Глава V. ПрИЧИНЫ   ИНДИВИДуЭЛЬНОГО преступного поведения

1. Соотношение причин преступности и конкретных преступлений

Как неоднократно отмечалось в литературе, одной из причин многих недоразумений и дискуссий в объяснении природы преступного поведения является отождествление или смешение общих причин преступности с причинами конкретных преступлений. Четкое различение последних необходимо для выработки эффективной системы профилактики в зависимости от ее уровня — общесоциального или индивидуального.

1.1. Соотношение преступности и преступления. К первостепенным условиям решения названного вопроса следует отнести прежде всего определение соотношения преступности и отдельных (конкретных) преступлений, которые в литературе принято определять как соотношение общего и отдельного. Б. Д. Овчинников обоснованно, на наш взгляд, выступил против такого традиционного представления. Как известно, общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Преступность же как совокупность всех совершенных преступлений существует реальне и самостоятельно. Поэтому преступность соотносится с отдельными преступлениями как целое и части1. Отсюда следует, что преступность как целое обладает такими интегративными характеристиками (закономерность, классовость), которыми не обладают отдельно взятые преступления. Следовательно, и общие причины преступности не сводимы к причинам конкретных преступлений, а «переходят» в последние через ряд промежуточных этапов.

Однако вряд ли верно преступность как социальное явление «разрывать» на два различных понятия — преступность (процесс совершаемости преступлений) и совокупность совершенных преступлений2. Перечисленные признаки с разных сторон характеризуют одно и то же явление как определенное состояние классового общества, реально проявляющееся в совокупности всех со-Вершенных в стране за определенный период преступлений.

Если преступность и конкретные преступления соотносятся меж-У собой как целое и его части, то возникает вопрос: можно ли обнаружить диалектику общего и единичного в преступном поведении? Думается, что черты общего и единичного проявляются в соотношении конкретных преступных актов с преступным поведе-Чием как обобщенной характеристикой всех отдельных преступле-аи> как совокупностью общих устойчивых черт, присущих всем аДивидуальным актам преступного поведения.

- .і„

97

Поэтому, как правильно заметили Б. В. Волженкин и В. Н. Бурлаков, выделяя среди комплекса факторов, порождающих преступное поведение, обстоятельства, характерные для большинства или всех преступлений, в причинах конкретных преступлений мы отыскиваем общее, но еще не причины преступности3.

Таким образом, отдельные преступления соотносятся с преступностью как части и целое, а с преступным поведением — как единичное и общее. Причины преступного поведения — это причины, свойственные всем индивидуальным актам преступлений, в отличие от причин преступности, относящихся к обществу в целом, основным сферам общественной жизни.

1.2. Переход общих причин, вызывающих преступность, в индивидуальные причины конкретных преступлений. Он в значительной степени еще не исследован, хотя такие попытки предпринимались. Неясен и «механизм» такого перехода.

Применительно к отдельным лицам, совершающим преступления, социальные деформации на уровне общества в целом определяют лишь саму возможность сохранения при социализме носителей индивидуалистического сознания. На уровне социальных слоев и групп указанные явления и процессы (деформации) выступают как условия.неблагоприятного нравственного формирования отдельных лиц или социальных групп, что превращает, применительно к этим группам и лицам, абстрактную возможность преступности в реальную. На уровне конкретного лица действует уже непосредственный причинный комплекс, приводящий к конкретному преступлению4.

Социальные противоречия (деформации), проявляющиеся в тех или иных сферах общественной жизни, в свою очередь, порождают определенные диспропорции и коллизии в более конкретных социальных системах — регионах, отдельных объектах, семьях, иначе говоря, в микросреде. Звеном, опосредующим основные сферы общественной жизни и микросреду, является образ жизни, который ведут отдельные группы людей и, наконец, отдельные лица. Противоречия образа жизни вызывают определенные дисгармонии и в образе мыслей, социальных ориентациях отдельных людей, формируют их антиобщественную направленность.

Социальные противоречия влияют не гчпько ц,- образ жизни деятельность людей, но и на конкретные /ки.-ші і' ііьіе ситуации-в условиях которых живут и действуют люди. Обострение и углубление тех или иных противоречий увеличивают число и интенсивность неблагоприятных жизненных ситуаций, «подталкивающих» к антиобщественным способам поведения.

В  конечном счете,  любое преступление является итогом определенного жизненного противоречия, в котором оказалось конкрет ное лицо   и которое деформировало ту или  иную связь личності с   обществом,   вызвало   их   рассогласование,   отчуждение   личност

98

от общества и привело к преступлению. Во всяком случае, объяснение причин конкретного преступления может быть плодотворным только при условии предварительного познания общих причин преступности в обществе.

