§ 1. Приемы разработки изменений в уголовном законодательстве

Переход к разработке изменений в уголовном законодательст­ве — уголовно-правовых новелл — предполагает, что соблюдены рассмотренные выше условия оптимального правотворчества: вы- ■ яснены его ближайшие либо перспективные задачи и характер не­обходимых работ; имеется соответствующая теоретическая и эм­пирическая информация о влиянии социального развития,конкрет­но-исторической обстановки на уголовно-правовые нормы (и те, которые действуют, и те, которые подлежат разработке); разработ­чики уголовно-правовых норм располагают необходимой информа­цией; реализованы или могут быть реализованы возможности учас­тия трудящихся в уголовном правотворчестве; привлечены в каче-

100

стве экспертов или соисполнителей надлежащие государственные органы и другие субъекты правотворчества и т. д.

Предполагается также — как одно из главных условий, — что правотворческая деятельность ведется на основе государственной стратегии совершенствования уголовного законодательства, вклю­чая четкое осознание места в ней разрабатываемых законодатель­ных новелл.

Таким образом, разработка представляет двуединый процесс: а) создание нормы, т. е. правила поведения; б) создание текста за­кона, т. е. воплощение правила в определенную форму. Важность различения нормы и текста, имеющая в основе теоретическое раз­личие феноменов законодательства и права, определяется возмож­ностью выразить одно и то же правило разными текстами.

С этих позиций под разработкой уголовно-правовых законов (норм) понимается непосредственное создание и воплощение в форму нормативного акта уголовно-правового правила поведения, обращенного к субъектам правоприменительной деятельности ли­бо ко всем гражданам, обоснование его необходимости, оптималь­ности и правомерности.

В правовой литературе этот вид правотворческой деятельности получил различные наименования: «оформление нормативных ак­тов», «подготовка проектов нормативных актов», «создание опти­мальных моделей» и т. п. По нашему мнению, наиболее удачен термин «разработка уголовно-правовой нормы», поскольку пред­ложенный термин может охватить собой действия, которые выхо­дят за рамки подготовки проекта, и дает о них более ясное пред­ставление.

Но какой бы термин ни употреблялся для обозначения данного этапа работы, во всех случаях правоведами подчеркивается его важность. Советская юридическая наука в сфере правотворчества основывается на требовании В. И. Ленина «...обратить сугубое внимание на необходимость более осторожной, тщательной и обду­манной подготовки текста декретов.

Бесконечные поправки нетерпимы» *.

С нашей точки зрения, процесс непосредственной разработки изменений в уголовном законодательстве (уголовно-правовых но­велл) включает в себя следующие этапы: 1) получение адекватно­го представления о характере, содержании и нормативной форме планируемых изменений, их целях (разработка концепции измене­ний); 2) проектирование (формулирование) новых уголовно-пра­вовых правил на основе содержательных и процессуально-техниче­ских данных уголовно-правовой науки, положения которой вопло­щены в действующем уголовном законодательстве и в языковой си­стеме, принятой для этого законодательства; 3) согласование раз­работанной уголовно-правовой нормы с иными структурными эле-

10J

йентами уголовного законодательства и иных отраслей права; 4) воплощение разработанного (нового или измененного) правила (правил) в нормативную форму, в качестве которой может высту­пать новый законодательный акт, изменения в нем или дополнения к нему.

Такое понимание уголовного правотворчества должно иметь су­щественное и многостороннее практическое значение. Оно показы­вает необходимость затраты большого объема усилий и времени, проведения ряда процедур, которые представляют собой обяза­тельную предпосылку эффективности уголовного закона.

Так, В. Н. Кудрявцев отмечает, что при разработке концепций новых правовых актов «речь идет о том, что научные учреждения, их подразделения или отдельные специалисты должны не просто высказать пожелания о полезности того или иного акта, тем более ограничиться предложением его названия, а разработать ряд взаи­мосвязанных положений, относящихся к содержанию нового зако­на; установить его цель, метод правового регулирования, который необходимо использовать для регламентации того или иного вида общественных отношений; определить круг лиц, на которых бу­дет распространено действие положений концептуального харак­тера» 2.

