§ 1. ТЕОРИИ ВЕЧНОСТИ  ПРЕСТУПНОСТИ (ОБЩИЕ  ПОЛОЖЕНИЯ)

1. Первый вопрос, который всегда возникает при обсуждении проблемы преступности, — это вопрос: является ли она вечной категорией, может ли человечество избавиться от этого социального зла? Можно, пожалуй, утверждать, что до социалистов-утопистов ни один исследователь не ставил этот вопрос с достаточной четкостью. Во-первых, уровень знаний о путях развития человеческого общества в целом и отдельных социальных явлений и условий жизни был явно недостаточен для того, чтобы ставить такой вопрос и хотя бы приблизиться к его решению, даже в форме вероятностного прогноза. Во-вторых, в науке господствовали, и довольно цепко, церковные догматы о природной греховности человека. Всякая попытка преступить их требовала и научной смелости, и веской аргументации, и, наконец, главное, переворота в мировоззрении и взглядах людей того периода. И может быть, в этом, в цепкости легенды о первородном грехе, но на основе мнимых достижений науки, первоисточник будущих исканий Ломброзо и его сторонников? В-третьих, уже тогда господствующие классы стремились доказать вечность и незыблемость тех отношений и порядков, которые существовали; всегда преступность мешала обществу, но она в то же время была выгодна этим классам.

23

Наконец, нельзя забывать и то, что понятие преступного устанавливает господствующий класс и закрепляет в законах. Поэтому уже тогда появились рассуждения о вечности преступности.

В то же время прогрессивные мыслители полагали, что преступности может и не быть. И если у французских просветителей эти мысли не были столь ярко выражены, то «Утопия» Т. Мора, «Город солнца» Кампа-неллы и другие произведения социалистов-утопистов уже представляли нам модель общества, свободного от преступности.

Но такие прогнозы не устраивали господствующие эксплуататорские классы. И дело тут, конечно, не в судьбе преступности (об этом могли рассуждать и идеологи эксплуататорских классов), а в судьбе самого общества. Расстаться же с властью, собственностью, присвоенным правом эксплуатировать людей господствующие классы не желали. Опровергая взгляды о возможности преодоления преступности, они утверждали вечность и незыблемость общества эксплуатации и угнетения вместе со всем тем, что присуще этому обществу.

Вот почему примерно к концу прошлого века теория вечности преступности была сформулирована уже достаточно четко. Согласно этой теории общества, в котором не было бы преступности, быть не может. Наиболее определенно по этому поводу высказался французский социолог конца прошлого века Эмиль Дюркгейм, который полагал, что нельзя себе представить общество без преступности и что преступление есть элемент любого «здорового» общества1.

Его теория нашла немало последователей2. Пожалуй, большинство «официальных» ученых, занимавшихся проблемами уголовного права, криминологии, социологии в период, когда эта теория была сформулирована, в той или иной мере разделяли ее. Но в то же время те ученые, которые тяготели к социалистическим идеям, особенно с появлением трудов К. Маркса и Ф. Энгельса, а затем В. И. Ленина, вступали в дискус-

1          См.  D u r k h e i m  E.   Les  regies   de  la  methode  socioloeique

Paris, 1930.

2          К их числу в русской правовой науке можно, например, от

нести Сергеевского и Фойницкого.

24

сию со сторонниками взгляда    о вечности    преступности.

2. Современные же буржуазные идеологи не хотят признать тот факт, что преступность органически присуща лишь эксплуататорскому строю, что она и м порождена, является неизбежной составной частью существующих в нем общественных отношений. Естественно, отрицая это, они не могут согласиться и с тем, что возможна успешная борьба с преступностью. Считая капиталистическое общество вечным, они считают вечными и все его пороки, крайним выражением которых является преступность. Буржуазные ученые стремятся придать своим концепциям вообще и теории о «вечности» преступности в частости «всеобщий» характер.

