2.2. Результаты ОРД в советском уголовном процессе

"Советское - значит отличное". Народная мудрость

Итак, автор выяснил, что в практическом плане проблема уголовно-процессуального использования результатов оперативно-розыскной деятельности такая же древняя, как сыск и судопроизводство1. Определился автор и в том, что теоретические предпосылки перевода ее в научную плоскость тоже возникли не вчера. Вместе с тем, у автора появились основания еще для одного для вывода - о том, что представителей отечественной юридической науки названная проблема целенаправленно заинтересовала лишь в середине ХХ века.

Катализатором научной активности выступил термин "оперативно-розыскные меры", проникший в уголовно-процессуальное законодательство 25 декабря 1958 г. - в день принятия Верховным Советом СССР Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (далее - Основ)2. Статья 29 Основ возложила на органы дознания "принятие необходимых оперативно-розыскных мер в целях обнаружения признаков преступления и лиц, их совершивших". Данное положение впоследствии было дословно воспроизведено в ч. 1 ст. 118 УПК РСФСР и в соответствующих статьях УПК других союзных республик СССР.

Указание на возможность производства в рамках уголовного процесса оперативно-розыскных мер было законодательной новеллой: В Основах 1924 г. подобных норм не было; не было их и в УПК союзных республик. Единственное норма, в которой имелся намек на оперативно-розыскные меры, содержалась в ст. 93 УПК РСФСР 1923 г., предусматривающей что, "анонимные заявления могут служить поводом к возбуждению уголовного преследования только после предварительной негласной проверки их органами дознания".

Законодательному разрешению использования оперативно-розыскных мер органом дознания предшествовала обширная научная дискуссия о формах предварительного расследования. Сторонники сохранения дознания, предваряющего следствие, делали упор на его оперативно-розыскную природу. Возможность использования органами дознания непроцессуальных приемов рассматривалась в качестве основного аргумента в пользу дознания. "Нельзя отрицать, - писал профессор М. А. Чельцов, - что собирание первичных материалов по делу и активный розыск преступника производятся в иных условиях и требуют иных приемов и форм, чем всестороннее изучение всех обстоятельств, от которых зависит решение вопросов о правовой оценке преступления и о виновности в нем того или иного гражданина. Первое относится к задачам дознания, второе является задачей предварительного следствия"3.

Сходную позицию отстаивал и Д.С. Карев, полагая, что по целому ряду дел (кража, разбой, бандитизм и т.д.) раскрытие преступлений, розыск и задержание преступников могут быть успешно осуществлены оперативно-розыскной деятельностью органов милиции; первичные следственные действия по обнаружению следов преступления и преступника легче провести этим органам4.

Закрепление в законе возможности применения органами дознания оперативно-розыскных мер поставило вопрос о процессуальной природе последних. Мнения по этому вопросу разделились.

Позиция ученых, включающих оперативно-розыскные меры в содержание дознания, обосновывалась тем, что принятие указанных мер закреплено в уголовно-процессуальном законе5. Подобная позиция автоматически снимала вопрос о специфике использования оперативных данных, поскольку оперативно-розыскные действия отождествлялись с уголовно-процессуальными.

Однако последователей у приведенного подхода оказалось намного меньше, нежели противников. Последние убедительно доказали, что чрезмерно широкая трактовка дознания основана на неверных посылках. Уголовно-процессуальный закон, упоминая оперативно-розыскные меры, лишь предусматривает их допустимость, необходимость и цель применения. Однако правовая регламентация указанных мероприятий в УПК отсутствует, что указывает на их непроцессуальный характер6. От того, что оперативно-розыскные меры осуществляются одним и тем же субъектом - органом дознания, они не становятся составной частью дознания7. Для таких органов характерно, что их деятельность не исчерпывается производством дознания (расследования), они выполняют и другие функции. Специфической деятельностью органа дознания является оперативно-розыскная деятельность. Существенная особенность оперативно-розыскных мер заключается в том, что они не обладают свойствами уголовно-процессуальных актов и поэтому не облекаются в процессуальные формы8. В связи с этим, фактические данные, полученные в результате применения средств ОРД, не являются доказательствами по уголовным делам, поскольку они получены не в том порядке, который установлен уголовно-процессуальным законом9. В качестве аргумента непроцессуальности оперативно-розыскных действий называлась также возможность проведения их до возбуждения уголовного дела10.

