3.   КОЛЛИЗИЯ ЗАПРОСОВ О ВЫДАЧЕ

Как правило, в процессе экстрадиции государство рассматривает вопрос об удовлетворении запроса одного государства. Однако на практике нередки случаи, когда на экстрадицию обвиняемого (осужденного) притязают несколько государств. Такие ситуации возможны, когда к государству пребывания лица по поводу его выдачи обращаются государство, на территории которого совершено преступление, и государство гражданства индивида либо несколько государств, на территориях которых совершены преступления. Указанное не исключает и других примеров, когда может иметь место коллизия запросов о выдаче. Подобные ситуации являются частным случаем более общей проблемы конкуренции принципов уголовной юрисдикции различных государств. Однако в рассматриваемых нами вариантах речь идет именно о конкуренции юрисдикции в связи с несколькими запросами об экстрадиции, которые направлялись запрашиваемому государству.

Вместе с тем на практике конкуренция юрисдикции нередко создается вследствие того, что на уголовное преследование лица претендуют государство, на территории которого совершено преступление и гражданином которого является обвиняемый, и государство, на территории которого задержано запрашиваемое лицо. Иными словами, в данном случае имеется лишь один запрос об экстрадиции в отличие от множественности подобных запросов.

В частности, подобная ситуация имела место по делу Ньонтезе (Nyonteze), в котором гражданин Руанды обвинялся в совершении тяжких преступлений в период противостояния правительственных войск (FAR) с подразделениями Патриотического фронта Руанды (RPF). После получения сообщения о совершенных им деяниях Ньонтезе был задержан и привлечен к уголовной ответственности на территории Швейцарии, зако-

Коллизия запросов о выдаче    69

нодательство которой предусматривает возможность распространения универсальной уголовной юрисдикции на геноцид, преступления против человечности и военные преступления. Согласно Договору об экстрадиции, Руанда обратилась с запросом о выдаче, который, однако, был отклонен швейцарскими властями. Проблема заключалась в том, что, согласно ч. 3 ст. 37 Федерального закона от 20 марта 1981 г. «О международной взаимопомощи по уголовным делам» [EIMP], в экстрадиции отказывается, если государство, обращающееся с запросом, не дает гарантии, что преследуемое лицо не будет осуждено к смертной казни, либо, если такой приговор будет вынесен, он не будет приводиться в исполнение, либо преследуемое лицо не будет подвергнуто обращению, которое нанесет ущерб его физической неприкосновенности. Поскольку запрашиваемому лицу грозила смертная казнь, его выдача была признана недопустимой. Конкуренция юрисдикции (универсальной и территориальной) была решена в пользу Швейцарии, суд которой приговорил Ньонтезе к 14 годам лишения свободы55.

Несколько абстрагируясь от непосредственного предмета рассмотрения, заметим, что, хотя в договорах об экстрадиции предусматриваются варианты разрешения коллизионных ситуаций, тем не менее в международном праве предпринимались отдельные попытки урегулирования вопроса в целом в отношении конкуренции уголовных юрисдикции. В частности, в 1965 г. Юридический комитет Консультативной Ассамблеи Совета Европы подготовил проект Европейской конвенции о конфликтах юрисдикции по уголовным делам (Draft European Convention on Conflicts of Jurisdiction in Criminal Matters), который, однако, не был предложен к принятию56.

Тем не менее необходимо отметить, что, несмотря на отсутствие специального договорного инструмента по урегулированию конкуренции различных уголовных юрисдикции, в международном уголовном праве получил общее признание подход, согласно которому в случаях конкурирующей юрисдикции решение вопроса об экстрадиции должно входить в компетенцию государства пребывания лица, выдача которого требуется в связи с совершением преступления, и оно самостоятельно принимает решение по данному вопросу. Эта позиция находится в полном соответствии с понятием государственного суверенитета и его важнейшей составной частью — территориальным верховенством.

