§ 6. Причинная связь

Важнейшее значение при ана-

А. Причинная   связь   в   ЛИЗе   состава    убийства   имеет истории уголовного права                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          J                                                                                                                                                                                                                                                ^

вопрос о причинной связи. Этот

вопрос возникал уже давно в науке уголовного права и требовал того или иного ответа. Причинная связь интересовала суд и законодателя в первую очередь в отношении преступлений против жизни и здоровья 2. Уголовное право древности исходило из механически объективного представления о причинении, при этом, в большинстве случаев смерть рассматривалась как результат определенной причины, если последовала вслед за ней. Понятие причины было сугубо упрощенным и часто действия, которые никак «2 могли явиться причиной наступившего результата, рас-

1                      Подробнее мы рассматриваем вопрос об отравлении при анализе телесных повреждений (гл. II, § 5).   Против выделения отравления в особый состав высказывается большинство теоретиков.   (Таган-ц е в, «О преступлениях против жизни», т. И, стр. 79). Необходимость сохранения самостоятельного значения   отравления отстаивал Е с и п о в (Отравление, Варшава, 1896 г., стр. 412).

2                       Сергиевский,   Русское   уголовное   право,   СПБ,  1911  г., стр.  282.

106

сматривались как причины (колдовство, затмение луны или солнца и т. д.). По Lex Ribuaria, если человек убит деревом или другим предметом, то за такое убийство никто не платит, но гели эту вещь взял кто-нибудь в личное пользование, то он платит часть штрафа (без фреды), если же смерть последует от того, что человек упадет в яму, колодец и т. д., которые кто-нибудь вырыл, то последний платит за смерть или вред композицию полностью (ст. 70, I и II)1.-

Точно так же по Lex Saxonum, если чье-либо дерево случайно упадет и кому-либо причинит смерть, собственник дерева платит вергельд полностью (ст. 54) 2. В Lex Anglorum et Werinorum мы находим прямое указание на наказуемость всякого случайного убийства или ранения: «Qui nolans seel casu quolibet hominem vulneraverit vel occiderit conpisitionem legitimem solvat» (49 ст.) -.

Уголовное право многие века не отграничивало случайных,  неосторожных   и  умышленных   видов   лишения жизни и причинения телгеных повреждений по субъективной стороне состава. Как причинение смерти, так и телесное повреждение влекли за собой уголовную отвгтетвен-ность даже в тех случаях, когда виновный причинил их, не желая и не предвидя. Элементы выделения случайного причинения результата можно найти лишь в отдельных положениях уголовного права, в частности в установлении возможности за случайное убийство платить композицию, тогда как за умышленное убийство угрожала ранзе месть, а потом смертная казнь. Поэтому для признания причин смерти, в особенности в конце средних веков, выдвигаются требования,   ограничивающие   возможность   объективного вменения. Это было особенно важно потому, что убийство всегда влекло за собой смертную казнь, а телесные повреждения влекли за собой смертную казнь лишь в том случае, если они были абсолютно смертельные  (vulnera absoluta letalia). В противном случае 'назначались значительно 'более мягкие наказания (poene extraordinaria) и поэтому    тенденция    ограничить    применение   смершой казни  находила свое  выражение  в  непризнании  причинения  смерти,  т.  е.  в  отрицании  причинной  связи  между нанесенным   телесным   повреждением   и наступившей смертью и  в  казуистическом разделении телесных повреждений.

1 Die Gesetze des Karolingerreiches, В. II, I, S. 190—191. 3 Die Gesetze des Karolingerreiches, B. II. 3, S. 28—29.

107

Средневековые итальянские юристы, разрешая вопрос о причинной связи для преступлений против жизни и здоровья, применяли следующий принцип: если рана сама по себе не является смертельной, но смерть наступила из-за болезненного состояния раненого, то причинная связь отрицалась. Точно так же отрицалась причинная связь, если смерть наступила © результате небрежности больного или врача.

В большинстве случаев для признания наличия причинной связи между раной и наступившей" смертью требовалось, чтобы повреждение было безусловно смертельно, — если повреждение излечимо, то смерть рассматривалась как случайная Ч Постглоссаторы признавали уже не только непосредственную причину, но считали также, что и «causa causae est causa causati».

Для признания наличия причинной связи ограничивался срок от нанесения рапы до наступления смерти, — в различных законодательствах средневековья мы находим разные сроки (критические дни): 7 дней, 20 дней 40 дней, год и один день и т. д."-.

В старом китайском праве, если смерть не наступила немедленно посла нанесения раны, то причинная зависимость или признавалась или отрицалась в зависимости oi

1 Правила для составления заключения о тяжести повреждения и сейчас выделяют «безусловно смертельные но в р е ж д е н и я», к которым относятся такие, которые всегда и у всех людей оканчиваются смертью (разрыв сердца, разрушение продолговатого мозга и т. п.) и прочие повреждения, приведшие к смерти, которые признаются условно или случайно смертельными, сюда относятся, по правилам, повреждения, вызвавшие смерть вследствие индивидуальных особенностей организма и бывших до повреждения болезненных состояний (например, легкий толчок в грудь, вызвавший разрыв существовавшей аневризмы аорты) и повреждения, приведшие к смерти пострадавшего вследствие случайных внешних обстоятельств, при которых произошло повреждение (например, получивший перелом в зимнее время и не бывший в состоянии дойти до своего дома, умер от холода), сюда же отнесено занесение инфекции в рану (ст. 4).

Мокр и некий и Натансон правильно считали, «что такое определение принято быть не может, оно не подтверждается уголовным кодексом и ведет к ограничению уголовной ответственности «зьи лишение жизни без надобности суженным кругом действий». («Преступления против личности», Харьков, 1928 г., стр. 50).

2 «Древние источники рассматривают повреждение как причину смерти в том случае, если смерть наступит в определенный срок» (Hiss, R. Geschichte des deutschen Sttafrechls bis zur Karolina, 1928, S. 121).

108

срока, который прошел от нанесения раны до смерти. Продолжительность этого срока была различна и устанавливалась в зависимости от |родствеши#х отношений между убийцей и убитым.

В англо-американском праве для признания причинной связи при убийстве требуется еще и сейчас определенный срок между действием и наступлением смерти 1. Во Франции Жюсс, Ф. Эли и другие считали правильным установление 40-дневного срока -.

Вопрос о необходимости ограничения причинной связи по тем же причинам возникал и в истории русского уголовного права. В Воинском уставе Петра I мы находим положзние, что «. .. Надлежит подлинно ведать, что смерть всеконечно ли от бытия приключилась. А ежели сыщется, что убиенный был бит, а не от тех побоев, а от других случаев, которые к тому присовокупились, умре, то надлэжит убийца не животом, но по рассмотрению и по рассуждению судейскому наказать»..   (ст. 154).

Карпцов требовал, чтобы из деятельности субъекта последствие вытекало непосредственно и необходимо. Шварценберг еще не может разрешить теоретически вопроса о причинной связи, который возникает у него при рассмотрении состава убийства, и для разрешения этого вопроса он отсылает к экспертам1. Точно так же поступает и Каролина: рассматривая вопрос об убийстве, она рекомендует в нужных случаях привлекать экспертов (ст. 147).

Вопрос о причинной связи тогда, когда он был предусмотрен в законодательстве, связывался с отдельными составами преступлений и рассматривался в особенной части уголовного кодекса, в связи с убийством (например, Баварское уголовное уложгние 1813 г., § 144, Воинский Устав Петра I, арт. 154).

1 A person is not deemed to have commited homicide although his conduct may have caused death... when the death taces place more than a year and a day after the injury causing it». (Stephen, A digest of the criminal law. London, 1904, Art. 242, p. 180) u «.The death must have resulted within a year and a day after the blaw was given, or other act done which is allaged as the cause of death; otherwise, the law conclusively presumes that death resulted from some other cause, Miller, Handbook of criminal law, 1934, p. 254). Так же Kenny, Ontli-ties of criminal law. Cambridge, 1945 г., 15 ed. p 162.

a ;J о u s s e, Traite de la justice criminelle de France, Paris, 1771, t. Ill, p. 497; Chaveau, A. u He lie F., Theorie du Code penal. Paris. 1862, v. IV, p. 40—41. Art. 316. Code penal и сейчас знает этот срок для признания кастрации причиной ct. ерти, также и Art. 231. Однако практика уже давно с этим сроком не считается.

109

В дальнейшем вопрос о причинной связи вообще в законодательстве не рассматривался, но в теории уголовного права рассматривался как вопрос общей части уголовного права и большинство авторов считало, что хотя и невозможно построить учение о причинйой связи в уголовном праве на общефилософском учении о причинности, тем не менее уголовное право может сконструировать свою, общую, для всех составов пригодную, конструкцию причинной связи. Однако слгдует отметить, что в послед ние годы в буржуазной литературе имелась тенденция отказаться и от этого и снова вернуться к рассмотрению вопроса о причинной связи для каждого состава в отдельности, т. е. вообще отказаться от общей конструкцич причинности в общей части, а рассматривать причинную связь как элемент конкретного состава, различный в различных составах 1.

До XIX в. (в XVI, X-VII, XVIII вв.) теория уголовного права резко ограничивала объективное вменение последствий. Взгляды итальянских юристов нашли свое дальнейшее выражение в теории так называзмой исключительной причинности, которая рассматривала результат как последствие действий обвиняемого лишь в том случае, когда исключительно действия обвиняемого, без вмешательства каких-либо других причин, вызвали этот результат.

Для выяснения этого вопроса требовалось, например, при вскрытии трупа убитого ие только выяснить причины, непосредственно вызвавшие смерть, но и произвести общее изучение состояния здоровья умершего, для выяснения вопроса, не умер ли бы он от другой причины. Так, Русский устав судебной медицины устанавливал- «Необходимо нужно всегда вскрывать по крайней мере три главные полости человеческого тела, и описывать все то, что найдено будет замечания достойного. От сего правила нельзя отступать даже и тогда, когда причина смерти по вскрытии одной полости была бы обнаружена. Сие необходимо потому, что весьма часто причина смерти может находиться в различных местах и быть сложной. В случае i овреждений головы, особенное следует обращать внимание на состояниз внутренностей грудных и брюшных по

1 Ernst Beling, Der gegenwartige Stand der strafrechtlichen Verursachungslehre. Gerichtsaal, B. 101,1931, S.I—13u Karl Engisch, Die Kausalititat als Merkmal der strafrechtlichen Tatbestande Tubingen 1931, no Zstr R. W, 1932, B. LII, H 2—3, S 336—337.

