§ 3. Психическая причинность в неосторожных преступлениях

Рассмотренные выше проблемы психической детерминации относятся к умышленной форме вины. Психическая причинность в неосторожных преступлениях, совпадая в общем, схематически с причинностью умышленных преступлений, тем не менее имеет свои особенности, которые должны быть учтены и как-то получить законодательное реагирование. Если в умышленных преступлениях психические процессы по своему содержанию носят явно антиобщественный характер и направлены на совершение общественно опасного деяния, то в неосторожных они представляют собой сбои в психологическом механизме поведения, оцениваемом самим виновным как социально допустимом.

Учение об афферентации и обратной афферентации позволяет уточнить те места психической деятельности, где эти сбои происходят. Они возникают уже на уровне мотивации и формулировки цели поведения, и заключаются в  том, что лицо, стремясь удовлетворить ту или иную по-

399

требность, не учитывает всех последствий избранного способа решения поставленной задачи. Причиной тому могут быть разные обстоятельства: установка личности антиобщественного характера, интеллектуальная неразвитость, эмоциональные либо информационные стрессы. Действующий УК, хотя и не напрямую, но достаточно полно учитывает их в ст. 28, определяющей условия, при которых причинение вреда признается невиновным. Несмотря на то, что в ней решается проблема невиновности, тем не менее, обстоятельства, обусловливающие невиновность, характерны и для неосторожности, только они не достигают силы, исключающей вину.

Возникает вопрос, как охарактеризовать эти обстоятельства, в частности, можно ли отнести их к психической деятельности, а именно - к интеллектуальному и волевому моменту, как это предлагается в теории уголовного права. Например, в одном из комментариев к УК РФ утверждается, что психическое отношение виновного к содеянному характеризуется так же, как и умысел - интеллектуальным и волевым моментами. Волевой момент преступного легкомыслия характеризуется самонадеянным расчетом на предотвращение общественно опасных последствий, а преступной небрежности - «тем, что лицо при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло» предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия)»'. Подобная трактовка неосторожной формы вины стала традиционной, она проходит и по многим другим источникам.

Между тем волевой момент, то есть проявление воли в том смысле, как она определяется в психологии, не имеет ничего общего с приведенными утверждениями. Воля - психологическая категория и никак не может быть представлена в терминах «должно было и могло», как это делается применительно к небрежности, относящихся на самом деле к социальной характеристике личности, но не психическим процессам.

Являясь психологической категорией, воля не может в то же время отождествляться с интеллектуальным моментом, каковым является, по сути, «самонадеянный расчет на предотвращение общественно опасных последствий», указываемый при характеристике преступного легкомыслия.

Воля - категория, относящаяся к механизму саморегуляции, это то в психике, что руководит сознательными избирательными действиями человека, направляет их на цель и выражается во влечениях и желаниях2. В уголовном законе волевой признак или так называемый «волевой момент»

См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радчснко М: Спарк, 2000. С. 44-45.

2 Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 587-593.

400

справедливо усматривается" в способности вменяемого руководить своими действиями (бездействием), а также в желании либо сознательном допущении общественно опасных последствий при умысле1.

Очевидно, что мы имеем дело с совершенно разными подходами к пониманию воли в характеристике невменяемости и умысла - с одной стороны, неосторожности - с другой, что обусловлено скорее недостаточной разработанностью психологических аспектов уголовного права, отсутствием ясности понимания сущности волевых процессов при совершении неосторожного преступления.

Теория уголовного права исходит из наличия волевого момента в неосторожных преступлениях. Особенность его признается в том, что, в отличие от умышленного преступления, желание, как проявление воли, здесь не совпадает с фактически наступившим или допускаемым (как при косвенном умысле) общественно опасным последствием. «Стремление к иной цели, чем та, которая фактически достигается, здесь всегда налицо», -справедливо отмечает С.А. Тарарухин^. Однако выводы относительно волевого начала в преступлениях с неосторожной формой вины нельзя признать достаточно корректными. Автор, оценив фактически наступившие при неосторожности общественно опасные последствия как побочные, вторичные, как последствия второго порядка по сравнению с теми, которые предусматривались намерением виновного, переносит волю, выразившуюся в данном позитивном намерении, на фактически причиненный негативный побочный результат3. Такой прием есть не что иное, как подмена одного понятия другим, поскольку речь идет о разных волеизъявлениях: одно дело - воля, направленная на достижение позитивной цели и достигшая ее, и другое - воля, также направленная на достижение позитивной цели, но приведшая к общественно опасным последствиям.

