§ 1. Основания психической причинности и их значение в уголовном праве

Одной из наименее разработанных проблем причинности в уголовном праве является проблема психической причинности, под которой автор понимает порождение общественно опасного деяния и последствия предшествующими им психическими процессами, протекающими в сознании лица, совершающего преступление. В учебных и научных работах она либо оставляется без внимания, либо тщательно критикуется. Между тем крупные специалисты, занимавшиеся исследованием причинной связи, признавали существование причинных процессов не только в объективном, но и субъективном, внутреннем, психическом мире человека.

В частности, Т.В. Церетелли писала о существовании органической связи между причинной связью и виной. Она проявляется прежде всего в том, что «общественно опасный поступок должен вытекать из нравственно порицаемого психического состояния лица. Преступная воля приводит в движение внешние силы и предстает как причина, вызвавшая общественно опасное последствие. Следовательно, в этом пункте субъективное переходит в объективное»1.

Единственный момент, который мог бы быть уточнен в этом тезисе, заключен в последнем предложении. Как представляется, субъективное не переходит в объективное, в том смысле, что между ними нет какой-то черты, по одну сторону которой субъективное, а по другую - объективное. Объективное является продолжением и проявлением субъективного. Деяние - категория больше субъективная, чем объективная, оно является психическим процессом в действии, полностью повторяет, реализует внутренний план и находится под управляющим контролем психики.

Сомнения по поводу приведенного тезиса Т.В. Церетелли, высказываемые в научной литературе2, вполне понятны. Неосвоенность в уголовном праве теории социального детерминизма, не допускающей противопоставления объективного и субъективного - одно из объяснений недооценки субъективного момента причинности. Не случайно автор, отри-

1 Церетелли Т.В. Причинная связь в уголовном праве. Тбилиси, 1957. С. 222-223. * См.: Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб.: Юридический центр, 2000. С. 217-218.

376

цающий психическую причинность, отказывается также признавать причинность бездействия' и существенно ограничивает сферу информационной причинности в уголовном праве2. И первое, и второе, и третье - формы связи в «тонких» материях, не сопровождаемой видимым переносом вещества и энергии, она не вписывается в традиционное для уголовного права понятие причинности, но вполне укладывается в содержание детерминизма.

Истоки негативного отношения к активности всего, что не поддается чувственному восприятию, находятся, видимо, в однобокости понимания марксистско-ленинского постулата о первичности материи и вторичности сознания, проявившейся в свое время при построении теории причинности в уголовном праве, которая сохраняется без изменения и поныне. Такое понимание плод односторонней и упрощенной интерпретации марксизма, который на самом деле богаче по своему содержанию, чем представление о нем многих его последователей. Отдавая приоритет материальному, классики марксизма-ленинизма, тем не менее, не опускались до недооценки активности сознания, психического, ставя ее на одну доску с активностью вещественной. Так, В.И. Ленин утверждал: «Субъективность (понятие) и объект - то же и не то же»3. В другом месте встречается еще более поразительный вывод о том, что в фундаменте самого здания материи можно «предполагать существование способности, сходной с ощущением»4. Да и вообще всякое научное положение «о строении материи и свойствах ее» имеет, по мнению классика, приблизительный, относительный характер, нужно исходить из отсутствия «абсолютных граней в природе»5.

Материалистическая философия также не отгораживается от психического компонента причинности. Например, А.К. Черненко пишет о субъективной стороне причинности, обусловленной «потребностями и интересами», которая «оказывает обратное активное влияние на объективную сторону детерминации. Весь этот процесс выступает в виде причинно-обусловливающего и причинно-обусловленного»6.

Понимание сознания как некоторой производной от материи категории, лишенной активности, а значит и причинных свойств, отходит в про-

1                  См.: Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб.: Юридический центр, 2000. С. 215.

2             Там же. С. 197.

3             Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 165.

4             Там же. Т. 18. С.

5             Там же. С. 276.

6 Черненко А.К. Причинность в истории. М: Мысль, 1983. С. 49.