Увлеченность дифференциацией оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных мер привела некоторых исследователей к заключению, что разделение процессуального и непроцессуального труда должно существовать и внутри органа дознания. "Сращивание этих двух функций недопустимо, - писал А.Я. Дубинский, - поскольку это может отрицательно сказаться на оценке собираемых доказательств, объективности расследования и формирования выводов по уголовному делу... Теоретическое признание положения, что дознание включает выполнение оперативно-розыскных мер, нередко приводит на практике к тому, что лицо, производящее дознание, осуществляет и оперативно-розыскные мероприятия. Более того, утвердилось мнение, согласно которому при возбуждении органом дознания уголовного дела по оперативным материалам производство неотложных следственных действий целесообразно поручать тому практическому работнику, который намечал и осуществлял оперативно-розыскные мероприятия"11.

Уже по контексту приведенной цитаты можно заключить, что А.Я. Дубинский не был выразителем общего мнения. Немало процессуалистов приветствовали как раз синтез оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных полномочий органа дознания12. Положения ст. 118 УПК, возлагающие на органы дознания принятие необходимых оперативно-розыскных мер, рассматривалось как указание на необходимость сближения процессуальных и непроцессуальных методов13.

Проблема использования результатов ОРД заботила не только приверженцев уголовно-процессуальной науки. С принятием Основ заметно оживились оперативно ориентированные размышления в других научных отраслях, особенно в криминалистике. Законодательное упоминание оперативно-розыскных мер значительно укрепило позиции ОРД как инструмента антикриминальной практики и активизировало разработку теоретических основ этой деятельности. В конце 50-х появляется специальная учебная дисциплина, предметом которой выступает оперативная работа органов внутренних дел14.

Теоретизация ОРД столкнулась с рядом трудностей, обусловленных информационной закрытостью этой деятельности. Представители новой научной отрасли в строжайшем секрете (и не только от преступников, но и от своих коллег) добывали и обобщали знания об особенностях оперативной работы. Многие достижения, равно как и имена их авторов, долго оставались неизвестными широкому кругу "не допущенной"15 научной общественности. Закрытость большей части информации значительно затрудняла коммуникацию науки ОРД со смежными отраслями знаний и, как следствие, вызывала настороженное отношение к проблематике ОРД со стороны представителей несекретных юридических наук.

Подобная настороженность привела к тому, что теоретическая разработка проблемы в науке уголовного процесса многие годы носила фрагментарный характер. Теоретики уголовного судопроизводства, особенно представители "штатской" науки, не сильно жаловали проблемы уголовно-процессуального использования результатов ОРД16. О полезности этой деятельности вспоминали, как правило, в рамках вопросов, связанных с возбуждением уголовного дела, добыванием доказательственной информации на стадии предварительного расследования,17 а также при рассмотрении проблем взаимодействия органов дознания и следователя18.

Теоретиками доказательств была провозглашена формула, согласно которой для познания события преступления вполне достаточно уголовно-процессуальных средств: "нет никаких оснований усматривать препятствия гносеологического порядка на пути достижения истины в уголовном судопроизводстве... Ссылки на ограниченность ... круга видов доказательств и т.п. не опровергают этот тезис... Сроки и средства доказывания соотнесены с задачами уголовного процесса". "Оперативная информация, как и другие фактические данные, не имеющие процессуальной формы, необходимо присущей доказательствам определенного вида, не может заменить доказательственную информацию"19.

Вместе с тем, теоретики доказательств не отрицали возможность применения результатов ОРД в подсобном качестве. Оперативные сведения подразделялись, исходя из процессуальной полезности, на две группы. В первую группу включались сведения, непосредственно указывающие на фактические данные, которые будучи затем собраны и закреплены процессуальными средствами, могли служить доказательствами по делу; в этом случае оперативно-розыскные мероприятия рассматривались как средство, облегчающее отыскание доказательств.

