Глава II. Этапы становления права международной ответственности

 _ 1. Древний мир                                                       

 _ 2. Средние века (VI-XVI вв.)                                         

 _ 3. Классическое международное право                                   

 _ 4. Переход  от  классического  к  современному  международному  праву

      (1919-1946 гг.)                                                   

 _ 5. Современное международное право                                   

 _ 6. Кодификация права международной ответственности                   

Основательное раскрытие природы социального явления невозможно без исторического подхода к нему, без выяснения того, когда оно возникло и как оно развивалось. Понимание природы международной ответственности, как и любого иного социального феномена, во многом зависит от понимания его истории, которая неразрывно связана с историей международного права в целом. Каждое явление представляет собой единство прошлого, настоящего и будущего. Попытки игнорировать историю неизбежно ведут к непониманию сущности явления и к ошибкам в его использовании. Неправильное толкование прошлого влечет за собой непонимание настоящего и ошибочную оценку будущего. Один из наиболее авторитетных специалистов в области истории права Ф.Мэйтланд сказал: "Сегодня мы изучаем позавчера с тем, чтобы вчера не могло парализовать сегодня, а сегодня не могло парализовать завтра"*(60).

Международная ответственность является частью механизма действия международного права, ее история представляет существенный аспект развития этого права. Изучение этого аспекта проливает свет на развитие важных качеств международного права, включая его юридическую природу. К сожалению, в мировой литературе нелегко найти исследования, посвященные историческому развитию международной ответственности. Причина в значительной мере видится в том, что обычно исходят из того, что ответственность возникает одновременно с международным правом и настолько тесно с ним связана, что не имеет собственной истории. Ю.М.Колосов относительно международной ответственности пишет, что "по времени своего возникновения этот институт... совпадает с появлением международного права вообще"*(61).

Нельзя в этой связи не заметить, что дело с изучением истории международного права в целом также обстоит не лучшим образом, что не содействует пониманию его природы. Достаточно напомнить о принципиальных расхождениях относительно времени появления этого права. Существует даже мнение, будто и в отношениях между первобытными племенами действовали определенные правила и, следовательно, существовало международное право. Действительно, с образованием крупных и устойчивых племен между ними установились определенные отношения. В результате существовавшие до этого отношения неограниченной вражды должны были "уступить место первичной социальной регламентации". Осуществлялась она при помощи складывавшихся в практике элементарных норм общения, в основе которых лежало правило равного воздаяния, "наиболее характерным выражением которого является талион: жизнь за жизнь, око за око"*(62).

Между племенами заключались соглашения о мире, о совместных военных действиях, о разграничении владений и др. Признавалась определенная неприкосновенность представителей. Значение всего это было велико, поскольку без соглашения о мире каждое племя считало себя находящимся в состоянии войны с другими племенами. Отказ от признания соответствующих правил был равносилен отказу от всяких, кроме враждебных, отношений с соседями, что было чревато самыми серьезными последствиями.

Все это свидетельствует о том, что даже на самых ранних стадиях отношения между независимыми образованиями нуждались в регулировании. Однако не всякое нормативное регулирование является правовым. Межплеменные нормы представляли собой необходимые для взаимодействия племен элементарные "правила игры", складывавшиеся в их практике. Эти нормы не соответствовали основным характеристикам права, которое создается властью государства. Не случайно право не существовало и внутри племен. Известно, что не только международное, но и национальное (т.е. внутригосударственное) право не может существовать без государства. Право есть продукт суверенной власти государства.

Очевидная необоснованность отмеченного мнения объясняет тот факт, что число разделяющих его авторов предельно мало*(63). В современной отечественной литературе такого взгляда придерживается Ю.М.Колосов. По его мнению, "международное право возникло в процессе развития межплеменных отношений...". Более того, "именно здесь возникает правовая форма сознания как способ реализации межплеменных отношений"*(64).

_ 1. Древний мир

Документы свидетельствуют о нравственной вседозволенности в межгосударственных отношениях того времени. В древнеиндийских Законах Ману говорилось: враг - это ваш сосед. В собрании политической мудрости Древней Индии - Артхашастре, принадлежащей перу полулегендарного Каутильи (IV-III вв. до н.э.), относительно мирных договоров сказано, что они должны заключаться с равными или более сильными королями, а на слабого короля надо нападать. Мудрый король должен укреплять свое государство и препятствовать процветанию других. Задачи послов: осуществление миссии, поддержка договоров, приобретение друзей, интриги, организация ссор между друзьями, использование секретных сил. Что же касается права, то оно рассматривалось как действующее лишь внутри страны, в международных отношениях ему не отводилось места. Думается, что это не случайно. Ведь уровень Законов Ману был по тем временам весьма высок. Достаточно ознакомиться с детальной классификацией международных договоров.

Субъектами международных отношений были не государства, а их властители. Широкое распространение получили договоры. Они служили осуществлению не только внешних, но и внутренних функций. Заключенный в XIII в. до н.э. договор о мире и союзе между фараоном Египта и царем хеттов предусматривал оказание содействия не только в войне с внешними врагами, но и в подавлении восставших рабов. Была предусмотрена и взаимная выдача политических беженцев. Договор скреплялся религиозной клятвой, каждый клялся своими богами.

Законы Египта и Индии запрещали всякие сношения с иностранцами, которые считались врагами и не имели никаких прав. Описанная картина была характерна и для государств Древнего Китая.

В большинстве случаев государства входили в состав или в сферу влияния той или иной империи и отношения с ними регулировались правом империи. Классик китайской философии Конфуций в VI в. до н.э. утверждал, что китайский император правит миром как праведный владыка.

Войны были повседневным явлением. Это относится и к Древней Греции, где общность происхождения, языка, религии, казалось бы, создавала идеальные условия для сотрудничества. Для существования рабовладельческого общества нужны были рабы, их доставляли войны. Этим определялось и мышление. Господствовало убеждение, что греки - избранный народ, а другие люди - варвары. Демосфен доказывал, что варвары самой природой предназначены быть рабами греков. Отсюда ненависть к иностранцам - ксенофобия.

Подобное положение препятствовало развитию торговых и иных связей. Поэтому для признания элементарных прав за иностранцами заключались торговые договоры. Возник институт проксена. Проксен был гражданином государства, принимающего иностранца, и оказывал последнему покровительство. Поскольку бесправные иностранцы не могли обращаться в органы управления страны пребывания, то это делал проксен. Нередко через него велись и дипломатические переговоры.

Греческие государства постоянно направляли друг другу посольские миссии. Послы пользовались неприкосновенностью. Греческие государства создавали военно-политические объединения - симмахии, которые весьма напоминают международные организации. У них были общие органы, принимавшие решения.

Общеизвестен вклад Древнего Рима в развитие права, и тем более показательно, что эта развитая правовая система не содержит и намека на возможность существования международного права. А.А.Рубанов обоснованно пишет, что Древний Рим рассматривал свое право "как право всеобщее"*(65).

Что же касается возможности совместного создания государствами одинаковых и равно обязательных для них норм, то сама идея подобного феномена была несовместима с сутью Римской империи. Она не возникала и в умах блестящих римских юристов. Регулировать межгосударственные отношения могли лишь боги, так как только они стоят над государствами и могут быть арбитрами в их спорах.

Показательно, что не только в позитивном праве Рима, но и в трудах его высококвалифицированных юристов нельзя обнаружить и следа самой идеи международного права. В стремлении доказать существование международного права в то время обычно ссылаются на римское "jus gentium" (право народов). Однако общепризнано, что "право народов" было частью римского права, регулировавшего отношения римских граждан с иностранцами, в отношении которых оно было дискриминационным*(66). Вместе с тем, "право народов" содержало некоторые правила справедливости и естественного права. "Quod naturalis ratio inter omnes homines constituit, voratur jus gentium" (правила, которые естественный разум установил для всех людей, именуются правом народов).

Таким образом, утверждения относительно того, что международное право существовало в древнем мире, является, главным образом, результатом перенесения современных представлений в совершенно иные условия. Судят по форме, игнорируя суть явления. Соответственно не существовало норм и об ответственности государств.

Несмотря на жестокость нравов международных связей того времени, накопленный опыт имел значение для будущего международного права. Была доказана принципиальная возможность нормативного регулирования межгосударственных отношений, характеризующихся неустойчивостью и враждебностью. Были выработаны формы нормативного регулирования - обычаи и договоры. Последние по форме мало чем отличались от нынешних международно-правовых договоров. Тем не менее, таковыми они не были. А.Нуссбаум и Ж.Верзийл пришли к выводу, что нормы межгосударственных отношений древности представляли собой религиозные предписания или моральные обязательства. Несомненно, эти аспекты присутствовали. Вместе с тем, поскольку речь шла о межгосударственных, политических отношениях, то и регулировавшие их нормы не могли не носить политического характера.

Приведенные факты не дают оснований согласиться с теми, кто утверждает, что международное право, как и право внутреннее, появляется одновременно с государством. Эта точка зрения типична для отечественной доктрины. Д.Б.Левин пришел к следующему выводу: "...Международное право возникает там и тогда, где и когда возникает классовое общество и государство"*(67). Эта же точка зрения изложена в учебниках*(68). Лишь изредка встречаются авторы, придерживающиеся иной точки зрения*(69). Аналогичные взгляды известны и литературе других стран. Обоснование их сводится к тому, что коль скоро независимые государства вступили во взаимоотношения, то должно возникнуть и международное публичное право. Таким путем обосновывают максиму "вечности публичного международного права"*(70).

Обосновывая тезис о возникновении международного права одновременно с государством, ссылаются на то, что государства заключали договоры, направляли друг другу представителей, за которыми признавались некоторые привилегии, и т.п. Между тем, договоры представляли собой личные обязательства (монархов) фараонов, императоров и др. Подтверждением тому могут служить договоры о династических браках, имевших важное политическое значение. Договоры скреплялись религиозными клятвами, а их обязательная сила опиралась на религиозную мораль.

Известно, что для создания нормы международного права необходимо:

во-первых, согласие субъектов относительно содержания нормы;

во-вторых, согласие придать ей юридическую силу*(71).

Это принципиальное положение вовсе не является лишь теоретическим постулатом. Оно достаточно четко отражено в международном праве. В ст. 38 Статута Международного Суда, как и в Статуте предшествовавшей ему Постоянной палаты международного правосудия, говорится, что для того, чтобы обычай применялся как право, он должен отражать "общую практику, принятую как право".