2. Проблема причин индивидуального преступного поведения в криминологии

На первый взгляд, причины преступлений, которые совершают-;я конкретными лицами, могут быть легко выяснены. Из того факта, что в одной и той же конкретной жизненной ситуации (обстановке) разные люди действуют по-разному, следует, что для объяснения конкретного поступка достаточно изучить индивидуальные особенности действующего лица. Однако какие свойства или качества личности являются ведущими в поведении человека, в какой мере на них можно влиять извне — эти и другие вопросы еще требуют дальнейших углубленных исследований социологов, психологов, биологов и юристов. Не является исключением в этом плане и преступное поведение как разновидность человеческого поведения вообще5.

В советской криминологии пока нет общепризнанной концепции, раскрывающей причины, лежащие в основе каждого конкретного преступления. Тем не менее, действующее законодательство обязывает правоохранительные органы по каждому уголовному делу устанавливать причины и условия конкретного преступления. В криминологической литературе предлагаются различные подходы к определению причин отдельных преступлений. «Если взять за основу точку зрения, согласно которой причины преступного поведения следует искать вне личности, в окружающей среде,— резонно замечает Г. С. Саркисов,— то сразу возникает вопрос: почему только отдельные члены этой среды совершают преступления? Если же встать на точку зрения, согласно которой причины преступного поведения — прежде всего в личностных свойствах, то опять же возникает вопрос: почему преступления совершают не все лица, характеризующиеся такими признаками?»6

Условно можно выделить два наиболее распространенных варианта объяснения индивидуального преступного поведения. Соглас*-но первой точке зрения, любое преступление непосредственно порождается взаимодействием личности преступника и конкретной жизненной ситуации, возникающей до или в момент совершения преступления. Ранее мы уже анализировали различные стороны предложенного подхода. Действительно, в основе механизма пре-стУпного поведения лежит взаимодействие личности с обстоятельствами внешней среды. Однако нельзя гипертрофировать роль кон-жизненной ситуации в преступном поведении. То, что

99

конкретная ситуация может быть причиной конкретного преступления лишь в некоторых случаях, как раз и доказывает, что общей, основной причиной преступного поведения являются иные факторы. Многочисленные исследования социологов и психологов показывают, что решающим фактором в поведении выступают нравственно-психологические свойства личности, характеризующие ее социальную направленность, ее жизненную позицию, тип связи ее с обществом7.

Другие исследователи причины конкретных преступлений усматривают в отрицательных социальных качествах (антиобщественной установке) личности или, реже, в антиобщественной мотивации поведения8. Здесь следует сделать существенные уточнения. Во-первых, отрицательные социальные качества, антиобщественная установка, согласно психологическому принципу единства сознания и деятельности, существуют в личности не сами по себе, а так или иначе выражаясь вовне, объективируясь в каких-либо реальных поступках до совершения преступления. Не случайно А. Миллер пришел к выводу о том, что причиной преступления является действие или бездействие личности, причиняющее вред либо создающее угрозу причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны9. В предложенном виде такая формулировка весьма уязвима хотя бы потому, что, no-существу, в ней отождествляется причина преступления с самим преступлением. Но в ней есть и рациональный момент — попытка объяснить преступление через поведение, предшествующее преступлению и чреватое угрозой его совершения. Формирующаяся у лица антиобщественная установка объективно проявляется первоначально в тех или иных формах отклоняющегося антиобщественного поведения, в тех или иных деформациях реального образа жизни. Во-вторых, что еще более важно, нельзя чрезмерно психологизировать объяснение даже индивидуального преступного поведения. В этом случае из поля зрения выпадает, пожалуй, главный вопрос: почему то или иное лицо обретает отрицательные свойства, негативные социальные качества и каким образом их можно искоренить?

Своеобразное решение проблемы предложил А. Н. Костенко. Для объяснения преступного поведения он считает недостаточной категорию причины и предлагает ввести в научный оборот понятие «основание», которое он понимает как «диалектическую связь причины и отражения, приведших к образованию у того или иного человека индивидуалистского модуса личности». В свою очередь, «причина в этиологии криминального поведения — это действие индивидуалистских обстоятельств среды, которое формирует У человека индивидуалистский способ существования. Отражение этиологии криминального поведения — это те индивидуалистские психические переживания, которые, являясь отражением действия индивидуалистских обстоятельств среды (причины), воспитывают

100

у человека индивидуалистскую установку психического отражения (регулирование поведения)»10. Автор обосновывает «детерминаци-онно-регуляционную модель криминального поведения», суть которой в том, что преступное поведение имеет «детерминационно-регуляционный механизм». Оно, как и всякое поведение, детерминируется «предметным бытием человека» и регулируется «психическим отражением» этого бытия. Можно было бы, наверное, согласиться с автором, если бы не то обстоятельство, что «регулирование психическим отражением» есть разновидность детерминации поведения. Преступное поведение является «отражением» не только объективных, но и субъективных детерминантов.