Например, согласно Договору о выдаче между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой от 16 июня 1995 г. (ст. 14 «Наличие просьб о выдаче от нескольких государств»), если одна из Договаривающихся

53 Подробнее об этом деле см.: Reydams L. Nyonteze v. Public Prosecutor // Am. J. Int'l L. 2002. Vol. 96. No 1. P. 236.

56 Consultative Assembly of the Council of Europe. Report on the settlement of conflicts of jurisdiction in criminal matters. Doc. 1873 of 27 January 1965.

70         Особенности правового регулирования экстрадиции

Сторон получила просьбы о выдаче одного и того же лица от другой Договаривающейся Стороны и от какого-либо третьего государства, она имеет право по своему усмотрению определить, какому из этих государств выдать данное лицо.

Аналогичной позиции придерживается Конвенция о правовой помощи СНГ (ст. 79 «Коллизия запросов о выдаче»), установившая, что если требования о выдаче поступят от нескольких государств, то запрашиваемая Договаривающаяся Сторона самостоятельно решает, какое из этих требований должно быть удовлетворено. Подобное решение вопроса нашло отражение и в Типовом договоре о выдаче, который в ст. 16 («Совпадающие просьбы») устанавливает, что если запрашиваемая сторона получает просьбы о выдаче одного и того же лица одновременно от другой стороны и от какого-либо третьего государства, то она по своему усмотрению определяет, какому из этих государств выдать данное лицо57. Согласно ст. 10 Соглашения об экстрадиции между Евросоюзом и США, если запрашиваемое государство получает запрос о выдаче одного и того же лица от запрашивающего государства и от любого другого государства либо государств за то же самое преступление или иные преступления, то исполняющий орган запрашиваемого государства решает, кому следует экстрадировать лицо58.

Не посягая на суверенные полномочия государства самостоятельно определять, какому из запрашивающих государств следует выдать обвиняемого, необходимо в то же время заметить, что наличие определенных формализованных критериев для принятия решения об экстрадиции в случаях, когда имеют место коллидирующие запросы, было бы целесообразным. Не в последнюю очередь это связано с тем, что вопрос, какому государству отдать предпочтение, может оказаться спорным. Видимо, неслучайно Европейская конвенция о выдаче при возникновении коллизии запросов о выдаче предусмотрела необходимость учета всех обстоятельств дела, и в особенности тяжесть и место совершения преступления, соответственные даты требований, национальность осужденного, возможность последующей экстрадиции в другое государство (ст. 17)39. Соглашение об экстрадиции между ЕС и США в ч. 3 ст. 10 устанавливает семь различных критериев для выбора государства, которому надлежит экстрадировать лицо при наличии множественности запро-

57         UN Doc. A/RES/45/116. 3 April 1991. P. 206.

58         Int'l L. M. 2004. Vol. 43. No 4. P. 747-749. См. о соглашении подробнее:

Mitsilegas V. The New EU-USA Cooperation on Extradition, Mutual Legal Assistance and

the Exchange of Police Data // European F. A Rev. 2003. Vol. 8. No 4. P. 515-536; Stmssen G.

The EU-US Agreement on Extradition and on Mutual Legal Assistance: how to Bridge

Different Approaches // Securite et justice: enjeu de la politique exterieure de l'Union

europeenne / De Kerchove G. and Weyembergh A. (eds.). Bruxelles. 2003. P. 263-273.

59         См.: Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и

борьбы с преступностью. С. 287.

Коллизия запросов о выдаче    11

сов, в частности: опирался ли экстрадиционный запрос на соответствующий договор, где было совершено преступление, тяжесть преступления, национальность потерпевшего, хронологическая последовательность запросов и т.д.

Стремление установить конкретные критерии для принятия решения о выдаче в случае конкурирующих запросов характерно и для национальных законодательных актов.

