§ 1. Право как объективная реальность

1. Постановка проблемы. С точки зрения строгой на­уки положение о праве как объективной реальности, оче­видно, не вызывает сомнений. Да и сама утвердившаяся с давних пор трактовка правовых явлений как "догмы пра­ва" как будто бы не оставляет на этот счет иных вариан­тов.

Да, право (притом — позитивное, действующее пра­во как людское творение!) — это не просто и не только мысль. Не просто и не только известные идеи и воля, суждения о должном и возможном поведении или о нор­мах вообще. Право в том или ином обществе — это на каждый данный момент внешняя реальность, строгая объективная данность, которая имеет свое "тело" — corpus juris, как говорили юристы Древнего Рима. То есть такая реальность, объективная данность, которая су­ществует и действует как наличный факт нашего бытия, нечто обособленное и "внешнее" для каждого человека и для всех иных социальных институтов, если угодно, в известном смысле — для общества в целом (на языке философии — явление отчужденное).

И если об этом в настоящей главе приходится гово­рить специально и относительно развернуто, то не толь­ко потому, что, оттеняя гуманитарные характеристики права, научная мысль нередко уводит трактовку права в сферу неуловимых явлений сугубо духовного порядка (а с другой стороны, такие впечатления в чем-то удобны

Глава 5. Право — объективная реальность

властвующим силам, склонным манипулировать, впрочем, без особого успеха, правовой материей по своему вольно­му произволу).

Самое существенное здесь — это то, что от понима­ния права как объективной реальности решающим обра­зом зависит сама перспектива его научной разработки, такой, которая бы отвечала общему уровню развития на­уки в современную эпоху.

2. Особенности. Исходный пункт рассматриваемой проблемы — это особенности права как объективной ре­альности.

Вот что на этот счет говорит русский правовед доре­волюционного времени Б. А. Кистяковский: "Правовую ре­альность следует поставить приблизительно посередине между реальностью произведений скульптуры и живопи­си, с одной стороны, и произведением литературы и му­зыки — с другой. Но все-таки ее придется признать не­много более близкой к реальности первого вида культур­ных благ, чем второго..."1.

Попытаемся разобраться с этой, на мой взгляд, важ­ной, до сих пор недостаточно осмысленной в науке ха­рактеристикой позитивного права.

Надо начать с того (если воспользоваться сравнения­ми, о которых говорит Б. А. Кистяковский), что реально­сти "второго вида" культурных благ (произведения лите­ратуры и музыки) это тоже весьма определенные соци­альные факты, тоже из числа обособленных явлений ду­ховной жизни — реально существующие культурные ценности, часто неповторимые, уникальные, выражен­ные в романе, повести, симфонии, оратории, вошедшие в нашу жизнь, нетленные, объективированные реалии. Вместе с тем (обратим внимание!) — такие реалии, кото­рые не образуют какого-то единства с самими по себе предметами, в которых они выражаются, — рукопися­ми, записями нот (известно — рукописи горят, а творе-

1 Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. Очерки по методоло­гии социальных наук и общей теории права. IVL, 1916. С. 336.

116

Часть И. Теория права. Новые подходы

Глава 5. Право — объективная реальность

117

ние поэта вечно). Такого рода вещественные предметы (рукописи, записи нот, тем более их последующие изда­ния) всего лишь внешняя форма произведения, его фик­сация.

Между тем такие продукты творчества, как произ­ведения скульптуры и живописи (то, что Б. А. Кистяков-ский назвал реальностями "первого вида" культурных благ), характеризуются как раз тем, что здесь   резуль­тат творчества органически слит с данным объек­тном — с наличным, строго индивидуализированным ("од­ним") экземпляром творчества, выраженным в конкрет­ном, точно определенном предмете — монументе, извая­нии, картине. И это не просто внешняя форма, внешняя фиксация культурного блага, а само его бытие. Все ос­тальное в рассматриваемом круге культурных благ, если это не иной вариант произведения, — всего лишь копии. И точно такое же положение вещей — как это ни покажется на первый взгляд парадоксальным — харак­терно для позитивного права: его нормы, его существо­вание, реализация, при всей сложности существующих здесь  соотношений,   по  своей  основе  органически слиты   с определенными формами, выражены в них. И как раз по этой причине позитивное право, как и про­изведения скульптуры и живописи (что и подметил Б. А. Кистяковский), оставаясь явлением из духовного мира, имеет одновременно (пусть и не в целом, но все же в чем-то имеет)  слитый со своей формой и отсюда внешне наличный (объективированный), подчас зримый характер. И отчасти поэтому (наряду с другими причина­ми) во многом, пусть и не всегда и не во всем, действует в практической жизни и воспринимается людьми в каче­стве догмы, твердых реалий — строгих, точных, посто­янных и в принципе неизменных в нашей действительно­сти, что и  позволяет делать определенные выводы, да­вать четкую оценку событиям, совершать действия, под­держиваемые властью.

При этом принципиально важно обратить внимание, что "слитность с формой" следует понимать не в смысле

отождествления указанных явлений с "материалом" (мра­мором и холстом в отношении скульптуры и живописи; с законами, другими письменными документами в отноше­нии права), а главным образом в смысле организации этого "материала", воплощенных в его форме ценностей.

Таким образом, позитивное право как наличная объективная реальность представляет собой такой про­дукт мысли и воли людей, который опредмечен, вопло­щен в ценностной форме и вследствие этого возведен в такую степень "твердой реальности", которая превраща­ет его в особое социальное бытие — устойчивое, строго определенное.

