Глава III. Характерные черты права международной ответственности

 _ 1. Понятие права международной ответственности                       

 _ 2. Субъекты права международной ответственности                      

 _ 3. Международно-правовые отношения ответственности                   

_ 1. Понятие права международной ответственности

Право международной ответственности - отрасль международного права, принципы и нормы которой определяют для субъектов международного права юридические последствия международно-противоправного деяния, а также причинения ущерба в результате деятельности, не запрещенной международным правом.

В этом определении нашло отражение существование двух подотраслей права международной ответственности - ответственности за противоправные действия и ответственности за ущерб, являющийся результатом деятельности, не запрещенной международным правом. По своей юридической природе эти виды ответственности различны, они регулируются различными комплексами норм, иными являются также содержание и формы, в которых они могут проявляться. Комиссия международного права ООН обратила внимание на эти обстоятельства в самом начале работы над темой ответственности. При этом она заявила, что различия между двумя понятиями ответственности настолько существенны, что "лишь в силу относительной бедности юридического языка для обозначения как первого, так и второго понятия используется обычно один и тот же термин".

Комиссия международного права обоснованно сочла, что одновременное рассмотрение различных видов ответственности существенно осложнило бы задачу.

Поэтому было решено начать с кодификации норм об ответственности за противоправные деяния, ограничившись противоправными деяниями государств. Одновременно подчеркивалось растущее значение ответственности за риск.*(141) В дальнейшем Комиссия начала работу над темой "Международная ответственность за вредные последствия действий, не запрещенных международным правом". С учетом этого целесообразно раздельно рассматривать нормы о двух различных видах ответственности, а именно ответственности за правонарушения и ответственности за вредные последствия действий, не запрещенных международным правом.

После завершения работы над статьями об ответственности государств Комиссия в 2002 г. начала работу над проектом статей об ответственности международных организаций. Думается, что такой подход оправдан. Подтверждением тому служит опыт подготовки двух конвенций о праве международных договоров. Первоначально Комиссия разработала проект статей о праве договоров между государствами, а уже на их основе - проект статей о праве договоров с участием международных организаций. Знаменательно, что большая часть статей двух конвенций совпадает даже по нумерации. Статьи первой Конвенции были дополнены положениями, относящимися к договорам с участием организаций. В 2002 г. Комиссия приступила к работе над проектом статей об ответственности международных организаций, завершение которой потребует немало лет. Поэтому на данном этапе целесообразно рассматривать ответственность международных организаций одновременно с ответственностью государств с тем, чтобы избежать излишнего повторения, как это произошло с Венской конвенцией о праве договоров с участием международных организаций.

К праву международной ответственности за международные правонарушения относятся принципы и нормы, которые регулируют возникновение, содержание и осуществление отношений, являющихся результатом нарушения международно-правовых обязательств, определяют вытекающие из этих отношений права и обязанности*(142).

Эти нормы обладают значительной спецификой. Для ее обозначения Комиссия использовала известное деление норм на первичные и вторичные. К первичным относятся нормы, которые непосредственно регулируют поведение субъектов, возлагая на них определенные обязательства в той или иной сфере. Ко вторичным - нормы, определяющие правовые последствия невыполнения обязательств, предусмотренных первичными нормами. Такое деление близко делению норм на материальные и процессуальные. Однако не идентично ему, что подчеркивалось спецдокладчиком Р.Аго, который ввел это деление. В его докладе говорилось, что это "не просто процессуальные нормы"*(143).

Именно последним и посвящены статьи об ответственности. Комиссия стремилась избегать углубляться в определение и кодификацию первичных норм, нарушение которых порождает ответственность*(144).

Источником международной ответственности является международно-противоправное деяние. Объектом противоправного деяния - международно-правовое обязательство. В доктрине и практике в качестве такого объекта указывают также нормы, реже международное право в целом. Комиссия предпочла термин "обязательство" на том основании, что он чаще используется в международной практике*(145). Напомню, что так формулируется и принцип добросовестного выполнения обязательств по международному праву. Еще одна причина состоит в том, что обязательство может непосредственно вытекать не из нормы права, а из иного юридического акта, например, из решения Международного Суда или Совета Безопасности ООН, из одностороннего акта государства. Следует, вместе с тем, заметить, что юридическая сила обязательства всегда связана с нормой. Отмеченные решения порождают юридические обязательства в силу того, что это предусмотрено нормами Устава ООН и Статута Международного Суда ООН.

Становление права международной ответственности как особой отрасли - характерная черта современного международного права, знаменующее важный этап в его прогрессивном развития.

Цели права международной ответственности:

а) сдерживать потенциального правонарушителя (превентивная функция);

б) побудить правонарушителя выполнить свои обязанности надлежащим образом (функция обеспечения правопорядка);

в) предоставить потерпевшему возмещение за причиненный материальный и моральный ущерб (компенсационная функция);

г) воздействовать на будущее поведение субъектов в интересах добросовестного выполнения своих обязательств (превенция и поддержание правопорядка). "Надежда на безнаказанность является постоянным искушением к правонарушению" (spes impunitatis continuum affectum tribuit delinquendi).

