Статья... СОВЕРШЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ.

Преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния или создания угрозы наступления таких последствий, но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение либо не предвидело возможности наступления таких последствий или создания угрозы наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть.

6. Что касается осознанной неосторожности (преступной самонадеянности), то в уголовных кодексах разных стран содержатся однотипные определения этого вида неосторожной формы вины. В них указывается: 1) на предвидение лицом того, что в результате его действий или бездействия могут наступить общественно опасные последствия; 2) на легкомысленную надежду предотвратить .наступление этих последствий. Но вследствие переоценки значения факторов и обстоятельств, которые, по мнению лица, должны были воспрепятствовать наступлению последствий, эти последствия наступают (ст. 9 УК РФ, ст. 14 УК Югославии, ст. 19 УК Румынии).

Интеллектуальный момент при осознанной «неосторожности заключается в том, что, предвидя в весьма абстрактной форме возможность наступления общественно опасных последствий, лицо не проявляет безразличия, не рассчитывает на случайность, на «авось», а надеется на объективные обстоятельства, на действия других лиц, механизмы, предохранительные устройства, на силы природы, которые, по его мнению, дают основания для такого расчета. Касаясь преступной (Неосторожности, В. Г. Макашвили уже в годы действия УК РСФСР 1926 г. указывал, что существует лишь осознание абстрактной опасности, представление, что вообще подобное действие может породить общественно опасные последствия. Но лицо отклоняет такую возможность в данной конкретной обстановке. «Лицо рассчитывает на определенные факторы, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление этого последствия»30.

Второй чертой осознанной неосторожности является волевой момент, который заключается в легкомысленном, необоснованном расчете на предотвращение общественно опасных последствий. Такая особенность волевого содержания самонадеянности обусловлена порочностью интеллектуальной деятельности лица, неправильной оценкой факторов и обстоятельств, которые, по мнению лица, должны были помешать наступлению общественно

JJ Макашвили   В.   Г.   Уголовная   ответственность     за   неосторожность    М., 1957. С. 91.

70

опасных последствий. В силу своего заблуждения относительно истинной сущности факторов и обстоятельств лицо избирает общественно опасный способ осуществления своих намерений, будучи уверенным, что ему удастся избежать наступления преступных последствий31.

Легкомысленный расчет на предотвращение последствий считается составным элементом волевого момента. Однако расчет, в том числе и легкомысленный, —• это прежде всего интеллектуальная деятельность, это мышление и только уже потом деятельность волевая, выразившаяся в непроявлении лицом необходимых волевых усилий для более обстоятельного расчета возможности предотвращения прогнозируемых вредных последствий.

Таким образом, основу психического отношения лица к обще-' ственно опасным последствиям при самонадеянности составляет момент интеллектуальный. Воля по отношению к ним бездействует, хотя само поведение субъекта волевое.

В уголовно-правовой литературе имеются различные суждения относительно того, сознает ли виновный общественную опасность совершаемого им деяния (действия или бездействия) при преступной самонадеянности. Поскольку в нормах Особенной части Уголовного кодекса предусматриваются формальные составы преступлений, совершенных по неосторожности, возникает вопрос, охватывает ли формула неосторожности, которая содержится в Общей части Уголовного кодекса, сознание виновным общественной опасности совершаемого им деяния. Решение этого вопроса внесло бы ясность в проблему наличия или отсутствия оснований для изменения законодательного понятия неосторожности.

В проекте УК РФ этот дискуссионный вопрос определенным образом разрешается. Так, в ч. 2 ст. 26 «Преступление, совершенное по неосторожности» указано; «Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (бездействия)...»

Одни авторы исходят из того, что «при самонадеянности субъект, несмотря на предвидение возможности наступления общественно опасных последствий, не сознает общественной опасности совершаемого им деяния»32, в то время как другие придерживаются иной точки зрения. По мнению авторов «Курса советского уголовного права» (ЛГУ), отсутствие в законе указания на осознание виновным характера совершаемых им действий не дает основания делать вывод о том, что лицо не сознает их. «В действительности субъект предвидит возможность общественно опасных последствий, он обязательно сознает общественную опасность и самих действий, ибо предвидение опасности последствий возможно

31 См.: Там же. С. 19.

