Глава 1

ПОНЯТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

И ЕГО ВОЗДЕЙСТВИЕ НА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ

РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВ

1. XXVII съезд КПСС дал анализ характера и содержания

современной эпохи. <Это эпоха перехода от капитализма к социа-

лизму и коммунизму, исторического соревнования двух мировых

социально-политических систем, эпоха социалистических и на-

ционально-освободительных революций, крушения колониализма,

эпоха борьбы главных движущих сил общественного развития -

мирового социализма, рабочего и коммунистического движения,

народов освободившихся государств, массовых демократических

движений - против империализма, его политики агрессии и

угнетения, за мир, демократию и социальный прогресс>. (*1). Само

содержание эпохи ставит перед человечеством невиданные преж-

де по своей сложности и масштабности задачи нахождения путей

<более тесного и продуктивного сотрудничества с правительст-

вами, партиями, общественными организациями и движениями...

со всеми народами ради создания всеобъемлющей системы меж-

дународной безопасности>. (*2).

Принципиальной особенностью такой системы является то,

что она может быть создана лишь при активном участии право-

вого механизма. Причем, в отличие от задач, функций и целей

Организации Объединенных Наций (ООН), очерченных в ее

Уставе, предлагаемая система содержит блок четырех равно-

значных и взаимозависимых программ, в которых роль и поведе-

ние государств в рамках предполагаемой системы конкретизиро-

ваны четким направлением действий. Политическая, экономиче-

ская и гуманитарные области сотрудничества - вот звенья той

цепи, которая, замкнувшись, может сдержать опасное сползание

мира к войне, кризисам, голоду, социальным потрясениям.

На съезде подчеркивалось, что Основы всеобъемлющей си-

стемы международной безопасности логически вытекают из по-

ложений Программы КПСС и полностью сообразуются с наши-

ми конкретными внешнеполитическими инициативами. (*3).

Обращает на себя внимание и тот факт, что в этом документе

вычленены как особо важные и острые проблемы развивающих-

ся стран, чего прежде не было в программах такого масштаба и

направления. (*4).

-8-

Важно и то, что на небывало высокий уровень подняты во-

просы объективной информированности, взаимного ознакомле-

ния народов с жизнью друг друга, развитие контактов между

людьми и организациями, укрепление и поиски новых форм

сотрудничества в сфере культуры, искусства, науки и образова-

ния. (*5). Этим вопросам придана новая значимость как наполните-

лям нового процесса во взаимоотношениях народов и госу-

дарств.

Все это с учетом сложности и противоречивости современного

мира ставит перед марксистско-ленинской юридической наукой

новые задачи по прогрессивному влиянию на правовую регла-

ментацию означенных процессов.

Полезно вспомнить в этой связи ценное замечание Ф. Энгель-

са о том, что правовые формы и юридические теории могут ока-

зывать и во многих случаях даже определять исход исторической

борьбы старого с новым. (*6). Это замечание носит общеметодоло-

гический характер, но в первую очередь оно, несомненно, отно-

сится к проблемам внутреннего развития государств, в особен-

ности находящихся на пути выбора направления, по которому

следует идти.

Применительно к праву и его содержанию в развивающихся

странах Азии, Африки и Латинской Америки буржуазная наука

выдвинула целый ряд концепций, отражающих стремление не-

околонизаторов оторвать бывшие колонии от магистрального пу-

ти развития человечества и направить их по капиталистическому

пути развития, повлияв тем самым на общее соотношение сил

на международной арене. К числу таких концепций следует от-

нести <правовую непрерывность> и <вестернизацию>.

Сторонники этих теорий отстаивают необходимость либо при-

менения в освободившихся странах прежнего законодательства,

действовавшего в колониальный период (непрерывность), либо

восприятия общих идей <западного права> и закрепления их в

нормативных актах развивающихся стран (<вестернизация>).

Затем на передний план выдвинулись доктрины адаптации и

инновации (симбиоза). Последователи первой доказывают ра-

циональность приспособлений) принципов и институтов буржуаз-

ного права к новым отношениям, существующим в освободив-

шихся странах, а сторонники теории инновации исходят из того,

что молодым государствам нужно новое право, основой которого

должны стать старые формы африканского и <восточного права>,

существовавшие еще до колонизации. (*7).

Но не только в вопросах развития внутренних правовых ин-

ститутов заключается проблема. Империалистов не устраивает

укрепление независимости освободившихся стран. Тысячами пу-

тей и способов они пытаются привязать к себе эти страны, чтобы

свободно распоряжаться их природными богатствами, использо-

вать их территории в своих стратегических замыслах.

Одним из таких путей и способов оказания воздействия на

развивающиеся страны является использование империалисти-

-9-

ческими государствами международного частного права, его

норм и институтов для опосредования удержания их в своей

орбите, а в необходимых случаях и проникновения в их правовую

инфраструктуру. Этот вопрос является наименее исследованным

в советской научной литературе.

Опосредуя международное общение на уровне граждан и

юридических лиц, а в отдельных случаях и на уровне государств

и международных организаций в их отношениях, в частности,

с физическими и юридическими лицами, международное частное

право превращается в мощный инструмент воздействия на все

процессы социального и экономического характера, происходя-

щие в развивающихся странах.

Следует отметить, что это воздействие более закамуфли-

ровано, более гибко и менее политизировано по форме, чем пря-

мая правовая интервенция типа <вестернизации> права разви-

вающихся стран. Можно указать на несколько аспектов такого

воздействия, затрагивающих его форму и существо.

А. Попытка представить международное частное право как некий

продукт согласованных технических приемов разрешения возни-

кающих в международном общении конфликтов интересов инди-

видуумов и юридических лиц

Приведем некоторые примеры высказываний видных запад-

ных авторитетов, характеризующих суть их теоретических иссле-

дований международного частного права. <Международное част-

ное право - совокупность принципов, которые определяют,

какой закон является применимым к юридическим отношениям

между лицами, принадлежащими к различным государствам

либо территориям, либо к актам, совершенным за границей, или,

наконец, во всех случаях, когда возникает вопрос о применении

закона одного государства на территории другого государства>

(Ассер). <Международное частное право есть совокупность

правил, приложимых к конфликтам, которые могут возникнуть

между суверенитетами в связи с их законами или частными ин-

тересами их граждан> (Вейс). <Международное частное пра-

во - это совокупность правил, определяющих права иностран-

цев и взаимную компетенцию законодательства различных стран

в том, что касается частного права> (Ролэн).

Не трудно заметить, что такое стремление представить меж-

дународное частное право как <техническую дисциплину>, имею-

щую своей целью разграничить сферы действия различных зако-

нодательств, является лишь попыткой замазать юридическими

формулами действительные процессы борьбы в социальной, эко-

номической и политической областях, происходящие как в от-

дельных странах, так и в мире в целом, где международное

частное право выполняет отведенную ему роль.

-10-

Б. Подход к международному частному праву как к статическо-

му явлению и, следовательно, принижению его роли и возмож-

ностей в прогрессивном развитии той или иной освободившейся

страны

Разумеется, с открытой апологетикой статичности междуна-

родного частного права буржуазные ученые не выступают -

слишком очевидными были бы их истинные классовые цели и

интересы. Поэтому применительно к. отношениям с развивающи-

мися странами они выступают за сохранение <устоявшихся под-

ходов> к назначению и целям различных категорий междуна-

родного частного права. Например, стоило ряду латиноамери-

канских стран предусмотреть в своем национальном законода-

тельстве о передаче технологии требование письменного оформ-

ления всех контрактов в этой области и обязательное под стра-

хом недействительности регистрирование их в правительствен-

ном органе, как западные страны поспешили обвинить их в на-

рушении традиционных норм и принципов международного част-

ного права и якобы в изменении традиционной концепции ого-

ворки о публичном порядке в сторону ее произвольного расши-

рительного толкования. На самом же деле, это не имело места:

указанные страны, желая установить определенный предел бес-

контрольному выкачиванию транснациональными корпорациями

природных богатств из своих стран в силу своего суверенитета и

соблюдая все основные начала (принципы) современного меж-

дународного частного права, установили некоторые дополнитель-

ные, так называемые, специальные нормы публичного порядка

(lex specialis) в развитие и конкретизацию оставшейся неизмен-

ной (никаких социальных перемен, революций или переворотов

в рассматриваемый период в указанных странах не произошло)

общей нормы (legis generalis) публичного порядка.

Б. Сведение основного противоречия международного частного

права, а именно противоречия, связанного с участием в граж-

данском правоотношении <иностранного элемента>, к частному

случаю конфликта отдельных правовых норм, а не к конфликту

разных правовых систем, которые всегда присутствуют при раз-

решении исходного противоречия международного частного права

Показательна в этой связи позиция крупнейших современных

американских специалистов по проблемам международного част-

ного права Д. Кеверза и Карри. <Мы оба - профессор Карри

и я, - пишет Кеверз, - видим проблему выбора закона в том,

что нужно выбирать между двумя определенными нормами пра-

ва, а не между правовыми системами двух юрисдикций> (Ca-

vers D. The Choice of Law Process. Univ. Mich., 1965, р. 72).

Не трудно заметить, что в результате такого подхода норма

права отрывается от того правопорядка, откуда ее взяли, кото-

рому она принадлежит. Она фактически включается в правовую

-11-

систему государства суда, рассматривающего дело, и получает

толкование в соответствии с чуждой для нее системой права.

Совершенно ясно, что при таком подходе сама суть и назначе-

ние права могут быть существенно искажены, в особенности,

когда дело касается правовых систем государств с различным

общественным строем.

Есть и другой аспект такого подхода в современной бур-

жуазной науке и практике международного частного права. Он

прямо связан с развивающимися странами. Совершенствуя, а в

ряде случаев впервые учреждая законодательство о передаче

технических достижений, эти страны стали вводить в него в ка-

честве императивных норм положения об обязательном рассмот-

рении споров по контрактам о передаче технологии только в

своих судах и арбитражах, что, по мнению этих стран, в опре-

деленной степени оградит их от произвольного толкования и

применения указанного законодательства буржуазными судами.

Г. Отход от подлинно научного анализа сущности современного

международного частного права, выхолащивание его классового

содержания, подмена этого анализа исследованием отдельных

институтов, взятых вне связи с конкретной социально-политиче-

ской системой соответствующей страны и права в целом

<Буржуазная концепция международного частного пра-

ва,-свидетельствуют в пользу этого вывода советские ученые

И. С. Перетерский и С. Б. Крылов, - отражает общие черты

буржуазного права вообще и буржуазного международного пуб-

личного права в частности. Обеспечение господства своей бур-

жуазии в ее борьбе за передел мира, обеспечение интересов ка-

питала в борьбе против рабочего класса - такова по существу

его основная задача. Закрепить результаты, достигнутые в поли-

тической и экономической борьбе буржуазных государств за свои

интересы, закрепить преобладание своих капиталистических

групп на том или другом участке международной конкуренции-

этим целям служит буржуазное международное частное право.

Задача установления возможно более широкого применения'

"своего" права к международным отношениям является поэтому

основной тенденцией всех капиталистических государств> (Пе-

ретерский И. С., Крылов С. Б. Международное частное

право. М.: Госюриздат, 1959, с. 18-19).

Д. Подчеркивание ценностей буржуазной школы международ'

ного частного права в учебной и научной литературе, в особен-

ности предназначенной для развивающихся стран

Этот тезис проходит красной нитью через все сколько-нибудь

серьезные исследования проблем международного частного пра-

ва в буржуазных странах Европы и Америки. Учитывая факт

распространения их печатной продукции на языке оригинала в

-12-

англо-, франко- и испаноговорящих странах Азии, Африки и Ла-

тинской Америки, чему, кстати, способствуют последние измене-

ния Бернской и Всемирной конвенций об авторском праве, имев-

шие место в 1971 г., буржуазные ученые стремятся принизить,

скрыть, а в ряде случаев и просто исказить советскую концеп-

цию международного частного права в целом и наше понимание

и оценку его отдельных институтов в частности. Так, например,

в широко распространенном в странах Латинской Америки кур-

се международного частного права испанского правоведа На-

варро можно найти интерпретацию автором советского пони-

мания и понимания учеными других социалистических стран

едва ли не всех институтов международного частного права,

включенных им в систему своего курса. Причем искажение ав-

тором позиции советской школы международного частного пра-

ва (например, по проблемам национализации, иммунитета го-

сударства и его особой правосубъектности в международном

частном праве, по вопросам ограничения действия коллизион-

ных норм и некоторым другим) достигает существенных раз-

меров.

