4. ОХРАНА НАЗВАНИЙ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

До вступления в силу закона от 11 марта 1957 г. судебная практика охраняла авторское право на название при условии его оригинальности. На деле суды очень медленно шли к этому решению, так как правовая теория и судебная практика довольно долго колебались и даже проявляли враждебное отношение к подобной охране. Как считалось в начале века, название произведения не может охраняться как само творческое произведение, поэтому авторское право было к нему неприменимо. С точки зрения правовой доктрины охрана названия произведения могла быть обеспечена лишь на основе применения теории о недобросовестной конкуренции. Такова была господствовавшая позиция судебной практики. В нескольких решениях суд все же соглашался с автор-

40

ско-правовой охраной названий произведений, но лишь много времени спустя Кассационный суд признал, что могут применяться обе существующие системы охраны.

Закон от 11 марта 1957 г. окончательно принял обе системы, на которые могут в равной мере сослаться стороны в процессе. Действительно, согласно ст. 5 закона, «в том случае, если название творческого произведения имеет оригинальный характер, это название охраняется как само произведение.

Даже если произведение больше не охраняется в соответствии с положениями ст. 21 и 22, никто не может использовать его название для обозначения другого произведения того же вида, если такое использование может вызвать заблуждение».

А. Охрана авторским правом названия произведения

Закон 1957 года обеспечивает охрану названия, если оно «имеет оригинальный характер». Однако что может быть более относительным, чем понятие оригинальности? Можно представить себе ситуацию, когда название произведения будет признано оригинальным одним судебным органом, в то время как другой с легкостью откажется признать это качество.

В действительности судебная практика без явных ссылок на это при оценке оригинальности названия произведения учитывает заслугу его автора.

Если ориганальность названия признана, то некоторая заслуга автора в том, что он его нашел; напротив, если название произведения банально, то никакой заслуги автора нет. В этом случае следует прибегнуть к оценочному суждению, хотя это в принципе законом отвергается.

Напрашивается вопрос: будет ли жизнеспособной система защиты названия произведения авторским правом, если исключить критерий заслуги в оценке оригинальности заголовка?

В самом деле, название охраняется чаще всего как средство идентификации произведения. Однако нельзя считать нарушением авторского права использование одного и того же названия в случаях, когда заблуждение исключается. Действительно, одно и то же название произведения может быть использовано в совершенно различных ситуациях. Например, предположим, что за-

41

главие «Отверженные» является оригинальным, тогда остается неясным даже в случае, когда не истек срок охраны, на каком основании автор мог бы препятствовать использованию того же самого названия для социологического исследования об условиях жизни пролетариата в крупных государствах-метрополиях. Использование такого названия не обязательно, чтобы озаглавить подобное произведение, но слово «отверженные» столь мало оригинально, что его охрана как такового может считаться выходом за рамки права и даже злоупотреблением им. Отсюда можно сделать вывод, что название произведения пользуется правовой защитой лишь тогда, когда эту защиту обеспечивает ему само произведение. Представим себе, что роман Виктора Гюго остался незамеченным. В таком случае писатель не мог бы пожаловаться на неправомерное использование названия его произведения. Ведь любая система преторской защиты построена на подобной логике.

В конечном счете этот вид защиты ставит судью перед альтернативой:

— либо он обязан принимать во внимание заслугу автора при оценке оригинальности названия произведения, а это противоречит закону;

— либо он обязан согласиться с тем, что название обязано своей оригинальностью произведению, которое оно обозначает, а это значит дополнять закон.

Этим и объясняется, на наш взгляд, осторожность, с которой судебная практика признает ориганальность названия и берет на себя его защиту.

В. Охрана названия произведения путем иска о недобросовестной конкуренции

Дело обстоит иначе, если название лишено оригинальности. В случае, когда отказано в защите названия, имеющего родовой характер, автор или правопреемники как в течение срока действия исключительного права, так и после его истечения могут выиграть дело только при наличии двух условий:

— если название произведения было использовано для обозначения произведения того же самого вида;

— если существует возможность заблуждения в связи с тем, что два произведения имеют одинаковое название.

42

Однако применение не столько абз. 1, сколько абз. 2 ст. 5 затруднительно. В этом абзаце речь идет о том, что спорное название должно индивидуализировать произведение того же вида. С точки зрения логики понятие «вид» должно рассматриваться в смысле, указанном в ст. 34 закона, но на деле все обстоит иначе. Можно ли представить себе такое положение, при котором журнал и политическая группировка рассматриваются как явления в рамках одного вида? Или книга и фильм? Однако в деле, касающемся журнала «Autrement», и в деле по фильму «Опасные связи» судебная практика заняла именно такую позицию.

В последнем деле Парижский суд (14 avr. I960, Rev. trim dr. com., I960, 588 obs. H. Desbois) признал:

«Несомненно, роман и кинематографическое произведение, которое основывается на романе, используют разные технические средства и преследуют различные цели;

все-таки они принадлежат к одному и тому же виду, так как при совершенно идентичном названии образы, диалоги и сцены из фильма иллюстрируют тот же самый текст, ту же самую мысль и ту же самую интригу».

Это приравнивание видов вызвало среди теоретиков оживленную полемику (G. Lyon-Caen, A. Breton, in Mélanges Roubier, t. II, p. 345 et 500).

Относительно возможного заблуждения, которое могло вызвать использование названия «Опасные связи» в фильме, адвокат Комбальдье заявил, что таким образом был бы обманут искушенный зритель: он был бы разочарован тем, что вопреки своим надеждам не увидел на экране оригинальное произведение; и одновременно было бы совершено посягательство на моральное право, в результате чего неискушенный зритель получил бы неверное представление о произведении Лакло (JCP, I960, II, 11569).

В деле журнала «Autrement» (Civ. I, 22 janv. 1980, Rev. trim. dr. com., 1980, 359, obs. Alfandarie et Jeantin) шла речь и о журнале, и о политической группировке; последняя использовала название журнала в качестве аббревиатуры. Кассационный суд определил, что у публики это могло вызвать заблуждение, так как легко было принять журнал за орган политической группировки, о которой шла речь. В любом случае Кассационный суд не мог утверждать, что оба названия принадлежат к одному виду, и довольствовался лишь констатацией риска за-

43

блуждения. Таким образом, судебная практика косвенно отказалась от правового критерия вида произведения, чтобы довольствоваться исключительно существованием риска заблуждения как следствия использования уже существующего названия произведения.

Этот принцип был ведущим в решении конфликта между двумя фирмами, одна из которых издавала «Иерусалимскую Библию», а другая — «Краткий Иерусалимский молитвенник». Использование последнего названия было запрещено судом во избежание «путаницы с первым, которая могла бы причинить ущерб». Он основывался на ст. 5 закона (дело Жироле и Бюро книгоиздательства, книгопечатания и книжной торговли против «Эдисьон дю Серф» и др., судебное решение не окончательно, TGI de Paris, 1 Chambre, 1" section, 26 mars 1986).

Что касается процедуры, то автор должен обосновывать свой иск, ссылаясь на правила о недобросовестной конкуренции. Участнику процесса целесообразно обращаться к судье, выносящему решения по срочным вопросам.

Парижский суд также согласился с процедурой наложения ареста, исходя из факта контрафакции, процедурой, которая, однако, была оспорена (Париж, 14 апреля I960 г., см. выше), как станет видно позднее.