Во вторую группу входили сведения, хотя и не содержащие указаний на конкретные доказательства и пути их отыскания, но освещающие событие преступления и отдельные обстоятельства, ограничивающие круг подозреваемых. Эти данные предлагалось использовать для правильной ориентировки в расследуемом событии, построения версий, определения направления расследования и розыска виновных, для выбора тактических приемов и средств20.

Некоторые исследователи рассматривали средства ОРД в качестве составной части первоначального этапа доказывания, связанного с обнаружением доказательств материального характера21. "Если рассматривать оперативно-розыскные меры как средство обнаружения объектов - возможных "хранилищ" доказательственной информации, - писали Р.С. Белкин и А.И. Винберг, - тогда не вызовет трудностей и решение вопроса о форме сообщения следователю установленных оперативно-розыскным путем данных, ибо форма передачи информации об этих объектах никакого значения для дела сама по себе не имеет"22.

Активизация научного интереса к доказательственной ценности результатов ОРД была вызвана законом СССР от 12 июня 1990 г., внесшим изменения в ст. 29 Основ23. Новая редакция возлагала на органы дознания "принятие необходимых оперативно-розыскных мер, в том числе с использованием видеозаписи, кинофотосъемки и звукозаписи, в целях обнаружения преступления и лиц, его совершивших, выявления фактических данных, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством".

Самой заметной несекретной работой этого периода, на наш взгляд, можно назвать уже упоминаемую выше монографию Д.И. Беднякова24. Центральная глава книги была посвящена использованию оперативно-розыскной информации на досудебных стадиях уголовного процесса, где автор книги среди прочих идей выделил мысль о том, что разработкой приемов использования результатов ОРД в доказывании должна заниматься уголовно-процессуальная наука.

В доказательственном аспекте результаты ОРД, по мнению Д. И. Беднякова, предлагалось использовать по трем основным направлениям: а) для установления лиц, могущих быть свидетелями по уголовному делу; б) для выявления предметов, могущих быть источниками доказательств; в) для фиксация действий преступников. Кроме того, указывалось, что информация, полученная оперативно-розыскным путем, может применяться для принятия некоторых процессуальных решений, не подлежащих обоснованию доказательствами, а также при выборе тактики проведения следственных действий и в качестве вещественных доказательств и документов. Способами вовлечения данных ОРД в уголовный процесс назывались - общественное документирование, тактическая операция, рапорт оперативного сотрудника25.

Общественное документирование, по мнению Д.И. Беднякова, сводится к тому, что при получении предметов и документов в ходе ОРД принимают участие незаинтересованные лица (представители общественности, администрации, граждане и др.). По его результатам оперативный работник составляет разного рода акты (акты наблюдений за действиями лиц, замышляющих совершение преступления, акты пометок денег, документов, материалов, акты контрольных закупок, отбора образцов без их объявления, акты применения фотосъемки, видеозаписи и т. и.). Основная и единственная цель принимаемых в этом случае мер - проверять заявления или сообщения о подготавливаемых преступлениях. Уголовно-процессуальными основаниями для такой деятельности органов дознания являются требования ст. 3, 108, 109, 118, 119 УПК РСФСР.

Представляется, что в основу общественного документирования была положена небезызвестная презумпция недоверия оперативному работнику. Общественное документирование создавало иллюзию представления в уголовный процесс "безобидных" документов, авторами которых являлись "бдительные" общественники. Таким образом, этот способ имел не процедурный, а тактический характер, суть которого заключалась в замене тайного источника информации на открытый (народный).

Тактическая операция рекомендовалась для случаев, когда местонахождение интересующих следствие вещественных объектов уже установлено оперативным работником, а следователю еще предстоит тактически и процессуально грамотно обнаружить и изъять искомое.

Самым универсальным средством придания оперативно-розыскной информации процессуальной формы назывался - рапорт. К нему рекомендовалось прибегать при невозможности применить два предыдущих способа. В рапорте оперативного работника, полагает Д.И. Бедняков, достаточно указать на сам факт получения предметов и документов в соответствии с требованиями ст. 118 УПК, не раскрывая при этом способов, порядка и условий их получения26.

Сходную позицию до этого высказывал В.Ф. Робозеров. По его мнению, справки оперативного аппарата милиции о результатах выполнения поручений и указаний следователя могли представляться без ссылки на конкретные источники их получения27.

