§1. Становление и развитие советских криминологических учреждений

Известный советский ученый, внесший большой вклад в развитие криминологической науки, А. А. Герцензон справедливо отметил, что становление советской криминологии следует отнести уже к первому году существования Советского государства. Поставленная В. И. Лениным перед страной задача победить в повседневной жизни жуликов, тунеядцев и хулиганов, искоренить эту язву, оставленную социализму по наследству капитализмом, требовала повседнев-

69

ного изучения состояния преступности, глубокого выявления ее причин и разработки на этой основе действенных и наиболее оптимальных форм ее предупреждения'.

Известно, что В. И. Ленин неоднократно подчеркивал важность того, чтобы по каждому уголовному делу, по каждому судебному процессу «вскрыть и публично осветить все общественно-политические нити преступления и его значение, чтобы вынести из суда уроки общественной морали и практической политики»2. В своих работах после установления власти Советов, касаясь вопросов борьбы с преступностью и отдельных видов наиболее распространенных в первые годы революции преступлений, В. И. Ленин требовал надлежащего их учета, детального изучения. По некоторым из них, например, по хищениям, в ленинских работах была разработана подробная схема изучения их состояния, причин и эффективности мер борьбы с ними '.

Следует отметить, что проблема преступности, ее причин, борьбы с ней приковывали внимание великих русских революционных демократов — А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, Д. И Писарева. В преступности они видели социальное явление, внутренне присущее обществу, разделенному на антагонистические классы. Возможность успешной борьбы с преступностью они связывали с революционным преобразованием жизни общества, с созданием новых отношений. Однако они еще не могли овладеть материалистическим пониманием закономерностей развития общества и определить силы, движущие революционной борьбой за создание нового мира. Установление этих закономерностей и движущих сил социалистической революции — величайшая заслуга марксистско-ленинского учения, его теории, позволяющие вскрывать не только общие, но и частные закономерности различных сторон общественной жизни, в том числе и причины преступности и пути ее ликвидации.

Для становления советской криминологии и ее развития исключительно большое значение имели и имеют труды основоположников марксизма-ленинизма. В работах Маркса и Энгельса отчетливо показана историческая обусловленность преступности появлением частной собственности, разделением общества на антагонистические классы и образованием государственной власти как орудия в руках господствующего класса. По мысли К. Маркса, преступность в капиталистическом обществе «зависит не столько от особых политических учреждений данной страны, сколько от основных условий, свойственных современному буржуазному обществу в целом»4. Эти условия толкают на путь преступления людей, гибнущих от нищеты, голода, разорения, но эти же условия создают благоприятную обстановку для совершения преступлений представителями господствующих классов в погоне за максимальной прибылью. Устранение этих условий и, следовательно, породившего их буржуазного общества — единственный путь ликвидации преступности. Это положение, неоднократно подчеркивающееся в работах К. Маркса и Ф. Энгельса,

70

получило дальнейшее развитие в ленинском идейном наследстве. «Мы знаем, — писал В. И. Ленин, — что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать». Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать»0. Делая прогноз, Ленин далеко не случайно взял слово отмирать в кавычки, ибо отмирание эксцессов не происходит автоматически. Это результат долгой и упорной борьбы государственных органов и всего общества в целом с антиобщественными элементами. Чтобы сладить с ними, — подчеркивал В. И. Ленин, — «нужно время и нужна железная рука»6. Главным в борьбе с преступностью, как отмечал В. И. Ленин, — является предупреждение преступлений. Стройную программу комплекса мер предупреждения преступности обрисовал В. И. Ленин в своей классической работе «Государство и революция», где говорится: «когда все научатся управлять и будут на самом деле управлять самостоятельно общественным производством, самостоятельно осуществлять учет и контроль тунеядцев, баричей, мошенников и тому подобных «хранителей традиций капитализма», — тогда уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться, вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием.., что необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой».