Е. Стремление ориентировать практические исследования на раз-

работку мелких и мельчайших деталей международных частно-

правовых отношений в ущерб отысканию и разработке целостной

концепции международного частного права и определению его

места и роли в социально-экономическом развитии той или иной

страны

Нет нужды указывать в качестве примера конкретные моно-

графические исследования отдельных так называемых узких

проблем международного частного права - они очевидны. Но

и обобщенные фундаментальные курсы, предназначенные для

целей подготовки специалистов-практиков, говорят об этом. По-

казателен в этом отношении широко распространенный за рубе-

жом курс международного частного права Л. Раапе (Dr. Leo

Raape.Internationales Privatrecht 4. Auflage, 1955). Вот как про-

фессор Л. А. Лунц оценивает эту работу: <Что касается мето-

дов исследования, то в этом отношении о работе Раапе можно

сказать то же, что и о работах ряда других современных запад-

ных коллизионистов. Во многих из этих работ, несомненно,

проявляется большое юридико-техническое мастерство. Но к

общим исходным началам международного частного права от-

ношение, как правило, отрицательное, а в отдельных случаях

даже пренебрежительное: господствует убеждение, что для раз-

решения коллизионных проблем такие общие принципы, как

суверенитет и другие начала международного частного права, не

имеют никакого значения и что построение системы коллизи-

онных норм должно идти только эмпирическим путем от слу-

чая к случаю, с позиций чистого прагматизма... то есть к ка-

ким-либо исходным, принципиальным началам данной отрасли

-13-

права у него нет интереса> (См.: Предисловие к кн.: Раапе Л.

Международное частное право. М.: Изд-во иностр. лит., 1960,

с. 9-10).

Ж. Попытка создать псевдоплюралистическую картину борю-

щихся мнений и идей по второстепенным вопросам международ-

ного частного права с целью вовлечения в дискуссию все новых

и новых участников, чтобы затормозить процесс подлинного об-

новления и перестройки правовой надстройки в развивающихся

странах в соответствии с их возросшим влиянием в мировых

делах

Показательны в этой связи распространенные во франко-

язычных странах Африки работы французских ученых по меж-

дународному частному праву, являющиеся учебной и справоч-

ной литературой в этих странах. В некоторых из них в сжатой

и подчас схематичной форме изложена французская концепция

международного частного права. В других - наряду с этой

концепцией нарочито подробно и без видимой необходимости

представлены различные точки зрения на мелкие и поэтому не

имеющие принципиального значения для международного част-

ного права вопросы, что, безусловно, отвлекает внимание от

основных проблем, которые практика ставит перед учеными и

специалистами в этих странах. (Примером первого может слу-

жить: Deruppe G. Droit international prive, Quatriem edition.

Dalloz, 1976, 122 р. Примером второго -Loussouarn J.,

Bourel P. Droit international prive. Dallor, P., 1978,  867 р.:

Mayer M. U. Le precis de droit international prive. Р., 1977.)

3. Использование принятых в буржуазных странах категорий

международного частного права для разработки в рамках меж-

дународных организаций и от имени мирового сообщества все-

возможных типовых законов для развивающихся стран с тем,

чтобы направить весь процесс развития права в этих странах в

новых социально-экономических условиях по пути ориентации па

<западные> страны. (*8).

Наглядным результатом такого подхода является в теории

появление множества работ по проблемам международного

частного права, лишенных серьезных теоретических обобщений;

на практике - слабое воздействие права на преодоление раз-

рыва между развитыми и развивающимися странами, который

фактически продолжает увеличиваться.

Исследование излагаемых в этой работе вопросов, кроме

чисто специального интереса для науки международного част-

ного права, имеет также и общетеоретический и идеологический

аспекты, так как международные частно-правовые отношения и

-14-

международное частное право, регулирующее эти отношения,

нередко затрагивают основные интересы государств, наций и

классов, и это не может не найти отражения в сфере идеология

и идеологической борьбы.

2. Современный период человеческой истории характеризует-

ся бурным развитием международных отношений и междуна-

родного общения в самом широком смысле слова. (*9). В докумен-

тах КПСС и Советского правительства последних лет неодно-

кратно подчеркивалось, что это процесс объективный, не зави-

сящий от чьей-либо воли и желания. (*10). <Есть сила большая, чем

желание, воля и решение любого из враждебных правительств

или классов, эта сила - общие экономические всемирные отно-

шения, которые заставляют их вступить на этот путь сношения

с нами>, (*11), - писал В. И. Ленин в 1922 г. после прорыва импе-

риалистической блокады, когда стоял вопрос о признании мо-

лодого Советского государства и налаживании с ним нормаль-

ных взаимоотношений. Применительно к сегодняшнему дню

уже трудно перечислить те сферы общественных отношений, ко-

торые не были бы охвачены процессом интернационализации в

большей или меньшей степени.

Особенно интенсивно развиваются отношения между социа-

листическими странами. Здесь <живой плодотворный характер

приобрело сотрудничество между государственными органами,

общественными организациями, производственными коллектива-

ми. Прочной нормой стали духовное общение, тесные связи в

области идеологии и культуры>, - отмечалось на XXVI съезде

КПСС . (*12).

Активизация международного общения, особенно в экономи-

ческой, научно-технической, промышленной и других областях,

затронула отношения междусоциалистическими и промышлен-

но развитыми капиталистическими странами, хотя на этом пути

мир сталкивается с определенными трудностями, искусственно

воздвигаемыми противниками мира и разрядки международной

напряженности.

В 70-е годы фактически завершилась ликвидация колониаль-

ных империй. (*13). В поисках собственного пути развития многие

из освободившихся стран тянутся к опыту и достижениям Со-

ветского Союза и других социалистических государств. Большое

место в наших отношениях с ними занимает строительство круп-

ных хозяйственных объектов при той или иной форме участия

СССР. На строительных площадках в странах Азии, Африки и

Латинской Америки, в промышленности и сельском хозяйстве,

в больницах и учебных заведениях трудятся десятки тысяч со-

ветских специалистов, и тысячи представителей развивающихся

стран ежегодно приезжают в нашу страну для пополнения своих

знаний и опыта.

Сотрудничество государств находит свое выражение в мно-

гообразных отношениях не только между самими государства-

ми, но и в еще большей степени между их гражданами и орга-

-15-

низациями (юридическими лицами). Рост интенсивности этих

контактов наглядно подтверждает высказывание В. И. Ленина

о закономерности хозяйственного сближения народов всех стран

мира. (*14).

В этом процессе огромную и все более возрастающую роль

играет право, которое призвано опосредовать различные явле-

ния и аспекты международной жизни и международного со-

трудничества. Однако не следует думать, что эта задача может

быть решена какой-то одной отраслью права, скажем, между-

народного, административного или национального гражданско-

го. Разнообразие общественных отношений в международной

жизни столь велико, что урегулировать их можно лишь на ком-

плексной основе.

Возьмем, к примеру, сферу международного экономического

сотрудничества. Договоры международного публично-правового

характера, заключаемые правительствами, оказались бы мертвы,

если бы для реализации их не подписывались и не осуществля-

лись бы десятки и сотни конкретных внешнеторговых сделок

иной юридической природы, чем межправительственные согла-

шения.

Договоры о научно-техническом и культурном сотрудничест-

ве предполагают и преследуют цель обмена идеями и людьми,

совместную разработку научных и производственных проблем

коллективами ученых и специалистов разных стран и организа-

цию встреч, выставок, концертов и гастролей граждан одной

страны на территории другой при правовой регламентации совер-

шенно иной, чем межправительственные или межгосударствен-

ные соглашения.

Аналогичная картина наблюдается и в области международ-

ного туризма, спортивных связей, образования и в особенности

в сферах, охваченных современными интеграционными процесса-

ми в развитых, развивающихся и социалистических странах.

Можно сказать, что национальные системы права не предназна-

чены, а международное публичное право не в состоянии опосре-

довать и урегулировать все эти явления современного мира. На

помощь приходит иная совокупность норм, которая получила

название международного частного права.

В широком смысле задачу международного частного права

можно определить как опосредование и оформление объективно

происходящего процесса хозяйственного, научного, культурного

и гуманитарного сближения народов и превращения его в реаль-

ную силу современного мирового развития. Как видно, эта зада-

ча многогранна, как многогранен и велик сам процесс мирового

развития.

В узком смысле задачу международного частного права мож-

но свести к выполнению следующих функций:

а) содействовать устойчивому международному граждан-

скому обороту, в котором в многообразных отношениях вне

своей .правовой системы выступают физические ;и юридические

-16-

лица, а также государство и международная организация в их

отношениях с физическими и юридическими лицами;

б) отражать как объективную реальность существование в

мире различных правовых систем, основывающихся на различ-

ных социально-экономических типах государств;

в) дать гарантию охраны и соблюдения гражданских, семей-

ных, трудовых и гражданских процессуальных прав иностран-

ным гражданам и лицам без гражданства в какой бы зарубеж-

ной стране ни возникал вопрос по поводу этих прав;

г) добиваться гармонии судебных и арбитражных решений

по делам, отягченным иностранным элементом, вне зависимости

от места рассмотрения спорного правоотношения.

3. Любая наука опирается на систему своих понятий, кото-

рые раскрывают содержание и сущность предмета. Международ-

ное частное право не является исключением. Под ним понимает-

ся совокупность норм, регулирующих, как мы видим, граждан-

ско-правовые отношения в широком смысле слова, возникающие

в международной жизни. Уточним характер этих отношений, про-

анализировав понятие <международное частное право> по всем

входящим в него компонентам.

Не трудно заметить, что родовым признаком в логическом

осмысливании <международного частного права> является -

<право>, а видовыми отличиями - <международное> и <част-

ное>. (*15). Действительно, международному частному праву прису-

щи все признаки понятия <право>: здесь есть свои правовые

нормы - коллизионные, помогающие отыскать необходимую для

решения спорного вопроса правовую систему, и материальные,

являющиеся правилом поведения как для суда, так и для участ-

ников правоотношения; есть свой метод регулирования, соответ-

ствующий характеру норм - коллизионный или материальный

(прямой); метод регулирования и нормы международного част-

ного права санкционированы государством; имеется также при-

нуждение к соблюдению норм: наконец, нормы права выражают

полю господствующего класса. Таким образом, международное

частное право обнаруживает все необходимые и достаточные

признаки для того, чтобы мы имели полное основание отнести

его к правовым явлениям.

Рассмотрим два других компонента: <международное> и

<частное>. В первом случае мы сталкиваемся с одним из значе-

ний термина <международное>, который сам по себе многозна-

чен. В международном публичном праве под ним понимают от-

ношения, возникающие, изменяющиеся или прекращающиеся

между государствами, т. е. касающиеся отношений государств

между собой. (*16). Когда же говорят о международных спортивных

связях, международной охране авторских и изобретательских

прав, о международных культурных контактах, международном

туризме, наконец, международной торговле, то чаще всего имеют

в виду отношения между отдельными лицами, фирмами, органи-

зациями или обществами разных стран. В этом случае термин

-17-

<международное> приобретает иное значение. В международном

частном праве этот термин употребляется в том смысле, что это

право регулирует отношения, выходящие за рамки правовой си-

стемы одного государства, отношения, в которых главными уча-

стниками являются физические и юридические лица, принадле-

жащие к разным правовым системам, отношения лиц, вытекаю-

щие из международного общения. (*17). Таким образом, термин

<международное> в международном частном праве означает

пространственно-территориальную характеристику правового

явления. Интересно в этой связи замечание Б. И. Кольцова, ко-

торый пишет: <...Национальный - это имеющий отношение к

одному национальному правовому явлению (правовой системе,

правовой норме и т. д.). Международный же - это, очевидно,

относящийся к более чем одному национальному правовому яв-

лению, то есть международный в этом смысле значит неоднона-

циональный>. (*18).

Более сложным для советской концепции международного

частного права является анализ термина <частное>.

Прежде всего отметим известное замечание В. И. Ленина

юристу Д. Н. Курскому, занимавшемуся в молодой Советской

республике по поручению Советского правительства разработкой

нового гражданского кодекса: <Мы ничего "частного" не при-

знаем, - писал он,-для нас все в области хозяйства есть пуб-

лично-правовое, а не частное. (*19). Нужно применять не <corpus

juris romani к "гражданским правоотношениям", а наше револю-

ционное правосознание> (*20) ...Чем же в таком случае объясняется

употребление этого термина в юридической литературе у нас в

стране и за рубежом и какую функциональную нагрузку он вы-

полняет?

Истоки решений проблемы употребляемой терминологии сле-

дует искать в римском праве. В Дигестах Юстиниана мы читаем

рассуждения о правосудии и праве Ульпиана, жившего в III в.

н. э.: <Изучение права распадается на две части: публичное и

частное. Публичное право есть то, которое относится к положе-

нию Римского государства, тогда как частное относится к поль-

зе отдельных лиц; существует нечто полезное в общественном

отношении и в частном отношении. Публичное право включает в

себя святыни (sacra), служение жрецов, положение магистратов.

Частное право делится на три части, ибо оно составлено из есте-

ственных предписаний, из (предписаний) народов, или (предпи-

саний) цивильных>. (*21). И далее: <Цивильное право не отделяется

всецело от естественного права или права народов. Итак, если

мы добавляем что-либо к общему праву или сокращаем из него,

то мы создаем наше собственное право, то есть цивильное>.(*22).