Другой пример — предложение о повышении санкций при со­хранении формулы уголовно-правового запрета. И здесь нужно решать, как это отзовется на превентивной роли иных санкций, не приведет ли к тому, что преступники будут совершать более опас­ные преступления, санкции которых остались без изменений.

Объектами разработки в сфере уголовного правотворчества мо­гут быть: 1) отдельные уголовно-правовые нормы Общей и Осо­бенной частей; 2) статьи либо части статей Основ уголовного за­конодательства Союза ССР и союзных республик (либо иных об­щесоюзных законов), уголовных законов и уголовных кодексов; 3) уголовно-правовые законодательные акты или их части. При этом, как будет показано ниже, в реальной практике уголовного правотворчества обязателен переход от первой группы объектов ко второй и возможен переход от второй группы к первой.

Следовательно, изменения уголовного законодательства могут выражаться: а) в принятии новых законодательных союзных или республиканских актов; б) внесении в действующие законодатель­ные акты дополнений, не меняющих структуру, нумерацию статей; в) принятии новых предписаний (единиц текста), заменяющих ра­нее действовавшие; г) исключение норм (единиц текста) из законо­дательного акта.

По иной классификации учитываются два варианта изменений уголовного закона: охватывающие нормы и текст  (наиболее рас-

102

пространенный случай) или только текст (когда норма остается неизменной, но получает более совершенную форму).

Отметим, что своеобразным видом работы с уголовно-правовы­ми нормами является подготовка отмены одной или нескольких из них. Такого рода деятельность трудно назвать разработкой. Но она, тем не менее, имеет свое специфическое содержание и связана с преодолением известных специалистам сложностей;

В литературе высказаны соображения о том, что «признаком хорошего тона считается формулирование предложений, связанных с расширением сферы уголовно-правовой репрессии», а поэтому в «бурном потоке таких рекомендаций нередко тонут голоса тех, кто выступает за декриминализацию отдельных деяний» 3. Есть много причин такого положения. Одна из них связана с недоста­точной научной обоснованностью предложений о декриминализации либо вообще об отмене тех или иных предписаний, что порождается неразработанностью методики подготовки обоснований такого рода.

Представляется, что в процессе декриминализации содержание методики обоснования отмены уголовно-правовых норм должно определяться комплексно, следующими элементами: выявление на­личного эффекта их существования (например, эффекта общей превенции либо индивидуальной превенции, поскольку данная нор­ма применяется); выявление негативных последствий применения и неприменения нормы (таковым может быть подрыв авторитета уголовного закона, воспитание ложного чувства безнаказанности и т. д.); сопоставление возможного позитивного и негативного эф­фекта.

При этом наибольшее значение имеет, как подчеркнула (хотя и в несколько иной связи) С. Г. Келина, «уяснение роли уголовного права, правильное понимание места принуждения и его соотноше­ния с убеждением в государстве и обществе развитого социализма, уяснение перспектив развития уголовной политики, а также раз­работка научного представления об общем характере и основных чертах УК будущего» 4.

Такой подход создает возможность проведения основательных научных исследований и разработок, направленных на декримина­лизацию. И главное, он позволяет заинтересованным органам об­ратиться к законодателю, а законодателю — к общественному мне­нию с обоснованными и понятными предложениями.

Разработка уголовно-правовых новелл представляет собой наи­более сложную часть правотворческой деятельности. Как правило, проектирование уголовно-правовых новелл является деятельностью коллективной. Она объединяет в себе — как всякий творческий коллективный труд — наиболее сильные стороны каждого из уча­стников правотворческой деятельности. Если некоторые изменения

103

в уголовном законодательстве разрабатывались без соблюдения необходимых требований, то в результате они либо не были при­няты законодателем, либо впоследствии отторгались правоприме­нительной практикой и отменялись, прекращали свое действие, ли­бо многократно изменялись. Поэтому при создании, отмене либо изменении уголовно-правовых норм должен в полной мере исполь­зоваться значительный потенциал уголовно-правовой науки, опыт и традиции разработки уголовного законодательства в нашей стране.

