§ 3. СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ МЕРА ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА И ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Как известно, исходное (первичное) общественное от­ношение коммунистической общественно-экономической формации (а, следовательно, социализма как ее первой стадии) —прямое членство в общенародном коллективе, не опосредствованное ни частной собственностью, ни принадлежностью индивида к какой бы то ни было при­вилегированной социальной группе (сословию).

Материалистическая диалектика рассматривает исход­ное общественное отношение как зародышевое, из которого «вырастают все остальные». Оно — та первичная клеточ-

56

ка, которая, развиваясь, принимает, помимо общесоциоло­гической, экономическую, политическую и т. д. формы, т. е. «присутствует» в снятом ваде* во всех институтах нового общества. Поэтому ее экономическим выражением является общественная форма продукта социалистического производства; общесоциальным выражением — обществен­ное равенство людей; политическим (на стадии социализ­ма) — непосредственная демократия; нравственным — еди­ная для всех людей мораль; культурным —равнодоступ­ность культурных ценностей, завоеванных человечеством, всем членам общества и т. д. Здесь всюду речь идет об одном и том же зародышевом общественном отношении, но на различных ступенях его конкретизации (развития). По словам К. Маркса, экономические, политические, юри­дические и т. д. формы представляют собой все то же исходное отношение, хотя и в «некоторой другой степе­ни»9.

Как первичная клеточка коммунизма отношение непо­средственной коллективности находит выражение в прин­ципе «от каждого—по способностям, каждому — по пот­ребностям». И если бы он уже реализовался, преступле­ние как социальный факт сегодня было бы забыто наши­ми современниками. Однако на социалистической стадии этот принцип пока осуществляется по формуле «от каждо­го — по способностям, каждому — по труду» и дополняется требованием: «кто не работает, тот не ест». При таких ус­ловиях отношения между обществом и индивидом при­обретают эквивалентный характер.

Это вызывает последствия двоякого рода. С одной стороны, единственной мерой общественного положения и социальной ценности человека становится степень его учас­тия в общественном труде. Конкретное мерило этой цен­ности'— величина и качество трудового вклада работника в совокупный труд общества, вклада, который, помимо прочего, определяет и меру потребления социалистиче­ского труженика. Индивидуальный доход в общем и целом определен участием человека в народном хозяйстве и за­висит как от эффективности его личного труда, осуществ­ляемого при помощи общенародных средств производства, так и от величины коллективных фондов — совокупного результата труда всего советского народа. В таком поло-

* Напомним, что под снятием в диалектической логике понима­ется такое отрицание, которое вместе с тем удерживает содержащееся в отрицаемом положительное.

57

жении находятся' -все члены социалистического общества, и потому исходящие от него социальные нормы (в том числе и уголовно-правовые) в общем и целом восприни­маются людьми как справедливые и исполняются добро­вольно.

С другой стороны, социалистическая мера общественно­го положения человека, основанная на эквивалентном ха­рактере отношений между обществом и индивидом, между индивидом и предприятием, учреждением или колхозом, между хозрасчетными трудовыми коллективами и т. п., еще не устраняет возможность антиобщественного или да­же преступного поведения. В частности, принцип экви­валентности, предполагающий существование товарных от­ношений, делает необходимым денежное обращение. Та­ким образом, «налицо оказывается возможность и мотив, с одной стороны, для образования сокровищ, с другой — для возникновения задолженности»10. Конечно, социализм уничтожил долговые ямы, ликвидировал ростовщиков и т. п. Но он не в состоянии в сфере распределения в каж­дом отдельном случае проконтролировать источник инди­видуальных доходов11. Более того, продавец примет и деньги, полученные в результате корыстных злоупотреб­лений, ибо вор и честный человек, равно как краденые и трудовые денежные знаки, внешне ничем не отличаются друг от друга.

Таким образом, до сих пор сохраняются объективные предпосылки зарождения у отдельных лиц мотивов со­вершения преступления против государственной, общест­венной или личной собственности.

Существование товарного производства обусловливает и ряд специфических способов, которыми могут совер­шаться преступления. Так, наличие денежного .обращения делает возможными такие способы хищения, как поддел­ка банковских и бухгалтерских документов, фальшиво­монетничество, приписки в отчетах о выполнении государ­ственных плановых заданий (влекущие за собой незакон­ные выплаты премий), изготовление так называемой «ле­вой» продукции, спекуляцию, мошенничество и т. д.

Аналогично этому не устраняется абстрактная возмож­ность отдельных эксцессов — нарушений общественного по­рядка, посягательств на честь, достоинство и неприкосно­венность личности и т. п.