Получившая свое развитие в написанных В. И. Лениным уже после Великой Октябрьской социалистической революции работах эта программа явилась основой возникновения советской криминологии.

Не случайно, что уже в 1918 году начал выходить журнал «Пролетарская революция и право», на страницах которого выступали такие видные государственные деятели, как П. И. Стучка, Д. И. Курский, М. Ю. Козловский, И. В. Крыленко и другие.

При этом необходимо отметить, что П. И. Стучка обращался к освещению проблеї^ преступности еще до Великой Октябрьской социалистической революции. Он писал о том, что существо преступности и преступника нужно рассматривать в зависимости от состояния классовой борьбы, и только в зависимости от этого состояния и возможна история криминологии (науки о преступлении). Уже будучи заместителем Народного комиссара юстиции РСФСР (1919—1922 гг.), а с 1923 года и до конца своей жизни (1931г.) Председателем Верховного Суда РСФСР, П. И. Стучка подчеркивал в своих выступлениях необходимость изучения состояния конкретных видов преступлений, выявление их причин. Значительное место в этой работе он отводил созданию и развитию научных учреждений, комплексному характеру такого изучения всеми советскими общественными науками, а не только криминологией.

К освещению проблем криминологии в первые годы Советской

71

власти обратились и некоторые представители старой дореволюционной школы, но в их работах на том этапе нередко преобладала традиционная для буржуазной криминологии теория факторов преступности (А. А. Жижиленко, М. И. Гернет и др.)- Это отмечали исследователи истории советской криминологии в работах, опубликованных в связи с двадцатилетием Всесоюзного института юридических наук . Критика во многом была справедливой, но положительной стороне деятельности советских криминологических учреждений в 20—30-е годы уделялось недостаточное внимание. В исследованиях, проведенных А. А. Герцензоном9, Л. А. Ильиной10, А. С. Шляпоч-никовым . даются, на наш взгляд, более глубокие и обоснованные оценки. И это вполне понятно, поскольку к этому периоду уже сложились теоретические основы советской криминологии. Она достигла высокой степени зрелости, а это, несомненно, способствовало и более правильной оценке работ тех, кто стоял у истоков создания методики изучения преступности и ее причин в СССР.

Из\ чение публикаций периода первых лет Советской власти показывает, что уже тогда большое внимание уделялось изучению состояния преступности, ее причин, личности преступника органами Наркомюста, ВЧК, НКВД, исправительно-трудовыми учреждениями, Наркомпросом. Базой для такого изучения явилось создание в июле 1918 года в системе советской статистики особой отрасли — моральной статистики.

Организационной и методической базой проведения криминологических исследований в первые годы революции были кабинеты и клиники по изучению преступности и преступника, создававшиеся различными ведомствами и учреждениями и под разными названиями.

Первый кабинет по изучению преступности был создан в 1918 году в Петрограде. В 1922 году при управлении местами заключения был создан Саратовский кабинет криминологической антропологии и судебно-медицинской экспертизы, а в 1923 году организован Московский кабинет по изучению преступности и личности преступни ка при Мое здравотделе. В 1924 году ряд криминологических кабинетов был организован в УССР — в Киеве, Харькове, Одессе, а в 1925 году — в Ленинграде.

Криминологические кабинеты были организованы в 1926 году в Ростове-на-Дону, Баку, Тбилиси.

Криминологические кабинеты публиковали результаты своих работ в виде сборников, монографий и отдельных статей в журналах и газетах. В их работе принимали участие как ученые, так и практические работники. Конечно, с позиции восьмидесятых годов многие положения, публиковавшиеся в те годы, представляются несовершенными и в какой-то мере наивными. Однако нельзя отрицать и того, что этими учреждениями был внесен заметный вклад в создание и развитие основ теории советской криминологии. Об этом свидетельствуют, в частности, публикации Московского кабинета по изучению преступности и личности преступника. Он ориентировал-

72

ся на потребности практики и пытался преодолеть неоломброзиан-ские представления о причинах преступности.

