвод­ства (ст. 2 Основ, ст. 2 УПК). Отступление от этих за­дач, действия, им противоречащие (например, сокрытие обвиняемого от следствия и суда, лжесвидетельство), предупреждаются соответствующими салкциями (напри­мер, возможностью замены меры пресечения более суро­вой, привлечением лжесвидетеля к уголовной ответст­венности).

Правообязывающий характер норм уголовно-процес­суального права находит свое выражение не только в том, что осуществление субъектом процессуальных прав возможно лишь в сочетании с его обязанностью действо­вать в формах и пределах, установленных уголовно-про­цессуальным законом, но и в том, что каждое процес­суальное право субъекта судопроизводства обеспечивает­ся корреспондирующей обязанностью другого субъекта,

В таком органическом сочетании уголовно-процессу­альных прав и обязанностей состоит двуединый, право-обязывающий характер любой уголовно-процессуальной нормы2. Мы имеем! в виду при этом не форму закршле-

1              О. С. Иоффе,  М. Д. Шаргородский, Вопросы теории пра­

ва, M.f 1961t стр. 57, 60; Б. В. Шей н длин, Норма права и право­

отношение («Вопросы общей теории советского права»,   М., I960,

стр. 137).

2              О том, что права и обязанности — это две постоянно сопутствую­

щие друг другу категории, составляющие любую правовую    нор­

му, — см.   Н.   Г.  Александров,    Социалистические    принципы

советского права    («Советское государство и право» 1957 г. № 11,

стр. 28); А. Ф. Ш е б а н о в,   Нормы советского социалистического

права, М., 1956, стр.  19—20; он   же,   Некоторые вопросы теории

нормативных актов в связи с систематизацией советского законо­

дательства («Советское государство и право» 1960 г. №7, стр. 146);

А. Я. Б е р ч е н к о,   Сущность и принципы социалистического пра­

ва, М., 1959, стр. 9;  Д, А. К е р и м о в  и др., Законодательная тех­

ника, Л., 1965, стр. 33—34, и др.    О существовании    таких    норм

права, которые возлагают на граждан только    обязанности,— см,

С. Ф. К е ч е к ь я н,   Нормы права и правоотношения  («Советское

государство и право» 1955 г. № 2, стр. 24);   он   же,   Правоотно­

шения в социалистическом обществе, М., 1958, стр. 63—64; О воз­

можности реализации уголовно-процессуальных норм через    одно-

16

ния уголовно-процессуальной нормы, не ту или другую статью Основ или УПК, а ее содержание как определен­ное правило поведения участника уголовного судопроиз­водства. Что же касается законодательного оформления норм уголовно-процессуального права, то поскольку объ­ем и структура каждой из таких норм не всегда совпа­дают с объемом и структурой закрепляющего ее норма­тивного акта (в одной статье закона может находить свое закрепление не одна, а две или даже большее коли­чество правовых норм, равным образом как одна норма может найти свое закрепление в нескольких статьях за­кона и даже в нескольких законодательных актах), по­стольку отыскать сформулированные в законе корреля­тивные права и обязанности, составляющие содержание той или другой нормы, бывает нелегко1.

Содержание ст. 6 Основ (ст. 11 УПК), предусматри­вающей возможность ареста -не иначе как по постановле­нию суда или с санкции прокурора, можно усвоить лишь в сочетании со ст. ст. 111 и 127 Конституции СССР, обес­печивающими неприкосновенность личности гражданина и право обвиняемого на защиту, а также с рядом статей УПК, закрепляющих право задержанного, обвиняемого, подсудимого и осужденного на жалобу, как и обязан­ность органа дознания, следствия, прокуратуры и суда совершить процессуальные действия (особенно стесняю­щие свободу граждан) в строгом соответствии с действу­ющим законом.

Статью 7 Основ (ст. 13 УПК), закрепляющую исклю­чительное право суда на осуществление правосудия, можно достаточно полно уяснить также лишь в сочета-

сторонние права или обязанности определенных субъектов, кото­рым не соответствуют коррелятивные права (обязанности) других субъектов,— см. М. А. Ч е л ь ц о в, Советский уголовный процесс, М., 1962, стр. 15—16.

1 О несовпадении статей нормативных актов с логической структу­рой правовых норм -г- см. П. Е. Н е д б а й л о, Советские социа­листические правовые нормы, Львов, 1959, стр. 59—60; он же, Вопросы структуры советских правовых норм в связи с постепен­ным перерастанием их в правила коммунистического общежития («Право и коммунизм», М., 1965, стр. 119—122), А. С. Пиголкин, Нормы советского права и их толкование, автореферат кандидат­ской диссертации, Л., 1962, стр. 8; Д. А. К е р и м о в и др., Зако­нодательная техника, Л.,  1965, стр. 28—30   и др.

