Глава 1. Социальная ценность, духовный и правозащитный потенциал суда присяжных
1.1. Причины введения в Российской империи суда присяжных и его
значение как центрального звена судебной реформы 1864 года
1.2. Причины возрождения в Российской Федерации суда присяжных,
значение конституционного права обвиняемого на рассмотрение его
дела судом с участием присяжных заседателей
1.3. Способна ли коллегия присяжных заседателей правильно судить
о фактической стороне дела и виновности подсудимого?
В 1896 году прокурор и поэт А.М.Бобрищев-Пушкин в предисловии к своему капитальному труду "Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных" писал: "Русский суд присяжных до сих пор для громадного большинства русских людей тот же сфинкс, каким он явился еще в день рождения его в Уставах 20 ноября 1864 г.".
Таким же суд присяжных продолжает оставаться и для большинства современных россиян, в том числе профессиональных юристов, после его возрождения и нескольких лет деятельности в ряде регионов Российской Федерации.
И в прошлом, и сейчас главной причиной того, что суд присяжных в сознании россиян предстает в виде загадочного "сфинкса", является непонимание его социальной ценности, духовного и правозащитного потенциала, что порождало и порождает снобистское отношение к судопроизводству с участием присяжных заседателей как к "суду с улицы", "суду толпы", которое сформировалось еще в ХIХ веке не без влияния консервативно настроенных юристов и публицистов.
В своих выступлениях против суда присяжных его противники искусно апеллировали к мнениям крупных авторитетов - высокопоставленных чиновников, известных писателей, российских и западных юристов с мировым именем, которые блестяще владели искусством полемики и умели эффективно внедрять в общественное сознание свои взгляды, высказанные в совершенной форме.
Так, противникам суда присяжных в России было удобно сокрушать своих оппонентов высказыванием известного немецкого ученого-юриста Иеринга о том, что присяжные - "добрые люди, но плохие музыканты", неспособные судьи, ибо не могут быть хорошими судьями люди "без знания права, которое достигается только внимательным его изучением, без сознания ответственности, которое приобретается профессией, вырабатывается лишь практикой, люди, часто приходящие в суд уже с предвзятым мнением вследствие ходячих газетных сплетен, покорные речи защитника и всевозможным общественным влияниям"*(7).
Если же на оппонента это высказывание не производило должного впечатления, его обычно "добивали":
высокопросвещенным мнением английского философа и правоведа Бентама о том, что суд присяжных - это "суд, пригодный для варваров, но недопустимый у нас";
авторитетным свидетельством австрийского криминалиста Гросса о том, что "девяносто процентов всех практиков-юристов и большая часть образованной публики убеждены в том, что достоинства суда присяжных ничтожны, а опасность его для правосудия огромна";
эффектным высказыванием австрийского юриста Ваха о том, что "если бы хотели учредить премию за изобретение самой плохой формы суда, то эту премию получил бы изобретатель суда присяжных"*(8).
Если же зарубежные полемические "заготовки" не срабатывали, особенно когда попадался "твердолобый" оппонент, неспособный оценить изящность обрушенных на него цитат хотя бы потому, что его когда-то крепко зацепил тяжелый маховик отечественной Фемиды, направляемый властной рукой судьи-профессионала, в ход пускалась увесистая домашняя "заготовка" высочайшей российской пробы - аргумент о неразвитости "вчерашнего раба" - русского народа, которого, по выражению Я.И.Ростовцева, "до освобождения крестьян не существовало"*(9).
Такое пренебрежительное отношение к суду присяжных, борьба между его сторонниками и противниками сохранились и после его введения. Не случайно А.М.Бобрищев-Пушкин в своем труде обращал внимание на "воинственное отношение к вопросу о суде присяжных русских людей как науки и публицистики, так и юристов-практиков, служащих и неслужащих"*(10).
Воинствующее отношение к суду присяжных, активное отрицание его социальной ценности проявлялись и среди современных противников возрожденного в 9 регионах Российской Федерации суда присяжных.
Многочисленные публикации, полемика в средствах массовой информации свидетельствуют о том, что результаты деятельности этого суда оцениваются неоднозначно. Разброс мнений о нем широк - от полного неприятия, отрицания его значения для обеспечения прав и законных интересов подсудимых, потерпевших и других участников процесса*(11). до абсолютной уверенности в прогрессивности этой формы судопроизводства, ее повышенном правозащитном потенциале*(12).
Позиция решительных противников суда присяжных из числа прокурорских работников очень четко представлена в материале Ф.Садыкова "Я против суда присяжных", в котором он, в частности, отмечает: "Я убежден, что любую сомнительную идею, любой вздор можно возвести в ранг научного понятия, запустить в оборот и всегда найдется немало адептов и последователей такого понимания вопроса, т.е. любой вздор, если он положен в основу, в данном случае, идеи демократизации правосудия за счет функционирования суда присяжных, приобретает статус реальности, с которой нельзя не считаться и которую нельзя игнорировать. Понятно, что, коль скоро машина запущена - идею суда присяжных протащили в Конституцию Российской Федерации, - она просто так, сама по себе не остановится..."*(13).
Эту позицию разделяют и некоторые судьи, не имеющие опыта работы в суде присяжных. Один из них - С.Мельников - в полемической статье "Пир во время Чечни" рассматривает возрождение в России суда присяжных чуть ли не как масштабное социальное бедствие и предрекает, что эксперимент с судом присяжных неизбежно закончится крахом и трагическими последствиями для нашего многострадального народа и общества: "...тысячи человеческих судеб будут загублены, миллиарды и миллиарды рублей будут брошены на ветер..."*(14).
Представляется, что для объективной оценки позиций Мельникова и Садыкова их необходимо рассмотреть с учетом основного постулата социологии, сформулированного известным французским социологом Эмилем Дюркгеймом: "Никакой институт, созданный человеком, не мог быть построен на заблуждении и лжи, иначе он не смог бы долго существовать. Если бы он не основывался на природе вещей, он бы встретил такое сопротивление, преодолеть которое ему было бы не под силу"*(15).
Если бы идея учреждения суда присяжных была ошибочной, сомнительной, произвольной, вздорной, теоретически и практически несостоятельной, как это утверждает Садыков, и ее реализация представляла бы угрозу для прав и свобод человека и гражданина и всего общества, сопровождалась бы такими катастрофическими последствиями, в наступлении которых убежден Мельников, то они проявлялись бы и в других странах, прежде всего на исторической родине суда присяжных - в Англии, и этот институт не смог бы существовать на протяжении многих веков в этой стране и тем более не стал бы распространяться в другие страны.
Между тем в последнее время количество стран, в которых учрежден суд присяжных, не только не уменьшается, но и увеличивается. Так, в 1996 г. вслед за Россией суд присяжных возрожден в Испании*(16).
Многовековая история существования в цивилизованных странах наряду с обычным судом суда присяжных может быть объяснена только тем, что он удовлетворяет такие социальные потребности, которые не обеспечивает обычное судопроизводство.
Исторический опыт свидетельствует о том, что многовековая деятельность суда присяжных в Великобритании и распространение его на другие страны обусловлены тем, что учреждение и функционирование этой формы судопроизводства имеют важное общественно-политическое и юридическое значение для обеспечения прав и свобод человека и гражданина. В связи с этим представляют интерес рассуждения авторитетного французского политолога Алексиса де Токвиля: "Когда англичане учредили суд присяжных, они представляли собой варварский народ. С тех пор они стали одной из самых просвещенных наций в мире, и их приверженность суду присяжных возрастала по мере развития у них просвещения. Они вышли за пределы своей территории, распространились по всему миру. Они образовали колонии, независимые государства. Основная часть нации сохранила монархию. Часть из тех, кто покинул страну, создали мощные республики. И повсюду англичане оставались верны суду присяжных. Повсюду они либо вводили его, либо спешили восстановить. Такой судебный орган, который заслуживает одобрения великого народа на протяжении веков, который неизменно возрождается во все периоды развития цивилизации, во всех странах, при всех правлениях, не может быть чужд духу справедливости. Однако рассмотрение суда присяжных только как судебного органа очень сузило бы его значение. Оказывая огромное влияние на ход судебного процесса, он еще большее влияние оказывает на судьбу самого общества. Таким образом, суд присяжных - это прежде всего политический институт. Чтобы оценить его, нужно встать именно на эту точку зрения"*(17).
В Великобритании вплоть до нынешнего столетия институт присяжных считался главной гарантией защиты личности от произвола королевской власти или государственного аппарата управления*(18).
Несмотря на то что суд присяжных часто критикуют юристы-профессионалы за его дилетантизм, в Англии и других странах от него не собираются отказываться, потому что он имеет важное общественно-политическое и юридическое значение для защиты прав и свобод человека по гражданским и уголовным делам, особенно в тех случаях, когда человека обвиняют в серьезном преступлении. "Пусть никто не думает, что народ в какой-то мере настроен против судебного разбирательства с помощью присяжных, - пишет английский профессиональный юрист-барристер Рональд Уолкер. - На протяжении слишком долгого времени присяжные были оплотом наших свобод, чтобы кто-нибудь из нас пытался это изменить. Когда человека обвиняют в серьезном преступлении или когда в гражданском деле решается вопрос о его чести или неприкосновенности либо преднамеренной лжи одной из сторон, тогда суд присяжных не имеет себе равных"*(19).
Представляется, что для объективной оценки социальной ценности духовного и правозащитного суда присяжных, возрожденного в России, необходимо рассмотреть три общих вопроса:
1. Причины введения в Российской империи суда присяжных и его значение как центрального звена судебной реформы 1864 г.
2. Причины возрождения в Российской Федерации суда присяжных и значение конституционного права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.
3. Способна ли коллегия присяжных заседателей правильно решать вопросы о фактической стороне дела и виновности подсудимого?
1.1. Причины введения в Российской империи суда присяжных и его значение как центрального звена судебной реформы 1864 года
После отмены в Российской империи в 1861 году крепостного права и формального признания равенства всех перед законом и судом в стране особенно остро ощущался кризис законности, который заключался в повсеместном неуважении к закону и повседневном его нарушении, в том числе высокопоставленными сановниками, местной администрацией, прокурорами и судьями, что еще больше усугубляло кризис законности, ибо, как отмечал учитель А.С.Пушкина - А.П.Куницын, "закон, нарушаемый блюстителями оного, не имеет святости в глазах народа"*(20).
Переход от феодализма к капитализму, появление на рынке труда миллионов лично свободных крестьян не совмещались со старой судебной системой, не обеспечивавшей равенства перед судом и законом, соблюдения и защиты прав и свобод простых людей и пораженной коррупцией, формализмом, жестокостью, волокитой и другими не совместимыми с подлинным правосудием пороками, от которых страдали прежде всего права и законные интересы низших слоев населения.
Наглядное представление о царивших в дореформенных судах нравах и порядках, при которых "мздоимство, волокита, ябедничество, кормление были не злоупотреблением, а системой"*(21), т.е. обычным явлением, лучше всего дают русские юридические пословицы и поговорки того времени*(22):
В суд ногой - в карман рукой.
Перед богом ставь свечку, а перед судьей - мешок!
С кого судья взял, тот и прав стал.
Когда судью подаришь, то всех победишь.
Дари судью, так не посадят в тюрьму.
Дарами и праведного судью к неправде приведешь.
Мздою, что уздою, обратишь судью в твою волю.
Перед судом все равны: все без окупа виноваты.
Судьи за деньги страх Божий забыли - стараются, чтобы виноватые правы были.
Утиного зоба не накормишь, судейского кармана не наполнишь.
Скорее дело вершишь, коли судью подаришь.
С сильным не борись, с богатым не тяжись.
В суде убогий с богатым, хоть и прав, бывает виноватым.
При такой порочной судебной системе дела, как правило, разрешались несправедливо и незаконно, не в пользу тех, кто был прав, а в пользу тех, кто "больше дал", т.е. представителей привилегированных сословий, а права и законные интересы потерпевших и подсудимых из числа крестьян и других низших слоев игнорировались или грубо попирались.
"Барину, человеку со средствами, со связями, - словом, привилегированному преступнику нечего было бояться суда, - пишет Г.Джаншиев. - Всею тяжестью своего жестокого ослепления и бессердечного скудоумия он обрушивался на низшие классы и на людей без средств, без общественного положения. Недаром народ сравнивал суд с паутиною, через которую шмель проскакивает, а муха вязнет. Засудить крестьянина за мнимое убийство жены, якута за мнимое сопротивление властям ничего не значило; но осудить закоренелого преступника, если в нем принимало участие влиятельное лицо, не в состоянии был старый суд с его рабскими инстинктами"*(23).
Еще один органически присущий дореформенной судебной системе порок, от которого страдали права и законные интересы российского народа, заключался в волоките при расследовании и рассмотрении уголовных дел. В отчете министра юстиции за 1863 г. указывалось, что к 1 января 1864 г. из числа неоконченных дел находились в производстве более 20 лет 561 дело, более 15 лет - 1466, более 10 лет - 6758 дел*(24).
Следует отметить, что от волокиты, коррупции, повсеместного неуважения к закону и повседневного его нарушения высокопоставленными сановниками, местной администрацией и судьями страдали законные интересы не только низших классов, но и добропорядочных представителей правительственных кругов и зарождающейся буржуазии. Один из них, В.П.Безобразов, об этом писал:
"Правосудие - эта первая потребность жизни гражданской - почти не существует, ибо суд получается большею частью ценою денег или влияний. Нетрудно доказать, ежели бы это не было всем известно, что нет дела, сопряженного сколько-нибудь с значительным интересом, которое имело бы правильное законное производство... Как уголовное, так и гражданское судопроизводство неудовлетворительны, что отрицательно влияет на экономику страны. В результате отсутствия правосудия и гражданской безопасности... останавливается дух предприимчивости в народной промышленности и правильное обращение капитала"*(25).