В основе рассматриваемой отрасли международного права лежит принцип международной ответственности: любое международно-противоправное деяние субъекта международного права влечет за собой его международную ответственность. Этот принцип является необходимым принципом международного права в целом, вытекает из его правовой природы. Поэтому случаи отрицания его существования даже в прошлом встречались предельно редко*(146).

В прошлом обычно речь шла лишь о принципе ответственности. Но по мере роста количества конкретизирующих принцип норм образовался институт международной ответственности. Многие авторы рассматривают международную ответственность как институт. Удивляться этому не приходится. До последнего времени количество норм, относящихся к международной ответственности, было невелико, они не отличались особой четкостью, не были объединены в единую систему. Этот момент не раз отмечался в доктрине международного права*(147). Ныне положение изменилось в значительной мере благодаря принятию Генеральной Ассамблеей Статей о международной ответственности государств. Правда, и до этого некоторые авторы писали о "праве ответственности государств"*(148).

В литературе встречается мнение, согласно которому понятием ответственности охватываются все отрицательные последствия правонарушения, вплоть до применения принуждения*(149). Между тем, принуждение, будь то контрмеры или санкции, представляет самостоятельный институт, который связан с ответственностью, но обладает иными характеристиками. На него распространяется действие норм относительно принудительных мер. Правоотношения ответственности возникают независимо от воли субъектов в силу самого факта правонарушения. Решение о применении контрмер принимает потерпевшее государство. Контрмеры и санкции являются средством обеспечения реализации правоотношений ответственности. Показательно, что встретило полную поддержку со стороны Комиссии предложение включить статьи о контрмерах в качестве главы в часть, озаглавленную "Имплементация ответственности государств"*(150). Тем не менее, в силу тесной связи норм об ответственности с институтом контрмер, есть основания объединить их в единой отрасли международного права*(151).

_ 2. Субъекты права международной ответственности

а) Общие положения

Субъектами права международной ответственности являются субъекты международного права. Принятые Генеральной Ассамблеей статьи посвящены, в основном, ответственности государств перед государствами. Вместе с тем, общая часть статей распространяется и на ответственность государств перед иными субъектами международного права. Касаясь возможности иных субъектов помимо государств ссылаться на ответственность государства, спецдокладчик Комиссии Дж.Кроуфорд подтвердил, что открытое понятие ответственности, изложенное в части первой, обеспечивает такую возможность. "Совершенно очевидно, что ответственность государства перед субъектами помимо государств вписывается в рамки ответственности государств"*(152).

Основными субъектами международного права являются государства. Их политико-правовая природа определяет характерные черты международного права, включая право ответственности. Субъектом права ответственности может быть и государство в процессе образования, прежде всего в случае вооруженной борьбы народа за реализацию права на самоопределение.

b) Международные организации

Будучи субъектами международного права, международные организации не могут не быть и субъектами права ответственности. Речь идет о так называемых "межправительственных" организациях, то есть таких, членами которых являются государства. В комментарии к Статьям об ответственности государств говорится, что "понятие ответственности за противоправное поведение является основным элементом наличия международной правосубъектности"*(153). Это положение является общепризнанным. Оно подтверждено и Международным Судом ООН. В деле о возмещении ущерба, причиненного во время нахождения на службе ООН, Суд определил, что ООН "является субъектом международного права и способна иметь международные права и обязанности, она наделена способностью отстаивать свои права путем предъявления международных претензий"*(154). Суд также указывал, что ООН несет ответственность за собственное поведение*(155).

Изучавшие проблему международной ответственности отечественные авторы подчеркивают особенность современных правоотношений ответственности, заключающуюся в том, что их субъектами являются также международные организации*(156). Г.И.Тункин, констатировав, что международные организации могут быть сторонами в правоотношениях ответственности, отметил такую особенность: "В ряде случаев международные организации в соответствии с постановлениями своих уставов не только имеют право, но и обязаны принять те или иные меры в случае нарушения международного права"*(157).

В мировой литературе международной ответственности организаций не уделялось серьезного внимания*(158). Даже те, кто писал об этом, ограничивались узким кругом общих вопросов. В большинстве случаев дело сводилось к общей фразе о том, что международная организация может быть субъектом отношений ответственности. Весьма показательно, что в изданном под эгидой ЮНЕСКО капитальном коллективном труде авторитетных авторов ответственность международных организаций обойдена молчанием*(159). В отечественной литературе этой теме посвящен небольшой раздел в книге Е.А.Шибаевой и М.Поточного*(160).

Существенную трудность представляет то обстоятельство, что и практика в этой области пока не очень значительна. К тому же она мало известна. Если практика ООН находит отражение в юридическом ежегоднике ООН (United Nations Juridical Yearbook), то практика других организаций малодоступна.

Важное значение имеет учет специфики правосубъектности организаций, которая является производной и специальной, что не может не сказываться и на их отношениях ответственности. С учетом этого Статьи об ответственности государств содержат следующую статью:

"Статья 57. Ответственность международных организаций. Настоящие статьи не затрагивают ни одного из вопросов, касающегося ответственности по международному праву международной организации или любого государства за поведение международной организации".

Кроме того, Статьи содержат положение, согласно которому ч. 2 ст. 33 "Содержание международной ответственности государства" не затрагивает "ни одного из прав, возникающих из международной ответственности государства, которое может возникать непосредственно для любого лица или образования, иного чем государство". Несмотря на то, что в комментарии к этому положению об этом не говорится, однако оно несомненно относится и к международным организациям как образованиям, в отношении которых могут возникать права из международной ответственности государства.