То, что в деяниях, совершаемых по неосторожности, проявляется воля субъекта, сомнений нет. Эта воля направлена на достижение социально-положительного либо, по крайней мере, социально нейтрального результата, чем она и отличается от воли, проявляемой в умышленных преступлениях, в которых виновный желает достичь преступного результата либо, при косвенном умысле, допускает его как желаемый. Но такая, позитивная по своей цели, воля присутствует и в социально полезной деятельности, и в невиновном причинении вреда, следовательно, признание ее именно и

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С.37, 42. Тарарухин С.А. Преступное поведение. Социальные и психологические черты. М.: Юридическая литература, 1974. С. 70. 3 Там же. С. 68-69.

401

только в таком позитивном качестве в неосторожности ничего не решает и не объясняет, необходимо установить то особое, что отличает волеизъявление при неосторожной форме вины от иных волевых проявлений. Все варианты волеизъявлений с позитивной целью различаются между собой в способе достижения этой цели; способ может быть связан с умышленным, оправданным или неоправданным, причинением негативного сопутствующего, побочного результата (например, причинение вреда здоровью в состоянии необходимой обороны либо при превышении пределов необходимой обороны), с исключением, предупреждением такого результата путем соблюдения всех мер предосторожности или допущением этого результата путем прекращения контроля над обстоятельствами, при которых решается поставленная задача, благодаря чему-либо цель оказывается недостигнутой, либо этими обстоятельствами производится негативный побочный результат, либо наступают и то и другое последствия. При неосторожности имеет место третий вариант: виновный по самонадеянности либо, например, по забывчивости, не принимает всех мер предосторожности для исключения побочного для него негативного результата. Но можно ли такое психическое состояние, характеризующее цель и способ ее достижения, назвать волей? Воля — «как способность человека достигать поставленных целей в условиях преодоления препятствий» основывается на «осознанной необходимости»1, которой нет в неосторожном деянии, ибо здесь лицо вообще не осознает либо не осознает в полном объеме всей опасности совершаемых деяний. Следовательно, в совершенном неосторожном общественно опасном деянии воля отсутствует.

Единственная характеристика психического состояния при неосторожности - это отношение. Во всех приведенных вариантах поведения проявляется определенное отношение субъекта к охраняемым уголовным законом социальным ценностям. Личностное отношение - это «система установок, ориентации, ожиданий, стереотипов и прочих диспозиций», которые опосредуются не только «содержанием, целями, ценностями», но также «и организацией деятельности»2, включающей и способ деятельности.

Пытаясь непременно сохранить волевой элемент в неосторожном деянии, автор вводит новый термин - «волевое отношение к наступившим последствиям», которое, по его мнению, «заключается не только в том, что виновный считает возможным поставить под угрозу правоохраняемые интересы, не проявляя при этом должной осмотрительности в создавшейся

Головин СЮ. Указ. раб. С. 101. 2 Там же. С. 468.

402

обстановке, но и в принятии решения действовать определенным образом, вопреки предъявляемым требованиям, обязанностям и т.п. Это решение безответственно, легкомысленно по отношению к окружающим, но его наличие свидетельствует о волевом содержании поведения»1. Как видим, понятие воли подменяется понятием отношения, которое называется волевым.

Но воля - не само отношение, хотя может проявиться и в нем тоже, воля - характеристика личности, вытекающая из так называемой психологической установки. С.Л. Рубинштейн, говоря о волевых качествах личности, называет среди них такие, как инициативность (с противоположным ей свойством инертности), самостоятельность, независимость, самоконтроль, выдержку, самообладание и т.п., то есть все те качества, которые определяют и поддерживают направленность деяния. Среди них нет ни одного, который бы указывал на непосредственную связь воли с отношением личности к совершаемому деянию и наступившим последствиям. С.Л. Рубинштейн, непосредственно рассматривавший вопрос о связи категорий «воля» и «отношение», говорил о наличии такой связи, но при этом не сводил волю к отношению. «Волевое действие заключает в себе отношение - реальное и идеальное - субъекта к объекту...»2. Но, во-первых, отношение связано не с самой волей, а с волевым действием в целом, оно связано с волей, но только как психическим компонентом, составной частью действия. Во-вторых, это действие, а с ним и воля «заключают», содержат в себе отношение в том смысле, что выражают его, но не являются этим отношением, по ним можно только судить об отношении. И в-третьих, они сами основываются на определенном установочном отношении. Как видим, воля при всех этих связях с отношением не есть само отношение, не является тождественным ему понятием.

