§ 1. Логика права в статике и в динамике

1. Логика права — логика особого порядка. Как сви­детельствует разработка общетеоретических проблем, стоит только выйти за пределы догматического освеще­ния права и попытаться увидеть весь спектр "атомов" права как таковых, т. е. в качестве правовых средств, в их разнообразии и в единстве (притом как в их "стати-

ке", так и в "динамике"), так сразу же дают о себе знать существенные, масштабные — а не в виде отдельных случаев — проявления логики права. То есть существен­ные характеристики той стороны характерных для пра­вовых средств связей и соотношений, которая является выражением специфических закономерностей права, от­личающихся жесткой последовательностью, своего рода заданной направленностью на результаты известного по­рядка (что и дает провести грань между понятиями "за­кономерности права" и "логика права").

Вместе с тем здесь нужно с предельной строгостью отметить и другое. Логика права не тождественна ни формальной, математической, алгебраической логике, ни диалектической, ни какой-либо другой (хотя со всеми ними совместима и не может быть им противопоставлена). Это особая, именно юридическая логика, что, помимо всего иного, и делает право в высшей степени своеоб­разной, уникальной областью социальной действитель­ности.

Ранее уже говорилось о том, что эта особая юриди­ческая логика проявляется уже на уровне догмы права. К примерам, которые были приведены при постановке этой проблемы, можно добавить и другие, из числа про­стейших данных юридической догматики. Вот перед нами логическая связь между правоотношениями и юри­дическими нормами. При наличии определенных жизнен­ных обстоятельств, предусмотренных в законе (юриди­ческих фактов), из юридических норм с неизбежностью логически следует, что известные субъекты становятся носителями субъективных юридических прав и обязанно­стей. Такого рода связь общим образом можно подвести под разряд причинных связей, связи между причиной и следствием. Тем не менее и под таким углом зрения она уникальна, характерна только для права. Ибо кроме пра­ва, заложенных в нем механизмов, нет в окружающем нас мире ничего, что в данном случае с неизбежностью привело бы при наличии указанной "причины" (общего правила + предусмотренного им жизненного факта) к на-

358

Часть И. Теория права. Новые подходы

ступлению указанного "следствия" — возникновению у определенных лиц юридических прав и обязанностей.

А что представляет собой вообще связь между субъек­тивным правом и юридической обязанностью, которая в юриспруденции обозначается в качестве "правоотноше­ния"? Подобная связь между юридической возможностью в виде правомочия требования, с одной стороны, а с дру­гой — обязанности к определенному поведению вообще не может быть подведена под разряд известных связей, которые имеют "просто" формально-логический характер. Кроме опять-таки тех, которые характерны для сферы права.

Вместе с тем в области юридической догматики, под­властной в целом формальной логике, такого рода случаи последовательных связей и соотношений могут быть оха­рактеризованы всего лишь в качестве отдельных "прояв­лений", прорывов сквозь "формально-логическую" ткань, не более того. Непосредственно же, в полном виде, мас­штабно и притом в наиболее значимых (и юридически, и социально) сторонах логика права, характеризуя самоё суть теории права более высокого уровня, раскрывается на более широкой основе — на базе всего комплекса пра­вовых средств, рассматриваемых как таковых, в их соб­ственной плоти, вне императивной привязки к их главной (но не всеобъемлющей) разновидности — юридическим нормам.

2. Общее, универсальное значение логики права. Если позитивное право в соответствии со своей природой и практическим назначением является царством формаль­ной логики, а аналитическая юриспруденция в этой связи — математикой в области права, то особая логи­ка права — это его, права, технология.

Правда, такая особая юридическая логика лишь в малой степени может затронуть вопросы практической юриспруденции (тут, еще раз скажу, абсолютное господ­ство, царство формальной логики!). Логика права — это логика жизни трава, то, что выражает  закономерности

I

359

Глава 9. Проблемы логики права

его "появления на свет", своего рода "технологию" бы­тия и функционирования.

Ведь сам факт формирования особого нормативного регулятора, обладающего рядом уникальных свойств, — факт логики цивилизации. В этой связи обнаруживаются важнейшие стороны и проявления собственной логики права, характеризующей материю права в ее статике и динамике.

Так, по мере развития общества со все большей жесткостью дают о себе знать рассмотренные ранее им­перативы цивилизации, "замысел природы" и, значит, потребность специально-юридической ("чисто правовой") регламентации, необходимость решения возникающих жизненных ситуаций на строго юридических основаниях. И по изложенному ранее материалу мы уже видели, что одна из важнейших сторон логики права характеризуется тем, что для социального регулирования (и по мере раз­вития общества все более и более) свойственен процесс отдифференциации — обособления, высвобождения от влияния иных факторов, выделения из всей системы со­циального регулирования юридических средств и меха­низмов и их самостоятельное, собственное бытие, функ­ционирование и развитие в "чистом" виде.