377

шлое. Меняется мировоззренческое отношение к сознанию. Бывшее представление о сознании как подчиненной материи субстанции уступает место утверждению партнерства в том смысле, что и материя и сознание обладают активным началом в своих специфических сферах.

Первыми к такому пониманию пришли физики, сведя сознание к разновидности материи. В поисках заменителя античного «эфира» как пятой стихии (после земли, воды, воздуха и огня), представлявшейся в виде некоторой среды, находящейся между частицами вещества и обеспечивающей взаимодействие между ними, они пришли к выводу о существовании физического вакуума, как некоторого единого носителя всех полей, в котором находятся виртуальные, краткоживущие и потому не обнаруживаемые в отдельности частицы. Материя, как некоторая реальность, в физическом вакууме «исчезает». В этом вакууме действует новый вид фундаментального взаимодействия - информационное, которое не передает энергию, силу, а только информацию. Высшая же форма развития информации - сознание, которое следует рассматривать как субстанцию, «творящую информацию». «Носителем информации в Тонком Мире являются торсионные поля, которые распространяются мгновенно и без затрат энергии». Отсюда вывод о том, что «сознание есть физическая реальность»1.

Другие ученые также приходят к выводу о том, что сознание с физической точки зрения «есть особая форма полевой (торсионной) материи» , что отождествляет ее с материей. Точка их совпадения - информация, являющаяся единым компонентом и материи и сознания.

К.Э. Циолковский в своих «Теоремах жизни» в качестве первой теоремы называет: «Вся материя в зачатке жива», а четвертая теорема звучит еще выразительнее: «Простейший дух есть атом»'.

На существование психической причинности указывает и этимология понятий «причина» и «вина». В современном русском языке «слово вина, помимо своего основного значения, имеет еще значение причины чего-нибудь нежелательного»4. Тождество рассматриваемых понятий характерно не только для современного русского языка, но и для русской древности.

1               Тихоплав В.Ю., Тихоплав Т.С. Физика веры. СПб.: Весь, 2001. С. 89-90.

2               Сознание и физическая реальность. М, 1996. Т. 1. № 1-2. С. 72. По мнению отдельных ученых, существует семь уровней мироздания, из которых первый -абсолютный, «ничто», где нет ничего конкретного. На этом уровне идет превращение неупорядоченного состояния в упорядоченное, осуществляемое «первичным сознанием» или «сверхсознанием», т.е. Богом. (См.: Сознание и физический мир. М.: Яхтсмен, 1995. Вып. 1. С. 31.)

Циолковский К.Э. Космическая философия. М.: Эдиториал, 2001. С. 299. Маслиева О.В. Становление категории причинности, Л.: Наука, 1980. С. 31.

378

«В древнерусских памятниках письменности в значении причины употребляется еще слово вина» . Причем тесная связь понятий причины и вины наблюдается не только в русском, но также и в других языках, в частности, древнегреческом, осетинском и финском2.

Психологические исследования также не оставляют никаких сомнений в том, что наряду с объективной существует причинность субъективная, психическая, хотя деление это (на объективное и субъективное) условно, в том смысле, что причинность, в чем бы она ни проявлялась, всегда обладает свойством объективной реальности. Приоритет в соотношении объективного и субъективного в причинности отдается субъективному, психическому. Так, С.Л. Рубинштейн писал, что «психическое имеет двоякую форму существования»: объективную и субъективную. «Объективная форма существования психического выражается в жизни и деятельности», а субъективная - «это рефлексия, интроспекция, самосознание, отражение психического в самом себе»'. Таким образом, процесс деятельности имеет психическую природу, он начинается в сфере сознания и затем объективируется в конкретных действиях, оставаясь продолжением психического.

Признание в психических процессах и явлениях активных, причинных свойств должно получить соответствующую уголовно-правовую интерпретацию. В соответствии с нею деяние и причинная связь между ним и общественно опасным последствием, а также само это последствие есть результат причинных процессов, протекающих в сознании человека, совершающего преступление; психическое в преступлении, а именно вина, цель и мотив не есть нечто пассивное, отражательное, сопровождающее деяние, но само причинно порождает это деяние; разграничение признаков объективной и субъективной стороны преступления условно, между ними нет грани; вина, в частности, прямой умысел - это не просто пассивное осознание, предвидение и желание общественно опасных последствий, но и направленность на их порождение, производство.

