§1. Общая характеристика преступлений против правосудия.

Глава 32 УК включена законодателем в раздел Χ "Преступления против государственной власти." Это и понятно. Конституция РФ выделяет  правосудие  в  качестве  самостоятельной  ветви государственной власти. Эта власть осуществляется судами посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118). Непосредственно в Конституции установлены  и такие важнейшие  гарантии правосудия, как независимость судов и подчинение их только Конституции и федеральному закону; равноправие сторон; неприкосновенность судей; организационное, процессуальное и финансовое обеспечение возможности полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом (ст.ст. 120, 122-124). Нормы об ответственности за преступления против правосудия как раз и обеспечивает уголовно-правовую охрану и защиту неуклонной реализации приведенных положений Конституции.

Название рассматриваемой главы дано с определенной долей условности. По точному смыслу Конституции, правосудием является только процессуальная деятельности судов; между тем, из содержания главы видно, что под достаточно строгую уголовно-правовую охрану и защиту взята и процессуальная деятельность органов предварительного расследования, то есть дознания и предварительного следствия, а также прокурора. Больше того, некоторые   нормы   устанавливают   ответственность   и   за посягательство на защитника, эксперта, судебного исполнителя,

==436

судебного пристава и т.д.

Здесь, как и в ряде других глав УК, законодатель исходит из технического   приема,   позволяющего   избегать   излишней громоздкости названий разделов, глав и статей, но и так чтобы сохранить в названии основную характеристику объекта преступления. В данном случае прокурора, лица, производящего дознание, следователя, а тем более специальных участников судопроизводства - защитника, эксперта и т.д. - можно рассматривать как лиц, "обслуживающих" правосудие путем подготовки материалов для него и участия в их анализе судом.'

При изучении содержания рассматриваемой главы надо иметь в виду, что в некоторых нормах (например, ст.ст. 306,310,314,316 УК) речь идет об уголовных делах и связанных с ними правоотношениях, может создаться впечатление, что глава 17 защищает интересы только уголовного правосудия. Тем более, что и в других статьях использована не вполне точная терминология (например, ст.ст. 295, 296 УК говорят о "защитнике", а не об адвокате или представителе). Но тем не менее надо твердо усвоить, что за исключением прямо оговоренных в законе случаев, в равной степени осуществляются уголовно-правовая охрана и защита правоотношений, относящихся к сфере как уголовного, так и конституционного, гражданского, административного процесса, реализующего интересы правосудия.

Еще одна сложность усвоения материала об ответственности за преступления против правосудия состоит в том, что законодатель не счел необходимым строго развести ответственность должностных лиц и иных субъектов преступных деяний против правосудия. Если некоторые нормы, например, ст. 302 УК четко определяет круг возможных субъектов деяния, каковыми могут быть только следователь или лицо, производящее дознание, то субъектами ответственности по ст. 297, 298, 304 УК   могут быть как должностные лица органов дознания, следствия и даже судьи, так и любые другие лица. Это затрудняет классификацию преступлений против правосудия.

Надо отметить и неполноту перечня возможных субъектов

 Сказанное распространяется и на случаи отказа в возбуждении или прекращении уголовных дел, т.к. эти решения также ориентированы на обслуживание правосудия; избавляют суды от дел, на имеющих перспективы.

==437

деяния, даваемого в некоторых статьях рассматриваемой главы. Например, ст.ст. 302, 304 УК не предусматривают возможность совершения таких деяний, как принуждение к даче показаний или фальсификации доказательств судьями; между тем, практика свидетельствует о такой возможности.

Некоторые    оговорки    надо    сделать    относительно распространенного в учебной литературе и комментариях определений объекта преступлений против правосудия, как "нормальное функционирование" (или "деятельность") этих органов. Представляется, что такие определения подменяют содержательную характеристику объектов формальной. Ведь нормальное     функционирование     органов     дознания, предварительного расследования, суда, не самоцель, а средство обеспечить в результате процессуальной деятельности торжество законности и социальной справедливости. Поэтому правильнее определить   объект   рассматриваемых   преступлений   как совокупность общественных отношений в сфере процессуальной деятельности, направленных на реализацию в ней и в ее результате требований законности и социальной справедливости в каждом конкретном случае.

Но специфика характеристики объекта преступлений против правосудия, как представляется, связана не только со сказанным. Ведь истина, устанавливаемая в конституционном, гражданском, административном, уголовном процессе не абстрактна, а служит защите прав и законных интересов личности, общества, государства. Да и действия, препятствующие правосудию, как будет показано в 2-4 по своему характеру посягают на жизнь, здоровье, честь и достоинство, имущественные и иные права и законные интересы   конкретных  личностей  или  их   объединений. Представляется поэтому, что объект преступлений против правосудия носит сложный  характер. Причём здесь вряд ли применима классификация на основной и дополнительный объекты. Права и законные интересы личностей, их объединений, общества и государства защищаются нормами об ответственности за преступления против правосудия и практикой их применения не параллельно с интересами правосудия, а как ядро, сущность этих интересов.

Почти  все преступления,  ответственность за  которые предусмотрена статьями рассматриваемой главы, являются по

==438

определению    оконченными    с    момента    совершения соответствующих действий (реже бездействии). Поэтому данная глава ориентирована на широкое применение квалификации по совокупности деяний, с учётом наступивших последствий. При этом надо исходить из того, что само преступление против правосудия всегда носит умышленный характер, а в отношении последствий возможна двойная форма вины.

Квалификация деяния против правосудия, как правило, не предусматривает использования ссылок на мотив и цель. как составообразуюшие элементы. Но они становятся таковыми (не говоря уже об их значении в любом случае для индивидуализации ответственности и наказания) во многих ситуациях, когда применяется квалификация по совокупности. Целеполагание и мотивация здесь, как правило, связаны с карьеризмом, корыстью, клановыми или семейными интересами.

Формально субъектами могут быть лица, достигнувшие 16-летнего возраста.

Обращает  на  себя  внимание  и  такая  особенность рассматриваемой главы,  как объединение в ней норм, направленных на защиту лиц, участвующих в осуществлении или "обслуживании" правосудия и норм, защищающих от их злоупотреблений других лиц, попавших в сферу деятельности органов дознания, следствия, суда. Надо упомянуть и о включении ряда специальных составов выделенных, исходя из характеристики потерпевших при наличии в других главах УК общих составов. Например, ст. 298 УК защищает от клеветы судью, следователя, лицо,  производящее  дознание,  судебного  пристава  или исполнителя. Вместе с тем, в главе 17 имеется ст. 129 УК, которая является базовой, давая, в частности, определение клеветы. Точно также ст. 297 УК, устанавливающая ответственность за неуважение к -суду, имеется определение - нанесение оскорбления. Между тем УК содержит общую норму об оскорблении (ст. 130 У К). Представляется,   что   выделение   специальных   норм   в рассматриваемых случаях подчёркивает с точки зрения общей превенции общественную опасность посягательств на честь и достоинство служителей правосудия.  Реализуя эту идею, законодатель устанавливает и более строгие санкции в специальных составах, по сравнению с общими.

==439