В решении Международного Суда о континентальном шельфе Северного моря говорится, что действия, образующие установившуюся практику, "должны быть такими или осуществляться таким образом, чтобы демонстрировать убежденность, что эта практика является обязательной в результате существования нормы права, предписывающей ее....Поэтому соответствующие государства должны сознавать, что они следуют тому, что достигает уровня юридического обязательства. Регулярность действий или даже их обычный характер сами по себе недостаточны". Наличие международного opinio juris необходимо для того, чтобы "обычай" носил юридический характер в отличие от обыкновений "вежливости, целесообразности или традиции"*(72).

Как правило, вопрос об opinio juris возникает в связи с обычными нормами. Но он относится и к договорам. Соответствующее оформление договора является свидетельством намерения сторон придать ему юридическую силу. Но, как известно, существуют и международные соглашения, которые такой силой не наделяются. Достаточно вспомнить о джентльменских соглашениях, не говоря уже о получивших в наше время широкое распространение неправовых соглашениях, примером которых может служить комплекс соглашений ОБСЕ.

Все это еще раз подтверждает, что без правосознания не может быть права. Внутри государств соответствующее правосознание сложилось сравнительно рано. Государственная власть, не останавливаясь перед применением силы, утверждала уважение к принимаемым законам. В международных отношениях такой власти не было. Осознание независимыми государствами необходимости подчиняться правовым нормам происходило весьма медленно. Этот факт признают и авторы, утверждающие, будто международное право возникло одновременно с государством. Так, по мнению Ю.Я.Баскина и Д.И.Фельдмана, международное правосознание начало формироваться лишь в XII веке*(73).

Взгляд, согласно которому международное право, как и право внутригосударственное, возникает одновременно с государством, является примером того, как игнорирование специфики явления и его истории ведет к ложной аналогии. Общественная система внутри государств сформировалась гораздо раньше, чем сообщество государств. Потребности этой системы и вызвали к жизни государство и право. Что же касается международного права, то оно могло появиться лишь тогда, когда межгосударственные отношения достигли достаточно высокого уровня развития. Государства должны были осознать необходимость во имя своих национальных и интернациональных интересов подчиниться нормам, обладающим юридической силой. Процесс этот оказался длительным.

_ 2. Средние века (VI-XVI вв.)

К концу V в. варварские государства уничтожили Западную Римскую империю. В Европе образовался ряд достаточно крупных государств, между которыми велись войны, заключались союзные и мирные договоры. Однако над ними существовал контроль со стороны Священной Римской империи германской нации и католической церкви. О международном праве в таких условиях речь не шла.

Центральная власть в государствах не была достаточно сильной. Феодальная раздробленность была характерным явлением. Вотчина крупного землевладельца была фактически государством, собственность на землю давала власть над населением. Стирались различия между отношениями частными и межгосударственными, между публичным и частным правом. Постоянным явлением стали "частные войны" между феодалами внутри одного государства. Одновременно шли войны между государствами, войны религиозные, гражданские.

В основе как внутренних, так и внешних связей лежало "кулачное право", т.е. сила, возведенная в закон. Сильный всегда прав, что нашло свое выражение и в таком институте, как "суд Божий", - спор решался поединком. Считалось, что Бог дарует победу правому. Таким путем решался вопрос и об "ответственности". В условиях нараставшего хаоса понятие права в целом было весьма относительным.

Международные связи развиваются, главным образом, внутри регионов (Западная Европа, Византия, Русь, арабский мир, Африка, Индия, Китай). Особое место занимала Восточная Римская империя, Византия. Завоевавшие Рим варварские племена разрушили римскую цивилизацию. Византия сохранила эту цивилизацию и содействовала передаче соответствующего опыта варварским государствам. Большую роль во внешней политике Византии играла миссионерская деятельность христианского духовенства. Обращение в христианство других народов усиливало влияние Византии. Вместе с тем оно помогало развитию культуры вновь обращенных народов, включая культуру правовую.

Киевская Русь с самого начала, с IX в., поддерживала активные связи с Византией. Заключались мирные и союзные договоры. При помощи договоров решался сложный вопрос о статусе русских дипломатов и купцов во время пребывания в Византии. Договоры скреплялись религиозной клятвой. Русы клялись Перуном и Велесом, "скотьим богом". Представители Византии по христианскому обычаю целовали крест.

Русь использовала такую форму закрепления связей с другими государствами, как династические браки. Киевские княжны выходили замуж за королей Венгрии и Норвегии. Дочь Ярослава Анна вступила в брак с королем Франции Генрихом I, а сам Ярослав был женат на дочери шведского короля.

Отличался рядом особенностей правовой режим иностранцев на Руси. "Русская правда" в принципе предоставляла им тот же режим, что и русским. Принятие христианства Киевской Русью сыграло свою роль в усвоении накопленного Византией опыта.

В VII в. образуется крупное мусульманское государство - Арабский халифат. С этого времени арабские государства принимают активное участие в международных отношениях. В этих государствах религии принадлежало еще более значительное место, чем в христианских странах. В основе всей общественно-политической жизни лежало мусульманское право, нормы которого распространялись и на международную деятельность государств. В результате взаимоотношения арабских государств регулировались общими нормами, опиравшимися на Коран. Одни и те же положения мусульманского права регулировали отношения как между людьми, так и между государствами.

Все мусульмане независимо от государственной принадлежности не считались иностранцами. Последними были только иноверцы. Для въезда в страну им требовалось разрешение, а для защиты - покровительство (вилайет) мусульманина. Послы считались неприкосновенными. Коран предписывал соблюдать верность слову даже в отношении иноверцев. Большую роль сыграли положения Корана, поощряющие международную торговлю, которая могла вестись даже во время паломничества.

В начале второго тысячелетия складываются крупные государства в Африке, такие как империя Мали. Иностранцы могли путешествовать без опасений и пользовались гостеприимством местных жителей. Африканские государства поддерживали дипломатические и торговые связи, заключали международные договоры.

Таким образом, несмотря на некоторые особенности, во всех регионах существовали более или менее одинаковые способы и уровень регулирования межгосударственных отношений. Все регионы внесли свой вклад в формирование общепринятой практики. Тем не менее, в силу исторических условий основным регионом, где была подготовлена почва для международного права, оказалась Европа. На Западе континента сложился комплекс государств с весьма близкими социально-политическими, религиозными, культурными системами.

В литературе высказывается мнение, оспаривающее европейское происхождение международного права. Индийский профессор Р.Ананд считает, что международное право развивалось в средние века не только в Европе*(74). Никто не станет отрицать вклада Индии и других регионов в развитие форм нормативного регулирования международных отношений того времени. Но, как уже отмечалось, международное право им не было известно. Тот факт, что международное право возникло в Европе в средние века, констатируют многие юристы также из азиатских стран*(75).

О достаточно высоком уровне развития межгосударственных связей в Западной Европе свидетельствует факт неоднократного созыва съездов с участием большого числа глав государств. Заключалось много договоров - о мире, о союзе и др. Дальнейшее развитие получили династические договоры, согласно которым при заключении династических браков в качестве приданого или дара части территории переходили от одного государства к другому. Территория по-прежнему рассматривалась как собственность государя.

Положение иностранцев улучшилось. Тем не менее, в случае смерти иностранца его имущество на данной территории наследовалось местным феодалом. В случае кораблекрушения все выброшенное на берег переходило к местному феодалу (береговое право). Это затрудняло торговлю. Государства заключали договоры, защищавшие права купцов.

Военные обычаи оставались жестокими. Не существовало различия между воинами и мирными жителями. Врагами считались все подданные противника. Захваченные города отдавались солдатам на разграбление. Основой вооруженных сил были рыцари-дворяне, поэтому для их защиты был создан свод моральных норм - рыцарский кодекс.

Важную роль в развитии нормативного регулирования международных отношений западноевропейских государств сыграла католическая церковь. Мировоззрение средних веков было преимущественно теологическим. Ф.Энгельс писал, что в то время "юриспруденция, естествознание, философия - все содержание этих наук, приводилось в соответствие с учением церкви"*(76). Дело не ограничивалось мировоззрением. Долгое время главным средством регулирования международных отношений служило каноническое право, основанное на религиозных догматах. Библейские тексты применялись как позитивное право. Они использовались и для решения вопросов ответственности при нарушении религиозных норм. В руках церкви оказалась и юриспруденция, которая впоследствии долго оставалась под влиянием богословов. Юриспруденция использовалась церковью для закрепления своей власти над государствами.

В общем, средневековье внесло свой вклад в подготовку почвы для создания международного права. Пожалуй, главное заключалось в том, что оно продемонстрировало гибельность беззакония как для внутригосударственных, так и для международных отношений. Люди были поставлены перед необходимостью утвердить правопорядок. Был накоплен опыт неправового нормативного регулирования межгосударственных отношений.

_ 3. Классическое международное право

a) Зарождение (XVI-XVIII вв.)

С конца средних веков начинают складываться материальные и духовные предпосылки международного права. Образовались крупные национальные государства с централизованной властью, способной установить порядок. В новых условиях примитивное феодальное право оказалось непригодным. Вместо него использовали римское право, приспособив его к новым условиям. Оно рассматривалось как "писаный разум", как право, присущее любому цивилизованному государству. Утверждение внутреннего правопорядка имело большое значение для появления идеи международного права. Возникла мысль использовать право для ограничения произвола в отношениях между государствами.

После ослабления Священной Римской империи германской нации и верховной власти папы осуществлявшееся ими регулирование отношений между государствами Западной Европы утрачивает былое значение. Создается вакуум нормативного регулирования. Но этого оказалось недостаточно для появления идеи международного права. Она была вызвана к жизни общей атмосферой растущего хаоса и страданий от непрерывных войн, последовавших после падения Римской империи. К.Ван Волленховен пишет, что к концу XVI в. сложились "адские условия жизни".

Взаимное истощение католических и протестантских государств в ходе Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.) побудило правителей заключить Вестфальский мир*(77). Мирный договор, состоявший из договоров - Оснабрюкского и Мюнстерского, закрепил новую систему международных отношений в Западной Европе, систему независимых национальных государств. Договор заслуживает особого внимания, не случайно многие авторы ведут от него историю не только международного права, но и современной системы международных отношений. В мировой литературе точка зрения, согласно которой международное право возникло в конце средних веков, является, пожалуй, доминирующей*(78).