В советской правовой литературе довольно подробно рассмот­рены общетеоретические и специальные методические вопросы ор­ганизационно-технической подготовки проектов законодательных актов и отдельных правовых норм 5. Большое место в литературе занимают также вопросы формулирования текста правовой нор­мы и совершенствования, разработки целых законодательных ак­тов, их собраний. Здесь важное значение придается собственно за­конодательной технике, языку правовых норм и другим вопросам 6.

Особый интерес представляет (к сожалению, неполно освещае­мая в литературе) практика проектирования и разработки право­вых норм, включая описание связанных с этим достижений, удач­ных находок, которые могут быть скрыты в тексте нормы уголов­ного права 7.

Применение к интересам уголовного права рекомендаций, со­держащихся в общетеоретической правовой литературе, особенно касающихся содержательных вопросов уголовного правотворчест­ва, является очень сложной задачей. Ее решение невозможно без анализа и использования данных о содержании той отрасли пра­вовой науки, на основе которой разрабатываются нормы данного типа. Здесь нужно и постоянно учитывать те отдельные спорные положения, которые обсуждаются уголовным правом, и широко применять бесспорные, всеми признанные.

Даже в рамках уголовного права (отрасли научного знания и учебной дисциплины) довольно трудно разграничить выводы, необ­ходимые, например, для теории квалификации, толкования уголов­ного закона, индивидуализации наказания, от выводов, необходи­мых для процесса уголовного правотворчества. Во всех случаях разработки уголовного закона могут оказаться нужными уголовно-правовые знания об отдельных институтах Общей части, таких как повторность и рецидив преступлений 8; совокупность и множествен­ность преступлений9; соучастие в преступлении 10; о механизме действия изменяемой, смежной или однородной правовой нормы. Следовательно, едва ли не вся теория и практика уголовного пра­ва целенаправленно «конденсируется» в разрабатываемой уголов­но-правовой новелле. В то же время анализ механизма уголовно-

104

го правотворчества, логика выбора одного решения и отказ от дру­гих чрезвычайно важны для правоприменительной практики.

При всех трудностях применения на практике методика проек­тирования и разработки уголовно-правовых норм возникает на ос­нове преобразования уголовно-правовых знаний в специфическое содержание теории уголовного правотворчества. Эти вопросы, по нашему мнению, наиболее удачно исследованы авторами работы «Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и де­криминализация», в частности, при описании оптимальных моделей криминализации. В. Н. Кудрявцев — автор этого параграфа — со­вершенно правильно подчеркнул реальные трудности создания пра­вовой нормы, необходимость учета действительных жизненных про­тиворечий, например, между абстрактной и казуистической диспо­зицией, императивностью и диспозитивностью в выборе санкций, между личностью и деянием как основаниями уголовной ответст­венности. Он верно указывал в связи с этим, что некоторые про­тиворечия могут быть преодолены (хотя бы частично) путем ис­пользования приемов и средств правотворческой техники, иные же преодолеть вообще не удастся ".

Исходя из опыта уголовного правотворчества и его отражения уголовно-правовой наукой, приходится прийти к выводу, что в на­стоящее время нет достаточных оснований для создания исчерпы­вающей системы рекомендаций, относящихся к проектированию и разработке уголовно-правовых норм и представляющих собой за­конченный алгоритм достижения совершенства уголовного закона. Разумеется, в правотворчестве должны широко использоваться ки­бернетические подходы, различные логические схемы, другие до­стижения на пути формализации знания. Значительных успехов в этом направлении добились такие советские ученые, как В. Н. Куд­рявцев, А. А. Эйсман, В. Б. Галкин и др.12 И все же в уголовном правотворчестве всегда будут играть значительную роль элементы познания, которые не укладываются в методические и теоретиче­ские формулы. В процессе уголовного правотворчества значитель­ное место будет принадлежать искусству разработчиков, их твор­ческой инициативе, индивидуальным находкам.