110 "

причине бывающего нередко при головных повреждениях сочувственного в тех внутренностях страдания» Л

Вопрос о причинной связи является одним из наиболее сложных вопросов общей части уголовного права. В составах убийства и телесных повреждений решающим для признания уголовной ответственности является установление наличия или отсутствия причинной связи Для буржуазного уголовного права в течение XIX в. и начала XX в., когда основой для применения наказания и определения размера его признавался результат, причинная связь была одним из важнейших разделов общей части уголовного права.

Современное буржуазное уголовное право все больше отходит от этих принципов и вместо ответственности за результат (Erfolgstrairecht) основанием для применения репрессии сгановится «общественная опасность», в основу которой кладется либо волевое отношение преступника, что ведет к волевому уголовному праву (Willenstrafrecht), либо, что особо характерно для последних лет, основанием для определения репрессии и ее размеров признается не результат, действие или вина, а принадлгжность человека к определенному преступному типу (Taterstiafrecht). Новейшее буржуазное уюловное право придерживается поэтому той точки зрения, что «проблема причинной связи в своем значении переоценена», что «для большего числа составов вопрос о причинной связи вообще не острый вопрос».

В теории и практике советского уголовного права вопросы причинной связи всегда занимали видное место.

В тексте закона как у нас, так и в большинстве других стран в настоящее время вопрос о причинной связи не предусматривается и разрешение его предоставляется теории уголовного права. Практике же довольно часто приходится сталкиваться с ошибками в этом вопросе, с случаями привлечения к уголовной ответственности без наличия причинной связи. Верховные суды как СССР, так и РСФСР неоднократно разъясняли значение причинной связи для уголовной ответственности. В своем решении от 13 ноября 1925 г. Верховный суд РСФСР писал, что «лицу, совершившему то или иное деяние, наступившие объективные последствия могут быть вменены лишь в том случае, когда последствия явились результатом его дей-

1   Устав судебной медицины,  ст   1060   Свод Законов т. XIII, СПб.   1832.

111

ствия, т. s. в том только случае, когда между деянием и последствием имеется причинная связь, установление каковой и является важнейшей задачей предварительного и судебного следствия». «При отсутстствии причинной связи между действиями подсудимого и наступившими последствиями..., постановил Верховный суд СССР bi 1940 г., эти последствия, как бы тяжелы они ни были, не могут быть поставлены в вину подсудимому»1.

Так же как 'нет уголовной ответственности е случаях, когда между действием лица и наступившим результатом имеется причинная связь, но отсутствует субъектавная сторона состава — умысел или неосторожность, — точно так же нет уголовной ответственности и в случаях, когда имеется одно лишь желание результата или допущение его, но между наступившим результатом и действием лица отсутствует причинная связь.

„    п                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  Вопрос о причинной связи —

Б,    Причинная   связь    в                                                                                                                                                                         /   л                                                                                                                                         1

философии.                                                                                                                                                                                     зто общефилософский вопрос и

только на базе общефилософских

взглядов он может быть разрешен и в уголовном праве. В философии марксизма вопрос о причинной связи занимает значительное место. Ленин писал: «тысячелетия прошли с тех пор, как зародилась идея «связи всего», «цепи причин». Сравнение того, как в истории человеческой мысли понимались эти причины, дало бы теорию познания бесспорно доказательную»2. -Ленин указывал также на то, что «Вопрос о причинности имеет особенно важное значение для определения философской линии того или другого новейшего «изма»3. «Признавать необходимость природы и из нее выводит^ необходимость мышления есть материализм. Выводить необходимость, причинность (разрядка наша.—■ М. Ш.), закономерность и пр. из мышления есть идеализм»4.

1                   Дело   ГладышеЕа,   Пленум   Верховного суда СССР   3 марта 1940 г., СЮ, 1940 г., № 8, стр. 31.

По другому делу УСК Верховного суда СССР постановила, что «смерть потерпевшего может служить основанием для обвинения в убийстве только в том случае, если по делу доказано, что смерть причинена преступными действиями обвиняемого». (Дело Кузьмича УСК Верховного суда СССР 28 августа 1939 г., Сборник постановлений за 1939 г., в. II, стр. 61-62).

2                   «Ленинский сборник» XII, стр. 307.

3                      Ленин, Материализм и эмпириокритицизм, т. XIII, стр.   126,

4                   Т ам же, стр. 136.

112

Буржуазная философия решала вопрос о причинности по-разному. Для большинства представителей идеалистической философии являлось и является характерным общее отрицание возможности и существования объективной причинности.

Ранний представитель субъективного идеализма Д. Беркли (1684—1753) исходит из того, что все свойства вещей это лишь человеческие ощущения. Предметы не существуют объективно, независимо от человека — реально только ощущение. Вслед за ним и Д. Юм (1711 —1766) полагает, что мы не только не можем познать «вещь в себе», но иногда даже то — существует ли объективная природа нам неизвестно. Исходя из этих общих положений, Беркли полагает, что «Связь между идеями заключает в себе отношение не причины и действия, а только отметки или значки к вещи, означае-м о й» 1.

Юм наиболее полно свою точку зрения выражает следующим положением: «Эта-то связь, чувствуемая нашим духом, этот обычный переход воображения от одного объекта к его обычному спутнику и есть то чувство или впечатление, от которого мы производим идею «силы* или необходимой связи». . .2.

Причинная связь, таким образом, не присуща самим предметам. Она привлосится рассудком к переживаниям или вещам. Причинная связь, по Юму, имеет субъективно-психологическое, а не объективно-реальное значение. «Дух наш никоим образом не может найти действия в предполагаемой причине даже путем самого точного и тщательного рассмотрения: ведь действие совершенно от-лкчио от причины и в силу этого никогда не может быть открыто © ней» J. «Причина есть субъективное понятие, посредством которого мы связываем явления. Нет никакой объективной необходимости; то, то мы принимаем за объективную необходимость, есть не1 что иное, как субъективное -принуждение, возникающее на почв»-привычных ассоциаций определенных представлений. Необходимая причинная связь существует, стало быть, только в субъекте и не имеет никакого объективно-реального значения. Ленин писал, что с точки зрения Юма «ощуще-

1                         Беркли, Трактат о началах человеческого значения,  СПБ, 1905 г., § 65,

2                      Д. Юм, Исследование о человеческом уме, Птгр., 1916 г., стр. 86.

3                   Там же, стр. 30.

8   В'ак. 4356. М. Ш a ip городски й.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          ЦЗ.

ни*ё, опыт ничего не говорят нам ни о какой необходимости» 1.

Юм считает, что «мы можем поэтому определить причину как объект, за которым! следует другой объект, причем все объекты, сходные с первым, сопровождаются объектами, сходными со вторым, или, другими словами, причем, если бы не было первого объекта, то никогда не существовало бы и второго». Мы можем составить себе другое определение причины и назвать ее объектом, который сопровождается другим объектом и появление которого всегда переносит мысль к этому последнему» 2

Юм был прав, когда он утверждал, что было бы совершенно неправильно при разрешении вопроса о причинности исходит из того, что одно явление следует за другим. То, что одно явление следует за другим, вовсе еще не значит, что' второе является следствием, а первое причиной. Гром следует за молнией, день следует за ночью, — однако это вовсе не означает, что одно является послэдствием другого. Однако этим вовсе нельзя обосновать того, что причинная связь не закон природы, а привычка, выработавшаяся из многократного наблюдения чередования явлений 3 Энгельс в «Диалектике природы» указывает на то, что «.. .Юм со своим скептицизмом был прав, когда говорил, что правильно повторяющееся post hoc никогда не может обосновать propter hoc. Но деятельность человека дает кам возможность доказательства причинности» 4.

Кант (1724—1804) в вопросе о причинной связи, солидаризируясь с Юмом, пишет: «Юм исходил главным образом только из одного, но важного понятия метафизики, именно понятия о связи причины и действия (с вытекающими отсюда понятиями о силе и действии и т. д.), он вызывал разум, имеющий притязания на произведение этого понятия, отвечать- по какому он праву мыслит, что нечто может иметь такое свойство, что через его полагание необходимо должно полагаться еще что-нибудь другое (ибо такое смысл понятия причинности)? Он неопровержимо доказал, что для разума совершенно ьевозможно мыслить a priori и из понятий такую связь, ибо эта связь заключает в себе необходимость, а между

^(Пенин, т   XIII, стр. 129.

2                       Юм, Исследование о человеческом уме, Птгр., 1916, стр.

3                    Краткий философский словарь, 2-е изд, М, 1940, стр. 326. i Энгельс, Диалектика природы, т. XIV, стр. 405.

114

тем невозможно понять, каким образом от того, что нечто есть необходимо, должно также быть нечто другое и следовательно каким образом может быть выведено a priori понятие такой связи?» 1.

По Канту: «Понятие причины есть, таким образом, чисто рассудочное понятие, совершенно отличное от всякого возможного восприятия и служащее только к тому, чтобы определить содержащееся под ним представление относительно суждения вообще и через это дглатъ возможным всеобщее суждение» Р. «Понятия причины содержат правило, по которому за одним состоянием необходимо слздует другое. Но опыт может нам только показать, что часто или обыкновенно за одним состоянием вещей следует другое, и, таким! образом, он не может сообщить ни строгой всеобщности, ни необходимости»3. В «Критике чистого разума» Кант утверждает, что «явления дают случаи, из которых возможно вывести правило, что нечто обыкновенно совершается так, но никогда не доказывают того, что следствие вытекает отсюда безусловно необходимо» 4

Отрицаниэ наличия объективной причинной связи мы находим у кантианцев Маха (1838—1916) и Авенариуса (1843—1896). Мах писал, что «В природе нет причин и следствий, природа существует только однажды... причина и следствие являются только экономической функцией»5. Мах утверждал также, что «Связи в природг редко так элементарны, чтобы можно было в определенном случае указать одну причину и одно следствие». «Поэтому,— говорит он, — я уже много лет тому назад пытался заменить понятие причины математическим понятием функциональной зависимости, зависимости явлений друг от друга, точнее: зависимости признаков явлений»6. Мах считал, что «Кроме логической необходимости никакой другой, как, например, физической, не существует».