Основу механизма психической причинности составляет цель как ожидаемый результат деятельности субъекта. Цель направляет психические процессы и далее связанную с ними деятельность, т.е. проявляет активность, что придает ей причинную значимость. В теории постепенно формируется понятие целевой причинности и ведется поиск ее механизма. Целевая детерминация признается существующей в рамках традиционно понимаемой причинности. Она рассматривается как «специфический, присущий

1                МаслиеваО.В. Становление категории причинности. Л.: Наука, 1980. С. 30.

2             Там же. С. 31.

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М, 2000. С. 17.

379

только обществу высший вид причинной детерминации» . Цель рассматривается не просто как «осознание объективных элементов причинности», но как «тип самообусловленности»2.

Целевой подход в объяснении причинности признается значимым «в исследовании направленных взаимодействий», в которых «результат процесса имеется в действительности в виде своеобразной цели»3. Суть этого подхода образует обращение субъекта «к конечной стадии» его деятельности, «результату процесса как его цели, отправляясь от которой аналитически устанавливаются причины по их следствию»4.

Психологической основой целевой причинности является механизм «обратной афферентации». Афферентация - психический процесс, связанный с достижением организмом какого-либо результата. Последний достигается благодаря взаимодействию запечатленных в памяти и актуализированных материалов, мотивации, как конкретизации одной из потребностей организма, информации о среде, позволяющей достичь требуемого результата и пускового стимула (благоприятного события)5. Афферентация показывает движение субъекта к результату, она представляет те силы, которые в организме задействуются для удовлетворения потребностей.

В системах, включающих целеполагание, потребность удовлетворяется не непосредственно, а опосредованно, через выбор средств и возможностей, перебор вариантов поведения. Потребность, как правило, осознается и изначально формируется в виде образа ожидаемого, то есть цели. В коре головного мозга формируется модель результата и поведения, направленного на его достижение. Эта модель, именуемая акцептором результата действия, используется центральной нервной системой в качестве средства программирования поведения. Акцептор подает команды к действию, соотносит фактическое поведение с моделью и корректирует его6. Управляющее действие акцептора происходит до того времени, пока не будет достигнуто совпадение фактического результата с моделью. При достижении такового акцептор распадается, и организм переходит к решению новых задач, при несовпадении организм переходит к поиску иных средств удовлетворения потребностей либо отказывается от их удовлетворения.

1              Чинакова С.Л. Указ. раб. С. 23.

2            Там же. С. 49.

3              Фролов И.Т. Жизнь и познание. М.: Мысль, 1981. С. 158.

4             Там же. С. 157.

См.: Краткий психологический словарь. М: Политиздат, 1985. С. 29. 6 Там же. С. 12.

380

Преступление всегда направленное (хотя и не всегда осознаваемое) воздействие субъекта на объект, в связи с чем применение целевого подхода в исследовании зависимостей, возникающих при совершении преступления, обращение к целевой причинности, ее механизму оправданно и полезно для понимания субъективной стороны преступления.

Другим фундаментальным основанием психической причинности следует признать психологическую установку личности, которая придает преступному деянию направленность и определяет готовность лица к совершению преступления. Установка - психологическая категория, означающая определенное состояние субъекта, а именно - его готовность, предрасположенность к восприятию будущих событий и совершению в определенном направлении действий. Она определяет направленность любых проявлений психики и поведения субъекта, регулирует широкий спектр осознаваемых и неосознаваемых форм психической деятельности человека1.

В социальной психологии, к каковой следует отнести и психологию юридическую, «установка используется при изучении отношений личности как члена группы к тем или иным социальным объектам, механизмов саморегуляций, устойчивости и согласованности социального поведения...»2.

