5.4. Принцип независимости и беспристрастности третейских судей

Независимость лиц, осуществляющих разрешение спора, является необходимым условием, которое обеспечивает надлежащую организацию судебного разбирательства. Только будучи независимыми, такие лица могут оставаться беспристрастными и тем самым обеспечить справедливое и законное разрешение спора. Политологи и юристы многих государств давно уже пришли к единодушному мнению о том, что принцип независимости суда является краеугольным камнем огромной значимости, который лежит в основе любого демократического государства*(334).

Независимость и беспристрастность судей как принцип организации разбирательства спора присущи как государственному судебному разбирательству, так и третейскому разбирательству и в этом смысле являются общим принципом юрисдикционной системы. Хотя третейские суды в силу Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" и не входят в судебную систему, однако цели третейских судов в общем совпадают с целями деятельности государственных судов - обеспечение защиты нарушенных или оспоренных гражданских прав путем справедливого, законного и эффективного разрешения гражданско-правовых споров. Именно это обстоятельство и объединяет принципиальные основы такой деятельности, осуществляемой суверенными и беспристрастными судьями независимо от того, являются ли они государственными судьями либо частными, третейскими судьями. При этом в отношении третейских судей действуют те требования, которые сформулированы в Европейской хартии о статусе судей от 10 июля 1998 г.: судьи должны быть доступными и уважительными по отношению к обращающимся к ним лицам; судьи должны заботиться о поддержании высокого уровня компетентности, необходимого для решения дел в каждом конкретном случае.

Независимость третейских судей обеспечивается рядом юридических механизмов. В частности, в соответствии с п. 2 ст. 22 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, которые стали известны ему в ходе третейского разбирательства. Представляется, что толкование указанной нормы должно неизбежно приводить к выводу о том, что третейский судья не может быть допрошен об обстоятельствах, ставших известными ему в ходе третейского разбирательства, как в рамках уголовного процесса, так и в рамках административного, гражданского или арбитражного процессов.

Вместе с тем нельзя согласиться с высказанными в литературе взглядами, согласно которым третейский судья рассматривается в качестве представителя сторон*(335). Такой подход к оценке статуса третейского судьи подрывает принцип независимости и беспристрастности арбитров. В свою очередь подобного рода теоретическая оценка статуса третейского судьи предопределяет направленность правового регулирования третейского судопроизводства, основанного на зависимости третейского судьи от участников третейского процесса. Однако очевидно, что зависимость третейского судьи от стороны (скажем, определяемая наличием трудового соглашения между третейским судьей и участником спора) лишает его возможности принять беспристрастное и справедливое решение по делу.