Указанных способов, несомненно полезных в тактическом плане, на наш взгляд, было явно не достаточно для разработки законодательной процедуры уголовно-процессуального использования результатов ОРД.

Значительное место Д.И. Бедняков уделил вопросам, касающимся оперативно-розыскных оснований процессуальных решений. Отталкиваясь от теоретико-правовой установки, согласно которой не всякое решение в УСП должно опираться на совокупность доказательств28, Д.И. Бедняков сделал вывод, что отдельные решения могут основываться на базе оперативно-розыскной информации, в том числе, и решения о производстве следственных действий.

Указанный подход имел достаточно много последователей29. Почти единодушно признавалось, что оперативно-розыскная информация может лежать в основе принятия решения о производстве обыска. Правда, сам Д.И. Бедняков заметил, что данных ОРД, как оснований для проведения этого следственного действия вполне достаточно, если речь идет о вторжении в права обвиняемого и подозреваемого. Относительно же потерпевшего и свидетеля эти основания должны базироваться на доказательствах30.

Подобный подход нам представляется не совсем оправданным. Во всяком случае, его не стоит рассматривать как правило без исключений. Впрочем, Д.И. Бедняков и сам признает это, указывая, что "... в случаях, не терпящих отлагательства, следователь, располагая достоверными оперативными данными, не обращаясь за санкцией к прокурору, может принять решение о производстве обыска у свидетеля (потерпевшего) на основании одних только оперативных данных"31.

Вместе с тем, в юридической литературе можно встретить размышления о недопустимости использования оперативно-розыскной информации для обоснования решений о производстве следственных действий. Наиболее показательна в этом плане позиция А.Я. Дубинского: "... не могут быть признаны правильными распространенные в теории уголовного процесса и следственной практике взгляды, в силу которых в основания таких процессуальных решений, как решение о производстве обыска, о задержании подозреваемого, в определенных случаях могут быть положены не доказательства, а данные, полученные в результате оперативно-розыскной деятельности. Реализация указанных процессуальных решений влечет значительное ограничение прав личности, что недопустимо при отсутствии доказательств необходимости такого решения"32.

Юридическая наука уделяла внимание и проблемам использования данных ОРД для принятия решения о возбуждении уголовного дела. Этот вопрос поднимался, в частности, применительно к возбуждению уголовных дел о тщательно скрываемых преступлениях при обнаружении их оперативными аппаратами33. Предлагалось рассматривать результаты ОРД в качестве отдельного повода к возбуждению уголовного дела34.

Исследуя научное творчество периода, предшествующего появлению законов об ОРД, автор натолкнулся на ряд работ, в которых содержится призыв к пересмотру отдельных теоретико-практических установок, препятствующих эффективному использованию в уголовном процессе информации, добытой оперативно-розыскным путем.

"В сегодняшней практике доказывания по уголовным делам, - писал проф. В.Т. Томин, - господствует, если так можно выразиться, генезисный подход: условием допустимости источника доказательств стало прослеживание его пути - от возникновения до появления в уголовном деле... Такой подход останавливает на входе в уголовное дело ряд объектов, которые могли бы стать весьма информативными источниками доказательств.

Нельзя сказать, чтобы такой образ действий предписывался уголовно-процессуальным законом. Еще меньше исключительность генезисного подхода имеет гносеологических основ. С гносеологических позиций не менее надежно обеспечивает истинность познания доказывание тождества, на чем и построены по существу все идентификационные экспертизы. Между тем сложившиеся стереотипы в доказывании таковы, что требуют в любом случае, в том числе и в случае доказанного тождества, прослеживать генезис объекта.

Перед уголовно-процессуальной и криминалистической науками, представляется, стоит важная задача показать, что доказывание через тождество способно заменить доказывание через генезис"35.

Автор намеренно не стал сокращать цитату, поскольку в ней, на его взгляд, содержится несколько программных моментов. Момент первый - уголовно-процессуальный закон порой надуманно рассматривают, как препятствие для решительных действий. Второй - науке необходимо ревизовать привычные подходы к постановке и разрешению проблем.