Не трудно заметить в этих рассуждениях, что в Древнем Ри-

ме противопоставляли положение государства положению от-

дельных, т. е. частных лиц, причем нормы права частного, регу-

лировавшие отношения между гражданами Римской империи,

назывались гражданскими, а вся система - jus civile. Из рас-

-18-

суждений Ульпиана видно также, что являлось истоком попол-

нения норм частного права, видна их природа в понимании древ-

них. Это были нормы общественного, т. е. природного происхож-

дения, нормы, заимствованные из права пародов (jus gentium),

т. е. материальной системы права, регулировавшей отношения

между римскими гражданами и перегринами (неримлянами), а

также перегринами между собой, и собственно jus civile. Инте-

ресно в этой связи и замечание Папиниана: <Цивильное пра-

во - это то, которое приходит из законов, плебисцитов, сена-

тусконсультов, декретов принцепсов, авторитета мудрецов>. (*23).

Деление права на публичное и частное было воспринято пос-

ле распада Римской империи другими народами и сохранено до

наших дней, несмотря на то, что менялись формы собственности,

способ производства и типы государства. Энгельс писал по это-

му поводу: <Как только промышленность и торговля - сперва

в Италии, а позже и в других странах - развили дальше част-

ную собственность, тотчас же было восстановлено и вновь полу-

чило силу авторитета тщательно разработанное римское частное

право...>. (*24).

Ликвидация частной собственности в Советской России в ре-

зультате Великой Октябрьской социалистической революции по-

влекла за собой коренное изменение в правовой надстройке и

объективный отход от традиционного деления всего права на

публичное и частное, утвердившегося в буржуазных странах.

Именно на это обращал внимание В. И. Ленин в своем письме

Курскому. Однако применение <революционного правосознания>

к <гражданским правоотношениям> вовсе не означало стирания

граней между положением государства и отдельных граждан и

организаций нашей страны, несущих в себе частицу новой пра-

вовой системы, с гражданами и организациями стран, где част-

ная собственность осталась незыблемой и, безусловно, эти отно-

шения не заменились и не могли быть заменены публично -

правовыми отношениями между государствами. Сохранение тер-

минов <международное частное право>, <международное частно-

правовое отношение>, как отражающих объективное явление от-

ношений отдельных лиц к отдельным лицам разных стран и раз-

ных правовых систем, не нанесло вреда общественному характе-

ру устройства .нашей страны и было сохранено в учебной и на-

учной литературе наряду с некоторыми терминами, например,

<гражданское право>, <гражданский процесс>, которые имеют

для нас также условный характер. (*25).

Возвращаясь к нашему анализу по выявлению понятия и

предмета международного частного права, исходя из анализа

входящих в это обозначение компонентов, отметим, что между-

народное частное право в буржуазной правовой системе получи-

ло характер собирательного целого. (*26). В него включаются собст-

венно гражданское право, гражданский процесс, торговое право.

В нашей правовой системе и правовых системах других социали-

стических стран, где деление внутреннего права на публичное и

-19-

частное упразднено, синонимом термина <частное> для целей

анализа явлений международного общения <отдельных лиц с

отдельными лицами> стал термин <гражданское> или <нацио-

нальное гражданское>, когда речь идет о нормах, содержащихся

в национальном гражданском праве как источнике, при регули-

ровании ими международных частно-правовых отношений.

Итак, если термин <международное> означает пространствен-

но-территориальную характеристику изучаемого нами правового

явления, то не трудно заметить, что термин <частное> (синоним:

<гражданское>) у нас и за рубежом означает социально-эконо-

мическую характеристику этого явления, т. е. качества, отличаю-

щие его от других социальных явлений жизни. Международное

<частно-правовое> (синоним: <гражданско-правовое>) отноше-

ние - это значит не-уголовное, не-административное, не-

публичное правоотношение и т. д. (*27).

4. Из общей теории права известно, что предметом права яв-

ляются определенные общественные отношения, регулируемые

соответствующей совокупностью норм. (*28). Однако при освещении

этого вопроса в советской и зарубежной учебной и научной лите-

ратуре по международному частному праву допускается много

неточностей, затрудняющих его уяснение. Чаще всего неточности

касаются употребления авторами таких близких и в то же время

различных понятий и категорий, как сфера действия междуна-

родного частного права и его предмета, собственно предмет

международного частного права и предмет его науки, наконец,

понятие и содержание международного частного права, с одной

стороны, и его предмет - с другой. (*29). Такое смещение особенно

нежелательно в учебных целях, ибо в юридических науках опре-

деления играют большую роль, чем в каких-либо других. Как

отмечал А. А. Пионтковский, <От характера определений соот-

ветствующих юридических понятий, юридических институтов,

правоотношений и их элементов зависит качество разработки

всей данной отрасли юридической науки. От этого в сильной

степени зависит и процесс применения действующих правовых

норм на практике>. (*30).

Если строго придерживаться предмета международного част-

ного права, то следует говорить только о тех разновидностях

общественных отношений, которые, с одной стороны, имеют одну

социальную сущность, а с другой - при всем своем возможном

разнообразии регулируются одним общим для них методом.

Здесь форма регулирования и содержание регулируемых право-

отношений должны находиться в единстве и прочной диалекти-

ческой связи. С учетом этого проведем классификацию и выявим

отношения, составляющие предмет международного частного

права. Исходным базисом для анализа, безусловно, следует

взять объективно существующие сферы действия международно-

го частного права и те задачи, которые оно решает.

Ранее было отмечено, что под международным частным пра-

вом <понимается совокупность норм, регулирующих гражданско-

-20-

правовые отношения в широком смысле слова, возникающие в

международной жизни>. Такое определение предмета является

условным по ряду причин и нуждается в уточнении.

Во-первых, необходимо уточнить, что собой представляют

<гражданско-правовые отношения в широком смысле слова> и

из каких компонентов они складываются, и, во-вторых, необхо-

димо выяснить, почему они сопоставляются с <международной

жизнью> и каким образом это накладывает на них свой отпеча-

ток.

Поскольку, как мы выяснили, в международном частном пра-

ве чаще всего речь идет об отношениях отдельных лиц к отдель-

ным лицам разных стран, то разумно сделать вывод о том, что

общественные отношения, составляющие его предмет, не могут

быть сведены по своей природе только к группе чисто граждан-

ско-правовых. Имущественные и личные неимущественные граж-

данско-правовые отношения международного характера состав-

ляют значительную часть предмета международного частного

права, однако не исчерпывают его целиком. Это обстоятельство

было отмечено еще древними, которые, как было показано выше,

в частном праве различали, наряду с цивильным (гражданским)

правом, нормы естественного права и права народов. В Дигестах

Юстиниана мы находим следующее тому подтверждение: <Есте-

ственное право (jus naturale), которому природа научила всех

живых существ, ибо это право присуще (не только) человеческо-

му роду, но является общим всем животным, которые рождаются

на земле, в морс, а также птицам. Сюда относится сочетание

мужчины и женщины, которое мы называем браком; сюда же

рождение детей, сюда же воспитание...>. (*31).

И действительно, отношения в связи с заключением, состоя-

нием и расторжением брака, все имущественные и личные не-

имущественные отношения между родителями и детьми и другие,

образующие семейное право как самостоятельную отрасль права

в социалистических странах или входящие органически в граж-

данское право в буржуазных и развивающихся странах, в стро-

гом смысле слова не являются гражданско-правовыми. Во вся-

ком случае, как мы видим, далеко не везде они относятся к

гражданско-правовым. Тем не менее эти отношения, возникаю-

щие в международном общении (брак, развод и так далее с

иностранным гражданином), не могут не относиться к сфере,

отмежеванной для международного частного права, следователь-

но, объективно не могут рассматриваться иначе, чем междуна-

родные частно-правовые отношения даже в тех странах, где

семейное право существует как самостоятельная отрасль права.

К такому же выводу можно прийти, используя широко распро-

страненный в юридической науке метод доказательства от про-

тивного. (*32).

Сказанное о семейных отношениях равным образом относит-

ся и к трудовым отношениям, возникающим в международной

жизни, в международном общении. Это тоже отношения <отдель-

-21-

ных лиц к отдельным лицам> с участием иностранцев, сфера

возникновения которых регулируется и опосредуется междуна-

родным частным правом. Здесь так же, как в семейном праве,

используется целый ряд цивилистических категорий: дееспособ-

ность, ответственность за ущерб, исковая давность, договор и

многие другие, позволяющие с учетом специфики предмета и

решаемых этим предметом задач отнести данные отношения к

международным частно-правовым.

Особо следует остановиться на гражданских процессуальных

отношениях международного характера. Это отношения, возни-

кающие при рассмотрении вопросов международной подсудности

(юрисдикции) по гражданским делам в том же широком смысле

слова <гражданский>, которое мы придали ему выше, которое

придается этому термину в советской судебной практике и ст. 1

Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных

республик, т. е. включающему не только дела по собственно

гражданским правоотношениям, но также трудовые, семейные и

некоторые другие. (*33). Это отношения, касающиеся процессуально-

го положения иностранного государства, иностранных юридиче-

ских лиц и граждан, исполнения судебных поручений и решений

иностранного суда, рассмотрения дел в порядке внешнеторгового

и морского арбитража. Составляют ли они предмет 'международ-

ного частного права?

Господствующей точкой зрения в советской учебной и науч-

ной правовой литературе является та, что все <проблемы между-

народного гражданского процесса относятся к гражданскому

процессу как отрасли права, регулирующей деятельность органов

юстиции по гражданским делам>. (*34). Однако, когда речь зайдет

об отраслях правовой науки, то соответствующие проблемы при-

нято относить к международному частному праву, <ибо,-как

пишет Л. А. Лунц, - каждая из них тесно связана с вопросами

о подлежащем применению законе (т. е. с проблемами коллизии

законов) или с вопросами гражданской правоспособности ли-

ца>. (*35). М. М. Богуславский в своей работе по международному

частному праву также отмечает, что <вопросы международного

гражданского процесса неразрывно связаны с гражданскими

правоотношениями с иностранным элементом и поэтому они

изучаются в пределах международного частного права как

отрасли правовой науки>. (*36).

Если вопрос об отнесении международного гражданского про-

цесса к международному частному праву как отрасли правове-

дения не вызывает сомнений, то безоговорочное утверждение, что

совокупность норм, образующих международный гражданский

процесс и регулирующих общественные отношения, рассматри-

ваемые в этом процессе, не входит в международное частное

право, а входит в состав гражданского процесса как отрасли

права и представляется нам небесспорным.

Какие аргументы можно привести в пользу господствующей

точки зрения. (*37). Прежде всего, очевидно, следует указать, что

-22-                                                                          

совокупность норм, образующих международное частное право,

имеет материально-правовую природу, а не процессуальную. Да-

лее необходимо отметить, что деление права на материальное и

процессуальное бесспорно, ибо во всех странах это давно при-

знано и никем не оспаривается: в странах с отраслевыми систе-

мами права четко обозначена и аргументирована самостоятель-

ность и специфичность процесса (гражданского и уголовного).

Наконец, важно и то, что нормы процесса в большинстве стран

формализованы, т. е. объективированы вовне в самостоятельных

источниках.

Все это верно. Но применительно к международному частно-

му праву необходимо наряду с вышеуказанным принять во вни-

мание ряд дополнительных обстоятельств.

Во-первых, представляется нелогичным и не совсем объясни-

мым с точки зрения общей теории права отнесение международ-

ных гражданских процессуальных отношений к предмету граж-

данского процесса как отрасли права и в то же время отнесение

возникающих при этом проблем <к науке международного част-

ного права (как ее особого подраздела)>. (*38).

Во-вторых, проводя грань между объективно существующей

совокупностью норм и общественными отношениями, которые

эти нормы регулируют, с одной стороны, и наукой об этих нор-

мах и отношениях - с другой, необходимо иметь в виду, что

материальный взгляд на международное частное право, впервые

высказанный и обоснованный русским ученым профессором

П. Казанским, (*39), не может быть решающим в определении со-

циальной природы его норм. Специфика отношений и метод

регулирования в ряде случаев заставляют нас отходить от тра-

диционного взгляда на отрасль права и вносить определенные

коррективы в понимание этого правового явления. Типичным

примером, на наш взгляд, является отрасль, тесно примыкаю-

щая к международному частному праву, а именно - междуна-

родное публичное право. Будучи материально-правовым по

своей природе, оно вместе с тем содержит в себе большую сово-

купность процессуальных норм, а его главный источник -

Устав ООН в ст. 92 прямо провозглашает своей неотъемлемой

частью Статут Международного суда ООН, где сосредоточены

основные процессуальные нормы. Таким образом, мы видим, как

социальная природа международных публично-правовых отно-

шений внесла свои коррективы в наше понимание международ-

ного права как отрасли права. (*40).

Можно привести пример и из национальных систем права.

Возьмем трудовое право. Здесь нормы, регулирующие порядок

рассмотрения трудовых споров, как известно, включаются в со-

ветское трудовое право и изучаются наукой трудового права.