Основной причиной царившего в России накануне Судебной реформы беззакония, административного и судебного произвола, казенно-бюрократического стиля деятельности судей являлась устаревшая судебная система, приспособленная для защиты крепостного права, поддержания крепостных порядков. Для обеспечения этой функции решающее значение имели следующие основные факторы, определявшие антидемократический, казенно-бюрократический характер судебной системы:
1) совмещение судебной власти с исполнительной и законодательной, следствием чего явилось то, что в судах хозяйничала всесильная бюрократия, диктовавшая судьям угодные ей, дворянам и высокопоставленным сановникам приговоры. Подобные случаи нередко происходили и в либеральное время, предшествовавшее Судебной реформе. По свидетельству Г.Джаншиева, именно в это время "благодушнейший из администраторов, санкт-петербургский генерал-губернатор князь А.А.Суворов не постеснялся арестовать в 1860 г. члена суда... проигравшего дело высокопоставленного лица"*(26);
2) сословный характер судебной системы, состоявшей из многочисленных инстанций, что способствовало безнаказанности преступников из привилегированных сословий, которые благодаря своим связям и деньгам уходили от ответственности даже в тех случаях, когда суд первой инстанции обоснованно признавал их виновными, так как всегда можно было добиться угодного им решения в последующих судебных инстанциях, где заседали представители "своего" сословия. И.С.Аксаков в своих воспоминаниях приводит многочисленные факты произвола "сановных стариков" - сенаторов. Так, когда он, будучи секретарем в Сенате, отказался "скрепить истинно неправомерное постановление, благоприятствовавшее людям, занимающим очень видное положение в высшем обществе... рябой нахал с громким именем, нагло рекомендовавшийся обер-секретарю при подаче оправдательного объяснения словами "по милости царской - я сын боярский", добился от Сената явно пристрастного приговора"*(27);
3) инквизиционное судопроизводство, основанное на теории формальных доказательств. Приговор можно было вынести на основании признания подсудимого, которое считалось "лучшим свидетельством всего света". Прочие доказательства по значимости приравнивались лишь к доле этого "совершенного" доказательства. Так, признание вне суда, подтвержденное свидетелями, рассматривалось как "половинное" доказательство. По свидетельству Н.Н.Розина, "стремление добиться сознания подсудимого, несмотря на категорическое воспрещение закона, находило свое осуществление в самых уродливых и бесчеловечных формах. Юридически отмененная уже в 1801 г. пытка фактически практиковалась весьма нередко. В Москве существовали "клоповники" и совершенно темные ямы, называемые "аскольдовыми могилами", куда сажали несознавшихся обвиняемых и откуда они часто выходили слепыми. Кормление соленою селедкою "не в виде пытки" являлось любимым приемом следственных органов того времени"*(28);
Отрицательные последствия применения теории формальных доказательств заключались не только в том, что на суд возлагалась обязанность "склонять" подсудимого к признанию, но и в том, что эта теория, как отмечал А.Ф.Кони, "связывая убеждение судьи и внося в его работу элемент бездушного формализма, создавала уголовный суд, бессильный в ряде случаев покарать действительно виновного, но достаточно могущественный, чтобы разбить личную жизнь человека слиянием акта бесконтрольного возбуждения преследования воедино с преданием суду и оставлением невиновного в подозрении, что заставляло его болезненно переживать стыд, который ни разъяснить, ни сбросить с себя нельзя"*(29);
Для нейтрализации действия указанных выше факторов, обусловливавших продажность, несправедливость, бессердечную жестокость, формализм, волокиту и другие пороки старого суда, были подготовлены и утверждены царем к осени 1862 г. основные положения Судебной реформы. Сущность их заключалась "в полном отделении судебной власти от исполнительной и законодательной; в установлении единого бессословного суда; в ограничении количества инстанций; во введении в отправление правосудия народного элемента; в учреждении института выборных мировых судей; в замене розыскного порядка процесса порядком состязательным с поручением обвинения органам прокурорского надзора, а защиты - сословию присяжных поверенных; в отмене формальной системы доказательств; в установлении гласности и устности процесса"*(30).
Центральным звеном судебной реформы явилось введение 20 ноября 1864 г. суда присяжных, который был призван обеспечить для всех народов и слоев России "суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных, создать судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без которого невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего"*(31).
Одной из главных причин введения суда присяжных в качестве центрального звена судебной реформы 1864 г. явилось то, что сложная процессуальная форма суда присяжных содержит процессуальные механизмы, затрудняющие возможность коррупции и произвола в судопроизводстве. Этому способствует прежде всего деление суда на две коллегии, действующие самостоятельно в пределах своей компетенции, - коллегию присяжных заседателей (двенадцать присяжных) и коллегию профессиональных судей (в современном российском суде присяжных она состоит из одного профессионального судьи - председательствующего). В компетенцию коллегии присяжных заседателей входит решение вопроса о фактической стороне дела и виновности (доказано ли, что имело место деяние, в котором обвиняется подсудимый; доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении этого деяния), а также вопроса о том, заслуживает ли он снисхождения. Коллегия профессиональных судей решает все вопросы юридического характера: об исключении из судебного разбирательства недопустимых доказательств, о квалификации преступления, наказании виновного и т.п. Председательствующий судья руководит судебной процедурой, организует судопроизводство на основе состязательности и равноправия сторон.
Вся наиболее сложная и тонкая работа по доказыванию виновности или невиновности подсудимого проводится обвинителем и защитником.
Благодаря такому разделению функций в суде присяжных более строго соблюдаются процессуальные нормы, защитник, обвинитель, председательствующий и присяжные заседатели проявляют большую сознательность, активность и интерес к судебному разбирательству. На это специально обращал внимание известный русский процессуалист С.И.Викторский: "...если одни и те же судьи (коронные, шеффены, напр.) и разрешают дела, и наблюдают за исполнением законов по соблюдению разных формальностей производства, да если при этом у них всегда под руками данные предварительного следствия, то такие судьи бывают нередко склонны пренебрегать соблюдением форм производства, так как у них складывается впечатление, что они уже достаточно хорошо знают дело, а требования сторон только затягивают окончание его; вот почему большая терпимость к речам сторон, продолжительным допросам свидетелей, экспертов замечается именно на суде присяжных"*(32).
Особенно хорошо это ощущают адвокаты. По свидетельству Г.Джаншиева, "всякому мало-мальски знакомому с бытовыми условиями судебной деятельности известно, какая громадная разница между судоговорением при участии или без участия присяжных заседателей. Насколько в первом случае стороны оживляются, видя перед собой горячо интересующихся делом судей, настолько на коронном суде и стороны, и суд затягиваются тиною рутины и скучного ремесла..."*(33).
В суде шеффенов (обычном суде), в котором народные представители (2 заседателя или больше) объединены в одной коллегии с судьей-профессионалом для совместного решения всех вопросов (в том числе вопросов наказания и других), унылое, тоскливое, безучастное, равнодушное отношение народных представителей к происходящему предопределено тем, что их житейский опыт и другие сильные стороны их человеческого потенциала оказываются невостребованными или подавляются авторитетным влиянием опытных и сведущих в праве юристов. Под влиянием таких авторитетов народный заседатель чувствует, что он ничего не решает, что его участие в судебном процессе мнимое, что он всего лишь декоративный элемент, символизирующий торжественность судебной обстановки.
Конечно, авторитетное влияние юристов на народных представителей проявляется и в суде присяжных, но здесь, как точно подметил Г.Джаншиев, оно "проявляется публично и действует на них просвещающим, а не подавляющим образом; оно совершенствует, а не сводит к нулю участие народного элемента"*(34) (выделено мной. - В.М.).
Хотя решение главных вопросов - о фактической стороне дела, виновности, от которых зависят судьба подсудимого и интересы потерпевшего, - относится к компетенции коллегии присяжных заседателей, тем не менее председательствующий судья располагает достаточными правомочиями для обеспечения того, чтобы присяжные не уклонялись от требований закона и не увлекались общественными симпатиями и антипатиями; он также обладает легальными приемами воздействия на присяжных, способствующими вынесению ими юридически правильного и справедливого вердикта. Это, в частности:
1) реализация председательствующим своих полномочий по контролю за правильным отбором и образованием коллегии присяжных заседателей в суде;
2) решение председательствующим вопроса о роспуске коллегии присяжных, если от обвинителя, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, подсудимого и его защитника до приведения присяжных к присяге поступило заявление о тенденциозном составе коллегии присяжных заседателей;
3) принятие председательствующим присяги у каждого присяжного;
4) разъяснение присяжным их прав и обязанностей;
5) окончательное формулирование председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными;
6) напутственное слово председательствующего, которое представляет собой наставление судьи-профессионала по юридическим вопросам.
Просвещающее влияние добросовестного судьи, прокурора, адвоката помогает присяжным заседателям лучше осознать сложность и ответственность возложенной на них гражданской обязанности, формирует у них чувство ответственности перед вынесением вердикта, обостряет их внимание, мышление, другие психические процессы, активизирует их нравственное и правовое сознание, вызывает живой интерес к рассматриваемому делу, судьбе потерпевшего и подсудимого, что способствует правильному и справедливому решению вопросов о виновности.
Самое большое достоинство такой формы судопроизводства заключается в том, что в суде присяжных даже лишенные всякой самостоятельности бывшие народные заседатели, которых в народе называют "кивалами", "пешками в руках судьи", "бессловными судьями", оказавшись в коллегии присяжных заседателей, словно по мановению волшебной палочки внутренне преображаются и внезапно обретают утраченные в народном суде (суде шеффенов) независимость и судейское достоинство.
Эта метаморфоза объясняется тем, что при разделении суда на две не зависимые друг от друга коллегии самостоятельность, независимость присяжных не подавляются не только авторитетом судьи-профессионала, но и внешним влиянием. Заинтересованные чиновники и частные лица не могут оказать какого-либо давления на вынесение вердикта по вопросам о виновности, потому что, во-первых, заранее не бывает известен конкретный состав присяжных по интересующему их делу; во-вторых, во время самого процесса присяжные ограждаются председательствующим и законом от посторонних влияний; в-третьих, уголовно-процессуальный закон гарантирует тайну совещания присяжных при вынесении вердикта, им запрещается оглашать высказанные во время совещания суждения. В этих условиях не нужно большого гражданского мужества, чтобы при вынесении вердикта руководствоваться только указаниями своей совести.
Одновременно такая форма судопроизводства удобна и для честного судьи-профессионала, поскольку она помогает ему без особых с его стороны подвигов, самоотверженности исполнять свои обязанности беспристрастно, несмотря на лица и не внимая ничьим требованиям и намекам. Хорошо известно, какому сильному давлению со стороны высокопоставленных чиновников подвергся А.Ф.Кони накануне рассмотрения дела Веры Засулич. Суд присяжных дает возможность и людям, склонным к посторонним влияниям, проявлять стойкость и энергично отражать незаконные притязания, беспристрастно выполнять свои обязанности.
О важном значении суда присяжных для решения указанных задач Судебной реформы 1864 г. свидетельствует то, что Российская империя не отказывалась от него, расходов на его содержание даже во время мировой войны, опустошившей ее казну. Примечательно, что в этот период в России в отличие от многих других стран деятельность суда присяжных не только не ограничивалась, но и получила более широкое распространение в результате введения постановлениями Временного правительства от 6 и 28 мая 1917 г. военного суда присяжных*(35).
Не считались с издержками и лишениями, неизбежными при исполнении обязанностей присяжного заседателя, и те, ради обеспечения прав и свобод которых был введен суд присяжных, - освобожденные от ига крепостного права крестьяне. Согласно статистике, большинство присяжных заседателей в России составляли крестьяне, которые в период выполнения своей гражданской обязанности вынуждены были оставлять хозяйство, отправляться в уездный или губернский город. При этом им не предоставлялось ни жилья, ни денежного пособия. Для своего пропитания и найма помещения в городе они вынуждены были закладывать носильное платье, наниматься на поденную работу, даже просить подаяние на улицах. Несмотря на эти тяготы и лишения, крестьяне к исполнению своих обязанностей относились добросовестно*(36).
Постепенно важное значение суда присяжных для обеспечения прав и свобод российского народа стали признавать и его бывшие противники. Один из них - профессор Михайловский, отмечая положительное его действие в не отвыкшей еще от самодержавно-крепостнических порядков и нравов Российской империи, в которой судьи по своему менталитету, казенно-бюрократическому стилю деятельности ничем не отличались от обыкновенных чиновников, писал:
"В вопросе о суде присяжных надо строго различать юридическую точку зрения, с одной стороны, и политически-историческую - с другой. Пока страна не обладает классом профессиональных судей, принадлежащих к высшей духовной аристократии... пока судьи ничем не отличаются от чиновников, пока государственный строй не знает политической свободы, пока существует рознь между правительством и обществом... до тех пор требования упразднения судов присяжных во имя теоретического идеала лучшей формы суда должны рассматриваться как проявление научной близорукости. Вполне естественно, что такие требования находят резкий и страстный отпор со стороны тех, кто ясно понимает важную политическую роль суда присяжных, кто не без основания видит в них палладиум гражданской свободы"*(37).
С учетом сказанного можно сделать следующие выводы о причинах введения в 1864 г. в Российской империи суда присяжных и его значении как центрального звена судебной реформы:
1. Потребность этого нововведения была обусловлена отменой в 1861 г. крепостного права, переходом от феодализма к капитализму, появлением на рынке труда миллионов лично свободных крестьян, что не совмещалось со старой судебной системой, которая не обеспечивала их равенство перед законом и судом, судебную защиту их прав и свобод.