Предложенный вариант объяснения преступного поведения имеет, если отбросить в сторону спор о терминах, рациональный смысл. Одинаково неверным было бы абсолютизировать как внешние, так и внутренние детерминанты преступного поведения. Безусловным достоинством позиции А. Н. Костенко является то, что в ней четко проводится мысль о сравнительно большей, главной, решающей роли объективной среды в детерминации преступного поведения. «Если обстоятельства, в которых живет индивид,— писали К. Маркс и Ф. Энгельс,— делают для него возможным лишь одностороннее развитие одного какого-либо свойства за счет всех остальных, если они дают ему материал и время для развития одного только этого свойства, то этот индивид и не может пойти дальше одностороннего, уродливого развития. Никакая моральная проповедь тут не поможет»".

Вообще говоря, при исследовании причинной цепочки, ведущей к преступлению, можно выделить «ближайшие» (непосредственные) и более отдаленные от него причины. Самой ближайшей психологической причиной преступления является принятие решения о совершении преступления при умысле или деяния, которое образует состав неосторожного преступления. Как справедливо указывается в литературе, такое объяснение, если им ограничиться, мало что дает криминологии, так как возникает следующий вопрос: почему появилось преступное решение? А самое главное — преступное решение, мотивация входят в преступное поведение как его субъективная сторона. Криминологию же интересует, каковы причины криминальной мотивации, почему возникает решимость совершить преступление. Поэтому переходят к следующим звеньям причинной цепочки — личности и условиям ее нравственного формирования. Разумеется, это не означает отрицания определенной научной ценности изучения психологического механизма преступного поведения, процессов мотивации, принятия решений и т. п. Следует лишь иметь в виду, что изучение психологических факторов преступного поведения не отменяет необходимости выяснения социальных факторов (причин) преступления.

Ядром  марксистско-ленинского  подхода  к   познанию   человече-

101

ского поведения является объяснение индивидуального через социальное. Понять личность конкретного человека можно, только увидев ее в сети межиндивидуальных связей. Общество в целом является той предпосылкой, которая, в конечном счете, порождает личность, ее потребности, интересы, цели и мотивы12. И наконец, как мы уже указывали, изучение причин конкретных преступлений должно основываться на общей концепции причин преступности, вытекать из нее, а не наоборот. Исходными методологическими положениями, которые служат основой для изучения причин индивидуального преступного поведения, являются данные, вытекающие из познания механизма социальной детерминации такого поведения, и общая концепция причин преступности.

3. Понятие и классификация причин индивидуального преступного поведения

Известно, что психологические свойства личности, лежащие в основе совершения конкретного преступления,— потребности, интересы, взгляды, система ценностных ориентации и мотиваций -сами по себе недостаточны для объяснения преступного поведения. Если ограничиться ими, проблема замкнется «внутри» индивида, утратит свой социальный характер. Поэтому, в принципе, можно выделить (если не считать самое ближайшее психологическое звено — принятие решения) два различных уровня в причинной цепочке, ведущей к конкретному преступлению. Во-первых, это непосредственные причины, заключающиеся в антиобщественных или антисоциальных (асоциальных) свойствах личности преступника, а во-вторых, объективные причины, породившие антиобщественную (асоциальную) направленность личности. Последние в литературе принято именовать условиями нравственного формирования личности. Правда, X. Кинге высказал иное мнение, утверждая, что правильнее говорить не о разных уровнях причин конкретных преступлений, а о разных элементах одной причины («опосредованная внешняя причина», «непосредственная внешняя причина», «внутренняя причина») га. Думается, что указанное предложение спорно, так как несколько упрощает, с нашей точки зрения, реальный, весьма сложный причинный процесс, не показывает иерархию различных элементов причинного комплекса.

3.1. К условиям нравственного формирования личности преступника следует отнести все обстоятельства его жизни и деятельности, в том числе и в детские (юношеские) годы, которые оказали прямое влияние на формирование и развитие нравственно-социальных качеств личности. Такими обстоятельствами являются реальное положение, занимаемое лицом в системе различных общественных связей, влияние экономических, социальных, политических

102

и идеологических факторов макросреды, а также воздействие различных институтов микросреды: трудового или учебного коллектива, общественных организаций, семьи, бытового окружения, досу-говых групп. Разумеется, степень влияния на личность тех или иных условий нравственного формирования может быть различной от меры включенности лица в те или иные социальные связи, его субъективного отношения к этому влиянию, а также индивидуальных личностных свойств.

Условия микросреды, определяющие неблагоприятное формирование личности, в криминологии классифицируются следующим образом.