и См.:  Дагель П.  С.  Проблемы  вины//Учен.  зап.  Дальневост.  гос.  ун-та. Владивосток,  1968. Вып. 214.  1. С.  116; Тихонов К. Ф.  К вопросу о разграничении   форм   виновности   в   советском   уголовном     праве//Правоведение.     1963. Лз 3  С. 87; Комментарий к УК РСФСР. М., 1980. С. 19.

71

лишь при понимании действий»33. Такой же позиции придерживаются Б. А. Куринов34 и А. И. Рарог35.

Авторы учебника уголовного права БССР36 и Научно-практического комментария к УК УССР37 считают, что при неосторожной форме вины в виде преступной самонадеянности лицо сознаег фактическую сторону совершаемого деяния (и его общественно опасный характер). В этом случае при осознании фактической стороны своего деяния лицо понимает, что нарушает правила предосторожности. Однако осознание лицом общественной опасности своего поведения при этом отсутствует, и именно поэтому в ст. 9 УК РСФСР не говорится об отношении виновного к своему действию или бездействию. Отсутствие осознания общественной опасности деяния, присущее преступному легкомыслию, обусловлено уверенностью субъекта в том, что деяние не повлечет за собой общественно опасных последствий.

Таким образом, вопрос об осознании виновным свойств совершаемого им деяния (действия или бездействия) при осознании неосторожности решается в теории уголовного права по-разному. Представляется, что лицо, предвидя общественную опасность причиняемых им последствий, не может «е сознавать характера совершаемых им действий. Поэтому преступное легкомыслие, заключающееся в субъективной уверенности лица, что преступные последствия не наступят, распространяется и на осознание им свойства действия (бездействия), ибо невозможно, предвидя общественно опасные последствия, абстрагироваться от характера действий, причиняющих эти последствия. Кроме того, отсутствие в законе указания на осознание лицом общественной опасности совершаемого им деяния исключает возможность наказуемости неосторожного преступления, сконструированного в законе как формальный состав. А это не отражает характера состава неосторожных преступлений, предусмотренных в Особенной части Уголовного кодекса.

Поэтому следует согласиться с утверждением М. Г. Угрехелнд-зе, что в понимании психологической природы неосторожного преступления наиболее распространенной является точка зрения, которую условно можно назвать сознательно-волевой концепцией неосторожности. Согласно этой точке зрения, психологическая сторона неосторожного поведения заключается в сознательной и целенаправленной волевой активности психики человека; однако

3 Курс советского уголовного права: Часть общая. Л., 1968, Т. 1. С. 423; Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950 С. 268; Фила-новский И. Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению Л, 1970. С. 134; Гринберг М. С. Понятие преступной самонадеянности//Пра-воведение. 1962. № 2. С. 105.

34 Советское  уголовное право:  Общая часть.  M.,   198Î.  С.   194—195.

5 Рарог А. И. Общая теория вины в уголовном праве. С   13.

36 См.:   Уголовное   право   БССР:   Часть   Общая.   Минск,   1978    С.   85.

" См :   Научно-практический  комментарий  к УК  СССР.   Киев,   1978   С.  26.

72

сознание и воля связаны с самим деянием, но отнюдь не с наступившими вредными последствиями этого деяниязь.

7. Проблема неосознанной неосторожности (преступной небрежности) является более сложной п, на «аш взгляд, недостаточно разработанной в теории.

Одна из точек зрения по этой проблеме заключается в следующем: 1) отрицание возможности неосторожной формы вины при поставлений в опасность причинения вреда; 2) неосторожность может иметь место лишь при реальном наступлении преступного результата, когда наличие психического отношения лица к последствиям при преступной небрежности («психическая пустота») отрицается; 3) Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. резко сузили область наказуемой небрежности, предусмотрев ответственность лишь в случаях, когда лицо «должно было и могло предвидеть»; 4) для ответственности за преступную небрежность достаточно одного из критериев — объективного или субъективного.

В связи с этим М. П. Карпушин и В. И. Курляндский считают, что «искать волевое отношение человека к наступившим общественно опасным последствиям при небрежности — безнадежное дело»39.