2. Введение в России суда присяжных явилось центральным звеном Судебной реформы 1864 г., потому что благодаря разделению функций между присяжными заседателями и профессиональными судьями, а также другим рассмотренным выше особенностям сложной процессуальной формы суда присяжных функционирование этой формы судопроизводства способствовало решению следующих задач судебной реформы по обеспечению равенства всех слоев населения перед законом и судом, судебной защиты их прав и свобод:
формированию в России самостоятельной судебной власти, независимой от законодательной и исполнительной властей;
демократизации и гуманизации судебной системы, искоренению в ней коррупции, жестокости, формализма, волокиты, неравенства перед законом и судом, судебных ошибок в виде незаконного и необоснованного привлечения к уголовной ответственности невиновных людей;
воспитанию в состязательном уголовном процессе с участием присяжных заседателей "духовной аристократии" среди следователей, прокуроров, адвокатов и судей, искоренению среди них казенно-бюрократического отношения к правам человека, чиновничьего и полицейского менталитета, формированию у них нового правового мышления, высокой нравственной и профессиональной культуры.
1.2. Причины возрождения в Российской Федерации суда присяжных, значение конституционного права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей
В условиях переживаемого страной политического, экономического, нравственного кризиса, вызванного переходом из одной общественно-экономической системы в другую, в постсоветской России приходилось решать задачи судебной реформы, во многом схожие с теми, которые стояли перед Российской империей после отмены крепостного права, накануне Судебной реформы 1864 г.
Возрождение в Российской Федерации суда присяжных было обусловлено прежде всего тем, что при переходе от социалистической, принудительно управляемой экономики к рынку, от тоталитаризма - к построению демократического правового государства возникла объективная необходимость в такой форме судопроизводства, которая бы более надежно защищала права и свободы человека и гражданина в уголовном процессе.
О том, что наши суды общей юрисдикции не обеспечивают надежной защиты прав и свобод человека и гражданина от незаконного и необоснованного обвинения и что в процессе предварительного расследования и судебного разбирательства права и свободы потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого и подсудимого часто нарушаются, при советской власти впервые откровенно заговорили в период гласности, порожденной перестройкой, когда в средствах массовой информации были высвечены многочисленные факты произвола органов дознания, следователей, прокуроров и судей, игнорирования ими прав и свобод потерпевших, подсудимых и других участников процесса, нарушения должностными лицами правоохранительных органов закона, попыток его обойти.
Особенно сильный общественный резонанс вызвали многочисленные факты фабрикации уголовных дел в отношении невиновных людей, фальсификации доказательств, юридических приписок, когда менее тяжкое преступление квалифицируется по статьям Уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за более тяжкое преступление, и т.п.*(38).
Наибольшее возмущение вызвало печально знаменитое "витебское дело", по которому правоохранительные органы Белоруссии в течение 14 лет не могли изобличить маньяка, убившего 33 женщин. По этому делу были приговорены к смертной казни и длительным срокам лишения свободы ни в чем не повинные люди. Тем временем настоящий преступник - Михасевич, оставаясь на свободе, продолжал совершать убийства*(39).
Подобным трагическим следственно-прокурорским и судебным ошибкам способствовали не только нравственная и профессиональная несостоятельность отдельных следователей, прокуроров и судей, но и то, что судебная система не была независима от влияния партийных и советских органов, их идеологических установок, в соответствии с которыми суд рассматривался как один из множества компонентов, образующих "единую систему борьбы с преступностью и перевоспитания осужденных".
Включенность в эту систему не обеспечивала независимости суда от органов предварительного расследования, прокуратуры, способствовала формированию конформизма судей, их некритического отношения к выводам следователей и прокуроров по некачественно расследованным делам. Такие дела редко возвращались на дополнительное расследование и почти не прекращались. В результате суды, как правило, выносили обвинительные приговоры, воспроизводящие выводы следователей и прокуроров. За внешне привлекательным ничтожным процентом оправдательных приговоров (0,1% в 1984 г.) скрывалось немалое количество невинно осужденных*(40).
Этому способствовала и несовершенная процессуальная форма судов общей юрисдикции, которая не обеспечивала защиту прав и свобод человека и гражданина от незаконного и необоснованного обвинения, обвинительного уклона следователей, прокуроров и судей. Этот обвинительный уклон проявлялся в нарушении процессуального порядка расследования, конституционных и процессуальных прав потерпевших, свидетелей, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и других участников процесса при собирании доказательств; в игнорировании требований презумпции невиновности, принципов обеспечения подозреваемому, обвиняемому, подсудимому права на защиту, состязательности и равноправия сторон, всесторонности, полноты и объективности, самостоятельности судов, независимости судей и народных заседателей, принципа законности, обеспечения прав и свобод человека и гражданина, публичности. В соответствии с последним принципом высокое призвание органов предварительного расследования, прокуроров заключается не только в том, чтобы осуществлять уголовное преследование и обвинять, но и в том, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден, а высокое призвание суда заключается не только в осуждении виновного, но и в оправдании неповинного человека, возмещении ему причиненного незаконным и необоснованным уголовным преследованием ущерба.
Все это вызывало безотлагательную необходимость в радикальной судебной реформе, способствующей построению в России демократического правового государства, в котором права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, т.е. не только провозглашаются государством, но и признаются, соблюдаются, защищаются, определяют смысл деятельности исполнительной, законодательной и судебной власти, всех должностных лиц и народных представителей, участвующих в предварительном расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел.
По замыслу разработчиков судебной реформы достижению этой цели должно было способствовать возрождение в стране суда присяжных в качестве средства "преобразовать инквизиционный процесс в состязательный, а чиновников, обслуживающих расправную советскую юстицию, превратить в профессионалов-правоведов в подлинном смысле этого слова; суд присяжных, хотя бы и рассматривающий небольшой процент дел, должен облагородить российскую юстицию в целом, задать ту высокую планку, к которой будут стремиться судьи и другие практикующие юристы"*(41).
При выборе формы судопроизводства с участием присяжных заседателей авторы Концепции судебной реформы в Российской Федерации исходили из того, что для решения этой задачи, искоренения среди следователей, прокуроров и судей казенно-бюрократического отношения к правам и свободам человека и гражданина, принципу презумпции невиновности и другим демократическим принципам справедливого правосудия, для развития у них гуманно-демократического менталитета и высокого профессионализма, предупреждения непоправимых судебных ошибок такого масштаба, как по "витебскому делу", искоренения коррупции среди судей больше всего подходит классическая модель суда присяжных.
В Концепции судебной реформы в Российской Федерации на основании обобщения мировой практики и 53-летнего опыта функционирования суда присяжных в Российской империи отмечается, что суд присяжных по сравнению с обычной формой судопроизводства обладает большей коллегиальностью и независимостью от узковедомственных соображений, стимулирует состязательность уголовного процесса и имеет другие преимущества, уменьшающие риск судебных ошибок и злоупотреблений при осуществлении правосудия.
С учетом этих преимуществ предлагалось ввести суд присяжных в Российской Федерации по делам о преступлениях, грозящих виновному лишением свободы на срок свыше одного года или более суровым наказанием. При этом по делам о преступлениях, наказуемых смертной казнью, а также по некоторым другим, таким, как превышение власти, тяжкие преступления против личности, слушание дела перед присяжными заседателями предполагалось сделать обязательным*(42).
Верховный Совет РСФСР, обсудив представленную Президентом РСФСР Концепцию судебной реформы, в постановлении от 24 октября 1991 г. принял решение рассматривать в качестве одного из важнейших направлений судебной реформы "признание права каждого лица на разбирательство его дела судом присяжных в случаях, установленных законом"*(43).
Положения указанного постановления Верховного Совета РСФСР и Концепции судебной реформы в Российской Федерации, касающиеся суда присяжных, нашли отражение в Декларации прав и свобод человека и гражданина и четырех статьях Конституции РФ.
Так, в соответствии с ч. 4 ст. 123 Конституции судопроизводство с участием присяжных осуществляется в случаях, предусмотренных федеральным законом. За обвиняемым в этих случаях признается право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ч. 2 ст. 47), причем исключительная мера наказания - смертная казнь может быть назначена только при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ч. 2 ст. 20). Это право провозглашено и в Декларации прав и свобод человека и гражданина: "Смертная казнь впредь до ее отмены может применяться в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления только по приговору суда с участием присяжных" (ст. 7).
Праву обвиняемого на рассмотрение его дела судом присяжных в предусмотренных законом случаях Конституция РФ придает настолько важное значение, что запрещает ограничивать это право человека и гражданина даже в условиях чрезвычайного положения (ч. 3 ст. 56).
Одна из причин, затрудняющих понимание содержания и значения конституционного права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, заключается в том, что в различных правовых актах эта форма судопроизводства называется по-разному. Так, в постановлении Верховного Совета РСФСР "О концепции судебной реформы в РСФСР" от 24 октября 1991 г., в одобренной им Концепции судебной реформы в Российской Федерации и в названии раздела Х УПК РСФСР "Производство в суде присяжных" данная форма судопроизводства называется "судом присяжных". В ст. 420 УПК РСФСР речь идет о "рассмотрении дел с участием коллегии присяжных заседателей". Однако в Конституции РФ, Декларации прав и свобод человека и гражданина и УПК РФ последнее словосочетание и термин "суд присяжных" не упоминаются, а речь идет о "судопроизводстве с участием присяжных заседателей" (ч. 4 ст. 123 Конституции РФ) и о праве обвиняемого на рассмотрение его дела "судом с участием присяжных заседателей" (ч. 2 ст. 20 и ч. 2 ст. 47 Конституции РФ, ст. 7 Декларации прав и свобод человека и гражданина, название раздела ХII и гл. 42 УПК РФ).
В связи с этим возник дискуссионный вопрос о том, идет ли в указанных правовых актах речь об одной и той же или разных формах судопроизводства? Представляется, что используемые в различных правовых актах и в проекте УПК РФ словосочетания "суд присяжных", "рассмотрение дел с участием коллегии присяжных заседателей в судах", "судопроизводство осуществляется с участием присяжных заседателей", "суд с участием присяжных заседателей" имеют одно и то же содержание и означают особую форму судопроизводства, которая называется судом присяжных. Такая форма судопроизводства получила название "суд присяжных", потому что в компетенцию коллегии присяжных заседателей входит решение трех основных вопросов о фактической стороне и виновности, от которых зависит судьба подсудимого и его дела: 1) доказано ли, что деяние имело место; 2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; 3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния. В случае признания подсудимого виновным на разрешение коллегии присяжных заседателей ставится также вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения. Ответы коллегии присяжных заседателей на эти вопросы учитываются председательствующим судьей при назначении наказания.
Таким образом, конституционное право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей может быть реализовано только в суде присяжных, т.е. именно эта форма судопроизводства определяет содержание названного конституционного права обвиняемого.
Значение конституционного права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных законом, заключается в том, что в обществе наряду с обычными судами, ориентированными на "поточно-конвейерное" судопроизводство по простым, стандартным, "оформительским" делам, должны существовать и особые суды - суды присяжных, расчитанные на рассмотрение наиболее сложных уголовных дел о преступлениях, наказуемых длительными сроками лишения свободы, пожизненным лишением свободы или смертной казнью, и разрешение по ним вопросов о фактической стороне и виновности в нестандартных ситуациях, когда позиции сторон по этим вопросам существенно расходятся.
Об этом значении суда присяжных, которое проявляется по конкретным уголовным делам, четко сказано в Концепции судебной реформы в Российской Федерации: "Известно, что за рубежом не более 3-7% дел проходит через суды присяжных, но они существуют как гарантированная для всех возможность. И в этом есть глубокий смысл. Суд присяжных, как и всякое человеческое установление, имеет собственную область применения, вне которой он в лучшем случае бесполезен. Это не инструмент рутинной юстиции, оперирующей удовлетворяющим всех шаблоном. Там, где стабильность важнее правды и законность уместнее справедливости, достаточно судей-профессионалов. Но если применение закона окажется большей жестокостью, чем содеянное преступление, если подсудимый верит в собственную невиновность, если общество не может, самоустранившись, доверить решение государству - тут поле деятельности присяжных.
Словом, суд присяжных выступает в качестве средства разрешения нестандартных ситуаций, где из-за тяжести возможных последствий опаснее погрешить против справедливости, нежели против веления абстрактной правовой нормы"*(44).
При разрешении подобных нестандартных ситуаций суд присяжных как антипод рутинной юстиции выступает в качестве Суда Общественной Совести для общества и Высшего Суда Последней Надежды для обвиняемого.
Яркую характеристику этого значения суда присяжных дал А.Ф.Кони в речи по делу Мясниковых: "Дело это тянется 14 лет и возбудило целую массу толков. Общественное мнение клонилось по отношению к нему то в одну, то в другую сторону, и судом общественного мнения дело было несколько раз и самым противоположным образом разрешаемо. Подсудимых признавали то закоренелыми преступниками, то жертвами судебного ослепления. Но суд общественного мнения не есть суд правильный, не есть суд, свободный от влечений, общественное мнение бывает часто слепо, оно увлекается, бывает пристрастно, или жестоко не по вине, или милостливо не по заслугам. Поэтому приговоры общественного мнения по этому делу не могут и не должны иметь значения для вас. Есть другой, высший суд - суд общественной совести. Это ваш суд, господа присяжные заседатели. Мы переносим теперь дело Мясниковых из суда общественного мнения на суд общественной совести, которая не позволит вам не признать виновность подсудимых, если они действительно виновны, и не допустит уклониться от оправдания их, если вы найдете их невиновными. Произнеся ваш приговор, вы или снимите с них то ярмо подозрений и слухов, которое над ними тяготеет издавна, или скрепите его вашим спокойным и решительным словом"*(45).