Весьма показательна и история создания этого кабинета. По инициативе административного отдела Московского Совета в 1923 году было проведено обследование заключенных всех мест лишения свободы в городе. В этом обследовании принимали участие ученые-криминологи, практические работники и студенты факультета общественных наук МГУ. Результаты обследования были опубликованы в 1923 году в получившем широкую известность сборнике «Преступный мир Москвы».

Проведенная работа весьма высоко оценена Моссоветом и было решено в мае 1923 года создать при административном отделе Моссовета специальный кабинет для изучения преступности и личности преступника. Такой кабинет был открыт в октябре 1923 года при Мосздравотделе.

Криминологические исследования в начале двадцатых годов проводили не только названные кабинеты, но и юридические институты с участием преподавателей и студентов. В 1920 году, при МГУ был создан Институт советского права, в котором существовал отдел научных исследований. В него входила секция судебно-карательного права с кабинетами: уголовной этиологии и статистики, судебной экспертизы, криминальной антропологии. В 1924 году при юридическом факультете Киевского института народного хозяйства была организована криминальная клиника. В 1926 году при факультете права и хозяйства Белорусского университета был образован Белорусский криминологический кабинет.

Проблемами советской криминологии занималась, хотя и нерегулярно, созданная в начале 20-х годов секция государства и права Коммунистической Академии, затем постановлением Президиумов ЦИК СССР и ВЦИК РСФСР от 5 мая 1929 года слитая с институтом советского строительства.

Основным криминологическим проблемам в двадцатые годы уделялось внимание и в выходивших тогда учебниках по уголовному праву. Так в 1925 году вышел учебник Общей части советского уголовного права А. А. Пионтковского, первая половина которого содержала раздельї*. социалистическое учение о преступлении и меры борьбы с преступностью1 . В этом же году вышла из печати работа М. М. Исаева по Общей части уголовного права РСФСР , в которой также получили известное отражение указанные выше вопросы.

В целях координации проводимых криминологических исследований в соответствии с Постановлением СНК РСФСР от 25 марта 1925 г. при НКВД РСФСР был создан 10 октября того же года Государственный институт по изучению преступности и преступника. Его директором назначен член коллегии НКВД РСФСР, профессор Е. Г. Ширвиндт. Общее руководство работой института во_з-лагалось на Междуведомственный совет, в который вошли представители народных комиссаров РСФСР: внутренних дел, юстиции, просвещения и здравоохранения. Одновременно в филиалы этого

института преобразованы кабинеты по изучению преступности и преступника в Москве, Ленинграде, Саратове и Ростове-на-Дону. В очерке «Страницы истории: Государственный институт по изучению преступности и личности преступника» А. С. Шляпочников отмечал, что согласно «Положению об институте» перед ним были поставлены следующие задачи:

а)             выяснение причин или условий, вызывающих или благоприят

ствующих развитию преступности вообще и отдельных преступле

ний в частности;

б)            изучение  успешности   применяемых  методов  борьбы  с  пре

ступностью;

в)             развитие вопросов уголовной политики, в частности, пенитен

циарной;

г)             разработка систем и методов изучения заключенных и пени

тенциарного воздействия на них;

д)             изучение отдельных лиц,  представляющих интерес для вы

яснения преступности;

е)             изучение   влияния  отдельных   мер   исправительно-трудового

воздействия  на отбывающих  наказание  в  виде  лишения  свободы.

В институте были созданы 4 секции: социально-экономическая, пенитенциарная, биопсихологическая и криминалистическая, а также статистическое бюро. Перед социально-экономической секцией, которую возглавлял M. H. Гернет, ставились задачи выяснения причин и условий, вызывающих и благоприятствующих развитию преступности в целом и отдельных преступлений, изучение изменений в состоянии преступности и мер борьбы с ней. В пенитенциарной секции изучалась эффективность методов борьбы с преступностью, применения разных мер наказания, разрабатывались вопросы уголовной политики, методики изучения заключенных и методов исправительно-трудового на них воздействия. В круг исследований биопсихологической секции входило изучение механизма преступности, поведения и характера преступника, а криминалистической секции — разработка техники и тактики расследования преступлений. В статбюро сводились воедино, обрабатывались и анализировались ведомственные данные о преступности. В нем изучалось состояние преступности в капиталистических странах.

