СТРАХ — ОСНОВНОЙ МОТИВ ЗАКОНОПОСЛУШНОГО ПОВЕДЕНИЯ

(Г. Ф. ШЕРШЕНЕВИЧ)

Российский дореволюционный правовед и философ Г. Ф. Шер-шеневич (1863—1912) отводил государству ведущую роль в фор-

мировании мотивов законопослушного поведения в индивидуальном сознании. Одна из непосредственных задач государства состоит в том, чтобы побуждать к законопослушанию действием угроз и практикой воспитательных мер. От эффективности этой деятельности зависит большая или меньшая готовность граждан подчиняться нормам права.

Важным мотивом, побуждающим гражданина соотносить свое социальное поведение с правовыми нормами, выступает индивидуальный интерес, сознание собственной выгоды. Так, полагает Г. Ф. Шершеневич, индивиду выгодно действовать в соответствии с нормами права, чтобы самому иметь возможность требовать от своих контрагентов того же самого. При этом чем выше развитие личности, тем отчетливее она сознает значимость цивилизованного правопорядка для общего благополучия и тем тверже ее намерения следовать предписаниям закона.

В тех случаях, когда индивид не имеет врожденной наклонности к добропорядочному поведению и не получил должного воспитания, пробудить в нем мотивы к законопослушному поведению можно лишь посредством угрозы. Страх перед санкцией, содержащейся в правовой норме, перед возможным наказанием способен удержать человека от нарушения закона. Подоплекой же страха является природный эгоизм человека. Именно он в качестве инстинкта самосохранения, боязни лишиться жизненных благ, свободы или даже жизни заставляет человека считаться с правовыми предписаниями. Человеческий эгоизм выступает в роли своеобразного рычага, который дает законодателям возможность воздействовать на поведение людей и поддерживать должный правопорядок в обществе.

Для Г. Ф. Шершеневича страх выступает в качестве основного, ведущего мотива законопослушного поведения. Сила и авторитет закона способны внушать не только уважение. Мощь государства, стоящего за спиной права, несоразмерна с силами отдельного человека. Бессознательное ощущение этой мощи пронизывает множество других мотивом социальной деятельности людей При этом, согласно Г. Ф. Шершеневичу, страх является базовым мотивом, а все остальные — только производные от него. Это позволяет страху включать свои регулятивные резервы тогда, когда остальные мотивы оказываются не действенны.

Нормам права свойственно организовывать принудительное воздействие на поведение людей. Это в первую очередь психическое принуждение, заключающееся в способности правовых норм будить соответствующие мотивы. Это могут быть мотивы, склоняющие к должному поведению, и мотивы, заставляющие преодолевать наклонности к недолжному поведению. И в обоих случаях

силой, воздействующей на индивидуальную психику, выступает государственная власть и ее правоохранительные органы.

Данное обстоятельство заставляет Г. Ф. Шершеневича исключить из сферы права и правосознания все то, что лишено признаков организованного принуждения и связано со сферой нравственной мотивации должного поведения. То же самое он делает и с религиозной мотивацией, исключая из области права все традиционно каноническое, церковное право. Эта же логика потребовала от исследователя вывести за пределы права всю область международного права. И уж совершенно парадоксальным оказался вывод следующего содержания: «Если нормы права выражают собою требования, обращенные государственной властью к подчиненным ей, то правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти, не могут иметь правового характера. Этим выводом из области права выносятся так называемые основные законы. Государственная власть не подчинена праву, потому что требование, обращенное к самому себе под угрозою, не имеет никакого значения. В действительности государственная власть находится всецело под санкцией общественного мнения, и этим правила ее деятельности переносятся в сферу морали»'. В этих рассуждениях просматривается характерная для юридического позитивизма логика редукции права к механизму принуждения, к отделению от него всех сопредельных нормативно-ценностных сфер, к превращению его в конце концов в орудие насилия, уверенное в собственной самодостаточности. Отсюда остается совсем небольшой шаг к превращению права в неправо. Это становится совершенно неизбежным в условиях, когда фактически отметаются все традиционные, религиозные и нравственные критерии оценки содержания социально-регулятивной деятельности.

Показателен и другой вывод Г. Ф. Шершеневича о том, что государство оказывается за пределами правовой регуляции. Становясь не подзаконной силой, не подчиняющейся требованиям ни религии, ни нравственности, ни права, оно фактически распахивает для себя врата в анормативный мир вседозволенности, разрушительного произвола и безнаказанно творимого насилия.

На примере концептуальных построений Г. Ф. Шершеневича хорошо видно, как логика юридического позитивизма, сама того не желая, прокладывала путь для будущего господства теорий откровенного неправа, формировала предпосылки для будущей идеологии неправового, тоталитарного государства.

1 Шершеневич Г Ф. Общая теория права Т I M , 1912, с. 299.