В комментарии к ст. 57 обоснованно подчеркивается, что речь идет о "межправительственных организациях" в понимании Венской конвенции о праве договоров с участием международных организаций 1986 г. (ст. 2.1). Указывается на то, что в соответствии с международным правом такая организация обладает собственной правосубъектностью и в силу этого несет ответственность за свои действия. Имеются в виду деяния, совершаемые организацией посредством ее органов и должностных лиц.

Эти положения подтверждаются международной практикой, включая судебную. В консультативном заключении Международного Суда ООН об иммунитете от судебного процесса специального докладчика Комиссии по правам человека говорилось: "Вопрос об иммунитете от судебного процесса отличается от вопроса возмещения за любой ущерб, причиненный в результате действий, совершенных Организацией Объединенных Наций или ее сотрудниками, выступающими в их официальном качестве. Организации Объединенных Наций, возможно, придется взять на себя ответственность за ущерб, причиненный такими действиями"*(161).

Если государство передает в распоряжение международной организации своих должностных лиц с тем, чтобы они выступали в качестве должностных лиц организации, ответственность за их поведение несет организация, а не направившее их государство. Можно представить и гипотетический случай передачи организацией своего органа в распоряжение государства. Однако практике такие случаи не известны. Поэтому и их правовая регламентация едва ли целесообразна, во всяком случае в настоящее время.

Особым является случай, когда поведение органа государства осуществляется на основе резолюции международной организации или в сфере исключительной компетенции организации. Так, Приложение IX к Конвенции по морскому праву предусматривает, что организация и ее государства-члены при присоединении к Конвенции должны сделать "заявление, определяющее, в отношении каких из регулируемых Конвенцией вопросов компетенция передается соответствующей организации ее государствами-членами, которые являются сторонами в настоящей Конвенции" (ст. 5.1). Соответственно, "стороны, обладающие компетенцией согласно ст. 5 Приложения, будут нести ответственность за несоблюдение обязательств или любое иное нарушение настоящей Конвенции" (ст. 6.1). Как видим, в случае передачи компетенции организации, являющейся стороной в Конвенции, именно она несет ответственность за нарушение обязательств.

В 2002 г. Комиссия международного права ООН в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН приступила к разработке темы "Ответственность международных организаций". Рабочая группа по этой теме представила доклад, в котором определены основные направления предстоящей деятельности*(162).

Прежде всего, следует отметить принципиальное положение, касающееся связи будущего проекта статей об ответственности организаций со статьями об ответственности государств. В докладе говорится, что будущий документ формально станет независимым от статей об ответственности государств. Но это не значит, что в нем не будет ссылок на нормы этих статей. Учитывая необходимость единства права международной ответственности, в ходе предстоящей работы будет постоянно учитываться содержание статей об ответственности государств. Последние рассматриваются как образец для структуры статей об ответственности организаций. Общие нормы имеют значение и для толкования специальных норм об ответственности организаций.

Обращаю внимание на эти моменты с тем, чтобы еще раз подчеркнуть, что содержащиеся в статьях об ответственности государств общие положения mutatis mutandis применимы и к международным организациям. Ссылаясь на опыт подготовки конвенций о праве международных договоров, доклад рабочей группы, вместе с тем, отмечает, что "вопросы, касающиеся специфики ответственности международных организаций, более многочисленны, чем касающиеся международных договоров".

Предстоит решить довольно сложный, недостаточно выясненный вопрос об ответственности государств за деятельность организации в силу их участия в этой деятельности или членства в организации. Следующий вопрос - ответственность организации перед своими членами и не участвующими государствами. Придется учитывать различные виды отношений между государствами-членами и организациями, устанавливаемые их учредительными актами. Анализ последних показывает, что они предусматривают различные последствия несоблюдения обязательств организацией в отношении государств-членов и последних в отношении организации. Соответствующие вопросы, очевидно, будут решаться путем ссылки на "правила организации", как это было сделано в Венских конвенциях о праве международных договоров.

Предстоит решить непростой вопрос о присвоении противоправного деяния либо организации, либо государствам-членам, либо и той, и другим. Ряд случаев ответственности государств-членов связаны с теми, что предусмотрены разделом статей об ответственности государства в связи с деянием другого государства (случаи, когда одно государство оказывает помощь или содействие, либо принуждает к совершению противоправного деяния). С учетом особенностей взаимодействия государств в рамках организации такого рода случаи обретают дополнительную специфику.

В случаях, когда ответственность несут одновременно как государства-члены, так и сама организация, предстоит определить, имеет ли место общая или общая и самостоятельная, или ответственность государств-членов является субсидиарной.