Именно с этой стороны позитивное право жестко отграничивается от других явлений духовной жизни, ко­торые существуют в сфере "субъективного", — идей, представлений, волевых устремлений, разнообразных культурных благ, продуктов духовного творчества, отно­сящихся к литературе, гуманитарным наукам и т. д. В том числе отграничивается от тех социальных явлений, кото­рые также выполняют функции регуляции поведения людей, — морали, обычаев. А в области юридических яв­лений — от субъективных сторон правовой действитель­ности, правосознания. Да и вообще с рассматриваемых позиций позитивное право — это единственный соци­альный феномен из числа всех других, также обозначае­мых словом "право" (естественное право, моральное пра­во, право-обычай и др.), которое является такого рода опредмеченной твердой реальностью, объективированной данностью.

3. Право — институционное образование. С этой точки зрения позитивное право существует и действует в виде системы институтов, т. е. в виде институционного об­разования.

Институты — это и есть "образованные" и "опредме-ченные" социальные явления, которые в результате от­чуждения обрели собственное бытие и воплощены во внешне очерченные, структурно определенные, твердые и устойчивые формы существования и функционирова-

118

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 5. Право — объективная реальность

119

ния. И потому способны выступить в качестве твердой и постоянной основы или критерия поведения людей, име­ющих непрерывный по действию и определенный по со­держанию характер. К числу таких институтов относятся государство, религиозные (церковные) учреждения, са­модеятельные организации, организации самоуправления. К их числу принадлежит и позитивное право.

И именно с этой стороны позитивное право (прежде всего право романо-германского типа) внешне выступает в основном в качестве писаного права — особенность, ко­торая исторически и обозначила момент возникновения, "появления на свет" позитивного права как самостоятель­ного социального образования.

4. "Объективное" и "субъективное" в праве. Харак­теристика права в качестве институционного образова­ния важна также потому, что слово "образование" напо­минает о том, что право, являясь объективной реальнос­тью, остается все же в сфере субъективного, явлений духовного порядка.

В чем это выражается?

Прежде всего, само восприятие людьми права как реальности (некой "догмы") включает известные субъек­тивные, даже психологические моменты. Это своеобра­зие позитивного права подметил И. А. Покровский, От­метив, что "... юридическая реальность есть вообще не­которая особая реальность"1, он обращает внимание на то, что существование права "ощущается всеми": "...пра­во есть некоторая социально-психологическая сила, ре­гулирующая поведение людей; оно есть некоторое со­стояние общественного сознания и общественной воли, заключающее в себе психическое принуждение инди­вида к известному поведению. Как явление социальной психологии, право является, таким образом, несомнен­ной реальностью, фактом эмпирической действительно­сти, частью из "мира сущего"2, что как раз и характе-

1              См.: Покровский И. Л. Указ. соч. С. 147.

2              Там же. С. 60.

ризует важнейшую его особенность как объективной ре­альности1.

И именно поэтому (т. е. в силу социально-психологи­ческих причин) позитивное право данной страны являет­ся общепризнанным, наглядным фактом и неотъемлемой частью существующей в ней официальной, государствен­но-публичной жизни, каждодневно проявляющимся в многообразных обстоятельствах, с которыми сталкивает­ся каждый человек. Каждый человек в современном об­ществе без колебаний и сомнений знает, ощущает, своим особым человеческим зрением видит, что в официаль­ной, публичной жизни общества есть (или безусловно должен быть) жесткий стержень, такая "твердая реаль­ность" — не зависящие от мнений и хотения отдельных людей законы, юридические нормы, обусловленные ими юридические права и обязанности, действия милиции, судов и пр.

Самое же существенное при рассмотрении субъек­тивного и объективного в праве заключается в том, что позитивное право — да, реальность! — но оно, позитив­ное право, все же образовано людьми и находится в "ру­ках людей". Позитивное право, при всей существенности и императивности лежащих в его основе факторов (объек­тивных императивов цивилизации, экономики, требова­ний естественного права и др.)? перед тем как "появиться на свет", проходит фазу  правотворчества, неизбежно

1 См.: Покровский И, А. Указ. соч. С. 147. Автор пишет: "Думается, что юридическая реальность есть вообще некоторая особая реальность". И поясняет этот тезис на феномене, который привлек внимание цивили­стов и стал предметом довольно обстоятельных обсуждений в литера­туре, — объяснении реальности юридического лица (в сопоставлении с лицом физическим). При этом И. А. Покровский, продолжая свою мысль об особой юридической реальности, затрагивает даже реальность фи­зических лиц: "... самый физический человек, превращаясь в юриди­ческого субъекта прав, утрачивает в значительной мере свою реаль­ность естественную; для понятия субъекта прав безразличен рост, цвет волос и т. д.".

Это обстоятельство далеко не всегда принимается во внимание в науке. Даже таким крупным и оригинальным мыслителем, как О. Шпен-глер, когда он утверждает, что до настоящего времени правовое мыш­ление строится на античных представлениях о "телесной вещи" (см.: Шпенглер О. Указ. соч. Т. 2. С. 85).

120

Часть П. Теория права. Новые подходы

преломляется через сознание и волю людей — законода­телей, судей — творцов прецедентов. И лишь затем, вклю­чившись через существующие правовые источники в дей­ствующее право, отчуждается непосредственно от воли и сознания людей, становится наличной действительнос­тью, объективной реальностью.

В итоге же, в реальных жизненных отношениях, при решении юридических дел позитивное право — приме­няется — вновь попадает "в руки людей", обретает тот или иной образ в результате толкования, правопонима-ния в науке и общественном мнении, а главное — стано­вится неотделимым от человеческой деятельности, от су­дебной практики (которая даже в юридических системах с господствующим положением закона также становится фактом объективной реальности). Словом, перед нами сложные переходы, переливы "субъективного" и "объек­тивного", при которых, однако, в каждый данный момент действующее (позитивное) право — это объективная ре­альность, институционное образование, наличный факт.