От этого они, разумеется, не стали материальными, но отнести

их всецело к гражданскому процессу не представляется возмож-

ным в силу специфики регулируемых ими общественных отно-

шений. Равным образом они не выделены и в особую отрасль

-23-

права - трудовой процесс, что, возможно, с теоретической точки

зрения было бы правильным. (*41).

В-третьих, формы объектирования правовых норм, безуслов-

но имеют большое значение в определении степени развитости

той или иной отрасли права. Но они никогда не были опреде-

ляющим фактором при решении вопроса о том, куда отнести ту

или иную их совокупность. Иными словами, по источникам права

нельзя судить об отрасли права в целом.

Нам представляется, что нормы международного граждан-

ского процесса и совокупность отношений, которые эти нормы

регулируют, правильнее было бы отнести к международному

частному праву как отрасли права, не отрывая их от междуна-

родного частного права как отрасли правоведения, как науки.

Процессуальная природа этих норм не противоречит их меж-

дународной гражданско-правовой (синоним: частно-правовой)

природе. Это разные качества одного и того же правового явле-

ния, сочетание которых на практике, как мы убедились, не столь

уж редко. Больше того, в некоторых современных источниках

международного частного права мы сталкиваемся с такими об-

стоятельствами, когда коллизионные предписания, имеющие цель

устранить различное регулирование одних и тех же отношений

гражданского оборота, наличествуют одновременно, а в ряде

случаев и в одной норме, с процессуальными правилами, подчер-

кивая тем самым глубокую внутреннюю связь гражданских и

гражданских процессуальных правоотношений. (*42). Эта связь по

природе своей обусловлена самой связью материального права и

судебного процесса, на что обращал внимание еще К. Маркс. (*43).

Для характеристики предмета международного частного пра-

ва важно не только отметить объективное существование в раз-

личных сферах жизни определенного вида отношений, не только

показать, что их объединяет одна социально-экономическая сущ-

ность, что эти отношения по своей природе не могут рассматри-

ваться ни как публичные, ни как уголовные, ни как администра-

тивные и т.д., но и попытаться отыскать в них внешние призна-

ки сходства, помогающие раскрыть их сущность. Такие признаки

в международном частном праве при всем многообразии регули-

руемых им отношений и сфер есть.

Общим для этих отношений является то, что в какой бы свя-

зи мы о них ни говорили, мы неизменно сопоставляем их с меж-

дународной жизнью, с международным общением. Иначе говоря,

в них всегда присутствует так называемый <иностранный эле-

мент>. Профессор М. М. Богуславский отмечает в этой связи, что

<предметом международного частного права является регулиро-

вание гражданско-правовых отношений с международным, или

иностранным, элементом>. (*44).

В этом явлении - присутствии <иностранного элемента> -

проявляется сущность самого предмета. Осмыслить значение

этого феномена международного частного права может помочь

следующее замечание В. И. Ленина, высказанное им в <Фило-

-24-

софских тетрадях>. <...Сущность является, - писал он. - Яв-

ление существенно>. (*45). Иными словами, каждое проявление пред-

мета (в данном случае чисто внешнее) раскрывает его правовую

сущность, его социальную характеристику.

Значение <иностранного элемента> в международном частном

праве многогранно. Отметим прежде всего, что по структуре само

правоотношение распадается на три части: субъект, объект и

действие. Все это элементы правоотношения. Очевидно, что ка-

тегория <иностранный> по своей сущности означает не что иное,

как результат сопоставления принадлежности данного конкрет-

ного элемента правоотношения к определенной правовой систе-

ме с принадлежностью других элементов этого правоотношения

к соответствующим им другим правовым системам. <Иностран-

ный, таким образом, - это принадлежащий к национальной си-

стеме права иной, нежели другой элемент>, - отмечает в этой

связи Б. И. Кольцов. (*46). Следовательно, мы можем сказать, что

предметом международного частного права являются такие об-

щественные отношения, подлежащие правовому регулированию,

которые являются разнонациональными (синоним: международ-

ными) по составу входящих в них элементов.

А. Субъект правоотношения как <иностранный элемент> в пра-

воотношении международного частного права

В данном случае одна из сторон по рассматриваемому право-

отношению должна иметь иностранное гражданство или иметь

своим личным статутом иностранное право, когда речь идет о

юридических лицах. Примером являются: а) заключение брака

между гражданином Эфиопии и советской гражданкой; б) уч-

реждение опеки французским гражданином над ребенком, со-

стоящим в итальянском гражданстве; в) возмещение ущерба

турецкому рабочему за деликт, имевший место в Швеции со

стороны швейцарского гражданина или швейцарской фирмы;

г) заключение контракта между аргентинской торговой фирмой

и советским внешнеторговым объединением на поставку партии

зерна; д) заключение договора морской, железнодорожной, воз-

душной, речной, автомобильной или смешанной перевозки груза

с зарубежным перевозчиком и т. д. Отметим также, что в каче-

стве <иностранного элемента> в ряде случаев в международном

частно-правовом отношении может выступать иностранное госу-

дарство и международная организация. (*47).

Б. Объект правоотношения как <иностранный элемент> в пра-

воотношении международного частного права

Примером могут служить нередко встречающиеся случаи рас-

смотрения в судах и арбитражах исков, касающихся: а) заклю-

чения договора купли-продажи между двумя гражданами или

фирмами одного и того же государства в отношении имущества

-25-

(товара), находящегося на территории другого государства;

б) уступки требования по векселю с платежом за границей граж-

данином одного государства своему соотечественнику; в) заве-

щания наследственной массы, которая целиком или частично

находится за границей, в том случае, когда наследователь и на-

следник имеют один и тот же личный закон; г) дарение вещи,

находящейся за границей, и т. д.

В. Действие как <иностранный элемент> в правоотношении меж-

дународного частного права

Этот элемент правоотношения в литературе часто называют

<юридическим фактом>, (*48), что, с нашей точки зрения, является

неверным, поскольку значение <юридического факта> значитель-

но шире, чем <действия> и в ряде случаев оно может включать в

себя такие явления, которые в международном частном праве не

рассматриваются. Неправильно было бы также ограничивать

наличие иностранного элемента только имущественными отноше-

ниями, возникающими в международном частном праве, (*49), ибо,

как мы знаем, личные неимущественные отношения, например

право авторства и другие, также составляют предмет междуна-

родного частного права, если они затрагивают сферу междуна-

родного общения.

Примером <действия> как <иностранного элемента> в между-

народном частно-правовом отношении могут служить: а) выда-

ча, акцепт или индоссамент переводного векселя, спор по которо-

му возникает в данной стране, осуществлены за границей;

б) создание литературного, художественного или музыкального

произведения, использование которого предполагается в данной

стране, имело место за границей; в) брак или развод имели место

за границей, а их последствия рассматриваются в данной стране;

г) действительность завещания, составленного лицом во время

его нахождения за рубежом, рассматривается в стране его по-

стоянного местожительства или гражданства; д) последствия

признания фирмы несостоятельной или обанкротившейся в стра-

не ее учреждения рассматриваются в других странах, где нахо-

дятся ее должники или кредиторы и т. д.

На практике чаще всего наблюдается сочетание сразу не-

скольких рассмотренных нами <иностранных элементов> в одном

правоотношении. Графически общая схема наличия <иностран-

ного элемента> в международном гражданско-правовом отно-

шении выглядит следующим образом.

5. Рассматривая понятие международного частного права мы

обратили внимание на различный смысл термина <международ-

ный> применительно к международному публичному и между-

народному частному праву. Мы отметили то существенное об-

стоятельство, что под этим термином в международном частном

праве понимаются отношения, выходящие за рамки правовой

системы одного государства. Вместе с тем, анализируя предмет

-26-

международного частного права, мы убедились в том, что по

своему характеру эти отношения - мы назвали их отношениями

с иностранным элементом - носят по сути своей гражданско-

правовой характер в широком смысле слова.

<Иностранный элемент>

в международном гражданско-правовом отношении

Международное

гражданско-правовое отношение

Субъект правоотношения

1. Брачные отношения между:

А - гражданкой государства Х и

Б - гражданином государства У

II. Отношения по внешнеторговому контракту

между:

<Браун и К"> (США) и

В/О <Экспортлес> (СССР)

Объект правоотношения

1. Отношения в связи с передачей права собственности на вещь,

находящуюся за границей в государстстве У:

от А-гражданина государства Х

к Б - гражданину государства X.

II. Уступка права на патент, выданный в го-

сударстве У, А - гражданином государства X, в пользу

Б - гражданину государства X.

Действие

1. Отношения в связи с составлением завещания:

А - гражданином государства Х во время его нахождения в

государстве У по праву государства У

в пользу Б - гражданина государства X.

II. Опубликование в государстве У книги

А - гражданина государства Х в случае,

когда Х и У связаны соглашением о взаимной охране авторских прав.

Внимательное сопоставление указанных терминов говорит о

том, что речь как в первом, так и во втором случаях идет не

только о названиях, но и по существу о природе норм междуна-

родного частного права и, следовательно, затрагивает вопрос о

его месте в системе права и его соотношении с другими отрасля-

ми.

Вопрос о природе норм той или иной отрасли права никогда

не носил чисто научного характера, хотя уже одно это говорит

о его огромной важности. Без выяснения природы норм той или

иной отрасли права невозможно позитивное развитие права

вообще, его эффективное воздействие на регулируемые им отно-

шения в различных сферах общественной жизни.

Применительно к международному частному праву следует

сказать, что без его решения в настоящее время существенно

затрудняется эффективное регулирование таких традиционных

сфер международного общения, как охрана авторских и изобре-

тательских прав на конвенционном и национальном уровне, в

-27-

особенности в связи с усилиями в рамках организаций системы

ООН разработать типовое внутреннее законодательство в этой

области для развивающихся стран, как сфера обязательственных

правоотношений (договорного и недоговорного характера), сфе-

ра транспорта, арбитража и т. д. Наконец, выяснение природы

норм международного частного права может помочь правильнее

и эффективнее использовать многообразную, в том числе и част-

но-правовую, деятельность таких субъектов международного об-

щения, как государства и международные организации, в осо-

бенности в связи с происходящими в мире интеграционными про-

цессами, охватившими как отдельные страны, так и группы

стран, чего раньше в международном общении не наблюдалось.

К сожалению, выяснение природы норм международного

частного права до последнего времени в нашей литературе шло

однобоко, путем построения формально непротиворечивой кон-

цепции, отражающей доминирующее, по мнению автора, свойст-

во исследуемых им норм. Статьи и брошюры, монографии и

учебные пособия различных авторов в основном все решения

проблемы сводили к противоборству двух крайностей: либо

международное частное право признавалось областью междуна-

родного права и его природа считалась международной, либо

оно безоговорочно причислялось к области гражданского права

и, следовательно, его нормы по природе своей признавались на-

циональными. (*50). Первую группу ученых в литературе стали на-

зывать <международниками>, вторую - <цивилистами>. (*51).

Рассмотрим обе точки зрения.

<Международники> на разных этапах научной дискуссии вы-

двигали свои и использовали другие аргументы, суть которых

можно свести к следующему:

А. Генезис международного права таков, что первоначально,

на ранних этапах своего развития оно было единым межгосудар-

ственным правом в публично-правовом смысле этого слова.

В дальнейшем, подобно тому как внутригосударственное пра-

во по мере развития государства стало делиться на публичное и

частное, на материальное и процессуальное и другие более спе-

циальные отрасли, так и международное право с ростом миро-

хозяйственных отношений и взаимной зависимости государств

разделилось на публичное, регулирующее политические отноше-

ния, и частное, опосредующее хозяйственные и экономические

отношения субъектов международного общения.

Деление международного права на публичное и частное, впер-

вые установленное Бентамом, (*52), отражает объективные явления

международной жизни и свидетельствует о появлении в резуль-

тате международного общения некоторой международной общ-

ности, правовой анализ которой впервые дал немецкий ученый

Савиньи. (*53). Таким образом, есть общее международное право,

которое делится на публичное, частное и другие отрасли.

Приведем некоторые высказывания в подтверждение этого

тезиса.

-28-

<...Международное гражданское и международное публичное

право входят, как части, в более широкое понятие просто между-

народного права, совершенно подобно тому, как русское граж-

данское и русское публичное право входят, как части, в понятие

права Российской империи> (Казанский П. Е. Учебник меж-

дународного права публичного и гражданского. Одесса, 1904,

с. 502).

<Международное общение есть единственное верное и поло-

жительное основание, на котором может развиваться междуна-

родное частное право, и исходя из пего только и могут быть раз-

решены запутанные и сложные вопросы о применении законов

различных государств. Становясь на точку зрения исключитель-

ного суверенитета государств, мы должны были бы отказаться

от выхода из лабиринта противоречий, порождаемых столкнове-

ниями законодательств; строгое проведение ее на практике пара-

лизовало бы развитие сношений и частных оборотов между под-

данными различных государств> (Мартенс Ф. Ф. Современное

международное право цивилизованных народов. Спб., 1883, т. 2,

с. 279).