В этой связи хочется сделать короткое отступление по поводу свободной оценки доказательств. Думается, что совершенствование этого плода совокупных многовековых усилий теоретиков и практиков должно быть продолжено, и продолжено в направлении усиления свободы, поскольку современная свободная оценка доказательств на поверку оказывается не такой уж свободной.

При достаточном внимании в теории и практике уголовного судопроизводства сегодня можно разглядеть неоформальный подход к оценке отдельных видов процессуально полезной информации. Примером такового, по нашему мнению, может служить априорное игнорирование оперативно-розыскной информации секретной природы, ввиду того, что следователь и судья не могут лично "заглянуть в глаза" первоисточнику.

Современные реалии таковы, что раскрытие некоторых преступлений и изобличение преступников возможно только при участии "конфиденциальных свидетелей". По таким делам зачастую и "легальных" свидетелей приходится засекречивать.

К концептуальным сторонникам идеи доказывания через тождество можно причислить Б.Т. Безлепкина. Он также полагает, что существуют "такие ситуации, когда для оценки доказательственного значения, относимости и достоверности информации, которую несет определенный предмет и документ, вопрос о том, кем, когда, где и при каких обстоятельствах он добыт, безотносителен, лишен смысла и поэтому выходит за рамки необходимости как следственного, так и судебного исследования... Муссировать их в уголовном процессе... можно разве из любопытства". Подтверждение достоверности фотоизображения должно касаться только фотоизображения (не фотомонтаж ли), а не обстоятельств фотографирования36.

Указанная позиция подверглась обстоятельной критике. С.А. Шейфер, убежденный, что ситуации, когда источник может быть обезличен, не возможны в принципе, заявил, что приведенная Б.Т. Безлепкиным ситуация "не оправдывает отступлений от требований известности происхождения информации. Ведь даже если исключить возможность фотомонтажа, останутся сомнения: когда производилась съемка (не было ли это до или после события), не зафиксирован ли на снимке случайно совпадающий с событием момент либо инсценировка и т.п. Чтобы убедиться, что фонограмма, видеозапись, фото или киносъемка действительно отражают исследуемое событие, надо "совместить" изображение по месту и времени с самим событием, то есть знать, где и когда произведена видеозапись. А для этого, принимая от оперативного работника материалы, содержащие обстоятельства, при которых была получена информация, а также отразить их со слов оперативного работника в протоколе представления доказательств. И делать это он должен отнюдь не из любопытства: в последующем лицо, производящее звуко-видеозапись, фото- или киносъемку, должно быть допрошено в качестве свидетеля. В противном случае, полученный материал не будет обладать свойством допустимости, поскольку происхождение его останется неизвестным"37.

К сторонникам доказывания через тождество в определенном смысле можно отнести и Д.И. Беднякова, полагающего, что "критерием допустимости предметов и документов, полученных вне уголовного процесса (в том числе и в ходе ОРД), представленных следователю и принятых им в соответствии с правилами ст. 70. ч. 2 УПК, является не допрос лиц, представивших вещественные объекты, а проверяемость представленного с помощью других процессуальных действий"38.

Говоря о проверяемости с помощью других процессуальных действий необходимо, по мнению автора, иметь ввиду не исключение возможности допроса, а устранение приоритетности этого следственного действия перед всеми остальными.

Естественно, что деление ученых на сторонников "генезисного" и "тождественного" подхода - деление условное. Ни первый, ни второй подход не должен возводиться в абсолют, в догму. Для уголовного процесса, как движения к вполне определенной цели, всякая догма подобна кандальной гире39. Один подход должен гармонично дополнять другой: при невозможности использовать "генезисный" следует прибегать к "тождественному" и наоборот. При невозможности использования обоих - следует искать третий.

Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что юридическая наука на момент принятия первого закона об ОРД (1992) допускала уголовно-процессуальное использование оперативно-розыскной информации в качестве: основания к возбуждению уголовного дела в совокупности с таким поводом как непосредственное обнаружение признаков преступления органом дознания; средства обнаружения доказательств (источников доказательств, "хранилищ доказательств"); вещных и документальных источников фактических данных; основания для принятия решений о производстве некоторых следственных действий, например, обыска; информации, оказывающей помощь при оценке доказательств и решении вопроса о целесообразности принятия процессуальных решений.