Махист К. Пирсон (1857—1936) пишет, что «С научной точки зрения не имеет никакого смысла говорить о причине,

1 К,ант И, Пролегомены, ОГИЗ — Соцэкгаз, 1934 г., стр 108—109. -Там же, стр. 175.

5                  Таи же, стр. 197.

* Кант И, Критика чистого разума, СПб, 1902, стр. 105. 5Mach,  Die  Mechamk, in lhrer   Entwicklung,   Leipzig,   1901, Auft.

6                    Mach, Die Analyse der Empfindungen, 5 Aufl., S. 74.

8-i                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      115

как о чем-то порождающем ..» «Имеет больше смысла утверждать, что человек дает законы природе, чем обратно, что природа дает законы человеку» *.

Освальд Шпенглер (1880) утверждает, что причинность, ■— это «форма интеллектуального опыта» 2 Причинность есть «ставшая, превратившаяся в неорганическое, застывшая в формах рассудка судьба»3. История не есть царство причинности, история — царство судьбы, и категории рассудочного познания с их центральным понятием закона касаются только поверхности исторической, не достигая ее глубочайшей сущности4.

Н Гартман (1842—1906) считает, что «рациональным является чткпр причинности в iov случае, когда он заключазт в себе связи причины и действия, но не внутреннюю необходимость событий А и Б Иррациональным является структура закона, внутренняя причина, связь Б

Те же мысли были выражены Огюстом Контом, (1798—1857), который писал, что «Слово право должно быть в такой же мере устранено из настоящего политического языка, как и слово причина из настоящей философской речи Из этих двух теологико метафизических понятий одно стсиь же аморально и анархично, как др>-гое иррационально и софистичяо»°

Новая попытка отвергнуть существование объективной причинности имеет место з последние годы Исходя из новейших открытии в области физики современные представители субъективного идеализл-'а пытаются доказать, что эти открытия «разрушили причинность» Немецкий физик Иордан «полагает, что данные квантовой механики принуждают пересмотреть общие предпосылки всех классических теории физики, каковыми являются непрерывность, причинность, пространство, время и объективная действительность» и его концепцию благожелательно поддерживает английский жуонал «Nature» (рецензия на работу Иордана, напечатанная в 1944 г)7.

1                        Пирсон К, Грамматика науки, стр   111, 159, изд   «Шипов ник».

2                   Освальд Шпенглер, Закат Европы, т I, П, 1923 г

3                   Там же стр  128

* «Шпенглер», Б  С. Э, т. 62, стр. 630. 6 Hartmann, статья в Kattstudien

6                     A Kont, bysteme de pobtique positive Изд 1851 г , т. I, 361

7                   P. Jordan, Auschauhche Orn m^n-tru one 193R г., S. 47. iio LTaibe M. Омсльяновского, Борьба материал 1зма с идеализмом в современ ной физике, «Большевик», 1946 г. № 15, стр 48—49.

116

Однако и среди буржуазных философов мы находим много авторов как идеалистов, так и материалистов, которые признают реальность объективной причинности. Так, Декарт (1596—1650), признавая причинность как рационалист, допускал возможность познания действительности лишь при посредстве разума.

По мнению Спинозы (1632—1677), «Из данной определенной причины необходимо вытекает действие, и наоборот, если нет никакой определенной причины, невозможно, чтобы последовало действие» Ч Он считает, что «Какая-либо вещь называется необходимой или в отношении к своей сущности или в отношении к своей причине, так как существование вещи необходимо следугт или из сущности и определения ее или из данной производящей причины»2. Точно так же и Бэкон (1581 —1626) в «Новом Органоне» утверждает наличие реальной причинности «Истинное знание есть знание посредством причины» 3.

Последователь Бэкона Гоббс (1588—1679), также материалист и механист, признает причинность и считает, что «Конгчнои целью всякого знания является познание причин и возникновения вещей, имеющее своей формой последовательную цепь силлогизмов», по Гоббсу .. .«ничто не имеет свогй причины в себе самом, она лежит в действии какого-нибудь другого непосредственного внешнего агента»4.

Локк (1632—1704) начинает с «наиболее общего отношения, под которог подходят все существующие и возможные вещи, с отношения причины и следствия» «Понятие причины и следствия происходит от идей, полученных от ощущений или рефлексий, и в конце-концов сводится к ним, сколько бы ни казалось общим это отношениг». . .«причина есть то, что заставляет какую-нибудь другую вещь, простую идею, субстанцию, модус, начать свое существование, а следствие есть то, что получило свое начало от какой-нибудь другой вещи». То, что производит какую-нибудь простую или сложную идею, мы обозначаем общим именем причины, то, что производится, — именем «следствия» 5. В то же время, для Локка причины и следствия только идеи, общие имена, существующие в сознании субъекта, а не сама реальная обьективная связь явле-

1                          Спиноза Б, Этика, Соцэкгиэ, 1932 г, стр. 2

2                    Спиноза  Б., Этика, Теорема 33 сх. I, стр 26.

3                             Бэкон, Новый Органон, М, 1938, стр. 103

4                    Гоббс, Избранные сочинения, Гиз, 1926, стр 59, 139

5                   Локк, Опыт о человеческом разуме, изд  1898, стр, 307—309.

117

ний. Причинность для Локка логическая категория. Локк признает объективную закономерность, но считает ее недоказуемой.

Признавали наличие объективной причинности и французские материалисты. По Гольбаху (2723'—1789), «Причина — это сущгство (etre), приводящее в движение другое существо или производящее какое-нибудь изменение в нем. Следствие — это изменение, произведенное каким-нибудь телом в другом теле при помощи движения» *, а Дидро (1713—1784) прямо указывает, что «Абсолютная независимость хотя бы одного факта несовместима с представлением о целом, а без представления о целом нет философии» 2.

Для Людвига Фейербаха (1804—1872) причинность является объективной категорией. Мы «соподчиняем явления и вещи природы друг другу в отношениях основания и следствия, причины и действия только потому, что и вещи фактически чувственно, объективно, действительно стоят точно в таком же отношении друг к другу» 3.

Ленин указывает на то, что .. .«Фейербах признает объективную закономерность в природе, объективную причинность, отражаемую лишь приблизительно верно человеческими представлениями о порядке, законе и пр. Признание объективной закономерности природы находится у Фейербаха в неразрывной связи с признанием объективной реальности внешнего мира, предметов, тел, вещей, отражаемых нашим сознанием».

«Взгляды Фейербаха, — пишет Ленин, — последовательно материалистические. И всякие иные взгляды, вернее, иную философскую линию в вопросе о причинности, отрицание объективной закономерности, причинности, необходимости в природе, Фейербах справедливо относит к направлению фидеизма» 4.

Гегель, как и Фейербах, в отличие от Канта, признает наличие объективной причинности. Гегель пишет, что «Причина есть нечто первоначальное, по сравнению с действием» 5.

Для материалистической диалектики Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина признание объективной причинности является одним из основных положений филосо-

1                     Гольбах, Система природы, стр. 17.

2                   Дидро, Сочинения, т. I, стр 306. Academia, 1935 г.

3                     Фейербах, т. I, Гиз, 1923 г., стр. 143.

4                 Ленин, Материализм и эмпириокритицизм, т. XIII, стр. 127.

5                   Гегель, Наука логики, Соцэкгиз, М., 1935 г., т. V, стр. 675.

118

фии. Энгельс в «Диалектике природы» писал: «Для того, кто отрицает причинность, всякий закон природы есть гипотеза и в том числе также и химический анализ звезд, т. е. призматический спектр. Что за плоское мышление у тех, кто желает ограничиться этим»!1. Энгельс считает также, что «Первое, чго вам бросается в глаза при рассмотрении движущейся материи, это — взаимная связь отдельных движений, отдельных тел между сабой, их обусловленность друг с другом. Но мы находим не только то, что за известным движением следует другое движение, мы находим также, что мы в состоянии вое произвести определенное движение, создав условия, при которых оно происходит в природе;...» «деятельность человека, — пишет Энгельс, — дает возможность доказательства причинности» 2.

Ленин подчеркивает, что «Признание объективной закономерности природы и приблизительно верного отражения этой закономерности в голове человека есть материализм». .. «кто сколько-нибудь внимательно, — пишет Ленин, — читал его (Энгельса) философские сочинения, тому должно быть ясно, что Энгельс не допускал и тени сомнения насчет существования объективной закономерности причинности необходимости природы» 3.

Новейшие попытки расшатать основы материалистического учения о причинности положениями квантовой механики также несостоятельны, как и все предыдущие попытки подобного рода. «Квантовая механика не дает никаких оснований для философских выводов о принципиальном индетерминизме (беспричинности), которые «извлекают» из нее идеалисты. Квантовая механика подводит к более широкому и верному пониманию объективных причинных связей по сравнению с классической механикой» 4.

Буржуазная   наука,   в   том

В. Теории причинной свя-   числе и наука уголовного права,

зи   в   науке  уголовного   не имела возможности использо-

права                                                                                                                                                                                                                                                    вать     идеалистическую    фило-

______                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                           софию  для разрешения  вопро-

1                          Энгельс, Диалектика природы, т. XIV, стр. 397.

2                      Там же, т. XIV, стр. 405.

6 Ленин, Материализм и эмпириокритицизм, т. XIII, стр. 127.

4М. Омельяновский, Борьба материализма с идеализмом в современной физике Большевик, 1946 г. № 15, стр 49 Материалистические положения отстаивает сейчас и такой крупный физик современности, как Ланжевен в работе «Современная физика и детерминизм».

119

сов причинности в конкретной области, требующей определенных практических ответов на вопросы жизни Б)р жуазные криминалисты не могут при рассмотрении вопросов уголовного права принимать положения Юма, Беркли, Маха, Канта, Авенариуса и других в основу своих взглядов Многие авторы прямо указывают на то, что общефилософское понятие причинности для юриспруденции является непригодным Так, Меркель пишет «Чисто объективная причинность сама по себе для юриспруденции не пригодна» * To же самое указывает Гафтер 2, Коллер 3 и другие авторы.

