§ 9. Применение и установление содержания норм иностранного права

1. В современных условиях после перехода нашего государства от по существу закрытого к открытому обществу, когда резко возрос объем гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, когда не только суд, но и другие государственные органы должны при­менять иностранное право не только в силу действия принципа авто­номии воли сторон, но и в силу коллизионных норм, установленных внутренним законодательством или международным договором, во­прос об установлении содержания иностранного права из чисто теоре­тической категории стал переходить в проблему практического харак­тера.

Перед судами, рассматривающими споры в области международ­ного частного права, возникает непростая проблема — установить со­держание иностранного права. Иностранное право подлежит приме­нению не только в силу отсылки к нему коллизионных норм, но и в других случаях (определение статуса иностранного лица — стороны в процессе, полномочий представителя такого лица и др.). Кроме того, иностранное право применяется не только третейскими судами, суда­ми общей юрисдикции, арбитражными судами, но и другими государ­ственными органами (нотариат, загс и т.д.). В ст. 166 СК РФ говорит­ся об установлении содержания норм иностранного права судом или загсами.

Согласно действующему в России законодательству, суды приме­няют иностранное право в случаях, предусмотренных законом и меж­дународным договором.

В ГПК РФ установлено, что суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при Разрешении дел применяет нормы иностранного права (п. 5 ст. 11). Более развернутая формулировка применяется в АПК РФ. Согласно п- 5 ст. 13 АПК арбитражный суд в соответствии с международным договором Российской Федерации, федеральным законом, соглаше­нием сторон, заключенным в соответствии с ними, применяет нормы иностранного права.

В рамках настоящего параграфа рассматривается вопрос об обя­занности суда устанавливать содержание иностранного права и о пос­ледствиях неустановления его содержания. О порядке установления таких норм и о последствиях неправильного толкования и примене­ния иностранного права судом говорится в § 7 гл. 18 учебника, посвя­щенной проблемам международного гражданского процесса.

2. Включение в часть третью Гражданского кодекса РФ статьи 1191 «Установление содержания норм иностранного права» имеет принци­пиальное значение. В п. 1 этой статьи предусмотрено следующее:

«При применении иностранного права суд устанавливает со­держание его норм в соответствии с их официальным толковани­ем, практикой применения и доктриной в соответствующем ино­странном государстве».

Из этого положения ГК РФ, а также из ГПК РФ 2002 г. (и. 5 ст. 11) и АПК РФ 2002 г. (п. 5 ст. 13) следует, что судья обязан приме­нять в соответствующих случаях нормы иностранного права. Однако правило такого рода легче сформулировать в законе, чем применить

на практике.

В суде любой страны применение иностранного права связано с большими трудностями, поскольку судей нельзя обязать знать право другого государства. Сложность применения иностранного права для российских судов объясняется и тем, что до 90-х гг. XX в. практика применения иностранного права в государственных судах (в отличие от международных третейских судов) была крайне'незначительной. К тому же она и не публиковались.

Часть третья Гражданского кодекса РФ (п. 1 ст. 1191) в виде обще­го правила возлагает именно на суд установление содержания норм иностранного права, исходя из общепринятого в России и многих дру­гих странах принципа, согласно которому иностранное право должно применяться таким же образом, как оно применяется в соответствую­щем государстве. При этом предусмотрен четкий порядок определе­ния содержания норм иностранного права. Российский суд не вправе основываться только на тексте таких норм. Он должен учитывать их официальное толкование и судебную практику применения, а также доктрину в соответствующем иностранном государстве. Очередность использования того или иного способа установления содержания норм иностранного права, на что обращалось внимание в литературе (М.Г. Розенберг), определяется в порядке, действующем в государст-

§ 9. Применение и установление содержания норм иностранного права        115

ве, право которого подлежит применению. В связи с этим следует учи­тывать несовпадающие подходы к значению судебной практики, в частности, в государствах континентальной Европы и в государствах, где действует англо-американская система «общего права» (com­mon law).