Для изучения личности заключенных при институте была организована экспериментальная клиника. Одно из московских мест лишения свободы было реорганизовано в «экспериментальное пенитенциарное отделение института по изучению преступности и преступника», в задачу которого входило исследование научно-практическим путем рациональных методов исправительно-трудового воздействия, соответствующего всем типам существовавших тогда мест лишения свободы.

Институт, его секции и кабинеты во исполнение возложенных на них задач за пятилетие (с 1925 по 1929 гг.) опубликовали 287 научных работ, из которых были созданы социально-экономической секцией — 67, пенитенциарной — 32, биопсихологической — 32, кри-

74

миналистической — 46. 110 работ принадлежали кабинетам . В указанном числе публикаций было выпущено четыре сборника — «Проблемы преступности» (в 1926, 1927, 1928, 1929гг.). На основе проведенных широких криминологических исследований были выпущены сборники и подготовлены статьи о растратах и растратчиках, о хулиганах и хулиганстве, об убийствах и убийцах, о преступности в городе и в деревне. Были разработаны условия и методика труда заключенных, культурно-воспитательной работы с ними, методика расследования дел по отдельным категориям преступлений. Особо следует отметить издание двух сборников под названием «Современная преступность», в которых нашли отражение данные, полученные институтом в связи со всесоюзной переписью населения в 1926 году путем введения дополнительных вопросов в личных листках на заключенных. Это дало возможность осветить в сборниках социальный состав, возраст, образование преступников и их бытовые условия до и во время совершения преступления, а также карательную политику в отношении различных категорий преступников. Эти сборники получили положительную оценку.

Значительное внимание Институт и его филиалы уделяли вопросам борьбы с детской преступностью и рецидивом. Большой известностью пользовались тогда работы В. И. Куфаева и Б. С. Утевского о несовершеннолетних правонарушителях. Например, книга Куфаева «Юные правонарушители» выдержала три издания (1924, 1925 и 1929гг.).

Как институт, так и его филиалы были тесно связаны с государственными органами, ведущими борьбу с преступностью. Необходимо указать на участие института в комплексном обследовании состояния преступности и эффективности карательной политики, проведенной в 1927—1928 гг. ЦКК и РКИ. Материалы обследования были положены в основу известного постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 23 августа 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения», сыгравшем большую роль в осуществлении задач советской уголовной политики. По материалам обследования А. А. Герцензон написал книгу, сыгравшую значительную роль в становлении советской криминологии . В то же время, как это справедливо отмечалось^ литературе, главным недостатком криминологических исследований того времени являлись некоторые ошибки идеологического характера. Критика буржуазных теорий преступности еще находилась тогда в зачаточном состоянии, в силу чего имело место нередко проникновение буржуазных социологических (особенно теории факторов) и биологических теорий преступности, попытки приспособления их к советским условиям'6. Это сказалось на том, что делая много для решения частных криминологических вопросов, в 20—30-е годы не были решены общетеоретические криминологические проблемы, как например, проблема причин преступности в период перехода к социализму. Следует отметить вместе с тем неуклонное движение вперед в деле преодоления имевших место

75

ошибок идеологического характера. Так в конце 20-х годов серьезной критике были подвергнуты неоломброзианские извращения1 .

Исследователю истории советской криминологии восьмидесятых годов приятно отметить, что, исходя из ленинских указаний, юридическая наука того времени уделяла серьезное внимание вопросам криминологии. На это обратил внимание еще в середине шестидесятых годов А. А. Герцензон. Он писал: «в период 1923—1928 годов проблема изучения преступности и ее причин была в центре внимания советской юридической науки. Следует особенно отметить, что в этот период вопросы изучения преступности и ее причин включались в систему высшего юридического образования, и студенты старших факультетов советского права привлекались к проведению обследований законченных судебных дел и к изучению личности заключенных. В Московском Университете студенты старших курсов, кроме того, проходили практику в криминологических учреждениях с целью изучения преступности» .