Наблюдается, таким образом, довольно странное положение. Почти век назад прогрессивные мыслители, жившие и творившие в эксплуататорском обществе, мечтали о лучшем будущем, сулили людям избавление от преступности, а нынешние идеологи этого общества на основе научно-технического прогресса лишают человечество этих перспектив! Кстати сказать, даже в довольно далекие времена Платона и Аристотеля человечеству устами этих мыслителей и многих их современников и последователей обещалась куда более радужная перспектива, чем та, которую сейчас предлагают ему вооруженные современными достижениями научно-технического прогресса респектабельные буржуазные ученые.

Во времена Э. Дюркгейма теория вечности преступности, несмотря на свою популярность, все же была теорией, исповедовавшейся отдельными учеными. С ней можно было соглашаться или не соглашаться, следовать ей или критиковать ее, можно было, наконец, просто игнорировать ее. Теперь времена изменились.

Теория вечности преступности получила ныне отражение даже в официальных документах ООН. В докладах известных западных ученых (М. Клайнерд, П. Со-лис и некоторые другие), представленных в качестве официальных материалов III и IV Конгрессов ООН (Стокгольм —1965 г., Киото—1970 г.), мысль о вечном

'актере преступности была выражена весьма отчетливо. Для того чтобы как-то сгладить впечатление от

25

весьма печальной для человечества перспективы, нарисованной этими учеными, они выдвинули новую для данной теории идею. Это идея так называемого «социально-криминального равновесия». Суть ее заключается в том, что преступность в человеческом обществе существует всегда в определенном «равновесии». Она неизбежна, ее уменьшение, снижение, почти невозможно. Более того, по мнению авторов этой теории, ликвидация преступности свидетельствовала бы о социальной дезорганизации общества.

Один из известных американских криминологов У. Ланден, например, утверждает, что преступность не может быть предупреждена и она всегда будет существовать. Более того, он полагает, что в обществе без преступности люди не пожелали бы жить, ибо жизнь их была бы весьма «пресной», а само общество очень примитивным1.

По словам Ч. Брейтля, судьи Нью-Йоркского апелляционного суда, «преступность является функцией свободного общества. Общество без преступления имело бы структуру, подобную той, которую имеют муравьи или пчелы», и если не будет преступников, то остальное население будет не лучше роботов2.

Так авторы теории «социально-криминального равновесия» усугубили тезис о вечности преступности. Из всех их рассуждений, во-первых, неясно, какое количество преступлений считать «уравновешивающим» социальные условия жизни общества. Во-вторых, остается лишь пожалеть человечество, поскольку раньше передовые мыслители обещали, что с искоренением преступности в обществе (естественно, при ликвидации отношений эксплуатации и угнетения) наступят подлинно золотые дни для людей нового общества, а теперь люди «науки» утверждают, что ликвидация преступности (в каком обществе, они не говорят) приведет к социальной дезорганизации общественной жизни. А потому людям предлагается терпеть, что их грабят, убивают, насилуют, ибо все находится в «социально-криминальном равновесии». Другой жизни и других перспектив быть не может.

1          «Delinquency Prevention». N. Y., 1968, p. 31—32.

2          «The University of      Chicago Law Review», 1970, N 3, p. 629.

Более того, современные буржуазные теоретики, указывая, что возврата к «простым формам бытия» быть не может, что человеческое общество движется от «замкнутого» к «открытому» и движется стремительно, полагают, что увеличивающаяся преступность есть плата за развитие. Но, понимая, что такие рассуждения никого не могут удовлетворить и что у людей возникают неизбежно вопросы, нужно ли развитие, за которое платится столь высокая цена, и почему в буржуазном обществе она столь высока, буржуазные теоретики утверждают, что преступность, как и всякую цену, необходимо удерживать на возможно низком уровне. На этом утверждении ставится точка.

Научная несостоятельность таких теорий  очевидна.

Обобщая грандиозный опыт жизни человечества, его движения по пути освобождения от отношений эксплуатации и угнетения, частной собственности на средства производства, В. И. Ленин писал, что «коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать». Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать»1.