Мартенс <в основу своей системы положил начало междуна-

родного общения не непосредственно, а через идею суверенитета>

(Яблочков Т. М. Значение Ф. Ф. Мартенса в науке частного

международного права. Ярославль, 1910, с. 6).

<Насколько возможно применить идею международного об-

щения к решению вопросов международного частного права, до-

казывает тот факт, что законы гражданские цивилизованных

государств зиждутся на одинаковых по своему существу право-

вых понятиях. Права семейные, наследственные, вещные, обяза-

тельственные определяются во всех гражданских кодексах при-

близительно одинаковым образом> (Мартенс Ф. Ф. Указ. соч.,

с. 280).

<...В международном характере международного частного

права не может быть сомнений. Утверждать, что международное

частное право не есть международное право, значит не видеть в

международном частном праве ничего, кроме коллизионных норм

тех или иных отдельных законодательств> (Крылов С. Б. Меж-

дународное частное право. Л., 1930, с. 20-21).

<...Так называемое международное частное право является

действительной отраслью международного права, и притом меж-

дународного публичного права, отраслью, в которой определяют-

ся публичные права и обязанности одних государств по отноше-

нию к другим применять данные нормы, в которых предусматри-

вается в конечном счете регулирование того, что в буржуазных

государствах называется частно-правовыми отношениями и что

у нас является гражданско-правовыми отношениями, лишенными

частно-правового характера> (Ладыженский А. М. К во-

просу о юридической природе норм так называемого частного

международного права. - Вестник Моск. ун-та, 1948, № 5,

с. 17).

-29-

<Поскольку международное право регулирует отношения

между государствами, возникающие в процессе борьбы и сотруд-

ничества этих государств, оно затрагивает и вопросы админист-

ративного порядка, и вопросы уголовного права, и вопросы

гражданского права и т. д... Можно, таким образом, говорить о

международном гражданском, международном уголовном, меж-

дународном административном и других отраслях международ-

ного права> (Крылов С. Б. Международное право. М., 1947,

с. 28-29).

<...Наиболее правильным, на наш взгляд, следует признать

мнение С. Б. Крылова о делении международного права подобно

внутреннему праву на соответствующие отрасли и отнести в каж-

дом случае каждую норму к соответствующей отрасли междуна-

родного права> (Тилле А. А. Время, пространство, закон. М.:

Юрид. лит., 1965, с. 139).

<Какие бы средства правового регулирования ни применялись

в современном международном общении, все они вполне охваты-

ваются термином - современное международное право в широ-

ком понимании этого слова. Именно в этом аспекте все более и

более анахронизмом выглядит сама постановка вопроса о так

называемом "национальном" международном частном праве>

(Храбсков В. Г. Некоторые аспекты проблемы правовой при-

роды и сущности международного частного права на современ-

ном этапе. - Актуальные проблемы современного международ-

ного права. Вып. V. М.: МГИМО МИД СССР, 1976, с. 196).

Б. Другой аргумент в пользу международной природы норм

международного частного права касается его источников. <Меж-

дународники> полагают, что подлинными источниками междуна-

родного частного права являются международные договоры и

международные обычаи. Именно в них надо искать природу меж-

дународного частного права, ибо они и только они раскрывают

его суть.

Приведем наиболее характерные высказывания на этот счет.

Путем договоров <мало-помалу образуется даже единое ча-

стное или гражданское право Европы, которое составляет завет-

ное желание весьма многих просвещенных людей настоящего

века и которое, при нынешнем развитии сношений, действительно

является жизненной потребностью...> (Иванов Н. П. Основа-

ния частной международной юрисдикции.-Учен. зап. Казан-

ского ун-та. Казань, 1865, Цит. по: Грабарь В. Э. Материалы

к истории литературы международного права в России. М., !958,

с. 469).

<Если говорить о международном частном праве как отрасли,

то строго юридически речь может идти (причем условно) лишь

о совокупности норм, имеющих,  пользуясь терминологией

П. Е. Казанского, "международно-договорное и международно-

обычное происхождение..."> (Храбсков В. Г. Соотношение

международного публичного и международного частного права

-30-

в русской дореволюционной доктрине.-Правоведение, Л., 1977,

с. 96).

<В международном договорном праве должно быть усмотрено

основное содержание международного частного права...

...Лишь изучение международных договоров дает содержание

подлинного международного частного права> (Крылов С. Б.

Международное частное право. Л., 1930, с. 20-21).

В. Третий аргумент касается в основном характера колли-

зионной нормы.

Как известно, посредством коллизионной нормы выбирается

одна из правовых систем в тех случаях, когда отсутствует норма,

непосредственно регулирующая рассматриваемое гражданско-

правовое отношение с иностранным элементом. При этом проб-

лема предстает как конфликт претендующих на применение к

данному отношению правовых систем. Отсюда делается вывод,

что коллизионная норма, даже содержащаяся в национальном

законодательстве, имеет публично-правовой характер, так как

обращена к публичной власти другого государства, к его детищу

публичного характера.

Иллюстрацией к нашему тезису могут быть следующие вы-

воды специалистов, найденные нами в правовой литературе.

Нормы, на основе которых происходит регулирование частно-

правовых отношений-<...публично-правовые потому, что обя-

зывают власть (публичную власть) различных государств при-

менять их, то есть создают публичные права одних держав по

отношению к другим в части требования и права применять эти

нормы...> (Ладыженский А. М. К вопросу о юридической

природе норм так называемого частного международного пра-

ва.-Вестник Моск. ун-та, 1948, №5, с. 17).

<Генетически всякая коллизионная норма коренится в част-

ном праве... самое содержание коллизионной нормы данного пра-

вопорядка зависит от содержания частно-правовой нормы... Но

если генетически международное частное право есть плоть от

плоти частного права, то это еще не основание для того, чтобы

при классификации его норм объявлять его придатком частного

права и зачислять коллизионные нормы в разряд частно-право-

вых... Международное частное право не есть частное право; но

это не только потому, что его нормы имеют иное содержание, но

и потому еще, что  они  суть  нормы  публичного  права>

(Брун М. И. Введение в международное частное право. Пг.,

1915, с. 56, 58).

Коллизионная норма <содержит в себе только объективное

право, совершенно так, как закон, возвестивший устность и глас-

ность судопроизводства> (Брун М. И. Указ. соч., с. 77).

Коллизионная норма <содержит в себе императив, обращен-

ный только к органам государственной власти, уполномоченным

делать выбор между разноместными гражданскими законами>

(Брун М. И. Указ. соч., с. 78).

Г. Наконец, еще одним аргументом, свидетельствующим, по

-31-

мнению некоторых ученых, в пользу международной природы

международного частного права, является сам факт применения

в данной стране и на основании ее закона иностранного права

к гражданско-правовому отношению с иностранным элементом.

Это применение, по мнению сторонников данного взгляда, не

является чисто внутренним вопросом данного государства.

Поясним все это па следующим примере. При заключении

сделки между фирмами разных стран чаще всего на практике к

ней применяется закон одной из сторон. Допустим, возникший по

сделке спор рассматривается в суде государства одного из участ-

ников, скажем, в государстве А. Суд А решает применить к

сделке свое право вопреки тому, что другая сторона требует

применения ее права, скажем, государства Б. В другом, третьем

и последующем случаях суд А неизменно применяет свое право

и игнорирует право Б. Но как долго это может продолжаться?

Как долго к отношениям двух сторон будет применяться право

лишь одной из них? Ответ ясен. Когда равноправие сторон в

гражданско-правовом отношении с иностранным элементом на-

рушается в одном или нескольких случаях, это не отражается

существенным образом на интересах государства. Однако си-

стематическое нарушение равноправия сторон в международном

гражданском обороте несомненно вызовет реакцию со стороны

государства ущемленной стороны (в нашем случае государст-

ва Б). Совершенно очевидно, что в конечном счете в таком исхо-

де не заинтересована ни одна, ни другая стороны. Поэтому объ-

ективно обе стороны и оба государства заинтересованы в том,

чтобы ко множеству их отношений частно-правового характера

более или менее равным образом применялся закон то одной, то

другой стороны, в каком бы суде спор ни рассматривался.

Приведем в связи с этим некоторые суждения, нашедшие от-

ражение в правовой литературе.

<...Применение к международному отношению внутреннего

закона одной из сторон... не является чисто внутренним вопро-

сом: как это может показаться на первый взгляд> (Тилле А. А.

Время, пространство, закон. М.: Юрид. лит., 1965, с. 128).

<Вопрос о применении иностранного закона, таким образом,

не есть вопрос о компетенции только внутреннего права>. (Тил-

ле А. А. Указ. соч., с. 129).

<Если английская фирма покупает партию мясных изделий у

аргентинского продавца, то этот договор купли-продажи не бу-

дет только договором внутреннего гражданского права, ибо если

он вызовет спор, то затронет и взаимоотношения международно-

го порядка> (Крылов С. Б. Международное право. М.: Юрид.

лит., 1947, с. 30).

<За каждой отдельной фирмой, за каждым индивидом стоит...

в международном обороте его отечественное государство и вся-

кий спор, конфликт и в этой гражданско-правовой области, даже

спор семейного порядка о разводе может в конечном счете пе-

-32-

рерасти в конфликт между государствами> (Крылов С. Б.

Указ. соч., с. 30).

Аргументы сторонников цивилистической природы междуна-

родного частного права являются не менее убедительными и

разнообразными. Как и в первом случае, для доказательства

своей правоты используются не только собственные доводы, но

и отдельные доводы ученых, которые не относили себя к привер-

женцам внутригосударственной природы международного част-

ного права. Суть наиболее значительных аргументов, на наш

взгляд, можно свести к следующему.

А. Важнейшим критерием разграничения правовых норм по

отраслям и институтам согласно общей теории государства и

права является характер регулируемых правом общественных

отношений. <При этом прежде всего имеются в виду объективные

различия социально-экономического и политического содержания

общественных отношений>. (*54). Какова социально-экономическая

характеристика отношений, составляющих предмет международ-

ного частного права? Ответ прост. Они - гражданско-правовые

по своему характеру. Отсюда следует, что и само международ-

ное частное право входит в состав гражданского, т. е. внутрен-

него права.

Приведем высказывания видных ученых в этой связи.

<...Правоотношения, регулируемые международным правом, с

одной стороны, и международным частным правом-с другой,

существенно различны. Международное публичное право регули-

рует отношения, связывающие государства. Входят ли эти пра-

воотношения в международное частное право? Конечно, нет.

Последнее регулирует отношения между гражданами и юриди-

ческими лицами различных государств, правоотношения авто-

номных субъектов гражданского права по поводу принадлежа-

щих им прав и обязанностей> (Перетерский И. С. Система

международного частного права. - Сов. государство и право,

№ 8-9, 1946, с. 22).

<Международное частное право изучает гражданско-право-

вые отношения. Но это не означает, что международное частное

право является лишь частью гражданского права. Специфиче-

ским отличием гражданско-правовых отношений, включаемых в

международное частное право, является то, что международное

частное право изучает особую группу гражданско-правовых

отношений, а именно такие, которые имеют международный ха-

рактер> (Перетерский И. С., Крылов С. Б. Международ-

ное частное право.-2-е изд., испр. и доп. М.: Юрид. лит., 1959,

с. 7. Разд. написан И. С. Перетерским).

Данное И. С. Перетерским определение <выдержало испыта-

ние временем. Много с тех пор накопилось нового материала в

сфере международного частного права, но в ходе последующего

развитии этой правовой науки определение И. С. Перетерского

получило подтверждение как исходное положение для отграни-

чения указанной отрасли правоведения от смежных отраслей>

-33-

(Лунц Л. А. Курс международного частного права в трех то-

мах. Общая часть. М.: Юрид. лит., с. 13).

<К области международного частного права, например, от-

носятся вопросы гражданской правоспособности иностранцев и

иностранных юридических лиц, об отношениях по внешнеторго-

вым сделкам (важнейшая часть международного частного пра-

ва), об авторских правах иностранцев и о правах авторства на

произведения, появившиеся за границей, об аналогичных правах

па так называемую промышленную собственность (изобретения

и товарные знаки), о наследовании оставшегося после иностран-

ца имущества и многие другие вопросы подобного характера>

(Лунц Л. А. Указ. соч., с. 11).

<...Международное частное право как отрасль права и от-

расль правоведения есть область отношений гражданско-право-

вого характера в указанном широком смысле слова, возникаю-

щих в международной жизни> (Лунц Л. А. Указ. соч., с. 12).

<Речь идет об особой группе гражданско-правовых отноше-

ний, которые имеют международный характер. Это прежде все-

го имущественные отношения. Но наряду с имущественными от-

ношениями в международном обороте возникают и неимущест-

венные отношения> (Богуславский М. М. Международное

частное право. М.: Международные отношения, 1974, с. 11; см.

также 2-е изд., 1982, с. 11).