По нашему мнению, при небрежности возможно не только отсутствие волевых усилий, направленных на причинение общественно опасных последствий, но и осознание возможности их наступления. Такое состояние можно характеризовать как бездействие психики по отношению к общественно опасным, но побочным последствиям, ибо возможность не есть действительность. В. А. Якушин называет такое психическое состояние «психическим вакуумом»: «При такой трактовке вины объявить виновным можно кого угодно' и за что угодно. Ибо всегда можно сказать, что лицо должно было и могло предвидеть, так как наделено разумом, волей, т. е. у него имелась возможность сознавать и предвидеть»40.

Уголовное право России при решении вопросов ответственности за общественно опасные деяния, совершаемые по преступной небрежности (неосознанной неосторожности), исходит из следующих принципиальных положений, на которых основывалось и законодательство ряда стран Восточной Европы (ст. 9 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, абз. 3 ст. 11 УК Болгарии, § 4 УК Венгрии, абз. 2 ст. 19 УК Румынии, ст. 14 УК Югославии). В УК ряда стран ответственность за совершение преступных деяний при неосознанной форме не-

із См.: Утевский Б. С. Указ. соч. С. 279—281; Волков Б. С. Указ. соч. С. 40, 91; Петелин £. Указ. соч. С 8—9; Тарарухин С. А. Преступное поведение: Социальные и психологические черты. М., 1974. С. 68—74; Угрехелид-зе М. Г. Природа неосторожного поведения в свете советской психологии// Проблемы борьбы с преступной неосторожностью. Владивосток, 1976. С. 20

39         Карпушин М. П., Курляндский В. И. Уголовная ответственность и состав

преступления. М.,  1974. С. 68.

40         Якушин В. А. Указ. соч. С   17

73

осторожности связывается с реально существующим психическим отношением к наступившим последствиям.

О неосознанной неосторожности может идти речь, когда на лице в силу тех или иных оснований лежит обязанность определенного поведения, исключающего наступление вредных последствий. При этом уголовное законодательство требует существования не одного из двух критериев ответственности — объективного или субъективного, а их одновременного наличия.

В законодательстве стран Западной Европы выдвигается объективный критерий для установления преступной небрежности. Определено, что возможность предвидеть наступление преступных последствий может иметь место лишь тогда, когда при данных обстоятельствах эти последствия мог предвидеть «средний благоразумный человек». «Использование лишь объективного критерия для установления небрежности, • указывал А. А. Пионтковский, - - неизбежно приводит к признанию виновными лиц, которые в действительности не обладают предусмотрительностью «среднего человека». Использование объективного критерия «среднего человека» фактически освобождает от необходимости искать в преступлениях, где ответственность наступает за неосторожную вину, реальное психическое отношение к общественно опасному результату. Это означает отказ от принципа ответственности лишь при наличии вины и переход на позиции объективного вменения»41.

Представляется, что критерий «среднего человека» несовместим с принципом индивидуальной ответственности. Использование этого критерия приводит к необоснованному привлечению к уголовной ответственности лиц, которые не могут в связи со своими индивидуальными особенностями предвидеть общественно опасные последствия своих действий. С другой стороны, лица, обладающие свойствами, превосходящими «среднего человека», будут освобождены от уголовной ответственности, так как «средний человек» не мог бы предвидеть общественно опасный характер своих действий42.

Для преступной небрежности как одной из форм вины более значим правовой, нормативный характер. В законе определено, какие общественно опасные последствия побочного характера считать преступными при неосторожности. Только в связи с этим приобретает правовое значение и психическое отношение субъекта к этим последствиям. По своей же психологической сути само действие (бездействие) при небрежности, в результате которого нарушаются правила предосторожности, является мотивированным и целенаправленным, волевым и сознательным43.

Однако встает вопрос: согласуется ли это с принципом субъективного вменения?

41 Пионтковский А. А.  Курс советского уголовного права.  М.,  1970.    Т. 2. С   321.

12         См.:  Клочков  В.  В.  Преступная  неосторожность.  М.,   1977.  С.  6—7

13         См :  Курс советского уголовного права: В 6 т. М,,  1970. Т. 2. С. 320.