В практической деятельности вопросы ответственности (responsibility) международных организаций зачастую взаимосвязаны с вопросами их материальной ответственности (liability) по международному праву. В качестве примера можно указать ст. 23.3 Конвенции 1972 г. о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, в соответствии с которой международные организации могут нести материальную ответственность. Взаимосвязь двух видов ответственности зачастую возникает из того, что ущерб может быть частично причинен правомерной деятельностью, а частично в результате нарушения обязательств о предупреждении вредных последствий опасных видом деятельности. Учитывая, что Комиссия международного права в настоящее время работает над темой материальной ответственности, рассмотрение соответствующих вопросов в отношении международных организаций будет отложено до завершения работы над указанной темой.

c) Физические лица

Специалисты, изучавшие проблемы международной ответственности, в большинстве случаев доказывают, что физические, равно как и юридические лица, не являются и не могут являться субъектами международно-правовой ответственности*(163). По этому поводу Д.Б.Левин писал: "По общему принципу индивиды, не будучи субъектами международного права, а будучи в случаях, когда международное право защищает их интересы, в частности в случаях возмещения причиненного им ущерба, лишь дестинаторами его норм, не могут быть ни субъектами международного деликта, ни субъектами претензий об ответственности"*(164).

В.А.Василенко и В.Давид пишут о существовании "принципа раздельной ответственности государства и его физических и юридических лиц". Согласно этому принципу, "на государство не может быть возложена международная ответственность за правонарушения, совершаемые его гражданами и юридическими лицами, равно как международные правонарушения государства не порождают ответственности физических и юридических лиц". И далее: "...Правонарушения, субъектами которых выступают физические и юридические лица, по своей природе не являются международными правонарушениями. При их совершении физическим или юридическим лицом возникает лишь его собственная ответственность в рамках и на основе норм национального права того или иного государства"*(165).

Эта концепция вызывает определенные сомнения. Если говорить о международном праве, то оно предусматривает не раздельную международную ответственность государств и физических лиц, а различные виды их международной ответственности. Государства несут международно-правовую ответственность, а физические лица уголовно-правовую, в том числе и непосредственно на основе норм международного права. Поэтому нельзя согласиться и с тем, что физические лица несут лишь "ответственность в рамках и на основе норм национального права".

Физические лица не являются субъектами международно-правовой ответственности даже в том случае, если они совершают международно-противоправное деяние в качестве должностных лиц государства, "лиц-органов". За это они несут уголовную ответственность, включая уголовную ответственность непосредственно на основе норм международного права.

Принцип, согласно которому физические лица, в том числе и должностные лица государства, могут нести уголовную ответственность непосредственно на основе международного права, утвердился после Второй мировой войны. Он был воплощен в уставах международных военных трибуналов и подтвержден резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 1946 г. В последние годы он закреплен в статутах трибуналов для бывшей Югославии и Руанды, а также в Статуте Международного уголовного суда.

Между преступлениями индивида по международному праву и международным правонарушением государства может существовать определенная связь. В случае преступления индивида, особенно должностного лица, государство может нести ответственность за непредотвращение преступного деяния или за ненаказание виновных. В ряде случаев, в частности в случае агрессии, государство несет безусловную ответственность. Важно при этом подчеркнуть, что и в таком случае индивидуальная ответственность отличается от ответственности государства. В решении Европейского суда по правам человека от 22 марта 2001 г. говорилось: "Если бы Германская Демократическая Республика все еще существовала, она несла бы ответственность по международному праву за указанные деяния. Предстоит установить, что помимо ответственности государства заявители лично несли уголовную ответственность..."*(166)

Государство не освобождается от ответственности за международно-противоправное деяние в результате преследования и наказания должностных лиц, совершивших противоправное деяние. В Статуте Международного уголовного суда говорится, что "ни одно положение в настоящем Статуте, касающееся индивидуальной уголовной ответственности, не влияет на ответственность государства по международному праву" (ст. 25.4). Как видим, и здесь проводится различие между двумя видами ответственности, между индивидуальной уголовной ответственностью и ответственностью государства по международному праву. Должностные лица не могут в свое оправдание ссылаться на государство, когда речь идет об их собственной ответственности за деяния, нарушающие применимые к ним нормы международного права.

Отрицание международной правосубъектности индивида ни в коей мере не отрицает тенденции к повышению уровня защиты прав человека, в том числе и при помощи специальных международных институтов. Идея предоставления индивиду возможности отстаивать свои права в споре с государством путем обращения в международные органы начала находить отражение, правда, весьма скромное, еще в начале прошлого века. Она была воплощена в Гаагской конвенции 1907 г. о Международной призовой палате, которая, правда, так и не вступила в силу. Она была реализована в практике Центрально-американского суда в 1907-1917 гг., арбитражных судов, учрежденных на основе Версальского договора 1919 г., суда Европейских сообществ. Можно также вспомнить об арбитражном суде, учрежденном соглашением 1922 г. между Германией и Польшей относительно Верхней Силезии, об арбитражной комиссии, учрежденной на основе соглашения западных держав с ФРГ 1952 г. об урегулировании претензий, возникших в результате войны и оккупации и, наконец, об арбитражном органе, учрежденном США и Ираном для рассмотрения взаимных претензий.

Рассматриваемая идея нашла поддержку и у немалого числа юристов. Еще в резолюции Института международного права 1929 г. говорилось, что Институт "считает, что существуют случаи, в которых было бы желательно признать за частными лицами право при определенных условиях обращаться непосредственно к международной юстиции в их спорах с государствами"*(167). После Второй мировой войны число сторонников признания за человеком той или иной степени международной правосубъектности возросло. В обоснование ссылались на развивающийся институт защиты прав человека. Эта тенденция нашла отражение и в процессе работы Комиссии международного права над статьями об ответственности. Специальный докладчик по этой теме Гарсиа-Амадор утверждал, что традиционная точка зрения несовместима с нынешним признанием основных прав и свобод человека*(168).