При неосторожности можно говорить об ущербных чертах характера, различных отклонениях в психических, в частности, эмоциональных состояниях, например, нерешительности, отсутствии настойчивости в достижении поставленной цели, излишней импульсивности, аффективности и т.д. Но все эти качества - суть именно психические качества личности, влияющие на волю, но не заменяющие ее. Не всякие качества представляют и отношение человека к тем или иным ценностям. В неосторожности можно выделить, например, такое психическое свойство, как инертность, представляющая собой низкую подвижность нервной системы, обусловливающую трудность в переключении раздражителя с положительного на тор-

1 Тарарухин С.А. Указ. раб. С. 69. " Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 599.

403

мозной и наоборот. Она может привести к тому, что субъект окажется неспособным, например, в критической быстро меняющейся обстановке принять нужное решение, проявить настойчивость в поисках нужного решения, допускает послабление к себе, стремясь достичь поставленной цели с меньшими затратами, и с риском причинения вреда. Но инертность -свойство психофизиологического, не установочного плана и потому ее нельзя рассматривать как отношение. Причиной неосторожности может быть и отсутствие у субъекта физической или психической энергии, которую нужно приложить для выполнения задачи. Это состояние, родственное тому, когда лицо «не могло предотвратить ... последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам» (ч. 2 ст. 28 УК) и потому не подлежит уголовной ответственности. Если лицо, несмотря на свою психофизическую неспособность, имея возможность прекратить исполнение действия, самоуверенно и легкомысленно продолжает его, стремясь достичь социально-полезной цели, но объективно причиняет вред, оно подлежит ответственности за преступление, совершенное по неосторожности. Отсутствие указанной энергии также не есть отношение.

Отношение предполагает совершение действия (бездействия), построенного на том или ином психическом качестве, по легкомысленному расчету либо игнорируя обязанности. Социальная ценность оказывается для виновного не настолько актуальной, чтобы проявить надлежащую внимательность и принять меры к предупреждению вредных последствий. В основе ненадлежащего отношения лежат различные психофизические качества личности, ни одна из которых не является волевой. В силу множественности этих качеств, назвать их каким-либо одним термином не представляется возможным. Но все они, будучи задействованными в совершении деяния, несут в себе определенное отношение, которым и следует ограничиться в характеристике неосторожности.

Более или менее устойчивое психическое качество, дополняющее, точнее, конкретизирующее отношение в неосторожном преступлении - это внимание. Оно в своем отрицающем значении как невнимание имеет место, но крайней мере, во всех проявлениях небрежности и является компонентом легкомыслия. Виновный перестает быть сосредоточенным на предмете своей деятельности, на самой деятельности и своих обязанностях, утрачивает контроль над ситуацией, что может привести к общественно опасным последствиям. Психологи считают, что именно внимание является выражением отношения личности к объекту, причем в этом его «специфическое

404

значение»1. Представляя собой избирательную «направленность на тот или иной объект и сосредоточенность на нем, углубленность...»2, внимание «сначала возникает как настороженность, бдительность, готовность к действию по первому сигналу, как мобилизованность па восприятие этого сигнала в интересах действия»", а затем может меняться в связи с изменением ясности и отчетливости содержания деятельности, переключать лицо с действий на состояние покоя. Возможно ослабление, либо исключение, переключение внимания, как это происходит в психологическом механизме неосторожности.

Невнимание, которое имеет место при неосторожности, нельзя отождествлять с волевыми качествами. «Выступая неотрывной стороной познания, чувства и воли», внимание «не сводится ни к одной из этих трех сфер психического»4, хотя взаимосвязь между ними существует: волевые усилия нужны для поддержания внимания, прекращение либо снижение волевого напряжения ослабляет или переключает внимание субъекта на другой объект со всеми вытекающими отсюда последствиями, а внимание, в свою очередь, «обслуживает» волю, отслеживая состояние объекта, совершаемые действия и вызываемые изменения, как бы предлагая увеличить, ослабить либо вовсе прекратить волевые усилия, переключить активность на другой объект. Несмотря на взаимосвязь, внимание и воля не тождественные качества личности, и то и другое - проявления более глубоких свойств и состояний психики, за вниманием, так же, как и за волей, стоят «интересы и потребности, установки и направленность личности»5, которые пока находятся вне сферы уголовного права.