<Из того факта, что предметом регулирования в междуна-

родном частном праве являются отношения гражданско-право-

вого характера, делается вывод, что международное частное

право входит в состав гражданского, т. е. внутреннего права, а

наука международного частного права является одной из граж-

данско-правовых наук> (Богуславский М. М. Указ. соч.,

с. 21; см. также 2-е изд., 1982, с. 24).

<Приведенные выше соображений дают основание относить

международное частное право (вопреки, казалось бы, его наз-

ванию) к сфере внутригосударственного права. Что же касается

международного частного права как отрасли правоведения, то

эта быстро развивающаяся правовая наука исходит как из ин-

ститутов и понятий международного права, так и из институтов

гражданского права различных государств, примыкая к сравни-

тельному правоведению. Эти обстоятельства .позволяют говорить

о комплексном характере международного частного права как

отрасли правоведения> (Богуславский М. М. Указ. соч.,

с. 23; см. также 2-е изд., 1982, с. 26).

<Исходя из гражданско-правовой природы отношений, регули-

руемых международным частным правом, и учитывая особенно-

сти как самих этих отношений, возникающих в международном

обороте, так и их регулирования, в частности, м.еждународно-

договорное происхождение значительного числа источников с

вытекающими отсюда последствиями, мы приходим к выводу.

что международное частное право следует рассматривать как

особую отрасль права цивилистического по своему содержанию

-34-

характера> (Лебедев С. Н. О природе международного част-

ного права.-В кн.: Сов. ежегодник международного права.

1979, М.: Наука, 1980, с. 75).

Б. Данный аргумент цивилисты дополняют еще и тем, что

коллизионная норма вместе с той материальной нормой, к кото-

рой она отсылает, образует подлинное правило поведения субъ-

ектов регулируемых отношений и является гражданско-право-

вой нормой, причем в случае возникновения спора между сторо-

нами по поводу применяемого закона это будет всегда спор о

праве гражданском.

Показано в этой связи, что ч. 3 гл. IV известной работы

Л. А. Лунца <Международное частное право> (М.: Юрид. лит..

1970) так и названа: <Коллизионная норма как норма граждан-

ского права>.

Подтверждение этого тезиса находим и у С. Н. Лебедева (см.:

Указ. соч., с. 64).

<Развитие и совершенствование коллизионного законодатель-

ства отдельных государств отражает объективную необходимость

для каждого из них обеспечить и организовать участие своих

граждан и организаций в международном гражданском обороте.

Следовательно, по своему происхождению такие коллизионные

нормы являются национальными> (Разумов К. Л. Междуна-

родное частное право (некоторые вопросы теории практики).-

В кн.: Материалы секции права, № 34. М.: Торгово-промышлен-

ная палата СССР, 1983, с. 11). Однако далее автор говорит, что

природа отношений, регулируемых коллизионными нормами, яв-

ляется межгосударственной (с. 13).

В. Другим аргументом в пользу цивилистической природы

норм международного частного права является то, что во всех

группах отношений, составляющих его предмет <в широком

смысле слова>, активно используются гражданско-правовые,

т. е. цивилистические категории. Как известно, такими компонен-

тами являются брачно-семейные и трудовые отношения между-

народного характера, включение в международное частное права

которых никем не оспаривается. (*55).

Рассмотрим аргументацию этого тезиса.

<К этой области относятся и вопросы брачно-семейного пра-

ва, возникающие в условиях международной жизни, как, напри-

мер, вопросы, связанные с совершением брака или развода за

рубежом, или вопросы о браке и семье иностранцев внутри стра-

ны> (Лунц Л. А. Указ. соч., с. 11 ).

<В международном частном праве речь идет об имуществен-

ных и личных правах иностранцев, о правах иностранцев в обла-

сти трудовых отношений, в области семейных отношений и в ряде

других областей> (Богуславский М. М. Указ. соч., с. 10).

<Нормы международного частного права регулируют граж-

данско-правовые, семейные, трудовые, процессуальные отноше-

ния с иностранным или международным элементом. Таким обра-

зом, речь идет о гражданско-правовых отношениях, выходящих

-35-

за пределы одного государства> (Богуславский М. М. Указ.

соч., с. 14; см. также 2-е изд., с. 15).

<Таким образом, в состав международного частного права

входят..., а также гражданские, семейные, трудовые и процессу-

альные права иностранцев> (Богуславский М. М. Указ.

соч., с. 17; см. также 2-е изд., с. 20).

<В системе советского права семейное право рассматривается

как самостоятельная отрасль. Но хотя советское семейное право

не входит в состав советского гражданского права, все же в

семейном праве используется целый ряд цивилистических кате-

горий: правоспособность, дееспособность, форма волеизъявления

(при совершении брака), последствия несоблюдения этой формы

и т. д. Имущественные отношения в семье регулируются в основ-

ном путем применения ряда цивилистических категорий.

Естественно, что при регулировании семейных отношений,

возникающих в условиях международной жизни, получают при-

менение многие из тех категорий международного частного пра-

ва, которыми руководствуются в области отношений гражданско-

го права, возникающих в тех же условиях.

То же относится и к некоторым вопросам трудового права,

поскольку они связаны с использованием гражданско-правовых

категорий (договора, ответственности за ущерб, исковой давно-

сти и т. п.).

И в сфере трудовых отношений с участием иностранца также

могут возникать вопросы международного частного права>

(Лунц Л. А. Указ. соч., с. 12).

Г. Следующий аргумент, используемый для доказательства

принадлежности международного частного права к внутреннему

гражданскому праву, касается источников норм, составляющих

международное частное право. Выдвигается положение о том,

что нормы эти в основном носят национальный характер, так как

в подавляющем большинстве их источники внутригосударствен-

ные, что коллизионная норма - это норма гражданского права,

что нормы международных соглашений неизменно трансформи-

руются в национальные.

Вот некоторые из высказываний на этот счет.

<Совокупность норм, разрешающих в указанном выше смыс-

ле коллизии иностранных и советских законов, образует совет-

ское коллизионное право. Оно входит в состав применяемого

СССР международного частного права> (Лунц Л. А. Указ. соч.,

с. 22).

<Система коллизионных норм в каждом из государств -

участников международного общения имеет предпосылкой нали-

чие существенных различий в материальном гражданском за-

конодательстве отдельных стран. Различия эти имеются и при

сопоставлении правовых систем государств, принадлежащих к

одной и той же общественной формации> (Лунц Л. А. Указ.

соч., с. 23).                            

<Следует ли унифицированные в порядке международных

-36-

соглашений материально-правовые нормы отнести к области

международного частного права (как отрасли права и правове-

дения)?

Объединение в составе международного частного права кол-

лизионных и унифицированных материально-правовых норм ос-

новывается на том, что речь здесь идет о двух различных методах

регулирования отношений с иностранным элементом. Нет осно-

ваний рассматривать один из этих двух способов регулирования

(коллизионные нормы) в международном частном праве, а

другой (унификация норм в порядке международно-правовых

соглашений) - в гражданском> (Лунц Л. А. Указ. соч., с. 26).

<Применение институтов международного частного права в

СССР обусловлено тем значением, которое имеет советское

гражданское право в регулировании имущественных отношений,

складывающихся в связи с наличием в социалистическом общест-

ве товарного производства и товарно-денежных отношений осо-

бого рода, при которых <применяются такие важные инструмен-

ты развития экономики, как хозяйственный расчет, деньги, цена,

себестоимость, прибыль, торговля, кредит, финансы> (см. Ввод-

ную часть Основ гражданского законодательства). Поэтому нор-

мы международного частного права, применяемые в СССР, нель-

зя изучать в отрыве от основ советского права, в особенности в

отрыве от советского гражданского права> (Лунц Л. А. Указ.

соч., с. 46).

<Роль внутреннего законодательства в международном част-

ном праве объясняется тем, что в этой отрасли права речь идет

о регулировании не межгосударственных, а гражданско-правовых

отношений, в которых субъектами прав и обязанностей являются

физические и юридические лица> (ЛунцЛ. А. Указ. соч., с. 61).

<Понятие "внутреннее законодательство" здесь надо тракто-

вать широко: сюда относятся не только законы, но и подзакон-

ные акты, а также судебная практика (в странах, где она являет-

ся источником гражданского права)> (Лунц. Л. А. Указ. соч.,

с. 61).

<Я считаю, что конфликтное право обязательно для судей и

отдельных индивидов только в одной форме: в той, в какой оно

санкционировано местным законодательством или местным обыч-

ным правом. Никакие нормы международного конфликтного

права не могут быть применяемы судьей, доколе не доказано, что

они восприняты внутренним правом данного государства> (Пи-

ленко А. Очерки по систематике частного международного пра-

ва. Спб., 1911, с. 43.)

<Говоря о международном договоре, в котором участвует

СССР, как об источнике международного частного права, регу-

лирующего гражданские и семейные отношения с иностранным

элементом, и как об источнике международного гражданского

процесса, мы имеем в виду, что соответствующие нормы этих

договоров в той или иной форме получили <трансформацию>

(Лунц Л. А. Указ. соч., с. 66).

-37-

<Международный договор не может непосредственно регули-

ровать внутригосударственные отношения, т. е. не может созда-

вать права и обязанности для физических и юридических лиц

участвующих государств. Норма, содержащаяся в международ-

ном договоре, может стать нормой международного частного

права только после соответствующей трансформации ее в норму

внутригосударственную>   (Бабаев М. X.  Международный

договор и источники международного частного права, - В кн.:

Международные отношения и международное право. Вестник

Киев. ун-та; Вып. 13. Киев, 1981, с. 116).

Сопоставление приведенных аргументов выявляет ряд момен-

тов, на которых нам следует остановиться более подробно. Преж-

де всего обращает на себя внимание категоричность в позициях

обеих групп ученых: в высказываниях отсутствует попытка найти

какой-либо компромисс. На наш взгляд, это происходит потому,

что сторонники указанных концепций осознанно или неосознанно

руководствуются в исследовании международного частного пра-

ва широко распространенным в науке методом формальной ло-

гики, который позволяют им последовательно выявлять такие

качества исследуемого объекта, которые говорят в пользу исход-

ного тезиса. Построение формально непротиворечивой собствен-

ной концепции, подкрепленной примерами из практики, дает воз-

можность сторонникам как той, так и другой точек зрения

усомниться в верности любых других взглядов на международное

частное право и природу его норм. Однако, если принять во

внимание двойственный характер международных частно-право-

вых отношений (в них, как мы установили, всегда присутствует

иностранный элемент, т. е. производная иной правовой системы)

и, следовательно, комплексный и противоречивый характер са-

мого международного частного права, то станет ясно, что для

анализа таких сложных (комплексных) явлений объективного

мира метод формальной логики должен уступить место методу

логики диалектической. Сутью такого диалектического подхода

к анализу международного частного права должно стать не

столько отыскание противоречий между <национальной> и <меж-

дународной> природой его норм, сколько исследование того,

как это противоречие получает возможность существования и

диалектического развития на международном и внутригосудар-

ственном уровне реального отношения, опосредуемого нормами

международного частного права.

Далее хотелось бы обратить внимание также и на то, что. в

рамках каждого из проанализированных подходов к междуна-

родному частному праву, а именно <цивилистического> и <между-

народного>, выявлены и отражены далеко не все аргументы в их

формальную пользу. Исследования в этой области, несмотря на

ограниченность в возможностях используемой методологии, от-

нюдь не нанесли и не могут нанести вреда развитию междуна-

родного частного права вопреки мнению некоторых ученых. На-

против, накопление дополнительных сведений о <цивилистиче-

-38-

ской> и <международной> природе норм международного част-

ного права - двух сторонах одного и того же явления, помогут

на определенном этапе исследования правильнее и всестороннее

понять их диалектическую связь и взаимодействие в процессе

развития реальных отношений международного частно-правово-

го характера.

Наконец, еще одно замечание необходимо сделать примени-

тельно к изложенным концепциям. Оно касается отдельных не-

достатков собственных высказываний ученых в пользу того или

иного аргумента в поддержку своей точки зрения. В ряде слу-

чаев авторы допускают довольно распространенную при анализе

общественных явлений ошибку, суть которой может быть оха-

рактеризована как <подмена тезиса>. Так, например, в ряде

случаев совокупность правовых норм, регулирующих те или иные

международные отношения частно-правового характера, отож-

дествляется с самими отношениями (Лунц Л. А. Курс между-

народного частного права. Общая часть. М.: Юрид. лит., 1973,

с. 11-12); предмет права в ходе анализа иногда подменяется

предметом его науки (Перетерский И. С., Крылов С. Б.

Международное частное право. М.: Юрид. лит., 1959, с. 7).

Есть и такие случаи, когда средства правового регулирования

называются правом  (Храбсков В. Г. Некоторые аспекты

проблемы правовой природы и сущности международного част-

ного права на современном этапе.-Актуальные проблемы со-

временного международного права: Вып. 5. М.: МГИМО МИД

СССР, 1976, с. 196).

