§ 3. ОТНОСИМОСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

•Под относямостью доказательств понимается связь между содержанием последних и обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, или иными данными, имеющими значение для правильного расследования и судебного разбирательства дела (ст. 131 УПК РСФСР). Наличие такой связи определяет возможность восстановления на основе доказательств фактической картины исследуемого события1.'

Иногда говорят об относимости не доказательств как фактических данных, существующих в единстве процессуальной формы и информационного содержания, а устанавливаемых ими так называемых «доказательственных фактов»2. Но, во-первых, значительная часть доказательств непосредственно устанавливает обстоятельства, входящие в предмет доказывания. Во-вторых, — и это главное — доказательственный факт в том смысле, который имеют в виду процессуалисты, использующие данное понятие, представляет собой факт прошлого, устанавливаемый сведениями, содержащимися в доказательстве, и могущий быть использованным в свою очередь как аргумент в логическом смысле слова для того, чтобы сделать вывод о существовании других фактов (входящих в предмет доказывания). Очевидно, что в производстве по делу до момента вынесения решения мы оперируем не доказательственными фактами, как таковыми, а фактическими сведениями о них. Поэтому свойство относимости, как и свойство допустимости, характеризует содержание доказательства.^ Если бы мы ограничились рассмотрением относимости только применительно к фактам, установленным выводным путем из доказательственной информации, мы лишились бы «компаса» для отбора самой этой информации из массы сведений, не имеющих значения для дела.                                     '

1  В. Д. Арсеньев обоснованно отмечает, что в основе свойства относимости доказательства лежит связь  сведений  о  факте  с  соответствующим фактом — связь информации. Вместе с тем он необоснованно ограничивает относимость лишь связью собираемых данных с предметом доказывания; относящимися   могут   быть   я   данные,   устанавливающие   промежуточные и другие вспомогательные факты (см. § 2 гл. III). В действительности нет ни теоретических, ни практических оснований для механического расчленения единого свойства  отиосимости доказательств.  Необоснованны и попытки  В.   Д.  Арсеньева  разграничить  понятия  относимости  фактических сведений, содержащихся в акте ревизии и тому подобных доказательствах, с одной стороны, и в показаниях о событии преступления — с другой (см. «Основы теории доказательств в советском уголовном процессе», Иркутск, 1970, стр. 27—28).

2  См.,  например  Н.  Н.  Полянский,  Доказательства в иностранном уголовном процессе, М., 1946, стр. 37; М. А. Ч е л ь ц о в, Советский уголовный процесс, М.„ 1962, стр.  130.  В работе  М.  С.  Строговича  «Курс советского уголовного процесса»  (т. I, M., 1968, стр. 392—393) с понятием доказательств как сведений о фактах также связывается лишь свойство допустимости, но не относимости.

246

^Решение вопроса об относимости доказательства предполагает исследование двух моментов. Во-первых, входит ли факт, .для установления которого привлекается данное доказательство, в предмет доказывания или в число промежуточных и иных вспомогательных фактов, выяснение которых необходимо при проверке версий и доказательств. Во-вторых, способно ли доказательство, с учетом его содержания, этот факт устанавливать.

Указанные два момента тесно между собой связаны; вместе с тем их можно рассматривать как две стороны относимости доказательств, каждая из которых должна быть выяснена. Анализ следственной и судебной практики свидетельствует, что ошибки при решении вопроса об относимости доказательств в конкретных делах нередко связаны с забвением этого обстоятельства. В частности, из значимости факта, к установлению которого стремится следователь, суд подчас «автоматически» делает вывод об относимости представляемого доказательства (без проверки его связи с доказываемым фактом).

Другая ошибка: решение вопроса об относимости сводится исключительно к выяснению связи доказательства и факта, в подтверждение которого оно привлекается, без выяснения того, относится ли сам этот факт к числу существенных'.