Почти все эти возможности нашли отражение в законе "Об оперативно-розыскной деятельности в РФ", принятом 13 марта 1992 г.40 Ст. 10 названного закона предложила для практической интерпретации следующее положение: "Результаты ОРД могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий и проведения оперативно-розыскных мероприятий по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, а также в качестве доказательств по уголовным делам после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством".

1 По мнению профессора Р.С. Белкина, розыскная, сыскная деятельность сопутствует правосудию на всем протяжении его истории. См.: Белкин Р.С. Указ. работа. - С. 184-185.

2 Ведомости Верховного Совета СССР. - 1959. - № 1. - Ст. 15.

3 Чельцов М.А. Уголовный процесс. - М., 1948. - С. 364.

4 Социалистическая законность. - 1954. - № 2. - С. 35.

5 Коврига З.Ф. Дознание в органах милиции. - Воронеж, 1964. - С. 7; Советский уголовный процесс / Под ред. Д.С. Карева. - М., 1968. - С.201; Ломовский В.Д. О понятии дознания и полномочиях органов дознания по уголовным делам им не подследственным // Вопросы организации суда и осуществления правосудия в СССР. Вып. 3. - Калининград, 1974. - С. 85-87; Абдумаджидов Г. Расследование преступлений. - Ташкент, 1986. - С. 70; Уголовный процесс РСФСР / Под ред. В.Е. Чугунова и Л.Д. Кокорева. - Воронеж, 1968. - С. 179 и др.

6 Милиция как орган дознания / Под ред. Е.А. Гомилко. - Киев, 1989. - С.14.

7 Гуткин И.М. Некоторые вопросы теории и практики применения законодательства об органах дознания // Формы досудебного производства и их совершенствование. - Волгоград, 1989. - С. 78.

8Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. - М., 1966. - С. 39; Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. - М., 1970. - С.29.

9Милиция как орган дознания. - С. 13.

10 Лукьянчиков Е.Д. Рецензия на кн.: Абдумаджижидов Г. Расследование преступлений (процессуально-правовое исследование). - Ташкент, 1986. // Правоведение. - 1988. - № 3. - С. 103.

11 Милиция как орган дознания. - С. 14-15.

12 См: например: Абдумаджидов Г. Указ. работа. - С. 70; Уголовный процесс РСФСР. - С. 179; Мальцев Е.Г. О принципах и условиях сочетания оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий // Вопросы уголовного права, процесса и криминалистики: Ученые записки Пермского ун-та. - Пермь, 1967. - № 187. - С. 73-76.

13 Высока в этом заслуга и представителей теории ОРД, которые сумели обосновать важность результатов оперативно-розыскной деятельности для уголовного судопроизводства. См. работы: А.Ф. Возного, Д.В. Гребельского, А.Г. Лекаря, Г.К. Синилова и др.

14 Подробнее по этому поводу см.: Белкин Р.С. Курс криминалистики. - С. 195-205; Белкин А.Р. Теория доказывания. - М., 1999. - С. 85-95.

15Для работы с секретной литературой, как известно, необходим соответствующий допуск.

16Р.С. Белкин полагает, что игнорирование теории ОРД не чуждо и ученым, работающим в учебных заведениях системы МВД. См. Белкин Р.С. Курс криминалистики. - С. 204. В вузе, который закончил автор (тогда Горьковская высшая школа МВД СССР), проблема легализации данных, добытых оперативным путем, всегда была в центре внимания процессуалистов. Правда, плоды этого внимания в большинстве случаев засекречивались, что лишает нас возможности привести здесь библиографическое описание многих работ.

17Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая. - М., 1966. - С. 272-273; Стецовский Ю.И. Если человек обвинен в преступлении. - М., 1989. - С. 14.

18 Бахарев Н.В., Малков В.П., Ооржак А.С. Принципы взаимодействия следователей с работниками органов дознания при расследовании преступлений // Проблемы совершенствования расследования и профилактики преступлений на современном этапе. - Уфа, 1990. - С.14; Оспанов С.Д. Взаимодействие органов дознания со следственным аппаратом органов внутренних дел (процессуальные, криминалистические и организационные вопросы). - Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1990; Стахов Я.Г. Организационно-правовые основы взаимодействия органов внутренних дел с другими правоохранительными органами в городе, районе. - Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1991 и др.