2П. С. Элькинд     17

нии со ст. 102 Конституции СССР и ст. 1 Основ законо­дательства о судоустройстве, указывающими на то, ка­кие суды вправе (обязаны) осуществлять правосудие, с соответствующими статьями Конституции, законов о су­доустройстве и судопроизводстве, предусматривающими гарантии прав личности вообще и в уголовном судопро­изводстве   в частности.

При обстоятельном изучении норм уголовно-процес­суального права, следовательно, всегда можно обнару­жить соответствующие (права и обязанности, .необходи­мо содержащиеся в каждой норме.

С возражениями против правообязывающего харак­тера норм уголовно-процессуального права выступает М. А. Чельцов. Он утверждает, что наряду с правовыми нормами, закрепляющими процессуальные права и соот­ветствующие им обязанности, в сфере уголовно-процес­суального права имеются и такие нормы, которые уста­навливают односторонние права (обязанности) субъек­тов вне корреспондирующих им обязанностей (прав) других субъектов. Более того, именно такие нормы, пре­дусматривающие односторонние властные полномочия, наиболее типичны, характерны для уголовно-процессу­ального права1.

К числу правовых норм, регламентирующих односто­ронние властные полномочия компетентных органов го­сударства, автор относит все нормы, предусматривающие «правомочия органов власти на возбуждение уголовного дела, привлечение обвиняемого, 'направление дела в суд, предание суду обвиняемого, судебное рассмотрение дела, постановление приговора...»2.

Отрицание двуединого правообязывающего характе­ра таких правовых норм не соответствует истине. Ведь обязанности прокурора, следователя, органа дознания и судьи своевременно рассмотреть заявление и сообщение о преступлении, как и при наличии к тому повода и ос­нования— возбудить уголовное дело (ст. ст. 109, 112 УПК), соответствует право граждан, общественных, го­сударственных организаций и должностных лиц обра­титься к этим органам с заявлениями (сообщениями) о

1              М. А. Чельцов, Советский уголовный процесс, М., 1962, стр. 16,

2              Т а м  же.              .

18

совершенном или готовящемся преступлении (ст. ст. 108, ПО УПК), право лица, совершившего преступление, явиться с повинной (ст. 111 УПК), право заявителя знать о судьбе соответствующего заявления (сообщения) и принести жалобу на постановление об отказе в возбуж­дении уголовного дела (ст. 113 УПК). Обязанности следователя (лица, производящего дознание) на привле­чение, при наличии достаточных к тому оснований, граж­данина к уголовной ответственности в качестве обвиняе­мого соответствует право обвиняемого быть своевременно поставленным в известность об основаниях привлечения (ст. ст. 144, 145, 148 УПК), как и о тех правах, которые гарантирует ему закон в стадии предварительного рас­следования (ст. 149 УПК): дать объяснения ото поводу инкриминируемого ему обвинения (ст. 150 УПК), требо­вать внесения в протокол его допроса объяснений и по­правок (ст. 151 УПК) и др. Полномочиям суда по рас­смотрению и разрешению уголовного дела соответствует система многочисленных (процессуальных прав подсуди­мого (ст. ст. 46 и 273 УПК), как и других участников су­дебного разбирательства, создающая им реальную воз­можность активно участвовать в судебном разбиратель­стве, влиять на его ход и тем самым, в определенной мере, — на исход.

Следовательно, правомочия компетентных органов государства и соответствующих должностных лиц, рас­сматриваемые М. А. Чельцовым в качестве односторон­них, отнюдь таковыми не являются. В этих, как и во всех других, случаях мы имеем дело с правилами поведения, возлагающими на соответствующих участников процес­са взаимные права и обязанности с той лишь разницей, что предусматривающие эти процессуальные права и обязанности правовые нормы в большей мере, нежели другие, выражают государственно-властный характер уголовно-процессуальной деятельности в сфере борьбы с преступностью. Властные полномочия компетентных ор­ганов государства, как и соответствующих должностных лиц, не исключают, а, наоборот, предполагают систему многочисленных процессуальных прав всех участников уголовного судопроизводства, в том числе — обвиняемо­го (подсудимого). Более того, система процессуальных прав участников процесса возлагает на компетентные ор­ганы государства известные обязанности — не только по

2*            .               19

разъяснению этих прав, по и  по  их  реальному  обеспе­чению.

Отрицать двуединый правообязывающий характер уголовно-процессуальных норм — значит не только из­вращать существо таких норм, но и изо>бражать уголов­но-процессуальную деятельность как одностороннюю дея­тельность компетентных органов государства и соответ­ствующих должностных лиц, а участников уголовного судопроизводства — как носителей одних только процес­суальных обязанностей, лишенных процессуальных воз­можностей по охране своих прав и законных интересов. Нет и быть не может в условиях подлинно демократиче­ского судопроизводства таких правовых норм, которые закрепляли бы односторонние властные полномочия субъектов вне корреспондирующих им прав и обязанно­стей других субъектов. Равным образом, нет и быть не может правовых норм, (предусматривающих про­цессуальные обязанности одних субъектов уголовного судопроизводства вне соответствующих гправ других субъектов, тем более когда речь -идет о правовых нор­мах, регулирующих общественные отношения, вы­ступающие в реальной жизни не иначе как правоот­ношения.