Предотвращение этих ошибок возможно, если в каждом конкретном случае относимость собираемой фактической информации будет рассматриваться с позиций возможного места этой информации в системе доказательств по делу, т. е. возможности ее использования, по крайней мере, для одной из следующих целей:

а)   установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания;

б)   обнаружения   других   доказательств   (сведения о местонахождении,   содержании,   возможных   препятствиях   к   контакту с носителем информации, искажениях и пробелах содержания, которые надо будет иметь в виду при собирании соответствующих доказательств)2;

1  Например,   «для   признания   автомашины   или   иного   транспортного средства орудием преступления необходимо установить, имело ли использование этого средства прямое oi ношение к самому процессу исполпения преступления»  («Бюллетень Верховного Суда СССР» 1968 г. № 3, стр. 23). Поэтому для  установления этого  обстоятельства будут  несущественными, например, сведения об использовании автомашины для провоза пассажиров  за  плату,  технической  неисправности  автомашины  и  т.  п.  Соответственно должен решаться и вопрос  о  круге  доказательств,  относящихся к данному обстоятельству.

2  В ряде случаев эта информация будет иметь только ориентирующее значение,  но  нередки и  случаи включения  ее  в  систему доказательств, необходимую для решения промежуточных задач   (например, для побуждения лица к даче правдивых показаний путем предъявления ему в ходе допроса информации, полученной «с его слов») или даже для обоснования итоговых выводов.

247

в)   установления промежуточных фактов, совокупность которых позволяет в конечном счете установить обстоятельство, входящее в предмет доказывания1;

г)    «дублирующего»   установления   фактов   и   обстоятельств, уже установленных другими доказательствами в целях проверки и усиления надежности системы доказательств данной версии2;

д)   опровержения фактов, относящихся к другим версиям, выдвинутым по делу3;

е)  проверки полноты и достоверности собранных фактических данных путем исследования условий их формирования, передачи, хранения.

Можно, следовательно, говорить об иерархической системе «информационных потоков» по уголовному делу, включающей «уровни» обнаружения, собирания, наращивания надежности и проверки совокупности фактических данных о существенных обстоятельствах дела. Причем для признания доказательства относящимся необходимо и достаточно, чтобы его можно было использовать хотя бы на одном из этих «уровней» 4.

1  Относимость   доказательств,   устанавливающих   такого   рода   факты, может иметь несколько «уровней». Практически речь идет обычно не более   чем   о   1—3   промежуточных   звеньях   до   обстоятельства,   входящего в предмет доказывания   (факт  присутствия при  событии — факт участия в нем).  Доказательства,  относящиеся  к  промежуточному  факту  низшего «уровня», т. е. связанному с предметом доказывания через другие промежуточные факты, именуют иногда «доказательствами доказательств». Подробнее см. об этом § 4 гл. IV.

2  Для реализации совокупности задач судопроизводства мало пригодны системы доказательств, относящиеся к типу минимальных  (уничтожаемых в случае устранения хотя бы одного элемента). Эти системы необходимо строить,   стремясь   к   некоторой   избыточной   надежности   (см.   подробнее гл. III и § 2 гл. VI). Спорно поэтому мнение Р. С. Белкина и А. И. Вин-берга, дающих в целом интересную интерпретацию понятия ценности доказательства,  о  том,  что,   «строго  говоря,  только  та  информация ценна, которая   содержит   что-то   новое   о   предмете   доказывания»    (цит.   раб., стр.   213).   Ценной  является  и  информация,   служащая  проверке   и  подтверждению уже известного об этом предмете.

3  Проверка  и  опровержение  всех  версий,   не  совместимых  с  данной версией, — необходимое условие движения познания в уголовном процессе от предположительного   («вероятно так»)   к достоверному  («только так»). В частности,  орган,  осуществляющий  производство  по уголовному делу, «обязан  исследовать  и  дать  оценку  доводам   осужденных,   приведенным ими в свою защиту»   («Бюллетень Верховного Суда СССР»  1968 г. N»  1, стр. 30).

Поэтому   относимыми   будут   доказательства,   подтверждающие   или опровергающие любую из версий, выдвинутых по делу.

