§ 3. Духовно-нравственное содержание уголовного закона

Поскольку духовное обладает активностью, способно творить добро и зло в зависимости от его направленности, государство не может не реагировать на него, в первую очередь, законоустановлениями, противодействующими проявлению духовного зла. Учитывая, что такие проявления могут быть весьма опасны, фронт борьбы со злом должен проходить, так или иначе, через уголовный закон.

Основой взаимосвязи уголовного закона и духовности служат два фактора. Первый: право, образующее содержание закона, включено в духовность в качестве одного из ее многочисленных элементов и проявлений, что видно из рассмотренного выше определения духовности. Второе: сама духовность категория нормативная, она отражает не только фактическое поведение человека, его отношение к социальным ценностям, но и возведенное в норму представление о том, каким это отношение должно быть. Фактическое поведение может соответствовать норме, быть более духовным

Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 525. ! Там же. С. 520.

" Романов В.В. Указ. раб. С. 221.

446

(человек отдает обществу больше, чем требуется нормой) или менее духовным.

Эти нормы закрепляются обычаями, моралью и правом. Право - элемент духовности по определению. В нем духовность не только отражается, но и закрепляется, охраняется силой государственного принуждения. Все отрасли права основываются на духовности. Если обратиться к уголовному праву, то преступление и наказание, ответственность в целом - это выражение духовности общества. Преступность отражает реальную духовность общества, показывает, во-первых, формы отступления от духовности, а во-вторых - отношение общества к этим отступлениям. Уголовный закон отражает, как выражался классик марксизма, «нравственную физиономию общества», причем не только указанием на совершаемые деяния, их содержание, но и самим фактом такого указания. Ведь можно иметь и видеть общественно опасные деяния, но не реагировать на них, не криминализировать, не обращать внимания, делать вид, будто их не существует. И это тоже показатель духовности. Уровень духовного развития общественных отношений таков, что тот или иной вид деяний не получает общественной законодательной реакции либо в силу того, что общество, государство согласны, солидарны с ними, либо у них нет сил и средств, чтобы бороться с этим злом. В качестве примера можно указать на распространяющееся движение скинхедов, «бритоголовых». Несмотря на многочисленные случаи их агрессивной активности, их особая фашистско-нацистская идеология не получает должной оценки, а конкретные проявления «укладываются» правоохранительными органами в рамки общеуголовных составов преступлений: убийства, хулиганства, массовых беспорядков и других.

Духовность лежит в основаниях ответственности и вины. Определяя ответственность как обязанность лица, признанного виновным в совершении преступления, претерпеть предусмотренные уголовным законом лишения и сами эти лишения. Общество, тем самым, выражает норму отношения к преступникам. Вина, как психическое отношение лица к совершаемому деянию со всеми его юридически значимыми обстоятельствами, есть выражение духовности индивидуального уровня. Это лицо осознанно направляет свои действия против интересов общества (при умысле) либо проявляет (при неосторожности) пренебрежительное отношение к этим интересам. Таким образом, духовность - категория и уголовно-правовая, что, собственно, и делает ее предметом уголовно-правовой науки, обязывает рассмотреть уголовный закон с точки зрения того, как он выражает духовность общества и отдельных его членов.

Уголовный закон сам по себе представляет духовное образование. Он выражает общую волю граждан и потому заключенная в нем духовность

447

имеет общественный характер. Он является благом для личности, общества и государства, выступая в качестве способа регулирования определенных (уголовно-правовых) отношений и защиты интересов каждого человека, общества в целом и государства, противодействуя произволу, мести, несправедливости, угнетению, устанавливая запреты и предписания должного поведения. Именно в таком качестве уголовное право формировалось исторически, черпая свои нормы из религиозных, сугубо духовных установлений. Источниками «общеобязательных норм и правил человеческого поведения, подлежащих безусловному исполнению в настоящем и будущем» являются «мифологические представления о возникновении мира, человека и человеческого общества»'. Исторически прослеживается, в частности, связь современного российского права с христианством, Ветхим и Новым Заветми2.

Таким образом, уголовный закон - категория духовная по своему назначению и происхождению. Конкретными проявлениями социальной духовности в уголовном законе следует признать: защиту жизненно важных интересов личности, общества и государства; установление запретов и предписаний должного поведения, адресованных гражданам, подлежащих исполнению под угрозой уголовного наказания; определение наказаний и иных мер уголовно-правового характера, подлежащих применению к лицам, совершившим преступления; установление институтов освобождения от уголовной ответственности и наказания.