Все это, безусловно, сказывается па качестве анализа и,

следовательно, на правильном решении вопроса о соотношении

международного публичного и международного частного права,

6. В последние годы в советской правовой литературе наме-

тился новый подход к рассмотрению проблемы соотношения

международного частного права с национальным гражданским

и международным публичным правом. Различные варианты это-

го подхода связаны как с критическим осмысливанием казавших-

ся ранее аксиоматичными отдельных базисных положений науки

международного частного права, например, таких, как само

понятие <правоотношения международного частного права>, по-

нятие <иностранного элемента>, понятие <предмета МЧП> и дру-

гих категорий этой науки, так и новым так называемым систем-

ным подходом к международному частному праву в целом и

критической оценкой возникшей сравнительно недавно теории

так называемой <трансформации> норм международного права

п нормы внутреннего права. (*56).

Рассмотрим элементы нового подхода к выявлению природы

международного частного права применительно к критике тео-

рии <трансформации>. Суть теории трансформации сводится к

следующему. (*57). Ряд ученых как сторонников международной, так

и в особенности цивилистической природы международного

частного права, обращая внимание на двойственный характер

-39-

источников этого права, приходит к выводу о том, что те нормы,

которые содержатся в международных соглашениях и между-

народных обычаях и которые регулируют гражданско-правовые

отношения с иностранным элементом, выполняют эту свою функ-

цию регулятора не непосредственно, а лишь в результате транс-

формации их в нормы национального права. Для реализации

положений международного договора или международного обы-

чая, направленных на регулирование отношений между субъек-

тами различных национальных правовых систем, возможны два

варианта. С одной стороны, государство может адаптировать

эти международные нормы к особенностям своего социального

строя, текстуально повторив или в той или иной степени конкре-

тизировав их внутри страны, а с другой - оно может санкцио-

нировать применение самих положений договора или обычая для

регулирования соответствующих отношений с участием индиви-

дов или юридических лиц. <Иными словами, - как пишет про-

фессор М. М. Богуславский, - ...нормы международного догово-

ра в результате трансформации, понимаемой в широком смысле

слова, становятся нормами внутреннего права и тем самым нор-

мами международного частного права, применяемыми данным

государством>. (*58).

Как видно, сторонники теории трансформации считают, что

международный договор и международный обычай регулируют

только междувластные (межгосударственные) отношения, нс не

отношения субъектов внутригосударственного права. Содержа-

нием всех норм международного договора, в том числе и такого,

который направлен на регламентацию поведения физических и

юридических лиц, является обязательство государства обеспечить

регулирование отношений с участием субъектов внутригосудар-

ственного права таким образом, как это установлено в данной

норме.

Если есть отсылка к международному договору, то, согласно

авторам теории трансформации, <договор считается источником

международного частного права условно, в техническом смысле,

как акт, в котором изложен текст нормы, но не властное веление

государства, адресованное субъектам внутреннего права>. (*59). Он

может рассматриваться также как вспомогательное средство

толкования норм закона, а истинная норма поведения находится,

по мнению сторонников этой теории, в акте трансформации, ко-

торый, как было отмечено выше, может быть в двух формах.

Теоретическую основу для такой постановки и решения проб-

лемы правовой природы норм международного частного права

сторонники теории трансформации выводят из понятия сувере-

нитета государства. <Международная норма, - пишет в этой

связи профессор Усенко Е. Т., - выражает согласованную волю

государств, внутренняя - только волю данного государства. В

силу же суверенитета государства на его территории может дей-

ствовать только его воля, а не какая-либо другая, в том числе

согласованная>. (*60).

-40-

Такое абсолютизирование суверенитета представляется не

совсем верным. В советской правовой литературе давно и осно-

вательно доказана ошибочность теории абсолютного суверените-

та. (*61). <Когда мы говорим о суверенитете государств, - отмечал

в этой связи профессор Г. Н. Тункин, - мы имеем в виду не

абсолютный суверенитет (абсолютный суверенитет не может су-

ществовать), а скорее суверенитет в рамках международного

права>. (*62). Ошибочным было бы также разделять и противопо-

ставлять волю государства в зависимости от того, как она была

выражена этим государством: путем согласования с другими

субъектами международного общения или без них. Авторитет

волеизъявления унитарного не может рассматриваться как выс-

ший или низший по сравнению с волеизъявлением этого же го-

сударства, осуществленным совместно с другим или другими

государствами.

Можно констатировать, что основной аргумент теории транс-

формации сводится к тому, что норма международного права не

действует во внутригосударственной сфере. Против этого поло-

жения выдвигаются возражения. Отмечается, в частности, что

нормы международного частного права, содержащиеся в между-

народных соглашениях, не являются регуляторами межгосудар-

ственных отношений, что <направленность воли национального

законодателя при создании норм поведения для субъектов внут-

реннего права как путем издания внутригосударственного закона,

так и путем заключения международного договора состоит в том,

что участники гражданских отношений должны поступать имен-

но таким образом, как это установлено в норме>. (*63).

А. И. Минаков отмечает в этой связи, что, если признать ак-

сиомой то, что международное право регулирует межгосударст-

венные отношения, совершенно очевидно, что многие нормы

международных договоров вряд ли возможно отнести к между-

народному праву. Он ссылается при этом на ОУП СЭВ, которые,

хотя и представляют собой международный договор, тем не ме-

нее регулируют не межгосударственные, а гражданско-правовые

(имущественные) отношения между субъектами внешнеторго-

вых отношений из социалистических стран. (*64). При этом не вы-

зывает сомнений тот факт, что нормы ОУП СЭВ не являются

нормами внутригосударственного права.

Содержанием норм международного договора по вопросам

гражданского права является, таким образом, согласно сужде-

ниям противников теории трансформации, правило поведения

для участников гражданского оборота без преобразования этих

норм в нормы национальные и без дополнительных предписаний

этим участникам в отношении того, чтобы они стали поступать

именно таким образом. А. И. Минаков полагает в этой связи, что

ст. 129 Основ гражданского законодательства и ст. 64 Основ

гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных респуб-

лик нужно понимать дословно так, как они сформулированы в

-41-

соответствующих законах, т. е. без придания им функций транс-

формационного акта. (*65).

Возражая эвентуальным противникам нового взгляда на нор-

мы международного частного права, зафиксированные в между-

народных соглашениях и предназначенные для непосредственно-

го применения национальными субъектами права, А. И. Мина-

ков отмечает, что сами субъекты внутригосударственного права

при этом не становятся субъектами международного права,

поскольку они, с одной стороны, не участвуют в создании этих

норм (необходимое свойство субъектов международного права),

а с другой - та часть норм международных соглашений, которая

регулирует межгосударственные отношения, на них не распрост-

раняется. (*66).

Есть и другой аспект критики  теории  трансформации.

Р. А. Мюллерсон считает, что как в первом, так и во втором ва-

рианте трансформации никакого превращения норм международ-

ного права в нормы национального права не происходит. (*67).

В первом случае (Р. А. Мюллерсон называет его инкорпо-

рацией, так как на его основе в национальное право вводятся

нормы с целью осуществления положений договоров) превраще-

ния не происходит, поскольку возникают новые нормы в совер-

шенно другой - внутренней системе права. Добавим, что мотив

их возникновения не может быть определяющим при оценке их

сущности. Эти нормы не являются трансформированными меж-

дународными нормами еще и потому, что сами исходные нормы

международного договора, призванные регулировать отношения

между субъектами различных национальных правовых систем,

не уничтожаются в результате данного процесса, а продолжают

действовать в рамках договорных отношений.

Во втором случае, когда государство санкционирует примене-

ние самих положений договора или обычая для: регулирования

соответствующих отношений с участием индивидов пли юриди-

ческих лиц, по мнению Р. А. Мюллерсона, превращения норм

международного права в нормы национального права также не

происходит. (*68). Р. А. Мюллерсон пишет, что на территории госу-

дарства применяются не только нормы национального права

своего государства, но и нормы иностранного права, а также

положения международного права, однако последние - только

с санкции отсылочных норм своего права. Таким образом, он

различает два понятия: система права данного государства и

применяемое им право. Второе понятие шире первого. Это об-

стоятельство показывает, что государство в ряде случаев в целях

регулирования особой категории общественных отношений до-

пускает действие на своей территории таких норм, которые во-

преки вышеуказанным замечаниям профессора Е. Т. Усенко

являются либо результатом согласования его воли с волей дру-

гого государства, либо просто производными волн иностранного

государства.

Отметим, однако, что нарушения принципа суверенитета

-42-

здесь не происходит, ибо государство именно в силу своего суве-

ренитета и с учетом своих интересов в международном общении

позволяет ограничить себя и допустить действие на своей терри-

тории указанных норм. Признание трансформации норм между-

народного права в нормы национального права означало бы по

аналогии то, что и при применении норм иностранного права на

территории данного государства этим нормам придавалась бы

чуждая им квалификация. Между тем в международном частном

праве существует общепризнанное правило, что <если закон

определенного государства в известных случаях предписывает

использовать правовые нормы другого государства, то они под-

лежат применению так, как их применили бы в данном случае

суды соответствующего иностранного государства>. (*69). Указанные

данные науки международного частного права неоднократно ис-

пользовались нашей страной для борьбы за признание законно-

сти проведенной нами национализации капиталистической (в том

числе и иностранной) собственности и недопустимости квалифи-

цировать советские декреты о национализации в угодном для

буржуазных судов, но чуждом для советского права духе.

Суть точки зрения Р. А. Мюллерсона на вопрос о природе

норм международного частного права и о его месте в системе

права не ограничивается критикой теории трансформации. Он вы-

двигает и обосновывает идею о том, что международное частное

право представляет собой полисистемныи юридический комп-

лекс, регулирующий международные отношения невластного

характера отсылочным (коллизионным) методом и включающим

нормы, имеющие свой источник в национальном праве различных

государств и в международном публичном праве. Отвергая идею

трансформации, Р. А. Мюллерсон в отличие от А. И. Минакова,

выступает против того, что нормы международных соглашений,

регулирующие международные отношения негосударственного

характера, сторонами которых являются субъекты национально-

го права разных государств, действуют непосредственно. Эти

нормы действуют только вместе с отсылочными нормами соот-

ветствующего государства.

По своему источнику нормы, регулирующие международные

отношения невластного характера (по терминологии других ав-

торов - гражданско-правовые отношения с иностранным эле-

ментом), входят, таким образом, в различные системы права: в

различные национально-правовые системы и в международное

публичное право. (*70). Отсюда и рождается, по мнению Р. А. Мюл-

лерсона, полисистемность международного частного права как

результат <взаимодействия определенных частей национально-

правовых систем как между собой, так и с определенной частью

международного публичного права при регулировании междуна-

родных отношений невластного характера>. (*71).

Говоря о том, что международное частное право является по-

лисистемным комплексом, а не простой совокупностью норм,

Р. А. Мюллерсон выделяет два обстоятельства. Во-первых, нормы

-43-

международного частного права необходимым образом связаны:

они все участвуют в регулировании определенной однородной

совокупности общественных отношений - международных отно-

шений невластного характера, а, во-вторых, связующим факто-

ром этого полисистемного комплекса является единый метод ре-

гулирования указанных отношений - отсылочный. Через отсы-

лочные нормы осуществляется непосредственная связь между

различными частями международного частного права. Р. А. Мюл-

лерсон отвергает наличие прямого метода регулирования меж-

дународных частно-правовых отношений даже в тех случаях,

когда целью международного соглашения является унификация

конкретных материально-правовых норм, полагая, что примене-

ние таких норм связано с получением санкции на распростране-

ние действия положений договора на территорию государства.

<Прямого (неотсылочного или неколлизионного) метода регули-

рования, - пишет он, - здесь все равно нет>. (*72).

На наш взгляд, концепцию Р. А. Мюллерсона нельзя при-

знать завершенной. Он высказал весьма интересную и, безус-

ловно, важную научную идею о сущности современного между-

народного частного права, однако в его работах отсутствует

необходимый для построения всей концепции анализ таких

базисных категорий ее, как понятие самой системы права; слаба

аргументация системообразующих факторов; не показано, какие

части национально-правовых систем и системы международного

права образуют в своем взаимодействии полисистемный комп-

лекс, называемый международным частным правом. Наконец,

подводя читателя к мысли о том, что международное частное

право не является ни отраслью внутреннего права, ни самостоя-

тельной системой права, автор не определяет ни перспективы

развития своего комплекса, ни его ранних этапов существования

и развития.

Большой интерес вызывает концепция международного част-

ного права, высказываемая в ряде работ Б. И. Кольцова. В ос-

нове его рассуждений лежит идея логико-методологического

сочетания философского, социологического и нормативистского

подхода к международному частному праву. Если все предыду-

щие авторы в анализе сущности международного частного права

использовали сугубо нормативистский подход с применением к

своему анализу аппарата формальной логики, то Б. И. Кольцов

впервые в правовой литературе использует системный подход и

широко вводит в аппарат своего исследования методы диалек-

тической логики, позволяющие ему по-новому взглянуть как на

сами противоречия международного частного права, так и на

характер их эволюции и разрешения в практике международных

гражданско-правовых отношений. (*73).