19 Теория доказательств в советском уголовном процессе. - М., 1973. - С. 47, 233.

20 Там же. - С. 528-529.

21 Винберг А., Кочаров Г., Миньковский Г. Актуальные вопросы теории судебных доказательств // Социалистическая законность. - 1963. - № 3; Робозеров А.Ф. Оперативно-розыскные меры в системе судебного доказывания // Правоведение. - 1978. - № 6. - С. 106-108.

22 Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика и доказывание. - М., 1969 - С. 181-182.

23 См., например: Карнеева Л.М. Доказательственное значение материалов видео- и звукозаписи // Вестник Верховного Суда СССР. - 1991. - № 7. - С. 31-32; Коматовский В. Оперативная видео- и звукозапись в процессе доказывания // Законность. - 1992. - № 12. - С. 21-23; Григорьев В.Н., Гришин С.П. Результаты применения технических средств - в процесс доказывания // Цель и средства в уголовном судопроизводстве. - Н. Новгород, 1991. - С. 145-149.

24 Автор отдает себе отчет в том, что немалый вклад в осмысление проблемы сделан и учеными, вынужденными засекречивать свои работы.

25 Бедняков Д.И. Указ. работа.- С. 83-85, 110.

26 Там же. - С. 110, 116, 117..

27 Робозеров В.Ф. Указ. работа. - С. 108.

28См., например: Осин В.В. Ошибки при оценке доказательств // Проблемы надежности доказывания в советском уголовном процессе. - М., 1984. - С. 62-64.

29См., например: Лившиц Ю.Д., Рзаев А.А. и др. Дознание в органах внутренних дел Казахской ССР.- Караганда, 1990. - С.49; Карелов Ю.Ф. Использование оперативной информации при принятии решения о производстве следственных действий // Актуальные проблемы совершенствования производства следственных действий. - Ташкент, 1982. - С. 137-144.

30 Бедняков Д.И. Указ. работа. - С. 104, 105.

31 Там же. - С. 105.

32 Дубинский А.Я. Исполнение процессуальных решений следователя: правовые и организационные проблемы. - Киев, 1984. - С. 22.

33См.: Черемнов А.П. К вопросу о возбуждении уголовного дела по материалам аппаратов БХСС // Пути совершенствования деятельности следственных аппаратов органов внутренних дел. - Ташкент, 1987. - С. 53-58; Величкин С.А. Повышение эффективности организации сочетания следственных и оперативно-розыскных действий - путь к совершенствованию расследования хищений // Повышение эффективности борьбы с хищениями социалистического имущества и должностными преступлениями. - Краснодар, 1987. - С. 153-158; Гаврилов А.К., Томин В.Т. Предварительное расследование дел по линии БХСС: проблемная ситуация и возможные пути ее разрешения // Обеспечение охраны социалистической собственности в современных условиях. - Горький, 1986. - С. 80-91 и др.

34 Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. - С. 116.

35 Томин В.Т. Острые углы доктринального обеспечения радикальной реформы уголовного судопроизводства // Цель и средства в уголовном процессе. - Н. Новгород, 1991. - С. 9.

36 Безлепкин Б.Т. Проблемы уголовно-процессуального доказывания // Советское государство и право. - 1991. - № 8. - С. 105.

37 Подробнее см.: Шейфер С.А. Законодательные аспекты Закона об оперативно-розыскной деятельности // Государство и право. - 1994. - № 1. - С. 94-101. На этот момент, а также на несоответствие положений ст. 10 Закона об ОРД (1992 г.) научному и правому понятию доказательства обращает внимание В. Зажицкий. См. его: Вопросы доказательственного права // Советская юстиция. - 1992. - № 19-20. - С. 4.

38 Бедняков Д.И. Указ. работа. - С. 121. См. также: Пономаренков В.А. Проблемы представления и использования доказательств в уголовном процессе. - Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 1998. - С. 15.

39 К борьбе с догмами призывает и В.А. Банин. См.: его. К вопросу о догмах теории уголовного процесса // Проблемы совершенствования расследования и профилактики преступлений на современном этапе. - Уфа, 1990. - С.35;

40 Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. - 1992. - № 17. - Ст. 892