74

Эта проблема дискутируется в науке и судебной практике. Для ее решения следует выяснить, какие аргументы выдвигаются для защиты уголовной ответственности за небрежность. Главный аргумент - - нормативный: уголовная ответственность за небрежность наступает тогда, когда лицо должно было предвидеть общественно опасные последствия своих действий (бездействия) и могло это сделать, т. е. при наличии объективной обязанности и субъективного предела фактически ставится знак равенства между нормативным содержанием преступной небрежности и реальным психическим процессом. Для сглаживания проблематичности этого соотношения некоторые авторы выходят на оценку небрежности как на психологическую характеристику личности вообще. «Невнимательность, непродуманность, безалаберность, — считал А. А. Пионтковский, -- свидетельствуют... о наличии определенного реально существующего действительного психического отношения к наступившим последствиям»44.

«В  отсутствии предвидения, - - считает Б. С. Утевский, - -  и лежит основание для  уголовно-правового упрека  при  небрежности...  Уголовно-правовой  упрек вполне заслужен  лицом,  которое сознательно   пренебрегает   установленными     в   социалистическом общежитии    правилами     предосторожности...»45  Ю. ;А.  Демидов фактически отождествляет вину с отрицательным отношением лица  «к  ценностям  социалистического  общества»46.   В.  Е.  Квашис ; пишет:  «...рассмотрение  неосторожной    вины    с аксеологических [позиций приводит к необходимости такого понимания неосторожности, которое выходит за рамки психического отношения субъекта к последствиям своих действий и их общественной опасности. [Оно указывает  на  более  широкое    социально-психологическое  и {социально-политическое  содержание неосторожной    вины,  высту-[пающей в качестве одной  из форм отрицательного отношения к ценностям общества. В конечном итоге при таком  подходе вина рассматривается не только и не столько в качестве сугубо психо-[логической,  сколько  в  качестве  категории    социально-этической, предполагающей порицаемость психического отношения субъекта к содеянному с позиций коммунистической морали и Інравствен-[ности»47. Г. А. Злобин считал, что критика ошибочной «оценочной теории»  оказалась  односторонней,  не  способной     заметить  «рациональное зерно» в стремлении  ее сторонников включить в содержание вины общественную оценку преступления48.

Присоединяясь    к    такой    точке    зрения,    М. П. Карпушин и В. И. Курляндский пишут:  «Мы придерживаемся мнения тех советских юристов, которые обосновывают вменение вреда от неос-[торожиых  действий  не   наличием  соответствующей  связи   между

і Там же. С   320

5 Утевский Б   С  Указ. соч. С   279—282.

46 Демидов Ю.  А.  Социальная ценность ІІ  оценка  в  уголовном праве.  М., 1975   С   118—119.

*' Квашис   В.   Е    Преступная   неосторожность    Владивосток,   1986.   С.   29. ь См :   Злобин  Г.  А.   Виновное  вменение    и  уголовная    ответственность// А т/зльные проблемы 'уголовного права .М, 1988. С. 45.

75

психической оценкой человеком происходящего и фактически наступившими последствиями (при небрежности такой связи нет или почти нет), а неосмотрительностью, невнимательностью, проявленными человеком в поведении, предшествующем наступлению вреда»49.

Изложенные точки зрения позволяют сделать предположение, уголовная ответственность за небрежность не совсем укладывается в принцип субъективного вменения. Однако, по мнению Б. С. Никифорова, государство кое-как мирится с безнаказанностью случайного причинения, но категорически считает «виновными» тех, кто причинил вред по небрежности50.

8. Существенное значение для рассматриваемой проблемы имеет решение вопроса об ответственности за неосторожность.

Н. С. Таганцев в свое время утверждал, что «центральным типом виновности является вина умышленная, в се различных оттенках, а неосторожная вина играет только роль дополнительную, второстепенную... Неосторожная вина служит дополнением вины умышленной и может представлять два оттенка: 1) когда у действующего липа было сознание совершаемого, но не было хотения - - преступная самонадеянность; 2) когда отсутствовало само сознание — преступная небрежность»51.

Например, в абз. 4 ст. 11 УК Болгарии указывается, что «деяние, совершенное по неосторожности, наказывается лишь ъ предусмотренных законом случаях». В решении Верховного суда Болгарии от 26 апреля 1976 г. относительно этого положения говорилось: «Принципом нашего уголовного права является ненаказуемость неосторожных деяний. Как исключение наказываются лишь те неосторожные деяния, которые вследствие их высоко;') общественной опасности предусмотрены в виде отдельных составов в Особенной части Уголовного кодекса»52.

