§ 3. Проблемные правотворческие ситуации

Важной чертой уголовного законодательства является его дина­мичность, способность к постоянному раввитию и совершенствова­нию как части правовой системы социалистического общества. От­ражая этапы исторического развития общества, уголовное законо­дательство одновременно испытывает влияние совершенствующей­ся собственно правовой системы.

Уголовное правотворчество как социальный фактор должно своевременно обеспечивать принятие решений в сфере уголовного законодательства, соответствующих данной конкретно-историче­ской ситуации, определенному этапу развития советского общества во всем многообразии реалий этого этапа. Поэтому специфичной является задача обеспечивать не только адекватность уголовно-правовых правотворческих решений, но и их своевременность, ис­торическую конкретность, проявляющуюся в учете специфики дан­ного исторического этапа. Такой подход возможен лишь на основе соблюдения начала стабильности уголовного закона, с учетом его постоянно развивающейся эффективности.

Сочетание социальной потребности с динамичностью и стабиль­ностью уголовного законодательства должно быть отражено как в процессе уголовного правотворчества, так и в его результатах. Поэтому одной из важнейших составных частей теории и методики уголовного правотворчества представляется исследование проблем­ных правотворческих ситуаций в области совершенствования уго-

89

ловного законодательства, а на этой основе — разработка приемов, которые позволяют выявлять еще скрытую, латентную потребность в развитии уголовного закона и познавать ее содержание.

Постановка сформулированной проблемы в качестве самостоя­тельной направлена непосредственно на организацию уголовного правотворчества, обеспечение управленческих решений относитель­но его деятельности, содержания, круга участников, срока пред­ставления концепций и проектов законодательных актов. Для уче­ных, стоящих на позициях марксизма-ленинизма, очевидно, что «только активные действия людей в состоянии обеспечить общест­венно-политический прогресс. А такие активные действия могут привести к успеху лишь в том случае, если они имеют ясные цели и теоретические ориентиры, опираются на необходимую органи: зацию»35.

Известно: чтобы начать и интенсифицировать то или иное на­правление уголовного правотворчества, недостаточно лишь указать на существование объективных условий, которые воздействуют на уголовно-правовой механизм. Здесь нужна методика определения момента, когда нарушается установившееся соотношение между реальной жизнью и состоянием законодательства. Наука и законодатель должны располагать способами определения рас­согласованности между уголовно-правовым регулированием и со­стоянием общественных отношений, социального развития в целом. Уже в этом проявляется диалектическая сложность уголовного правотворчества: оно постоянно как процесс специфического со­циального познания и оно «временно», прерывно как некоторая совокупность работ, усилий, организованных действий, непосред­ственно направляемых на принятие уголовного закона. Здесь же возникает опасность отставания сознания от бытия, а может ска­заться и обратный, не менее негативный процесс «забегания впе­ред», отрыва от реальности.

Приведенные положения обсуждаются в советской юридической литературе — как посвященной общим проблемам правотворче­ства, так и изучающей деятельность по совершенствованию уголов­ного законодательства. «Исследуя механизм криминализации в ас­пекте его движущих сил, — отмечал Г. А. Злобин, — необходимо помнить, что мы имеем дело с процессом, осуществляемым созна­тельно, что непосредственно в основе принятия нового закона всег­да лежат определенные правовые представления, т. е. отражения общественных потребностей в сознании людей. Люди стремятся постичь и отразить в праве социальную необходимость, единствен­ным путем эмпирического познания которой выступают социаль­ные факты, т. е. единичные события, в которых необходимость опо­средуется и дополняется случайностью. Именно эти единичные со­бытия или группы событий и выступают как моменты, инициирую-

90

щие законотворческую деятельность, привлекающие внимание об­щественности и законодателя» 36.

На этой основе он предложил ввести в научный оборот два термина: основания криминализации и криминализационный повод, т. е. процессы, происходящие в материальной и духовной жизни общества, развитие которых порождает объективную необходимость уголовно-правовой охраны тех или иных ценностей, и единичные события, приводящие в движение процесс декриминализации. Он писал: «Для правильного понимания этого термина (криминали-зационного повода. — Н. А.) важно помнить, что если понятие ..основания криминализации" выражает общественную необходи­мость использовать регулятивные и предупредительные возмож­ности уголовного права применительно к определенной группе от­ношений, то термином „криминализационный повод" обозначается единичное (а значит, в определенной степени и случайное) собы­тие, приведшее в движение процесс криминализации»37.