С этих позиций рассмотрим содержание и основные элементы создания концепции и проектирования уголовно-правовых норм. Разработка концепции уголовно-правовых изменений по своему со­держанию определяется характером создаваемых правил поведе­ния (запретов, дефиниций, процедур) и формой нормативного акта, в котором эти правила должны быть выражены.

Концепция уголовно-правовой нормы (закона) предполагает обоснование потребности в совершенствовании уголовного законо­дательства, анализ сложившейся уголовно-правовой проблемной ситуации (в частности, выявление ее остроты, выявление содержа-

105

ния предлагаемого правила, сферы его действия по кругу лиц, ха­рактеру общественных отношений), анализ последствий уголовно-правовой новеллы и решение иных вопросов.

Важно подчеркнуть также, что концепция уголовного закона (и уголовно-правовой нормы как его содержания) должна носить характер сценария, показывая ряд возможных вариантов решений законодателя, основанных на исходных теоретических положениях и адекватном представлении о факторах, воздействующих на уго­ловное правотворчество.

Как уже отмечалось, в последнее время поучительным приме­ром подобной разработки является создание научными работника­ми Института государства и права АН СССР теоретической моде­ли уголовного кодекса. К этому нужно добавить, что такие кон­цепции могли бы быть созданы и применительно к Основам уго­ловного законодательства. Их разработка, на наш взгляд, имеет практическое значение, реализуемое по трем направлениям. Прежде всего создается идеологическая, теоретическая и органи­зационная основа выбора и последующей реализации правотворче­ского решения, основанного на четких марксистско-ленинских те­оретических посылках. Правильно сформулированная концепция позволяет детально обсуждать цели и механизм действия закона, учесть различные подходы и не подменять адекватные, искомые цели теми, которые вытекают из традиционного взгляда на содер­жание используемых для формулирования текста дефиниций и по­нятийных оборотов.

Наличие концепции и ее публичное обсуждение несомненно об­легчает становление правоприменительной практики. В сущности, именно это происходит в действительности, поскольку лица, при­меняющие уголовный закон, начинают эту деятельность с его тол­кования. Так, по определению Я- М. Брайнина, «историческое тол­кование закона заключается в выяснении смысла этого закона на основании материалов, относящихся к его изданию, и данных, ле­жащих в основе его возникновения и развития. При историческом толковании необходимо обращаться к материалам, объясняющим причины и условия издания данного закона (объяснительная за­писка к проекту закона, первоначальные и последующие варианты проекта закона, мнение членов законодательной комиссии и т. д.). В некоторых случаях при историческом толковании бывает необ­ходимо сопоставить текст толкуемого закона с текстом ранее из­данного и утратившего силу закона» 13.

Четко разработанная концепция способствует правильному уяс­нению воли законодателя и ее нормативного воплощения на осно­ве применения всего комплекса приемов толкований. Более того, такая концепция позволяет создать психологические предпосылки принятия закона обществом, его верной оценки.

106

Наконец, создание концепции уголовного закона необходимо и для оптимизации научных исследований, ибо она представляет со­бой основу концентрации совместных усилий, реальное средство координации деятельности научных учреждений.

Уголовно-правотворческое проектирование представляет собой юридико-техническую разработку текста уголовного закона, кон­кретизирующую выдвинутую ранее концепцию на уровне вариан­тов законодательного акта, включая объяснение и расчеты, отра­жающие механизм его действия. Вместе с тем отсутствие единого подхода к совершенствованию уголовного закона (института, нор­мы) создает серьезные трудности и, несомненно, сказывается на совершенстве закона. Это можно сказать, например, о характере изменений, вносившихся в ст. 209 УК РСФСР, и об изменениях в действии института условно-досрочного освобождения от нака­зания и замены наказания более мягким (ст. 53, 531 УК РСФСР). В указанных и некоторых других случаях, на наш взгляд, теория уголовного права не разработала для нужд практики единой кон­цепции совершенствования уголовного закона, что вело к приня­тию различных, не всегда последовательных решений по ряду от­носящихся сюда частных вопросов.