Социальная духовность, заключенная в уголовном законе и являющаяся предметом в уголовном праве, выступает в следующих аспектах:

-                            как некоторая   специфическая сфера общественных отношений, имеющая исключительную ценность и потому нуждающаяся в защите от преступных посягательств любого характера. В этом аспекте социальная духовность представляет собой объект посягательства либо самостоятельный, либо сопряженный с иными объектами;

-               как общественно опасное посягательство, вызывающее общественно опасные изменения (последствия) в объектах, охраняемых уголовным законом. В этом аспекте духовность выступает в своем негативном проявлении как социальное зло, направленное против интересов личности, общества и государства. Она может иметь самостоятельное выражение либо входить составной частью в иные деяния;

1                         Нерсесянц B.C. Право и закон. Из истории правовых учений. М: Наука, 1983. С.8.

2              См.: Тер-Акоггов А.А. Христианство. Государство. Право. М: МНЭПУ, 2000. С. 21-30.

448

-                  как характеристика личности виновного, учитываемая при назначении наказания. Личность виновного проявляет свою духовность в совершении преступления. Наказание учитывает не только характер и степень опасности совершенного преступления, но и обстоятельства, находящиеся вне преступления: личность виновного, обстоятельства, смягчающие  и отягчающие наказание, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи (ст. 60 УК). Эти обстоятельства - детерминанты наказания. Среди них имеются и обстоятельства духовного плана, которые также должны приниматься судом во внимание;

-                 как отношение общества к преступнику, выражающееся в содержании предусмотренных уголовным законом наказаний и условий их применения, возможностях и ограничениях освобождения от уголовной ответственности и наказания.

Все эти аспекты имеют определенные причиняющие способности, выступают в качестве детерминантов соответствующего поведения. Детерминирующим свойством обладает и сам уголовный закон. Являясь общеобязательным нормативно-правовым актом, он учитывается в качестве самостоятельного фактора в мотивации преступного поведения1 и, кроме того, служит правовым основанием, следовательно, детерминантом для суда при решении им вопросов уголовной ответственности, в частности, квалификации преступления и назначении наказания.

Причиняющая способность духовно-значимого деяния объясняется в рамках традиционного понимания причинности в уголовном праве.

Личность виновного, безусловно, фактор, детерминирующий решение суда о наказании, равно как и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание и другие. Закон обязывает учитывать эти обстоятельства (ст.ст. 60-71), а не оставляет их на усмотрение суда.

Что касается последнего аспекта духовности - отношения общества к судьбе преступника, его причиняющая функция выражается в формировании общего состояния духовности. Социальная духовность определяется нормами, правилами и поступками, деятельностью, причем не только отдельных людей, но также учреждений и организаций, в том числе судебных и правоохранительных. По ним можно судить о духовной «физиономии» общества. Естественно, что проявление гуманности и справедливости в отношении виновных - показатель должного уровня духовности, защищающий как потерпевших, так и осужденных.

О нормативно-правовой детерминации см. например: Алексеев С.С. Социальная ценность права в советском обществе. М., 1971. С. 113 и далее; Пеньков Е.М. Социальные нормы - регуляторы поведения личности. М., 1972. С. 169.

15   3079                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      449

Рассмотрим некоторые аспекты духовности с точки зрения их отражения в уголовном праве.

Духовное содержание имеет каждый объект преступления. Объект преступления - это не только то, на что осуществляется посягательство, но, главным образом, то, что защищается уголовным законом от этого посягательства. И то, и другое определение - «две стороны одной медали», имеются в виду одна и та же социальная ценность, социальный интерес. Однако первое определение - объект как нечто, на что осуществляется посягательство - относится к характеристике совершенного преступления, пока нет преступления, нет и объекта. Второе определение относится к уголовному закону, конкретно - составу преступления, закрепленному в уголовно-правовой норме.

Детерминирующее значение для предупреждения преступления имеет объект во втором понимании; когда преступление уже совершено объект посягательства влияет лишь на определение характера общественной опасности посягательства, следовательно - на квалификацию и ответственность. Объект же как закрепленная уголовным законом социальная ценность, это указание на то, что является запретным для причинения вреда; установление объекта в уголовном законе - информация для граждан относительно того, что общество считает своими приоритетами, что образует основу его существования.

В такой характеристике объект представляет, как видим, предмет духовности. Когда говорится о духовности как отношении человека к окружающей среде (личности, обществу, государству), имеется в виду его отношение в первую очередь именно к тем ценностям общества, которые охраняются уголовным законом и основным признаком духовности.