В семье — ненормальная обстановка, внутренний разлад, неправильное воспитание (безнадзорность, непривитие трудовых навыков) ; проявление эгоизма, стяжательства, антиобщественное поведение родителей и т. п.; в школе — отрыв обучения от воспитания, слабая дисциплина, неорганизованность досуга и т. п.; в трудовом коллективе — слабая дисциплина труда, низкие экономические показатели, низкая культура труда и быта (пьянство, прогулы, брак), отрицательные явления в работе общественных организаций, недостатки в деятельности администрации (нарушение принципа материальной заинтересованности, зажим критики, невнимание к производственным и бытовым нуждам работников, плохая организация труда) и т. п.; в ближайшем бытовом окружении -аморальное поведение соседей, особенно в общежитиях, отсутствие культурно-воспитательной работы, материально-бытовые трудности, влияние лиц, ранее судимых либо систематически нарушающих правила социалистического общежития, и т. д.14

Для глубокого выяснения причин конкретного преступления очень важно устанавливать, как минимум, условия той микросреды, в которую был включен виновный непосредственно перед совершением преступления, т. е. его социальное положение, социальные роли и т. п., а также основные условия жизни и воспитания в детские годы, в период социально-нравственного становления. Как правило, условия, в которых воспитывался обвиняемый или подсудимый, в материалах уголовных дел практически отражаются лишь в случаях, когда преступление совершается несовершеннолетним. Между тем, наличие подобных сведений и о взрослых лицах позволили бы более четко выявить причины, которые привели этих лиц к преступлению, и, соответственно, определять более эффективные индивидуально-профилактические меры. Так, комплексные криминолого-психологические исследования последних лет показывают, что, например, поведение в семье взрослого человека может быть понято только тогда, когда известен его жизненный путь15.

Характерно,   что   формирование   личности   ребенка,   совершив-в будущем насильственное преступление, начинается в атмосфере психологического неприятия его своими родителями. Общее

103

для всей жизненной ситуации насильственного преступника — внешнее отвергание. Отсюда в сознании такой личности исподволь возникает и закрепляется «агрессивная концепция внешней среды», которая, являясь совершенно реальной на начальных этапах жизни, на более поздних ее этапах уже может и не иметь реального характера16.

Во всяком случае, объективные причины конкретных преступлений кроются в той или иной деформации микросреды, в которой живет и формируется конкретное лицо.

3.2. Непосредственные причины преступлений. Они заключаются, как мы уже указывали, в определенной нравственно-правовой деформации   сознания   личности,   ее   отношения   к   общественным интересам  или,  другими  словами, в антиобщественной  установке. В. Д. Филимонов основной причиной всякого преступного поведе ния называет  «антиобщественные личностные отношения,  в которых главным образом выражаются пережитки прошлого в созна нии людей»17. С нашей точки зрения, названные антиобщественные личностные отношения и антиобщественная установка, по существу, совпадают. Ранее, в первой главе работы, мы уже касались вопроса о том, всем ли преступникам свойственна указанная антиобще ственная  установка.   Вопрос   этот   в  криминологии   решается   различно.  Так,   Ю.   Д.   Блувштейн   полагает,   что  в   генезисе   многих преступлений внутренние свойства личности преступника не игра ют существенной роли по сравнению с внешними обстоятельствами. Эта мысль, по существу, была поддержана и другими авторами18. Мы полагаем, что более верна иная позиция.

«Качественное различие между личностью преступника и непреступника,— указывает А. И. Долгова,— определяют не отдельные признаки, а их совокупность, причем, с учетом того, что в ней разные признаки могут у преступников и непреступников выражаться по-разному — слабее или сильнее, последовательно или в эпизодических своих проявлениях»19. Отрицание специфики личности преступника, как верно замечает А. Б. Сахаров, «означает превращение человека в функцию внешних сил и обстоятельств, под влиянием которых каждый может совершить преступление и оказаться преступником. С теоретической точки зрения такая позиция противоречит основным положениям советской криминологии о роли в сложном механизме причин и условий преступного поведения личностных свойств и качеств человека. В практическом отношении критикуемая точка зрения подрывает основы профилактико-воспитательной деятельности, в особенности индивидуальной профилактики, исправления и перевоспитания преступников, предполагающие устранение негативных антисоциальных свойств подоб-

20

ных лиц, ресоциализацию личности»   .

Отрицание специфики личностных свойств преступника приве-

104

ло некоторых криминологов к парадоксальному выводу о том, что «преступление ситуативного характера или по неосторожности может совершить человек и не обладающий личностью преступника»21. Отрицание наличия антиобщественной установки у каждого преступника (независимо от формы вины, случайности совершения преступления и т. д.) приводит к ложному выводу, что некоторые преступления совершаются исключительно под влиянием извне, а субъективные причины отсутствуют. В этом случае, на наш взгляд, нет и преступления, так как если личность «выключена» из причинной цепи, приведшей к преступлению, точнее, общественно опасному деянию, то тогда здесь нет и вины, а значит, и состава конкретного преступления.