Разработка содержания этих терминов и их использование яв­ляются значительным продвижением по пути углубления теории и методики уголовного правотворчества. Тем не менее полагаем, что эти два понятия сами по себе не исчерпывают всех социально значимых и индивидуально важных факторов, которые отражают потребность в совершенствовании уголовного законодательства и степень ее настоятельности, неотложности. Более плодотворным представляется использование понятия порождающих закон ситуа­ций или проблемных правотворческих ситуаций в области совер­шенствования уголовного законаЭ8.

Понятие проблемной ситуации является общенаучным. Оно ши­роко используется в философии, науковедении, самых различных общественных и естественных науках. В последнее время оно на­ходит широкое распространение в правовой литературе. Ю. А. Ти­хомиров убедительно обосновывает возможность использования по­нятия проблемных ситуаций для характеристики потребности в изменении законодательства: «Закон в юридическом смысле дол­жен точно и обоснованно отражать общественные потребности, способствовать наиболее полному их удовлетворению. Для этого существенное значение имеет анализ типологии порождающих за­кон ситуаций»39. Ситуации автор делит на две большие группы. Первая включает наиболее распространенные, обычные ситуации. Закон используется для установления институтов, регуляторов, правил и норм, относящихся к наиболее важным для общества и государства сферам, процессам и явлениям. Вторая группа включает так называемые проблемные ситуации, в которых осу­ществляется поиск путей разрешения назревших противоречий. Эти ситуации побуждают к решению новых, актуальных задач об-

91

щественного развития, в том числе с помощью законодательного регулирования.

Ю. А. Тихомиров подчеркивает, что в обоих случаях знание за­кономерностей общественного развития облегчает регулирование законом будущих ситуаций, а их углубленный анализ сопровож­дается выявлением факторов правообразующей деятельности40. Здесь, возможно, было бы точнее сказать: не образуется, а состоит в нем.

Вместе с тем анализ правотворческих проблемных ситуаций не исчерпывает всего содержания теории и методики выявления потребности в совершенствовании уголовного законодательства. По нашему мнению, необходимы также анализ опыта развития со­ветского законодательства и предварительное решение вопроса о принципиальном соотношении стабильности и изменчивости уго­ловного закона, основанное на учете всех сторон механизма его действия 41.

Подход, о котором идет речь, может иметь существенное теоре­тическое и практическое значение. Он позволяет познать и освоить богатый исторический опыт, ибо своевременное и правильное ре­шение уголовной правотворческой ситуации создает определенный прецедент для решения аналогичного вопроса в будущем. С другой стороны, несвоевременное или неточное разрешение проблемной си­туации побуждает к поиску причин этого неправильного подхода, к нахождению путей, которые позволяют избежать подобных ошибок.

Для иллюстрации рассмотрим некоторые исторические Усло­вия, в которых были приняты уголовные законы, а в этой связи и возможности интерпретации фактического материала с позиций анализа проблемных ситуаций. Наиболее легко поддаются такому анализу обстоятельства, в которых были приняты первые совет­ские уголовные законы.

Так, О. Ф. Шишов, который подробно исследовал историю ста­новления и развития науки советского уголовного права, отмеча­ет, что «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР», при­нятые 12 декабря 1919 г. постановлением Народного комиссариата юстиции РСФСР, содержали в себе также вводную часть, объ­ясняющую причины их принятия42. Ситуация состояла в острой необходимости хотя бы первоначальной кодификации и создания нового уголовного законодательства для осуществления задач ре­волюции. Таким образом, здесь имелся огромный пробел в право­вой системе, который надо было восполнить. Более сложным яв­ляется определение факторов субъективного характера, повлияв­ших на содержание данного акта и принятие его именно в это время. Отмечается и становление марксистской теории в области уголовного правотворчества, которая должна была конкретизиро-

92

ваться применительно к революционной практике, и необходи­мость борьбы с проектом уложения, разработанного левыми эсерами43.

Сложнее достаточно четко охарактеризовать комплекс обстоя­тельств, которые приводили к принятию уголовных законов на более поздних этапах. Однако и здесь такой анализ возможен. В частности, принятие Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик в 1958 г. связано с устареванием дей­ствовавших до этого уголовно-правовых актов, а также с интен­сивной разработкой советской науки уголовного права, с постоян­ным процессом развития демократических начал.