Например, Закон Азербайджанской Республики «О выдаче» при наличии нескольких запросов об экстрадиции одного и того же лица предусматривает следующее:

во-первых, согласно ст. 12.1, запрашиваемое лицо, как правило, выдается

государству, на территории которого было совершено преступление;

во-вторых, в соответствии со ст. 12.2 если преступление или преступления,

являющиеся основанием для выдачи, совершены на территориях нескольких

государств и каждое из них запрашивает выдачу лица, при решении вопроса

об экстрадиции принимаются во внимание тяжесть совершенного преступ

ления, другие фактические обстоятельства дела, гражданство лица, совершив

шего преступление, и дата представления запроса .

Португальское законодательство предполагает различные варианты решения вопроса в зависимости от того, какие преступления составляют правовую основу запроса о выдаче. Согласно ст. 37 португальского Закона о международном правовом сотрудничестве по уголовным делам, в случае, если запросы касаются одного и того же преступления, при принятии решения учитывается место совершения преступления. Если же запросы касаются разных деяний, принимается во внимание тяжесть преступления согласно португальскому законодательству, даты запросов, гражданство либо постоянное место жительства лица, а также иные конкретные обстоятельства (в частности, наличие договора, возможность последующей экстрадиции между различными запрашивающими государствами).

Л.Н. Галенская считает, что при наличии коллидирующих запросов предпочтительным является удовлетворение требования о выдаче государства места совершения преступления, ссылаясь на международную практику и доктрину международного права, которые признают преимущественное право на удовлетворение требования о выдаче за государством, на территории которого было совершено преступление61.

Институт международного права в Оксфордской резолюции (ст. 9) предлагал для случаев, когда имеется несколько требований о выдаче за одно и то же деяние, отдавать предпочтение государству, на территории которого данное преступление было совершено62. Подобный подход нашел отражение

60 См.: Сафаров НА. Комментарий к Закону Азербайджанской Республики «О выдаче (экстрадиции) лиц, совершивших преступления». С. 162—165.

См.: Галенская Л.Н. Международная борьба с преступностью. С. 133. 62 Am. J. Int'l L. 1935. No 1. P. 300-301.

72

Особенности правового регулирования экстрадиции

и в известном Гарвардском проекте Конвенции об экстрадиции 1935 г., предусматривавшей, согласно ст. 8, в случае конкуренции запросов о выдаче отдавать предпочтение требованию государства, на территории которого было совершено преступление63. По нашему мнению, во всех случаях, когда имеет место конкурирующая юрисдикция, запрашиваемому государству следовало бы исходить из необходимости обеспечения неотвратимости ответственности и наказания преступников, создания условий для максимально эффективного осуществления необходимых судебно-следственных действий.

Успех расследования и судебного разбирательства по уголовному делу в определяющей степени зависит от объективного, полного и всестороннего исследования фактических обстоятельств совершенного деяния. Поэтому необходимость сбора и исследования доказательств с учетом места совершения преступления не в последнюю очередь должна определять выдачу лица в случаях, когда имеет место коллизионная ситуация. Расследование и разбирательство по уголовному делу представляет собой трудоемкий процесс, складывающийся из ряда процессуальных действий, таких, как осмотр места происшествия, допрос свидетелей, проведение экспертиз, очные ставки, предъявление для опознания, проверка показаний на месте и т.д. Успешное проведение всего комплекса необходимых для установления истины по уголовному делу процессуальных действий возможно, как правило, в тех случаях, когда производство по делу осуществляется по месту совершения преступления, т.е. в соответствии с принципом территориальной уголовной юрисдикции. Поэтому, на наш взгляд, преимущество при наличии коллиди-рующих запросов должно принадлежать государству, на территории которого совершено преступление.

Подобный подход неоднократно находил подтверждение в международной практике. В частности, по запросу Бельгии и Руанды об экстрадиции в связи с преступлениями, совершенными майором Руандийской армии Бернардом Нтуяхагой (Bernard Ntuyahaga), он был арестован на территории Танзании. Учитывая, что преступления, явившиеся основанием для выдачи, предположительно были совершены на территории Руанды, Нтуяхага был экстрадирован в эту страну. Таким образом, решающей в данной ситуации оказалось территориальная юрисдикция, а не универсальная, на основе которой Бельгия намеревалась преследовать обвиняемого64.