Отсюда следует, что выделять в неосторожности помимо интеллектуального еще и волевой момент, нет оснований, достаточно того, что они в своей взаимосвязи учитываются в характеристике вменяемости - невменяемости субъекта. При неосторожности вполне достаточно установить интеллектуальный момент и оценить состояние психического процесса «внимание - невнимание», в рамках общей психической черты - отношения.

Законодательные формулировки тоже не дают оснований для утверждения в неосторожности волевого момента, в них волевой момент заменяется личностным моментом. Все указания в законе о том, что лицо «должно

' Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 419.

2             Там же. С. 417.

3              Там же. С. 418.

Головин СЮ. Укач. раб. С. 99. Рубинштейн С.Л. Укач. раб. С. 417.

405

было и могло предвидеть эти последствия» (ч. 3 ст. 26 УК), «не должно было или не могло их предвидеть» (ч. 1 ст. 28 УК), «не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам» (ч. 2 ст. 28) - это указания на свойства личности, но не психической деятельности. Из сопоставления формулировок двух форм вины -умысла и неосторожности - можно сделать вывод о том, что законодатель использовал разные подходы для их определения. Если умысел конструируется в собственных - интеллектуальных и волевых - признаках психической деятельности, то неосторожность заменяет признаки волевого момента психологической характеристикой личности. Обязанность (долженствование) и возможность предвидеть и предотвратить вредное последствие, указанные в неосторожных видах вины, - это характеристика личности. Ответственность за причинение вреда несет тот, на кого возложена соответствующая обязанность, и кто к тому же располагает соответствующими способностями: интеллектуальными, физическими и материальными.

Личностная характеристика, как субъективное основание уголовной ответственности, усиливается, подчеркивается понятием невиновного причинения вреда, сформулированным в ч. 2 ст. 28 УК РФ. В соответствии с ним деяние признается совершенным невиновно, «если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам». Из текста видно, что речь идет об исключении ответственности за вред, причиненный по легкомыслию (лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий), и основанием исключения является личностная характеристика субъекта, а именно - его психофизиологические качества. Ни о каком интеллектуально-волевом моменте, как едином комплексе вины здесь говорить не приходится, налицо только интеллектуальный момент.

Таким образом, если в определении умысла указаны признаки психической деятельности субъекта, то в формулировке неосторожности даны признаки субъекта, отражающие его интеллектуальные и фактические возможности поступить должным образом, а не волевые признаки его психической деятельности. Законодательная формулировка неосторожности по сути представляет собой развитие категории вменяемости применительно к конкретной ситуации, оцениваемой как неосторожность. В ней имеются отдельные признаки психической деятельности, в частности, указание на «неосознание общественной опасности («непредвидение возможности на-

406

ступления общественно опасных последствий») своих действий (бездействия)», но они сами по себе вне дополняющих их признаков субъекта, юридического значения не имеют. Неосторожность следует определять в признаках: предвидение (непредвидение) возможности наступления общественно опасных последствий, отсутствие должного внимания к охраняемым уголовным законом интересам и совершаемым действиям (бездействию), наличие или отсутствие у лица возможности предвидеть общественно опасные последствия и предотвратить их.

В отношении волевого момента в неосторожных преступлениях следует констатировать, что воля как некоторое психическое усилие существует здесь в своем позитивном значении постольку поскольку направлено на достижение социально допустимой цели. Но в таком качестве она никакого уголовно-правового значения не имеет. В механизме причинения общественно опасных последствий воля отсутствует, поскольку эти последствия не осознаются либо осознаются не в полной мере, психической причиной деяния и последствия служит не воля, а иные психические свойства личности, являющиеся проявлением универсальной характеристики - отношения.

Поскольку формула неосторожной вины отличается от умышленной, возникает задача установления единых для умысла и неосторожности субъективных оснований уголовной ответственности. Она касается проблемы психической причинности, психической силы, которая и при умысле, и при неосторожности производит общественно опасное деяние? В конечном итоге только указание на эту силу является главным в формулировке вины. Нельзя признавать в неосторожности нечто особенное, то, что отсутствует в умысле, в таком случае разрушатся представление о психической деятельности как целостном образовании и единый подход к определению субъективных оснований ответственности. Это основание должно быть общим и для умысла, и для неосторожности. Таким единым обобщающим субъективным основанием следует признать антиобщественную психологическую направленность и установку личности, о чем говорилось выше. Это категории, единые для умысла и неосторожности, они служат основой формирования негативной воли (негативного отношения) - при умысле и негативного отношения - при неосторожности.