Оформившие Вестфальский мир договоры заключены по всей форме. Специальная статья посвящена "правовому действию мира" (ст. XVII Оснабрюкского договора). Предусмотрена ратификация и обмен ратификационными грамотами. Мирный договор квалифицируется как "конституционный закон Священной Римской империи", подлежащий утверждению рейхстагом. Иными словами, договор рассматривается как имперский закон, и его реализация обеспечивалась при помощи внутреннего права. Им же решались вопросы и ответственности государств. О международном праве в договоре речь не шла.

В договоре немало статей посвящено реституции, которую сегодня связывают с международной ответственностью. Однако анализ соответствующих статей дает основания для вывода, что речь не шла об ответственности за международное правонарушение. Было согласовано решение о восстановлении положения, существовавшего до войны. Существует мнение, согласно которому со времен Вестфальского мира принцип ответственности оставляет туманное поле морали и вступает на почву, подготовленную для него международно-правовой практикой*(79). Думается, однако, что подобное мнение не совсем отвечает действительности.

Вестфальский мир свидетельствовал о появлении в политическом сознании идеи использования права для ограничения произвола во взаимоотношениях государств. Но поскольку представление о международном праве отсутствовало, то в этих целях было использовано нечто среднее между внутренним и международным правом - "конституционный закон Священной Римской империи". Эта особенность характерна и для трудов первых юристов-международников, в которых в значительной мере излагались нормы внутреннего права без четкого разграничения с нормами, призванными регулировать межгосударственные отношения. Юристы не проводили четкого различия между внутренним и международным правом ни по сфере действия, ни по нормативному материалу. Лишь в дальнейшем начинают доказывать, что даже естественное право не может применяться к суверенным государствам без учета их природы.

Подчеркиваю эти моменты с тем, чтобы показать, с каким трудом прокладывала себе путь сама идея международного права. Лишь под настоятельным требованием жизни возникла мысль перенести позитивный опыт правового регулирования внутри государств на их отношения друг с другом. Эта мысль явно просматривается в трудах Ж.-Ж.Руссо и Дж.Локка. При этом следует учитывать, что, как пишет В.С.Нерсесянц, "в общеисторическом плане первой формой светской идеологии, которая оттеснила религию и заняла господствующие позиции, было юридическое мировоззрение - классическое мировоззрение буржуазии"*(80).

Как и внутри государств, в международных отношениях нормы формировались с использованием римского права. Межгосударственные отношения регулировались по аналогии с отношениями частных лиц. Субъектом международных правовых отношений был монарх. Международно-правовые концепции еще долгое время носили преимущественно цивилистический характер. В основе римского права лежало равноправие частных лиц, в основе международного права - равноправие государств.

Идея международного права была сформулирована в трудах юристов на рубеже XVI-XVII вв. Среди них наиболее видным был голландский юрист, богослов, дипломат Гуго Гроций (1583-1654 гг.). В своем труде "О праве войны и мира" (1625 г.) он впервые обосновал существование "права, которое определяет отношения между народами или их правителями". В практике государств ему не удалось найти доказательств существования такого права, поэтому его источники он ищет в природе, боге, морали. Вместе с тем он допускает, что "известные права могли возникнуть в силу взаимного соглашения как между всеми государствами, так и между большинством их"*(81). Те же причины определили доминирование естественно-правового направления в доктрине международного права в XVII и XVIII вв.

Труды юристов сыграли, пожалуй, главную роль в зарождении международно-правового сознания. Что же касается практики государств того времени, то положение было иным*(82). Она долгое время не воспринимала идею международного права, хотя юридическая аргументация использовалась дипломатией. Показательна в этом плане книга П.П.Шафирова, вице-канцлера при Петре I. Книга посвящена обоснованию "законных причин" для войны против Швеции и содержит ссылки на "право натуральное". Сам Петр I считал, что договоры соблюдаются в силу чести данного слова, т.е. в силу морали.

Нормы аристократической морали продолжали оставаться важным регулятором межгосударственных отношений, которые рассматривались как межличностные связи суверенов. Характер политической морали того времени описан итальянским политическим деятелем и историком Н.Макиавелли (1469-1527 гг.) в его труде "Государь" (1513 г.). Превыше всего, по Макиавелли, стоит "государственный интерес", во имя которого допустимо использовать любые средства. Не могу в этой связи не заметить, что и сегодня государства продолжают выдвигать на первый план свои национальные интересы, не отдавая себе отчета в том, что в условиях глобализации обеспечить национальные интересы можно лишь совместными усилиями во взаимосвязи с общими интересами. Макиавелли утверждал, что великие дела творили как раз те государи, которые мало считались с обещаниями, умели обманывать. Они одолевали тех, кто полагался на честность. Дипломатия рассматривалась как искусство лжи и вероломства*(83).

Все это стояло на пути утверждения международного права. Тем не менее, развитие международных отношений требовало своего. Возникают все новые обычаи, за которыми в большей или меньшей мере признается правовой характер. В частности, закрепляется правовой статус дипломатов. Формируется институт консулов под влиянием требований торговли. Под тем же влиянием улучшалось правовое положение иностранцев. Развитие морской торговли привело к признанию принципа свободы открытого моря.

Что же касается военных обычаев, то они, пожалуй, стали еще более жестокими. Наемные армии содержались в значительной мере за счет грабежа. Населенные пункты рассматривались как добыча и подвергались разграблению. Военнопленных считали преступниками; даже собственных раненых оставляли без помощи.

Сказанное ранее дает основания для вывода, что классическое международное право начало складываться в XVI-XVII вв. Возникла доктрина международного права. Начало формироваться международно-правовое сознание. Значительное число международных норм стали рассматриваться как правовые. Все чаще юридическая аргументация использовалась дипломатией. Однако в целом процесс становления международного права протекал трудно. Признание правового характера международных норм на словах не привело к уважению их на деле. Свидетельством тому могут служить и труды таких авторитетов, как И.Кант и В.Ф.Малиновский, написанные на рубеже XVIII и XIX вв. Из них видно, что к этому времени идея международного права обрела признание. Однако состояние войны было постоянным. Международному праву отказывают во всяком уважении. "Удивительно, - писал И.Кант, - что слово "право" не изгнано еще полностью из военной политики"*(84).

Все это не могло не сказываться на формировании механизма действия международного права, элементом которого является ответственность. Признанные нормы международного права осуществлялись при помощи морально-политического механизма. На этом основании государства нередко применяли репрессалии в случае нарушения норм международного права. Обязанность возместить причиненный ущерб, как и в прошлом, иногда находила отражение в международных договорах и в решениях арбитражей*(85).

В фундаментальном исследовании международной ответственности К.Иглтон утверждал, что чувство ответственности не находит адекватного выражения до времен Гроция*(86). Однако если обратиться к труду Г.Гроция, то окажется, что идея обязательности норм международного права действительно пронизывает его труд. Но при этом ответственность государства не находит в нем ощутимого отражения. Книга вторая содержит гл. XVII "Об ущербе, причиненном правонарушением, и возникающем отсюда обязательстве". Устанавливается общий принцип, согласно которому в результате виновного правонарушения "возникает естественное обязательство при наличии ущерба, а именно - обязательство возместить его"*(87). Однако в дальнейшем речь идет об ответственности лишь физических лиц. Относительно же ответственности государства автор ограничился утверждением того, что государство "не отвечает за поступки отдельных граждан, когда нет его собственного деяния или упущения"*(88). Последнее положение представляло собой новеллу. В средние века государство рассматривалось как несущее ответственность за действия любого лица, находящегося под его юрисдикцией.

b) Развитие (1739-1919 гг.)

Как известно, XIX в. дал человечеству цивилизацию и культуру. Элементом этой цивилизации и культуры явилось международное право. Наиболее прогрессивные взгляды на международные отношения и право того времени известны как идеи Великой французской революции 1789 г. Основами внешней политики Франции были провозглашены "всеобщий мир и принципы справедливости", отказ от всякой войны с целью завоевания.

Революция заменила суверенитет монарха верховной властью нации, что имело важное значение для утверждения международно-правовой субъектности государства. Коль скоро народ - хозяин территории, то монарх не вправе ею распоряжаться. В практику вводится плебисцит. При присоединении к Франции Авиньона и Савойи в 1791 г. на присоединяемых территориях было проведено голосование.

В известной Декларации аббата Грегуара, подготовленной по заданию Конвента, но так и не принятой им, провозглашался принцип равноправия государств независимо от существующего в них строя и политического значения. Провозглашалось, что договоры должны соблюдаться. Вместе с тем в Конвенте было заявлено, что договоры тиранов не могут связывать суверенитет народа.

Были сформулированы новые основы права войны. Согласно этим основам допустима лишь война оборонительная, война в защиту попранных прав. Врагом может быть только государство, а не люди. Отсюда - требование гуманного обращения с пленными, неприкосновенность частной собственности, уважение прав мирного населения.

В конституционном праве обнаруживаются свидетельства того, что международные договоры расцениваются как акты юридические. Конституция Франции 1795 г. содержала формулу: "Договоры вступают в силу". А Конституция 1791 г., установив, что иностранцы подчинены французским законам наравне с местными гражданами, оговорила, что соглашения с иностранными державами могут предусматривать исключения из этого правила.

Ссылку на нечто близкое международному праву можно обнаружить в американской Декларации независимости 1776 г., провозгласившей право народа занять независимое положение, "на которое ему дают право естественные и божеские законы". Особо отмечу, что Конституция США 1787 г. явно признала юридическую силу договоров в национальном праве и поставила их на один уровень с федеральными законами.

Наличие прогресса очевидно, но шел он трудным путем. Наполеон солдатским сапогом растоптал благородные принципы революции. Государства, которые вели против него войну, говорили о верности принципам справедливости, невмешательства и даже самоопределения. Но, одержав победу, отреклись от них. В 1815 г. Россия, Австрия и Пруссия подписали Акт о Священном союзе, к которому присоединились и другие государства. Отбросив самоопределение, равноправие, невмешательство, во главу угла поставив принцип легитимизма, согласно которому лишь законная династия была вправе занимать престол, эти державы присвоили себе право вмешиваться во внутренние дела суверенных государств. Вместе с тем были приняты и документы, которые нельзя не оценить позитивно (о свободе торгового судоходства по международным рекам, о запрещении негроторговли, о рангах дипломатических представителей).

В политической сфере международно-правовое регулирование оставалось фикцией. Механизм действия договоров в этой области продолжал оставаться политическим. В международном праве не было общих целей и принципов, необходимых для объединения норм в систему. Право было широко диспозитивным, т.е. предоставляло неограниченный простор для отступления от его общих норм путем соглашений между отдельными государствами. Господствовала "свобода договоров" - договор с любым содержанием был правомерен.