Далее, позитивное право с первых же фаз своего становления выражает в юридических критериях, снача­ла преимущественно в обычаях, так или иначе идеологи­зированные требования естественного права — социаль­но оправданную свободу поведения участников обществен­ной жизни. Ведь жить и поступать "по праву" — это не только улавливать правовую суть жизненных ситуаций, выносить или следовать соответствующим юридическим решениям, опираться на действующие нормы и т. д., но и в этой связи — действовать социально и ду­ховно оправданно.

Словом, в праве, притом в его современных разви­тых формах, сложившихся на основе процессов "отдиф­ференциации", довольно отчетливо обнаруживаются про­тиворечивые направления развития, свидетельствующие

360

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 9. Проблемы логики права

361

о сложной судьбе права и в настоящее время, и в исто­рической перспективе.

Но при всем при том обнаруживается, по всем дан­ным, определяющая сторона логики права. Это его спон­танное (трудное, противоречивое, но неуклонное) дви­жение от права сильного к праву власти, а затем через право государства к праву гражданского общества — гу­манистическому праву.

3. Основания. Сам факт этого феномена — особой юридической логики — вызван к жизни определяющими особенностями позитивного права (о чем в общей форме и в постановочном порядке уже говорилось [II. 4. 2]), а именно:

тем, что, во-первых, позитивное право порождено жесткими требованиями общества на стадии цивилизации (''императивами цивилизации"), обусловливающими необ­ходимость твердости, определенности по содержанию и гарантированности решения жизненных ситуаций — по­рядка, приобретающего нормативный характер;

и тем, во-вторых, что органически свойственное пра­ву в этой связи долженствование — и это парадоксаль­ная черта юридической материи — едино с наличной ре­альностью, по нескольким направлениям выходит на ре­альные жизненные отношения; и именно в таких "выхо­дах" на реальную жизнь, в единении должного и сущего, причем таком, когда реализуется предназначение юри­дической регуляции, и состоит важнейшая, определяю­щая черта мира права.

Что это за "выходы"? Здесь два существенных мо­мента.

П е р в ы й из них заключается в том, что должен­ствование в праве имеет такой характер, в соответст­вии с которым в нем наличествует своего рода заряжен-ность; в нем как бы заложены импульсы напряженнос­ти, активное стремление, органическая направленность на то, чтобы реально, фактически существующие отно­шения стали такими, какими они должны или могут (пред­почтительно, желательно) быть, и, стало быть, с другой

стороны — чтобы "должное" стало ожидаемым или про­сто возможным "сущим".

Весьма убедительно своеобразие "должного" в праве показал И. А. Покровский. С его точки зрения, право "есть не только явление из "мира сущего" (из "мира того, что реально есть". — С. А), но в то же время и некоторое стремление в "мир должного"1. Оно "есть не просто со­циальная сила, давящая на индивидуальную психику, а сила стремящаяся, ищущая чего-то вне ее лежащего"2. В другой работе, написанной уже после октябрьского пе­реворота (но в то время неопубликованной), И. А. По­кровский проводит в сущности ту же мысль, утверждая, что иправо стремится стать таким порядком, которому будут следовать не в силу боязни наказания, а просто в силу сознания его необходимости и разумности... (курсив мой. — С. А)"3.

Здесь, кстати, наглядно проявляются своеобразные черты действующего права (допустим, в отличие от ис­торических документов — ранее действовавших законов или же от проектов законодательных документов). Юри­дические нормы издаются и вводятся в действие именно для того, чтобы содержащиеся в них положе­ния — о должном и возможном — становились при нали­чии определенных условий реальностью, фактически воп­лощались в реальной жизни. "Заданность на реальность" является важнейшей специфической чертой долженство­вания, характерной для позитивного права (как права действующего).

В соответствии с только что отмеченной особеннос­тью долженствования в праве, в обществе и формируют­ся такие особые средства, связанные с практической де­ятельностью людей и власти (институты правоохраны,

1              Покровский И. А. Указ. соч. С. 60.

2              Там же. С. 60. Автор пишет на с. 61: "... всякая норма права предстоит

нашему сознанию не только с точки зрения ее "д а н н о с т и", но и

с точки зрения ее "д о л ж н о с т и"; мы не только стремимся ее

познать как она есть, но в то же время оценить, как она должна быть".

3              Из глубины. Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во МГУ,

1990. С. 232.

I

362

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 9. Проблемы логики права

363

правосудия, исполнения юрисдикционных решений и др., словом — правовые средства), которые предназначены для того, чтобы положения юридических норм претворя­лись в жизнь, становились реальностью.

И второй существенный момент. То "должное", которое характерно для юридических норм, призвано и в изначальном своем виде, и в процессе перехода в фак­тическую действительность реализовать предназначение права, в том числе — с регулятивной стороны. И значит, помимо всего иного, обеспечить предельную определен­ность складывающихся фактических отношений, а так­же прочность, надежность гарантий и преимуществ, ко­торые дает право людям.