4  Практически одно и то же доказательство может относиться сразу к  нескольким  из  этих   «уровней»,   как  и  к   нескольким  обстоятельствам одного «уровня». Поэтому не права Л. М. Карнеева, полагающая, что доказательство может относиться либо к событию, либо к участию в нем лица (см. ее статью  «Об уточнении понятия обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу», «Советская юстиция» 1968 г. № 24, стр. 16—17), Существуют доказательства, которые одновременно относятся

Необходимость при решении вопроса об относимости конкретных фактических данных каждый раз исходить из наличия всех этих «уровней» системы необходимой доказательственной информации, а не определять относимость, только исходя из наличия или отсутствия непосредственной связи собираемых сведений с предметом доказывания, подчеркивается в ряде норм процессуального закона. В частности, нормы, определяющие понятие показаний свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, заключения эксперта, вещественного доказательства, документа (ст.ст. 74—79, 83, 87—88 УПК РСФСР), предусматривают, что значение по делу имеют сведения о любых обстоятельствах, необходимых для правильного расследования, судебного разбирательства, разрешения дела (в том числе о фактах, существенных для проверки и решения вопроса о допустимости и достоверности доказательств). Статья 131 УПК РСФСР в свою очередь обязывает удовлетворять ходатайства о собирании доказательств, если последние могут помочь установить как обстоятельства, входящие в предмет доказывания, так и все другие обстоятельства, выяснение которых необходимо для правильного расследования, судебного разбирательства, разрешения дела.

Для того чтобы раскрыть истинный характер исследуемого события, нередко важное значение имеет отсутствие ряда фактов, которые должны были быть обнаружены при естественном ходе событий в соответствии с данной версией (например, отсутствие следов на мягком грунте под окном, если предполагается, что преступник проник в помещение именно этим путем). Речь идет о так называемых негативных обстоятельствах, которые приходят в противоречие с выдвинутым объяснением хода событий, свидетельствуют о том, что данное объяснение полностью или частично несостоятельно. Доказательства, содержащие фактические данные о негативных обстоятельствах, несомненно, являются относимыми'.

Необходимо также иметь в виду, что для того, чтобы установить именно данный состав преступления, а не смежный, необходимо в ходе процессуального доказывания не только выяснить все обстоятельства, являющиеся фактической базой для    вывода    о    наличии    состава    инкриминируемого    престу-

К нескольким обстоятельствам. Но в принципе для признания доказательства относимым достаточно его связи хотя бы с одним обстоятельством любого из названных «уровней».

■И. Б. Михайловская, Относимость доказательств в советском уголовном процессе («Советское государство и право» 1958 г. № 12, стр. 121). Разумеется, само понятие негативных обстоятельств не имеет абсолютного значения: они негативны (противостоят) для определенной версии, но «позитивны» для другой. Кроме того, противоречие между негативным обстоятельством и версией, а следовательно, значение этого обстоятельства может быть в конечном счете «нейтрализовано». Эти моменты учитываются при решении вопроса об относимости доказательства.

249

шгения (см. § 1 гл. III), но и исключить возможность существования признаков, которые присущи смежному составу в совокупности с признаками, общими для того и другого составов,.] Например, закон определяет признаки кражи (тайного похищения) государственного или общественного имущества (ч. 1 ст. 89 УК РСФСР); одновременно в чч. 2 и 3 ст. 89 УК РСФСР приводятся дополнительные признаки кражи, совершенной при квалифицирующих обстоятельствах. Очевидно, что для вывода о наличии состава деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 89 УК РСФСР, нужно доказать не только факт тайного похищения государственного или общественного имущества, но и отсутствие признаков, которые придавали бы краже характер деяния, предусмотренного ч. 2 или ч. 3 ст. 89 УК РСФСР. Поэтому доказательства, устанавливающие отсутствие обстоятельств, которые свидетельствовали бы о наличии не данного, а смежного состава преступления, также относятся к делу'.

В руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР это положение неоднократно подчеркивается применительно к судебной практике по делам об отдельных видах преступлений, например: о необходимости собрать весь круг доказательств, которые позволили бы отличить покушение на изнасилование от других преступных посягательств, затрагивающих честь, достоинство и неприкосновенность личности женщины; умышленное убийство, предусмотренное определенным пунктом ст. 102 УК РСФСР, от деяний, предусмотренных другими пунктами этой статьи; умышленное убийство от умышленного причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, и т. д.2.

Рассмотрим несколько более детально вопросы относимости доказательств, значение которых по делу связано исключительно с проверкой (прямой или косвенной) точности и полноты уже собранной по делу доказательственной информации — с исследованием ее коммуникаций (условий формирования, передачи, хранения)3. Речь идет, в частности, о фактических данных, устанав-

1  Сказанное   распространяется   на   круг   данных,   существенных   не только для обоснования квалификации содеянного, но и для решения других  уголовно-правовых  вопросов:   о  наличии  определенного,   а   не  иного основания   прекращения   дела;   определенного,   а   не   иного   отягчающего или смягчающего обстоятельства;  оснований именно для сложения, а не поглощения наказаний и т. д.