В силу коллизионных норм, установленных законодательством или международным договором в одном государстве, должны приме­няться материальные нормы иностранного права именно как право­вые нормы, а не как фактические обстоятельства. Но такое применение не может быть идентичным применению отечественного материаль­ного права. Особенность применения иностранной нормы состоит в том, что она должна применяться так, как в стране, ее принявшей, и толковаться так, как она толкуется в этой стране.

Если суд применяет иностранное право, то он должен применять не только иностранные законы, но учитывать обычаи, судебную прак­тику (судебные прецеденты) в тех пределах, в каких они признаются источниками права в этих государствах (п. 1 ст. 1191 ГК РФ).

Так, если речь идет о какой-либо статье Гражданского кодекса Бельгии, то она должна применяться так, как ее положения толкуются бельгийским Кассационным судом. То обстоятельство, что в Бельгии, как и во Франции, действует один и тот же Кодекс Наполеона и что Кассационный суд Франции толкует эту статью иначе, значения не имеет. Неправильное применение иностранного закона в той же мере, как и ошибка в применении отечественного закона, служит в РФ ос­нованием для пересмотра судебного решения (в отличие, например, от практики ФРГ, Франции и ряда других стран).

Таким образом, как отмечалось А.С. Комаровым в комментариях к ст. 1191 ГК РФ, применение иностранного права в России в принципе осуществляется судом во исполнение своих правоприменительных функций (т.е. ex officio). Из такого же подхода исходит законодатель­ство ряда государств (Австрии, Венгрии, Турции, Италии и др.). Со­гласно п. 1 ст. 16 Закона о международном частном праве Швейцарии 1987 г. «содержание иностранного права устанавливается судом. При этом суд может обратиться за содействием к сторонам. При рассмот­рении имущественных дел доказывание содержания иностранного права может быть возложено на стороны».

Из такого подхода исходит и ст. 1191 ГК, поскольку она преду­сматривает возможность для стороны предоставлять документы, под­тверждающие содержание норм иностранного права, на которые сто­роны ссылаются в обоснование своих требований или возражений, а также иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм (п. 2 ст. 1191). Более того, в отношении требований, связан-ных с осуществлением сторонами предпринимательской деятельнос­ти, бремя доказывания содержания норм иностранного права может , быть возложено судом на стороны (п. 2 ст. 1191 ГК РФ).                        

Для права ряда стран англо-американской системы характерно, что применение судом иностранного права не рассматривается как обязанность суда.

Таким образом, имеются различные способы установления содер­жания иностранного права, к ним, в частности, относятся следующие:

•  обращение за содействием и разъяснениями к Министерству юс­тиции РФ и иным компетентным органам или организациям (напри- мер, в Торгово-промышленную палату РФ, научно-исследовательские

организации);

•   обращение к органам или организациям иностранных госу­дарств;

•   привлечение в качестве экспертов соответствующих специа­листов.

Поскольку практика показала недостаточную эффективность ис­пользования этих способов для установления содержания иностран­ного права, в современных условиях проявляется тенденция более активного обращения к сторонам в деле. Так, в одном из решений федеральный арбитражный суд, отменяя решения нижестоящих ин­станций, указал, что в целях установления содержания иностранного права и практики его применения суд вправе обратиться к лицам, уча­ствующим в деле, с предложением представить документы, подтверж­дающие содержание соответствующих норм иностранного права.

Для более эффективного установления содержания иностранною права наряду с новым подходом к вопросам возложения бремени доказывания содержания иностранного права на стороны и более ак­тивным использованием органами юстиции новых технических воз­можностей в области информации большое значение приобретает раз­витие международного сотрудничества в этой области. Отметим, что Россия стала участницей Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства 1968 г., в которой участ­вуют более 40 государств. Эта Конвенция предусматривает, что дого­варивающиеся стороны обязуются предоставлять друг другу в соот­ветствии с ее положениями информацию относительно своего законо­дательства и процедур в гражданской и коммерческой сферах, а также относительно их судебной системы.