Уголовный закон не тот источник, который должен извещать население о существующих социальных ценностях, таким актом является Конституция РФ. Уголовный закон призван лишь охранять то, что провозглашено в Основном законе страны. Задача состоит в том, чтобы в Конституции РФ были названы все подлинные социальные ценности и интересы. В противном случае духовность Конституции РФ и уголовного закона будет сомнительной.

В Конституции РФ названы основные ценности, охраняемые уголовным законом. Применительно к человеку это жизнь (статья 20) достоинство личности (ст. 21), свобода и личная неприкосновенность (ст. 22), собственность (ст. 35), свобода совести и вероисповедания (ст. 28) и другие.

Но уголовный закон не охраняет в должной мере ценности, декларированные Конституцией РФ. Так, например, статья 35 предусматривает право человека на жилище. УК РФ включает статью, содержащую состав нару-

450

шения неприкосновенности жилища в виде незаконного проникновения в него (ст. 139). Однако, незаконное проникновение - не единственный способ посягательства на неприкосновенность жилища. Все большее распространение получает незаконное отчуждение занимаемого человеком жилья. В результате общество имеет, как явление, лиц без определенного места жительства, значительная часть которых оказалась жертвой жилищных махинаций. Организуемых приютов недостаточно, «бомжи» гибнут от холода, голода, отравлений, жестокого обращения с ними со стороны отдельных граждан, распространяют заразные болезни, используются в криминальных целях, бесследно исчезают, не имея защиты со стороны органов власти.

Стать 37 Конституции РФ предусматривает свободу труда и право на безопасный труд, запрещает принудительный труд, дискриминацию в оплате труда. Сама по себе декларация свободного труда выглядит с точки зрения духовности весьма сомнительно. Буквальное ее толкование приводит к выводу о том, что трудиться не обязательно. Тем самым Конституция волей или неволей приглашает к нетрудовому способу существования, в том числе безнравственному и криминальному, по крайней мере, допускает его и оправдывает. Преступная деятельность, проституция, попрошайничество, бродяжничество оказываются легализованными способами существования. Целесообразно исключить утверждение «труд свободен», записав вместо него: «свободный труд является единственным источником получения средств существования». Следует в то же время обратить внимание на необходимость уголовно-правовой защиты работников от необоснованного увольнения и ущемлений в вознаграждениях. В этих вопросах на практике возникают проблемы, связанные со значительными общественно опасными последствиями - работник и его семья остаются без средств существования, что при существующей безработице приводит к опасным ситуациям: совершению преступлений, самоубийству, самочинным разборкам и расправам и т.д.

Духовный компонент заключен и в субъекте преступления. Духовность обращена к личности, которая является носителем индивидуальной духовности, участвующей в формировании духовности общества. Отсюда следует особое отношение государства и общества к вопросу о субъекте преступления.

Уголовный закон признает в качестве преступлений только те деяния, которые общественно опасны, значит, противоречат позитивной духовности. Иначе неизбежны противоречия между духовно-нравственными ценностями и ценностями, охраняемыми уголовным законом, отношение к нему будет в какой-то мере неуважительным. Признак общественной опасности увязывается с характеристикой социальной зрелости субъекта пре-

451

ступления. Уголовный закон признает общественно опасными, противоречащими социальной духовности только те деяния, опасность которых, их антидуховность лицо осознает. Это положение отражается в установлении возраста, с которого наступает уголовная ответственность, и вменяемости как предпосылок ответственности, а также существовании института специального субъекта преступления.

Духовность проявляется и в максимально возможной гуманизации отношения к личности виновного. Уголовный закон устанавливает наказания, соответствующие характеру общественной опасности преступлений, предусматривает обстоятельства, индивидуализирующие наказание, исключает наказания, сопряженные с унижением чести и достоинства личности, ограничивает применение пожизненного лишения свободы, устанавливает возможность и определяет основания освобождения от ответственности и наказания, предусматривает наряду с уголовным наказанием применение и иных мер воздействия к лицам, совершившим преступления, что соответствует принципам справедливости и гуманизма, имеющим духовную значимость.