В недавно вышедшей работе Б Фурлана автор приходит к выводу, что часто философские конструкции причин ности для практических правовых вопросов неприемлемы Понятие причины в праве есть понятие причинности обыденной жизни, которая покоится на максимах, выработанных практикой, здравым человеческим разумом 4

Между тем, совершенно прав был, в свое время, проф Познышев,  когда  он писал   «Весьма  распространенное в литературе мнение будто на ряду с общим, философским понятием причины существует еще отличное от него понятие причины «в смысле уголовного права», предста-

1 A. Merkel Knrmnalis ische Abhandlnnsjen Bd 1 S 56.

2E H after Lehrbuch des schweizenschen Strafrechls, 1Q26 S 73

3                  Kohler, Deutsches Strafrecht, I eipzig 1917, S 285. Такое не мнение ранее высказьпали Bar   Birkmeyer и многие друп е   Rirkmeyer писал "Философское понятие пшчины непригодно Д1я \головного права (Ueber Urs ichenbpgnff und Kansalzusammenhang im Strafrechc. Genchtsaal    1885    В XXXVII,    S    261)    В    русской    литературе мы   находим   такие   высказывания   у   Тага и це в а    «Уголовное право       употребляет   понятие   причины   в   условном   житейском смысле»   (Русское   уголовное   право   1902   г,   т    I,   стр    670) Сергиевского (О значении причинной связи в уголовном праве, 1880 г,  стр   45—46),    Белогриц Котл я р е в ско г о,   «Общее понятие причинной   связи   совершенно   правильное с философской точки зрения недостаточно для уголовно!о права» (Учебник русского уголовного права, Киев, 1903  стр  190)  В нашей советской литературе такой точки зрения придерживается проф   А   Н  Трайнин, он пишет    «Необходимо   строить не учение о причине «вообще», а о причине в ее конкретном значении в уголовном праве» и ошиб кой он считает то, что «понятие причинной связи разрабатывалось большинством теоретиков криминачистов не в его специально уго ловно правовом значении, а как абстрактная проблема теории познания» (Соучастие и уголовная ответственность»,  Сов   Гос   1940 г, № 1, стр  55—56)

Однако дело не в этом, большинство криминалистов отходило от «абстрактной проблемы теории познания», но вопрос не может быть разрешен иначе, чем с позиций диалектического материализма.

4                    Bor Furlan,  Problem  pravne Kausalnosti, Ljubljana 1°38, no ZStr RW 1940, В LX, H 1—3, S 264

120

зляется ни на чем не основанным и грозит только путаницей понятий, одно и то же явление и будет считаться причиной и не будет считаться таковой, смотря по тому, какое понятие будет к нему приложено «общее» или шсобенное» Если бы так поступила каждая наука, то получилась бы полная путаница понятий В уголовном праве чричиной должно считаться то, что воо'бще должно считаться причиной во всякой науке; уголовно правовая наука должна лишь применять к своим построениям общее понятие причины, не допуская никаких отступлений и 1 икакого искажения его»' Такая точка зрения, как мы полагаем, верна, но вопрос неразрешим на основе бур-а уазной философии, как это нетрудно будет далее увидеть.

Буржуазной теории уголовного права приходилось и приходится развивать свою теорию причинности, находившуюся, конечно, под определенным влиянием тех или иных буржуазных философских концепций, но не могущую ьтти по линии общего отрицания объективной причинности ч объективной закономерности

Средневековая теория исключительной причинности была, в основном, разбита работами Штюбеля2 и особенно Ансельма Фейербаха, который в своем учебнике писал ' Псякое нарушение предполагает известное лицо как дей-стьующую причину оного и то лицо, в коего воле и деянии содержится достаточная п-ричина, произведшая uLвступление яко действие оной, называется виновником» 3.

Французский кассационный суд своим решением от t2 июля 1844 г. установил, что «Смерть должна быть вменяема bii эвному, хотя бы рана и побои не были единственной причиной смерти, а она зависела и от Лиз1 чесюго сложения умершего, — виновник отвечает за >бипство, ьа^ скоро он ускорил наступление смерти», таким образом и ч практике была поколеблена теория исключительной причинности

Большое распространение в буржуазной теории уголовного права поп}чила в первой половине XIX в так называемая адэкватная еория причинности, которая исходила из того полож гая, что причиной преступного результата является такое  поведение человека, которое

1                       С  В Почнышев, Основные начала науки уголовного права. В   II, стр  303, Москва, 1909 г.

2                    S iuli el, Oeb r den 1 hatbestand der Verbechen, 1805

3                   Фейербах,   Уголовное право, СПб,  1810 г, §44, также и § 207

121

вообще, а не только в данном конкретном случае, способно повлечь причинение этого результата и ему адэкватно *. Это учение об адэкватной или так 'называемой типической причинности при его применении в практике влекло бы за собой ненаказуемость наиболее ловких преступников. Например, так как смерть не всегда наступает от удара линейкой по голове, то челозек, который убил другого таким ударом, зная, что последний только что перенес операцию мозга, должен был бы быть признан ненаказуемым, так как средство не является типичным.

Ввиду того что такой взгляд — так называемая объективная теория адэкватной причинности (Рюмелин) — приводит к практически неприемлемым выводам, другая группа сторонников той же теории — субъективная (Крисе) — рекомендует исходить не из объективной адэкватности, а из того, что известно субъекту преступления, но при таких условиях теряется смысл самой типической причинности.

Вслед затем ряд авторов — Кестлин, Глазер, Круг и наиболее полно Бури — развили теорию о том, что действие человека признается причиной результата в том случае, если оно было одним из условий, вызвавших этот результат. Круг и Глазер считали, что действие человека является причиной данного последствия, если оно является одним из условий его.

Бури лисал: «Если мы хотим выяснить причинность какого-либо конкретного явления, то мы должны восстановить в последовательном порядке все силы, которые привлекли какую-либо деятельность, направленную к воспроизведению данного явления. Всю сумму этих сил мы рассматриваем как причину явления. Но с таким же правом каждая из этих причин, в отдельности, сама по себе москит быть рассматриваема как причина явления, так как его бытие настолько зависит от каждой отдельной силы, что если из общей цепи причинности мы выделим какую-нибудь отдельную силу, то не возникнет и самое явление. Таким образом, каждая отдельная сила делает жизнетворною всю (мертвую массу прочих отдельных сил, только

1 Спиноза писал: «Адэкватной причиной я называю такую, действие которой может быть ясно и отчетливо воспринято через нее самое. Неадэчватной же или частной называю такую, действие которой через одну только ее понято быть не может» (Спиноза, Этика, М.—Л„ 1932 г., стр. 82).

122

благодаря каждой отдельной силе, все прочие делаются причиной явления» 1.

Точки зрения Бури в течение долгого времени придерживался германский рейхсгерихт, членом которого был Бури. Такого же взгляда, как Бури, придерживался Лист в первых изданиях своего учебника.

В настоящее время наиболее распространенной в буржуазном уголовном праве является именно эта теория причинности под названием теории conditio sine qua non. Каждое условие, говорят сторонники этой теории, одинаково необходимо для наступления данного результата, если действие человека было необходимым условием, если при мысленном исключении его из ряда отдельных условий результат не последовал бы или последовал бы иначе, то этого достаточно для признания объективной связи последнего с этим действием, котцрую можно назвать причинной связью2. Сторонники этой теории считают, что поведение человека является причиной происшедшего преступного результата, когда оно было в действительности необходимым звеном в развитии событий, приведших к наступлению преступного результата, и, следовательно, без него преступный результат не мог бы наступить.

Эта теория исходит из философского положения, что все условия равноценны, что все они в совокупности и каждое из них в отдельности являются причиной наступившего результата. Этого взгляда придерживалось и придерживается сейчас большинство авторов (Бури, Лист, Франк, Штосе, Гартман, Фингер, Гельшнер, Белинг и др.). В России этого взгляда придерживались Пусторослев, Немировский, Сергиевский и др. Последний писал, что «Все средства одинаковы, если они производят свое действие, — все условия равны между собой» 3.

Анализируя различные взгляды по вопросу о понятии причины среди авторов, признающих объективную причинность, можно установить следующие группы4:

1                     Buri, «Causalitat und deren Verantwortung», 1873, S. 1. Перевод Таганиева, т. I, стр. 663.

2                      Немировский, Основные начала, стр. 377. 'Сергиевский,    Русское    уголовное    право,   СПб,   1911,

стр. 281.

4 По мнению Rohland'a вообще имеются только две группы, одна отличающая причину и условие, и другая, считающая, что все условия результата равноценны и никакой разницы между причиной и условием не признается (Dr. von R о h 1 a n d, Kausalzusammen-hang, Handeln und Unterlassen Vergl. Darst, Allg., Teil. B. I, S. 349).

12}

I. Причина есть обстоятельство, с неизбежностью вызывающее результат само по себе. Этот взгляд развивала теория исключительной причинности и он неверен, так как нет таких причин, которые действовали бы сами по себе, вне взаимодействия с большим числом других причин *

Каждое явление имеет не одну причину, а большое количество причин. Причинное объяснение события никогда не может привести к тому, чтобы можно было указать в качестве его основания одно обстоятельство а.

«Вместе с тем, — пишет Гегель, — в этом умножении причин, выдвигающихся между нею и окончательным действием, она связывается с другими вещами и обстоятельствами, так что не то первое, которое признается в этом случае причиной, а лишь все эти многие причины, в м е-сте взятые, заключают в себе полное действие. Так,

1                       Этой точки зрения придерживается сейчас Строгович, который пишет   «Причинная связь явлений состоит в том, что одно явление обязательно (подчеркнуто мною. ОД. Ш) вызывает другое явление, а изменение первого явления влечет изменение и второго явления1   Логика   М,   1946 г, стр   193, однако   примеры,   которые   он далее  приводит,  опровергают   ею  же   мнение   изменение   погоды вовсе   не    обязательно   вызывает   простуду,   а   выстрел — рачение.