Во второй половине XIX в. остро встал вопрос о правовом регулировании международного транспорта и связи. Парижская декларация 1856 г. определила режим торгового судоходства во время войны. Сформировался режим свободы торгового судоходства по международным рекам: Рейн, Дунай, Эльба - в Европе, Миссисипи и Св. Лаврентия - в Америке, Конго и Нигер - в Африке.

В 1874 г. подписан акт об учреждении Всемирного почтового союза, который установил свободный транзит писем и посылок через территории участников. В 1875 г. принимается конвенция о Телеграфном союзе. В 1890 г. заключается многосторонняя железнодорожная конвенция. Развитие международных экономических связей потребовало активизации правового регулирования в этой области.

К концу XIX в. завершился раздел мира между колониальными державами. Кроме колоний, которые непосредственно управлялись чиновниками метрополий, существовали также полуколонии и зависимые государства, которым были навязаны кабальные договоры. Некоторые формально независимые страны, например Китай, были разделены на сферы влияния. В оформлении колониальной зависимости использовались те или иные международно-правовые акты.

В целом же колониальные и зависимые страны стали объектом сделок колониальных держав. В начале века британский юрист Г.Дженкинс писал: "Общепризнанно, что нормы международного права применяются только к христианским странам в Европе и Америке". А если некоторые из них "вообще применимы к нехристианским государствам, то применяются со значительной модификацией"*(89). Таким образом, международное право служило далеко не всем и не всем одинаково. Большинство населения планеты было отстранено от международного права.

В конце XIX в. стало ощутимым дыхание приближающейся большой войны. В 1899 г. по инициативе России была созвана первая Гаагская конференция мира. Россия предложила заморозить размеры вооруженных сил и военного бюджета, она особенно остро ощущала это бремя. Поддержки предложение не получило, и идея ограничения гонки вооружений провалилась. Вместо этого была осуществлена кодификация законов и обычаев войны. Еще более полная кодификация в этой области была совершена второй Гаагской конференцией мира в 1907 г. Конференции стали значительным шагом в развитии международного права.

Вопросам ответственности государства был посвящен ряд положений конвенций. Конвенция 1907 г. о соблюдении законов и обычаев сухопутной войны установила, что воюющая сторона, которая нарушила соответствующие нормы, будет нести материальную ответственность и обязана выплатить компенсацию. "Она будет нести ответственность за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее вооруженных сил". Вторая Гаагская конвенция 1907 г. об ограничении использования силы в целях взыскания долгов определила последствия материальной ответственности государств в отношении иностранцев. Самое существенное значение имело принятие конвенции о мирном разрешении споров и учреждение Постоянной палаты третейского суда.

Впервые в истории ответственности были посвящены две межамериканские конференции 1989-1890 и 1902 гг. Была принята конвенция, касающаяся прав иностранцев. В ее основу положены два принципа: а) государство несет ответственность за ущерб, причиненный личности или имуществу иностранца, если ущерб явился результатом нарушения обязательства органом государства; б) дипломатическая защита со стороны отечественного государства пострадавшего лица может иметь место лишь после исчерпания местных средств правовой защиты заинтересованным лицом.

Поскольку общепризнанные нормы об ответственности государств отсутствовали, то при необходимости заключались соглашения, решавшие соответствующие вопросы применительно к конкретному случаю. Одним из первых соглашений такого рода был Вашингтонский договор между США и Великобританией 1871 г., учредивший арбитраж по делу судна "Алабама".

Сказанным объясняется и тот факт, что практика международных арбитражей сыграла существенную роль в становлении института ответственности в международном праве. Это обстоятельство не раз отмечалось в литературе. Я.Броунли пишет, что "право ответственности государств своим развитием во многом обязано практике смешанных претензионных комиссий и арбитражных судов"*(90).

Таким образом, в рассматриваемый период международное право предоставляло широкие возможности для применения силы, война считалась законным средством политики. В значительной мере оно было правом войны. Право отражало реальности времени, но противоречило самой идее права. На это обращали внимание мыслители того времени*(91). Право расходилось с представлениями о морали, справедливости.

Правовое регулирование медленно выделялось в самостоятельный вид регулирования международных отношений. Большей частью оно сливалось с иными видами регулирования (политическим, религиозным, моральным). Механизм действия международного права находился в зачаточном состоянии. Внутреннее право государств не создало механизм реализации международных норм.

Трезво оценивая недостатки международного права того времени, надо сказать, что едва ли можно было ожидать чего-то иного. Каково общество, таково и право. Тем не менее, прогресс был ощутимым. Международное право стало необходимым регулятором значительного объема международных отношений. Был накоплен нормативный материал, заложены начала международно-правового сознания. Начал утверждаться принцип ответственности государств. Был учрежден международный третейский суд. Наметились сдвиги и во внутреннем праве, которое, например, закрепило привилегии иностранных дипломатов, установило правовой режим иностранцев. В некоторых странах утверждается доктрина "общепризнанные нормы международного права - часть права страны".

c) Доктрина

Доктрине принадлежит важная роль в развитии любого права. Правда, порою юристы-практики явно недооценивали этот фактор, особенно представители "коммон ло". Известный американский судья О.Холмс в конце XIX в. относительно развития "коммон ло" писал: "Осознание требований времени, осознанные или подсознательные преобладающие моральные и политические теории, политическая интуиция и даже предрассудки, разделяемые судьями со своими согражданами, играли неизмеримо большую роль, чем силлогизм в определении норм, которыми люди должны руководствоваться"*(92).

Нет оснований отрицать позитивную роль прецедентного права. Однако оно, в основном, закрепляет опыт прошлого. В условиях нарастающего динамизма общественного развития все большее значение приобретает правовое регулирование, обращенное в будущее. Успех в этом деле в значительной мере зависит от научной разработки соответствующих проблем. Что же касается международного права, то здесь доктрина играла особую роль как в обосновании самой идеи такого права, так и в его развитии.

Рост роли международного права стал причиной значительного развития его доктрины. Международное право начинают изучать в университетах. Оно привлекает к себе внимание философов. Идеи международного права пустили корни в общественном сознании.

Рост практического значения международного права потребовал разработки конкретных вопросов и более точного определения содержания его норм. В результате снизился удельный вес естественно-правового направления в доктрине и возросло влияние школы позитивного права. Особое место в ней заняли британские и американские юристы (Г.Уитон, Р.Филлимор, Дж.Кент, Дж.Мур и др.). Они, в основном, собирали материалы практики, не доказывая необходимость существования соответствующих норм и воздерживаясь от критического анализа. При этом изучалась и возводилась в право преимущественно практика собственных стран*(93). Национализм был в той или иной мере присущ юристам и других стран.

Доминирующим направлением стало смешанное, сочетающее естественно-правовой и позитивно-правовой подход. Практика содержала недостаточно материала. Поэтому даже крайние позитивисты вынуждены были искать иные источники для восполнения пробелов. Нормы выводили не только из практики, но и из "природы международного общества".

В практике государств нормы международного права утверждались с трудом. В результате получает развитие типичная для доктрины тенденция: выдавать желаемое за действительное. Международное право описывают таким, каким оно должно быть по мнению автора, что снижало ценность трудов как исторических свидетельств.

Довольно медленно происходило формирование понятия международного права как явления самостоятельного относительно национального права. В этом одна из причин появления концепции "внешнего государственного права". Ее наиболее видным представителем был Г.Гегель, а в России - Н.А.Безобразов.*(94). Согласно этой концепции государство само создает и отменяет правовые нормы, регулирующие его внешние связи. В целом концепция относится к категории нигилистических, т.е. отрицающих международное право как таковое.

Другой нигилистической концепцией была та, согласно которой международное право не имеет юридической силы и в лучшем случае его можно считать "позитивной моралью" (Дж.Остин). При этом ссылались на отсутствие механизма, подобного тому, что имеется у национального права. Нет механизма - нет и права. Видные представители доктрины придерживались нигилистических взглядов в отношении ответственности государств. Они утверждали, что идея взаимной ответственности государств противоречит понятию суверенитета. Государство - единственный судья в вопросах своей ответственности. Обязанность государства компенсировать совершенное правонарушение зависит исключительно от его воли. Государства несут ответственность лишь перед собой*(95). Подобные взгляды высказывались и после принятия Статута Лиги Наций*(96).

В этой связи хочу обратить особое внимание на интересную мысль Ж.-Ж.Руссо. Он писал о противоречии устройства человечества, которое он видел в том, что каждый человек подчиняется законам общества; народы же пользуются естественной свободой, что чревато самыми негативными последствиями. "Что же касается того, что обычно называют правом народов, то ясно, что его нормы при отсутствии наказания за их нарушение суть химеры..."*(97) Выход Ж.-Ж.Руссо видел в создании конфедерации европейских государств.

Приведенные высказывания свидетельствуют о том, насколько прочно связано признание за международным правом юридического характера с наличием механизма, обеспечивающего его действие как права, включая юридическую ответственность за правонарушение.

Во второй половине XIX в. получает распространение концепция "реализма", которая довольно влиятельна и в наши дни в ряде стран. Единственным законом международной жизни ее сторонники считали силу. Видный немецкий юрист Р.Иеринг утверждал, что "право - это политика силы". Его последователи юристы-международники других стран подтверждали, что право без силы - мечта*(98).

Все эти концепции имели основу в реальной жизни. Те, что отстаивали юридический характер международного права, отражали потребность международных отношений в правовом регулировании. Нигилисты отражали господство силы и неразвитость механизма действия международного права. Игнорировать наличие международных норм они не могли. Поэтому отрицалось не их существование, а их юридическая природа.

Нигилистические взгляды были весьма распространены в литературе и в дальнейшем. В процессе подготовки Гаагской конференции по кодификации международного права 1930 г. рассматривавший проблему ответственности подкомитет подготовительного комитета представил доклад, в котором говорилось: "Многие годы юридическая природа международных отношений отрицалась целым рядом авторитетов, но ныне противоположная точка зрения стала почти общепринятой..."*(99) Нигилистические концепции доминировали в политическом мышлении, были популярны среди юристов-практиков и дипломатов.*(100).

С расширением участия России в международной жизни в стране начинает изучаться международное право. Оно привлекало внимание не только юристов. Из трудов А.Н.Радищева видно, что в его время о международном праве немало пишут, часто на него ссылаются. Но когда между народами возникает вражда, "судия их есть меч".