Самостоятельную проблему духовности образует отношение к смертной казни. Как вид уголовного наказания она существует, но не исполняется в силу действия соответствующего моратория. Вопрос о смертной казни - это проблема социальной духовности, в решении ее должна быть выражена воля общества. Каких-либо общественных обсуждений при установлении моратория не проводилось, документ отражает лишь волю государства. Судя по частным опросам, проводимым периодически средствами массовой информации, основная часть населения за сохранение смертной казни. Такое отношение к исключительной мере наказания, конечно, не украшает нашу, основанную на христианском милосердии, духовность. Однако следует иметь в виду, что институт смертной казни идет к нам исторически еще от Ветхого Завета и потому, следовательно, не противоречит в принципе православию, ибо, как сказано в Новом Завете, «ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5. 18). Все, что следует, из Закона Божьего далеко до исполнения, наш человек в основном остается ветхозаветным, духовно диким, склонным к решению своих проблем за счет интересов других, агрессивный, не тронутый в большинстве своем христианской идеологией любви и милосердия. Потому особых оснований для повсеместного отступления нашего уголовного закона от законов Ветхого Завета нет, смертная казнь должна сохраняться для защиты благочестивого населения, что не исключает, естественно, милосердного отношения к лицам, осужденным к этому виду наказания, послед-

452

нес должно избираться с учетом всех смягчающих обстоятельств, при которых ими совершаются преступления.

В целом проблема смертной казни достаточно сложная. Она касается не только юридического волеизъявления населения, но и причин, в силу которых совершаются преступления, заслуживающие смертной казни. Введение моратория на смертную казнь объясняется, на наш взгляд, не только политическим давлением, оказываемым на Россию странами Западной Европы, и не только слабостью судебной системы, не исключающей ошибочных решений по применению смертной казни. Главное - в причинах преступности, которая за годы перестройки приобрела особый характер: стала массовой, жестокой, международной, корпоративной, прочно срослась с властными структурами; в ней заметно усиление интеллектуального, молодежного и женского элементов. Все это произошло за относительно короткий промежуток времени и стало следствием социально-экономических потрясений. За пределами нормальных условий существования оказались миллионы людей, вынужденных прибегать к криминальным способам жизнедеятельности. В эти условия поставило их само общество, проявив по отношению к ним жестокость и получив в ответ такую же реакцию. В силу глубинного характера причин введение смертной казни навряд ли позволит оздоровить духовность общества и существенно повлиять на снижение преступности. Она удовлетворит чувство социальной справедливости, под которым обыденное общественное сознание понимает, главным образом, возмездие, но не повлияет на ситуацию в целом.

Очевидна связь духовности с субъективной стороной преступления. Психическое отношение лица к предусмотренному уголовным законом общественно опасному деянию и последствиям, есть внутренняя, психическая часть проявленной и осуществляемой им духовности, которая в полной мере реализуется в преступлении. Следует также подчеркнуть, что имеется в виду отношение не просто к деянию и последствию, их фактической стороне, но и к тому, что делает их общественно опасными, то есть социальной стороне преступления.

Общественная опасность отражает социальную ценность объекта посягательства, и отношение к этому качеству объекта образует, собственно, духовную составляющую субъективной стороны преступления. Субъективная сторона (элемент) преступления - это психическое отношение виновного не только к объективным признакам преступления, но и к признакам, характеризующим его социальную природу. Духовность проявляется и в том, как в законе формулируется субъективная сторона преступления. В понятиях вины, цели, мотива и эмоциональных состояний выражается социальная духовность. Сама установка государства на четкое определение в

453

законе этих категорий делает их элементами духовности, требует от имени общества от граждан и прежде всего от должностных лиц правоохранительных и судебных органов руководствоваться ими в практической деятельности.

Объективная сторона преступления является формой проявления, осуществления духовности. Во всех преступлениях, по сути, мы имеем дело с реализацией виновным своего отношения к социальным ценностям. Негативная духовность, ориентированная на зло, учитывается уголовным законом в самих формулировках общественно опасных деяний и их последствий. В отдельных составах выделяются признаки, имеющие сугубо духовное значение: жестокости (п. «д» ч.2 ст. 105 УК), агрессивности (ст. 354), принадлежности к определенной социальной общности - национальной, расовой, религиозной - п. «л» ч. 2 ст. 105 УК и другие.

Преимущественно духовное значение имеют такие преступления, как незаконное производство аборта (ст. 123), неоказание помощи больному и оставление в опасности (ст.ст. 124, 125 УК), преступления, совершаемые на сексуальной почве (ст.ст. 131-135), жестокое обращение с животными (ст. 245), организация объединений, посягающих на личность и права граждан (ст. 239 УК) и другие. Они наглядно демонстрируют, что духовность и в более или менее чистом виде - это социальный интерес, социальная ценность, посягательство на нее так же опасно, как, предположим, убийство, хищения, изнасилования и т.п., хотя последние тоже не могут быть оценены в полной мере без учета их духовного аспекта.

Среди общественно опасных деяний особое место занимают явления сугубо духовного порядка, духовности со знаком «минус», направленных непосредственно против позитивной социальной духовности. Они, конечно, сопряжены с экономическими, политическими и иными социальными неурядицами, маскируются под то или иное религиозное вероучение, но, тем не менее, узнаваемы, имеют свое «лицо».