3.3. Обра жизни преступника. Антиобщественная (асоциальная) установка, свойственная преступникам, как их специфическая «жизненная концепция» существует не сама по себе, а проявляется в реальной жизнедеятельности, образе жизни конкретного лица. Объективно антиобщественная установка проявляется в предшествующих совершению преступления негативных отклонениях в его образе жизни (деятельности).

Между антиобщественной установкой и образом жизни личности существует сложная связь. С одной стороны, антиобщественная установка непосредственно порождается теми или иными деформациями в образе жизни конкретного лица. К. Маркс, отмечая важнейшую роль образа жизни в детерминации человеческого поведения, писал: «Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами»22. С другой стороны, сформировавшаяся антисоциальная направленность личности определяет соответствующий ей образ жизни. В зависимости от характера, глубины и степени антиобщественной установки, деформация образа жизни может быть различной — от незначительных, на первый взгляд, отклонений до прямо антиобщественного образа жизни.

Антиобщественный образ жизни в криминологическом аспекте определяется как типичные для большинства преступников формы жизнедеятельности, выражающиеся в отрицательном отношении к ТРУДУ и другим гражданским обязанностям, совершении правонарушений, ограничении или прекращении общественно полезного общения. Он представляет собой отклонение от требований социальных норм в большинстве сфер общественной жизни. К основным чертам антиобщественного образа жизни Ю. М. Антонин относит: неучастие или явно недостаточное участие в общественно полезном труде; уклонение от выполнения важнейших гражданских обязанностей; удовлетворение в основном материальных потребностей; духовные потребности примитивны и незрелы; слабая привязанность к семье, трудовому коллективу, неустойчивость социальных контактов или стремление к поддержанию социально порицаемых связей, неумение или нежелание входить в позитив-

105

ные сферы общения; конфликтные отношения в трудовой и бытовой сферах на почве собственных противоправных или аморальных поступков, выключенность из сферы нормальных связей; совершение проступков и преступлений; пьянство, употребление наркотиков23.

Следует иметь в виду, что в силу ряда причин, образ жизни личности может не полностью или вообще не соответствовать характеру реального отношения, имеющегося у лица к какой-либо стороне действительности. Но, во всяком случае, антиобщественная установка личности так или иначе должна объективно проявиться в каких-либо деформациях образа жизни, что и служит правовым основанием для .применения соответствующих профилактических мер, способных удержать лицо от преступления.

3.4. Понятие причин конкретного преступления. Таким образом, непосредственные причины конкретных преступлений могут быть рассмотрены как со стороны их субъективного содержания, так и объективного выражения. Объективно они (причины) выражаются в предшествовавших его совершению определенных негативных отклонениях в образе жизни (поведении) конкретного лица. С субъективной стороны причины преступления кроются в формировании у лица антиобщественной (антисоциальной или асоциальной) установки к той или иной сфере жизнедеятельности, выражающей дефектную жизненную концепцию личности. В первой главе работы уже было показано, что одним из наиболее глубоких детерминантов преступного поведения является отчуждение конкретного лица от общества. С нашей точки зрения, в этом признаке содержится самая глубокая характеристика причины индивидуального преступного поведения, его, точнее, ее сущность.

В отличие от условий, способствующих совершению преступления, причины создают более высокую, по сравнению с этими условиями, вероятность совершения преступления конкретным лицом.

С учетом изложенного, причины конкретного преступления можно определить как комплекс деформаций микросреды, образа жизни и сознания лица, который выражает его индивидуальное отчуждение, конфликт личных интересов с обществом и создает сравнительно высокую вероятность совершения данным лицом преступления.

Поскольку проблема причин индивидуального преступного поведения является еще недостаточно глубоко изученной и дискуссионной, в литературе предлагаются и иные варианты определения причин конкретных преступлений. Последний учебник по криминологии (1988 г.) под причиной преступления понимает «криминогенную мотивацию», как «решение субъекта совершить то или иное преступление»24. Ранее мы уже анализировали подобный подход. считая его чрезмерно «психологизированным». Он отводит на второй план условия нравственного формирования личности.

106

Учебник по криминологии 1979 г., исходя из концепции «взаимодействия», причины конкретных преступлений усматривал, «с одной стороны, в особенностях потребностей, интересов, взглядов, отношений системы ценностных ориентации и мотиваций (направленности) личности данного индивида, а с другой — в совокупности внешних обстоятельств, обусловливающих формирование и реализацию побуждения (мотивы) и решимости совершить преступление»25. Это определение нам представляется неточным, так как оно фактически как бы уравнивает роль личности и конкретной жизненной ситуации в механизме преступного поведения. В нем не отражена роль условий нравственного формирования личности, микросреды.