Первым фундаментальным произведением был труд В.Ф.Малиновского (1765-1814 гг.) "Рассуждение о мире и войне". В нем есть раздел "Общенародные законы", в котором говорится, что народы, подобно подданным одной державы, должны сообразовываться с непременными правилами. Предлагалось создать общий союз Европы со своими законами и с органом контроля за их соблюдением государствами.

В начале XIX в. открывается ряд новых университетов (в Петербурге, Харькове, Казани, Киеве и др.), в которых преподается международное право. Публикуется довольно много работ по международно-правовым вопросам. Профессор Московского университета Л.А.Камаровский, автор более 200 работ, подлинным источником международного права считал правосознание наиболее образованной части общества. На этой основе он и предложил кодифицировать международное право.

Особого внимания заслуживает научная и практическая деятельность уже не раз упоминавшегося профессора Петербургского университета Ф.Ф.Мартенса. Он внес ощутимый вклад в работу Гаагских конференций мира. Его главный труд - "Современное международное право цивилизованных народов". С 1882 г. он выдержал несколько изданий в России и переведен на языки многих стран мира. Ф.Ф.Мартенс исходил из того, что в основе всех правовых отношений лежит сама жизнь. Международное право только тогда обретет прочный фундамент, "когда естественные и исторические законы развития народов будут выяснены". Серьезное значение придавалось таким факторам, как мораль, справедливость, которые должны лежать в основе международного права.

Особого внимания заслуживает подход к правовому регулированию как к разновидности управления. В международном управлении Ф.Ф.Мартенс различал две стороны:

а) управление внешними сношениями государства при помощи законодательной, административной и судебной властей;

б) управление международными отношениями совместными усилиями государств.*(101).

Ощутимый вклад в развитие доктрины международного права внесли ученые Харьковского университета. Используя исторический подход, профессор Д.И.Каченовский обосновал перспективы развития ряда институтов международного права. Особое внимание было уделено кодификации. В 1859 г. Д.И.Каченовский выступил с докладом в Лондонском юридическом обществе, где обосновал необходимость интернационального объединения усилий ученых для кодификации международного права. Инициатива увенчалась успехом. В 1873 г. был учрежден Институт международного права с участием ученых многих стран, который действует и поныне.

Думается, что в целом доктрина международного права в России находилась на общеевропейском уровне. Ее представители внесли ощутимый вклад в подготовку специалистов в области международного права и в формирование правосознания. Как и в мировой литературе, в российской литературе проблеме ответственности внимания уделялось предельно мало. В 1884 г. У.Холл писал, что "вопрос об ответственности государств обычно не обсуждается должным образом в трудах по международному праву".*(102)

Первая попытка разработать проблему международной ответственности была сделана во второй половине XIX в. немецким юристом А.-Г.Геффтером*(103). Он выбрал простейший путь, перенеся в международное право гражданско-правовые понятия ответственности из контракта и ответственности из деликта. Оценивая работу Геффтера, Ф.Ф.Мартенс писал: "Заслуга его в этом отношении неотрицаема... Теория Геффтера в этом вопросе страдает только тем недостатком, что смешивает гражданское право с международным"*(104).

Сам Ф.Ф.Мартенс считал, что международное правонарушение "дает потерпевшему право на вознаграждение за причиненный ему материальный ущерб и нравственную обиду... Нет сомнения, что если права государства будут нарушены другим государством, его главою или чиновниками, то потерпевший народ имеет право требовать убытки и удовлетворения с виновной стороны"*(105).

Значительное внимание изучению проблемы международной ответственности уделил немецкий юрист Г.Трипель*(106). Главное внимание было уделено обоснованию необходимости приведения внутреннего права государств в соответствие с международным правом, что, как известно, имеет первостепенное значение для обеспечения эффективности международного права. Г.Трипель показал также несостоятельность выдвинутой Г.Гроцием теории вины государства как элемента правонарушения.

Проблеме ответственности посвятили свои работы итальянский юрист Д.Анцилотти, немецкие юристы П.Шоен и К.Штрупп*(107). Авторы обосновывали объективную ответственность государства, доказывая несостоятельность теории вины. При этом государство несет ответственность только за собственные действия. К.Иглтон оценил значение этих работ следующим образом: они "могут рассматриваться как установившие ответственность государств в качестве института международного права"*(108).

В практическом плане проблема ответственности государства в тот период стояла как ответственность за ущерб, причиненный иностранцам. В таком плане она рассматривалась и доктриной*(109). Причина такого подхода видится в стремлении промышленно развитых стран создать благоприятные условия для экспансии своего капитала*(110). В целом доктрина сыграла существенную роль в признании за международным правом юридической силы, а также в утверждении концепции международной ответственности.

_ 4. Переход от классического к современному международному праву (1919-1946 гг.)

Для понимания процесса формирования современного международного права представляет интерес мнение, изложенное в докладе одного из подготовительных органов Гаагской конференции по кодификации международного права 1930 г. Согласно этому мнению, созидательной силой международного права является коллективная воля государств. Эта воля "впервые проявила себя, когда образовалось международное сообщество. Государства тогда осознали, что у них есть общие интересы, которые могут быть согласованы лишь путем разумной организации межгосударственных отношений"*(111).

К началу XX в. человеческое общество достигло высокого уровня развития практически во всех областях, за исключением политики, особенно международной. Интернационализация жизни общества требовала интернациональной политики, а в ней доминировал национализм. Политическое мышление оказалось не в состоянии осознать новое положение вещей, при котором нормальное функционирование международной и национальных систем может быть обеспечено лишь основательно координируемыми совместными усилиями государств. Во весь рост встала задача организации достаточно эффективного управления системой международных отношений. Но политика и право оказались к этому не готовы. В этом видится одна из главных причин нового бедствия - мировой войны, которая унесла 10 млн. человеческих жизней, вдвое больше, чем за весь предыдущий век.

Все это не могло не вызвать соответствующую реакцию. Возникли широкие общественные движения, требовавшие внести коренные изменения в механизм управления международными отношениями. Они сыграли немаловажную роль в том, что в 1919 г. державы-победительницы решили создать Лигу Наций и приняли ее учредительный акт - Статут. Была учреждена первая всеобщая политическая организация, призванная обеспечить мир и сотрудничество между государствами.

Разумеется, Статут не мог не уделить внимания международному праву. Оно было признано важным для развития сотрудничества и для обеспечения мира. Ставилась задача "установить господство справедливости и добросовестно соблюдать все налагаемые договорами обязательства во взаимных отношениях организованных народов". Из этого видно, что сфера действия международного права по-прежнему ограничивалась "организованными народами", колониальные народы и страны из нее исключались.

Показательно, что речь шла о соблюдении лишь договорных обязательств. Обычные нормы не имели существенного политического значения, прежде всего потому, что они не регулировали применение силы. Заслуживает внимания формулировка Статута, согласно которой предписания международного права признаются "отныне действительным правилом поведения правительства". Это еще раз подтверждает, что действенность норм международного права в политической сфере на протяжении предшествующей истории была невелика*(112).

О развитии механизма международно-правового регулирования свидетельствует положение Статута, отнесшее к числу вопросов, подлежащих третейскому или судейскому разрешению, все международно-правовые споры. В соответствии со Статутом в 1922 г. была учреждена Постоянная палата международного правосудия - первый постоянный международный суд.

К числу главных недостатков Статута Лиги следует отнести то, что даже после мировой бойни он не поставил вне закона применение силы. Критика пацифистами недостатков этого документа привела к тому, что в 1924 г. Лига приняла протокол о мирном разрешении споров, в котором агрессивная война объявлялась международным преступлением и давалось определение агрессии. Все это могло бы лечь в основу нового этапа в развитии мировой политики и международного права, но протокол так и не вступил в силу. Факт, свидетельствующий о том, с каким трудом идея запрещения агрессивной войны проникала в политику государств, а через нее и в международное право.

В мировой войне особенно пострадала Россия, и не случайно ее реакция была решительной. В стране свершилась революция, уничтожившая старый строй, который нес ответственность за жертвы войны. Разумеется, революция не была порождена лишь войной. Но ей принадлежала самая серьезная роль. Одна из причин успеха революции в том, что она выступила под лозунгом мира. В первых же ее актах была изложена программа мира. Центральное место занял Декрет о мире 1917 г. Непосредственно он был нацелен на мирное урегулирование после войны. Вместе с тем реализация выдвинутых принципов привела бы к коренным изменениям в системе международных отношений и соответственно в праве, которые должны были быть перестроены на демократических и справедливых принципах.

Грабительские войны объявлялись величайшим преступлением против человечества, что требовало принципиальных изменений в международном праве, которое узаконивало войну. Выдвигалось требование ликвидации колониальных отношений, которые представляли одну из опор существовавшего мирового порядка. Провозглашалось право народов на самоопределение. Как противоправное деяние была квалифицирована аннексия, или захват чужих земель. При этом отвергались все основные аргументы, при помощи которых обосновывалась законность колониальных захватов. Ни давность владения, ни уровень развития страны, ни ее отдаленность от Европы не могут служить оправданием аннексии. Предусматривались и некоторые гарантии осуществления этих прав.

Объявлялось безусловно и немедленно отмененным все содержание ранее заключенных международных договоров в той мере, в какой они нарушали права и законные интересы других государств. Что же касается иных договоров, то их обязательность подтверждалась. Были аннулированы договоры о разделе Ирана и Турции, а также те, что ущемляли суверенитет Китая. Взамен со странами Востока были заключены новые договоры, которые явились для них первыми равноправными договорами.

Декрет о мире исходил из возможности сотрудничества государств с различной социальной системой и наличия общего международного права, которое выражало бы "правовое сознание демократии вообще".

Свое видение послевоенного мироустройства изложили и другие государства. Среди соответствующих документов особое значение придается так называемым 14 пунктам Президента США В.Вильсона. Появление этого документа в определенной степени было стимулировано программой Советского правительства*(113). Его основные положения сводились к следующему:

а) свобода международной торговли;

б) сокращение вооружений;

в) передел колоний и территориальные проблемы Европы.

Особого внимания заслуживает пункт о создании союза наций в целях взаимной гарантии независимости государств. Он был реализован путем учреждения Лиги Наций, Статут которой не был, однако, одобрен сенатом США, дезавуировавшим "идеализм Вильсона".