По сути, все социальные отклонения имеют духовное содержание, все они свидетельствуют о деформации нравственности и мировоззрения. Но среди них есть такие, которые направлены непосредственно против духовных устоев общества. В них наиболее четко проявляется причинная связь духовного характера, существующая между деянием и последствием. К ним в первую очередь следует отнести деятельность культов, отрицающих Бога, и сатанизм. «Многие беды наши ... следствия ... безудержного разгула в России безбожия и сатанизма»1. Этими явлениями озабочены не только богословы, но и представители юридической науки и практики, поскольку речь идет не только о духовных противостояниях, но также о тяжких пре-

Высокопреосвященный Иоанн. Указ. раб. С. 9.

454

ступлениях, имеющих духовную причинность. Достаточно напомнить о деятельности функционировавшей в свое время в России секты Аум Сен-рике, устроившей в 1995 году газовую атаку в токийском метро, и их российских адептов, сравнительно недавно (в 2002 г.) осужденных, но так и не отказавшихся от идей своего учителя. Известны деяния церкви сатаны, белого братства, псевдорелигиозных организаций сайентистов, мунистов и т.д.

Подобные организации не только подвигают своих членов на совершение тяжких преступлений (убийств, похищений людей и имущества, изнасилований и т.п.)', но и требуют жертв от них самих. Известен пример секты «народный храм» (США), проповедовавшей самоубийства. В 1978 г. в джунглях Южной Америки совершили самоубийство 914 членов секты, в том числе 180 детей. В 1997 г. в России среди иеговистов погибли 3000 человек по причине отказа от переливания крови. Распространенными являются требования отчуждения жилья и собственности в пользу организации, разводы, иные разрывы семейных отношений и т.п.

Однако наиболее опасной признается деятельность сатанистов - последователей сатаны, извечного врага Бога". Об укорененности этого явления свидетельствует их численность. Только в Москве и Московской области их больше 6000, общих цифр по стране нет.

В характеристике сатанизма важна одна деталь, которая не всегда привлекает внимание. Традиционно считается, что сатанизм это нечто организованное, коллективное вроде банальной преступной организации. Упускается из виду, что это богоборческая идеология, которая, как правило, осуществляется в организованных формах, но может иметь и индивидуальные проявления. Криминальная история содержит достаточно примеров совершения ритуальных сатанинских убийств преступниками-одиночками. Например, убийство в 1993 году в Оптиной Пустыне на пасху иеромонаха Василия и иноков Трофима и Ферапонта совершено одним человеком, бывшим культпросветработником Николаем Авериным, который, как показало следствие, не состоял в сатанинской секте, но был сатанистом, о чем свидетельствуют обнаруженные у него при обыске книги по черной магии и метка «666» на мече и финке, которыми им были совершены убийства3.

1 Подробнее о преступлениях, совершаемых на религиозной почве, см.: Тихо-нравов Ю.В. Судебное религоведение. М.: Бизнес школа «Интел - Синтез», 1998. С. 69-80.

" Монографическое исследование сатанизма и его проявлений представлено, в частности, в работе: Воробьевский Ю. Путь в апокалипсис. Падут знамена ада. М, 2000.

Павлова Н.А. Пасха красная. О трех оптинских новомучениках, убиенных на пасху 1993 года. М.: Адрес - Пресс , 2002.

455

Сатанинским по своему характеру может быть и государство (например, фашистское). Главная отличительная черта сатанизма - разрушитель-ство, зло, направленность против всего человеческого. Убийства, совершаемые сатанистами, как правило, не мотивированы какими-либо естественными потребностями, они совершаются либо в ритуальных интересах, либо вследствие неприятия как ценности самой человеческой жизни. Ритуальные убийства не носят массового характера, они тщательно маскируются под общеуголовные преступления, в связи с чем их трудно раскрывать; жертвами их становятся часто лица без определенного места жительства, «пропавшие» дети. Исполнителями их нередко становятся подростки, находящиеся вне сферы социальной духовности, не обладающие устойчивой психикой. По данным Центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского «растет число подэкспертных с практически нулевой нравственностью; совершаемые ими убийства напрямую связаны с деградацией нравственного сознания», для них характерно полное отсутствие «чувства ценности чужой жизни»1. Как правило, эти лица не являются жертвами «духовной агрессии», они становятся таковыми как бы сами по себе. На самом деле их духовность формируется той социальной средой, в которой находится российское общество, в частности, под влиянием того «воспитания», которое ведет отечественное телевидение, демонстрируя на конкретных примерах легкость обращения с жизнью людей, превращая в стиль «секси» не только одежду, но и всю жизнедеятельность общества. Образцом для подражания служит и само государство, посылающее на гибель ребят в Афганистан и Чечню, а затем оставляющее молодых инвалидов без должной поддержки, облекающее престарелых на быстрое и недостойное вымирание, плодящее «бомжей» и коррупцию. Социальная среда не может формировать случайных одиночек, она создает типы, в данном случае типы людей с «нулевой нравственностью», способных на всякие преступления.