Таким образом, характер общественных отношений и при социализме пока таков, что они еще и сегодня могут быть объектом преступного посягательства (например, от-

58

ношения 'распределения для .корыстных преступлений), прямо .или косвенно обусловливать способы этих посяга­тельств, т. е. объективную сторону преступлений, и порож­дать у отдельных членов общества мотивы покушения на господствующие социальные устои, т. е. влиять на субъек­тивную сторону преступления.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что социалисти­ческий характер общественных отношений прежде всего формирует законопослушное поведение людей. Социалис­тическая мера общественного положения человека образу­ет основу всеобщего равенства социальных возможностей, равного доступа к достижениям мировой культуры, соци­альным и материальным благам. Предел им кладется лишь границами природной одаренности индивидов и су­ществующего уровня развития производительных сил.

Природная одаренность зависит от биологических осо­бенностей человека. Уровень производительных сил во многом предопределен тем состоянием науки, техники, технологии, которое социализм застал в момент проле­тарской революции. И поскольку обе «границы» уста­новлены не коммунистической формацией и лежат вне ее, впервые в истории общество перестает лимитировать возможность «развития всех человеческих сил как тако-вых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу»12. При таких условиях инте­ресы рода «человек» не отождествляются с интересами од­них лишь привилегированных классов, и его развитие на­чинает совпадать с развитием каждого отдельного индиви­да13.

Возводя труд в масштаб оценки социальной ценности человека, социалистическая мера общественного положе­ния людей в корне меняет основания их активности. В той степени, в какой развитие общенародной социалисти­ческой собственности превращает прибавочное рабочее время в источник всеобщего богатства, неотчуждаемого от непосредственных производителей, труд сверх .и вне установленных норм постепенно становится правилом не только из-за его одобрения обществом, но и как средство Удовлетворения индивидуальных 'Потребностей через кол­лективные фонды. Личная активность претерпевает та­ким образом существенную метаморфозу. Она превраща­ется в непосредственно-общественную. Это модифицирует отношение к социальным нормам, закрепляющим устано!В-ленные порядки. Индивид побуждается социальными ус­ловиями не к нарушению уголовно-правовых запретов, а

59

к тому, чтобы выходить за пределы средненормативных трудовых заданий, стереотипных способов их выполнения и т. д. Более того, именно это постепенно становится пра­вилом, воплощающимся, в частности, в принципах социа­листического соревнования. При подобных социальных ус­ловиях у индивида, как правило, не должно появляться объективных оснований для правонарушений, посяга­тельств на юридические, в том числе на уголовно-право­вые запреты, для иных форм антиобщественных прояв­лений.

То же,  что в  ряде случаев  такие основания  все-таки появляются,  объясняется тем,  что отношения  непосредст­венной  коллективности   (например,  связи  между  общест­венным   богатством   и   личными   доходами   граждан)    не всегда достаточно ясны всем членам социалистического об­щества. Реально индивид имеет дело не с обществом как ; таковым, а с конкретным трудовым коллективом   (брига- • дои), труд которого вливается в совокупный труд совет- ] ского   народа   не   непосредственно,   а   как   частица   труда • цеха, предприятия или колхоза, производственного объеди­нения или треста, соответствующего главного управления, отрасли  и  т.  д.  Опосредствованный  характер  связей  от­дельного человека с обществом и обусловливает возмож­ность возникновения у него представлений, будто его ин­тересы могут не совпадать с  интересами общенародного; коллектива.

К тому же существующая «анонимность»   (особенно в городах)   делает для  окружающих неизвестным  источник доходо.в того или иного лица. Это может создать ложное впечатление,    будто    материальное,    культурное,   бытовое и  т.  д.   неравенство  является  не  следствием  различий  в количестве и  качестве трудового вклада  людей  в  народ- 1 ное хозяйство, а результатом иных общественных причин. 1 В итоге, если видимость принимается за сущность, может ', быть  поколеблено  отношение  к  общественным   порядкам как к наиболее справедливым14 и обеспечивающим  всем, гражданам   равные   социальные   возможности,    а   стало быть, утрачено уважение и к запрещающим нормам  и к регулирующим эти порядки юридическим  законам.  Более , того, в отдельных случаях, когда источник материальных ', или   иных   благ  незаконен,   несправедливость   и   в   самом дело имеет место, и неуважительное отношение к закреп­ленным правом общественным порядкам может укрепить­ся.  Преступление,  «блат»,  возможность  получить  «выгод­ную должность», устроить сына или дочь в 'институт или .'

60

достать дефицитные товары «по знакомству» опасны не только сами по себе, но и по своему развращающему дей­ствию на окружающих. Таким образом, социализм не устраняет полностью абстрактной возможности и возник­новения субъективных предпосылок для совершения прес­туплений отдельными членами общества.

Осознанная или лишь ощущаемая несправедливость, конкретизируясь, может в глазах правонарушителя пер­сонифицироваться в отдельных людях, воплотиться в ве­щах (имущественные и бытовые преступления), в поряд­ке управления и т. д.

Тем не менее то, что в конечном счете интересы об­щества, отдельного коллектива и личности при социализ­ме совпадают, является объективной предпосылкой для сокращения преступности в нашей стране.