В последнее время, в связи с тем что суды присяжных чаще, чем обычные суды, выносят оправдательные приговоры, в средствах массовой информации высказывалась озабоченность тем, что суды присяжных, жалея убийц и других опасных преступников, не жалеют потерпевших. С этим можно согласиться, если иметь в виду два типа нестандартных нравственно-конфликтных ситуаций, при которых присяжные нравственно-психологически предрасположены жалеть подсудимого, а чувство жалости к потерпевшему у них как бы отступает на второй план:
1) когда присяжные заседатели сомневаются в причастности подсудимого к совершению преступления;
2) когда насильственное преступление подсудимого совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, спровоцированного виктимным поведением потерпевшего, его наглыми, дерзкими, безнравственными и противоправными действиями, особенно когда подсудимый относится к случайному типу преступников и для исправления его, как говорится, "достаточно провести по тюремному коридору", а потерпевший относится к типу людей, по которым, как говорится, "уже давно тюрьма плачет".
Чтобы при возникновении второго типа нестандартных ситуаций присяжные заседатели решали вопросы о фактической стороне и виновности в соответствии с требованиями присяги, несправедливо не оправдывали виновного подсудимого только из чувства жалости к нему, предусмотрена постановка перед коллегией присяжных заседателей на случай признания подсудимого виновным вопроса о том, заслуживает ли он снисхождения (ч. 4 ст. 339 УПК РФ). Этот механизм создает благоприятные социально-психологические условия для того, чтобы чувство жалости к заслуживающему снисхождения подсудимому присяжные заседатели выражали в предусмотренной законом справедливой форме.
Что же касается первого типа нестандартных нравственно-конфликтных ситуаций, при которых у присяжных чувство жалости к потерпевшему отходит на второй план и возникает нравственно-психологическая готовность вынести подсудимому оправдательный вердикт, то чаще всего они возникают по делам об убийствах и других особо тяжких преступлениях, рассматриваемых и разрешаемых в неопределенной обстановке, т.е. при дефиците или противоречивости доказательств, когда подсудимый отрицает свою причастность или виновность в рассматриваемом деянии и все исследуемые доказательства не позволяют сделать однозначного вывода ни о несомненной виновности, ни о несомненной невиновности обвиняемого и когда следствием исчерпаны все возможности для собирания дополнительных доказательств.
В подобных ситуациях в соответствии с презумпцией невиновности и вытекающими из нее правилами оценки доказательств возможно принятие только одного правильного и справедливого решения по вопросам о виновности - оправдание подсудимого, признание его невиновным, даже если судье кажется, что обвиняемый скорее виновен, чем невиновен. Но в обычном суде принять законное решение судье мешает обвинительный уклон, психологическую подоплеку которого раскрывает высказывание председателя городского суда г. Геленджика Г.В.Чурсиной: "Что греха таить: когда приходит "дело", судья стоит в определенных рамках, действует по принципу: нет дыма без огня. Если судья не осудит, его самого осудят. Та же милиция твердит: "Мы ловим преступников, а в суде их выпускают!"... В "традиционном суде" судья обычно не закрывает рта: от первого до последнего слова вся тяжесть доказательств - на нем. Судья не имеет возможности быть "весами" - все видеть, анализировать со стороны, абстрагироваться - и невольно бросает лишнюю каплю на чашу обвинения. Государство должно доказать свое обвинение. Не смогло это сделать - выпусти человека... Человек должен иметь шанс. В суде присяжных все быстро становится на свои места"*(46).
В обычном суде председательствующему судье трудно быть "весами", т.е. последовательно руководствоваться принципами состязательности и равноправия сторон, законности, презумпции невиновности, обеспечения прав и свобод человека и гражданина и другими демократическими принципами уголовного судопроизводства, еще и потому, что исторически сложившаяся у нас обычная форма судопроизводства до недавнего времени была ориентирована прежде всего на то, чтобы исключить оправдание виновного, что характерно для репрессивного типа судопроизводства.
Вот почему, если "тупиковые", нестандартные ситуации первого типа (когда подсудимый отрицает свою виновность, а исследованные в суде доказательства не позволяют сделать однозначного вывода ни о несомненной виновности, ни о несомненной невиновности из-за дефицита или противоречивости доказательств) возникают в обычном суде, то подсудимого, скорее всего, ожидает обвинительный приговор, вероятность которого прямо пропорциональна общественной опасности рассматриваемого деяния и силе, с которой на него отреагировало Его Величество Общественное Мнение.
И наоборот, если подобные ситуации возникают в суде присяжных, то у подсудимого и его защитника больше шансов рассчитывать на оправдательный вердикт. Это объясняется тем, что благодаря разделению функций между председательствующим судьей и коллегией присяжных заседателей и другим особенностям этой формы судопроизводства в суде присяжных возникают более благоприятные, чем в обычном суде, социально-психологические и процессуальные условия для того, чтобы судья и присяжные заседатели ориентировались на ценности не репрессивного, а охранительного типа судопроизводства и при выполнении своих функциональных обязанностей могли быть "весами", т.е. последовательно руководствовались принципами законности, презумпции невиновности, обеспечения прав и свобод личности и другими демократическими принципами уголовного судопроизводства.
Так, 84,8% опрошенных судей подтвердили, что суды присяжных более надежно, чем обычные суды, обеспечивают соблюдение презумпции невиновности и вытекающих из нее процессуальных правил, сформулированных в ст. 49 Конституции РФ (каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке вступившим в законную силу приговором суда; обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого).
83,6% судей считают, что суды присяжных обеспечивают более строгое соблюдение требований ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, запрещающей использование при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением федерального закона, и требований ст. 69 УПК РСФСР о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться при доказывании обстоятельств, перечисленных в ст. 68 УПК РСФСР.
В суде присяжных права и свободы человека и гражданина более надежно защищены от незаконного и необоснованного обвинения еще и потому, что согласно ч. 1 ст. 348 УПК РФ для председательствующего судьи обязателен только оправдательный вердикт, который влечет постановление им оправдательного приговора. Обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не обязателен для председательствующего в двух случаях:
1) если председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, то он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания (ч. 5 ст. 348 УПК РФ);
2) обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий признает, что деяние подсудимого не содержит признаков преступления (ч. 4 ст. 348 УПК РФ). По аналогичному основанию, предусмотренному ч. 4 ст. 459 УПК РСФСР, в 1995 г. вынесен 1 оправдательный приговор, в 1996 г. - 10, в 1997 г. - 2, в 1998 г. - 1, в 1999 г. - 0, в 2000 г. - 0, в 2001 г. - 0.
Таким образом, процессуальная форма суда присяжных содержит двойной процессуальный механизм защиты невинного человека от ошибок, обвинительного уклона профессиональных и непрофессиональных судей. Благодаря этому механизму суд присяжных по своему правозащитному потенциалу не имеет себе равных. Об этом свидетельствует высказывание знаменитого французского историка, социолога и психолога, основателя социальной психологии, исследователя поведения человеческих масс, в том числе в суде присяжных, Гюстава Лебона (1841-1931): "Я решительно не вижу ни одного случая, когда бы мог не пожелать лучше иметь дело с присяжными, нежели с судьями, если бы мне пришлось быть неправильно обвиненным в каком-нибудь преступлении. С первыми я все-таки имел бы некоторые шансы на оправдание, тогда как со вторыми этого бы не было"*(47).
Резюмируя сказанное, можно сделать вывод, что значение конституционного права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей заключается в том, что процессуальная форма суда присяжных обеспечивает более надежную защиту прав и свобод человека и гражданина от незаконного и необоснованного обвинения, уменьшает риск осуждения невиновного человека, что имеет особенно важное значение при рассмотрении и разрешении в нестандартных ситуациях сложных уголовных дел о преступлениях, наказуемых длительными сроками лишения свободы, пожизненным лишением свободы или смертной казнью.
Следует отметить, что указанные преимущества суда присяжных по сравнению с обычной формой судопроизводства присущи только его классической (англосаксонской) модели. В связи с этим представляется недостаточно обоснованным предложение заменить принятую в Российской Федерации англосаксонскую модель суда присяжных на французскую, которая, хотя и носит название суда присяжных, в действительности не является таковой в общепринятом смысле. Во Франции профессиональные судьи и присяжные заседатели образуют единую коллегию, которая разрешает дело в полном объеме. Фактически это одна из разновидностей суда шеффенов. Аналогичная форма существовала в Российской Федерации до 1 января 2003 г. (профессиональный судья и два народных заседателя, различие численного состава не меняет существа дела).
С точки зрения защиты прав человека от незаконного и необоснованного обвинения альтернативой суду присяжных не является не только суд в составе председательствующего и двух народных заседателей, но и суды в составе трех профессиональных судей. Анализ статистических данных свидетельствует о том, что суды присяжных по сравнению с профессиональным судом предъявляют более строгие требования к качеству предварительного следствия, доказанности обвинения, чаще выносят оправдательные приговоры. Так, за 8 лет функционирования этой формы судопроизводства (с 1993 по 2001 г.) в девяти регионах Российской Федерации в среднем оправдано 18,5% подсудимых, тогда как в обычных судах - около 0,45%.
В регионах, где действует суд присяжных, профессиональному суду в составе трех судей обвиняемые отдают предпочтение лишь по 3-5% рассматриваемых дел. В то же время обвиняемые достаточно широко используют гарантированное им право на рассмотрение их дел с участием присяжных заседателей. Так, если в 1994 г. ходатайства о рассмотрении дел с участием присяжных были заявлены по 20,4% дел, поступивших в краевые и областные суды, где действует эта форма судопроизводства, то в 1995 г. - по 30,9, в 1996 г. - по 37,3, в 1997 г. - по 36,8, в 1998 г. - по 43,2%, в 1999 г. - по 44, а в 2000 г. - по 38,2% дел.
Ежегодно возрастало и количество дел с вынесением приговоров, рассмотренных с участием присяжных: в 1994 г. - 174 дела в отношении 241 человека, в 1995 г. - 257 дел в отношении 419 человек, в 1996 г. - 331 дело в отношении 622 человек, в 1997 г. - 419 дел в отношении 880 человек. В последующие годы количество дел несколько уменьшилось: в 1998 г. - 388 дел в отношении 782 лиц, в 1999 г. - 418 дел в отношении 880 человек, в 2000 г. - 359 дел в отношении 774 человек, в 2001 г. - 335 дел в отношении 501 человека.
О доверии обвиняемых к суду присяжных свидетельствует и то, что в областные и краевые суды регионов России, не входящих в зону действия судов присяжных, поступали многочисленные ходатайства обвиняемых о рассмотрении их дел судами с участием присяжных заседателей. Однако такие ходатайства отклонялись со ссылкой на постановление Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 г., которым судопроизводство с участием присяжных введено в действие только в девяти регионах, и ст. 6 Заключительных и переходных положений Конституции Российской Федерации. Некоторые подсудимые и лица, осужденные к смертной казни без предоставления им конституционного права на рассмотрение их дела судом присяжных, стали обращаться с жалобами и запросами в Конституционный Суд РФ, справедливо указывая на то, что лишение их данного права противоречит ч. 2 ст. 20 Конституции РФ, гарантирующей обвиняемым в совершении особо тяжких преступлений, наказуемых смертной казнью, право на рассмотрение их дела судом с участием присяжных заседателей.
В постановлении Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. по делу о проверке конституционности положений ст. 41 и ч. 3 ст. 42 УПК РСФСР, п. 1 и 2 названного постановления Верховного Совета РСФСР от 16 июля 1993 г. сделан вывод, что, принимая решение о распространении судов присяжных в девяти регионах, законодатель, основываясь на положениях действовавшей в то время Конституции РФ и учитывая обстоятельства организационного, материального и технического характера, исходил из поэтапного введения суда присяжных на территории России. Вместе с тем Конституционный Суд признал, что, поскольку суды присяжных функционируют не во всех регионах, существует временное неравенство правовых возможностей для лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за особо тяжкие преступления против жизни, за совершение которых федеральным законом установлена смертная казнь. Однако, согласно п. 4 того же постановления Конституционного Суда, это временное неравенство граждан должно быть устранено не путем отказа от судов присяжных там, где они действуют, а посредством незамедлительного принятия федерального закона, предусмотренного разд. 2 Конституции РФ, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за которое установлено наказание в виде смертной казни, реализацию права на рассмотрение его дела судом присяжных.
В соответствии с тем же постановлением Конституционного Суда РФ до принятия названного федерального закона приостановлено применение наказания в виде смертной казни, которое никаким судом, в том числе с участием присяжных заседателей, назначаться не может.
Для обеспечения реализации конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ) для всех обвиняемых в совершении преступлений, подсудных суду присяжных (независимо от места совершения преступления и места жительства обвиняемого), необходимо было незамедлительно принять федеральный закон, предусмотренный разд. 2 Конституции РФ, обеспечивающий на всей территории Российской Федерации право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей во всех случаях, предусмотренных законом. Указанный федеральный закон был принят только после принятия УПК РФ.
Согласно п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ по ходатайству обвиняемого судья с участием присяжных заседателей в качестве суда первой инстанции рассматривает уголовные дела о преступлениях, указанных в ч. 3 ст. 31 УПК РФ, т.е. подсудных Верховному суду республики, краевому или областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области и суду автономного округа.