К числу деструктивных сил с духовной составляющей относятся также оккультные организации. Корни и опасность оккультизма достаточно обстоятельно раскрыты в религиозно-философской литературе2. Они представлены в России вольготно обосновавшимися и процветающими астрологией, магией, хиромантией, экстрасенсами, культами восточных религий и т.д. Их активная причиняющая сила хорошо показана отцом Родионом: «Овладев тайными магическими знаниями, человек оказывается в силах воздействовать на окружающих людей и стихии мира, но при этом стано-

Люди погибели: сатанизм в России: Попытка анализа. С. 32-33. ' См, например, труды диакона А. Кураева: Христианская философия и пантеизм. М, 1997; Дары и анафемы.Что христианство принесло в мир. М, 2001 и др.

456

вится полным рабом нечистых духов, от которых получил эти дарования. В силу своего отпадения от Бога демонические силы ничего создать не могут, а могут только разрушать. Поэтому и их последователи носят в мир разрушающую, деструктивную силу, причиняют зло окружающим их людям, гибельно воздействуют на материальный мир»1.

Позиция православной церкви в отношении этих сил ясна: они реальны, обладают причиняющей способностью. Могут «излечить» болезнь, но лечение оказывается мнимым, ложным. Могут выявить у человека либо привить ему «сверхестественные» способности, но они вредны для него. Могут управлять природными процессами, но это управление поверхностно. Сила их сродни где-то силе чародеев египетского фараона, умевших превращать свои жезлы в змей, но змей беспомощных перед лицом Бога, ибо жезл Ааронов, сделавшись змеем, «поглотил их жезлы» (Исх. 7. 12).

В заповедях Господа Моисею сказано: «не ворожите и не гадайте» (Лев. 19. 26); «ворожей не оставляй в живых» (Исх. 22. 18). Идолослужение и волшебство названы святым апостолом Павлом в числе дел плоти (наряду с убийством), исполняющие их «Царствия Божия не наследуют» (Гал. 5.20, 21). Эти и многие другие аналогичные положения не случайны, они предостерегают людей от тяжкого греха гордыни, отдаления от истинного духа, от тяжелых заболеваний, духовной опустошенности.

Врач-психотерапевт Д.А. Авдеев, раскрыв сущность таких средств психического воздействия, как медитация и йога, психоанализ Фрейда, гипноз, трансовые состояния, кодирование, нейролингвистическое программирование, экстрасенсорика, называет в числе их последствий нервно-психические расстройства, алкоголизм, наркоманию, самоубийств2а.

Главным социальным последствием оккультной деятельности является растление духа, социальная апатия, безразличие, равнодушие к делам государства и общества - то, благодаря чему, как подметил упоминавшийся ранее Паисий Святогорец, наше «государство пошло ко дну».

Д.А. Авдеевым приводится резолютивная часть Минских Епархиальных чтений (май 2000 г.) «Церковь и медицина: психическое здоровье человека», в которой не только духовенство, но также врачи, психологи и социальные работники свидетельствуют о прямой причинно-следственной связи нервно-психических расстройств, алкоголизма и наркомании с дея-

Священник о. Родион. Не участвуйте в делах тьмы. Вып. VII. СПб., 1992. С. 7-8.

Авдеев Д.А. На неровной почве. Врачевание души: истинное и ложное. С. 46-47.

457

телъностью деструктивных тоталитарных сект и оккультной практики, экспансией западных и восточных деструктивных психотехнологий'.

Редакция журнала «Российская юстиция» своевременно оргагшзовала дискуссию о правовом отношении ко всей этой бесовщине, поместив на своих страницах статью адвоката А. Куприянова, потребовавшего запретить колдовство как деятельность и привлекать колдунов к ответственности как соучастников преступлений2. Опубликована также оппонирующая статья работника прокуратуры Н. Китаева, позиция которого достаточно неопределенна: не отрицая колдовства, как опасного явления, он считает, что «ни о каком реальном магическом, сверхестественном воздействии тут речи не идет. Мифологизированное сознание населения получает требуемый товар»; что «нынешних колдунов можно привлекать в ряде случаев за мошенничество и некоторые иные преступления», но не за преступления против личности, поскольку «не существует методики оценки труда экстрасенсов, причиняемого приемами воздействия на психику».