О том, что права и обязанности человека могут непосредственно вытекать из норм международного права, свидетельствует, в частности, практика таких международных органов, как Европейский суд по правам человека*(169). Это положение было подтверждено Международным Судом ООН в решении по делу братьев Ла Гранд, в котором говорится, что ст. 36 Венской конвенции о консульских сношениях "создает индивидуальные права, на которые, согласно положениям ст. 1 Факультативного протокола, могут ссылаться в этом Суде представители государства, гражданином которого является содержащееся под стражей лицо"*(170).

Все это, тем не менее, не делает индивида субъектом международного права.

Созданные договорами международные институты, позволяющие физическим и юридическим лицам обращаться к ним с жалобой на государство в случае нарушения их прав, представляют собой часть особого института, института защиты прав человека. Утверждение этого института не означает признания за физическими и юридическими лицами статуса субъекта международного права даже в ограниченной мере. Сущность этого института в том, что он позволяет согласовать межгосударственный характер международного права с повышением роли этого права в обеспечении прав человека. Человек выступает не как субъект, а как бенефициарий международного права.

Международное право, как и право внутреннее, становится в растущей мере гомоцентричным, придавая все большее значение обеспечению интересов и прав человека. Даже в недалеком прошлом человек рассматривался как объект международного права. В одном из докладов, представленном в процессе подготовки Гаагской конференции по кодификации международного права 1930 г., говорилось, что индивиды являются не субъектами международного права, "а лишь объектами"*(171).

Сегодня человек не рассматривается как объект международного права. Однако это не означает признания за ним статуса субъекта. Суть дела в том, что такое признание носило бы формальный характер и не содействовало повышению уровня защиты прав человека. Для этого необходим особый международно-правовой механизм, который и формируется.

Основная роль в обеспечении прав человека по-прежнему принадлежит внутригосударственному праву, международные институты играют вспомогательную, компенсационную роль. Поэтому основное влияние международного права на обеспечение прав человека осуществляется через право государств. Это влияние становится все более ощутимым. Подтверждением тому может служить Конституция России*(172).

Согласно Конституции, "в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией" (ч. 1 ст. 17). Как видим, международные нормы о правах человека предшествуют Конституции. Особый статус таких норм подтверждается и другими положениями Конституции. "Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства" (ст. 2). "Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения" (ч. 2 ст. 17). Неотчуждаемость основных прав человека и обязанность государства их обеспечить означают, что соответствующие принципы и нормы занимают особое положение в правовой системе государства.

Перечисление в Конституции "основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина" (ч. 1 ст. 55). Из этого следует, что общепризнанные нормы о правах человека подлежат применению даже в том случае, если вытекающие из них права не перечислены в Конституции.

Наконец, Конституция предусматривает, что "каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты" (ч. 3 ст. 46).

Приведенные положения подтверждают, что путь к надежному обеспечению прав человека лежит не через признание его международной правосубъектности, а через гармонизацию международного и внутригосударственного права. С учетом этого должны решаться и вопросы ответственности как государства, так и человека.

Таким образом, в международном праве сложились два комплекса норм, непосредственно касающиеся прав и обязанностей человека. Один из них призван обеспечить ответственность физических лиц, несмотря на занимаемое ими официальное положение, за тяжкие нарушения международного права. Другой - служит дополнительному обеспечению прав человека, возлагая на него и определенные обязанности. Оба комплекса имеют свой механизм действия, отличающийся от аналогичного механизма действия международного права в целом. По иному решаются и вопросы ответственности.

В Статьях об ответственности государств содержится следующее положение:

"Статья 58. Индивидуальная ответственность. Настоящие статьи не затрагивают вопросов индивидуальной ответственности по международному праву любого лица, действующего от имени государства".

Термин "индивидуальная ответственность" стал общепринятым, закреплен в ряде правовых актов, включая Статут Международного уголовного суда. Он касается ответственности физических лиц, включая должностных лиц государства, согласно соответствующим нормам международного права. Однако в статье под таким заглавием речь идет лишь о лицах, действующих от имени государства. Объясняется это тем, что деяния таких лиц обычно порождают и ответственность государства, например, в случае агрессии.

Статьи об ответственности государств содержат также положения, имеющие прямое отношение к правам физических лиц, не являющихся должностными лицами государства. В ст. 33.2 Части второй "Содержание международной ответственности государства" говорится: "Настоящая Часть не затрагивает ни одного из прав, вытекающих из международной ответственности государства, которое может возникать непосредственно для любого лица или образования, иного, чем государство".

Такое право может иметь индивид на основе договора о защите прав человека. В таком случае нарушение государством договора влечет за собой его ответственность в отношении всех других сторон в договоре. Что же касается пострадавших индивидов, то их, как говорится в комментарии, "следует рассматривать в качестве конечных бенефициариев и в этом смысле в качестве субъектов соответствующих прав". Эта формулировка представляется достаточно четко отражающей статус индивида - он является бенефициарием соответствующих норм международного права и в этом смысле субъектом соответствующих прав.