Предусмотренные нормами уголовно-процессуального права характер и объем прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства конкретно выражают в об­ласти уголовно-процессуального регулирования соответ­ствующее социалистическому демократизму и гуманизму соотношение интересов государства и личности. Предо­ставляя органам уголовного судопроизводства широкие возможности по установлению преступлений, изобличе­нию и справедливому наказанию виновных, нормы уго­ловно-процессуального права вместе с тем обеспечивают обвиняемым (подсудимым), как и всем другим участни­кам уголовного процесса, реальные возможности для за­щиты своих прав и законных интересов.

Рассмотренные нами свойства уголовно-процессуаль­ных норм позволяют прийти к выводу, что под такими нормами следует понимать установленные Советским социалистическим государством общие и общеобязатель­ные правила поведения субъектов уголовно-процессуаль­ных прав и обязанностей, обеспеченные силой обществен­ного и государственного   воздействия,   имеющие   своей

20

задачей наиболее эффективное осуществление уголовно­го судопроизводства.

Средствами закрепления выраженной в нормах права государственной воли и доведения ее до сведения адре­сатов служат нормативные акты. Всеобщее выражение государственной воли К. Маркс и Ф. Энгельс необходи­мо связывали с возведением ее в закон1. В. И. Ленин писал: «...Воля, если она государственная, должна быть выражена как закон, установленный властью; иначе слово «воля» пустое сотрясение воздуха пустым зву­ком»2. Нормативные акты обычно называют формаль­ным (специальным) источником права3. В указанном смысле, следовательно, нормы права и источники пра­ва— не одно и то же. Нормы уголовно-процессуального права — это общие и общеобязательные правила поведе­ния участников уголовного судопроизводства; источни­ки— форма юридического закрепления и выражения этих правил поведения.

Основным источником советского социалистического права, в том числе и права уголовно-процессуального, является Конституция СССР. В ней находят свое закреп­ление такие принципы уголовного судопроизводства, как осуществление правосудия выбранными и независимыми судьями, гласность судопроизводства, обеспечение обви­няемому права на защиту и др.

Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 года как специальный законо­дательный акт общесоюзного значения уточняют и раз­вивают эти положения Конституции.

Даже с учетом дифференциации норм советского пра­ва и максимального устранения дублирования одних и тех же положений в различных правовых актах нельзя исключить из числа источников уголовно-процессуально-

1              К. Маркс   и   Ф. Энгельс,   Соч., т. 3, стр. 322;   т. 4, стр. 443

2              В. И. Ленин,   Полн. собр. соч., т. 32, стр. 340.

3              Нормативный  акт — источник  права в  юридическом смысле,    по­

скольку с его принятием возникают новые правовые нормы, изме­

няются  действовавшие  ранее  и  т.  п.    «Нормативный    акт — акт,

оформляющий установление, изменение или отмену действия пра­

вовых норм»  (А. В. Мицкевич,   Правотворческое значение нор­

мативного акта, «Советское государство и право»    1965 г. №  11,

стр. 51).

21

гб права Основы законодательства 6 судоустройстве Союза ССР и союзных республик; это объясняется орга­нической взаимосвязью и взаимопроникновением право­вых норм, регулирующих организацию и деятельность органов дознания, следствия, прокуратуры и суда.

Связь норм уголовного и уголовно-процессуального права предопределяет необходимость обращения при возбуждении, расследовании, рассмотрении и разреше­нии уголовных дел к Основам уголовного законодатель­ства. Более того, в ряде статей уголовно-процессуальных законов содержатся прямые ссылки на соответствующие статьи уголовных законов.

Многие важные положения процессуального характе­ра закреплены Положением о прокурорском надзоре в СССР 1955 года. Положением о Верховном Суде СССР 1957 года и Положением о военных трибуналах 1958 го­да. Большинство таких норм, по сути дела, все те, ко­торые регулируют общественные отношения в сфере уголовного процесса, вошли в Основы уголовного судо­производства 1958 года.

Развернутое закрепление норм уголовно-процессуаль­ного права в республиканском масштабе содержат УПК союзных республик. С учетом особенностей и запросов соответствующих союзных республик уголовно-процес­суальные кодексы развивают и конкретизируют положе­ния общесоюзных уголовно-процессуальных актов. Этим обеспечивается единство норм советского уголовно-про­цессуального права во всесоюзном масштабе в сочетании с самостоятельностью и широкой творческой инициати­вой союзных республик в регулировании вопросов уго­ловного судопроизводства1.