Эти же процессы действуют и в настоящее время. Видный со­ветский криминалист Н. Ф. Кузнецова уже ставила вопрос о со­здании новых Основ уголовного законодательства СССР. Пока законодатель не пошел по этому пути. Тем не менее Н. Ф. Кузне­цова, на наш взгляд, убедительно и глубоко раскрыла систему факторов, создающих проблемную ситуацию принятия такого за­конодательного акта. Обосновывая свое предложение, она пишет: «Во-первых, это соответствует историко-правовым традициям со­ветского уголовного права. Во-вторых, существенные социальные преобразования, связанные с достижением советским обществом, государством и правом стадии зрелого, развитого социализма, по­лучившие правовое закрепление в новой Конституции СССР, тре­буют и соответствующих серьезных изменений в Основах уголов­ного законодательства, принятых 20 лет назад. В-третьих, перво­начальный текст Основ 1958 года за время их действия подвергал­ся многочисленным изменениям и дополнениям (почти в каждой третьей норме), что даже внешне, в словесном выражении, делает Основы громоздкими, далеко не всегда соответствующими требо­ваниям точности и ясности языка закона. Наконец, в-четвертых, следует учитывать опыт зарубежного социалистического законо­дательства. За три десятилетия многие из зарубежных европей­ских социалистических стран дважды заменили Уголовные кодексы»44.

В последние годы, как известно, произошли многочисленные изменения в уголовном законодательстве. Принятие уголовных за­конов в 1981—1982 гг. произошло в условиях возросшей требова­тельности советских граждан к уровню организации социальной жизни, порядка и дисциплины. Стали лучше осознаваться возник­шие сложности в экономической жизни, в частности в распредели­тельных отношениях. Происходили определенные изменения в правосознании граждан. Сложилась ситуация совпадения ряда объективных и субъективных факторов, которая нуждается в уг­лубленном анализе, и, по-видимому, актуализирует потребность в  разработке  новых  Основ уголовного  законодательства  Союза

93

ССР и союзных республик, а также республиканских Уголовных кодексов.

Советское государство постоянно занималось вопросами обес­печения соответствия уголовного законодательства потребностям и уровню социального развития, стремясь к тому, чтобы уголов­ный закон наиболее адекватно отражал важнейшие социальные изменения, не отставал от общественного развития. В то же время социальная практика и правовая доктрина всегда исходили из то­го, что уголовный закон должен быть стабильным, устойчивым. Он должен отражать сущностные процессы, коренные изменения. Именно поэтому науке и практике приходится иметь дело с реаль­ным диалектическим противоречием—постоянно сосуществующими задачами: обеспечением соответствия уголовного закона развитию общества и требованием стабильности уголовного закона.

Указанное противоречие глубоко раскрыл А. М. Яковлев. Он пишет: «Никакое, даже самое совершенное, законодательное опре­деление не в состоянии отразить все стороны общественного явле­ния. Однако относительная стабильность норм закона по сравне­нию с беспрерывно изменяющимися признаками социального яв­ления не только неизбежна, но и необходима. Это необходимо для достижения законности, для обеспечения той меры справедливости, которая доступна в рамках права»45.

Е. В. Болдырев отмечает: «Иногда высказывается мнение, что задача совершенствования (уголовного закона. — Н. А.) в извест­ной мере противоречит принципу стабильности советского уголов­ного законодательства. Тогда данный принцип следует понимать как требование максимально ограничить внесение в уголовное за­конодательство каких-либо изменений и дополнений. Ошибочность такой трактовки осуждена еще в период развития дореволюцион­ного уголовного права»46.

Остановившись на вопросе о необходимости стабильности уго­ловного закона, А. М. Яковлев справедливо указывает, что ста­бильность представляет собой значительную социальную ценность, которая должна учитываться при рассмотрении вопроса о целесо­образности отмены, изменения или дополнения уголовного за­кона 47. Следовательно, как это ни парадоксально выглядит, процесс уголовного правотворчества должен основываться на принципе стабильности уголовного закона и обеспечивать его.

Отсюда возникает необходимость наметить те основные пути обеспечения начала стабильности в процессе уголовного право­творчества, которые еще не были исследованы в советской уголов­но-правовой науке.