Можно предложить три основных варианта уголовно-право­творческого проектирования.

Первый вариант соотносится с отдельной нормой Осо­бенной части. Он включает в себя: 1) формализованное определе­ние целей данной уголовно-правовой нормы, изменений и допол­нений к ней, а также определение целей данного законодательного акта; 2) качественное описание запрещаемого поведения в виде действия или бездействия; 3) виды и пределы наказания за совер­шение преступления.

Наряду с этим данный вид проектирования включает: количест­венную характеристику запрещаемого поведения как системы, со­вокупности поведенческих актов, каждый из которых имеет неко­торые параметры, отражающие отдельные признаки такого пове­дения (длительность, интенсивность, использование материальных объектов и т. д.); количественную (примерную) расчетную характе­ристику лиц, которые могут быть привлечены к уголовной ответст­венности в связи с принятием нормы; криминологическую характе­ристику группы лиц, которая по прогнозу может быть привлечена к уголовной ответственности.

Таким образом, основные параметры проекта нормы уголовного законодательства, с нашей точки зрения, отражают три основных элемента: деяние, личность и наказание. Они должны создавать представление о желательном объекте уголовно-правового запре­та, регулируемой группе лиц, возможном наказании.

107

Второй вариант проектирования относится к нормам Общей части. Он включает в себя качественное, развернутое опи­сание уголовно-правового предписания, например в виде дефини­ции либо утверждения, которые имеют общее значение, т. е. для элемента Общей части уголовного права. Наряду с этим сюда вхо­дят получение характеристики связей между вводимыми предписа­ниями и нормами Особенной части, а также иными нормами Общей части и расчет изменений в действии норм, связанных со вновь вво­димым уголовно-правовым предписанием. (Например, снижение либо повышение возраста, с которого наступает уголовная ответст­венность; сокращение случаев применения неосторожной вины и иные новеллы такого характера в определенной степени сужают либо расширяют пределы уголовной ответственности, а этому воз­можно, при всей сложности, дать количественную характеристику).

Третий вариант проектирования относится к разработке законодательных актов либо изменению их структуры. Кроме всех элементов, которые соотносятся с разработкой отдельных уголов­но-правовых норм, он включает в себя: формулирование целей ак­тов и принципов, по которым он будет конструироваться; выбор формы и взаимосвязей отдельных частей (главы, разделы); кон­струирование структуры отдельной части законодательного акта и наряду с этим расчетное обоснование последствий, связанных с применением изменяемого закона, включая ресурсные затраты на опубликование акта, перестройку правоприменительной деятельно­сти и др.

Надо отметить, что в теории уголовного права структуре норм Общей части уделяется значительно меньше внимания, чем струк­туре норм Особенной части. По-видимому, признание этих норм самостоятельными или—точнее говоря—признание формального су­ществования норм Общей части не влияет на то, что они все же рас­сматриваются главным образом как компоненты развернутых норм Особенной части. Действительно, здесь создается довольно слож-гое положениегнормы Общей части не применяются без норм Оср-бенной части; а невозможность отдельного применения той или иной нормы, естественно, подрывает возможность признания ее са­мостоятельной, хотя и не устраняет его.

Однако анализ норм Общей части представляется крайне необ­ходимым, ибо дает возможность их классификации по содержанию и предназначенности, по их роли в общей системе уголовного пра­ва и. Эти нормы могут и должны подразделяться по нескольким основаниям, если исходить из интересов уголовного правотворче­ства, его методики и целей.

По степени общности — это нормы родовые, видовые и детали­зирующие. Так, виды наказания — родовая норма; порядок и со-

108

держание лишения свободы — видовая; пределы срока лишения свободы несовершеннолетним — детализирующая.

Нормы также можно подразделить на дефинитивные, общецеле-ные, нормы о поведении субъектов процессуальной деятельности при установлении преступности деяния, определении виновности лица, степени его ответственности (назначении наказания) 15.