Что касается методики, то, действительно, фиксация причинной связи между действиями колдуна и смертью жертвы существующим научным инструментарием невозможна, хотя, если заняться этим на статистическом уровне, закономерности выявляемы. Но поразителен другой факт: государство выдает лицензии на деятельность колдунов, экстрасенсов, целителей и т.п. Если на какую-то деятельность выдается свидетельство, разрешение, значит, государство считает, что эта деятельность не мистическая, а реальная, способная что-то производить. Гарантировано ли общество, что разрешенная деятельность будет исключительно полезной для человека? Нет, поскольку ни контроля, ни самой методики оценки этой деятельности нет. Значит, государство допускает заведомо опасную деятельность. При такой ситуации выход только один: всякую неконтролируемую деятельность следует запретить.

Отсутствие методики установления причинно-следственной связи не дает оснований для отказа от борьбы с рассматриваемыми явлениями. Следует принять во внимание, что действие «темных сил» всегда имеет общественно опасное последствие, независимо от того, наступил ли какой-либо отрицательный материальный результат. Это последствие духовного характера, оно выражается в культивировании язычества и невежества, что от-

Авдеев Д.А. На неровной почве. Врачевание души: истинное и ложное. С. 46-47.

См.: Куприянов А. «Темные силы» как субъект преступления. «Российская юстиция». 2001. № 8.

' См.: Китаев Н. Магия и право: мифы и действительность. «Российская юстиция», 2001. № 12.

458

рицательно влияет на духовную жизнь общества, и может, если не воспрепятствовать этому, отбросить общество к дикости и мракобесию. Уже одна эта опасность достаточна для криминализации подобных деяний. Было бы целесообразно в главу 24 УК РФ «Преступления против общественной безопасности» включить статью «Несанкционированное воздействие на психику человека». Обязательными признаками данного преступления должны стать:

-                деструктивность воздействия, направленного на отклонение поведения от установленных норм нравственности и права;

-                  универсальный характер деяния: оно должно охватывать не только действия  «темных сил», но и другие явления, например, проповедническую деятельность запрещенных сект, несанкционированное использование технических и медикаментозных средств, а также гипноза для воздействия на психику. Опубликование соответствующих материалов, равно использование их в теле- и радиопередачах, школьном и вузовском преподавании;

- «формальность» состава, формулировка его не должна включать в качестве обязательного признака наступление общественно опасного последствия.

Другое явление, посягающее на духовную безопасность - разрушение духовных основ истории общества. История сама по себе духовная ценность, однако, в ней существуют сферы, непосредственно касающиеся духовной жизни общества. Они ценны тем, что объясняют существующие тенденции, помогают закрепить позитивные из них и преодолеть негативные. Для этого нужны объективные, без конъюнктуры, исторические исследования, базирующиеся на проверенных фактах данных.

Общество должно быть всерьез озабочено состоянием своей исторической безопасности, ставя заслон, в том числе правовой, фальсификациям и сомнительным выводам. Всякая необоснованная реконструкция истории -это опасность, которая не имеет конкретного материального сиюминутного воплощения, трудно фиксируема и трудно доказуема. Тем не менее, она может негативно повлиять на духовность личности и общества, что впоследствии может проявиться в конкретных материальных, ощутимых общественно опасных деяниях, разрушениях устоев общественной жизни. Опасность представляет, например, произвольное обращение с монументальной историей, памятниками. Памятники - это вехи истории, воздвижение их - признак стабильности общественного развития, разрушение - отказ от истории или части ее. Но разрушение их - это одновременно дестабилизация общественных отношений, установленного порядка, в том числе нового. Сталинские репрессии были бы невозможны без предварительного разрушения православных храмов и гонения на церковь; точно так же со-

459

временный криминальный беспредел, связанная с ним безнравственность чиновничества, массовые беспорядки типа того, что учинили футбольные «фанаты» на Манежной площади в Москве в августе 2002 г. — результат пересмотра бывшей идеологии, получившего наглядное воплощение в ликвидации памятников политическим деятелям советского периода. Общество должно научиться предвидеть отдаленные опасности насилия над историей и нейтрализовать их уже сегодня.