С.Л. Рубинштейн дает установке более конкретную характеристику. Она рассматривается им в качестве составляющей психологической направленности субъекта на какой-либо предмет, склонности к какой-либо деятельности, выражающейся в динамической тенденции и заключающей в себе «более или менее осознанную связь индивида с чем-то, находящимся вне его, взаимоотношение внутреннего и внешнего»3. Данное взаимоотношение имеет двустороннюю направленность: связь идет как от внутреннего к внешнему, так и от внешнего к внутреннему.

Для понимания вины в целом и, в частности неосторожности, имеет значение связь, идущая извне, от социального окружения человека к его сознанию. Благодаря ей, человек осознает и принимает (не принимает) общественно значимые цели и задачи. Последние закрепляются, главным образом, в нормах - правовых и нравственных. «Общественно значимое, должное, закрепляясь в регулирующих общественную жизнь нормах права и нравственности, становясь личностно значимым, порождает в человеке динамические тенденции иногда большой действенной силы, тенденции долженствования...»4. Здесь дается сравнение с тенденцией влечений, ес-

1               См.: Краткий психологический словарь. М.: Политиздат, 1985. С. 372.

2            Там же. С. 370.

3              Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. С. 519.

4            Там же. С. 519-520.

381

тсственных и достаточно устойчивых. Сила долга может преодолеть силу личных потребностей и заставить человека сделать нечто нужное обществу в ущерб личным интересам.

Правопослушное лицо - это лицо, имеющее установку на соблюдение нормативно-правовых требований, готовое действовать в соответствии с обязанностями, вытекающими из нормативных предписаний. Альтернативой такой правопослушной установки является установка антисоциальная. Она тоже ориентируется на определенные нормы и стандарты поведения, которые вступают в связь с сознанием и определяют соответствующую линию поведения. Но эти нормы и стандарты противоречат общепринятым, они противоправны или безнравственны. По отношению к социальным, в частности, правовым нормам они могут быть прямо противоположными, несовместимыми, побуждая человека сознательно нарушать общественный порядок, совершать умышленные преступления. Они могут быть и нейтральными по отношению к праву, вводя человека в систему ценностей, не противоречащих праву, но безразличных по отношению к нему, ставящих право на второе место, позволяющих при необходимости нарушить правовые требования либо забыть о них во имя личных или корпоративных интересов. Такие ситуации характерны для косвенного умысла, преступного легкомыслия и небрежности.

Выбор между правом и антиправом в процессе мотивации зависит от взаимодействия факторов как личностного, так и социального плана. «Установка как позиция личности, из которой исходят ее действия, включает в себя целый спектр компонентов, начиная с элементарных потребностей и влечений и кончая мировоззренческими взглядами или позициями личности». Отсюда следует важность формирования у человека соответствующих мировоззренческих качеств, социально дозволенных потребностей, исключение квазипотребностей, показательных для нынешней цивилизации. Отсутствие в обществе единого мировоззренческого начала, более того, установка на мировоззренческий плюрализм, закрепленный в Конституции РФ, формирует негативное отношение к правовым предписаниям, выливающееся в совершении преступлений, как умышленных, так и неосторожных.

Установка, как психологическая категория, является предметом и юридической психологии. Но она исследуется, главным образом, в криминологическом плане, как готовность к преступной деятельности. Так, В.В. Романов указывает на основные три вида такой установки: корыстный, насильственный и корыстно-насильственный, а также второстепенный вид -социально-пассивный. Обращается внимание и на криминалистический аспект установки, который нужно учитывать при оценке показаний участ-

382

вующих в деле лиц1. Однако содержание установки раскрывается автором в таком смысле, который в некоторой степени противоречит действительному содержанию этого понятия. Так, приведенная классификация видов установки указывает на подмену понятия установки мотивационнои сферой личности. Корысть и насилие - это движущие силы, направленные на «удовлетворение значимой для субъекта потребности», что, по мнению самого автора, охватывается понятием мотива2. Другие ученые криминологи также относят рассматриваемые категории к мотивам. Так, В.В. Лунеев делит мотивы на следующие группы: политические, корыстные, насильственно-эгоистические, анархистско-индивидуалистические, легкомысленно-безответственные и трусливо-малодушные3. Можно спорить об уровнях обобщения предложенной В.В. Лунеевым классификации4, но очевидно, что в этой системе деление осуществлено по одному основанию - мотиву, здесь нет смешения оснований деления, тем более подмены понятий, в частности отождествления установки с побуждениями.