Однако попутно возникает вопрос: как же следует поступать в ситуации, когда преступление (преступления) совершено (совершены) на территори-

и Supplement to the Am. J. Int'l L. 1935. No 1-2. P. 14-22.

Reydams L. Prosecuting Crimes Under International Law on the Basis of Universal Jurisdiction: The Experience of Belgium // International and National Prosecution of Crimes Under International Law. Current Developments / H. Fischer, С KreB, S.R. Luder eds. Berlin, 2001. P. 806 (рецензию на данное издание см.: Block-Schlesier A. // Int'l Rev. R. С. 2001. No 844. P. 1195-1199).

Коллизия запросов о выдаче    73

ях нескольких государств? Полагаем, что в подобных случаях надо принять во внимание даты запросов, тяжесть преступлений, наличие соответствующих условий для работы с доказательственной базой и т.д. К примеру, если преступником в одной стране совершено умышленное убийство, а в другой — кража, то предпочтение следует отдать именно государству, которое разыскивает виновного за убийство, поскольку тяжесть и опасность последнего деяния неизмеримо выше. Прямое указание на это можно встретить в пп. «е» ч. 3 ст. 10 Соглашения об экстрадиции между Европейским союзом и США.

Кроме того, необходимо учесть, что преступником могут быть совершены многоэпизодные преступления, по которым проходит значительное число потерпевших, свидетелей. Естественно, что сбор доказательств по таким делам гораздо сложнее, чем по делам, объективную сторону которых составляют одноактные действия, и это обстоятельство тоже может предопределить выбор государства, которому следует выдать обвиняемого. Однако в любом случае высказанные нами соображения носят рекомендательный характер, и государство, которое исполняет запрос, сообразуясь со своими собственными интересами, вправе принять то решение о выдаче, какое посчитает нужным.

Экстрадиция — одна из тех сфер межгосударственного сотрудничества, само существование и развитие которых не в последнюю очередь определяется уровнем взаимоотношений государств, вовлеченных в процесс выдачи. Чем выше уровень кооперации в области борьбы с преступностью, тем больше шансов на то, что коллизионная ситуация разрешится в пользу государства, тесно сотрудничающего с запрашиваемым государством в вопросах экстрадиции, придерживающегося принципа взаимности и т.д. Однако в любом случае, обращает на себя внимание стремление государств не связывать себя «жесткими» рамками в процессе урегулирования коллизионных ситуаций. Как отмечается в юридической литературе, «создается впечатление, что государства считают для себя более приемлемым в этих вопросах (имеется в виду экстрадиция) сохранять конкуренцию юрисдикции, а не соглашаться на признание преимущества какой-либо из них. Иными словами, правила о приоритете уголовных юрисдикции при решении вопроса о выдаче не находят особой поддержки государств. Между прочим, встречающиеся в договорах об экстрадиции многочисленные положения, предусматривающие отказ в выдаче, не устраняют конкуренции юрисдикции. Если каждое из Договаривающихся Государств соглашается, например, с тем, что не подлежит выдаче лицо, совершившее преступление, в связи с которым направлена просьба о выдаче, на территории запрашиваемой стороны, то в подобных случаях это не означает его отказ в принципе от своей юрисдикции. Это можно рассматривать как признание в очень небольшом объеме приоритета территориальной юрисдикции партнера,

74         Особенности правового регулирования экстрадиции

что не свидетельствует о желании идти слишком далеко по пути такого признания»65.