Духовное не только формируется, но и развивается, и в этом смысле имеет свои исторические корни. Если их вырубить, все дерево духовности зачахнет, духовные ценности, питаемые историческими корнями, пропадут. История - элемент духовности. История это то, что связывает прошлое с настоящим и будущим и определяет их. Без достоверной истории нельзя оценить прошлое, понять настоящее и прогнозировать будущее. Нация без истории мертва, сознанием такой нации можно манипулировать, она может утратить свое самосознание. Поэтому одна из угроз духовно-нравственного характера - угроза исторической безопасности общества как состояния защищенности его истории от внешних и внутренних угроз, проявляющаяся либо в искажении исторических фактов либо в их замалчивании. Всякое искажение истории опасно, в первую очередь, своими духовными последствиями. Человек, отгороженный от прошлого, становится либо космополитом и теряет духовную связь со своим отечеством, либо утрачивает веру в социальные ценности, отвергает их, становясь на путь совершения преступлений или умножая число суицидников, наркоманов, алкоголиков и бомжей.

Угроза исторической безопасности исходит как извне, так и изнутри. Внешние угрозы объяснимы. Гораздо труднее понять отечественных ученых, пытающихся поставить историю с ног на голову и, по-возможности, замолчать достижения своего общества.

С этой точки зрения заслуживают, например, критического, возможно и уголовно-правового осмысления так называемые «исторические труды» А.Т. Фоменко, Г.В. Носовского и их последователей1. Основываясь на сомнительной методике летоисчисления, они «передвинули» всю историю на XI веков вперед. Это позволило им выдвинуть идеи-перевертыши, в соответствии с которыми всю историю человечества надо пересмотреть, переосознать, переосмыслить, и нельзя признавать ничего, на чем воспитывались десятки поколений людей. Оказывается, не было никакого монголо-

Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Империя. М. 1996; Они же: Русь - орда на страницах библейских книг. М, 1998; Акджи М.Э. Европа, тюрки. Великая степь. М., 1998 и др.

460

татарского нашествия, что Русь и Орда - это одно и то же. Дрались между собой русские князья. Хан-Батый - это князь не монгольский, а русский Иван Калита, он же одновременно Ярослав Мудрый. Тамерлан не кто иной, как Александр Невский. Куликовская битва происходила не на поле Куликовом, а в Москве и т.д.

Но самое поразительное - их попытка посягнуть на историю христианства, на которой стоит почти весь цивилизованный мир. Иисус Христос «помещен» ими в XI век, да и самой этой личности, по их мнению, не существовало, под этим именем скрывался, якобы, римский папа Григорий VII. Ветхий Завет написан не до, а после Нового Завета. Само христианство, как учение, появилось до Иисуса Христа, его основателями, считают авторы, были греки, которые в свою очередь позаимствовали это учение у тюрок - «тенгриан». А в книге М.Э. Акджи содержится прямой выпад против русского народа, который будто бы осужден на житье в России «за измену Богу! Чтобы другим в назидание».

Во введении к одной из своих книг А.Ч. Козаржевский пишет об этой группе математиков и физиков, что она: «с явной установкой на дешевую сенсацию и саморекламу шумно пропагандирует так называемые «новые методики» в области исследования исторического процесса. Отталкиваясь от абсурдных астрологических теорий Н. Морозова, игнорируя данные письменных и вещественных источников, манипулируя внесоциальными математическими выкладками, эта группа отрицает прохождение древней стадии народами, государствами и культурами Средиземноморья и объявляет поздней подделкой все дошедшие до нас от древнего мира источники, в том числе христианские»1. В обстоятельной книге «Ложь новых хронологий» отмечается, что история в исполнении А.Т. Фоменко «превратилась в короткий уродливый анекдот», это «вырезание памяти», «разгром исторического сознания», «надругательство над христианскими святынями», «зачистка перед последним боем»".

Некоторые российские школьные учебники по истории ни слова не говорят о победе русского оружия в Великой Отечественной войне. Дети ничего не знают об Александре Матросове, генерале Карбышеве, Николае Гастелло, подвиге защитников Брестской крепости и др. В энциклопедии «Я познаю мир» победа во Второй мировой войне фактически приписывается западным странам. В энциклопедии «Космос» даже не упоминается

Козаржевский  А.Ч.  Источниковедческие проблемы  раннехристианской литературы. М: МГУ, 1985. С. 7.

" Ложь «новых хронологий». Как воюют с христианством А.Т. Фоменко и его единомышленники. М: Паломник. 2001. С. 167-170.

461

имя первого космонавта Земли россиянина Юрия Гагарина. Но зато помешена полная биография американца Нила Армстронга. Эти примеры можно продолжить. Представляется, что право не может оставаться в стороне от подобных историко-идеологических агрессий. Необходимо найти форму юридической, в том числе и уголовно-правовой, защиты духовно-исторической безопасности российского общества.