2                  Зигварт прав,  когда  он  пишет   «Раз  мы хотим говорить совершенно точно, нельзя обозначать единичную вещь, как единственную и полную причину определенного события. В строгом смысле слова задача указать одну единственную причину как полное основание события,   была   бы   разрешима   лишь   в   том   случае,   если   бы можно   было   доказать,   что   процесс   действия   вещи   и   сам   по себе, должен   был  породить  эффект при   всех обстоятельствах  и этому не могло бы помешать     никакое препятствие Но такою доказательства нигде нельзя привести  Если кто вонзает другому кинжал в сердце  тот;   разумеется, вызывает его смерть   И никто не задумается обозначить его деяние, как полную и единственную причину смерти, так как своим деянием он создал такое состояние раненого, которое неизбежно ведет к смерти. Но ведь, строго говоря, он непосредственно придал лишь своей руке, и заключенному в ней оружию определенную скорость в определеном направлении   То, что удар стал смертельным, зависело от одновременного с тем положения или движения раненого Если бы этот последний ускользнул от удара, то удар попал бы в воздул   Но положение и движение раненого было обусловлено целым рядом обстоятельств, которые, быть может, совершенно не зависели от поступка виновника» Как известно, при современном   состоянии   хирургии,   даже   пуля,   попавшая  в < сердце,   не всегда причиняет смерть, — возможны и производятся операции, спасающие жизнь.

«Всякое вмешательство в окружающую иас обстановку вызывает неисчислимые следствия и служит содействующей причиной для бесконечного ряда эффектов» (Зигварт, т X. Логика, )т II, в II. стр. 166).

124

например, -если человек попал в обстоятельства, при которых развился его талант, вследствие того, что он потерял своего отца, убитого пулей в сражении, то можно указывать на этот выстрел (или, если итти еще далее назад, на войну, или некоторую причину войны и т. д. до бесконечности) как на причину мастерства этого человека. Но ясно, что, например, ее этот выстрел есть сам по себе причина, а причиной служит лишь соединение его с другими действующими определениями. Или, правильнее сказать, он вообще есть не причина, а лишь отдельный момент в обстоятельствах, сделавших в о з м о ж-н ы м результат»1 «Возможно ли то-то и то-то или невозможно, это зависит от содержания, т. е. целостности моментов действительности, которая в своем раскрытии обнаруживает себя необходимостью» 2.

Ленин об этом отрывке из Гегеля пишет- «'По вопросу о «возможности» Гегель отмечает пустоту этой категории. . » ' Ленин указывает также, что «гениальна основная идея: всемирной, всесторонней, живой связи всего со всем...» 4.

И. Теории, разделяющие причиьы и условия (теория преобладающего условия). Сюда должны быть отнесены взгляды Биркмейера, который считает, что «причина есть важнейшее условие наступления результата \ Коллера, который полагает, что «причина есть условие, вызывающее осуществление, характер и интенсивность явления» 6, определение Биндипга, который полагает, что «причина есть тс положительные условия, которые достигают перевеса над отрицательными условиями»7, Ортманна, что «причина это последнее условие, присоединенное вменяемым лицом для наступления события»8, и ряда других авторов, которые произвольно признают и не признают причинами те или другие обстоятельства.

Разграничение повода, условия ч причины мы находим в русской литературе у Есипова, который пишет- «Пово-

1                         Гегель, Наука логики, т V, стр. 680.

2                     Гегель    Энциклопедия   философских   наук,   Логика,   т   I, стр. 242, § 143, Прибавление.

3                  Ленинский сборник, IX, 2-е изд, стр 139

4                  Т а м же, стр| 121.

6Birkmeyer, Oeber Ursachenbepnff und Kausalzusammenhang im Strafrech'. Gem htsaaf, 1885, В XXXVI, S 272

6                      kohlei, Studien ai s dem Strafiecht, В I, S 83.

7                   Binding, Die Norrren und lhre Uebeitretung, Leipzig, 1890, В I, S. 113

s Ortmann, Gerichtsaal, 6. XXVI, S. 439, no Kohler, S. 1Q1.

125

дом называется то предшествующее, которое определило происхождение и начало события (в этом смысле повод можно назвать причиной причины). Условием называется одно или несколько предшествующих, которые определяли общее направление данного события. Причиною же называется то предшествующее, которое непосредственно произвело данный результат» *.

III. Наиболее распространенной из числа этих теорий является теория, считавшая, что причина есть условие, которое всегда вызывает данный результат. Этого взгляда придерживалась теория адэкватной причинности, он очень близок к теории исключительной причинности и неверен, так как приводит к отрицанию причинности при случайности.

Общее отрицание случайности характерно, как известно, для механистов. Спиноза совершенно отрицал возможность случая. «Случайной же какая-либо вещь называется, — пишет он, — единственно по несовершенству нашего знания», «случайного нет ничего» 2. Отрицает также случайность и ГольбахJ.

И в уголовном праве отрицание случайности весьма распространено. Так, Познышев писал: «ни о каком «случайном» причинении не может быть и речи» 4. Трайвин писал: «в мире явлений нет случайностей»5.

Неправильно также рассмотрение случайности как субъективной категории, а это делается иногда в уголовном праве.

Случайность должна рассматриваться как категория объективная; анализ ее должен быть связан с вопросом о причинной связи.

Советская судебная практика, естественно, не может принять теории адэкватной причинности. Так, по делу Скребкова Уголовно-кассационная коллегия Верховного суда РСФСР установила, что поскольку «медицинским освидетельствованием трупа было установлено, что Севастьянову повреждения были нанесены сравнительно незна-

1 Есипов В В. Очерк русского уголовного права, часть общая, СПБ, 1898 г., стр. 255. Так же и Познышев — «между причиной я другими необходимыми условиями есть какое-то различие» (Основные начала науки уголовного права), М., 1909, в. И, стр. 317).

3 Спиноза, Б. Этика, Теорема 24, стр. 24 и теорема 33, стр. 27.

8 Гольбах, Система природы, стр.  189—190, Гиз.

* Познышев, Основные начала науки уголовного права, М., 1909 г., в. II, стр. 317.

6 А. Т р а й н и н, Уголовное право, Часть общая, М., 1929 г., стр. 318.

126

f

читальные, но так как Севастьянов был до нанесен и я по'боев нездоров, то все эти повреждения явились причиной смерти», а значит, поскольку суд признал причинную связь между действиями подсудимых и смертью потерпевшего, деяние следовало квалифицировать по ч. II ст. 142 УК РСФСР (а не по ч. I ст. 143)». Таким образом, хотя такие побои и не всегда были бы адэкватны причинению смерти, суд в данном конкретном случае признал причинную связь1.

По делу Семенова Верховный суд РСФСР признал, что «из материалов дела видно, что обвиняемый Семенов, зная, что потерпевшая больна правосторонним параличей, ма почве ссор с ней наносил ей часто побои, каковые, по заключению судебно-медицинской экспертизы, учитывая болезненное и беспомощное состояние потерпевшей, носили характер истязаний, что по заключению той же -экспертизы означенные истязания при наличии у потерпевшей указанной болезни ускорили процесс этой болезии, а нанесенные побои 30 мая 1925 г. послужили прямой причиной прогрессивного ухудшения болезни и тем ускорили наступление смерти. При таком положении в действиях обвиняемого имеются признаки ч. 2 ст. 142 УК»2- Из этих решений ясно, что хотя действия обвиняемых не явились не только исключительной, но и адэкватной причиной смерти, суд признал причинную связь.

IV. Джон Стюарт Милль (1806—1873) определял, что: «причина есть сумма всех (Inbegriff) условий положи- IV тельных и отрицательных, взятых вместе, совокупность случайностей всякого рода, наступление которых неизменно сопровождается следствием» 3. Этот взгляд Милля еел бы к развертыванию всей совокупности моментов действительности, о чем Ленин пишет, что это «сущность диалектического познания» i, но поскольку его сторонники ограничиваются только этим, он приводит к пустоте, так как «только «взаимодействие»-пустота... требование посредства (связи), вот о чем идет речь при применении отношения причинности»6. Требуя для причинности неиз-

1 Д. Скребков а, Судебная практика, д. №210439 1927 г, № 21, стр. 19.

•» Д. № 24996 Судебная практика, 1927 г., № Ю, стр. 21.

3Джон Стюарт Милль, Система логики, 1865 г. т I, стр. 385.

4                   «Ленинский сборник» IX, стр. 141.

5                     Там же, стр. 151.

127

бежности наступления результата, этот взгляд содержит одновременно и недостатки, о которых мы говорили выше.

«Из того факта, что всякая причинная связь представляет известное отношение взаимной зависимости данных явлений, нисколько не следует, что всякое отношение зависимости уже вместе с тем предполагает причинную связь между этими явлениями. Принцип «функциональной» зависимости лишь констатирует, что все явления находятся в известном взаимоотношении. Мы нуждаемся, однако, не в этом общем положении, а в определенной руководящей нити, которая могла бы послужить принципом объяснения изменения явлений и их взаимоотношения. 'Может ли нам в данном случае помочь «взаимная зависимость явлений»^ Нисколько, так как она констатирует лишь, что всякое следствие есть результат многих, бесчисленных условии, так что мы поступаем произвольно, когда связываем действие с каким-либо одним из этих условий и называем его причиной. Но ведь такая точка зрения не может нам дать никаких указаний насчет определенной однозначной связи вещей и явлений»

Одно понятие взаимодействия еще бесплодно само по себе Ленин пишет- «Отметить еще, что в энциклопедии Гегель подчеркивает недостаточность и пустоту голого понятия «взаимодействия». Для Гегеля. . «каузальность есть лишь одно из определений универсальной связи, которую он гораздо глубже и всестороннее охватил уже раньше, во всем своем изложении, всегда и с самого начала подчеркивая эту связь, взаимопереходы etc., etc.» '.

« . каузальность, обычно нами понимаемая, есть лишь малая частичка всемирной связи, но (материалистическое добавление) частичка не субъективной, а объективно реальной связи» 4

Энгельс также указывает на то, что «Только исходя из этого универсального взаимодействия, мы прихедаы к реальному каузальному отношению. Чтобы понять отдельные явления, мы должны вырвать их из всеобщей связи и рассматривать их изолированным образом, а в т а-

Функциональная зависимость по Ленину есть вид причинности (см Заметки В И Ленина на книгу Шулятикова, «Под знаменем марксизма», 1937 г., № 6, стр. 11).