Такое законодательное решение вопроса об условиях ответственности за деяние, совершенное по неосторожности, предполагает четкое определение формы вины в нормах Особенной части. Поэтому в нормах, предусматривающих ответственность за неосторожные преступления, на наш взгляд, обязательно должно содержаться указание на неосторожную форму вины. Во всех случаях, когда такого указания нет, содеянное следовало бы рассматривать как совершенное умышленно.

В п. 2 ст. 24 проекта УК РФ дано соответствующее указание: «Деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в тех случаях, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса».

В действующем УК РФ, в УК некоторых других стран, аналогичным образом регламентирующих неосторожную форму вины,

9 Карпушин М. П., Курляндский В. И. Указ. соч. С. 67—68. 50 См. '.Никифоров Б.  С.  Наказание и  его цели//Сов.  государство  и  право.

1981. As 9. С. 70.

Vu-я,  соч  с. 248.

і провозглашается принцип виновной и.„~       

ьается,   что   общественно   опасные   деяния   признаются   ушлчш.^

1 наказуемыми,  когда  они  совершены  умышленно  или  по  неосторожности    (например,    ст. 3 УК РФ,    ст. 5 УК Монголии,   ст. 22

ІУК Кубы). Вместе с тем в них ничего не    говорится о том, как

і должны разграничиваться эти две формы вины,    об области их

•применения.

В свое время на эту проблему обращал внимание А. А. Пионт-

ІКОВСККЙ,  отмечая,  что в  процессе  последней  кодификации  было

•           выдвинуто  предложение,    «чтобы уголовная    ответственность за

•неосторожное  совершение  преступления  была  в  каждом  случае

[определена в Особенной части уголовного закона. Таким обра-

ІЗОМ, была бы устранена возможность действий, которые вообще

|не должны влечь уголовной ответственности   либо   должны влечь

(ответственность в дисциплинарном, административном или граж-

•данском порядке»53.

С. Г. Келина, касаясь вопроса о влиянии научно-технической

•           революции на содержание уголовного законодательства, приходит

1к выводу:   «Интересы  строгого  соблюдения  законности  требуют,

•а наш взгляд, четкого указания вины в тексте уголовного зако

на. Этот вывод представляется правильным с учетом и того, что

•именно в отношении субъективной стороны судами допускается {.наибольшее количество ошибок»54.

Построение диспозиции, основанное на общем характере нака-•зусмости при умышленной н неосторожной форме вины, представляется неправильным. Оно не согласуется с принципом ограниче-Іния ответственности за неосторожные преступления. К тому же с •учетом особенностей этих форм вины должна быть установлена раздельная наказуемость умышленных и неосторожных прсступ-•ных деяний. «Установление единой санкции для обеих форм вины Ітаит в себе опасность применения более мягких наказаний, пред-•азначенных для неосторожных преступных деяний, за умышленные преступления»55.

Нельзя в этой связи ис обратить внимание на существенные ^различия в толковании вопроса о формах и видах вины в случаях иа их в действующем УК немало), когда в статьях Особенной иастн конкретно форма вины не указана.

Например, Г. А. Злобин и Б. С. Никифоров считают, что «преступления, предусмотренные ст. 128, 142 (норма исключена в І1991 г.), 163—166 УК РСФСР, могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности»56. В противоположность этому в Іучебниках по Особенной части уголовного права утверждается,

53         Пионтковский А. А. Указ. соч. С. 332;  См. также:  Злобин. Г. А., Ники-

>оров  Б.  С. Указ. соч. С.  52; Куриное Б. А.  Научные основы  квалификации

[вступлений. М„ 1976. С. 126.

54         Келина С. Г. Некоторые направления совершенствования уголовного за-

онодательства//Сов. государство и право. 1987. № 1. С. 66.

55         Дагель   П.  С.   Особенности  ответственности  за  умышленные  преступле-

ия//Сон. юстиция. 1971. ,№ 11. С. 9.

І6 Злобин. Г. А., Никифоров Б. С. Указ. соч. С. 48.

77

что преступления, предусмотренные в этих статьях, предполагают только прямой умысел57. В Комментарии к УК РСФСР также говорится, что преступления, предусмотренные ст. 163, 164 и 166 УК, предполагают только прямой умысел, а преступление, предусмотренное ст. 142 УК, не может быть совершено при неосторожной форме вины58.