2  См.    «Сборник    постановлений    Пленума    Верховного    Суда    СССР. 1924—1970», М., 1970, стр. 446—459.

3  Включая   правильность   действий   органа,   осуществляющего   производство по собиранию и проверке соответствующих доказательств (см. § 1). Таким образом, относимыми являются и доказательства, необходимые для проверки   допустимости   других   доказательств,   поскольку   эта   проверка оказалась необходимой   (например, в связи с жалобой обвиняемого),

250

ливающих причины противоречий между доказательствами; наличие или отсутствие особых взаимоотношений между свидетелями и обвиняемыми (подозреваемыми, потерпевшими); особенности органов чувств, мешавших точному восприятию хода события; изменения доказательств в результате ненадлежащего хранения и т. д. Необходимость собирания соответствующих данных прямо предусмотрена законом. Так, ст. 74 УПК РСФСР предусматривает возможность допроса свидетеля о его взаимоотношениях с обвиняемым и потерпевшим; ст. 77 УПК РСФСР — возможность дачи обвиняемым объяснений по поводу «имеющихся в деле доказательств»; ст. 79 УПК РСФСР — производство экспертизы для определения психического или физического состояния свидетеля и потерпевшего, если возникает сомнение в их способности правильно воспринимать те или иные обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, и т. д.

При расследовании дела по обвинению Ш. в грабеже потерпевшая М. по целому ряду признаков категорически опознала III. как лицо, ограбившее ее. В судебном заседании потерпевшая изменила свои показания и заявила, что «не может точно сказать», является ли обвиняемый тем человеком, который ее ограбил.

В результате дополнительно проведенного расследования было установлено, что к М. приходила мать обвиняемого и уговаривала ее изменить показания. Доказательства, на основании которых была установлена причина изменения показаний М., являются относящимися к делу, хотя они и не находятся в прямой связи с фактом совершения преступления обвиняемым Ш. *.

Игнорирование органами расследования или судом относимо-сти доказательств указанной группы обоснованно рассматривается в надзорной судебной и прокурорской практике как односторонность или неполнота предварительного расследования или судебного следствия со всеми вытекающими отсюда последствиями (ст. 342 УПК РСФСР). Это и понятно, так как в результате может возникнуть неустранимое сомнение в достоверности доказательств, которым обоснованы итоговые выводы по делу.

Все сказанное приводит к выводу, что совокупность сформулированных в процессуальном законе норм о предмете доказывания и об иных обстоятельствах, имеющих значение для правильного расследования и судебного разбирательства уголовного дела, есть в то же время нормативная основа для решения в конкретном случае вопроса об относимости собранных фактических данных.

1 См. qG этом такае § 1 гл. IIL

251

В свою очередь правильное решение этого вопроса представляет собой необходимую составную часть реализации требования всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела.

Решение вопроса об относимости доказательств представляет собой наряду с решением вопроса о допустимости составную часть их оценки и ее начальный этап. Причем, как и оценка доказательств в целом, процесс этот является длящимся и в его ходе предварительные решения сменяются, в конечном счете, итоговыми (для данной стадии, а затем для производства по делу).

Применительно к прямым доказательствам определение относи-мости обычно не представляет затруднений (хотя и здесь решение может измениться, если, например, выяснится, что устанавливаемое обстоятельство было ошибочно включено в предмет доказывания). Применительно же к косвенным доказательствам нахождение правильного решения — гораздо более сложное дело, так как связь таких доказательств с предметом доказывания вначале устанавливается лишь предположительно. Причем и предположительное решение зависит от совокупности доказательств, уже собранных по делу. Так как эта совокупность является в каждой стадии процесса до ее заключительного этапа и в процессе в целом до его заключительной стадии «величиной переменной», то и решение вопроса об относимости того или иного косвенного доказательства может неоднократно меняться. Общим правилом здесь является необходимость оценивать — впредь до окончательного решения этого вопроса — в качестве относимых все фактические данные, содержание которых позволяет предположить наличие их связи с обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, или иными данными, имеющими значение для правильного разрешения дела. В самом деле, расследование и судебное разбирательство приводят к выявлению ряда фактов, происхождение которых требуется установить. Каждый из них, взятый отдельно, может явиться следствием нескольких причин, и необходимо достоверно определить именно ту из возможных причин, которая имела место в действительности. Для этого — вследствие недостаточных вначале фактических данных — существует только один путь: выдвинуть и проверить весь круг предположений (версий), каждая из которых указывает на одно из возможных в данном случае объяснений наличия установленных уже фактов (см. § 4 гл. VI).