В. Г. Танасевич определяет причины конкретного преступления как «обстоятельства неблагоприятного формирования личности, обусловливающие возникновение у индивида антиобщественных взглядов, навыков, привычек»26. Против подобного подхода возражает Р. М. Асланов. По его мнению, в социологическом подходе к объяснению причин преступного поведения, когда последними признаются неблагоприятные условия нравственного формирования личности, заключена методологическая ошибка, так как они «еще не означают неизбежности преступного поведения, хотя и создают реальную угрозу для совершения преступления»27. Ранее мы уже останавливались на критериях причины индивидуального преступного поведения. С точки зрения современных представлений, причиной могут быть и такие явления, которые создают сравнительно высокую вероятность наступления определенного результата. Поэтому приведенное возражение принять нельзя. Другое дело, что причины преступного поведения не исчерпываются лишь объективными обстоятельствами, а включают в себя и отражающие эти объективные обстоятельства определенные субъективные причины.

Весьма неопределенным представляется определение причин конкретного преступления как «возможности, способности, готовности» к преступлению, которое предложил В. С. Власов28. Если речь идет об антиобщественной установке, то так и нужно, видимо, объяснить.

3.5. Классификация причин конкретных преступлений. Что касается объективных причин преступлений (деформации микросреды) , то выше мы уже приводили классификацию их в зависимости от основных сфер образа жизни. В принципе, подобный подход приемлем и для классификации непосредственных причин преступлений. Эти причины (укажем их одновременно с точки зрения субъективного содержания и объективных форм выражения) будут следующие: недобросовестное отношение к труду (уклонение от труда, низкое качество труда, нарушения трудовой дисциплины); безответственное отношение к семье (уклонение от семейных обязанностей, их ненадлежащее выполнение) ; безответственное отношение к гражданскому и общественному долгу (аполитичность,

107

общественная пассивность, нарушение общественных, гражданских обязанностей); недобросовестное отношение к учебе (уклонение от учебы, нарушение учебной дисциплины); корысть (паразитическое существование, материальное обогащение) ; агрессивность, жестокость (оскорбление достоинства окружающих, нарушение общественного порядка, акты насилия и т. д.); потребительское отношение в быту («вещизм» и т. п.); потребительское отношение к досугу (бесцельное времяпрепровождение, пьянство, половая распущенность, совершение правонарушений) ; потребительское отношение к управленческой сфере (протекционизм, карьеризм, бюрократизм). С учетом специфической сферы, связанной с использованием источников повышенной опасности, можно выделить также причины, сводящиеся к безответственному отношению к нормам предосторожности (нарушение правил предосторожности, рискованное поведение и т. п.).

Указанные причины в том или ином «наборе» порождают конкретные акты преступного поведения. Так, криминологическое изучение лиц, совершивших преступления против личности на почве семейно-бытовых отношений, показало, что с психологической сто роны данные лица характеризуются агрессивностью (76,6%), грубостью (68,6%), злобностью (52,3%), жестокостью (40,9%), раздражительностью (98,9%). В поведении, предшествовавшему совершению преступлений, преобладали склонность к пьянству (89,9%), контакты с лицами антиобщественного поведения (29,1%), внебрачные долевые связи (11,8%). По данным минских социологов, у правонарушителей отмечается преувеличение значимости досуговых развлечений в ущерб трудовой деятельности, преобладание ориентации на материальное потребление, обогащение в ущерб деятельности, способствующей духовному развитию личности, девальвация семейно-бытовых обязанностей и непризнание общественной работы29.

Четкое представление о реальных или возможных причинах конкретных преступлений позволяет поставить на надежную практическую основу прогнозирование индивидуального преступного поведения и его профилактику. Так, по данным изучения А. П. За-калюка, высокую криминальную значимость имеют такие признаки, как систематическое злоупотребление спиртным (пьянство по месту жительства, в трудовом коллективе), незанятость общественно полезным трудом, иное отрицательное отношение к труду (нарушения трудовой дисциплины, пассивное отношение к работе, частая ее смена и т. п.), а также скандалы, конфликты и иное отрицательное поведение по месту жительства. Надо сказать, что сделанные учеными прогнозы об отсутствии вероятности совершения преступления подтвердились в 87,5% случаев; прогнозы о вероятности совершения преступления подтвердились в 98,9% случаев30.

108

По данным изучения судебно-следственной практики (проведенного на нашей кафедре в дипломной работе Л. Котмышевой), самой распространенной причиной преступлений является потребительство в быту, сфере досуга и, в особенности, пьянство, праздность, низкая культура досуга. Указанная причина зафиксирована в 68% уголовных дел, подвергнутых изучению. Часто к преступлениям приводят неуважение к окружающим, агрессивность (45%), уклонение от труда и учебы (41%), корысть (20%).

Для профилактики преступлений в рамках уголовного дела очень важно выявлять не только непосредственные субъективные, но и объективные причины, содержащиеся в дефектах микросреды. Наша дипломница установила, что такими причинами чаще всего служат (в 41% случаев) деформации в трудовых коллективах и, в особенности, низкая дисциплина труда и текучесть кадров (22%), нездоровый микроклимат в коллективе (15%). Далее следует назвать недостатки в сфере быта (32%), деформации досуговых групп (27%).