Такого рода классификации могут быть продолжены. Надо, од­нако, иметь в виду, что они имеют существенное значение при про­ектировании и формулировании нормы. Поэтому важной задачей науки советского уголовного права является разработка приемов проектирования и формулирования уголовно-правовых норм при­менительно к их особенностям, которые определяются местом нор­мы в структуре законодательства.

Проект уголовно-правовой нормы должен отражать ее воз­действие на содержание и структуру уголовного кодекса, Ос­нов уголовного законодательства или иных законодательных ак­тов. Вопрос о влиянии новых уголовно-правовых норм на уголов­ное законодательство заслуживает особого рассмотрения. Но здесь в качестве примера можно привести такие возможные последствия отдельных изменений, как нарушение соответствия санкций между преступлениями разной тяжести; возникновение конкуренции со­ставов; отступления от единого понятийного аппарата, иногда воз­никновение необоснованных различий в квалифицирующих обстоя­тельствах и т. д. Поэтому проектирование уголовно-правовой нор­мы должно охватывать возникшие у нее связи с законодательным актом в целом и его отдельными институтами.

Любое направление проектирования уголовно-правовых новелл включает в себя обязательную оценку ресурсного обеспе­чения правоприменительной деятельности, связанной с введени­ем нового уголовно-правового запрета либо изменения объема уголовно-правового запрета. Это направление не только в рамках уголовного правотворчества, но и уголовно-правовой науки в це­лом нельзя считать достаточно развитым.

Обычно предполагается, что всякий уголовно-правовой запрет влечет за собой уголовную ответственность. Хотя ответственность эта наступает в результате высококвалифицированной и довольно дорогостоящей правоприменительной и правообеспечивающей дея­тельности, ее реализация может превысить возможности исполни­телей. Поэтому необходимо хотя бы предположительно просчиты­вать нагрузку на систему уголовной юстиции. Она должна вычис­ляться с учетом потенциальной возможности латентной преступ­ности. Практика дала примеры последствий игнорирования ука­занных требований. Ряд уголовно-правовых норм, в принципе по­лезных, был принят без целенаправленного их ресурсного обеспе­чения (например, ст. 1561, 1562, 1563, 1564 УК РСФСР). Длительное

109

время они усиливали нагрузку на следственный аппарат. В насто­ящее время приняты новые уголовно-процессуальные нормы, кото­рые несколько снизили эту нагрузку и в известной мере сняли возникшие трудности.

Расчет ресурсного обеспечения изменений уголовного законо­дательства должен осуществляться во всех необходимых случаях. Как минимум, нужно учитывать кадровое обеспечение возросшего числа случаев предварительного расследования и судебного рас­смотрения уголовных дел, обеспечение исполнения наказания, пост-пентенциарной профилактики и ряд других вопросов.

В проектирование уголовно-правовой нормы входит также вы­яснение позитивных и негативных последствий ее примене­ния. По общему мнению криминалистов, всякая уголовно-правовая норма приводит к известным негативным последствиям уже пото­му, что влечет за собой применение уголовного наказания, связан­ного с лишением свободы. А это не может быть безупречным ви­дом воздействия на граждан. В. Найденов справедливо отмечает: «В результате лишения человека свободы производство теряет ра­ботника, жена — мужа, дети — отца, изоляция от общества корен­ным образом меняет всю микросистему социальных связей, сло­жившуюся вокруг личности осужденного, причем нарушаются не только те связи, которые носили негативный характер. Неоправ­данное лишение свободы может способствовать нежелательным сдвигам нравственных оценок в обществе. Частое применение ли­шения свободы снижает остроту восприятия, стирает различия в оценках между более тяжкими и менее тяжкими преступлениями, поскольку за те и другие определяется наказание одного и того же вида» 1в.