Здесь применяется ретроспективный метод: объекты настоящего рассматриваются как следы прошлого и служат информационным фундаментом ретроспекции. В ходе последней от проблемной ситуации (при которой искомое не дано, но находится в   некоторой  предположительной   связи   с  уже установленными.

25а

фактами, которые ограничивают и целенаправляют поиск) через версии следователь, суд приходят к достоверному знанию о событии прошлого'.

Таким образом, как отмечалось, между кругом имеющихся по делу версий и относимостью доказательств существует неразрывная зависимость, которая выражается в том, что предположительно относящимися должны быть признаны все доказательства, которые подтверждают или опровергают построенные версии.

Изменение в ходе исследования дела предварительной оценки относимости конкретных доказательств происходит от того, что по мере проверки версий изменяются наши знания о расследуемом событии, а не потому, что каким бы то ни было образом меняется объективная связь между промежуточными и другими вспомогательными фактами и предметом доказывания, а равно между обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, и информацией о них. Фактические данные (информация) о существенных обстоятельствах дела «потенциально» 2 существуют в памяти живых людей в виде изменений материально фиксированных объектов. «Потенциально» (в том смысле, что оно еще не отражено в материалах дела) существует и свойство их относи-мости, которое выявляется в ходе доказывания. Например, выстрел происходит в конкретной среде, материальной обстановке и имеет свои закономерности. Возникающим на объекте изменениям свойственны качественные и количественные характеристики, определяемые условиями выстрела3. Такая же зависимость всегда имеется между любой другой информацией о событии и событием.

Объективная связь между элементами события прошлого неизменна, и задача органов предварительного расследования и суда вскрыть эту связь там, где она есть, и установить необоснованность предположений о наличии такой связи там, где ее нет4.

Неточно поэтому мнение, что в процессе расследования и судебного разбирательства дела доказательства будто бы могут менять значение. В действительности, конечно, не доказательство

1  См   Л. Я. Д р а п к и н, Построении и проверка следственных версий. Автореферат кандидатской диссертации, М, 1972, стр. 9—10.

2  См. А   М. Питиримов, Исследование документов — вещественных доказательств.   Автореферат   кандидатской  диссертации,   М.,   1970,  стр.   7.

3  См.   подробнее   И   А.   Дворянский,   Судебно-баллистическая   экспертиза обстоятельств^ выстрела при больших дистанциях стрельбы. Автореферат кандидатской диссертации, М, 1971, стр. о.

4  По удачному выражению С.  Павлова, сущность вопроса об относи-мости доказательств состоит именно в определении «объективной их годности» для раскрьпия истины по делу («Основни начала на наказателния процес ца Народната Република България», София, 1956, стр. 236).

25а

меняет значение, а меняется оценка последнего по мере того, как вероятное знание переходит в достоверное, предварительная оценка — в итоговую, окончательную. Именно к концу расследования, судебного разбирательства, когда собрана такая совокупность доказательств, которая исключает возможность многозначного истолкования фактов, решение вопроса об относимости становится окончательным (для стадии процесса или соответственно для всего производства).

Часть этих доказательств относится к версии, которая после ее всесторонней проверки найдет отражение в обвинительном заключении (постановлении о прекращении дела) или соответственно —'в приговоре, определении. Некоторые же из доказательств относятся к таким версиям, которые в результате расследования или судебного разбирательства дела признаются необоснованными.

По мнению М. М. Гродзинского, «все те доказательства, которые установили неправильность ряда первоначальных версий и притом не связаны с оставшейся версией, признанной правильной, уже сыграли свою роль в деле и, следовательно, не будут рассматриваться в дальнейшем при разрешении судом дела» '. Такую точку зрения нельзя признать правильной. Во-первых, многие доказательства, посредством которых устанавливается необоснованность некоторых первоначально построенных версий, одновременно входят в систему доказательств, обосновывающих какую-либо другую версию. Во-вторых, даже если их значение по делу сводится только к опровержению определенной версии ( например, к опровержению алиби), они тем самым как бы устраняют негативные для других версий обстоятельства и также должны рассматриваться как сохраняющие относимость к делу.