Еще одно положение Статей об ответственности государств, имеющее прямое отношение к физическим и юридическим лицам, состоит в том, что призвание государства к ответственности не может быть осуществлено, если "требование относится к категории тех, к которым применяется норма об исчерпании местных средств правовой защиты, а не все доступные и эффективные местные средства правовой защиты были исчерпаны" (ст. 44b). Это положение отражает общепринятую норму, согласно которой физическое или юридическое лицо может прибегнуть к дипломатической защите своего государства лишь после того, как исчерпает возможности защиты своих прав в государстве, в котором они были нарушены. Лишь после этого возникает международно-правовая ответственность соответствующего государства и возможность призвания его к ней.

d) Транснациональные корпорации (ТНК)

В условиях глобализации приобретает все большую остроту проблема международной ответственности ТНК. Многие из них обладают большими возможностями воздействия на мировую систему, чем значительное количество государств. Их решения и действия зачастую причиняют ущерб межгосударственным отношениям, экономике государств, окружающей среде, правам человека. При этом нарушаются многие нормы международного права, а также внутреннего права государств. Используя свои транснациональные связи и влияние на правительства, ТНК в значительной мере выходят за пределы правового поля. Заключая соглашения с правительствами иностранных государств и друг с другом, ТНК создают соответствующее именно их интересам "квази-право".

Такое положение пагубно сказывается не только на мировой экономике и экономике менее развитых стран, но и на мировой политике. Опасность такого рода ситуации отмечается авторитетными учеными. Представляет в этом плане интерес книга Дж.Штиглица "Тени глобализации"*(173). Автор - американский экономист, лауреат Нобелевской премии, бывший ведущий экономический советник администрации Клинтона и главный экономист Всемирного банка.

Автор подвергает критике доминирующие, прежде всего в США, взгляды, сторонники которых всегда утверждали, что ориентированный на англосаксонскую модель механизм управления экономикой может проявить свою эффективность и на глобальном уровне. Интересы ТНК оказывают, в конечном счете, доминирующее влияние на все и вся. Дж.Штиглиц доказывает, что центры власти смещаются с политического на экономический уровень, а сама власть перетекает от государств к иным влиятельным субъектам и институтам. Поэтому автора нисколько не удивляет нарастающая волна протеста против "экономического миро(бес)порядка.

Автор обосновывает необходимость движения по третьему пути, пролегающему между неолиберализмом и государственным вмешательством в экономику. Особое значение придается реформированию международных институтов и улучшению осуществляемого ими управления. Дж.Штиглиц выступает за утверждение концепции глобализации "с человеческим лицом".

Будучи созданными на основе национального права юридическими лицами, ТНК не обладают иммунитетом ни в отношении внутреннего права государств, ни в отношении международного права. Они, в частности, как и физические лица, несут ответственность за нарушение соответствующих норм международного права. Судебной практике США и ряда других стран известны случаи признания ТНК несущими не только гражданскую, но и уголовную ответственность за различного рода нарушения международного права, включая права человека*(174).

Принимая во внимание возможности ТНК, приравнивание их положение в отношении ответственности к положению физических лиц, трудно признать удовлетворительным решением проблемы. Поведение ТНК должно регулироваться особыми правилами, соблюдение которых обеспечивалось бы специальными средствами. Ученые-экономисты и геополитики уделяют этому аспекту растущее внимание. Так, проф. Э.Г.Кочетов предлагает учредить геоэкономический трибунал на основе разработанной им концепции*(175).

Негативные последствия отсутствия нормативного регулирования деятельности ТНК отмечают не только ученые, но и государственные деятели*(176). Оптимальным решением проблемы было бы заключение государствами соответствующей международной конвенции. Однако этому противятся как сами ТНК, так и находящиеся под их влиянием правительства. Поэтому приходится искать иные пути. Генеральный Секретарь ООН К.Аннан предложил разработать этический кодекс поведения ТНК - "Глобальный компакт", который возложил бы на них, прежде всего, позитивную ответственность за уважение прав человека, за сохранение окружающей среды, за обеспечение занятости и др. Но даже такое предложение реализуется весьма медленно.

При всех условиях задача заключения конвенции, устанавливающей правила международной деятельности ТНК и предусматривающей ответственность за ее нарушение, будет становиться все более настоятельной.

e) Международное сообщество

При решении вопросов ответственности юристы не раз поднимали вопрос о роли международного сообщества. Оно рассматривалось как носитель общих интересов, а также как наиболее эффективный фактор обеспечения реализации ответственности государств. К.Иглтон писал, что, как и внутри государства, общественный интерес "должен неизбежно доминировать над интересами отдельных членов". Тенденция развития, несомненно, направлена "к совместным и организованным действиям сообщества государств, санкционирующего принудительное обеспечение международной ответственности государств". Такие действия "должны осуществляться совместными усилиями всех государств мира" через учреждения, "созданные совместно всеми государствами мира, а не эгоистической деятельностью одного или нескольких из них"*(177).

После решения Международного Суда ООН по делу "Барселона Тракшн", признавшего существование обязательств в отношении международного сообщества, в литературе вопрос о сообществе начал обсуждаться в ином плане, в плане возможности признания его в качестве специфического субъекта международного права, а следовательно, и ответственности. Один из первых докладчиков Комиссии по теме ответственности говорил о "начале эволюции в направлении признания международного сообщества субъектом международного права"*(178).

