ЭТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ХРИСТИАНСКОГО ПРАВОСОЗНАНИЯ

Иисус Христос в своих притчах и проповедях, переданных евангелистами, сформулировал важнейшие принципы и требова-

ния своего этического учения. Он не отвергал моральный опыт Ветхого Завета и требовал неукоснительного выполнения заповедей «Моисеева права». «Не подумайте, что Я пришел упразднить Закон или Пророков» (Матф. 5,17), — говорил он. Но «Моисеево право» содержало в себе для Христа всего лишь этическую «программу-минимум». Это была система запретов и поведений, которые лишь ставили препятствия на пути к порокам и преступлениям, но не давали необходимых человеку нравственных сил для победы над злом внутри себя и вовне. Не отвергая заповедей Торы, а лишь отталкиваясь от них, Христос ставит перед людьми новые этические «сверхзадачи», открывает новые ценностные перспективы. Он часто начинает словами «Сказано древними...», а затем, изложив ветхозаветную заповедь, продолжает: «А Я говорю вам...» И затем следуют формулировки нравственных требований, значительно более трудных, чем заповеди Моисея. Так, заповедь «не убий» Христос дополняет требованием, запрещающим покушаться не только на жизнь, но даже на достоинство другого человека: «Кто скажет брату своему «пустая голова», подлежит суду».

К заповедям «не прелюбодействуй» и «не кради» добавляется новая: «Если правый глаз соблазняет тебя, вырви его... И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее...»

Отталкиваясь от традиционной сентенции «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего», Христос приходит к формулировке принципиально нового нравственного императива, опрокидывающего всю систему привычных представлений: «Любите врагов ваших».

Ветхозаветному талиону, требующему равного воздаяния за нанесенный ущерб («око за око, зуб за зуб...»), противопоставляется призыв безмолвно сносить зло, не противиться ему насилием, проявлять терпение и смирение: «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Это означает: будь выше зла, не опускайся до его уровня, не удостаивай его аналогичным ответным действием и тем самым не приумножай общее количество зла на земле.

Христос призывает: «Не судите, да не судимы будете», «Если кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду». Он убеждает: «Кто унижает себя, тот возвысится, а кто возвышает себя, тот унижен будет».

Призывая соблюдать заповеди Ветхого Завета, Христос вместе с тем приглашает следовать за ним дальше. Новые нравственные требования многократно труднее традиционных. Требуя от людей любви друг к другу, Христос не желает слушать никаких возражений в пользу того, что такая любовь невозможна. Свою

задачу он видит в том, чтобы обозначить наиважнейший нравственный ориентир, на который можно было бы в любой момент устремить взор, как на Полярную звезду, и определить верность своего жизненного пути.

Важнейшие из заповедей Христа сосредоточены в его Нагорной проповеди. В ней он говорит о препятствиях на пути к совершению дел любви и добра. Одно из них — это необузданная тяга людей к богатству, к предметам, необходимым для комфортной жизни. Христос призывает не заботиться о завтрашнем дне, ибо довольно для каждого дня своей заботы.

В проповеди идет речь о склонности людей судить ближних лицемерно и жестокосердно. В пику ей звучат призывы быть сдержанными в своих суждениях и в первую очередь строго судить самих себя.

Нагорная проповедь формулирует идеал нравственного поведения в ряде заповедей, каждая из которых начинается словом «блаженны», обозначающим тех, кто в наибольшей степени близок к праведности:

— Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

— Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

- Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. — Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

- Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

- Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

В центре евангельской нормативной системы находится «золотое правило нравственности», гласящее: «Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Матф. 7, 12).

Христианство предложило новую шкалу социально-этических ценностей, утверждая принципы всеохватной любви, всепрощения и непротивления. Вместе с тем, Христос говорил, что он пришел не нарушать Закон, а исполнить его. Это значило, что предлагаемые им нормативно-ценностные принципы не отвергали тех положительных начал нравственности и правопорядка, которые уже существовали в человеческом обществе. Экономика, торговля, судопроизводство, при всех сопутствующих им недостатках и издержках, не подлежали ни разрушению, ни отмене. Христос призывал лишь к тому, чтобы существующие социально-правовые отношения между людьми в максимальной степени подчинялись нравственным началам. Для него идеалом является полное

тождество правового и этического. И в этом смысле христианская философия права не могла быть никакой иной, кроме как естественно-правовой философией, для которой внешнее поведение и внутренняя мотивация неразрывны и напитаны энергией из одного и того же источника — верой в божественное происхождение и высокое предназначение человека.