Проблема психической причинности включает еще одно значимое в уголовно-правовом отношении направление: открытое и срытое воздействие на психику человека в криминальных целях. Открытое воздействие на сознание человека представлено в уголовном законе достаточно большой совокупностью норм. Это психическое принуждение и исполнение приказа, как обстоятельства, исключающие преступность деяния (ст.ст. 40, 42 УК), соучастие в преступлении в виде подстрекательства, интеллектуального

407

пособничества и организаторской деятельности (ст. 33 УК), вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и иных антиобщественных действий (ст.ст. 150, 151 УК) и другие. Психическое воздействие возможно и в соисполнительстве преступления в виде словесных выражений, конклюдентных или знаковых действий. Конклюдентность вообще заслуживает отдельного психолого-криминологического исследования с точки зрения его причиняющего психофизического воздействия. Известен случай из серии авиакатастроф, когда бортинженер взлетающего лайнера, действуя по сигналу командира - взмах руки вверх - убрал преждевременно шасси самолета, который в результате разбился, похоронив под собою свыше ста пассажиров. Оказалось, что командир взмахнул рукой не для подачи сигнала, а прогоняя муху, севшую на нос. Не слишком ли легкомысленное средство управления экипажем и обеспечения безопасности?

Исследование причинности в названных направлениях требует изучения обстоятельств дела, относящихся к механизму воздействия на сознание, с целью выяснения, действительно ли общественно опасное деяние совершено под влиянием воздействия либо было собственным волеизъявлением лица, прикрытым формально актом чьего-то в действительности слабого воздействия? К сожалению, этот вид причинной связи на фундаментальном, научном уровне не исследуется, в связи с чем каких-либо методик решения данного вопроса на сегодня не существует, что не исключает юридических ошибок.

Скрытое воздействие на психику человека осуществляется, как правило, с целью изменения сознания и достижения через это преступного результата. К средствам такого воздействия относятся обман, криминальный гипноз и иное психотехническое воздействие. Обман как способ скрытого воздействия в целях достижения преступного результата представлен в уголовном законодательстве в составах мошенничества (ст.ст. 159, 165), лжепредпринимательства (ст. 173), обмана потребителей (ст. 200), заведомо ложного сообщения об акте терроризма (ст. 207) и некоторых других. Основная проблема - установление обмана как причины изменения поведения потерпевшего в интересах виновного. Здесь в отдельных случаях значение имеет отношение самого потерпевшего к возможности его обмана: допускает он его или нет? Например, уличное жульничество с «наперстками», картами, неофициальной лотереей и прочей «лохотронщиной», игра в банковские и иные «пирамиды» - следствие не только обманной деятельности мошенников, но и корыстного поведения так называемых потерпевших, которые, с одной стороны, готовы к обману, а с другой жаждут выигрыша; они готовы поживиться за счет других, но негодуют, оказавшись в положе-

408

нии обманутых. Какая-то часть причины, а значит и вины, должна быть признана и за ними.

Что касается криминального гипноза и использования психотехник, это достаточно новое для судебной практики явление, которое нуждается в специальных исследованиях. В судебной практике появляются дела о преступлениях, совершаемых с использованием гипноза, связанных с изнасилованием, хищением, уничтожением имущества и другими деяниями1. К сожалению, в виду того, что криминальный гипноз граничит с парапсихо-логическими явлениями, пока еще не признанными официальной наукой, многие вопросы причинной связи данного направления остаются для уголовного права закрытыми.

Таким образом, система психических причинных связей включает: порождение психическими процессами (в рамках вины) общественно опасного деяния и, далее, последствия; зависимость возможности осознания общественной опасности деяния предупреждения вредных последствий от психического состояния и психофизических способностей обвиняемого; зависимость психической деятельности, в том числе охватываемой признаками вины, от направленности и психологической установки личности; открытое воздействие на психику человека с целью побуждения его к совершению деяния, предусмотренного уголовным законом; скрытое воздействие на потерпевшего с целью изменения его поведения в интересах воздействующего.