3 Деборин, Введение в философию диалектического материа лиема, Гиз, 1922 г., стр. 28У и 363—364.

3                   «Ленинский сборник» IX, стр. 149.

4                   Там же, стр. 145.

128

ком случае изменяющиеся движения являются перед нами-—одно как причина, другое как действие»1.

Энгельс указывает также, что «Для того, чтобы изучить эти частности, мы должны изъять их из их естественной или исторической связи и, рассматривая каждую порознь, исследовать ее свойства, ее частные причины, действия и т. д » 2

Для целей, которые ставит перед собой наука уголовного права, нам необходимо из общего взаимодействия причин выделить те причины, которые нас в данной конкретной связи интересуютd ОКогда мы изучаем убийство человека, беря общее взаимодействие причин, мы будем рассматривать как причину наступившего результата не только выстрел, но и того, кто произвел револьвер, и того, кто изготовил пулю, и родителей преступника, и т. д., и т. д. Однако такое взаимодействие причин не может нам дать ничего для нужного нам вывода.

Еще Бэкон писал .. .«исследование конечных причин бесплодно и, подобно девственнице, посвященной богу, ничего не зачинает». «Говоря таким образом,—пишет он,— мы вовсе не думаем, чтобы конечные причины не имели для нас никакого реального значения и не заслуживали бы наших исследований в метафизических умозрениях...» *

V. Теории, считающие, что все обстоятельства (условия), без которых результаты не наступили бы в отдельности, есть причины и что все эти причины равноценны (теория conditio sine qua non).

8                                    советской литературе уголовного права до последнего времени почти всеобщим признанием пользовалась теория   conditio   sine  qua   non;   учебники, (выходившие в   1926—1930 гг.,  полностью  стояли  на  позициях  этой теории5.   В   настоящее   время   отмечается   некоторое

1                         Энгельс, Диалектика природы, т. XIV, стр. 407—408.

2                       Энгельс, Анти-Дюринг, т. XIV, ст 21.

3                        Правильно указывает на это в специальной литературе Бело-гриц-Котляревский, когда  он   пишет:   «Сообразно целям  и задачам отдельных наук из суммы сил, вызывающих перемены во внешнем мире, выделяются лишь некоторые, которые и составляют предмет   изучения».    (Учебник   русского   уголовного права,  Киев, 1903 г., стр. 190). Точно так же и Немировский пишет  «Выбор условия зависит от точки зрения исследователя, от цели, ради которой исследование производится» (Немировский, Советское уголовное право, Одесса, 1926 г., стр. 104). Также сейчас Трайнин (Соучастие и уголовная ответственность С Г, 1940 г, № 1, стр 57).

4                    Б э к о н, О достоинстве и об усовершенствовании наук, СПБ, 1874 г т I, стр. 275, 278.

5                   А А Пионтковский, Уголовное право ,РСФСР, часть общая,

9                                       5ак. 423В. М. Шаргородокий.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 129

признание того, что теория conditio sine qua поп не является абсолютно удовлетворительной. Проф. Пионтков-ссий еще в первом издании учебника Общей части уголовного права писал- «Выражением взгляда диалектического ттериализма на причинность в теории уголовного права является признание поведения человека причиной происшедшего преступного результата, когда оно было в действительности необходимым звеном в развитии событий, приведших к наступлению преступного результата, и, следовательно, без него данный преступный результат и не if'or бы наступить (так называемая теория conditio sine qua поп). Выражением идеалистического взгляда на причинность з теории уголовиою права являются все те теории приятности, которые считают поведение человека причиной преступления лишь тогда, когда оно подходит под искусственно созданное данным учением представление о том, что можно считать причиной преступления».

Однако во втором и третьем изданиях совершенно правильно Пионтковский говорит уже не о выражении взглядов «диалектического [материализма» в теории conditio sine qua поп, а только об ее материалистическом характере, так как эта теория стоит на позициях механистического материализма, отождествляя причинность и необходимость, и не отводит места для случайности как объективной категории i.

Напротив, Трайяин в одной из наиболее интересных за последнее время работ по этому вопросу полагает, что «Принцип «-conditio sine qua поп» (необходимое условие) характеризует, тгким образом, всякое подчиненное конкретным целям исследование причинности. Этот принцип находит, естественно, свое полное применение и в уголовном праве» ■*.

Как мы полагаем, такое утверждение было бы неправильно. Отличительной чертой теории conditio sine qua non является признание всех причин равноценными, признание достаточности того, чтобы «действие лица было одним из необходимых условий осуществления преступного результата в его конкретном виде»; в действительности, однако, решение вопроса значительно сложнее.

стр. 147—!48 А В i p а й н и н, Уголовное право, часть общая, 1929 г., стр 315—320 Э Я Немировский, Советское уголовное право, 1926 г., стр. 104.

1                    Уголовьое право, Общая   часть,    Москва,  1935 г., стр. 252* Я изд, 1939 г, стр. 273 и III изд, 1943 г, стр. 124.

2                   А. Н Т р а й н и н, Соучастие и уголовная ответственность, Сов. Госуд , 1940 г, № 1, стр  58.

130

Любой результат, в том числе и случайный, вызывается известными причинами. «Случайность также имеет причины. Все, что существует, имеет свои причины. Имеет свои причины и случайное явление» *.

Любой результат вызывается не одной, а многими различными причинами. Однако не все причины, вызывающие результат, причиняют его в равной мере. Одни причины способны с необходимостью причинить результат (например, отрубание живому человеку головы всегда вызывает смерть); другие способны вызвать результат в данных конкретных условиях (например выстрел из револьвера); третьи, наконец, приводят к известному результату лишь в итоге присоединения к ним дополнительных причин, не находящихся ни в какой зависимости от данного действия (совет кому-либо отправиться в альпинистскую экскурсию в расчете, что он там сломает себе голову). Во всех этих случаях результат может наступить, и во всех этих случаях действия лица являются conditio sme qua поп наступившего результата. Во всех случаях действие лица причина наступившего результата и во всех случаях может быть умысел, но, как мы полагаем, ответственности в последнем случае все же нет.

Рассмотрение событий без различия между более и менее существенными явлениями, установление равноправности всех отношений и связей между предметом характерно для метафизического решения вопроса. Марксистская диалектика отличает существенные связи от менее существенных, внешних, случайных.

«Ленин высмеивает. .. метафизическое понимание связей и отношений, существующих между предметами, которые делают равноправными все отношения, все связи, которое ведет к чистому эмпиризму, к бегству от познания всего существенного, коренного, решающего в действительности.

Требование марксистского диалектического метода устанавливать различие между органическими и внешними связями является неотъемлемым элементом диалектического учения. Без этого элемента нельзя правильно понять изучаемые явления» 2.

Любой случайный результат вызывается комплексом причин, между тем, было бы  совершенно неправильно

1 Н. Кондаков, Необходимость и случайность, «-Большевик», 1940 г., № 8, стр. 57.

М  Розен таль, Диалектическая связь и взаимозависимость явлений, «Большевик», 1940 г., № 8, стр. 51.

131

считать, что отсутствие ответственности за случайный результат определяется только обстоятельствами, входящими в субъективную сторону состава Случайность есть объективная категория, а не субъективная, и в рассмотре нии вопроса о случайности в уголовном праве в субъективной стороне состава мы видим одну из ошибок нашей теории уголовного права «Случайность также существует объективно, но она не вытекает с необходимостью из за кономерного развития данного явления, хотя и имеет свою причину» 1. Теория conditio sme qua поп является, таким образом, полезной, но недостаточной в области уголовного права Материалистическая сторона этой теории дает возможность сделать вывод, что если данное действие человека не явилось conditio sme qua поп преступного результата, то ответственности быть не может, но метафизическая сторона ее делает ее непригодной для дальнейшего решения вопроса, так как этого еще недостаточно для наличия даже объективной стороны состава, так как действие, являющееся причиной, чогло вызвать инкриминируемый результат случайно, и, следовательно, нужно в объективной стороне состава различать причины, с необходимостью вызывающие данный результат, и причины, вызвавшие результат случайно 2

Наше уголовное право не стоит на позициях ответ ственнности за результат в том виде, как это имело место в уголовном праве на протяжении XIX в Установленная у нас возможность равной ответственности за покушение, приготовление и оконченное преступление, наличие, как правило, относительно определенных санкций показывает,

1                    Краткий философский словарь,    2 е изд,    1940 г, стр   188 «Случайность не является субъективным понятием, как это кажется метафизикам»,   «объективно   существует   не   только   необходимость объективно существует также и случайность» (Н. Кондаков, Необходимость и случайность. «Большевик», 1940, № 8, стр   58, 60) Мы никак не можем поэтому согласиться с мнением проф Т р а и-н и н а, что «положение, когда на стороне действующего лица имеется объективное основание ответственности ■— причинение  результата, но отсутствует субъективное основание — виновность, носит в уголовном праве    техническое     наименование    (подчеркнуто    мною М Ш) «случая» (casus)»  «Соучастие и уголовная ответственность > С Г, 1940 г № 1, стр  59)  Понятие случая в уголовном праве есть общее понятие диалектического материализма и из него надо исходить,

2                   Этой точки зрения   правильно, как мы полагаем, придерживается   сейчас   проф    Пионтковский,   который    пишет,   что «.. можно выяснить объективное различие между необходимыми и случайными последствиями совершенных лицом действий» (Уголовное право, Общая часть, III изд, М, 1943 г, стр 120. Слово «объективное» подчеркнуто мною. М Ш).

132

что при определении меры наказания законодатель считает нужным исходить, в первую очередь, не из результата, а из вины преступника, что не исключает, конечно, /чета и тяжести последствий преступления

Верховный суд СССР проводит совершенно правильную линию, устанавливая, что должны быть учитываемы, кроме субъективной стороны, действия и объективные последствия. «Суд при вынесении приговора .. должен учитывать при определении наказания и тяжелые последствия и злостность действий...» *.