Прежде всего рассмотрим вопрос о возможности осуществле­ния непрерывного уголовного правотворчества и поддержании стабильности закона. Решить его можно и практически, и теорети-

94

чески. Уголовное правотворчество представляет собой, помимо прочего, и постепенное накопление научных данных, необходимых для создания уголовно-правовых норм, длительное обсуждение возможных изменений. В известном смысле — это наблюдение за состоянием закона. Уголовное правотворчество поэтому реализу­ется в законе лишь в конечном счете, а до этого оно заключается в теоретических выводах, корректировании судебной практики, предложениях и проектах.

Правда, в некоторых случаях может проявляться стремление к быстрой реализации результатов уголовного правотворчества, что иногда создает некоторое давление на законодателя. При этом изменение закона может противоречить началу стабильности. Но куда большие отрицательные последствия создает встречающееся иной раз положение, при котором назревшая необходимость со­вершенствования уголовного закона не обеспечена должными на­учными и научно-методическими разработками и проектами.

Таким образом, необходимость постоянного осуществления пра­вотворческого процесса вполне сочетается с возможностью созда­ния стабильности уголовного закона. Более того, она обеспечивает ему стабильность. Уголовное правотворчество для реализации своих результатов стремится к принятию проектов уголовно-пра­вовых новелл лишь в действительно необходимых случаях, когда это диктуется изменениями социальной обстановки и иными фак­торами, подлежащими специальному изучению.

Перейдем к рассмотрению важного аспекта проблемы обеспече­ния развития уголовного законодательства, к анализу внутренних, проявляющихся в уголовно-правовом законодательном акте и от­дельной норме, признаков «старения» уголовного закона (т. е. при­знаков и проявлений исчерпанности регулятивного потенциала за­конодательного акта или нормы, указаний на несоответствие за­кона современному состоянию общества). Это один из централь­ных, основных вопросов уголовного правотворчества, он практи­чески решается в любом случае принятия уголовно-правовых но­велл. Например, лишь в 1982—1983 гг. законодатель изменил пре­дусмотренную ч. 1 ст. 7 УК РСФСР формулировку понятия пре­ступления; дополнил ст. 135 УК РСФСР указанием на ответствен­ность за нарушение тайны телефонных переговоров и телеграфных сообщений; принял ст. 1564 УК РСФСР, которая устанавливает ответственность за незаконный отпуск бензина или других горюче­смазочных материалов; увеличил размер штрафа в одних соста­вах и уменьшил — в других (например, ст. 141 УК РСФСР) и т. д. Очевидно, что в каждом из указанных (как и во всех остальных случаях изменения закона) необходимо было установить, почему прежняя норма не соответствует воле законодателя, действующего от имени советского народа.

95

При отсутствии предпосылок, которые основываются на реаль^ ных оценках состояния изменяемой, дополняемой или отменяемой уголовно-правовой нормы, а также на оценках состояния законо­дательства в целом, возможны неверные решения, нарушающие без необходимости принцип стабильности уголовного закона.

К числу признаков несоответствия закона современному состоя­нию общественных отношений, по нашему мнению, нужно относить следующие: 1) свидетельствующие о наличии пробелов в уголов­ном законодательстве (причем пробелы эти не сводятся только к отсутствию уголовно-правового запрета, а могут относиться к видам наказания, порядку его назначения и т. д.48); 2) возник­шие несогласованности уголовного закона с вновь принятыми за­конодательными актами, прежде всего — высшей юридической силы; 3) состояние неприменяемости данной уголовно-правовой нормы *; 4) накопление негативных последствий действия сущест­вующей уголовно-правовой нормы 50 и некоторые другие.

Нужно отметить, что установление этих признаков во многих случаях является сложной задачей. Более того, их установление само по себе тоже не означает обязательного признания необходи­мости отмены данной уголовно-правовой нормы или другого изме­нения уголовного закона. Выделение указанных выше признаков имеет более скромную цель — оно дает ориентиры для начальных этапов уголовной правотворческой деятельности. Чтобы эти ориен­тиры могли быть использованы, следует обратиться к механизму детерминации правотворческого процесса социально-управленче­скими факторами.

Уже отмечалось, что целый ряд социально-правовых исследова­ний связи социального развития и уголовного законодательства с полной несомненностью подтверждают на эмпирическом и теоре­тическом уровнях как социальную обусловленность уголовно-пра­вовых норм, так и сложность механизма (по выражению Г. А. Зло-бина) перелива социальных факторов в правовую материю.

