ГЛАВА 4. Судебно-психологическая экспертиза по делам о проис­шествиях, связанных с управлением техникой.

Часть вторая статьи 28 представляет собой конструкцию, впервые введенную в уголовный закон и направленную против объективного вменения. Она ориентирована на психологический анализ отношения лица к нарушению и его последствиям, а не на фиксацию только факта самого их наличия. Учет субъективных особенностей и качеств челове­ка, их соответствия требованиям экстремальных условий деятельности (неожиданное возникновение опасной ситуации, крайний дефицит вре­мени на принятие решения и пр.) приобретает особое значение в связи с заметным ростом в последнее время тяжких последствий, связанных с управлением источниками повышенной опасности. Суть проблемы оп­ределяется как разрыв между требованиями, предъявляемыми к опера­тору в условиях НТР и психофизиологическими свойствами человека, которые могут оказаться недостаточными для адекватных действий в экстремальной ситуации. Лицо, предвидевшее возможность наступления общественно опасных последствий, не могло их предотвратить из-за несоот­ветствия психофизиологических и иных возможностей человека повышен­ному объему требовании к управлению сложной техникой, хотя для бытовой или обычной трудовой деятельности этих возможностей достаточно.

Уголовно-правовым последствием «несоответствия» между психо­физиологическими возможностями человека и требованиями должного поведения в сложной ситуации (в том числе в обстановке нервно-психических перегрузок), конечно, должно являться освобождение от уголовной ответственности в силу невозможности осознавать значение своих действий и руководить ими. Соответствующая норма (ч.2 ст.28) включена в УК 1996г.

Однако приходится отметить неоптимальность некоторых терминов, ис­пользованных в этой норме. Во-первых, не ясно соотношение упомянутых в тексте «экстремальных условий» и «нервно-психических перегрузок»; идет ли речь об одновременном действии этих факторов или их надо рассматри­вать раздельно. Во-вторых, разработчики нормы отказались от правильной с точки зрения психологии формулировки о «неспособности осознавать зна­чение своих действий или руководить ими». Формулировка нормы переве­дена в другую плоскость - говорится о невозможности «предотвратить по­следствия своих действий». Однако, логический анализ позволяет предпо­ложить, что эта невозможность явилась результатом утраты субъектом спо­собности руководить своими действиями.

60

Представляется, что способность оператора осознавать значение своих действий и руководить ими в экстремальной ситуации (когда по­ведение его было неадекватно обстановке и привело к тяжким последст­виям) должна быть отнесена к предмету психологической экспертизы.

К числу важнейших психологических критериев оценки деятельно­сти человека-оператора относится его надежность, то есть способность к поддержанию стабильных и постоянных показателей работы, в первую очередь точности (безошибочности) выполнения как отдельных опера­ций, так и всей совокупности профессиональных функций в целом. Сте­пень надежности варьирует у различных людей и колеблется у отдельно взятого человека под влиянием меняющихся внешних условий работы и внутренних психических состояний самого человека. Профессиональная надежность человека определяется его работоспособностью, выносли­востью к напряжению и перенапряжению, особенностями эмоциональ­ных реакций, темпом и точностью усвоения необходимых навыков, ха­рактером поведения в экстремальных стрессовых ситуациях.

Сила воздействия, неожиданность возникновения ситуации, отсутст­вие времени на ее осознание и принятие решения могут вызвать особые сильные эмоциональные реакции (эмоциональную напряженность, стресс), нередко выражающиеся в дезорганизации поведения субъекта: оно теряет пластичность, гибкость, страдают сложные формы движений. Характерной является либо реакция по типу возбуждения (панические, импульсивные, избыточные действия), либо доминирование процессов торможения вплоть до полного прекращения деятельности.