В дальнейшем сторонники такого признания стали ссылаться и на ст. 19, которая одно время была частью проекта статей об ответственности. Как известно, статья выделяла в особую категорию, именуемую преступлениями, противоправные деяния, возникающие в результате нарушения государством международного обязательства, "основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества".

Польский профессор Рената Зонненфельд считает, что такое признание имело бы фундаментальное значение как для определения нарушений обязательств, имеющих существенное значение для защиты коренных интересов международного сообщества, так и для установления правовых последствий таких нарушений*(179). Н.А.Ушаков пришел к следующему выводу: "Таким образом, международно-правовое развитие ведет к признанию международного сообщества государств, когда оно выступает в лице Организации Объединенных Наций как организованное международное сообщество, субъектом современного международного права"*(180). Невольно возникает вопрос, как в таком случае отделить правосубъектность ООН от правосубъектности сообщества? ООН действительно можно рассматривать как представителя международного сообщества государств, но она не может совмещать и осуществлять два различны вида правосубъектности.

Обстоятельное исследование рассматриваемой проблемы осуществил немецкий профессор К.Томушат. Как и другие авторы, он обоснованно считает, что рост "коллективности" суверенных государств является результатом необходимости обеспечить взаимные интересы*(181). "Международное сообщество рассматривается как разновидность власти, которая внимательно следит за мировыми событиями и несет ответственность за поддержание упорядоченного и мирного окружения и за обеспечение достойных условий существования каждому человеческому существу". Окончательный вывод автора состоит в следующем: "Наше заключение состоит в том, что международное сообщество может действительно рассматриваться как юридическое образование, руководствующееся конституцией; последний термин... служит обозначению основной функции управления внутри этого образования"*(182).

Подобное понимание международного сообщества весьма напоминает нечто подобное мировому государству. Нельзя не отметить, что К.Томушат - один из очень немногих авторов, коснувшийся ответственности международного сообщества. Дело в том, что признание за сообществом правосубъектности должно влечь за собой и признание за ним способности нести ответственность за правонарушения. Вообразить такую ответственность еще никому не удавалось. Что же касается К.Томушата, то он пишет лишь о позитивной и едва ли правовой ответственности, "ответственности за упорядоченное и мирное окружение".

В подтверждение своей концепции автор, в частности, ссылается на резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, в которых часто используется термин "международное сообщество", например, к нему обращаются за экономической помощью странам, терпящим бедствие*(183). Следуя этой логике, пришлось бы признать наличие международной правосубъектности и у человечества, в отношении которого в международном праве содержатся еще более далеко идущие формулировки. Достаточно вспомнить п. 2 ст. 137 Конвенции по морскому праву: "Все права на ресурсы Района принадлежат человечеству в целом, от имени которого выступает Орган". Напомню также о концепции общего наследия человечества. В таких случаях выражение "права человечества" носит символический характер. Юридически более правильно было бы говорить о защищенных правом интересах человечества

Представляется, что международное сообщество не отвечает критериям субъекта международного права. Оно не в сoстоянии пользоваться вытекающими из этого статуса правами, нести соответствующие обязанности, включая обязанности из правоотношений ответственности. Иными словами, оно не может осуществлять международную правосубъектность. Признание за ним международной правосубъектности носило бы чисто символический характер. В данном случае речь по существу идет о защите интересов крупнейшей социальной системы, осуществляемой субъектами международного права и создаваемыми ими организациями. Поэтому более правильно рассматривать международное сообщество как бенифициария международного права. Именно таким образом квалифицировался статус сообщества членами Комиссии международного права*(184).

_ 3. Международно-правовые отношения ответственности

Международно-правовые отношения ответственности представляют собой центральное звено в механизме реализации ответственности. Это следует из самого понятия права международной ответственности, которое регулирует отношения, порождаемые нарушением норм международного права, определяет вытекающие из них права и обязанности. В комментарии к Статьям об ответственности говорится: "Термин "международная ответственность" охватывает всю совокупность новых правоотношений, возникающих по международному праву в связи с международно-противоправным деянием..."*(185).

Такое понимание ответственности подтверждается международной судебной практикой. В решении по делу о фосфатах в Марокко Постоянная палата международного правосудия определила, что в случае, когда государство совершает международно-противоправное деяние против другого государства, то международная ответственность возникает "непосредственно в плане отношений между двумя государствами"*(186). Международный Суд также неоднократно применял это положение*(187).

Правоотношение ответственности - форма осуществления ответственности. Такое правоотношение возлагает на правонарушителя обязанность прекратить противоправное деяние, ликвидировать или компенсировать последствия, а пострадавшему предоставляет право требовать совершения указанных действий. Правоотношение ответственности является вторичным и охранительным относительно нарушенного первичного правоотношения.

В прошлом отношения ответственности носили исключительно двусторонний характер. Сторонами в них были лишь потерпевшее государство и государство-правонарушитель. Правда, и в прошлом идея общей заинтересованности государств в противодействии наиболее тяжким правонарушениям высказывалась в литературе. Э. де Ваттель писал: "Если какая-либо нация открыто попирает справедливость, презирая и нарушая права других всякий раз, когда она найдет повод для этого, то высший интерес безопасности человеческого общества дает другим нациям право объединиться для отпора и для наказания такой нации"*(188). Существовавшая заинтересованность третьих государств в поддержании основ международного правопорядка носила не юридический, а скорее политический характер*(189).