Данное положение в соответствии с Федеральным законом "О внесении изменений в Федеральный закон "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" от 22 ноября 2001 г. вводится в действие:
1) с 1 июля 2002 г. в субъектах Российской Федерации, в которых созданы и действуют суды с участием присяжных заседателей: в Алтайском, Краснодарском и Ставропольском краях, в Ивановской, Московской, Ростовской, Рязанской, Саратовской и Ульяновской областях;
2) с 1 января 2003 г. - в Республике Адыгея, Республике Алтай, Республике Баркортостан, Республике Бурятия, Республике Дагестан, Республике Ингушетия, Кабардино-Балкарской Республике, Республике Калмыкия, Республике Коми, Республике Марий Эл, Республике Мордовия, Республике Северная Осетия-Алания, Республике Татарстан, Удмуртской Республике, Республике Хакасия, Чувашской Республике - Чувашии, в Красноярском и Приморских краях, в Амурской, Архангельской, Астраханской, Белгородской, Брянской, Владимирской, Волгоградской, Вологодской, Воронежской, Иркутской, Калининградской, Калужской, Камчатской, Кемеровской, Кировской, Курганской, Курской, Ленинградской, Липецкой, Магаданской, Мурманской, Нижегородской, Новосибирской, Омской, Оренбургской, Орловской, Пензен-ской, Псковской, Самарской, Свердловской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Тульской, Тюменской, Челябинской, Читинской и Ярославской областях, в Еврейской автономной области, в Агинском Бурятском, Коми-Пермяцком и Корякском автономных округах;
3) с 1 июля 2003 г. - в Республике Карелия, Республике Саха (Якутия), Республике Тыва, в Хабаровском крае, в Костромской, Новгородской, Пермской, Сахалинской и Томской областях, в городе федерального значения Москве, в Усть-Ордынском Бурятском, Ханты-Мансийском, Чукотском и Ямало-Ненецком автономных округах;
4) с 1 января 2004 г. - в Карачаево-Черкесской Республике, в городе федерального значения Санкт-Петербурге, в Ненецком, Таймырском (Долгано-Ненецком) и Эвенкийском автономных округах;
5) с 1 января 2007 г. - в Чеченской Республике.
Верховный Совет РСФСР в названном выше постановлении предложил рассматривать в качестве одного из важнейших направлений судебной реформы признание права каждого лица на разбирательство его дела судом присяжных в случаях, установленных законом, с учетом того, что реализация этого права имеет не только юридическое, но и общественно-политического значение для решения задач судебной реформы по построению в Российской Федерации демократического правового государства, становлению и развитию в России независимой судебной власти, ориентированной на правовые ценности, отраженные в международных стандартах в области прав человека, демократизации и гуманизации судебной системы, совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения, приведению их в соответствие с требованиями Конституции РФ.
Законодательство о суде присяжных и практика его применения явились своеобразным правовым "полигоном", на котором в современном российском уголовном процессе стали практически реализовываться закрепленные в Конституции РФ демократические принципы построения уголовного судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123) и недопустимости использования при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50), а также положение ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 68 УПК РСФСР.
Законодательство о суде присяжных и практика его применения оказали также большое влияние на разработку в УПК РФ правил определения недопустимых доказательств (ст. 75 УПК РФ), порядка исключения доказательств по ходатайству сторон на предварительном слушании, которое предусмотрено и в процедуре традиционного правосудия (ст. 235 УПК РФ), принципа состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ), правил построения судопроизводства на началах состязательности и равноправия сторон (председательствующий руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные УПК меры для обеспечения состязательности и равноправия сторон - ч. 1 ст. 243 УПК РФ; наделение сторон равными процессуальными правами и возможностями - ст. 244 УПК РФ; правомочия прокурора полностью или частично отказаться от обвинения либо изменить его в сторону смягчения - ч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ и др.).
Реализация конституционного права каждого человека на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных законом, функционирование этой формы судопроизводства в Российской Федерации способствуют воспитанию у следователей, прокуроров, адвокатов и судей нового правового мышления, основанного на уважении прав человека, искоренению у них казенно-бюрократического отношения к правам и свободам человека, поддержанию их профессиональной натренированности на уровне, обеспечивающем качественное выполнение их профессиональных обязанностей в состязательном уголовном процессе, в том числе по обеспечению непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе, соблюдению процессуального порядка расследования и судебного разбирательства.
Этому способствует, в частности, то, что суд присяжных предъявляет более строгие требования к качеству предварительного расследования, доказанности предъявленного подсудимому обвинения на основании достаточного количества допустимых доказательств, не прощает ошибок, нарушений прав человека и процессуального порядка расследования при собирании доказательств. Это подтвердили 84,8% опрошенных судей, 87,1% прокуроров и 53,3% следователей. Опрошенные прокуроры отметили, что по делам, рассматриваемым в суде присяжных, они более внимательно и ответственно осуществляют прокурорский надзор за предварительным расследованием (67,7%), более тщательно готовятся к состязательному процессу в суде присяжных и активно участвуют в нем (96,6%).
Деятельность в суде присяжных способствует повышению профессиональной культуры и у судей. Поставленный перед необходимостью произнести публично юридически правильное и понятное для присяжных заседателей напутственное слово, судья-профессионал вынужден более внимательно изучать действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, постановления пленумов Верховного суда, комментарии, справочники, знакомиться с новейшей научной литературой по теории доказательств и уголовного права и т.п. Все это способствует расширению его кругозора, а значит, и повышению профессионального мастерства.
Резюмируя сказанное, можно сделать следующие выводы о причинах возрождения суда присяжных в Российской Федерации, значении конституционного права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом:
1. Основной причиной возрождения в Российской Федерации суда присяжных явилось то, что при переходе от социалистической, принудительно управляемой экономики к рынку, от тоталитаризма к построению демократического правового государства возникла объективная необходимость в такой форме судопроизводства, более надежно защищающей права и свободы человека и гражданина в уголовном процессе, в том числе от незаконного и необоснованного обвинения.
2. Признание права каждого лица на рассмотрение его дела судом присяжных в случаях, установленных законом, является одним из важнейших направлений судебной реформы в Российской Федерации не только потому, что эта форма судопроизводства более надежно защищает права и свободы каждого человека от незаконного, необоснованного и несправедливого обвинения и уголовного наказания, уменьшает риск судебной ошибки и произвольного осуждения подсудимого к смертной казни, пожизненному лишению свободы или длительным срокам лишения свободы. Функционирование суда присяжных имеет важное общественно-политическое значение, заключающееся в том, что его функционирование на определенном историческом этапе предъявляет повышенные требования к качеству предварительного расследования и судебного разбирательства, профессионализму органов дознания, следователей, прокуроров, адвокатов и судей, соблюдению ими своих профессиональных обязанностей, требований Конституции и уголовно-процессуального закона, конституционных и процессуальных прав потерпевших, свидетелей, подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и других участников процесса. Это способствует эффективному решению задач судебной реформы по построению в России демократического правового государства, в котором права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, признаются, соблюдаются, защищаются, определяют смысл деятельности исполнительной власти, прокуратуры, законодательной и судебной власти, всех должностных лиц и народных представителей, участвующих в предварительном расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел.
Функционирование возрожденного в Российской Федерации суда присяжных способствовало решению следующих задач судебной реформы, в которых заинтересованы все участники уголовного процесса, поскольку от этого зависит обеспечение их прав и законных интересов:
1) формированию в Российской Федерации самостоятельной судебной власти, независимой от законодательной и исполнительной властей, прокуратуры;
2) совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, приведению его в соответствии с конституционным принципом состязательности и равноправия сторон;
3) повышению профессиональной культуры следователей, прокуроров, адвокатов и судей, поддержанию их профессиональной натренированности на уровне, обеспечивающем качественное выполнение их профессиональных обязанностей в состязательном уголовном процессе с участием присяжных заседателей;
4) побуждению правоохранительных органов бороться с преступностью только законными методами; демократизации и гуманизации деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и судов, искоренению в них коррупции, казенно-бюрократического отношения к правам и свободам человека и гражданина, пренебрежительного отношения к требованиям Конституции и уголовно-процессуального закона, предупреждению случаев незаконного и необоснованного осуждения к смертной казни, пожизненному лишению свободы или к длительным срокам лишения свободы человека, который невиновен или хотя и виновен, но не в такой степени, чтобы его можно было лишать права на жизнь или "на всю оставшуюся жизнь" права на свободу.
1.3. Способна ли коллегия присяжных заседателей правильно судить о фактической стороне дела и виновности подсудимого?
Одной из главных причин негативно-скептического отношения многих профессиональных юристов к суду присяжных заключается в их сомнении в способности коллегии присяжных заседателей правильно решать сложные вопросы о фактической стороне дела, виновности.
Суть позиции противников суда присяжных и в прошлом, и сейчас вытекает из главной посылки: хорошим судьей может быть только профессионал, знающий право, теорию доказательств, судебную практику, так же как надо быть профессионалом, знатоком своего дела, а не руководствоваться лишь здравым смыслом инженеру, врачу, ремесленнику, торговцу. Присяжные заседатели - не профессионалы, следовательно, они не настоящие, а "потешные" судьи и поэтому не могут по-настоящему участвовать в процессе доказывания, а значит, и судить о фактической стороне дела и виновности.
В дореволюционной России скептическое отношение многих профессиональных юристов к способностям присяжных заседателей правильно и справедливо решать сложные и ответственные вопросы о фактической стороне и виновности было обусловлено еще и тем, что обязанности присяжного заседателя легли в основном на плечи неграмотных крестьян, еще не успевших отвыкнуть от крепостного ярма и самодержавно-крепостнических порядков.
С учетом этого перед реформой 1864 г. даже такие выдающиеся умы из либерально-консервативного и демократического лагерей, как Блудов и Спасович, по свидетельству А.Ф.Кони, исходили из предположения о "неспособности русского человека отличить закон от распоряжений начальства, преступника от несчастного, справедливость от милосердия и служение потребностям государства от личных чувств и настроений"*(48).
Однако многолетняя деятельность суда присяжных - с ноября 1864 г. по ноябрь 1917 г. - не подтвердила этих опасений. Уже через два года после начала деятельности этого суда, в 1866 г., министр юстиции Д.Н.Замятин во "всеподданнейшем" отчете отметил, что "присяжные заседатели, состоящие преимущественно из крестьян (например, в Ямбурге из 12 заседателей было 11 крестьян), вполне оправдали возложенные на них надежды: им предлагались весьма трудные для решения вопросы, над которыми обыкновенно затруднялись люди, приученные опытом к правильному пониманию уголовных дел, и все эти вопросы благодаря поразительному вниманию, с которым присяжные заседатели вникают в дело, разрешались в наибольшей части случаев правильно и удовлетворительно"*(49).
Способность коллегии присяжных заседателей правильно и справедливо решать по сложным уголовным делам вопросы о фактической стороне дела и виновности была подтверждена в 1894 г. на совещании старейших председателей и прокуроров судебных палат по поводу предстоящего пересмотра законодательства, где они на основании изучения многолетней деятельности российского суда присяжных пришли к выводу (18 голосами против двух) о том, что "по деятельности своей современный суд присяжных не только является удовлетворяющим своей цели, но и представляет лучшую форму, какую только можно представить для решения большей части серьезных уголовных дел, особливо в тех случаях, когда тяжелое обвинение связано с уликами, требующими житейской мудрости"*(50).
Эти преимущества признают и современные исследователи суда присяжных. На состоявшейся в мае 1999 г. в Италии международной конференции "Участие непрофессионалов в уголовном судопроизводстве в XXI в." пришли к выводу, что "прослеживается тенденция к расширению роли присяжных в странах англосаксонской правовой системы, в частности в США. Например, в штате Аризона... присяжные получили более широкие возможности исследования доказательств. Отмечается, что коллегии присяжных, получившие дополнительные права, нередко самостоятельно открывают новые обстоятельства и обнаруживают вещественные доказательства, имеющие принципиальное значение для разрешения дела, что вызывает удивление со стороны представителей как государственного обвинения, так и защиты"*(51).
Представляется, что одна из главных причин сомнения некоторых профессиональных юристов в способности коллегии присяжных заседателей правильно и справедливо решать сложные и ответственные вопросы о фактической стороне дела и виновности подсудимого заключается в недооценке ими интеллектуально-духовного потенциала коллегии присяжных заседателей как субъекта коллективного решения указанных вопросов.
Для объективной оценки интеллектуально-духовного потенциала коллегии присяжных заседателей следует учитывать рассмотренные ниже опосредованные процессуальной формой суда присяжных социально-психологические факторы, определяющие ее способность как малой социальной группы вырабатывать качественное согласованное коллективное решение по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого.
Возрастной состав коллегии присяжных заседателей (от 25 до 70 лет). Согласно ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР" обязанности присяжного заседателя могут быть возложены только на лиц в возрасте от 25 до 70 лет. Такой возрастной состав обеспечивает формирование коллегии присяжных заседателей из числа лиц, обладающих достаточной социальной, нравственной и интеллектуальной зрелостью, достаточным запасом житейской мудрости (практического рассудка), достаточным развитием умения логически мыслить и жизненным опытом, которые необходимы для правильного решения вопросов о фактической стороне, виновности.
Как правильно отмечал С.И.Викторский, "для решения вопросов, касающихся фактической стороны и виновности, самое главное - умение логически мыслить и житейский опыт, а у народных судей нельзя отнять первого из этих качеств, вторым же они богаче, чем коронные судьи, обстановка жизни которых гораздо однообразнее, как у людей одного и того же склада занятий"*(52).
Коллегия присяжных заседателей превосходит профессиональных судей по богатству жизненного опыта, разнообразию знаний об окружающей действительности, необходимых для правильного и справедливого решения вопросов о фактической стороне дела, виновности подсудимого, благодаря еще одному социально-психологическому фактору - разнородному личному составу.
Разнородный личный состав коллегии присяжных заседателей.