Вместе с тем сама практика и результаты ее изучения показы­вают, что изменения уголовного законодательства (как и всякого иного) происходят под влиянием стечения самых различных объ­ективных и субъективных обстоятельств (факторов), которые могут относиться и к собственно уголовно-правовой норме, и вы­ступать как внешние для нее. При этом роль объективных факто­ров может как бы скрадываться действием субъективных факто­ров, и наоборот. Г. А. Злобин отмечал: «В практике привести в движение механизм криминализации могут и научные рекомен-

* Эта проблема носит сложный характер. В ряде случаев неприменение за­кона объясняется действительно отсутствием преступлений, однако чаще речь идет о нарушении принципа неотвратимости ответственности*9.

96

дации, и ведомственный анализ уголовной статистики (особенно, если его результаты оказываются неожиданными), и отдельные факты совершения общественно опасных деяний, возбуждающие общественное мнение, и другие обстоятельства» м.

Все перечисленные факторы составляют содержание проблем­ных ситуаций уголовного правотворчества, т. е. ситуаций, которые определяют потребность и возможность изменения уголовного за­кона в относительно длительный или короткий срок. Мы считаем, что содержание проблемной правотворческой ситуации складыва­ется из следующих элементов, относящихся к потребности и воз­можности ее удовлетворения: а) осознания потребности в установ­лении либо отмене уголовной ответственности за определенные ви­ды поведения, т. е. из некоторого состояния общественного право­сознания; б) возникновения соответствующих представлений о пу­тях и способах осуществления законодательных изменений; в) дей­ствительного увеличения или уменьшения распространенности и со­циальной опасности регулируемого вида поведения; г) наличия средств (ресурсов) для обеспечения эффективного действия новой уголовно-правовой нормы или замены иными средствами регули­рования отменяемой уголовно-правовой нормы; д) инициативы и настойчивости отдельных участников правотворческого процес­са — индивидов или социальных групп; е) научно-методической обеспеченности желаемых изменений в уголовном законодатель­стве, включая сформулированные предложения о законодательных новеллах, и т. д.

Полагаем, что полный охват выделенных элементов проблем­ной правотворческой ситуации позволяет оценить ее интенсивность, напряженность, определить потребности в изменении уголовного закона. Вместе с тем осознание всех элементов проблемной уго­ловно-правовой правотворческой ситуации создает условия, чтобы не только измерить, но и корректировать ее (некоторые ситуации могут рассматриваться как побуждающие к принятию нового уго­ловного закона, но все же недостаточные для его принятия).

Для примера можно рассмотреть одну из такого рода возмож­ных ситуаций. В ряде случаев общественное мнение настаивает на усилении карательной силы закона, в частности, на повышении санкций за нарушение уголовно-правового запрета без достаточ­ных к этому оснований. Целесообразно разъяснить ненужность та­кого рода изменений. Анализ проблемных ситуаций необходим не только для принятия решений о разработке уголовно-правовых новелл, но для отказа от их принятия. А это может быть весьма значимым социальным актом.

С учетом сказанного о зрелости и незрелости, степени интен­сивности, напряженности проблемных уголовно-правотворческих ситуаций дадим хотя бы краткую характеристику схем их (ситуа-

97

ций) проявления. При этом мы будем учитывать рассмотренные и опубликованные в литературе примеры исторического анализа ситуаций, в которых принимались важнейшие изменения в уголов­ном законодательстве страны. Такой анализ носит ретроспектив­ный характер и основывается на изучении высказанных в литера­туре мнений о ситуациях принятия уголовно-правовых новелл и конкретно-исторической обстановки 52.

Можно выделить следующие проблемные уголовно-правотвор­ческие ситуации *:

первая: увеличилось число социально опасных актов поведе­

ния — снизилось состояние общественной безопасности и правопо­

рядка — ущемлены  интересы граждан — привлекает внимание

возможность   быстрой   ликвидации   проблемной   ситуации   с   по­

мощью уголовного закона;

вторая: возросла общественная опасность поведенческих ак­

тов — изменилось отношение к ним со стороны различных групп

населения — повысилась ригористичность и возросли ожидания ре­

зультативности   уголовного  закона — проявляется   законодатель­

ная, правотворческая инициатива;

третья: изменилось отношение к группе преступлений — повы­

силась степень ригористичности — интенсивно проявляется право­

творческая инициатива;

четвертая:  возникло состояние   научного  неприятия данного

способа правового регулирования — обнаружены средства ликви­

дации порблемной ситуации — проявляется законодательная ини­

циатива;

пятая: остаются неизменными распространенность и социаль­

ная опасность преступлений — осознаны пути альтернативной (нё-

уголовно-правовой)  борьбы с ними — появились средства реали­

зации этих путей — осуществляется правотворческая инициатива

(возникла соответствующая заинтересованность);

шестая: общественное сознание перестало мириться с наличи­

ем уголовно-правового запрета — появились альтернативные спо­

собы регулирования — создались заинтересованные в изменении

законодательства    группы —  появилась    законодательная    ини­

циатива;

седьмая: наступили изменения в других отраслях советского

законодательства — возникла необходимость согласования с ними

уголовно-правовых норм ■— найдены средства такого согласования.