Надо иметь, далее, в виду, что сам вывод органа расследования о необоснованности всех построенных версий, кроме отраженной в обвинительном заключении, является окончательным для данной стадии процесса, но не для всего производства. В стадии судебного разбирательства происходит самостоятельное исследование обстоятельств дела. Если признать доказательства, касающиеся ранее отвергнутых версий, не относящимися к делу, то практически это будет означать, что такие материалы можно изъять из дела как ненужные, загромождающие его. Но изъятие этих материалов может помешать всесторонне разобраться в деле, проверить, а не принять «на веру» обоснованность версии органа расследования (а выводы следователя для суда лишь версия), как и обоснованность отказа от иных версий, первоначально построенных по делу.

254

«Государственный обвинитель в суде», М., 4954, стр. 64—65.

Оценка доказательств с точки зрения их относимости предусмотрена законом для всех без исключения стадий процесса.

Так, при предании суду определяется достаточность собранных доказательств для того, чтобы рассмотреть дело по существу. Очевидно, что правильно решить эгот вопрос невозможно, не уяснив, относятся ли имеющиеся доказательства к делу. Именно в этой связи в стадии предания суду предоставлена возможность изменения списка лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, истребования документов и предметов (ст.ст. 222, 223, 228 УПК РСФСР).

В стадии судебного разбирательства закон также прямо предусматривает необходимость решения (предварительного и окончательного) вопроса об относимости доказательств. Обвинительное заключение, отражающее выводы, к которым пришли органы предварительного расследования и прокурор, рассматривается судом как одно из возможных объяснений расследуемого события. Выдвигаемые в ходе судебного разбирательства иные версии существенным образом влияют на пределы проводимого судом следствия, ибо все те доказательства, которые способны подтвердить или опровергнуть какую-либо из этих версий, признаются судом относимыми. Вопрос об относимости доказательств специально рассматривается и тогда, когда суд разрешает заявленные ходатайства об истребовании новых доказательств. Решая этот вопрос, суд исходит из существенности тех фактов, в подтверждение которых истребуется данное доказательство, и способности последнего прямо или косвенно устанавливать искомые факты.

Вызывая того или иного свидетеля, истребуя какой-либо предмет или документ, назначая экспертизу и т. п., суд имеет представление о том, по какому вопросу можно будет собрать сведения данным путем К Однако суд не может знать заранее, что именно будет показывать тот или иной свидетель, каково будет содержание заключения, даваемого экспертом, и т. п.. Поэтому суд не может отклонить ходатайство по той причине, что доказательство, о собирании которого ходатайствует участник процесса, возможно, не будет содержать нужных сведений. Окончательно относимость доказательств суд первой инстанции оценивает при вынесении приговора (определения о прекращении дела) в каче-

1 Интересно в связи с этим решение Пленумом Верховпого Суда СССР вопроса о правильном применении судами ст. 228 УПК РСФСР. Внимание судов обращено на то, что назначать экспертизу в стадии предания суду нельзя, но для обеспечения ее проведения в ходе судебного разбирательства судья или суд в распорядительном заседании вправе решить вопрос о вызове в судебное заседание лица, обладающего специальными познаниями (см. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1971 г. № 2, стр. 8< ; № 3, стр. 43). Очевидно, что для осуществления подобных обеспечивающих действии необходимо предварительно составить представление о том, что может дать по данному делу экспертиза.

255

стве обязательной предпосылки решения вопроса о возможности положить данное доказательство в основу приговора (определения) .

Оценка относимости доказательств осуществляется, наконец, в стадиях производства в кассационной и надзорной инстанции в качестве элемента проверки законности и обоснованности приговора (определения, постановления) по имеющимся в деле и дополнительно представленным материалам. Закон (ст. 343 УПК РСФСР) прямо указывает, в частности, что одним из оснований отмены приговора может быть отсутствие в деле фактических данных, имеющих существенное значение, хотя об их наличии известно (не допрошены свидетели, не истребованы документы и вещественные доказательства и т. д.).