В старом духе действовали и европейские державы-победительницы. Это проявилось уже на Парижской мирной конференции, подготовившей мирное урегулирование после мировой войны. Оно было воплощено в Версальском мирном договоре 1919 г. с Германией и в ряде договоров с ее союзниками. В целом Версальский мир был сконструирован по старым меркам и потому с самого начала таил в себе зерно будущей войны.

Новая Россия, ее идеи были враждебно встречены капиталистическим миром. Не останавливались при этом перед нарушением общепризнанных норм международного права. В 1918 г. Советское правительство констатировало: "По отношению к нам не соблюдается никакой справедливости и никаких законов". В таких условиях Россия активизировала дипломатическую деятельность, добиваясь улучшения международной обстановки. На первой же международной конференции с ее участием (Генуя, 1921 г.) было предложено всеобщее мирное урегулирование на всемирном конгрессе, созванном на основе полного равенства всех народов и признания за всеми ними права распоряжаться своей судьбой. В качестве гарантии мира предлагалось всеобщее сокращение вооружений. Законы и обычаи войны следует дополнить полным запрещением ее наиболее варварских форм, включая ядовитые газы. Последнее предложение в какой-то мере содействовало принятию в 1925 г. Женевского протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств. Особое значение для международной ответственности имело требование того, чтобы спорные вопросы решались мирным путем.

Важным шагом в направлении к формированию современного международного права было принятие в 1928 г. Парижского пакта об отказе от войны как орудия национальной политики (пакт Бриана - Келлога). Война, согласно этому документу, допустима лишь как орудие интернациональной политики, т.е. в общих интересах государств, а урегулирование всех разногласий должно осуществляться мирными средствами. Как известно, международное право того времени признавало войну законным инструментом национальной политики.

В 1932 г. созывается Женевская конференция по разоружению, на которой Советским Союзом был предложен весьма радикальный проект. Конференция показала, что основные державы разоружаться не готовы. Делегация СССР внесла проект определения агрессии. После его отклонения на конференции СССР в 1933 г. заключил конвенции об определении агрессии с 10 соседними государствами. На Нюрнбергском процессе в 1946 г. это определение рассматривалось как общепризнанное.

В эти годы мир катился к новой мировой войне. Начиная с 1931 г. Япония, Италия и Германия совершают один акт агрессии за другим. Нападением в 1939 г. на Польшу Германия развязывает Вторую мировую войну. Такого рода политика сопровождалась подрывом всей системы международно-правовых отношений, сложившейся после Первой мировой войны. Япония, Германия, Италия вышли из Лиги Наций, несмотря на то, что она не была особенно серьезным препятствием на их пути. Германия отбросила Версальский договор и другие послевоенные соглашения.

Ответственность за это ложится в определенной мере и на Великобританию, Францию, США, проводивших политику "умиротворения" агрессоров. При этом не останавливались перед нарушением международного права. Одним из них явилось Мюнхенское соглашение между Германией, Великобританией и Францией 1938 г., решившее судьбу Чехословакии без ее участия, а затем навязанное ей. При этом многие международные нормы, включая нормы Статута Лиги Наций, были нарушены.

Нельзя не признать, что определенная ответственность ложилась и на правительство СССР. Оно действительно вело борьбу за создание системы коллективной безопасности, способной предотвратить сползание к войне. Вместе с тем было совершено нападение на Финляндию, а западные державы воспользовались этим для исключения СССР из Лиги Наций, не особенно считаясь с ее Статутом. За этим последовали сближение СССР с фашистской Германией и война.

Лига Наций таила в себе значительные возможности для координации усилий государств в целях обеспечения мира. Но восторжествовал примитивный национализм. Пострадали национальные интересы всех государств. Все это не смогло не сказаться и на международном праве. Были сделаны шаги в направлении определения общих целей и основных принципов международного права. Развивалось регулирование сотрудничества в специальных областях. Упрочивалось международно-правовое сознание. Но в целом государства не проявили заинтересованности в совершенствовании международного права и особенно механизма его действия.

В отличие от довоенного времени в период Второй мировой войны было налажено интенсивное сотрудничество держав антигитлеровской коалиции. Едва ли можно сомневаться в его значении для победы. Вместе с тем, нельзя не удивиться тому, с каким трудом политическое мышление обретает дальновидность. Если бы такое сотрудничество было налажено до войны, то было бы сохранено свыше 50 млн. человеческих жизней. Человечеству приходится платить все более высокую цену за ошибки в международной политике и пренебрежение к международному праву.

Державы антигитлеровской коалиции создали весьма эффективный механизм принятия решений по координации военных усилий. Вклад его в победу несомненен. На совещаниях решались и вопросы послевоенного устройства, имевшие серьезное значение для становления современного международного права. На англо-советско-американской конференции 1943 г. в Москве было принято решение о необходимости учреждения всеобщей международной организации, основанной на принципе суверенного равенства. Принята была и декларация, определившая основы ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства.

В феврале 1945 г. состоялась Ялтинская (Крымская) конференция руководителей трех держав, решившая многие вопросы послевоенного урегулирования (оккупация Германии и контроль над ней; репарации; послевоенное урегулирование в Европе; проблема Польши, Югославии). Нередко послевоенное устройство в Европе называют ялтинским. Был решен вопрос о правилах голосования в Совете Безопасности будущей организации. Заключили соглашение и по Дальнему Востоку, согласно которому СССР обязался принять участие в разгроме Японии, а союзники признали его права на Южный Сахалин и Курильские острова. В июне 1945 г. конференция Объединенных Наций в Сан-Франциско приняла Устав ООН, который положил начало современному международному праву.

В середине того же года состоялась Потсдамская (Берлинская) конференция руководителей трех держав, которая решила сложный комплекс вопросов, касающихся ответственности Германии за агрессию. Были определены цели контрольного режима в Германии (демократизация, денацификация, демилитаризация, декартелизация). Учреждался Совет министров иностранных дел для подготовки проектов мирных договоров, содержавших целый ряд положений относительно ответственности. Эти проекты были рассмотрены на Парижской мирной конференции в 1946 г. (с Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией). Подготовка договоров была завершена Советом министров иностранных дел в том же году, и в 1947 г. они были подписаны. Мирные договоры 1947 г. существенно отличались от версальских договоров. Они не только урегулировали последствия войны, но и создали условия для независимого демократического развития побежденных стран. В результате, на совершенно иных по сравнению с прошлым принципах, были урегулированы вопросы ответственности за агрессию.

Особое значение для формирования права международной ответственности имело принятие в 1945 г. Устава Международного военного трибунала для суда над главными немецкими военными преступниками, а в дальнейшем и Устава Международного военного трибунала для суда над японскими военными преступниками. Уставы определили три вида преступлений, влекущих за собой индивидуальную ответственность высших должностных лиц государства: преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности. В 1946 г. Генеральная Ассамблея ООН подтвердила принципы, воплощенные в Уставах и приговорах трибуналов, в качестве общепризнанных принципов международного права.

Все это было впервые в истории и означало важный шаг в развитии механизма действия международного права. Проблема индивидуальной уголовной ответственности руководителей государств представляется одной из важнейших в обеспечении эффективности международного права.

Таким образом, несмотря на чрезвычайно сложную политическую и экономическую обстановку в мире, на идеологические противоречия, был совершен переход от классического к современному международному праву.

_ 5. Современное международное право

Фундамент современного (или, как часто говорят, нового международного) права был заложен Уставом ООН. Данное положение довольно широко признано в доктрине*(114). На него неоднократно указывали авторитетные представители отечественной науки (Г.И.Тункин, Д.Б.Левин, А.П.Мовчан и др.). Соответствующие мнения высказывались и официальными представителями государств.

Разумеется, Устав ООН появился не на пустом месте. Он опирается на предшествующий опыт регулирования международных отношений. Но главное в том, что его содержание отразило особые условия, сложившиеся в канун победы демократических сил во Второй мировой войне, веру людей в способность государств объединить усилия во имя победы не только в войне, но и в битве за мир и благополучие всех народов.

В социальном плане Устав ООН воплотил общечеловеческие интересы и надежды на то, что совместными усилиями государства обеспечат мир и процветание. Потребовались века для того, чтобы мечта родоначальников идеи международного права начала претворяться в жизнь. Ф. де Витториа в 1532 г. писал, что нормы права наций должны выводиться из "согласия большей части всего мира, прежде всего во имя общего блага всех".

В политическом плане положения Устава ООН отражали новое мышление. В основу международного права положен принцип сотрудничества. Весь механизм действия норм международного права подлежал переводу на рельсы сотрудничества. Можно смело утверждать, что как появление современного международного права, так и его развитие стало возможно благодаря многостороннему сотрудничеству*(115).

Устав предписывал отказ от доминировавшей на протяжении веков концепции господства силы и замену ее концепцией господства права. Несмотря на все трудности, на основе Устава ООН удалось добиться немалого в этом направлении*(116). Устав порвал с легализацией колониального угнетения, характерной для классического международного права. Общеизвестна роль ООН в ликвидации колониальной системы, в результате чего принципиально изменился определяющий для международного права фактор - система его субъектов.

Одной из самых типичных черт современного международного права является утверждение в нем прав человека. При этом речь идет не о провозглашении прав, а о таком уровне их реализации, который за истекшие годы содействовал демократизации многих национальных правовых систем и создал беспрецедентный механизм взаимодействия международного и внутреннего права в этой области. Демократизация национальных систем формирует благоприятные условия для функционирования международного права.

Устав ООН определил общие цели и принципы международного права, которые являются главными системообразующими факторами. Из совокупности норм право превратилось в систему на базе единых целей и принципов. Если в прошлом те или иные принципы нередко лишь декларировались, то после принятия Устава они становятся все более реальной категорией.

Цели и принципы, провозглашенные в этом документе, наделены высшей юридической силой. Это к ним в первую очередь относится ст. 103 Устава, предусматривающая, что в случае противоречия обязательств государств по какому-либо соглашению их обязательствам по Уставу преимущественную силу имеют последние. Об особой силе принципов говорит и положение Устава, согласно которому ООН обеспечивает, чтобы даже государства, не входящие в состав ООН, действовали в соответствии с ее принципами, когда это необходимо для поддержания мира (п. 6 ст. 2).

Все это послужило определенной предпосылкой для появления в международном праве нового института императивных норм, т.е. таких норм, которые создаются международным сообществом в целом и от которых государства не могут отступать даже по взаимному соглашению. Наличие комплекса императивных норм - важное отличие современного международного права от классического, которое было безбрежно диспозитивным.