Нельзя не отметить и то обстоятельство, что в договорной практике государств редко встречаются нормы, имеющие целью устранение трудностей, связанных с «соприкосновением» различных национальных юрисдикции. Речь идет не столько о разграничении последних, сколько об определении того, какая из этих юрисдикции при их конкуренции имеет приоритет. О приоритете, естественно, можно говорить условно. Если при конкуренции юрисдикции не нарушаются общепризнанные принципы международного права, то никакая из них не может иметь преимуществ перед другой. Вопрос в том, какая из конкурирующих юрисдикции должна быть реально осуществлена. Именно он и решается, когда отдается предпочтение одному из экстрадиционных требований66.

Вместе с тем следует принять во внимание, что существует еще одна важнейшая сторона экстрадиционного процесса при наличии коллидирующих запросов, связанная с реализацией международных обязательств государств, и прежде всего в сфере защиты прав человека. Решая вопрос, какому государству следует выдать лицо, государство обязано сообразовываться со своими обязательствами по международному праву, принятыми в связи с обеспечением прав индивидов. В частности, запрашиваемое государство не должно абстрагироваться от того обстоятельства, что оно может подвергнуть выдаваемого индивида опасности жестокого либо бесчеловечного обращения или возможности смертной казни, поскольку это находилось бы в противоречии с его международными обязательствами. Кроме того, надо учесть, что некоторые международные договоры (например, Конвенция ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания) в прямой форме запрещают выдачу лиц, которым в запрашиваемом государстве угрожает нарушение их прав и фундаментальных свобод.

Обязательства государств в области прав человека, несомненно, должны быть одной из ведущих детерминант, определяющих принятие решения при наличии коллидирующих запросов. Этот вывод органично связан с объективным характером международных обязательств в области прав человека. Выдающее государство, будучи участником международного договора о правах человека, обязано обеспечивать права и свободы не только своих граждан или граждан какого-то другого государства, но и права человека в целом, независимо от гражданства лиц, иначе говоря, индивида in abstracto. Другими словами, принцип взаимности не играет в данном случае какой-

См.: Черниченко О.С. Устранение конкуренции юрисдикции государств: внутри-гостаарственные и международно-правовые походы // МЖМП. 2002. № 4 С. 231—232. См.: Черниченко СВ. Указ. соч. С. 136-137.

Коллизия запросов о выдаче    75

либо существенной роли67. Как указывалось в одном из Консультативных заключений Межамериканского суда по правам человека, современные договоры о правах человека не являются договорами традиционного типа, заключенными с целью осуществления обоюдного обмена прав для взаимной выгоды Договаривающихся Государств. Их объект и цель состоят в защите основных прав индивидов независимо от гражданства, в отношении как государства их гражданства, так и всех других государств68.

Ни один критерий, предусматриваемый в международных соглашениях либо национальных законах о выдаче, включая фактор территориальной юрисдикции, не может иметь определяющего значения для урегулирования ситуации коллидирующих запросов, если существуют опасения в нарушении прав индивида в запрашивающем государстве. Обеспечение правозащитного фактора — один из краеугольных камней всего процесса экстрадиции. Он оказывает большое влияние на принятие решения на всех его стадиях, включая коллизионные ситуации.

Определенные проблемы с урегулированием коллизии запросов об экстрадиции вызывает учреждение Европейского ордера на арест. Учитывая возможные сложности, ст. 16 Рамочного решения о введении Европейского ордера на арест предусматривает соответствующий порядок правовой регламентации. Во-первых, согласно ч. 1 ст. 16, в случаях, когда Европейский ордер выдан в отношении одного и того же лица несколькими государствами-членами, выбор того государства, которому следует передать лицо, производится исполняющим судебным органом на основе учета всех обстоятельств дела, и в частности: относительной тяжести преступлений и места их совершения; соответствующих дат выдачи ордеров на арест; целей выдачи ордеров (уголовное преследование, исполнение наказания либо меры безопасности, связанной с лишением свободы). Во-вторых, в ситуации конфликта между Европейским ордером на арест и запросом об экстрадиции от третьего государства решение о том, кому отдать предпочтение, принимается уполномоченным органом исполняющего ордер государства-члена. При этом принимаются во внимание обстоятельства, упомянутые в ч. 1 ст. 1669.