Другое наше изучение (совместно с прокуратурой Приморского края) показало, что даже в такой сложной категории дел, как убийства, следователи нередко специально не устанавливают и не фиксируют в обвинительных заключениях причины и условия этих преступлений, поверхностно изучают личность обвиняемого и потерпевшего. Все это неизбежно сказывается на уровне профилактической работы. Только по каждому пятому делу следователи проводили собрания в трудовых коллективах или вносили соответствующие представления. Суды также очень редко (в 5% случаев) выносили определения, направленные на предупреждение убийств. Во всяком случае, меры, планируемые следователем и судом по профилактике преступлений, должны носить не отвлеченный характер, а прямо зависеть от особенностей выявленных причин и условий совершенных преступлений. Так, например, ярко выраженный бытовой характер большинства убийств определяет и основные направления их профилактики. Это прежде всего решительная борьба с пьянством, тунеядством, семейно-бытовыми конфликтами, усиление надзора за поведением ранее судимых лиц и т. п.

Существенные особенности имеют причины неосторожных преступлений, особенно в сфере использования техники. Интересные данные получены на нашей кафедре А. Г. Корчагиным, изучившим совместно с прокуратурой Приморского края уголовные дела о преступных нарушениях правил охраны труда и техники безопасности. Вопреки широко распространенному мнению о значительной «вынужденности» таких преступлений, ситуация играла главную роль в происшедшем лишь в 8,7% случаев, а негативные свойства виновного — 17,4% случаев. Подавляющее большинство преступлений (73,9%) было связано с определенной криминогенной ролью в них как личности, так и ситуации совершенного преступления. По мнению А. Г. Корчагина, причинами названных

109

преступлений были неправильная организация или нарушения производственного или технологического процессов (9,7%), использование небезопасных или заведомо неисправных машин и механизмов (8,1%), некомпетентность виновного лица (4,8%), некомпетентное руководство и контроль со стороны других лиц (25,8%), легкомыслие виновного, употребление им алкоголя (38,7%), низкая квалификация и низкая дисциплина и техническая культура потерпевшего (12,9%).

4. Дополнительные (факультативные) причины конкретных преступлений

В случае совершения любого преступления всегда имеется та или иная причина, которая укладывается в общее определение причины индивидуального преступного поведения. В реальной действительности нередки ситуации, когда преступление порождается причинным комплексом, включающим названные причины в том или ином сочетании. Возникает вопрос: возможны ли преступления, причины которых лежат вне нравственно-социальной деформации личности и относятся к объективной обстановке или индивидуальным психофизическим особенностям лица? Советские криминологи по-разному оценивают роль конкретной жизненной ситуации и психических аномалий, не исключающих вменяемости лица. Одни авторы полагают, что нравственные дефекты личности и криминогенная ситуация могут поочередно меняться местами в качестве причин и условий преступления. Другие считают, что неблагоприятная ситуация никогда не может быть отнесена к числу причин преступления. В то же время и те и другие отрицают причинную роль психических аномалий, полагая, что это свойственно лишь деяниям невменяемых. Напротив,, третьи акцентируют внимание на взаимодействии «социального» и «биологического» в качестве такой причины.

Так, Ю, М. Антонян и С. В. Бородин считают, что «если психическая аномалия является причиной общественно опасных действий, то нет преступления. Медико-биологическое и генетическое неблагополучие не являются, таким образом, сами по себе причинами преступного поведения». И далее: «Чтобы признать психические аномалии причинами преступлений, надо доказать, что их наличие всегда ведет к преступному поведению, а отсутствие -к общественно полезному». И еще дальше: психические аномалии «не выступают причиной преступного поведения, а страдающие ими лица вовсе не обречены совершать преступления»3 . Авторы явно подразумевают, что причина преступления всегда одна, а это само по себе спорно. Действительно, «сами по себе» психические аномалии преступное поведение вызвать не могут. Но открытым

НО

остается вопрос о возможности превращения психических аномалий в некоторых случаях из условий в причины конкретных преступлений наряду с иными причинами.

Представляется, что криминологическая оценка роли аномалий психики в преступном поведении должна делаться на основе глубоко методологически обоснованных специальных исследований. Следует учитывать сложный механизм криминогенного влияния названных факторов. В. В. Королев отмечает в этой связи, что психические аномалии, с одной стороны, вызывают искажения нравственных свойств личности, ее социально-психологическую деформацию, приводящую впоследствии к преступлению, а с другой стороны, могут влиять на поведение непосредственно в момент совершения преступления32.