Указанные недостатки приводят к ряду ошибочных решений в судебной практике. На это, например, было обращено внимание в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 18 марта 1963 г. «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами условных дел». В нем отмечалось, что «во многих случаях... не проводится необходимое различие между преступлениями, совершенными умышленно и по неосторожности, а иногда допускается не свойственное советскому праву объективное вменение»59.

По данным И. Л. Петрухина, из 1900 ошибок, выявленных при изучении 853 дел с приговорами, отмененными в 1967 г., 30% составили ошибки, связанные с неустановлением или неправильным установлением вины60. 56% судебных ошибок, связанных с неполным установлением предмета доказывания, приходится на долю субъективной стороны61.

В результате проведенного М. Г. Угрехелидзе анкетного опроса 100 работников-практиков (судей, прокуроров, адвокатов) на вопрос, можно ли совершить по неосторожности такое преступление, как заражение венерической болезнью, 52 ответили утвердительно, а 46 -- отрицательно (двое воздержались от ответа)62. По результатам анкетного опроса, проведенного Г. А. Злобиным и Б. С. Никифоровым, на вопрос, возможно ли доведение до самоубийства по неосторожности, из 108 опрошенных положительный ответ дали 48 человек, а отрицательный — 6063.

Чем же необходимо руководствоваться на практике при решении вопроса о квалификации преступлений, когда форма вины прямо не указана в законе и в его диспозиции отсутствуют другие надежные критерии для ее безошибочного определения?

Вряд ли регулирование, при котором возможно различное толкование вины при одних и тех же составах преступления, может обеспечить строгое соблюдение законности.

Отсутствие в законе четких критериев для разграничения форм вины приводит к тому, что круг деяний, которым присуща, например, неосторожная вина, определяется либо путем доктри-

'7 См.: Советское уголовное право: Часть Особенная. М., 1979. С. 239, 335. 338, 339; Советское уголовное право: Особенная часть Л., С.   173, 205, 267 18 См.:   Комментарий к УК РСФСР.  М.,   1980.  С.  274,  311,  313,  317.

59         Сборник постановлений Пленума Верховного Суда  СССР   (1924—1977)

Ч. 2. С. 16.

60         См.:   Петрухин.  И.   Л.   Причины  судебных  ошибок//Сов   государство  "

право. 1970. № 5. С. 102.

61         См.: Право и социология. М., 1973. С. 269.

62         См.:   Угрехелидзе М.  Г.  Проблемы  неосторожной     вины    в  уголовно*'

праве. Тбилиси, 1976. С. 17.

63         См.: Злобин Г. А., Никифоров Б. С. Указ. соч. С. 201.

вального толкования в литературе, либо судебной практикой64. Так, Верховный суд Белорусской ССР в письме в адрес председателей областных судов от 14 декабря 1977 г. дал перечень неосторожных преступлений, предусмотренных в УК БССР.

Причем неосторожные преступления были подразделены на три группы: 1) преступления, которые в законе названы неосторожными; 2) преступления, которые следует отнести к неосторожным; 3) преступления, которые могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности65.

Действия Верховного суда БССР представляются необоснованными, поскольку решение такого вопроса составляет прерогативу только законодателя. Лишь законодатель может определить, какие правонарушения следует признать совершенными по неосторожности. Кроме того, нельзя механически отнести то или иное действие к числу неосторожных или умышленных: ведь каждая из форм имеет свои особенности, которые отражаются в содержании диспозиций, в конструкции состава, в санкции, в видах и размерах наказания.

Представляется, что изложенный выше опыт ряда государств в законодательном регламентировании форм вины может быть

I успешно использован в наших условиях. Включение в УК принципиального указания на то, что уголовная ответственность за преступное деяние, совершенное по неосторожности, может наступить только в случаях, прямо предусмотренных в законе, и реа-

I лизация этого положения в нормах Особенной части уголовного законодательства не только явились бы серьезной правовой га-

I рантией против расширительного толкования уголовных законов,

[ но и способствовали бы единообразному применению уголовно-правовых норм на практике.

Поэтому следует согласиться с предложением о том, чтобы в законе содержались составы преступлений с указанием конкрет-

| ной формы вины, что позволяло бы определить, какое преступление может быть совершено умышленно, а какое --по неосторож-

| ности66.