Таким образом, очевидна необходимость регулярного изменения уголовного  законодательства   как  для   обеспечения   его  соответ-

* Здесь сознательно опускаются некоторые существенные элементы ситуаций, а дается лишь их схема.

98

ствия социальной обстановке, так и для его постепенного совер­шенствования, т. е. для повышения регулятивного потенциала, стройности, информативности и других характеристик уголовного закона.

Но тогда возникает задача соблюдения начала стабильности уголовного закона путем обеспечения преемственности в его раз­витии. Эта чрезвычайно важная проблема должна решаться с уго­ловно-политических, социально-психологических и юридико-техни-ческих позиций.

В уголовной политике преемственность уголовного законода­тельства обеспечивается соответствием вносимых в уголовный за­кон изменений стратегической линии Коммунистической партии Советского Союза, ее программным документам, общей направ­ленности социальных преобразований, темпам и содержанию ста­новления социалистической цивилизованности, развитию социали­стического образа жизни, изменениям в социальном портрете со­ветского гражданина.

Как известно, все социальные перемены в отраженном виде со­держат в себе элементы прошлого, пройденного, достигнутого. Признание революционных преобразований, скачков отнюдь не от­рицает необходимости считаться с реальным состоянием произво­дительных сил и производственных отношений с относительно мед­ленным развитием личности, которая может долго еще хранить привычки, принадлежащие прошлой общественно-экономической формации, или прошлым этапам развития данного общества. По­этому резкое изменение норм, регулирующих применение наказания в сторону его усиления или смягчения, может и не соответствовать реальной социально-политической обстановке, состоянию правопо­рядка и государственной дисциплины. Здесь достаточно привести пример некоторых законодательных изменений, которые происхо­дили в начале 60-х гг. По мнению многих правоведов, эти уголов-но-правовые новеллы не соответствовали реальному темпу соци­альных изменений, а представляли собой проявление волюнтарист­ского забегания вперед.

В социально-психологическом плане преемственность уголовно­го законодательства обеспечивается соответствием вносимых изме­нений темпам и содержанию перемен, которые происходят в обще­ственном сознании. При этом развитие уголовного законодатель­ства осуществляется как последовательный процесс, направленный на реализацию коммунистического идеала, заранее намеченный, но нуждающийся в определенных условиях и времени для своего осу­ществления.

Преемственность уголовного законодательства здесь также про­является в обеспечении правильной оценки ранее действовав­ших   норм и формировании отношения   к   вводимым    изменени-

99

ям как к необходимому этапу их развития, в должном формирова­нии общественного мнения.

Наконец, важнейшее значение имеют юридические средства обеспечения преемственности уголовного законодательства, кото­рые основываются на развивающейся марксистско-ленинской пра­вовой доктрине, принятой советскими юристами. Новеллы законо­дателя, как правило, должны быть выполнены на основе принятого понятийного аппарата — языка закона. Изменения в понятиях должны согласовываться с общетеоретическими и законодательны­ми конструкциями. Вновь введенные санкции должны согласовы­ваться с теми санкциями, которые действовали раньше, и т. д.

Конечно, вопрос об обеспечении преемственности нуждается в дополнительном обсуждении. Но мы считаем вполне правомерным сделать вывод практического характера: использование предложен­ных и иных способов обеспечения преемственности уголовного за* конодательства — неотъемлемая часть уголовно-правотворческой деятельности.

Таким образом, анализ проблемных правотворческих ситуаций, проведенный с учетом единства преемственности и стабильности уголовного законодательства, позволяет оценить истинность, зна­чимость и достаточность информации, необходимой для совершен­ствования правовых норм. Он позволяет принимать правильные ре­шения в сфере правотворчества и обеспечить их исполнение, в част­ности на основе выбора адекватных методик и приемов разработ­ки уголовно-правовых новелл.