Особое внимание уделяется в России сотрудничеству в этой об­ласти со странами СНГ, а также с государствами Балтии, в которых проживает большое число российских граждан и соотечественников. Согласно ст. 15 Минской конвенции 1993 г. и Кишиневской конвенции 2002 г., центральные учреждения юстиции стран СНГ по запросу предоставляют друг другу сведения о действующем или действовав­шем на их территориях внутреннем законодательстве своих стран и о практике его применения. Аналогичные положения в отношении предоставления информации высшими судебными органами и минис­терствами юстиции предусмотрены Киевским соглашением 1992 г. (ст. 12). В двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Россией с Азербайджаном, Киргизией, Литвой, Молдавией, Эстонией, предусмотрено, что сведения о действующем или действовавшем в этих государствах законодательстве и практике его применения будут давать министерства юстиции и прокуратура, а в договорах с Грузией и Латвией в качестве таких органов определены министерства юсти­ции. Отметим также, что в 1999 г. ВАС РФ и Верховный Суд Респуб­лики Казахстан заключили Соглашение о взаимном сотрудничестве и обмене информацией. ВАС РФ заключил аналогичные соглашения с соответствующими судами Белоруссии, Украины и Узбекистана.

3. В законах ряда стран нашла отражение ситуация, при которой суду не удается установить содержание подлежащего применению иностранного права. В ст. 16 швейцарского Закона о международном частном праве установлено, что если содержание иностранного права не поддается установлению, применяется швейцарское право. По этому пути пошло законодательство Грузии и Азербайджана. Соглас­но Закону о международном частном праве Грузии 1998 г., если уста­новление сути правовых норм иностранного государства, несмотря на осуществление соответствующих мер, остается безрезультатным или потребует неоправданных расходов и одна из сторон в процессе не сможет установить сути этих норм и обосновать их принципы, суд будет применять право Грузии. Аналогичное правило содержится в Законе Азербайджана о международном частном праве 2000 г.

В п. 3 ст. 1191 ГК РФ предусмотрено, что если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии со ст. 1191 меры, в разумные сроки не установлено, применяется россий­ское право.

Поскольку определение понятия «разумные сроки» в приведенном пункте ст. 1191 не дается, это может быть установлено после того, как сложится практика в нашей стране. Это положение ГК РФ (ст. 1191) аналогично правилам, содержащимся в законодательстве многих дру-гах стран, например Щвейцарии, Италии и Венгрии.

Применение данного правила предусмотрено в качестве крайней меры, когда, несмотря на предпринятые усилия, суду не удается уста­новить содержание норм иностранного права. Законодательство неко­торых стран (например, Италии) закрепляет для суда обязанность дотого, как прибегнуть к этой мере, использовать другие коллизионные нормы, если таковые существуют, установленные в отношении тех же фактических обстоятельств. Как вытекает из закона, в правопримени­тельной практике российских судов использование правила, закреп­ленного в и. 3 ст. 1191 ГК РФ, допустимо также лишь в исключитель­ных случаях (см. об этом подробнее в гл. 18).

Контрольные вопросы \. Что понимается под коллизионным и материально-правовым методами регули-5

рования?

2.  Что понимается иод унификацией материально-правовых норм и каково значе-j ние унификации правовых норм в области международного частного права?                  i

3.  Чем отличается национальный режим от режима наибольшего благоприятен

вания?

4. Какие виды взаимности различаются в международном частном праве?

5.  Требуется ли наличие взаимности в отношении применения иностранного

права?

6. Какова структура коллизионной нормы?

7. Что понимается под «гибкими» коллизионными нормами?

8.  В чем сущность концепции применения нрава, наиболее тесно связанного с пра­воотношением?

9.  Что понимается под квалификацией юридических понятий коллизионной

нормы?