Заметим, что все те варианты разрешения коллизионных ситуаций, о которых упоминалось выше, относятся к ситуациям конфликта запросов об экстрадиции, представленных различными государствами. Однако сказанное вовсе не исчерпывает всех случаев конфликтов юрисдикции, связанных с процессом выдачи.

67         См. подробнее: Гусейнов Л. Международные обязательства государств в облас

ти прав человека. Баку. 1998. С. 15.

68         Effect of Reservations on the Entry into Force of the American Convention on

Human Rights. Advisory Opinion. ОС. 2 / 1982. IACHRA. 1982. P. 20-21.

69         Council Framework Decision of 13 June 2002 on the European Arrest Warrant and

the Surrender Procedures between the Member States // O. J. 2002. L. 190/1.

4 - 1492

76         Особенности правового регулирования экстрадиции

Новые проблемы в связи с возможной экстрадицией обвиняемых возникли после учреждения Международных уголовных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии (МУТЮ) и Руанде (МУТР), а также Международного уголовного суда. Как известно, Уставы трибуналов ad hoc и Статут МУС предусматривают такую форму сотрудничества, как передача или перевод лиц (подробнее об этом см. в гл. VI). Однако в отличие от Статута МУС Уставы МУТЮ и МУТР не содержат специальных норм, касающихся урегулирования ситуаций, когда создается коллизия запроса об экстрадиции и просьбы трибуналов о передаче одного и того же лица. Подобный подход является закономерным с учетом приоритета юрисдикции Трибуналов по отношению к юрисдикции национальных судов70. Статья 9 Устава МУТЮ предусматривала, что Международный трибунал и национальные суды имеют параллельную юрисдикцию в отношении судебного преследования лиц за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1 января 1991 г. Однако важнейшим положением данной статьи является ее вторая часть, согласно которой юрисдикция Международного трибунала имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов.

Напомним, что МУТЮ и МУТР были созданы в соответствии с Резолюциями Совета Безопасности ООН № 827 и № 955, что налагало на все государства обязательства по выполнению их требований. Согласно Уставу ООН в отличие от Международных трибуналов ad hoc Международный уголовный суд был учрежден на основе международного договора, который по общему правилу имеет обязательную силу только для его участников. При этом в основе общей концепции функционирования Суда лежит принцип дополнительности (комплементарности), согласно которому МУС не подменяет, а дополняет органы национальной уголовной юстиции и не обладает каким-либо приоритетом по отношению к юрисдикции внутригосударственных судебных органов. Согласно Римскому статуту, МУС может принять дело к производству в тех случаях, когда государство не в состоянии осуществить уголовное преследование обвиняемых либо не желает этого. С учетом дополнительного характера Суда при наличии запроса об экстрадиции и просьбы Суда о передаче одного и того же лица предусматриваются различные варианты решения коллизионных ситуаций, регулирование которых осуществляется согласно ст. 90 Статута71. Прежде всего государство-участник Статута, получившее ходатайство Суда о передаче лица и зап-

70         См. подробнее: Bassiouni М.С., Manikas P. Law of the International Criminal

Tribunal for the Former Yugoslavia. N.Y., 1995; Morris V., Scharf M. The International

Criminal Tribunal for Rwanda. N.Y., 1998; AckermanJ., O'Sullivan E. Practice and

Procedure of the International Criminal Tribunal for the Former Yugoslavia. Kluwer Law

The Hague: International, 2000.

71         См.: PmstK. Article 90 — Competing Requests // Commentary on the Rome Statute

of the International Criminal Court: Observer' Notes, Article by Article. P. 1081—1096.

Коллизия запросов о выдаче    77

рос об экстрадиции от какого-либо государства о выдаче одного и того же лица за одни и те же деяния, должно уведомить заинтересованные стороны о данном факте.