В социально-психологической литературе*(53) отмечается, что группы с неоднородным личным составом, со значительными индивидуально-психологическими различиями участников лучше, чем однородные (состоящие из личностей с примерно одинаковой системой качеств, имеющих значение для содержания совместной деятельности), справляются со сложными проблемами и задачами. Это объясняется тем, что неоднородный состав группы способствует активизации коллективного мышления. Благодаря различиям в опыте, в подходах к делу, в точках зрения, мышлении, особенностях восприятия, памяти и т.д. участники группы с разных сторон подходят к решению. В результате увеличивается число идей, разнообразных вариантов решения и, следовательно, вероятность эффективного выполнения поставленной задачи.
На важное значение разнородного личного состава коллегии присяжных заседателей для выработки качественного, согласованного коллективного решения по вопросам о виновности обращали внимание еще дореволюционные российские исследователи суда присяжных. "Если каждый новый субъект, - писал В.Н.Палаузов, - вращался в одной сфере с прежними, находился под одними с ними влияниями (это именно и бывает в коллегии ученых судей), то своим присоединением он не внесет ничего в общую сумму знаний. Но если (как это имеет место при образовании коллегии присяжных судей) члены набираются из разных слоев общества - тогда действительно можно ожидать, что каждое новое лицо внесет свою лепту в общую массу сведений, необходимых для разрешения различных вопросов"*(54).
Л.Е.Владимиров отмечал, что разнородный состав коллегии присяжных заседателей имеет особенно важное значение в такой многонациональной стране, как Россия, где каждая нация, народность имеет специфические для нее особенности быта, характера, нравов, обычаев и т.п., без учета которых невозможно всесторонне исследовать вопросы о виновности, особенно по делам, обвинение по которым построено на косвенных уликах. "Конечно, и судья может знать этот (народный) быт, - писал он. - Но никогда в нем нельзя найти такого всестороннего знания, какое имеется в составе присяжных, в котором почти всегда находятся представители разных сфер жизни. Никогда судейская коллегия, поглощенная своей специальной профессией, не может внести в суд такого обширного и глубокого знания ежедневной жизни, как состав присяжных... Эти сведения в особенности важны в стране, где различные сословия народа живут совершенно отдельною жизнью, различными идеями и имеют различный характер... Нигде, может быть, с этой точки зрения суд присяжных так не нужен, как у нас, в России"*(55).
Неоднородный состав коллегии присяжных заседателей оказывает благотворное влияние на выработку качественного коллективного решения по вопросам о виновности, так как способствует уменьшению в коллегии конформности, психологического давления на членов группы мнения большинства. Как отмечают социальные психологи, "установлено, что гомогенные, т.е. однородные по какому-либо признаку, группы отличаются большей конформностью, чем гетерогенные группы"*(56).
Формированию разнородного личного состава коллегии присяжных заседателей способствуют следующие организационные и процессуальные меры:
число включаемых в общие списки присяжных заседателей края, области граждан, постоянно проживающих в районах и городах края, области, должно примерно соответствовать в существующей пропорции числу жителей каждого района и города края, области (ч. 2 ст. 81 Закона "О судоустройстве РСФСР");
общие списки присяжных заседателей составляются районной, городской администрацией отдельно по каждому району и городу края, области на основе списков избирателей путем случайной выборки установленного числа граждан (ч. 3 ст. 82 Закона "О судоустройстве РСФСР";
после назначения судебного заседания по распоряжению председательствующего секретарь судебного заседания или помощник судьи производит отбор кандидатов в присяжные заседатели из находящихся в суде общего и запасного годовых списков путем случайной выборки (ч. 1 ст. 326 УПК РФ).
После решения всех вопросов о самоотводах и отводах по указанию председательствующего секретарь судебного заседания или помощник судьи составляет список оставшихся кандидатов в присяжные заседатели в той последовательности, в которой они были включены в первоначальный список (ч. 17 ст. 328 УПК РФ).
Если количество неотведенных кандидатов в присяжные заседатели превышает 14, то в протокол судебного заседания по указанию председательствующего включаются 14 первых по списку кандидатов. С учетом характера и сложности уголовного дела по решению председательствующего может быть избрано большее количество запасных присяжных заседателей, которые также включаются в протокол судебного заседания (ч. 18 ст. 328 УПК РФ).
Председательствующий оглашает фамилии, имена и отчества присяжных заседателей, занесенные в протокол судебного заседания. При этом первые 12 образуют коллегию присяжных заседателей по уголовному делу, а два последних участвуют в рассмотрении уголовного дела в качестве запасных присяжных заседателей (ч. 21 ст. 328 УПК РФ).
Последнее процессуальное мероприятие обеспечивает формирование не только разнородного, но и оптимального количественного состава коллегии присяжных заседателей, что также способствует выработке качественного коллективного решения по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого.
Оптимальный количественный состав коллегии присяжных заседателей. Суд присяжных возник на достаточно высоком этапе развития человеческой цивилизации, когда люди не только перестали верить в суд богов, но и убедились, что идеальные судьи, обладающие совершенной мудростью, редко встречаются даже в мифах и легендах, а тем более на грешной земле, как среди профессиональных судей, так и среди народных представителей.
Постепенно человечество осознало, что, как справедливо отмечал арабский философ и врач Ибн-Рушд (1126-1198), "скорее всего совершенство существует преимущественно во многих индивидах, взятых вместе. Для отдельного же индивида без помощи других, видно, невозможно обрести и какую-нибудь из этих добродетелей. Для приобретения своей добродетели человек нуждается в других людях"*(57).
Особенно важным представляется вывод известного американского социального психолога Дэвида Майерса о том, что "в интеллектуальных проблемах, где существует объективно правильный ответ, групповое решение обычно лучше большинства индивидуальных"*(58).
Основной секрет продуктивности группового решения заключается в том, что оно вырабатывается в процессе групповой дискуссии. Благотворное влияние групповой дискуссии на выработку качественного группового решения отмечал еще средневековый арабский философ - "первый философ Востока" Аль-Фараби: "Ведь достоверно известно, что нет более веских, полезных и сильных доводов, чем свидетельства различных знаний об одной и той же вещи и объединение многих мнений в одном, ибо интеллект у всех служит для доказательства... Когда же различные умы сойдутся после размышления, самопроверки, споров, прений, дебатов, рассмотрения с противоположных сторон, то тогда не будет ничего вернее того убеждения, к которому они придут, доказав его и единодушно согласившись с ним"*(59).
По наблюдениям Р.Гарриса, возникающие в процессе групповой дискуссии умственные "трения" между присяжными заседателями способствуют нейтрализации их предубеждений: "Предубеждения присяжных сглаживаются некоторого рода умственным трением; они могут даже вполне нейтрализовать друг друга"*(60).
В социально-психологической литературе отмечается, что качество группового решения зависит от величины группы, ее количественного состава. С увеличением группы наступают социально-психологические последствия, благотворно влияющие на качество вырабатываемого решения: в группе появляется больше людей с яркой индивидуальностью, что способствует широкому и разностороннему обсуждению различных вопросов; увеличивается способность группы собрать и переработать за одно и то же время большее количество информации; большее число людей может участвовать в выработке и принятии решения, во взвешивании и в оценке положительных и отрицательных сторон; с ростом группы обычно повышается ее "ресурс талантов", что увеличивает вероятность принятия оптимальных решений для задач, имеющих много альтернативных вариантов решения*(61).
Однако увеличение группы оказывает благотворное влияние на качество коллективных решений и коллективной деятельности в целом лишь в пределах того количественного состава, который оптимален для данного вида деятельности, для качественного и эффективного решения задач, определяющих содержание этой деятельности.
Как установлено социально-психологическими исследованиями, "с увеличением группы ее эффективность возрастает, но лишь до определенного уровня: при достижении некоторого "критического значения" величина группы перестает влиять на эффективность ее деятельности, а затем - при большем увеличении - эффективность снижается (слишком большая численность группы приводит к тому, что люди начинают мешать друг другу)"*(62).
Поскольку социально-психологическими следствиями увеличения количественного состава может быть как улучшение, так и ухудшение деятельности группы, качества принимаемого ею коллективного решения, постольку важное теоретическое и практическое значение имеет проблема оптимального размера группы, что относится и к коллегии присяжных заседателей.
Конструктивный подход к этой проблеме содержится в работах известного российского психолога А.В.Петровского, который исходит из того, что оптимальный размер коллектива определяется практически с учетом содержания групповой деятельности таким образом, чтобы он обеспечивал эффективное решение ее функциональных задач*(63).
В судебной коллегии благоприятные социально-психологические условия, способствующие принятию оптимального качественного решения по вопросам о виновности, могут возникнуть, лишь когда:
- количество людей, входящих в состав судебной коллегии, не очень мало (как в суде шеффенов, или нашем обычном суде), поскольку при слишком малой величине группы ее члены не взаимодополняют и не взаимообогащают друг друга по разнообразию жизненного опыта, по широте и глубине социальной компетентности, степени развития естественной логической способности;
- количество людей, входящих в состав судебной коллегии, не очень велико (как в суде гелиастов в Древней Греции - до 2001 судьи), это затрудняет возможность эффективного использования сильных сторон духовного потенциала каждого судьи, снижает чувство личной ответственности при разрешении дела, превращает правосудие в его противоположность - произвол разъяренной толпы ("суд Линча").
Опытным путем (методом проб и ошибок) человечество постепенно пришло к выводу, что по сложным делам для принятия оптимального, качественного решения больше всего приспособлена коллегия присяжных заседателей, состоящая из 12 народных представителей.
Установлено, что при таком количественном составе (12) присяжные заседатели не только дополняют друг друга по запасу знаний об окружающей действительности, но и в меньшей степени подвержены влиянию конформизма, т.е. склонности без достаточного самостоятельного осмысления, пассивно, некритически присоединяться к мнению большинства или авторитетов, формальных или неформальных лидеров*(64).
Это создает благоприятные социально-психологические условия для того, чтобы меньшинство критически относилось к мнениям большинства, формальных и неформальных лидеров и чтобы эти лидеры и большинство в процессе дискуссии с достаточным почтением и вниманием относились к здравомыслящим суждениям меньшинства, т.е. в условиях, когда группа более устойчива против конформизма, растет конструктивное влияние меньшинства на качество решения.
Следует отметить, что процесс влияния на членов группы меньшинства принципиально отличается от процесса влияния на них большинства. В социально-психологической литературе отмечается, что большинство оказывает довольно сильное влияние в основном на "наивных субъектов". Некритически принимая навязанную им позицию, такие субъекты "сужают выбор рассматриваемых возможностей, ограничиваясь лишь той из них, которую им предлагает большинство, не стремятся к поиску альтернатив, не замечают другие решения, в том числе правильные"*(65).
Совершенно по-другому влияет на членов группы, на позицию большинства, а через него и на "наивных субъектов" меньшинство: "Если на ранней стадии рассмотрения проблемы его мнение может быть отвергнуто индивидом, то при уверенном и последовательном отстаивании меньшинством выдвигаемой точки зрения она постепенно должна начать приниматься во внимание членами группы, что приведет к переоценке всей ситуации, в которой в качестве одной из наличных альтернатив выступит именно позиция меньшинства. Кроме того, устойчивая и долговременная позиция меньшинства, расходящаяся с мнением как отдельного члена группы, так и ее большинства, порождает своеобразную конфликтную ситуацию, ведущую к усилению познавательной активности ее участников..."*(66).
Особенно важным для понимания влияния меньшинства на позицию отдельных членов группы и ее большинства является вывод о том, что хотя влияние меньшинства "проявляется с гораздо меньшей силой, однако стимулирует более дивергентные стратегии мышления членов группы, способствует росту оригинальности и разнообразия решений и, что очень важно, их эффективности. Причем влияние меньшинства оказывается полезным (в плане генерирования индивидами оригинальных решений) даже в том случае, когда лежащее в его основе мнение является ошибочным"*(67).
Дело в том, что "в случае рассогласования мнений меньшинства с точкой зрения того или иного члена группы последний проверяет значительное количество альтернативных решений и мыслительный процесс разворачивается во многих направлениях. Возрастает вероятность найти новые, неожиданные решения, которые, вполне возможно, окажутся эффективнее предыдущих"*(68).
В коллегии присяжных заседателей влияние меньшинства и незначительного большинства возрастает, когда вердикт по вопросам о виновности вырабатывается в условиях информационной неопределенности, не позволяющей уверенно судить ни о несомненной виновности, ни о несомненной невиновности подсудимого и когда это меньшинство или незначительное большинство настаивает на оправдании. Как отмечает Д.Майерс, "когда доказательства не столь убедительны... обсуждение может смягчить присяжных... Это уточняет "правило большинства в две трети": даже если незначительное большинство настаивает на оправдании, оно обычно побеждает... Более того, меньшинство, предлагающее оправдание, имеет больше шансов победить, чем меньшинство, предлагающее осуждение"*(69).
Оптимальный количественный состав коллегии присяжных заседателей создает благоприятные социально-психологические условия для их продуктивного коллективного мышления, вынесения ими качественного коллективного решения по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого не сам по себе, а в сочетании с другими опосредованными процессуальной формой суда присяжных социально-психологичскими факторами, в том числе рассмотренными ниже.
Качественный личный состав коллегии присяжных заседателей, состоящей из людей, способных быстро и эффективно включиться в деятельность по исполнению обязанностей присяжных заседателей, также играет значительную роль в эффективности ее работы.
Социально-психологическое понятие "включенность" означает степень вхождения человека в систему требований, норм, ролей, прав, обязанностей, ожиданий, которые предъявляет к нему сфера его деятельности*(70).