Следовательно, положительные результаты принятия нормы должны быть больше отрицательных (или отрицательные послед­ствия не устраняют вынужденности принятия этой нормы). Во всех случаях необходимо четкое представление о негативных соци­альных последствиях действия нормы, их сопоставление с ожидае­мыми результатами. Из сказанного ясно, что это направление про­ектирования является суммирующим. Оно как бы подводит итог остальным направлениям и представляет собой социальную оценку проектируемого способа регулирования общественных отношений.

Выделенные элементы проектирования уголовно-правовой нор­мы целесообразно рассмотреть на примере одной из недавних за­конодательных новелл. Как известно, Указом Президиума Вер­ховного Совета РСФСР от 9 августа 1983 г. УК РСФСР был до­полнен статьей 1564 «Незаконный отпуск бензина или других го­рюче-смазочных материалов». Представим проект данной уголов­но-правовой нормы.

110

Цели данной нормы, если судить по ее содержанию, состоят в пресечении сверхнормативных трат бензина и других горюче-сма­зочных материалов, принадлежащих государственным и обществен­ным предприятиям, учреждениям, организациям; в экономии горю­че-смазочных материалов; косвенно — пресечении бесхозяйствен­ности, приписок путем удержания лиц, в чьем распоряжении нахо­дятся эти материалы, от их незаконного отпуска, а также в ис­правлении и перевоспитании лиц, на которых не повлиял сформу­лированный уголовно-правовой запрет.

Объект запрета — запрещаемое поведение — состоит в переда­че горюче-смазочных материалов, принадлежащих государствен­ным или общественным организациям, в их незаконном отпуске. Причем по тексту нормы, который включает формулу «при отсут­ствии признаков хищения» эта передача должна быть без возна­граждения, ибо в ином случае имеет место хищение государствен­ного либо общественного имущества. В таком случае запрещаемое поведение представляет собой случай незаконной передачи горю­че-смазочных материалов (действительно сэкономленных, либо оставшихся вследствие приписок километража) лицам, которые используют эти материалы в своих целях. Такие акты поведения, судя по некоторым экономическим источникам, весьма распростра­нены. Равно распространены и случаи, когда водители просто вы­ливают бензин, если его наличие не согласуется с отчетами о про­деланной работе. Можно предположить, что делается это держа­телями горюче-смазочных материалов неоднократно и не является случайным типом поведения.

Таким образом, проектировалось запрещение и соответственно— пресечение распространенного вида поведения, который приносит государству большой ущерб.

Расчет количества лиц, чье поведение регулируется данной нор­мой, может быть проведен, исходя из данных о количестве водите­лей-профессионалов в стране, работников автозаправочных стан­ций и некоторых других категорий работников, которые имеют в своем распоряжении горюче-смазочные материалы. При этом ис­ходная база расчета — характеристика субъекта преступлений. Проектировалась и санкция, которая должна была быть сопоста­вимой с общей карательной политикой. Это и нашло отражение в фактическом совпадении санкций ст. 1564 УК РСФСР и санкций частей 1 и 3 ст. 96 УК РСФСР.

Если бы проектировалось и влияние данной нормы на иные нор­мы Уголовного кодекса, то, вероятно, следовало бы сразу разграни­чить диспозиции этой статьи и статей, которые предусматривают ответственность за хищение государственного или общественного имущества. Такое разграничение было необходимо, поскольку практически из текста нормы не во всех случаях следует, чем же

Ш

передача в виде незаконного отпуска отличается, например, от рас­траты государственного или общественного имущества, вверенно­го виновному, и в каких случаях незаконный отпуск горюче- сма­зочных материалов отличается от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием *.

Видимо, поэтому авторы Комментария к Уголовному кодексу РСФСР, изданного в 1984 г., комментируя эту статью, указывают: «В результате совершения предусмотренных ст. 1564 действий соз­дается также возможность для нетрудового обогащения лиц, неза­конно отпускающих топливо или смазочные материалы, и для не­законного приобретения этих материалов частными лицами» 18.