Если для умышленного действия основное значение при определении наказания имеет умысел субъекта преступления, то в неосторожных преступлениях без учета результата обойтись невозможно. Попытки построить в этих случаях ответственность на чисто субъективных элементах не могут быть увязаны с установлением ответственности за неосторожную вицу, если стать на ту точку зрения, что основанием уголовной ответственности является только субъективное отношение виновного, то тогда человек должен отвечать за самый факт неосторожности вне зависимости от наступивших последствий Однако, как известно, за неосторожный выстрел человек уголовной ответственности не будет нести. Он будет отвечать в зависимости от результата за неосторожное убийство, неосторожное телесное повреждение и т. д.

Таким образом, когда речь идет о неосторожных действиях, ответственность в значительной мере определяется результатом этих действий Это, конечно, не исключает того, что основой ответственности является вина данного лица, имеющая форму неосторожности, но размер наказания в этих случаях в значительной мере зависит не только от формы виновности, но и от характера наступивших последствий, которые виной не охватываются.

Вопрос о причинной связи вообще не возникает тогда, когда речь идет об:

1)                               умышленных  преступлениях,   в  которых   наличие оконченного состава имеет место без наступления какого-либо указанного в законе результата, так называемые формальные преступления  (например ст. ст. 140-а,  154), или

2)                          о неосторожных преступлениях, караемых за самый факт неосторожности (например неосторожное обращение с   оружием,   нарушение   правил   техники   безопасности

1 СЮ 1941 г., № 8, стр. 25, УСК Верховного суда СССР.

133

и т. д.). Возникает вопрос о причинной связи лишь тогда, когда мы сталкиваемся:

A)                             с умышленными преступлениями, заключающимися в совершении запрещенных законом действий и требующими  для признания  оконченного  состава   преступления установленного в законе результата (например смерти по ст. 136, изгнания плода по ст. 140), так называемого delic-tum comissionis, или

Б) с неосторожными преступлениями, также караемыми лишь при наступлении определенного результата, и где самая квалификация действия от этого результата зависит (например ст.ст. 139, 145) и где при отсутствии причинной связи не только оконченное преступление, но и вообще состав преступления отсутствует, и, наконец,

B)                              в составах, которые, кроме первоначального! результата, требуют еще для своего наличия дополнительного второго результата, который  также должен находиться в причинной связи с первоначальным преступным действием (например составы ст.ст. 142 ч. И, 153 ч. II и др.).

Во всех уголовных законодательствах, в том числе и в нашем, содержатся составы и иногда в довольно большом количестве, квалифицированные по результату. В УК РСФСР мы находим много таких составов (как например: ст.ст. 59-36, 59-Зв, 75-4, 109, 113, 75-1, 108, 79, 79-3, 79-4, 108-1, 128, 133 ч. III, 142 ч. II, 145, 153 ч. II, 157, 158-1, 171), при этом возникает вопрос, какой характер должна носить причинная связь.

По мнению Немировокого, для преступлений, квалифицируемых по последствиям, «достаточно объективной причинной связи» * и ограничивать здесь ответственность отсутствием умысла или неосторожности в отношении результата нельзя. В этих условиях, как указывает и Неми-ровский, теория conditio sine qua поп привела бы к ответственности за самый отдаленный результат. Немировский здесь исходит из того, что эту конструкцию надо рассматривать как dolus indirectus, 'из которого она возникла. Напротив, мы полагаем, что здесь, как и везде, требуется не только умысел или неосторожность в отношении действия, но и в отношении результата, ограничение ответственности и здесь будет иметь место не только по объективной, но и по субъективной стороне состава 2.

1                    Пемировский, Советское уголовное право, 1926 г., стр. 105.

2                   В новейших законодательствах мы находим такое требование в самом кодексе. Так, неосторожности в отношении результата требуют кодексы Норвегии (§ 43), Дании (§ 20).

134

Так как советское уголовное право не ограничивает ответственность результатом, то в тех случаях, когда смерть не наступила, суд должен учитывать обстоятельства, которые это вызвали. Если же смерть наступила, то субъект не отвечает за нее даже если он ее причинил, если этого результата он не желал, не допускал, не предвидел, не мог и не должен был предвидеть. Не может отвечать также субъект и за наступление смерти, которой он желал и которая действительно наступила, если только наступление ее не связано причинной связью с действием этого лица. Если Иванов желал смерти Смирнова и Смирнов действительно умирает от хронической сердечной болезни, о которой Иванов знал и предвидел, что Смирнев от нее умрет, то Иванова за это к уголовной ответственности привлекать, очевидно, нельзя. Нет уголовной ответственности за убийство и тогда, когда лицо желает наступления чьей-то смерти и причиняет ее, но результат наступает, хотя и как последствие его действия, но случайно 1.

В этом заключается объяснение ненаказуемости покушения с абсолютно негодными средствами. Как правильно указывалось много раз в литературе, абсолютно негодных средств не существует. В случае, когда в двух рядом находящихся комнатах, за тонким простенком живут два религиозных старика и после ссоры один из них слышит, как сосед молится о его смерти, и с перепугу умирает, имеются и причинная связь и желание наступления результате и средство, которое, хотя оно и «абсолютно негодно», привело к результату, но ответственности не будет, так как результат наступил случайно 2.

В этом заключается и разрешение вопроса о так называемом «разрыве причинной связи». Поскольку вся теорья «conditio sine qua поп» исходит из механистических взглядов и отрицает наличие объективной случайности, авторы, придерживающиеся этой точки зрения, большей частью приходят к механистическому утверждению о разрыве причинной связи.  Утверждение  Гольбаха, что «всякая при-

1                     Иного мнения Таганцев, который писал: «даже и при случайных последствиях, если они наступили, если они были выражением умысла, мы не имеем оснований освободить виновного от от ветственности» («О преступлениях против жизни», т. I, стр. 240), ecn i они не наступили, возникает вопрос, можно ли привлечь за покушение.

2                 Таганцев, естественно, здесь признает уголовную ответственность (там же, стр. 246).

135

[|

чина производит 'свое следствие только в том случае, когда ее действие не прерывается другой более сильной причиной, ослабляющей действие первой причины или делающей ее бесполезной»х, нашло много сторонников среди криминалистов 2. Однако утверждение это неверно, так как, диалектически развиваясь, действие раз возникшей причины не прекращается и не прерывается.

К действию субъекта могут присоединяться различные обстоятельства, однако, они не прервут действия первоначальной причины. Эти присоединяющиеся обстоятельства могут вытекать из действия субъекта, но могут быть и самостоятельными, они могут быть результатом деятельности другого человека, и могут быть и результатам действия сил природы, если речь идет о деятельности человека, то эта деятельность может сама по себе с субъективной стороны носить любой характер, но все это не исключает того, что и ранее возникшие причины продолжают действовать и что без них резуль-1 ат не наступил бы3.

По мнению авторов, придерживающихся мнения о возможности разрыва причинной связи, признание разрыва зависит от характера присоединившейся причины; так, по их мнению:

а) причинная связь не прерывается, если к умышленному действию лица присоединилось невиновное или не-

1 Гольбах, Здравый смысл, стр. 107. Напротив, Бэкон считает, что «.. .нет силы, которая могла бы ослабить или разбить цепь причин» (Бэкон, изд. Бибикова, т. I, стр. 87), а по мнению Н е м и-ровского, «понятие прерванной причинности это — contradictio in adiecto» (Советское уголовное право, Одесса, 1926 г., стр. 106}

8 Таганцев (О преступлениях против жизни, т I, стр 259). Трайнин — который писал: «если последующее звено выпадает из сферы предвиденного, оно выпадает и из прямой цепи' причинная связь в уголовном праве разрывается и ответственность за результат исключается». (А. Н. Трайнин. Уголовное право, часть Общая, 1929 г., стр. 320—321). Такого же мнения еще и сейчас проф Пионтковский «причинная связь прерывается, когда результат появляется не вследствие данной цепи причинности, необходимым звеном которой является поведение данного человека, а вследствие другой совершенно самостоятельной цепи причинности». (Уголовное право, Общая часть, М., 1943 г., стр. 120), т. е. Трайнин признает субъективный разрыв причинного ряда, а Пионтковский объективный разрыв его, подобных взглядов придерживались и многие другие авторы.

3 В Турции «если смерть наступила в результате обстоятельств, имевших место до действия, но неизвестных субъекту, или в результате совпадения обстоятельств, которых он не мог предвидеть» (§ 451), то наказание снижается.

138

11

осторожное действие третьего лица. Если, например, группа строительных рабочих сбрасывает с лесов балку по указанию десятника, который, посмотрев вниз, сказал, что там никого нет, в то время как внизу находился человек, от которого десятник хотел избавиться и которого он видел, и сброшенная балка его убивает, то действие десятника признается причиной смерти и он рассматривается как исполнитель;

б)                                 если результат наступил из-за физических или психических особенностей потерпевшего, то также признается наличие причинной связи.  Например, легкий удар по голове человеку, который недавно перенес сложную операцию мозга;

в)                                 однако «условие не является причиной, если результат причиняется путем присоединения таких дополнительных причин, наступление которых лежит вне границ нормальной предусмотрительности».  По теории conditio sine qua поп в этом случае должна была бы быть признана поичинная связь, и поэтому в примере, когда раненый У попал в больницу и там,  уже выздоравливая  от раны, простудился, заболел воспалением легких и умер, признается разрыв причинной связи. Однако ответственность X за смерть раненого У исключается не потому, что здесь чет причинной связи, а потому, что смерть здесь является случайно наступившим результатом. X не предвидел и не мог предвидеть так наступившего результата, а поэтому он может быть привлечен к ответственности только за покушение на убийство г.