Как показывает анализ ст. 90, решение вопроса о том, экстрадировать ли лицо запрашивающему государству либо передать его МУС, различно в зависимости от того, является ли заинтересованное государство участником Суда или нет.

В тех случаях, когда запрашивающее государство является государством-участником, запрашиваемое государство отдает предпочтение просьбе Суда, если, во-первых, МУС в соответствии со ст. 18 или 19 Статута вынес определение о приемлемости дела к производству с учетом расследования и судебного разбирательства, проведенного запрашивающим государством в связи с его запросом о выдаче, либо вынес такое определение на основании уведомления запрашиваемого государства (пп. «а» ч. 2 ст. 90); во-вторых, если Суд выносит определение, о котором говорится в пп. «а», на основании уведомления запрашиваемого государства в соответствии с ч. 1 ст. 90. Если указанного определения еще нет, до того, как МУС не рассмотрит данный вопрос, лицо не подлежит экстрадиции. При этом определение Суда выносится в ускоренном порядке.

Запрашиваемое государство, в том случае если оно не связано международными обязательствами по экстрадиции лица запрашивающему государству, не являющемуся участником Статута, отдает предпочтение просьбе о передаче, поступившей от Суда, если Суд признал это дело приемлемым (п. 4 ст. 90). Если же применяется п. 4, за исключением случаев, когда запрашиваемое государство уже связано международным обязательством по выдаче лица запрашивающему государству, не являющемуся участником Статута, запрашиваемое государство решает вопрос о передаче этого лица Суду или выдаче этого лица запрашивающему государству. Принимая решение, запрашиваемое государство рассматривает все соответствующие факторы, в том числе: соответствующие даты направления просьб; интересы запрашивающего государства, включая, когда это уместно, то обстоятельство, было ли преступление совершено на его территории; гражданство потерпевших и самого лица, которое оно просит выдать; возможность последующей передачи между Судом и запрашивающим государством (п. 6 ст. 90).

Вышеуказанные правила касаются ситуаций, когда в основе просьбы МУС о передаче и запроса какого-либо государства об экстрадиции лежит одно и то же преступление. В тех же случаях, если государство-участник, получающее от Суда просьбу о передаче лица, получает также запрос от какого-либо государства об экстрадиции этого же лица за иное деяние, чем преступление, за которое Суд добивается его передачи, то, согласно ч. 7 ст. 90 Статута, запрашиваемое государство, если оно не связано международными обязательствами по выдаче лица запрашивающему государству, отдает предпочтение просьбе Суда. Если запрашиваемое государство уже связано меж-

78

Особенности правового регулирования экстрадиции

дународным обязательством по выдаче лица запрашивающему государству, то оно решает вопрос о передаче данного лица Суду или о его выдаче запрашивающему государству. Принимая свое решение, запрашиваемое государство рассматривает все соответствующие факторы, в том числе, но не исключительно, факторы, изложенные в п. 6 ст. 90, и учитывает относительный характер и тяжесть данного деяния. В том случае если, согласно уведомлению в соответствии с ч. 1 ст. 90, Суд выносит определение о неприемлемости дела и впоследствии запрашивающее государство получает отказ в выдаче, запрашиваемое государство уведомляет Суд об этом решении.

Необходимо подчеркнуть, что для государств — участников МУС регулирование в случае коллизии запросов об экстрадиции и просьбы Суда о передаче лица опирается на ст. 90 Статута, и ни национальное законодательство, ни международные договоры указанных государств не могут в этом отношении устанавливать правил иных, нежели это предусмотрено Статутом. Прямое указание на это содержится в отдельных международных документах. В частности, согласно ч. 4 ст. 16 Рамочного решения о введении Европейского ордера на арест («Принятие решения при наличии конкурирующих запросов»), настоящая статья не затрагивает обязательств государств-участников, вытекающих из Статута МУС. Иными словами, правовой основой урегулирования коллизии Европейского ордера на арест и просьбы МУС о передаче обвиняемого являются соответствующие положения Римского статута.