Положение стало меняться после Второй мировой войны. Юристы, в основном из социалистических стран, указывали на существование таких правонарушений, которые нарушают интересы всех государств и ставят под угрозу основы международных отношений*(190). В качестве наиболее очевидного примера таких правонарушений указывали агрессию*(191).

Как видим, идея коллективного противодействия государств особенно серьезным международным правонарушениям, затрагивающим коренные общие интересы, имеет давние исторические корни. Но лишь в наше время она нашла отражение в международном праве. В Комментарии к Статьям об ответственности говорится: "Каждое государство в силу своего членства в международном сообществе имеет правовой интерес в защите некоторых основных прав и выполнении некоторых основных обязанностей"*(192). Существенную роль в признании этого положения сыграло известное решение Международного Суда ООН 1970 г. по делу компании "Барселона Тракшн". В нем указывалось на существование особой категории обязательств - обязательств в отношении международного сообщества в целом. "...По своему характеру они касаются всех государств. Учитывая значение рассматриваемых прав, все государства могут рассматриваться имеющими юридический интерес в защите этих прав; обязательства, о которых идет речь, представляют собой обязательства erga omnes"*(193). Это положение не раз подтверждалось Судом в дальнейшем*(194). Следовательно, нарушение обязательств erga omnes (между всеми) порождает международные правоотношения ответственности erga omnes. Это важное положение находит признание. Относительно этого вопроса главным юридическим секретарем Международного Суда ООН Х.Терлвей было высказано следующее мнение: речь идет об обязательстве, "нарушение которого порождает ответственность erga omnes"*(195).

Отмеченное развитие правоотношений ответственности определяется необходимостью защиты общих интересов государств, интересов международного сообщества. Эта необходимость оказала серьезное влияние на прогрессивное развитие всего международного права в целом. В прошлом оно в основном регулировало двусторонние отношения государств. Соответственно двусторонними были и отношения ответственности. Ныне международное право все активней регулирует многосторонние отношения субъектов, воздействуя на них как на систему*(196). Такое воздействие отличается эффективностью. Только таким путем можно обеспечить общие интересы государств, которые в условиях глобализации приобрели жизненно важное значение. Отражением всего этого явилось утверждение в международном праве императивных норм и обязательств "erga omnes".

Представляет в этом плане интерес исследование немецкого профессора Б.Зиммы под названием "От билатерализма к интересам сообщества в международном праве". Он пишет, что традиционное международное право покоилось на двусторонних правовых отношениях государств, на "двустороннем характере правовой ответственности". Сегодня "интересы сообщества проникают в международное право гораздо более широко, чем когда-либо ранее. Международное право, наконец, преодолевает юридические, а также моральные недостатки билатерализма и поднимается до уровня правопорядка, в гораздо большей мере опирающегося на осознание общественных интересов"*(197).

Интересно отметить, что эта тенденция находит отражение даже в таком, казалось бы, сугубо двустороннем процессе, каким является судебный процесс. Выступая в апреле 2002 г. в Комиссии международного права, председатель Международного Суда ООН Гийом сказал: "Растущая сложность международных отношений означает, однако, что споры далеко не всегда являются двусторонними"*(198). Речь шла о предусмотренной ст. 62 Статута Суда практике вступления в дело третьих государств.

После вынесения решения по делу "Барселона Тракшн" ряд авторов высказались за утверждение в международном праве института, аналогичного римскому "actio popularis"*(199). Как известно, Международный Суд изложил свою позицию по этому вопросу достаточно четко в решении по делам о Юго-Западной Африке. Касаясь утверждений о необходимости допустить некий эквивалент "actio popularis", понимаемого как право, присущее каждому члену общества предпринять юридическое действие в защиту общественного интереса, Суд заявил, что "хотя такого рода право может быть известно некоторым внутренним системам права, но оно не известно международному праву, каким оно является сегодня; Суд не может также рассматривать его включаемым "общими принципами права", на которые ссылается статья 38... его Статута"*(200). Позиция Суда была поддержана рядом авторитетных юристов*(201).

Заслуживает внимания тот факт, что Суд не счел ""actio popularis" несовместимым с международным правом. Он лишь констатировал, что этот институт не известен международному праву, "каким оно является сегодня". Действительно, этот институт отсутствует в современном международном праве. Едва ли он появится и в ближайшем будущем. Тем не менее, общее развитие международного права идет в этом направлении.

Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что во время обсуждения проекта статей в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи высказывалось мнение о целесообразности включения в проект ст. 2 концепции "actio popularis". В обоснование ссылались на то, что коллективная реакция международного сообщества государств на серьезное нарушение обязательств перед ним, имеющих существенно важное значение для защиты его основных интересов, является важным сдерживающим фактором; кроме того, оно способствует прекращению противоправного деяния и выплате требуемого возмещения*(202). Подтверждением сказанному в определенной мере служит и ст. 42 принятых Генеральной Ассамблеей ООН Статей об ответственности государств, согласно которой государства должны сотрудничать с целью положить конец правомерными средствами любому серьезному нарушению обязательств, вытекающих из императивных норм общего международного права.