Этого взгляда придерживается и наша судебная практика. Так, по делу Корниенко и других, где Реброву были нанесены легкие телесные повреждения, но где, по заключению экспертизы, в результате попавших аз рану зародышей столбняка Ребров умер, Верховный суд РСФСР постановил. «Реброву причинены легкие телесные поврежде-

1 Пионтковский пишет. «Причинение умышленного телесного повреждения, последствием которого явилась смерть потерпевшего, не заключает в себе состава второй части ст. 142 УК, если эта смерть является «случаем» для субъекта преступления, i т. е. если он ее не предвидел и не должен был предвидеть». (А. А. Пионтковский, Преступления против личности, М., 1938 г., стр. 49, также в отношении статьи 153, ч. II, стр. 98). Но ведь вполне возможны 'ч'учаи, когда человек не только предвидевший, но и желавший убить, нанес удар топором, а результатом было лишь легкое поране-яие, от которого после заражения iкрови человек умер. Из трех возможных квалификаций этого случая 142 ч. II, 136 и 19—136 ст.ст. УК РСФСР мы считаем правильной лишь последнюю, так как наступление результата объективно случайно

137

ния, которые по заключению... экспертизы... не могли повлечь за собой смерть потерпевшего. Однако, имея в виду, что потерпевший умер от столбняка, экспертиза полагает, что бациллы столбняка 'могли проникнуть в организм от кирпича или камня, коим ему было причинено легкое телесное повреждение. Отсюда суд делает вывод, устанавливает непосредственную причинную связь между упомянутым легким телесным повреждением, проникшей... в организм потерпевшего бациллой столбняка и смертью. Такое распространительное толкование.. . неправильно...: если потерпевший умер от столбняка или другой инфекционной болезни, то это последнее обстоятельство вменить в вину обвиняемым нельзя.. -»1.

Как конструкция 142-й и 143-й статей уголовного кодекса, так и практика судебных органов дают возможность для установления того, что законодатель признает причиненное последствие наказуемым лишь в том случае, если оно не является случайным результатом действий данного лица. Так, если смерть последовала от тяжких телесных повреждений, то в таком случае наступление смерти объективно закономерно, но для легких телесных повреждений, хотя бы и повлекших смертельный результат, он случаен, а поэтому ответственности за него нет. Так, Уголовно-кассационная коллегия Верховного суда РСФСР постановила по делу, где потерпевший, которому были нанесены легкие телесные повреждения, умер от загрязнения раны, что: «ст. 142 УК предусматривает лишь нанесение тяжких повреждений, поэтому поскольку по настоящему делу установлено и приговором и всеми материалами дела, что Доронову были нанесены легкие повреждения, деяние обвиняемых, независимо от случайно возникших следствий, должно быть квалифицировано по ст. 143 УК»2-

д) Если для наступления результата понадобилось присоединение умышленного действия третьего лица, то, по мнению этих авторов, причинная связь прерывается и последнее действие является единственной причиной на-

1 Сборник определений УК Верховного   суда в. I, стр. 78, д. № 21600, Корниенко и др.

РСФСР 1925 г.,

Когда мы говорили, что от легкой раны не могла последовать смерть (но она последовала, как же не могла?), то мы этим хотим только сказать, что хотя смерть и последовала, но из характера нанесенной раны ясно, что виновный не хотел наступления смерти и не мог предвидеть, что от такой раны смерть наступит, и субъективная вина, а значит и ответственность за убийство отсутствуют.

2 Д. № 25021, Судебная практика, 1927 г., № 12, стр. 17.

138

ступившего результата. Так, если А ранил Б, а С, найдя его раненым, убил, то причинил смерть только С. Если врач по небрежности прописал смертельную дозу лекарства, а аптекарь, желая погубить пациента, лекарство выдал, то единственный причинитель смерти — аптекарь и т. д.'.

Однако в некоторых случаях эта деятельность субъекта признается причинно-связанной с результатом, несмотря на умышленное действие третьего лица. Так решается вопрос:

1.                         Если субъект психически воздействовал на третье лицо с целью, чтобы оно совершило преступление (он подстрекатель) .

2.                           Если он использовал умысел третьего лица, который был заранее ему известен (он исполнитель).

3.                          Если два лица независимо друг от друга производят действие, которое способно само ino себе привести к результату (например, с разных сторон поджигают здание), •— они соисполнители.

Решение вопроса здесь почти всегда верно, однако, вытекает это решение не из того, что разрывается причинный ряд, а из того, что уголовная ответственность имеет место лишь при неизбежном или вероятном, но не при случайном результате.

Случайность имеет место тогда, когда действие, совершенное лицом, само не могло вызвать хотя бы и желательный ему результат и когда результат, наступивший в итоге действий данного лица, находится с ними в причинной связи, но для наступления этого результата необходимо было, кроме действия субъекта, присоединение еще и других причин, которые не вытекали из его действия'.

1                        «.. .Во всех... случаях, где между деятельностью лица и результатом вступает посредствующая самостоятельная деятельность психически здоровых людей, причинная цепь в условном смысле также прерывается»   (А. Н  Т р а й н и н,   Уголовное  право,   часть   Общая, 1929 г., стр. 332).

2                     «Внешние случайности, не вытекая из законов движения данной совокупности явлений, представляют результат внешних воздействий, совпадений, влияний, обусловленных   другими   закономерно стями. Внутренне обусловленная случайность представляет проявление внутреннего противоречия в самой необходимости» (Н. Кондаков,   Необходимость и случайность,    «Большевик». 1940 г., № 8, стр. 62—63). Результатом этой объективной случайности является то, что субъект не может предвидеть наступление последствий

139

В тех случаях когда у субъекта имелся умысел в отношении результата, наступившего от его умышленного действия, которое вообще могло вызвать результат, но в данном случае не вызвало его, а результат наступил в дальнейшем от присоединения щричин, которые из действия субъекта не вытекали, имеется покушение.

Так, имеются причинная связь и умысел в случае, когда желавший убить легко ранил человека, но тот в дальнейшем погиб во время катастрофы с машиной скорой помощи, в которой его везли в больницу. Здесь, несмотря на наличие умысла на причинение смерти, находящейся в причинной связи с умышленным действием лица, должно быть признано лишь покушение на убийство, так как результат наступил случайно1

Для разрешения вопроса о наличии причинной связи нужно из общей цепи причин и следствий, из общего взаимодействия их взять для изучения лишь ту причину или лишь те причины, которые связаны с результатом виновным отношением субъекта —■ умыслом или неосторожностью Подлежит вменению только такой результат, который, не будучи объективно случайным, является следствием действия человека, если при этом имеются необходимые для вменения элементы субъективной винов-. ности — сознание совершаемого и предвидение последствий

Нужно из большого количества (множества) причин выделять ту или те причины, которые

1)                                 представляют собой деятельность человека,

2)                                 неслучайны,

3)                               связаны с наступившим результатом виной, т. е умыслом или неосторожностью

Это вовсе не значит, что все остальные причины не являются причинами2, это значит только, что мы для того, чтобы понять отдельные явления, вырываем их из всеобщей связи и рассматриваем изолированно. Объективная всеобщая  связь явлений нам в интересующей нас

1                     Преступные действия обвиняемого, дающие основания притти к выводу, что они были совершены с целью причинить смерть по-терпевшему, должны квалифицироваться   как   покушение   на у б * яство,  независимо от того, что смерть фактически наступила от ii алогичных действий другого лица (Д  Герасименко, УСК. Верховного суда СССР, 28 ию"я 1940 г, Сборник определений за 1940 г, стр  193).

2                                        «Каждый называет причиной только те условия, которые его интересуют», пишет Kohler (Deutsches Strafrecht, Leipzig, 1917, S 190)

!40

области не дает всего, что нам необходимо для решения вопроса об уголовно-правовой ответственности.

Было бы неверно весь вопрос о виновности в широком смысле этого слова сводить только к субъективной вине Объективная и субъективная стороны состава диалектически неотделимы одна от другой Иной взгляд неизбежно приводит к рассмотрению случайности как чисто субъективной категории. Когда Зигварт пишет, что «Содействую ли я тому или другому лишь благодаря случайности, которую нельзя отнести за мой счет, или же это можно приписать мне в заслугу или вину, относительно этого ничего не может решать чисто объективное причинное отношение, которое приписывает мне в незаметных градациях все меньшую и меньшую долю всей причины, тут решает лишь отношение следствия к моему сознательному намерению и расчету» х, то это неверно потому, что виновность здесь сводится только к субъективному отношению, между тем уже в признании наличия объективной случайности результата заключено отрицание наличия состава преступления

Действие человека может быть таково, что если вменяемый человек его умышленно совершил, то уже из этого можно сделать вывод о наличии умысла в отношении результата, так как результат неизбежен Действие может быть и таким, что умышленное его совершение само ло себе еще вовсе не означает умысла в отношении результата, так как для этого действия результат является случайным и может наступить лишь при присоединении дополнительных обстоятельств, которые от данного лица не зависят. При всех прочих равных условиях, человек, желавший смерти своего врага, может 1) отрезать ем} голову, 2) выстрелить в него в упор из револьвера, 3) ударить его ножом, 4) только прицелиться из револьвера, не стреляя, и 5) проклясть его, и во всех этих случаях может наступить смерть, как последствие умышленного действия лица.

'Зигварт, X, «Логика», т И, в. II, стр 165 Неправ также и Трайнин, когда он, возражая Пяонтковскому, упрекает его за то, что Пионтковский — «опираясь на учение Энгельса о необходимости и случайности, пытается в объективных свойствах причинения отыскать различие между необходимым и случайным в уголовном праве». Трайнин полагает, что «такой метод, естественно, не может помочь разрешению вопроса». (Соучастие и уголовная ответственность, «Сов Госуд» 1940 г, № 1, стр 60—61) Мы полагаем, что путь, на который стал сейчас Пионтковский, является единственно правильным

14'

Однако только в первых трех случаях будет законченное умышленное убийство, в четвертом случае может быть признано лишь покушение или приготовление, а в последнем случае вообще не будет состава преступления.

Советская теория причинной связи должна исходить из следующих принципиальных положений:

1.                           Причинность, как и субъективная вина, является необходимым элементом для установления ответственности.

2.                           Существует реальная, объективная, находящаяся вне разума человека, причинная связь.

3.                           Никакой  разницы между причинами и условиями нет, однако не все причины равноценны.

4.                            Вопрос о случайности должен решаться как об объективной категории и в случаях объективной случайности исключается ответственность за результат.

5.                         Для уголовно-правовой ответственности, отвлекаясь от остальных причин, нужно изучать только те, которые, вызывая результат, связаны с ним виною субъекта.