5.2. Принцип законности

Общие основания принципа законности заложены в п. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации, согласно которому Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. В свою очередь это конституционное положение аналогично той позиции, которой придерживается и Европейский суд по правам человека при трактовке ч. 1 ст. 6 Европейской конвенции о правах человека, закрепляющей право каждого на справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона*(299).

Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить ее Конституции. Этот постулат является предпосылкой реализации принципа законности во всех сферах государственной и общественной жизни.

Будучи многоаспектным социально-правовым явлением, принцип законности помимо прочего находит свое выражение в требовании того, чтобы все без исключения физические и юридические лица, а также органы власти и должностные лица соблюдали и исполняли законы, принимаемые государством. В то же время принцип законности предусматривает необходимость существования юридических механизмов, которые позволяют пресекать все нарушения закона независимо от того, кто является нарушителем, т.е. реализовывать идею неотвратимости наказания за допущенные нарушения во всех сферах правовой жизни. Принцип законности имеет системообразующий характер, отражает взаимосвязи системы процессуального права, поскольку "его реализация невозможна при несоблюдении любого другого принципа"*(300).

В качестве общепризнанного факта в юридической науке рассматривается то обстоятельство, что принцип законности является общеправовым принципом и действует во всех без исключения отраслях права*(301). Как следствие, принцип законности находит свое закрепление в арбитражном процессуальном праве. Так, в соответствии со ст. 6 АПК РФ законность при рассмотрении дел арбитражным судом обеспечивается правильным применением законов и иных нормативных правовых актов, а также соблюдением всеми судьями арбитражных судов правил, установленных законодательством о судопроизводстве в арбитражных судах. В гражданском процессуальном законодательстве отсутствует аналогичная норма, однако это вовсе не означает того, что суды общей юрисдикции не руководствуются в своей деятельности принципом законности. Содержание этого принципа растворено во многих иных нормах, регулирующих гражданский процесс (ст. 1, 2, 5, 6 и др. ГПК РФ).

Что касается деятельности третейских судов, то таковая, как это следует из Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", может строиться исключительно на строгом соблюдении принципа законности. Это означает, что третейское разбирательство споров, во-первых, дозволяется государством, а во-вторых, оно должно основываться на применении норм материального и процессуального права. В связи с этим в литературе отмечается, что принцип законности ограничивает усмотрение третейского суда и сторон при рассмотрении дела рамками обязательных норм, установленных федеральным законом*(302).

Нормативными источниками для разрешения споров должны являться правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, в соответствии с их юридической силой и местом в общей иерархии законодательства. Кроме того, в качестве источника деятельности третейского суда выступают нормы, сформулированные договором, заключенным сторонами. При этом, в силу особенностей третейского разбирательства и исходя из частноправовой природы третейского суда, нормы договорного характера имеют приоритет перед нормами, установленными в законе. Однако нормы договорного права, применяемые третейским судом, не должны вступать в противоречие с императивными нормами законодательства. Так, к примеру, стороны могут сами определить число судей, которые могут рассматривать спор. Закон не ограничивает количество третейских судей, которые могут быть избраны сторонами, однако в соответствии с предписанием Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" их число должно быть нечетным (п. 1 ст. 9). Нарушение сторонами этой императивной нормы (т.е. избрание сторонами четного числа судей) повлечет недействительность соответствующего третейского соглашения и нелегитимность состава третейского суда, принимающего решение по разбираемому правовому спору.

В некоторых случаях третейские суды в своих регламентах формулируют понятие принципа законности. Так, например, в Регламенте Северо-Западного регионального третейского суда записано, что законность при рассмотрении дел в третейском суде обеспечивается правильным применением законов и иных нормативных актов, а также соблюдением всеми судьями третейского суда правил, установленных в Регламенте этого третейского суда*(303). Однако следует иметь в виду, что подобного рода формулировки не влияют на объективные границы, которыми очерчивается значение этого принципа в правовой системе государства.

Интерпретация понимания принципа законности в судебной практике столкнулась с определенными сложностями. Так, в практике арбитражных судов возник вопрос о том, необходимо ли рассматривать нарушение принципа законности как нарушение основополагающих принципов российского права.

Решением третейского суда с ОАО "Артелеком" в пользу ООО "НПК "Зенит" взыскано 52 105 174 руб. 18 коп. ОАО "Артелеком" обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда по иску ООО "НПК "Зенит" к ОАО "Артелеком" и внешнеэкономическому объединению "Машприборинторг". Определением арбитражного суда отменено решение третейского суда. Это определение было отменено кассационной инстанцией в связи со следующим. Что касается вывода арбитражного суда о нарушении основополагающих принципов российского права, то этот вывод не может быть признан правильным. Отменяя решение третейского суда, арбитражный суд указал на то, что при разрешении спора неправильно применены нормы материального права, регулирующие кредитные отношения, а также отношения в сфере валютного регулирования. Указанные нарушения суд признал доказательством нарушения принципа законности. Между тем в компетенцию арбитражного суда, рассматривающего заявление об отмене решения третейского суда, входит не проверка правильности применения норм материального права третейским судом, а соблюдение им основополагающих принципов права, т.е. его основных начал, которые обладают универсальностью, высшей императивностью и особой общезначимостью, поскольку только их нарушение может служить основанием для отмены решения третейского суда. Следует отметить, что основанием для вывода о нарушении принципа законности вследствие неправильного применения норм материального права явилась переоценка доказательств, которые положены в основу решения третейского суда, что само по себе не может быть признано правильным. Кроме того, по смыслу ст. 18 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" принцип законности является процессуальным принципом, которым должен руководствоваться этот суд при осуществлении третейского разбирательства. Следовательно, он не является основополагающим принципом права, нарушение которого влечет отмену решения третейского суда. С учетом изложенного кассационная инстанция считает определение арбитражного суда подлежащим отмене*(304).

В юридической литературе это постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа уже подвергалось критической оценке*(305). Действительно, интерпретировать принцип законности с сугубо процессуальной позиции означает упускать из виду то обстоятельство, что законность является общеправовым принципом, т.е. принципом, укорененным в различных сферах правового регулирования и имеющим таким образом межотраслевое значение. Вместе с тем использование подхода к интерпретации принципа законности как основополагающего принципа российского права способно уничтожить третейское разбирательство как юридический феномен. Ведь если интерпретация принципа законности предполагает, что любое неправильное применение третейским судом норм материального права будет являться основанием к отмене решения третейского суда, это позволит государственным судам тотально и бесконтрольно вмешиваться в деятельность третейских судов. Очевидно, что не все нарушения третейским судом норм материального и процессуального права могут являться основанием к юридической дисквалификации принимаемых третейским судом решений.