Глава 3. Язык договоров

Проблема языка договоров имеет существенное практическое значение*(1580). Речь идет не о лингвистических, а о юридических аспектах. Дело в том, что каждый язык отражает особенности соответствующей правовой системы. Поэтому, очевидно, можно говорить о национальном юридическом языке. В силу особенностей правовых систем одно и то же понятие или термин, используемые в договоре, могут пониматься различным образом. Кроме того, термины одного языка зачастую не имеют аналогов в других. Например, в англоязычных странах для обозначения разных видов ответственности существуют два термина: responsibility и liability. В других языках, включая русский, имеется лишь один термин - "ответственность".

Это порождает определенные сложности, которые отмечают и руководители ведомств иностранных дел, особенно юристы. Так, госсекретарь США Дж. Бейкер заметил: "....Когда вы пытаетесь понять и перевести соглашение, воплотив его в тексте, вы очень часто сталкиваетесь с трудностями"*(1581) Об этих трудностях может свидетельствовать тот факт, что для подготовки русскоязычного текста принятых Комиссией международного права ООН проектов статей на ее 53-й сессии была образована специальная группа. В нее вошли юристы из стран славянских языков, для которых русский текст имеет особое значение (это в значительной мере относится и к бывшим советским республикам). Группа столкнулась с существенными трудностями. При этом она руководствовалась не только английским оригиналом статей, но и французским текстом, который отражает терминологию правовой системы, более близкой к российской, нежели англо-американская.

Двусторонние договоры составляются на языках обеих сторон. Оба текста имеют одинаковую силу, являются равно аутентичными, равно подлинными. В случаях существенного расхождения между языками договор составляется на трех языках. Все тексты являются аутентичными, но в случае расхождений преимущественной силой будет обладать третий язык. Например, договоры между Россией и Индией заключаются на русском, хинди и английском языках. Все тексты аутентичны. В случае расхождения приоритет отдается английскому тексту.

Многосторонние договоры заключаются на нескольких языках. Универсальные конвенции под эгидой ООН составляются на шести официальных языках - английском, арабском, испанском, китайском, русском и французском.

Аутентичность текстов означает, что они в равной мере выражают содержание договора. Поэтому в соответствии с Венскими конвенциями в случае расхождений "принимается во внимание значение, которое с учетом объекта и целей договора лучше всего согласовывает эти тексты" (п. 4 ст. 33).

Практика Международного Суда свидетельствует, что в некоторых случаях возможно применение и иных критериев при согласовании разноязычных текстов. В деле о пограничных и трансграничных военных действиях (Никарагуа против Гондураса) Суд столкнулся с расхождением разноязычных текстов Боготского пакта 1948 г. Во французском тексте говорится, что спор может быть передан на рассмотрение международного органа, если его урегулирование путем переговоров невозможно "по мнению одной из сторон". В текстах на остальных языках (английском, испанском и португальском) указывалось - "по мнению сторон". Суд решил, что в этом случае следует исходить из строгого толкования и считать, что необходимо мнение обеих сторон*(1582). Занятая Судом позиция представляется обоснованной. Она соответствует общему правилу толкования, согласно которому в случае сомнения норма должна толковаться так, чтобы не увеличивать обязательства стороны, не ограничивать ее прав.

Несмотря на все трудности, связанные с разноязычными текстами, интенсификация международного правотворчества стимулирует процесс формирования единого языка международного права, содержащего общепринятые понятия и термины. Процесс этот имеет существенное значение не только для международного, но и для внутреннего права, которое все более активно взаимодействует с правом международным.