Не упустим из поля зрения и то, что для мира права характерна и такая наличествующая реальность ("сущее"), отличающаяся зримыми, осязаемыми внешними харак­теристиками, как законы, другие источники, с которыми сопряжены само бытие позитивного права, а главное — его структурные особенности ("внутренняя форма"), "тело", "вещество" материи права.

И вот, когда в ходе общетеоретического анализа уда­ется возвыситься над сугубо догматическим видением права и перед нашим взором предстает вся система пра­вовых средств, а главное — их блоки, "связки" и "меха­низмы", картина права существенно меняется. Она не только высвобождается из пелены одних только "норм" (и привязки к потребностям текущей юридической прак­тики), но и качественно обогащается, обретает новые грани и краски. Тогда-то и оказывается, что в такого рода блоках, "связках" и "механизмах", рассматривае­мых и в статике, и в динамике, как раз и обнаружива­ются важнейшие проявления особой, во многом уникаль­ной логики.

Ибо в указанных блоках, "связках" и "механизмах" отдельные юридические явления находятся в таких соот­ношениях, которые призваны закономерно и неуклонно вести от должного, которое только записано в норма-

тивных документах, к фактически реальному, и отсюда "превращать" это формально должное в реальность. При­чем — в такую фактическую реальность, в которой реа­лизуются достоинства юридической формы, ее способ­ность обеспечить строгую определенность складываю­щихся отношений, их прочность и надежность.

Тут-то и выясняется, что если даже выделить в "кар­тине права" ее ключевой сюжет и элемент — юридичес­кие нормы, то они не могут не быть "заряженными" правоотношениями, а те в свою очередь — "заряженны­ми" актами реализации. Потому-то в своей последователь­ной связи они и образуют своеобразную логическую цепь — механизм правового регулирования. Такая же сво­еобразная юридическая логика обнаруживается в других "связках" правовых явлений (в особенности в связке "доз­воление-запрет").

4. Логика права — разные порядки. "Заданность" или "заряженность" материи права на реализацию должного в реальность — одна из главных, определяющих черт позитивного права, предопределяющих его особую ло­гику.

В какой-то мере эта черта долженствования в праве отражается на самой его материи, на специфике его суб­станции, "тела", и здесь в основном — на его структур­ных особенностях как объективной реальности. И тут оп­равданно выделить особые группы правовых явлений, выражающих такую своеобразную (специфического струк­турного порядка) логику права.

Причем характеристика существующих здесь струк­турных соотношений важна не только с точки зрения те­ории, понимания особенностей сложной структуры пра­вовой материи даже на уровне догмы права (наукой в полной мере еще не раскрытой). Здесь есть и существен­ные практические аспекты, проблемы. Наиболее важные при решении вопросов системы законодательства. С тем, чтобы соотношение между отраслями законодательства, кодексами, законами различных рангов сообразовывалось

364

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 9. Проблемы логики права

365

не только с требованиями формальной логики, но и ло­гики юридической (например, при решении вопросов о последовательности издания тех или иных законов, их соподчиненности и др.).

Таковы некоторые выводы, отчасти имеющие и прак­тическое значение, которые вытекают из структурных особенностей правовой материи, рассматриваемой даже в пределах одной лишь догмы права.

При широком же подходе, когда перед исследовате­лем предстает не только догма права, а правовая мате­рия в целом, вся система юридических средств, такого рода выводы не только подтверждаются, но и приобре­тают более выразительный характер, с большей отчет­ливостью "выдают" свою предоснову — заложенную в правовой материи "заряженность" ("заданность") на то, чтобы юридически должное становилось фактической ре­альностью.

Это, например, уже отмеченная ранее последователь­ная связь между юридической нормой, юридическим фак­том, правоотношением и его фактической реализацией (послужившая основой для выработки понятий "механизм правового регулирования" и "правовые средства"). В глу­боких пластах правовой материи, как становится все бо­лее ясным, существует такая логика, которая закономерно ведет "атомы" права от одного звена к другому в цепи правовых явлений, а в конечном итоге — к определен­ным, как бы заранее "запрограммированным" результа­там.

Однако не структурная специфика догмы права и всей системы правовых средств (при всей ее важности и даже, пожалуй, занимательности) должна привлечь наше по­вышенное внимание. Ведь это только выражение пре-досновы, т. е. того, что относится к самой сути, стержню логики права, выраженной в материи права (внутренней формы), ее "заряженности" на реальное воплощение дол­жного, присущего юридическим нормам, в фактическую действительность.

Между тем важна сама "суть", сам "стержень". Здесь перед нами по сравнению со специфическими структур­ными особенностями —иной, более высокий порядок логи­ки права. И, стало быть, иная (иного порядка) группа явлений в области права, выражающих эту логику.

А основной вопрос здесь такой. Спрашивается: к чему все же ведет в конечном итоге логика права в таком вы­соком значении? Нет ли в материи права центрального звена, с которым сопряжена такая, высокого порядка ло­гика права?