При  конструировании   норм   Особенной  части   следует   четко

[ придерживаться концепции субъективного вменения, что должно

|быть отражено в субъективной стороне каждого состава преступ-

| ления.

Концепция   субъективного  вменения   требует   проведения   чет-

ІКОГО различия  между умышленными  и  неосторожными  преступ-

[лениями.  Нельзя  в  одной  и  той  же  статье  предусматривать  и

.умышленное, и неосторожное преступление, как это сделано, на-

' пример, в ст. 85 УК РСФСР67.

64         См.:  Курс советского уголовного права:  В 5 т.  Л.,  1968. Т.   1.  С. 434;

Vlanu.ee  С.  А.  Особенности  ответственности  за  преступления, совершенные  по

Неосторожности: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Л., І1982. С. 9—10.

65         См.:  Горелик И. И.,  Тишкевич И.  С.  Применение уголовного законода

тельства в судебной практике БССР. Минск, 1981. С. 5—8.

66         См.: Злобин Г. А. Указ. соч. С. 96.

67         См.: Злобин Г. А., Никифоров Б. С. Указ. соч. С. 141.

79

Следует признать верной точку зрения ряда авторов, указывающих на то, что Особенная часть может строиться по признакам родового объекта преступления68 и по характеру антисоциальных побуждений лица, его совершившего, и общим криминологическим свойствам личности субъекта преступления69. Другие авторы полагают, что в научно обоснованной систематизации должно подлежать учету содержание вины70. Эта позиция представляется наиболее перспективной, особенно в отношении преступной неосторожности. На включение деяния в число преступных в ряде случаев оказывает.влияние антиобщественный мотив (корысть), форма вины (только умысел): их отсутствие исключает уголовную ответственность.

Изложенные положения позволяют сделать некоторые общие выводы:

Единственно  обоснованной,   соответствующей  законодатель

ным   положениям   следует   считать    психологическую    концепцию

вины.

Существенное значение для субъективной стороны преступ

ления и уголовной ответственности имеет выявление мотивов пре

ступления, которые не следует смешивать с мотивацией преступ

ного поведения.

В содержании вины сознание общественно опасного деяния

производно от предвидения  общественно опасных последствий.

Существование  применительно  к  ряду  составов   преступле

ний   «смешанной»   (сложной   или  двойной)   формы   вины   вполне

обоснованно и подтверждается анализом уголовно-правовых норм

и практикой их применения.

Предлагается проект нормы:  «совершение преступления по

неосторожности».

Следует  поддержать  позицию  криминалистов,  полагающих,

что интеллектуальный признак преступной самонадеянности вклю-

"аст сознание общественно опасного характера совершенного дея

ния,  и это положение целесообразно закрепить в уголовном  за

кокс.

Автор обращает внимание на то, что при небрежности воз

можно  не  только  отсутствие  волевых  усилий,   направленных  на

причинение  общественно  опасных     последствий,     по   и   сознание

возможьости   их  наступления.  Для  преступной  небрежности  как

одной из форм вины более значим правовой, нормативный харак

тер. Однако критерий «среднего человека» несовместим с приана-

ком  индивидуальной ответственности.  Вместе с тем  нельзя, оце

нивая небрежность, отождествлять ее с психологической характе

ристикой личности вообще.

68         См.: Кригер Г. А. Еще раз о смешанной форме вины. С. 6—7.  Он же

Определение  формы  вины.  С   4—6,  Кузнецова Н.  Ф.  Значение  преступных  по

следствий.  С.  92;  Анашкин Г.  3.   Формы  вины  в   автотранспортных  преступле

ні:ях. Курс советского уголовного права. 1969. С. 437.

69         См.: Кудрявцев В. fi. Указ. соч. С.  175.

70         См.: Коробеев А.  И. Указ. соч.

&. Целесообразно и необходимо закрепить в законе четкое ука* зание на форму вины применительно к каждому конкретному составу преступления.

9. Нужно поддержать предложение о необходимости закрепления в уголовном законе положения о том, что уголовная ответственность за неосторожные преступления наступает лишь в случаях, прямо указанных в законе.

6—1359            81

Кандидат юридических наук А. С. НИКИФОРОВ