Дальнейшие элементы проекта при принятии этой нормы долж­ны были состоять в подсчете возможных трудозатрат с учетом при­знака административной преюдиции и необходимости, в частности, создания системы учета штрафов за незаконный отпуск или при­обретение бензина, других горюче-смазочных материалов, принад­лежащих государственным либо общественным предприятиям, уч­реждениям, организациям.

Таким образом, проектирование уголовно-правовой нормы за­вершается созданием ее нескольких моделей, отражающих требо­вания к данной норме и прогноз ее применения.

Разработка или формулирование уголовно-правовой нормы яв­ляется самостоятельным этапом ее создания, поскольку, как уже отмечалось, один и тот же замысел, проект может быть осущест­влен несколькими различными способами, а каждому отдельному феномену может соответствовать несколько равноправных моделей. Отличительной чертой этого этапа является меньшая зависимость от социальных факторов, связь с проектом как их отражением и выход на первый план требований законодательной техники, учет факторов, которые относятся к состоянию законодательства в це­лом и уголовного законодательства в особенности.

Проектирование уголовно-правовой нормы на этапе ее форму­лирования требует высокого уровня владения средствами законо­дательной техники и уголовно-юридического понятийного аппарата (языка). Это прежде всего нужно для формализованного описа­ния видов (вида) запрещаемого поведения (поступков, выражен­ных как действием, так и бездействием); определения степени тя­жести такого поведения, его общественной опасности; установле­ния круга лиц, к которым относится запрет, и особенностей ответ-

* Так, по мнению авторов Комментария к УК Украинской ССР, шофер, ис­пользовавший для незаконной перевозки людей и грузов вверенную ему госу­дарственной или общественной организацией автомашину, с обращением в свою пользу полученных за это денег, несет ответственность по ст. 87 УК УССР «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления дове-

рием) 17.

112

ственности отдельных категорий этих лиц; определения условий наступления уголовной ответственности и ее тяжести в зависимости от характера деяния и особенностей деятеля.

Формулирование уголовно-правовой нормы переходит в форму­лирование статьи или статей Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, статьи и статей уголовных ко­дексов союзных республик.

Правоведы в целом вполне согласны с существованием разли­чий между правом и законодательством 19, между правовой нор­мой и статьей уголовного закона. При этом следует отметить, что для уголовного законодательства и права проведение подобных различий менее актуально, чем для представителей хозяйственного права, земельного права, сельскохозяйственного права, админист­ративного права и других отраслей, нормы которых могут содер­жаться в самых разнообразных правовых актах.

На наш взгляд, проблема перевода вновь созданной уголовно-правовой нормы в текст статьи закона связана с рядом обстоя­тельств. К их числу относятся:

во-первых, характер связи нового предписания (правила) с дей­ствующими нормами Общей части (например, необходимость ре­шения вопроса о включении в текст статьи указания на цели и мотивы деяния, характер умысла, что может быть сделано путем применения соответствующих языковых средств, таких как «укло­нение», которое по самому своему смыслу может быть только умышленным, намеренным, либо «злостное уклонение» — обо­рот, в котором понятие «злостное» вообще создает новое правило, строго говоря, относящееся к Общей части уголовного кодекса);

во-вторых, соотношение с иными статьями Общей или Особен» ной частей Уголовного кодекса, т. е. местом в структуре (напри­мер, введение новой нормы, которая устанавливает повышенную ответственность за рецидивное совершение ранее предусмотренно­го деяния, иначе отображается в статье закона, чем криминализа­ция деяния, ранее не наказывавшегося уголовным законодательст­вом, либо применение в возможных случаях отсылочной диспози­ции и т. п.);

в-третьих, связь с иными правовыми актами (например, реше­ние вопроса о возможности применения бланкетной диспозиции и т. д.).

Кроме того, на формулирование текста статьи уголовного за­кона накладывает серьезный отпечаток задача повышения регу­лятивного потенциала нормы за счет усиления информативности, психологической убедительности, повышения степени или легкости восприятия данного правового текста. При этом можно полагать, что социальные факторы, которые обусловливают содержание нор­мы, скажутся и на тексте закона.

113