Существенно изменился механизм функционирования международного права. Создание развитой системы международных организаций привело к институционализации процесса правотворчества и правоосуществления. Без этих организаций современное международное право не могло бы выполнять своих сложных функций. Много и других новых, соответствующих требованиям времени моментов появилось как в правотворчестве, так и в правоосуществлении.

Особое значение имеет довольно активное формирование национальных механизмов имплементации норм международного права. Все большее число этих норм предназначено для конечной реализации в рамках национальных правовых систем.

Принятие Устава ООН было вершиной, с которой многие правительства поспешили скатиться на традиционные позиции, считая, что достигнутый уровень сотрудничества был обусловлен исключительными условиями войны*(117). Все это явно противоречило Уставу ООН. Было растоптано то, что в Ялтинских соглашениях определялось руководителями трех держав как "священное обязательство... наших Правительств перед своими народами, а также перед народами мира", обязательство "сохранять и усилить в предстоящий мирный период то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций". Последствия не замедлили сказаться. Мир был втянут в холодную войну, которая довольно дорого обошлась человечеству.

Потребовалась четверть века для того, чтобы государства договорились подтвердить принципы Устава ООН. Это было сделано на юбилейной, XXV сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1970 г.), которая приняла Декларацию о принципах международного права. Декларация не только подтвердила принципы, но и раскрыла их содержание, которое стало ядром современного международного права.

Через 30 лет после окончания войны были подтверждены ее основные политические итоги в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. Этот акт также содействовал упрочению авторитета и развитию содержания принципов международного права.

Прекращение холодной войны, наступившая разрядка напряженности создали условия для урегулирования сложных проблем, включая проблемы безопасности. В 1970 г. принимается Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения. В 1972 г. подписывается Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. Разработан целый комплекс соглашений между СССР и США - о предотвращении ядерной войны, об ограничении средств противоракетной обороны и стратегических наступательных вооружений и др.

Интересно и другое. Даже "холодная война" не смогла приостановить развитие международного права, включая и область безопасности. В 1959 г. Договор об Антарктике установил основы правового режима этого континента, включая демилитаризацию и нейтрализацию. В 1963 г. подписан Московский договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах. В 1968 г. принят Договор о нераспространении ядерного оружия.

Еще более активно шло развитие международного права в других областях. Показательны в этом плане беспрецедентные успехи кодификации международного права, которая в рассматриваемый период проделала путь, превосходивший все то, что было сделано за весь предшествующий период развития международного права. Комиссия международного права ООН подготовила проекты кодификации морского права, дипломатического и консульского права, права договоров и др. На основе проектов были приняты конвенции.

Кодификацией занимались и другие международные органы. Комиссия ООН по правам человека подготовила кодификацию в своей области. Специализированные учреждения ООН осуществили кодификацию в специальных областях сотрудничества. При участии обществ Красного Креста было кодифицировано гуманитарное право вооруженных конфликтов.

Развернувшийся процесс кодификации был одновременно процессом прогрессивного развития международного права на базе целей и принципов Устава ООН. Так, в прошлом дипломатическое право касалось лишь привилегий и иммунитетов. Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. определила и цель дипломатической деятельности - содействовать "развитию дружественных отношений между государствами".

Исключительно важное значение для упрочения юридических основ механизма действия международного права имела Венская конвенция о праве договоров 1969 г. Были кодифицированы нормы о круге субъектов международного права, о порядке создания его норм, об их действии во времени и пространстве, о недействительности и прекращении действия норм. Впервые было зафиксировано существование императивных норм.

Результатом многолетней работы с участием представителей практически всех государств явилась Конвенция ООН по морскому праву 1982 г., представляющая свод морского права, в значительной мере отвечающий новым условиям. В ней с особой силой подчеркиваются такие характерные для современного международного права категории, как "человечество", "общее наследие человечества", "благо всего человечества".

В общем, за годы, прошедшие после принятия Устава ООН, объем и содержание норм международного права изменились неузнаваемо. Из примитивной системы оно превратилось в развитую нормативную систему. Эти моменты отмечаются и практикующими юристами. Руководитель одной из американских юридических фирм Дж.Перкинс пишет: "После Второй мировой войны мы наблюдали беспрецедентное развитие коренных принципов международного права. Мы видели, как международное право распространяется на области, находившиеся вне его действия....Органы и процессы взаимодействия государств отличаются от тех, что имели место, когда "общая практика" считалась определяющей процесс развития международного права"*(118).

Таким образом, история современного международного права как особой правовой системы, опирающейся на единые цели и принципы, начинается тогда, когда появляются необходимые материальные, духовные и политические условия, когда складывается глобальная система международных отношений, с которой связаны жизненно важные интересы всех народов. Эта система не может нормально функционировать без достаточно высокого уровня международно-правового регулирования. Чем выше развитие международной системы, тем больше необходимость в ее правовом регулировании, эффективность которого в значительной мере обеспечивается нормами об ответственности.

Международное право упрочивает свои позиции в массовом сознании. Люди начинают отдавать себе отчет в том, что без уважения норм международного права невозможно обеспечить мир и сотрудничество и попросту выжить. Все это не может не сказываться и на политике. В целом роль международного права в жизни государств неизмеримо выросла по сравнению с довоенным периодом.

Хотелось бы завершить историю развития международного права на этой оптимистической ноте. К сожалению, реальная политика редко представляет оптимистическую картину. Произошедшие в мире перемены привели к существенным изменениям в мировой системе. США стали доминирующей державой, политика которой показала, что соотношение сил как фактор международных отношений не утратило своего значения. События, связанные с военными действиями против Югославии, обнаружили тенденцию к узурпации функций ООН Организацией Североатлантического договора. Нельзя не вспомнить и об отказе США от договора по ПРО.

События последнего времени показали, что даже такая держава, как США, не в состоянии обеспечить свои национальные интересы в одиночку. Показательна в этом плане ситуация, связанная с террористическими актами в Нью-Йорке и Вашингтоне в сентябре 2001 г. США были вынуждены обратиться за помощью к другим странам, и эта помощь была оказана. Однако благожелательное отношение других стран было использовано не в общих интересах, а для расширения американских стратегических позиций. Что же касается международного права, то достаточно сказать, что США не ратифицировали конвенции о борьбе с терроризмом, принятые под эгидой ООН.

Между тем, в современных условиях позиция США имеет особое значение. Приходится, к сожалению, констатировать, что, став единственной супердержавой, США не осознали той ответственности, которую возлагает на них такого рода статус. Вместо того, чтобы возглавить борьбу за обеспечение интересов международного сообщества в целом, они проводят политику односторонних действий, ориентированную на примитивно понимаемые национальные интересы. В одностороннем порядке относят государства к категории "изгоев", ставя их вне закона. США отказались рассматривать вопрос о ратификации Статута Международного уголовного суда, который уже ратифицирован их ближайшими союзниками. Серьезный ущерб международному правопорядку способно нанести осуществление принятой американской администрацией в 2002 г. концепции стратегической безопасности США, которая по существу декларирует освобождение американской политики от права ответственности.

В сложившихся условиях Россия, как и многие другие государства, исходит из того, что "лекарство от крена к одностронности и других болезней современного этапа мировой политики заключается во всемерном укреплении международного права, центральной координирующей роли ООН, поддержке других многосторонних институтов"*(119).

Дело, разумеется, не только в США. Не очень охотно идут на упрочение международного правопорядка и некоторые другие страны. Процесс становления права международной ответственности особенно показателен в этом плане. Только в XXI в. международное сообщество оказалось способным принять подготовленный Комиссией международного права проект статей об ответственности государств. Да и принят он был Генеральной Ассамблеей ООН лишь к сведению. Между тем, содержащиеся в этом проекте нормы имеют первостепенное значение для совершенствования механизма действия международного права.

Таким образом, даже самый общий обзор истории становления и развития международного права показывает, сколь медлителен этот процесс, сколь существенно он отстает от потребностей государств и международного сообщества в целом. Особенно медленно формировались нормы, относящиеся к механизму действия международного права. Одна из основных причин подобного положения видится в отставании политического мышления и особенно международно-правового сознания правящих кругов от требований жизни.

Нельзя, вместе с тем, не замечать и позитивных моментов в развитии международных отношений и международного права. Произошедшие в мире перемены, развитие процесса глобализации диктуют необходимость установления нового мирового порядка, который бы позволил решить глобальные проблемы, от чего зависит само выживание человечества. Международному сообществу удалось определить основы такого порядка и соответствующего международного права. Это было сделано на "Саммите тысячелетия" 2000 г., принявшего Декларацию тысячелетия ООН. Важная роль в утверждении и функционировании нового миропорядка отведено международному праву. В Декларации подчеркивается актуальность и возрастающая роль целей и принципов Устава ООН; закрепляется решимость "укреплять уважение к принципу верховенства права". Существенное внимание в Декларации уделено и вопросам ответственности.

_ 6. Кодификация права международной ответственности

а) Доктринальная кодификация

Проблема кодификации норм, относящихся к международной ответственности начала обсуждаться научными учреждениями после решения Лиги Наций 1924 года провести конференцию по "прогрессивной кодификации международного права". В 1926 году Японская ассоциация международного права разработала проект кодекса международного права. Глава 2 кодекса затрагивала проблему ответственности в традиционном плане: "Нормы, касающиеся ответственности государств в отношении жизни, личности и имущества иностранцев"*(120).

В 1927 г. Институт международного права принял резолюцию "Международная ответственность государств за ущерб, причиненный на их территории личности или имуществу иностранцев"*(121). Резолюция содержала проект статей, которые, в частности, касались обоснования ответственности государства, установления ответственности за противоправные действия и ее последствий.

В 1929 г. юридический факультет Гарвардского университета в том же плане разработал проект конвенции "Международная ответственность государств за ущерб, причиненный на их территории личности или имуществу иностранцев"*(122). В 1956 г. этот проект был там же существенно переработан и получил название "Проект конвенции о международной ответственности государств за ущерб, причиненный иностранцам"*(123). Сделано это было по предложению секретаря Комиссии международного права ООН. На сессии Генеральной Ассамблеи 1960 г. представители ряда государств подвергли критике Секретариат за то, что он обратился к Гарвардскому университету с просьбой подготовить новый проект, считая, что он не имел права на это без решения Комиссии. Указывали на то, что в результате этого спецдокладчик консультировался только с этим Университетом и не обратился к научным учреждениям других стран. Как следствие в докладе учтены лишь некоторые концепции, не являющиеся общепризнанными*(124).