На наш взгляд, неблагоприятная жизненная ситуация, как и аномалии психики, в конкретных случаях могут превращаться из условий, способствующих совершению преступления, в его причины, но не помимо, а лишь наряду с нравственными дефектами личности. В таких случаях возникает своеобразная ситуация, когда каждый из неблагоприятных факторов, взятый «сам по себе», не способен «толкнуть» на преступление. И только стечение обстоятельств, множественность взаимодействующих факторов создают в указанных случаях высокую вероятность совершения конкретным лицом преступления.

Интересно в этой связи проанализировать еще раз известное дело Глушкова33. Обстоятельства этого уголовного дела таковы. В июне 19()Г> г Глушков окончил заочное отделение Ленинградского института физкультуры. Получив диплом, он приехал на работу в Белгород, где еще в марте 1965 г. вступил в брак со спортсменкой Ч., с которой вскоре разошелся. В связи с имевшими место серьезными недостатками в организации спортивной работы в Белгороде, Глушков выступил с критикой в адрес Белгородского областного спортсовета, в частности, его председателя Попова. На этой почве между ними возникли неприязненные отношения. В этот же период, в связи с тем, что Глушков прекратил совместную жизнь с Ч., последняя и ее мать стали писать заявления на Глушкова в различные инстанции, добиваясь его увольнения с работы. По заявлению тещи Глушкова, поддержанному Белгородским спортсове-том под председательством Попова, завком профсоюза завода, где работал Глушков, объявил ему выговор. С жалобой на Глушкова теща обратилась также в Ленинградский институт физкультуры; туда же о Глушкове писал и Попов, упрекая его в незаконном получении диплома. В результате была назначена проверка правильности выдачи диплома Глушкову. Последний сам выехал в Ленинград, чтобы на месте уладить недоразумение. Однако в институте у него диплом был отобран (как выяснилось впоследствии, неправильно). Возмущенный Глушков по возвращении в Белгород

111

взял у своего знакомого В. пистолет и явился в кабинет Попова, где, убедившись, что последний писал в институт по поводу диплома, совершил покушение на его убийство. По заключению судебно психиатрической экспертизы у Глушкова обнаружены психопатологические черты характера с явлениями аффективной неустойчивости и склонностью к истерическим реакциям на фоне остаточных явлений перенесенной черепно-мозговой травмы.

Как видно из приведенных обстоятельств, преступные действия Глушков совершил под влиянием неудачно сложившейся семейной жизни и неприязненных отношений с Поповым, а также в связи с наличием серьезных психических отклонений, не исключивших, тем не меиее, вменяемости виновного. Вероятно, что и сложные семейные и производственные отношения отчасти могли возникнуть в связи с неадекватными реакциями Глушкова. Вместе с тем содеянное Глушковым, бесспорно, свидетельствует не только об известной «вынужденности» совершенного преступления, но и наличии у последнего антиобщественной (во всяком случае, асоциальной) установки. В сложившейся остроконфликтной ситуации Глушков не нашел иного способа разрешить конфликт, чем взять пистолет, который, добавим, хранился незаконно, и попытался убить обидчика. Высоконравственный человек, как известно, не пойдет на совершение преступления под влиянием даже самой неблагоприятной ситуации. И наоборот, чем более слабым в моральном отношении оказывается лицо, тем меньшее «давление» ситуации способно привести к преступлению.

В подобных случаях, на наш взгляд, возникает такой причинный комплекс преступления, где кроме основных, имеющих место в каждом преступлении, появляются дополнительные (факультативные) причины. С этой точки зрения причины индивидуального преступного поведения можно классифицировать на основные и дополнительные.

Практическое значение приведенной классификации заключается в том, что, во-первых, основные причины преступления имеются всегда и поэтому должны обязательно устанавливаться по каждому уголовному делу, дополнительные же — лишь в отдельных случаях. Во-вторых, наличие «факультативных» причин преступления требует соответствующих дополнительных профилактических мер. Так, если преступление совершено в связи с наличием у лица тех или иных психических аномалий, то оно, в принципе, помимо уголовно-правовых мер, должно обязательно подвергаться соответствующим мерам медицинского характера, как это делается, например, в отношении хронических алкоголиков и наркоманов.

В различных случаях совершения преступления соотносительная роль нравственных качеств личности и ситуации может быть различной. Определить, имела место какая-либо конкретная причина в совокупности с условиями, способствующими преступлению-

112

или сложный причинный комплекс, может лишь конкретный криминологический анализ совершенного преступления, основанный на выяснении механизма взаимодействия личности и конкретной ситуации, всех обстоятельств дела в их взаимосвязи. Критерием разграничения причин и условий преступления может служить, повторим, лишь степень вероятности совершения конкретным лицом преступления в зависимости от того или иного фактора. Здесь возникает важная проблема, связанная с разработкой методики установления причин и условий преступления в рамках уголовного дела. Представляется, что приведенные в данной главе определения и классификация причин конкретных преступлений могут лечь в основу разработки указанной методики, включающей, соответственно, примерный комплекс профилактических мер в зависимости от выявленных причин и условий.