Побуждение не есть установка, это явление, существующее наряду с установкой, ныне сводимое к ней. С.Л. Рубинштейн рассматривает побуждения и установки как проявления направленности личности. «... Мы выдвигаем, - пишет он, - проблему тенденций, установок, потребностей и интересов как многообразных проявлений направленности личности»5. Другие авторы признают социальную установку личности в качестве разновидности ценностной ориентации, которая играет «важную роль в мотивации поведения»6. То есть установка влияет на мотивацию, но не сводится к ней.

Представляется, что с учетом изложенного криминальная установка в юридической психологии должна рассматриваться именно как отношение личности к определенным социальным ценностям, выраженное в готовности к деятельности, направленной на овладение этими ценностями, их использование, в том числе противоправное, уничтожение либо трансформацию их содержания.

Для уголовного права установка может иметь двоякое значение: а) в качестве психологического основания ответственности; б) в качестве характеристики личности виновного, учитываемой при решении вопросов о

1              См.: Романов В.В. Юридическая психология. М.: Юрист, 1998. С. 218-219.

2            Там же. С. 220.

См.: Лунеев В.В. Преступное поведение: мотивация, прогнозирование, профилактика. М, 1980. С. 41.

4            См.: Криминальная мотивация. М: Наука, 1986. С. 43.

5              Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 521.

6             Механизм преступного поведения. М: Наука, 1981. С. 56.

383

наказании, освобождении от ответственности и наказания. И в том и в другом варианте установка должна быть представлена в уголовном законодательстве в качестве общего психологического основания ответственности, которое конкретизируется в признаках вины, цели и мотива преступления. Представляется в связи с этим целесообразным внести в УК РФ изменения и дополнения следующего характера: изменить наименование главы 5, указав вместо названия «Вина» «Психологические основания уголовной ответственности», и включить в эту главу две новые статьи.

Статья 23-1. Понятие психологического основания уголовной ответственности

1.                   Психологическим основанием уголовной ответственности лица, совершившего деяние, предусмотренное уголовным законом, является его антиобщественная установка, то есть негативное отношение лица к социальным ценностям (интересам), охраняемым уголовным законом от преступных посягательств, проявляющееся в вине, цели, мотиве и эмоциональных состояниях виновного.

2.                        Антиобщественная установка виновного может выражаться в его направленности на совершение предусмотренных уголовным законом общественно опасных деяний и причинение связанных с ними последствий; безразличном отношении к возможности наступления    в результате совершения деяния предусмотренных уголовным законом общественно опасных последствий; невнимательности в расчетах по предупреждению возможных общественно опасных последствий совершаемого деяния либо неосознании их.

Статья 28-1. Цель и мотив преступления

1.                     Цель преступления - мыслимый виновным результат, которого он намеревается достичь посредством совершения деяния, предусмотренного уголовным законом.

2.               Мотив - внутреннее побуждение лица к совершению преступления.

3.                    Цель и мотив могут непосредственно указываться в статье Особенной части настоящего Кодекса либо с необходимостью следовать из ее содержания. В этих случаях они являются признаками состава умышленного преступления (прямой умысел) и учитываются при квалификации преступления.

4.                        Если в составе совершенного преступления указание на цель или мотив отсутствует, они подлежат установлению для характеристики вины и личности виновного, определения судом уголовного наказания, решения вопросов освобождения от уголовной ответственности и наказания.

384

Предлагаемые изменения шире представят психологическую (субъективную) сторону преступления, покажут связь личности виновного с виною, раскроют единую основу умысла и неосторожности, дадут законодательное определение понятий цели и мотива преступления, покажут их уголовно-правовую значимость.