В Новом Завете, наряду с проповедями Христа, идеалами должного, присутствуют реалистические картины тогдашнего судопроизводства с судьями, которые «Бога не боялись и людей не стыдились», с демагогами-обвинителями, которые в Царство Небесное «сами не входили и хотящих войти не допускали», с лжесвидетелями, не видящими разницы между судом и беззаконием. Зная все это, Христос предостерегал людей от попадания в судилища, призывал не ссориться и не враждовать с недругами, а искать пути к примирению: «...Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта». (Матф. 5, 25, 26).

Выше всего в Евангелии ставится умение прощать ближнему его преступления и прегрешения, не судить его слишком строго, не закрывать перед ним путь к исправлению суровым и жестокосердным отношением. Христос требовал: прощайте обидчиков, прощайте должников, ибо тогда и вы сами прощены будете.

Христос не отрицает идею суда. Но суд он понимает отнюдь не так, как его толкует «Моисеево право» Ветхого Завета или римское право, то есть не как нечто внешнее, обрушивающееся на голову провинившегося. Для него суд — это прежде всего суд Божий как суд собственной совести, поскольку возможность грядущего Царства Божиего находится внутри нас, в человеческом сердце.

Текст Нового Завета содержит страницы, посвященные не только религиозно-этическому обоснованию новой философии права, какой еще не знал античный мир, но и проблемам сугубо практической юриспруденции. Это относится в первую очередь к книге «Деяния святых Апостолов», к деятельности апостола Павла. Достаточно скрупулезный анализ юридической стороны деяний и высказываний апостола Павла содержится в книге Е. В. Спек-торского «Христианство и культура» (Прага, 1925). Воспользуемся этим исследованием и приведем фрагмент из него.

«Настоящим новозаветным юристом, так сказать, юрисконсультом христианства, был ап. Павел. Он не ограничивался не-

избежным и невольным участием в юриспруденции повседневной жизни. Он точно знал все права и преимущества своего status civitatis, своего звания римского гражданина. И он не только не отказывался от них, но, напротив, очень умело ими пользовался, предотвращая с их помощью опасность, угрожавшую его пропаганде и его личной неприкосновенности, и не упускал даже случая подчеркнуть, что он пользуется не только правами, но и преимуществами. «Темничный страж объявил... Павлу: воеводы прислали отпустить вас: итак, выйдите теперь и идите с миром. Но Павел сказал им: нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? Нет, пусть придут и сами выведут нас. Городские служители пересказали сии слова воеводам, и те испугались, услышав, что это Римские граждане. И, пришедши, извинились перед ними и, выведши, просили удалиться из города» (Деян. XVI, 36—39). «Когда растянули его ремнями, Павел сказал стоявшему сотнику: разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да без суда?.. Тогда тысяченачаль-ник, подошедши к нему, сказал- скажи мне, ты Римский гражданин? Он сказал: да. Тысяченачальник ответствовал: я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: а я и родился в нем» (XXII, 25—28). Апостол не пропускал без протеста процессуальных нарушений. Первосвященнику Анании он сказал: «ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня» (XXIII, 3). Он затеял пререкания о подсудности, отвел иудейский суд как некомпетентный и требовал суда Кесарева: «я стою перед судом Кесаревым, где мне и следует быть судиму... требую суда Кесарева» (XXV, 10, 11). Он «свободно защищал» свое дело перед правителем Феликсом, сказав ему предварительно комплимент по поводу того, что он «многие годы справедливо» судит народ (XXIV, 10), хотя этот же самый Феликс был взяточником и «надеялся, что Павел даст ему денег» (XXIV, 26). Царю Агриппе апостол тоже сказал комплимент: «Царь Агриппа! Почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобой во всем, в чем обвиняют меня Иудеи» (XXVI, 2). Во всем этом чувствуется какая-то новая тактика в сравнении с евангельской, большее знание невозможности обойтись совсем без сложившихся учреждений и отношений для того, чтобы двинуть вперед дело христианства и в связи с этим повлиять на переустройство также и этих учреждений и отношений.

А что ап. Павел стремится к такому переустройству, это видно из его философии права. Она построена на признании необ-

ходимости преодолеть как иудейскую юстицию, построенную на Моисеевом законе, так и юстицию языческую, вдвойне внешнюю — и по составу судей, и по характеру применяемой справедливости. «Закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокорных, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для отцеубийц, матереубийц, человекоубийц, для блудников, мужеложников, скотоложников, человекохищников, лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению» (1Тимоф. 1,9, 19)...

...Как Христос пришел в физический мир, прошел через него, не погряз в нем и преодолел его, так и христианин, живя в мире правоотношений, не должен чересчур к ним привязываться и своим поведением обязан преодолеть необходимость государственной юстиции со всеми ее специальными методами решения споров, вынесения приговоров и установления процессуальной