Еще один проект на ту же тему был подготовлен в 1930 г. Германской ассоциацией международного права. Как и в проекте Института международного права, в нем содержался ряд положений, касающихся международной ответственности в целом*(125).

Проекты кодификации норм об ответственности государств готовились и отдельными учеными. Особого внимания заслуживают проекты двух немецких юристов. В 1927 г. К.Штрупп опубликовал проект договора об ответственности государств за международно-противоправные деяния*(126). В 1932 году вышла в свет работа А.Рота, содержавшая проект конвенции об ответственности государств за международно-противоправные деяния*(127). Оба проекта примечательны тем, что содержат нормы, относящиеся к ответственности государств за любое правонарушение, а не только за правонарушения в отношении иностранцев.

b) Официальная кодификация

В 1924 г., "желая увеличить вклад Лиги Наций в дело прогрессивной кодификации международного права", Ассамблея Лиги приняла резолюцию о создании комитета экспертов, которому поручалось определить круг областей международного права, кодификация которых наиболее желательна и осуществима*(128). Комитет в 1924 году отобрал семь тем и составил по ним вопросники для рассылки государствам. Вопросник 4 касался темы "Ответственность государств в отношении ущерба, причиненного на их территории личности и имуществу иностранцев". Как видим, традиционная постановка вопроса*(129). Двадцать правительств высказались за кодификацию норм об ответственности без всяких оговорок, пять - с оговорками, четыре заявили, что не верят ни в возможность, ни в целесообразность затеи.

Конференция по кодификации международного права состоялась в Гааге в 1930 г. Комитет по ответственности за ущерб иностранцам рассмотрел вопрос и принял текст 10 статей (основания ответственности, объективный и субъективный элементы международно-противоправного деяния). Комитет счел нецелесообразным придавать статьям определенную форму и заявил, что не может представить определенные выводы. Конференция ограничилась принятием к сведению сложившейся ситуации*(130). Нельзя не согласиться с мнением о том, что "могучие государства на самом деле не желали связывать себе руки"*(131).

Все это свидетельствует о том, с каким трудом шел процесс кодификации норм об ответственности, имеющих существенное значение для эффективности международного права. Изучение соответствующих материалов свидетельствует, что причина подобного положения заключалась не в юридических сложностях, хотя и их нельзя отрицать, а в политике крупных государств. Тем не менее, потребность в нормах об ответственности становилась все более настоятельной. Без этого развитая система международного права не могла должным образом функционировать. Не случайно Комиссия международного права ООН на первой же своей сессии 1949 года определила в качестве одной из тем, подлежащих первоочередному рассмотрению, международную ответственность. Тем самым было положено начало новому этапу в формировании норм об ответственности.

В 1953 г. Генеральная Ассамблея приняла специальную резолюцию по этому вопросу, предлагавшую Комиссии международного права приступить к кодификации принципов международного права, регулирующих ответственность государств. При этом подчеркивалось значение этой работы: "...Для поддержания и развития мирных отношений между государствами желательно кодифицировать принципы международного права, которыми определяется ответственность государств" (резолюция 799 (VIII) от 7 декабря 1953 г.).

В 1956 г. специальный докладчик Ф.Гарсиа-Амадор представил свой первый доклад по теме об ответственности государств за ущерб, причиненный иностранцам. Такой традиционный подход отражал в основном практику промышленно развитых стран, осуществлявших экономическую экспансию. В ходе последующего обсуждения такой подход подвергся критике со стороны ряда членов Комиссии, считавших, что кодифицировать необходимо общие нормы об ответственности государств. Г.И.Тункин заявил, что предложенный проект посвящен не столько ответственности, сколько правам иностранцев. В нем доминирует позиция США*(132). Это мнение было поддержано рядом юристов из развивающихся стран. Египетский юрист Эль-Эриан говорил о необходимости кодификации норм об ответственности за нарушение принципов Устава ООН, запрещающих агрессию и колониализм*(133).

Это мнение было поддержано представителями ряда государств при обсуждении доклада Комиссии Генеральной Ассамблеей в 1960 г. Они утверждали, что недопустимо ограничивать вопрос об ответственности государств ответственностью за ущерб, причиненный иностранцам. Необходимо более широкое рассмотрение вопроса, рассмотрение норм об ответственности государств за нарушение государственного суверенитета, независимости, территориальной целостности и права народов на самоопределение*(134).

В результате Комиссия в 1962 г. приняла решение рассматривать ответственность государств в целом. Генеральная Ассамблея поддержала это решение при обсуждении доклада Комиссии в том же году, указав, что при рассмотрении вопроса об ответственности государств следует уделять "должное внимание рассмотрению целей и принципов, провозглашенных в Уставе Организации Объединенных Наций" (резолюция 1765 (XVII) от 20 ноября 1962 г.).

В 1963 г. Комиссия назначила специальным докладчиком Р.Аго, который к 1979 г. представил восемь докладов, отразивших новый подход к кодификации норм об ответственности. Докладчик исходил из того, что статьи должны установить "принципы, регулирующие ответственность государств за международные правонарушения".

В 1975 г. Комиссия одобрила следующую систему проекта статей: часть первая - происхождение международной ответственности, часть вторая - содержание, формы и объем ответственности, а возможная третья часть - урегулирование споров и имплементация ответственности*(135).

В 1980 г. Комиссия в предварительном порядке в первом чтении приняла первую часть проекта статей, посвященную происхождению ответственности. В связи с избранием Р.Аго судьей Международного Суда Комиссия в 1979 г. назначила спецдокладчиком В.Рифагена, который с 1980 по 1986 г. представил семь докладов, касающихся частей второй и третьей. В 1987 г. Комиссия назначила спецдокладчиком Г.Аранжио-Руиса вместо В.Рифагена, срок полномочий которого как члена Комиссии истек. К 1996 г. Г.Аранжио-Руис представил восемь докладов. В 1996 году Комиссия завершила первое чтение проекта статей и через Секретариат ООН направила его на отзыв правительствам.

В связи с истечением полномочий Г.Аранжио-Руиса Комиссия в 1997 г. назначила спецдокладчиком Дж.Кроуфорда, который в 1998-2000 гг. представил три доклада, подготовленных с учетом замечаний правительств, новых тенденций в практике государств, судебных решений и теоретических исследований.

В 2001 г. Комиссия завершила обсуждение проектов статей. Основное внимание было уделено двум проблемам - серьезным нарушениям обязательств перед международным сообществом в целом и урегулированию споров. Первая проблема будет рассмотрена в соответствующем разделе настоящей работы. Что же касается второй, то целесообразно остановиться на ней, поскольку соответствующие статьи были исключены из проекта.

С учетом замечаний правительств Комиссия решила не включать положения относительно механизма урегулирования споров. Вместе с тем, она обратила внимание на выработанный ею механизм в качестве возможного средства урегулирования споров, касающихся ответственности государств. Было решено оставить для рассмотрения Генеральной Ассамблеей вопрос о целесообразности включения положений об урегулировании споров в случае принятия решения о разработке конвенции.

Урегулированию споров была посвящена третья часть проекта статей. Она предусматривала использование таких традиционных средств, как переговоры, добрые услуги и посредничество, примирение. Кроме того, предусматривалась процедура использования согласительной комиссии и арбитража, положение о которых содержалось в приложениях. Заслуживает внимания одно положение, согласно которому в случае возникновения спора, когда одна из сторон применяет контрмеры, другая сторона может в одностороннем порядке вынести спор на рассмотрение предусматриваемого арбитражного суда (ст. 58.2).

Как и при обсуждении в Комиссии, замечания правительств отражали различные позиции в отношении положений об урегулировании споров. Одни правительства сочли, что нет необходимости в специальном механизме урегулирования споров в связи с ответственностью. Они могут быть урегулированы в соответствии с общим международным правом. Так, в письменных замечаниях правительства Японии говорилось, что "в положениях об урегулировании споров нет необходимости,...поскольку в случае создания нового механизма урегулирования споров он стал бы фактически вторым международным судом с учетом того, что почти все международно-правовые споры связаны с ответственностью государств"*(136).

Другие правительства заявили, что разработка эффективного механизма урегулирования споров является необходимым условием надлежащего функционирования правового режима ответственности. Была выражена поддержка включению в проект статей, предусматривающих обязательную процедуру урегулирования споров с участием третьих сторон*(137). В замечаниях правительства КНР говорилось: "...Мы не согласны с простым изъятием всех статей, касающихся урегулирования споров. Поскольку вопрос об ответственности государств связан с правами и обязательствами между государствами, а также с их жизненно важными интересами, это представляет собой весьма деликатную сферу международного права, в которой легко возникают противоречия. Чтобы должным образом заняться этими вопросами, необходимо изложить общие положения, которые будут служить в качестве принципов для урегулирования споров, вытекающих из ответственности государств..."*(138)

Думается, что включение в проект статей положений об особом механизме рассмотрения споров, связанных с ответственностью, едва ли был бы оправдан. Это означало бы создание параллельного механизма мирного урегулирования. Как отмечалось правительствами, большинство споров связано с ответственностью. Тем не менее, включение ряда общих положений об обязанности мирного урегулирования споров было бы не лишним.

В заключение следует отметить, что Кодификация норм об ответственности проводилась и под эгидой региональных международных организаций. По поручению Панамериканской конференции 1954 г. Межамериканский юридический комитет в 1961 г. принял доклад "Вклад американского континента в развитие принципов международного права, регулирующих ответственность государств". Комитет ограничил исследование практикой стран Латинской Америки. Позиция США, по мнению Комитета, не отвечала новым тенденциям в международном праве, она была скорее основана на принципах, которых придерживались европейские государства в XIX в.*(139) В 1965 г. Комитет подготовил второй доклад с изложением правил, применяемых США.*(140)

Начиная с 1957 г. Афро-азиатский консультативный правовой комитет на протяжении нескольких лет рассматривал ряд вопросов, относящихся к международной ответственности, в основном в плане ответственности государств за ущерб, причиненный иностранцам. В 1964 г. Комитет принял по этому вопросу окончательный доклад.

Приведенные факты свидетельствуют о том, сколь сложным был процесс кодификации норм об ответственности, а также о том, что принятие Генеральной Ассамблеей ООН Статей об ответственности государств представляет собой исключительно важный шаг в прогрессивном развитии международного права.