По мнению Б. И. Кольцова, международное частное право -

это многомерное социально-нормативное явление, прошедшее

большую эволюцию, периодизацию которого следует увязывать

с основными этапами развития человеческого общества. Одно из

-44-

главных положений автора сводится к тому, что в разные эпохи

разные элементы международного частного права играли основ-

ную роль: в одних случаях-процесс выбора права, в других-

наличие коллизионных норм, в третьих-иностранный элемент

в гражданско-правовом отношении и т.д. Б, И. Кольцов пола-

гает, что многие элементы современного международного част-

ного нрава полисистемны, т. е. имеют свои истоки в разных си-

стемах права. Эта особенность международного частного права

служит предпосылкой того, что в науке о международном част-

ном праве издавна образовалось два направления: международ-

ное и цивилистическое. Каждое из направлений, беря за основу

какое-то одно качество международного частного права, истоки

которого лежат в одной системе (например, внутренней системе

права), и используя методы формальной логики, строит целост-

ную систему международного частного права, целиком вписы-

вающуюся в изначально взятую систему (в нашем примере - в

систему внутреннего, т. е. гражданского права). Другие же,

используя те же методы формальной логики, но взяв первона-

чально другое качество международного частного права, истоки

которого лежат в другой системе (скажем, в системе междуна-

родного права), также выстраивают формально непротиворечи-

вую концепцию международного частного права, целиком впи-

сывающуюся в другую (в данном случае, в международную)

систему права. В результате своих рассуждений Б. И. Кольцов

приходит к выводу, что для анализа таких сложных образований

объективного мира, каким является современное международное

частное право, методы формальной логики должны уступить

место методам логики диалектической, с помощью которых в

движении, в развитии жизненных отношений, регулируемых

международным частным правом, разрешаются кажущиеся не-

разрешимыми и несовместимыми такие свойства международных

отношений невластного характера, как их <международность> и

<национальность>, <публичность> и <частность> и другие. За-

слугой Б. И. Кольцова является и то, что он сумел показать

внешнюю причину противоречий <цивилистов> и <международни-

ков>, увидев ее в недостатках исходной базисной категории меж-

дународного частного права, которую берут в качестве исходного

направления анализа представители обоих направлений, а имен-

но - категорию <гражданско-правового отношения с иностран-

ным элементом>.

Рассмотрение новых направлений в решении вопроса о при-

роде норм международного частного права и соотношении его

с другими отраслями права было бы неполным, если бы мы не

остановились на точке зрения доктора  юридических  наук

А. А. Рубанова, высказанной им в журнале <Правоведение>

№ 6 за 1983 г. и сборнике <XXVI съезд КПСС и проблемы граж-

данского и трудового права, гражданского процесса> (М.: Ин-

ститут государства и права АН СССР, 1982). В этих работах в

целом поддержана цивилистическая концепция международного

-45-

частного права, однако при этом в них поставлен целый ряд

новых важных теоретических вопросов, решение которых будет

иметь большое значение для развития всего международного ча-

стного права.

Прежде всего автор обращает внимание на то, что в совет-

ской литературе по международному частному праву, по его

мнению, неверно определен сам предмет данной отрасли права,

а именно гражданско-правовые отношения с иностранным эле-

ментом, поскольку <правоотношение не является объектом регу-

лирования норм права> (*74) и в сфере международного частного

права, как и в других, <правоотношение можно трактовать как

результат урегулированности общественного отношения норма-

ми права, но не как объект регламентации этих норм>. (*75).

Далее А. А. Рубанов подвергает критике категорию граждан-

ско-правового отношения с иностранным элементом под тем

углом зрения, что общепризнанная трехчленная классификация

так называемого иностранного элемента, присутствующая в субъ-

екте, объекте и юридическом факте (действии), не подпадает

под понятие элемента правоотношения с точки зрения общей

теории права. Подводя итог сказанному по вопросу о теории

правоотношения в международном частном праве, автор прихо-

дит к выводу, что <понятие гражданского правоотношения с

иностранным элементом, широко применяемое в литературе по

международному частному праву, основано на искаженном пред-

ставлении о правоотношении. Оно стирает теоретическую грань

между правоотношением и юридическим фактом и ведет к отож-

дествлению правоотношения   с общественным отношением.

Вследствие своих теоретических изъянов эта категория не в

состоянии выполнить роль инструмента при исследовании пред-

мета международного частного права>. (*76).

В другой своей статье А. А. Рубанов обращает внимание на

то, что имущественные отношения, составляющие предмет меж-

дународного частного права, обладают двумя категориями при-

знаков как общими с имущественными отношениями в сфере

гражданского права, так и отличающими их от последних. (*77). Об-

щим является то, что существование этих отношений связано с

действием закона стоимости, а их участники формально незави-

симы друг от друга и равны между собой. Разница же состоит в

том, что имущественное отношение, составляющее предмет меж-

дународного частного права, обладает, кроме того, иностранны-

ми характеристиками, поскольку деятельность его участника или

он сам затрагивает совокупную социальную деятельность, проте-

кающую в другой стране и опосредованную иностранной систе-

мой общественных отношений. Такое взаимодействие А. А. Руба-

нов называет соприкосновением имущественного отношения с

иностранной системой социальных отношений.

К числу иностранных характеристик имущественного отноше-

ния автор относит нахождение индивида <в пределах другой

-46-

страны и принадлежность к иностранному государству>, вхож-

дение организации, участвующей в имущественном отношении,

<в систему органов иностранного государства> либо, если она не

входит в эти органы, то <управляется его гражданами>, наконец,

<создание организации в другой стране>, нахождение там ее

органов или осуществление ею хозяйственных операций. (*78).

Вышеназванные иностранные характеристики составляют их

первую группу и касаются, как видно, участников имущественно-

го отношения.

А. А. Рубанов выделяет и вторую группу иностранных харак-

теристик, которая относится непосредственно к деятельности,

как элементу имущественного отношения. Здесь он различает

два вида деятельности. Это - субъективная сторона деятельно-

сти участника имущественного отношения, например, акцепт

отсутствующей в СССР иностранной фирмы офферты, исходя-

щей от нашей торговой организации, что является действием как

в рамках имущественного отношения между организациями, так

и действием фирмы в рамках ее совокупной социальной деятель-

ности у себя в стране. Это и объективная сторона деятельности,

которая, как правило, касается предметов природы. А. А. Руба-

нов относит сюда движимые и недвижимые вещи, являющиеся

объектом деятельности, протекающей одновременно <в рамках

данного имущественного отношения и в рамках социальных от-

ношений, складывающихся в другой стране>. (*79). Определенное

значение, по мнению автора, имеет способность движимой вещи

к перемещению, а также продолжительность пребывания ее в

стране; чем дольше пребывание, тем чаще она становится объ-

ектом действий, совершающихся в этой стране, а имущественное

отношение, связанное с нею, приобретает иностранную харак-

теристику.

Резюмируя, автор отмечает, что <иностранные характеристи-

ки не являются элементами имущественного отношения, не вхо-

дят в его структуру, а лишь указывают на внешние связи с

другими общественными отношениями. Их наличие не изменяет

природы имущественного отношения как волевой стороны про-

изводственного отношения, не отделяет его от других имущест-

венных отношений, складывающихся в обществе>. (*80). В этой

связи, по мнению автора, в литературе, посвященной общему

учению о международных отношениях, широко распространено

неверное мнение о том, что <любое отношение, субъектами кото-

рого выступают организации различных стран, представляет

собой международное отношение. К имущественным отношениям

эта конструкция применена быть не может>. (*81). Это означает, по

мнению автора, что, например, внешнеторговая сделка не создает

международного имущественного отношения, поскольку ни один

из партнеров по этой сделке не является официальным предста-

вителем своего общества, коим является государство.

Не трудно заметить, что при всей очевидной новизне подхода

-47-

автора к исследованию предмета международного частного пра-

ва, привлечения к своему анализу новых данных советской пра-

вовой науки, и в частности работ по теории права, А. А. Рубанов

стоит на позиции цивилистической природы международного

частного права. Его концепция более разработана, более фунда-

ментальна, более выдержана терминологически, чем предшест-

вующие концепции. Вместе с тем при ее общей оценке следует

обратить внимание на ряд неучтенных автором моментов, кото-

рые могут внести известные коррективы в дальнейшее развитие

изложенной точки зрения.

Во-первых, вызывает сомнение, что все авторы, чьи работы

по международному частному праву А. А. Рубанов разбирает,

(Л. А. Лунц, М. М. Богуславский, И. С. Перетерский, А. А. Тил-

ле и др.) придерживались мнения, что предметом международ-

ного частного права являются <правоотношения>, а не <общест-

венные отношения>, как во всех других отраслях права. Внима-

тельное знакомство с работами указанных авторов убеждает нас

в том, что за устоявшимся и общепризнанным в учебной и науч-

ной литературе термином <гражданско-правовые отношения в

широком смысле слова> все они без исключения понимали имен-

но такие виды общественных отношений, которые во внутренних

отраслях права названы как имущественные и личные неимуще-

ственные отношения. Кроме того, в предмет международного

частного права входят и такие общественные отношения, кото-

рые не могут существовать иначе как <правоотношения>, напри-

мер, гражданские процессуальные отношения с иностранным

элементом, которые наряду с личными неимущественными отно-

шениями остались вне анализа автора.

Следовательно, правильнее было бы говорить не о принципи-

альной разнице в определении предмета МЧП А. А. Рубановым

и предшествовавшими ему авторами, а о разнице в употребляе-

мой терминологии при обозначении этого предмета, и позиция

А. А. Рубанова в этой связи может оказаться более перспектив-

ной.

Во-вторых, не трудно заметить, что все, что автор называет

и приводит как <иностранные характеристики> имущественного

отношения, по существу, и есть так называемый <иностранный

элемент> в гражданско-правовом отношении в широком смысле

слова, графически изображенный нами на с. 27 настоящей рабо-

ты. При устоявшемся понимании иностранного элемента совер-

шенно ясно, что он представляет собой не какую-то новую струк-

турную единицу правоотношения, на чем настаивает автор, а

придает (или может придать) соответствующую международную

окраску любому из признанных в теории права компонентов

правоотношения. Дальнейший формально логический анализ это-

го явления может дать совершенно иное понимание его, целиком

вписывающееся в международную концепцию международного

частного права.

-48-

В-третьих, вызывает сомнение категоричность утверждения

автора о том, что <только межгосударственные отношения...

являются перенесенными производственными отношениями и

следовательно, только они могут квалифицироваться как между-

народные>. (*82). А. А. Рубанов исходит из того, что перенесенный

характер производственного отношения обусловлен тем, что его

субъекты - это государства, являющиеся,   по выражению

Ф. Энгельса, <официальным представителем всего общества, его

сосредоточением в видимой корпорации>. (*83). Общество, как изве-

стно, не состоит из индивидов, а выражает определенную сумму

тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся. (*84).

Основой этих связей и отношений являются производственные

отношения.

Но только ли государства могут быть субъектами перенесен-

ных <производных>, <непервичных> производственных отноше-

ний? Известно, что К. Маркс различал среди них и <вторичные и

третичные> производственные отношения, называя их общим

термимом <международные отношения>. (*85). В сноске на с. 33 своей

работы А. А. Рубанов пишет в этой связи, что <это дает основа-

ний рассматривать в качестве международных также материаль-

ные отношения с участием международных межгосударственных

организаций>. (*86). Однако материальные отношения межгосудар-

ственных организаций не могут образовать особую, отличаю-

щуюся от отношений между государствами, группу перенесенных

производственных отношений, поскольку все они действуют в

рамках тех ограниченных уставных полномочий, которыми их

наделили государства, исходя из своего суверенитета для реше-

ния интересующих эти государства вопросов. Никаких качест-

венно новых, не присущих самим государствам, вопросов между-

народные межправительственные организации решать не могут.

В этой связи и логически, и по существу более правильным будет

предположить, что <третичными> (по К. Марксу) перенесенны-

ми производственными отношениями, волевой стороной которых

являются имущественные отношения, будут как раз отношения

между гражданами и организациями различных стран. Этот те-

зис подтверждается еще и тем, что в отличие от отношений меж-

ду государствами сумма связей и отношений, в которых эти

индивиды находятся друг к другу, не представляет всего общест-

ва. Эти отношения ограничены не только в количественном ас-

пекте, но и в качественном. Иными словами, они никак нс свя-

заны с суверенитетом государства и, следовательно, являются

действительно <третичными> перенесенными производственными

отношениями, волевой стороной которых, подчеркиваем, являют-

ся имущественные отношения. Международные отношения такого

порядка не копируют и не могут копировать межгосударствен-

ных имущественных отношений и полностью вписываются в то

понятие <международности>, гражданско-правовых отношений в

широком смысле слова, которое мы дали на с. 17 и 18 настоящей

работы.

-49-