Интенсивность сдвигов в поведении определяется как субъективным значением ситуации, так и индивидуально-психологическими особенно­стями человека. Характер поведения в сложных экстремальных ситуа­циях тесно связан с психологической структурой личности, устойчивы­ми и ситуативными мотивами, установками, усвоенными с детства сте­реотипами поведения и др. Возможности человека по предотвращению общественно опасных последствий своих действий в значительной степени определяются способностью правильно оценить сложившуюся обстановку и принять адекватное ее требованиям решение, что находится в прямой зави­симости от динамики и протекания психических процессов, интеллектуаль­ной деятельности человека в целом, волевого контроля за своим поведени­ем. Особое значение приобретает решение психологических по своей при­роде вопросов о том, способен ли был человек правильно оценить ситуацию как угрожающую, принять правильное решение, сознательно контролиро­вать осуществление принятых решений.

61

Успешность профессиональной деятельности человека - оператора во многом зависит от его психологических и психофизиологических особенностей (свойств восприятия, памяти, мышления, типа высшей нервной деятельности и от функциональных состояний (эмоциональная напряженность, утомление и пр.). Появление всякого рода помех, не­предвиденных обстоятельств, возникновение сложных мыслительных задач затрудняет работу человека, повышает количество совершаемых им ошибок, иногда грозящих катастрофой.

Важнейшим фактором, определяющим поведение человека в экстре­мальной ситуации является его эмоциональная лабильность, импульсив­ность, тесно связанные с уровнем притязаний и самооценкой личности. В частности неадекватно завышенные самооценка и уровень притязаний сви­детельствуют об эмоциональной неустойчивости в экстремальных ситуаци­ях. Большое значение имеют такие качества личности как мнительность, ранимость, легкая возбудимость, наличие аффективных комплексов.

Индивидуальный характер поведения в сложных экстремальных ус­ловиях в значительной степени зависит и от особенностей нервной сис­темы человека, так как в этих ситуациях значительно уменьшается роль навыков, умений, опыта, в то время как роль врожденного фактора -природной организаций функций нервной системы - существенно воз­растает. Известны преимущества лиц с сильной нервной системой, мно­гие из которых способны действовать хладнокровно и четко в подобных условиях, в то время как у лиц со слабой нервной системой значительно чаще снижается способность к осуществлению целенаправленной регу­ляции своего поведения вплоть до полного нервного срыва.

Как следует из текста ч.2 ст. 28, необходимо учитывать и «нервно-психические перегрузки» - усталость, физическое и психическое пере­напряжение (в результате тяжелой физической работы, длительной ин­теллектуальной напряженности, бессонных ночей), которые значительно увеличивают подверженность ситуационным воздействиям, снижают, а часто и исключают возможность человека действовать адекватно в экс­тремальных условиях.

Особенно сильное влияние на адекватность и успешность поведения в экстремальной ситуации оказывает утомление. Развитие утомления определяется по крайней мере еще тремя, кроме продолжительности работы, факторами: общей выносливостью человека, условиями работы и степенью автоматизированное™ навыков. Утомление развивается по­степенно; уловить начало этого процесса, проявляющегося не только в увеличении времени реакции, но и в снижении работоспособности, ак­тивности, эмоциональной устойчивости, трудно. Тем не менее тщатель-

62

ное психологическое изучение индивидуальных особенностей человека позволяет с относительной точностью установить характерную для него динамику развития утомления.

Сказанное свидетельствует о том, что в ряде случаев возникает необ­ходимость психологического исследования способности субъекта осоз­навать требования внезапно возникшей сложной экстремальной ситуа­ции, предвидеть последствия своих действий и его возможностей их предотвратить. Без решения этих вопросов невозможно раскрыть сущ­ность отношения человека к своим действиям и их результатам: надеял­ся ли человек на предотвращение вредных последствий своих действий по легкомыслию или был не в состоянии найти и реализовать правиль­ное решение; мог ли по объективным условиям экстремальной ситуации и своим субъективным психофизиологическим качествам предвидеть наступление общественно опасных последствий своих действий и был лив состоянии их предотвратить. То есть необходимо установить нали­чие или отсутствие способности выработать, принять и реализовать пра­вильное решение в сложной экстремальной ситуации.