В 1931 году Государственный институт по изучению преступности и преступников был реорганизован в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики и передан в ведение Наркомюста РСФСР; изменилась и структура института. Секция социально-экономическая была преобразована в секцию уголовной политики, а секция пенитенциарная — в секцию исправительно-трудовой политики. Секция биопсихологическая была ликвидирована, а вместо криминалистической секции в середине 30-х годов при институте была создана центральная криминалистическая лаборатория, которой руководил профессор С. П. Митричев. В 1933 году создана секция уголовной статистики, в 1935 году — секция по борьбе с детской преступностью и ряд секций не криминологического характера (всего свыше 10). Создание в институте целого ряда секций, по разным отраслям советского права не могло не сузить объема проводимых институтом криминологических исследований. Тем не менее, в период с 1931 по 1963 гг. до реорганизации Института уголовной и исправительно-трудовой политики во Всесоюзный институт юридических наук проводилась большая работа по изучению состояния преступности, обобщению судебной практики и составлению обзоров о движении преступности и изменениях в ее характере. Были подготовлены и опубликованы статистические сборники о преступности и судимости в СССР и РСФСР за 1934 и 1935 годы. В марте 1936 года Пленум Верховного Суда СССР заслушал и обсудил представленный Институтом доклад о преступности и репрессии в СССР.

Особо следует отметить проведение институтом вместе с заинтересованными ведомствами в июле 1934 года Всесоюзного совещания по вопросам судебной статистики. На этом совещании рассматривались методические и организационные вопросы советской уголовной статистики, одобрены представленные институтом формы учета и отчетности органов суда и прокуратуры, подготовленные А. А. Гер-цензоном и другими научными работниками института.

76

В эти же годы изданы четыре сборника под названием «Проблемы уголовной политики», в которых освещалось состояние преступности, меры борьбы с ней, вопросы организации уголовной статистики и др. Был издан сборник «От тюрем к воспитательным учреждениям», в котором рассматривались различные стороны исправительно-трудового воздействия на осужденных, а также учебники по уголовной статистике, криминалистике, по исправительно-трудовому праву, ряд монографий о преступности и репрессиях в капиталистических странах. Особо следует отметить работу секции по изучению детской преступности и мер борьбы с ней, организованной в 1935 году. В нее входили работники не только органов юстиции, но и Нар-компроса и Наркомздрава. Секция изучала состояние детской преступности в СССР и за границей. Было проведено массовое обследование несовершеннолетних правонарушителей в Москве и других городах, опубликован ряд докладов и статей об имущественных преступлениях, хулиганстве, преступлениях против личности, совершенных несовершеннолетними.

Поэтому вряд ли можно признать абсолютно бесспорным мнение о том, что с реорганизацией Государственного института по изучению преступности и преступника в стране якобы вовсе прекратились криминологические исследования. Нельзя согласиться и с В. А. Сергиевским, который писал: «Как известно, советская правовая наука в течение 25 лет (1931 —1957 гг.) не занималась изучением причин и условий, порождающих преступления»19.

Но вместе с тем нельзя не отметить, что, начиная примерно с 1937 года, в научных исследованиях стала преобладать юридическая проблематика. И это продолжалось не менее 20 лет. Началом этому послужила реорганизация Института уголовной и исправительно-трудовой политики во Всесоюзный институт юридических наук (ВИЮН). В массе его секторов затерялись криминологические проблемы, о которых вспомнили только спустя почти 10 лет на проведенной институтом в 1944 году научной сессии по вопросам изучения преступности и ее причин. Однако положительных сдвигов в активизации исследований криминологических проблем тогда еще не наступило.