Для понимания значения включенности как одного из важнейших социально-психологических факторов интенсификации психической деятельности личности, быстрой адаптации ее к определенному виду деятельности по решению сложных вопросов в условиях жесткого регламента времени особый интерес представляют следующие положения из области социальной психологии, разработанные Б.Д.Парыгиным*(71):
"Степень включенности человека в деятельность характеризуется не только уровнем его ориентированности в системе специфических для определенной ситуации требований, но и мерой внутренней, психической идентификации, т.е. уподобления с данной деятельностью, готовностью к слиянию с ней и к максимальной отдаче";
"...Включенность... характеризуется определенной степенью соответствия или несоответствия внутреннего, психического состояния, настроя личности в целом тем требованиям, которые предъявляют ей конкретные условия протекания той или иной деятельности...";
"...Максимальная психологическая включенность человека в деятельность, конкретную ситуацию, предполагающая использование его внутренних резервов, становится практически возможной лишь при достаточно высоком уровне его сосредоточенности на предмете деятельности. А это предполагает, в свою очередь, полное выключение из сознания личности всех других, как внешних, так и внутренних, факторов, которые могли бы деформировать ее отношение к деятельности..." (выделено мной. - В.М.).
Для формирования качественного состава коллегии присяжных заседателей из числа лиц, способных быстро и эффективно включиться в исполнение обязанностей присяжного заседателя, кандидаты в присяжные заседатели должны отвечать следующим требованиям, предусмотренным ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР".
Согласно ч. 1 ст. 80 действующего Закона "О судоустройстве РСФСР" присяжными заседателями являются граждане Российской Федерации, включенные в списки присяжных заседателей и призванные в установленном законом порядке к участию в рассмотрении судом дела.
В списки присяжных заседателей не включаются лица:
1) не внесенные на предшествующих составлению списков присяжных заседателей выборах или всенародном голосовании (референдуме) в списки избирателей или граждан, имеющих право участвовать в референдуме;
2) не достигшие к моменту составления списков присяжных заседателей возраста 25 лет;
3) имеющие неснятую или непогашенную судимость;
4) признанные судом недееспособными или ограниченные судом в дееспособности (ч. 2 ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР").
В соответствии с ч. 4 ст. 80 названного Закона из списков присяжных заседателей исключаются по их письменному заявлению:
1) лица, не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство в данной местности;
2) немые, глухие, слепые и другие лица, являющиеся инвалидами;
3) лица, не способные в силу своих физических или психических недостатков, подтвержденных медицинскими документами, успешно исполнять обязанности присяжных заседателей;
4) престарелые, которые достигли возраста 70 лет;
5) руководители и заместители руководителей органов представительной и исполнительной власти;
6) военнослужащие;
7) судьи, прокуроры, следователи, адвокаты, нотариусы, а также лица, принадлежащие к руководящему и оперативному составу органов внутренних дел и государственной безопасности;
8) священнослужители.
Председателем суда или председательствующим судьей освобождаются от исполнения обязанностей присяжных заседателей:
а) подозреваемые или обвиняемые в совершении преступления;
б) лица, не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство, - при необеспеченности в суде синхронного перевода;
в) немые, глухие, слепые и другие лица, являющиеся инвалидами, - при отсутствии организационных либо технических возможностей их полноценного участия в судебном заседании (ч. 5 ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР");
г) лица, указанные в ч. 4 ст. 80 названного Закона, - по их просьбе, заявленной до окончания их отбора для исполнения обязанностей присяжных заседателей по конкретному делу.
Кроме того, могут быть освобождены от исполнения обязанностей присяжных заседателей по их устному или письменному заявлению:
1) лица старше 60 лет;
2) женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет;
3) лица, которые в силу религиозных убеждений считают для себя невозможным участие в осуществлении правосудия;
4) лица, отвлечение которых от исполнения служебных обязанностей может повлечь существенный вред общественным и государственным интересам (врачи, учителя, пилоты авиалиний и др.);
5) иные лица, имеющие уважительные причины для неучастия в судебном заседании.
От исполнения обязанностей присяжного заседателя по конкретному делу председательствующий судья освобождает всякого, чья объективность вызывает обоснованные сомнения вследствие оказанного на это лицо незаконного воздействия, наличия у него предвзятого мнения, знания им обстоятельств дела из непроцессуальных источников, а также по другим причинам (ч. 7 ст. 80 Закона).
К числу этих "других причин" можно отнести то, что кандидат в присяжные заседатели по рассматриваемому делу является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, свидетелем, экспертом и иные предусмотренные в ст. 61 и 63 УПК РФ обстоятельства, дающие основание считать, что кандидат прямо или косвенно заинтересован в этом деле и потому подлежит мотивированному отводу.
Формированию качественного состава коллегии присяжных заседателей из числа лиц, отвечающих требованиям закона, обеспечивающим быстрое и эффективное включение присяжных заседателей в исполнение своих обязанностей, способствует реализация специальных организационных мер (составление общего и запасного списков присяжных заседателей и др.) и уголовно-процессуальных правил. К последним, в частности, относятся:
проверка секретарем судебного заседания или помощником судьи (после назначения судебного заседания) наличия обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела (ч. 2 ст. 326 УПК РФ);
опрос председательствующим кандидатов в присяжные заседатели о наличии обстоятельств, препятствующих их участию в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела (ч. 3 ст. 328 УПК РФ);
реализация кандидатами в присяжные заседатели своего права указать на причины, препятствующие исполнению ими обязанностей присяжного заседателя, а также заявить самоотвод (ч. 4 ст. 328 УПК РФ);
удовлетворение председательствующим судьей самоотводов кандидатов в присяжные заседатели (ч. 7 ст. 328 УПК РФ);
реализация сторонами при формировании коллегии присяжных заседателей своих полномочий задать кандидатам в присяжные заседатели вопросы, связанные с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела (ч. 8 ст. 328 УПК РФ) и передать председательствующему мотивированные письменные ходатайства об отводах, не оглашая их (ч. 9 ст. 328 УПК РФ);
реализация сторонами своих полномочий до приведения присяжных заседателей к присяге заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт (ч. 1 ст. 330 УПК РФ).
Рассмотренные выше социально-психологические факторы (качественный, количественный, разнородный и возрастной личный состав коллегии присяжных заседателей) создают предпосылки для действия еще одного важного социально-психологического фактора, определяющего способность коллегии присяжных заседателей правильно и справедливо решать вопросы о фактической стороне дела и виновности подсудимого, - высокого уровня социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей как малой социальной группы.
Высокий уровень социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей как малой социальной группы. Коллегия присяжных заседателей становится дееспособным субъектом коллективного решения сложных и ответственных вопросов о виновности не сразу же после ее образования в суде присяжных. В этот момент по уровню своего социально-психологического развития она представляет собой группу-конгломерат, под которой в социальной психологии понимается группа ранее непосредственно незнакомых людей, оказавшихся (или собранных) на одном пространстве и в одно время и общающихся поверхностно и ситуативно.
В суде присяжных быстрое и эффективное преобразование коллегии из "гадкого утенка" - группы-конгломерата в "прекрасного лебедя" - малую социальную группу, обладающую достаточно высоким уровнем социально-психологического развития для правильного и справедливого решения сложнейших и ответственнейших вопросов о фактической стороне дела и виновности подсудимого, обеспечивается различными элементами процессуальной формы суда присяжных.
Этому способствуют, в частности, следующие элементы процессуальной формы суда присяжных, направленные на формирование здорового социально-психологического микроклимата в коллегии присяжных заседателей, сознательного отношения к выполнению своего долга, чувства ответственности, корректировку и "подтягивание" их нравственного и правового сознания до уровня решаемых задач (вопросов), повышение их юридической информированности, активизацию их здравого смысла, совести и коллективного мышления в процессе выработки согласованного коллективного решения по указанным вопросам:
1) разъяснение председательствующим судьей присяжным заседателям стоящих перед ними задач, их прав и обязанностей (п. 5 ч. 2 ст. 328, ч. 1 ст. 334, ст. 333 УПК РФ);
2) торжественная процедура принятия присяжными присяги следующего содержания: "Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку" (ч. 1 ст. 332 УПК РФ);
3) ответственному и добросовестному исполнению присяжными заседателями своих обязанностей в соответствии с требованиями присяги способствует и предусмотренный уголовно-процессуальным законом порядок ограждения коллегии присяжных заседателей от неправомерного влияния заинтересованных лиц и присутствующей в зале судебного заседания публики. В соответствии с ч. 22 ст. 328 УПК РФ по завершении формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий предлагает им занять отведенное им место на скамье присяжных заседателей, которая должна быть отделена от присутствующих в зале судебного заседания и расположена, как правило, напротив скамьи подсудимых. Запасные присяжные заседатели занимают на скамье присяжных заседателей специально отведенные для них председательствующим места.
Такое ограждение психологически благотворно воздействует на присяжных, повышает у них чувство ответственности и гражданского мужества. А.М.Бобрищев-Пушкин считал, что "важным подспорьем" для формирования у присяжных "вполне достаточного запаса судейского мужества... является то изолирование, которому они подвергаются в силу закона; устраняя от них всякое постороннее влияние, оно не только объединяет их в сознании выпавшей на их долю тяжелой задачи, но и создает вокруг них как бы особую гражданско-правовую атмосферу, в которой нет места легкомыслию, личным вкусам и случайным влияниям; значение такого изолирования так важно и благодетельно, что даже коронные судьи во сколько-нибудь серьезных делах... когда они действуют с присяжными, принимают всевозможные меры для отдаления себя от посторонних элементов"*(72).
Представляется, что изолирование присяжных формирует в коллегии такую гражданско-правовую атмосферу не само по себе, а в сочетании с процедурой публичного разъяснения присяжным заседателям их прав и обязанностей и торжественной процедурой принятия ими присяги. О значении присяги очень хорошо сказал Г.В.Плеханов: "Присяга - великая вещь даже для человека нерелигиозного. Присягающий четью своей ручается за исполнение взятого на себя обязательства"*(73).
Формированию в коллегии присяжных заседателей гражданско-правовой атмосферы, здорового социально-психологического микроклимата способствуют и другие элементы процессуальной формы суда присяжных, направленные на создание оптимальной структурной организации коллегии, нейтрализующей психологическое давление на присяжных внешних и внутренних авторитетов, обладающих высоким статусом*(74) и престижем*(75):
реализация требований ст. 341 УПК РФ об обеспечении тайны совещания присяжных заседателей. После напутственного слова председательствующего коллегия присяжных заседателей удаляется в совещательную комнату для вынесения вердикта (ч. 1). Присутствие в совещательной комнате иных лиц, кроме коллегии присяжных заседателей, не допускается (ч. 2). Присяжные заседатели не могут разглашать суждения, имевшие место во время совещания (ч. 4);
реализация требований ст. 331 УПК РФ, регламентирующей демократический порядок выбора старшины присяжных заседателей, его права и обязанности. Присяжные заседатели, входящие в состав коллегии, в совещательной комнате открытым голосованием избирают большинством голосов старшину, который о своем избрании сообщает председательствующему (ч. 1 ст. 331 УПК РФ). Старшина присяжных заседателей руководит ходом совещания присяжных заседателей, по их поручению обращается к председательствующему с вопросами и просьбами, оглашает поставленные судом вопросы, записывает ответы на них, подводит итоги голосования, оформляет вердикт и по указанию председательствующего провозглашает его в судебном заседании (ч. 2 ст. 331 УПК РФ).
Нетрудно заметить, что, хотя старшина является для остальных членов коллегии присяжных заседателей и формальным, и неформальным лидером (ведь именно его предпочли избрать старшиной остальные присяжные), его социальная власть в коллегии носит почти символический характер: его властные полномочия по отношению к остальным присяжным ограничены тем, что он руководит ходом их совещания и выступает в качестве своеобразного "диспетчера", координирующего предусмотренные уголовно-процессуальным законом коммуникативные связи между присяжными и председательствующим.
Для того чтобы старшина в ходе судебного следствия и в процессе выработки коллективного решения по вопросам о виновности не мог оказывать психологического давления на других присяжных заседателей*(76) он наделяется равными с ними общими обязанностями и правами в решении всех вопросов, возникающих при рассмотрении дела и вынесении вердикта.
С этой же целью старшина не наделяется такими атрибутами социальной власти, как право поощрять или наказывать членов коллегии присяжных заседателей, предписывать им какое-либо поведение. Не обладает старшина и привилегированным положением в коммуникативной сети, когда любой руководитель является ее центром*(77). Этому препятствует децентрализованная коммуникативная сеть коллегии присяжных заседателей: все члены коллегии обладают одинаковыми с остальными возможностями принимать, передавать и перерабатывать доказательственную информацию, доводы сторон, содержание напутственного слова председательствующего, вступая в прямое общение друг с другом. Поскольку уголовно-процессуальный закон не содержит каких-либо препятствий для свободного межличностного общения членов коллегии присяжных, каждый из них может свободно взаимодействовать с любым другим присяжным заседателем. Таким образом в коллегии присяжных заседателей складывается полная, неограниченная сеть коммуникации, которая, как отмечается в социально-психологической литературе*(78), оптимальна для решения сложных, нестандартных задач, а также в тех случаях, когда вмененная деятельность должна служить развитию межличностных отношений, повышению удовлетворенности членов группы групповым членством.
Все это предрасполагает старшину присяжных заседателей к либерально-демократическому стилю руководства. При таком стиле возникает благоприятная социально-психологическая атмосфера для активного включения участников в совместную деятельность, эффективной мобилизации их интеллектуальных, эмоциональных ресурсов, улучшаются восприятие, переработка информации и качество решений, предупреждается возможность ошибок*(79), а соответственно повышается качество принимаемого вердикта.
Совершенно другая социально-психологическая атмосфера складывается в судебной коллегии, когда формальным и неформальным лидером в ней является председательствующий судья-профессионал, который по своим социально-психологическому "весу", статусу, правам и обязанностям, властным полномочиям существенно превосходит других членов судебной коллегии, лучше них знает материалы уголовного дела, действующее законодательство, имеет больше возможностей контролировать процесс циркуляции доказательственной информации.