Расследование причин происшествий, связанных с управлением со­временной техникой, в большинстве случаев должно включать выясне­ние роли психологического фактора в их возникновении. На практике же, при изучении, например, причин автотехнических происшествий чаще всего основное внимание уделяется выяснению их технических компонентов, а человек при этом выступает как лишенная индивидуаль­ности усредненная статистическая единица. Следует особо предостеречь экспертов против использования усредненных данных о времени реак­ции оператора в экстремальных ситуациях. Речь по существу может пойти об объективном вменении безотносительно к тому» использует ли эти данные эксперт-психолог или эксперт, осуществляющий автотехни­ческую экспертизу.

В других случаях акцент делается на частных исследовательских за­дачах. Это - диагностика скорости реакции, объема, распределения и переключения внимания, своевременности и адекватности принятия решения, индивидуального порога восприятия, возможности охвата всей сигнальной информации, исходящей от объектов, создавших аварийную обстановку, устойчивости по отношению к эмоциональным раздражите­лям и др. Соответственно работа психолога здесь сводится к экспери­ментальному воспроизведению действий оператора в определенных ус­ловиях, что, конечно, не исчерпывает возможностей психологической экспертизы по этим делам.

63

К сожалению необходимо констатировать недооценку использования психологических познаний и при расследовании дел об авариях и ката­строфах в авиации. Между тем, изучение положения дел в этой сфере дает основание для вывода о том, что аварии и катастрофы - это «верхушки айс­берга», то есть случаи, когда развитие механизма летного происшествия доведено до трагического результата. Вместе с тем имеется множество слу­чаев формирования сходного механизма происшествия, который лишь в силу счастливой случайности не реализуется в аварию и катастрофу. В этой связи расследование аварий и катастроф имеет и более широкое значение -для обеспечения безопасности полетов вообще.

Исследования ученых (К.К. Платонов и др.), работающих в области авиационной психологии, выявили многочисленные изменения в проте­кании психических процессов в условиях скоростного полета и в осо­бенности под влиянием ускорения. К их числу можно отнести некоторое сужение объема восприятия, увеличение времени простых и сложных сенсомоторных реакций, замедление темпа мыслительных операций, развитие боязни скорости, боязни высоты и многое другое.

Едва ли не самым характерным для скоростного полета является же­сткий лимит времени, отведенного на выполнение различных операций, вероятность возникновения его дефицита. В этих условиях наблюдается ухудшение качества чтения показаний приборов.

Аварии и катастрофы, не зависимо от того, подтверждается ли версия о преступном характере нарушений и ошибок, которые лежали в основе меха­низма летного происшествия или они случайны, всегда связаны с действием или бездействием: лиц, непосредственно управляющих самолетом; лиц, обеспечивающих летчика необходимой информацией из состава экипажа; лиц, обеспечивающих нормальное функционирование систем, механизмов, безопасное поведение на борту пассажиров (га состава экипажа); лиц, пред­ставляющих наземные службы - грузовые, навигационные и пр.; лиц, произ­водящих либо ремонтирующих авиационную технику.

При этом ознакомление с обстоятельствами ряда катастроф, зафик­сированных в материалах уголовных дел, показывает, что механизм возникновения и развития аварийных ситуаций нередко включает в себя в различных комбинациях следующие элементы: затруднения в пользо­вании приборами и оценке их показаний; затруднения в комплексной оценке возникшей ситуации; трудности в принятии правильных реше­ний; импульсивные решения и действия и т.д. В свою очередь сбои в действиях операторов и лиц, служебные функции которых связаны с обеспечением надлежащих условий их действий, проистекают из психо­физиологических качеств, затрудняющих реализацию соответствующих

64

должностных функций, временных психических состояний (стресс, утомление, болезнь и пр.), недостаточной профессиональной подготов­ки проявляющейся в растерянности, неадекватности поведения в вне­штатных ситуациях, рассогласовании взаимодействия внутри экипажа, между экипажем и пассажирами, между экипажем и наземными служ­бами, наличие у соответствующих лиц безответственности, легкомыс­лия, низкого самоконтроля, самоуверенности и пр.