Как установлено социально-политическими исследованиями, "человек, обладающий бульшим объемом информации и бульшей возможностью регулировать ее циркуляцию, выполняет более значимую роль в решении проблемы. Эта роль тем весомее, чем центральнее позиция, которую он занимает. В этом случае он становится главным субъектом окончательного решения".
С учетом сказанного следует критически отнестись к опыту тех стран, в которых присяжные заседатели и профессиональные судьи образуют единую судебную коллегию при обсуждении вопросов о виновности и вынесении вердикта. Как отмечают С.В.Боботов и Н.Ф.Чистяков, после того как во Франции в 1945 г. из жюри присяжных и судей создали единую судебную коллегию, "влияние профессиональных судей стало решающим вплоть до того, что в ряде случаев обвинительный приговор навязывался присяжным вопреки мнению большинства". При таком объединении правозащитный потенциал суда присяжных существенно снижается и его функционирование теряет социальный смысл.
По свидетельству французского судьи Ж.М.Ламбера, при такой форме судопроизводства в суде присяжных председательствующий имеет возможность единолично распоряжаться жизнью обвиняемого: "...Этим... грешили некоторые председатели суда присяжных, обладавшие даром навязывать свое мнение другим и мастерски затаскивать подсудимых под нож гильотины: "Не знаю, что об этом думаете вы, но ведь перед нами убийца пожилой супружеской пары, который уже через восемнадцать лет выйдет на волю, если мы и приговорим его к пожизненному заключению. Кто может поручиться, что он не возьмется за старое?" Или: "Что бы ни говорили психиатры, я никогда не поверю, что убийца полицейского - сумасшедший или что-то в этом роде. К таким людям у нас не должно быть снисхождения. Пусть это послужит примером для других".
К счастью, рассмотренные выше особенности процессуальной формы нашего суда присяжных исключают возможность такого психологического давления на присяжных со стороны как профессиональных судей, так и старшины присяжных заседателей, что создает благоприятные социально-психологические условия для выработки качественного согласованного коллективного решения по поставленным перед коллегией присяжных заседателей вопросам. Этому способствуют и рассмотренные ниже элементы процессуальной формы суда присяжных;
4) процедура постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями (ст. 338 и 339 УПК РФ). Давно известно, что на правильно сформулированный вопрос любой здравомыслящий человек способен найти адекватный ответ. "Когда человека о чем-нибудь спрашивают, - писал Платон в диалоге "Федон", - он сам может дать правильный ответ на любой вопрос при условии, что вопрос задан правильно"*(80).
Правильно поставленный вопрос, выполняя в процессе мыслительной деятельности функцию выделения и фиксации неизвестного, а также рефлексивную, регулятивную и стимулирующую функции*(81), определяет пути и способы его решения.
Как отмечает П.В.Копнин, "правильно поставить вопрос - это уже в значительной мере определить его решение... Уже при постановке вопроса определяется способ его решения"*(82).
Однако даже достаточно информированный и сообразительный здравомыслящий человек, способный дать точные ответы на правильно заданные ему вопросы, не всегда может их правильно поставить. Тем более трудно рассчитывать на то, что сложные вопросы о виновности в безукоризненной логической и юридической форме одновременно зародятся в 12 головах присяжных заседателей. Для точной формулировки этих вопросов, выполняющих в уголовном судопроизводстве функцию процессуально-правового алгоритма, определяющего основные направления и пределы судебного исследования по рассматриваемому уголовному делу, необходимы специальные юридические знания, умения и навыки.
Таким образом, получается, что по сложным делам решение вопросов о виновности - это слишком ответственное дело, чтобы его можно было доверять привыкшим к человеческим страданиям и пораженным обвинительным уклоном профессиональным судьям, а правильная постановка вопросов о виновности - это очень сложное дело, чтобы его можно было поручать не имеющим специальной юридической подготовки, юридических умений и навыков непрофессиональным "однодневным судьям" - присяжным заседателям.
Это противоречие и призвана разрешить предусмотренная ст. 338 и 339 УПК РФ процедура постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, которая возлагает всю ответственность за правильную постановку этих вопросов на председательствующего судью, что также необходимо учитывать при определении способности коллегии присяжных заседателей правильно и справедливо решать относящиеся к ее компетенции вопросы (более подробно процедура постановки вопросов присяжным заседателям будет рассмотрена в разделе "Участие адвоката в постановке вопросов присяжным заседателям");
5) правильно поставленные на разрешение присяжных вопросы о фактической стороне дела и виновности подсудимого способствуют их правильному решению коллегией присяжных заседателей лишь в том случае, если все члены коллегии при разрешении вопросов о виновности в своих рассуждениях опираются на одни и те же исследованные в суде достоверные фактические данные и юридические основания и правильно понимают их смысл. Это обеспечивается юридическим наставлением, содержащимся в напутственном слове председательствующего. Согласно ч. 2 и 3 ст. 340 УПК РФ при произнесении напутственного слова председательствующий, не выражая своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей:
приводит содержание обвинения;
сообщает содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый;
напоминает об исследованных в суде доказательствах, как уличающих подсудимого, так и оправдывающих его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов из них;
излагает позиции государственного обвинителя и защиты;
разъясняет присяжным заседателям основные правила оценки доказательств в их совокупности; сущность принципа презумпции невиновности; положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого; положение о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, их выводы не могут основываться на предположениях, а также на доказательствах, признанных судом недопустимыми;
обращает внимание коллегии присяжных заседателей на то, что отказ подсудимого от дачи показаний или его молчание в суде не имеют юридического значения и не могут быть истолкованы как свидетельство виновности подсудимого;
разъясняет порядок совещания присяжных заседателей, подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта.
Нетрудно заметить, что содержащееся в напутственном слове юридическое наставление представляет собой популярную теорию доказательств и уголовного права в объеме, необходимом для правильного и справедливого решения вопросов о фактической стороне дела, виновности подсудимого, что также обеспечивает достаточно высокий уровень социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей как субъекта коллективного решения указанных вопросов.
Этому способствует и то, что:
председательствующий завершает свое напутственное слово напоминанием присяжным заседателям содержания данной ими присяги и обращает внимание на то, что в случае вынесения обвинительного вердикта они могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения (ч. 4 ст. 340 УПК РФ);
присяжные заседатели, выслушав напутственное слово председательствующего и ознакомившись с поставленными перед ними вопросами, вправе получить от него дополнительные разъяснения (ч. 5 ст. 340 УПК РФ).
Эта же статья предоставляет сторонам право заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности (ч. 6).
Все это обеспечивает повышение уровня ориентированности членов коллегии присяжных заседателей в условиях решаемой ими ответственной социальной задачи, в исходных данных (исследованных доказательствах, доводах сторон, требованиях уголовного и уголовно-процессуального законов, требованиях общественной совести, изложенных в тексте присяги), которые необходимо использовать в качестве логических посылок в рассуждениях, выводах коллегии присяжных заседателей при решении вопросов о фактической стороне дела и виновности.
В связи с этим сошлемся на мнение Н.А.Буцковского, который полагал, что и присяжные, и "судьи-техники" пользуются "одними и теми же данными, обнаруженными следствием, и едва ли можно допустить, чтобы из этих данных естественная логика, присущая каждому человеку с более или менее проницательным умом, не могла вывести относящиеся к предмету обвинения соображения, в которых наглядная непосредственность суждений во многих случаях вернее ученых и тонких анализов"*(83).
Дальнейшее социально-психологическое развитие коллегии присяжных заседателей как малой социальной группы, призванной решать сложные и ответственные вопросы о фактической стороне дела и виновности подсудимого, обеспечивается следующими элементами процессуальной формы суда присяжных:
если в ходе совещания присяжные заседатели придут к выводу о необходимости получить от председательствующего дополнительные разъяснения по поставленным вопросам, то они возвращаются в зал судебного заседания и старшина обращается к председательствующему с соответствующей просьбой (ч. 1 ст. 344 УПК РФ);
председательствующий в присутствии сторон дает необходимые разъяснения, либо, выслушав мнение сторон, при необходимости вносит соответствующие уточнения в поставленные вопросы, либо дополняет вопросный лист новыми вопросами (ч. 2 ст. 344 УПК РФ). По поводу внесенных в вопросный лист изменений председательствующий произносит краткое напутственное слово, которое отражается в протоколе (ч. 3 ст. 344 УПК РФ);
после этого присяжные заседатели возвращаются в совещательную комнату для вынесения вердикта (ч. 4 ст. 344 УПК РФ). Если у присяжных заседателей во время совещания возникнут сомнения по поводу каких-либо фактических обстоятельств уголовного дела, имеющих существенное значение для ответов на поставленные вопросы и требующих дополнительного исследования, то они возвращаются в зал судебного заседания и старшина обращается с соответствующей просьбой к председательствующему (ч. 5 ст. 344 УПК РФ);
председательствующий, выслушав мнение сторон, решает вопрос о возобновлении судебного следствия. После окончания судебного следствия с учетом мнения сторон могут быть внесены уточнения в поставленные перед присяжными заседателями вопросы или сформулированы новые вопросы. Выслушав речи и реплики сторон по вновь исследованным обстоятельствам, последнее слово подсудимого и напутственное слово председательствующего, присяжные заседатели возвращаются в совещательную комнату для вынесения вердикта (ч. 6 ст. 344 УПК РФ);
после подписания вопросного листа с внесенными в него ответами на поставленные вопросы присяжные заседатели возвращаются в зал судебного заседания (ч. 1 ст. 345 УПК РФ). Старшина присяжных заседателей передает председательствующему вопросный лист с внесенными в него ответами. При отсутствии замечаний председательствующий возвращает вопросный лист старшине присяжных заседателей для провозглашения. Найдя вердикт неясным или противоречивым, председательствующий указывает на его неясность или противоречивость коллегии присяжных заседателей и предлагает им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист. Председательствующий вправе также после выслушивания мнений сторон внести в вопросный лист дополнительные вопросы. Выслушав краткое напутственное слово председательствующего по поводу изменений в вопросном листе, коллегия присяжных заседателей возвращается в совещательную комнату для вынесения вердикта (ч. 2 ст. 345 УПК РФ).
Таким образом, дальнейшее социально-психологическое развитие коллегии присяжных заседателей, достижение ею достаточного социально-психологического уровня для правильного решения вопросов о фактической стороне дела, виновности подсудимого обеспечиваются: 1) дополнительными разъяснениями председательствующего по поводу поставленных перед присяжными вопросов; 2) внесением председательствующим соответствующих уточнений в поставленные вопросы либо дополнением им вопросного листа новыми вопросами; 3) произнесением председательствующим краткого напутственного слова по поводу внесенных в вопросный лист изменений; 4) возобновлением судебного следствия для разрешения возникших у присяжных заседателей во время совещания сомнений по поводу каких-либо фактических обстоятельств уголовного дела, имеющих существенное значение для ответов на поставленные вопросы и требующих дополнительного исследования; 5) внесением председательствующим судьей уточнений в поставленные перед присяжными заседателями вопросы или формулировкой новых вопросов с учетом вновь исследованных обстоятельств и мнения сторон; 6) выслушиванием присяжными заседателями речи и реплик сторон по вновь исследованным обстоятельствам, последнего слова подсудимого и напутственного слова председательствующего; 7) указанием председательствующего судьи коллегии присяжных заседателей на неясность или противоречивость вердикта, внесением председательствующим с учетом мнений сторон в вопросный лист дополнительных вопросов и выслушиванием присяжными краткого напутственного слова председательствующего по поводу изменений в вопросном листе.
Основываясь на проведенном анализе, можно сделать вывод, что способность коллегии присяжных заседателей как малой социальной группы выработать качественное согласованное коллективное решение по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого определяется следующими взаимосвязанными социально-психологическими факторами, опосредованными процессуальной формой суда присяжных: 1) достаточным уровнем социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей как субъекта коллективного решения указанных вопросов; 2) качественным личным составом коллегии присяжных заседателей, состоящей из людей, способных быстро и эффективно включаться в исполнение обязанностей присяжного заседателя; 3) оптимальным количественным составом коллегии присяжных заседателей (12 человек); 4) разнородным личным составом коллегии присяжных заседателей, состоящей из людей разных социально-психологических типов; 5) возрастным составом коллегии присяжных заседателей (от 25 до 70 лет).
Все сказанное о благотворном влиянии процессуальной формы суда присяжных на способность коллегии присяжных заседателей правильно решать вопросы о фактической стороне дела и виновности можно подытожить словами В.Д.Спасовича из его речи по делу персидского принца Кейкубата Мирзы: "Суд присяжных не дает отчета о том, как он пришел к известному убеждению, но в своих отправлениях он так великолепно обставлен и такими гарантиями окружен, которые изобретены наукою и освещены долговременным опытом всех образованных народов, что правомерность его решений образцовая и стоит вне сомнения. Решителей по совести вопросов о виновности подсудимого много - 12 человек, и они заимствуются из лучших и надежных слоев общества - они совокупляются в один компонент случайно и не на долгое время, так что не могут приноровиться один к другому, спеться между собою, выработать известную рутину; они действуют под впечатлением торжественной присяги - судить правдиво, они пользуются руководящими постановлениями председателя, наконец, им преподносят не все дело в сыром виде, но дело, очищенное посредством отсечения от него данных сомнительного свойства, могущих направить на ложные пути; до них не доносится все дознание, все оговоры, изветы и все сведения по слуху, без указания источника или из мутных источников"*(84).
«все книги «к разделу «содержание Глав: 11 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11.