Таким образом, можно утверждать, что механизм аварий и катастроф в авиации непосредственно связан с особенностями личности и психи­ческих состояний, способностью предотвращать тяжкие последствия в экстремальных условиях, а также с характером взаимоотношений внут­ри малой труппы.

При расследовании дела об авиационной катастрофе, было уста­новлено, что в момент посадки разбился пассажирский самолет, име­лись человеческие жертвы. Все члены экипажа остались живы.

Комиссия по выявлению причин катастрофы пришла к выводу, что в момент посадки все системы самолета находились в исправном состоя­нии; причиной же неудачной посадки явилась случайная ошибочная пере­кладка командиром корабля стабилизатора на малых высотах из посадоч­ного положения в полетное, после чего самолет стал резко снижаться и ударился о землю в 475 м от начала посадочной полосы.

Следствием было установлено, что штурман, отвлеченный замечания­ми проверяющего, несвоевременно выполнил одно из важных указаний ко­мандира корабля, из-за чего командир корабля был лишен возможности установить необходимый режим полета. Создался дефицит времени для выполнения предпосадочных операций. Экипаж в целом действовал несла­женно. Например, второй пилот выпустил шасси только после повторного приказа командира корабля.

Опыт и квалификация экипажа, и в первую очередь командира корабля не давали оснований для объяснения их ошибок, в частности, такого грубо­го промаха, как неправильная перекладка стабилизатора, недостаточной профессиональной подготовкой. У следователя возникла гипотеза о том, что на действия летчиков отрицательное влияние оказало ситуативно обусловленное изменение их психического состояния в наиболее ответст­венный период полета.

С целью проверки этого предположения была назначена судебно-психологическая экспертиза, на разрешение которой были поставлены вопросы:

1 ■ Могла ли сложившаяся в полете ситуация вызвать изменение психического состояния экипажа?

65

2. Могло ли изменение психического состояния членов экипажа по­влиять на качество выполнения ими профессиональных функций в полете?

Экспертами (В.И. Батов и В.Л. Попов) были тщательно изучены все материалы дела, в том числе магнитофонные записи переговоров чле­нов экипажа с наземными службами и между собой. Обращалось вни­мание не только на содержание высказываний, но и на их конструкцию, интонацию и эмоциональную окрашенность.

При изучении материалов уголовного дела было установлено, что накануне полета в составе экипажа была произведена замена штурма­на, радиста и бортинженера; кроме того в полете участвовало трое проверяющих. По существующим в гражданской авиации правилам, в состав экипажа, выполняющего производственный полет, может быть включен только один стажер. Наставление по производству по­летов разрешает участие в полете не более одного проверяющего. В результате нарушения соответствующих правил и инструкций в каби­не экипажа создалась ненормальная обстановка, затрудняющая ко­мандиру корабля управление действиями подчиненных.

Отвечая на первый вопрос, эксперты-психологи отметили прежде всего, что ситуация, сложившаяся во время репса самолета, отлича­лась от нормальных условий полета включением в состав новых спе­циалистов, участием в полете недопустимого количества проверяю­щих, возникшим в предпосадочный период дефицитам времени. Каждое из указанных обстоятельств, даже взятое в отдельности, должно с пси­хологической точки зрения быть оценено как фактор, способствующий возникновению и развитию состояния напряженности у членов экипажа. Суммарное воздействие этих факторов на психику членов экипажа позво­ляет считать исследуемую ситуацию стрессовой, то есть вызывающей у людей, находящихся в ней, стрессовое состояние.

Далее в заключении судебно-психологическоп экспертизы говорится о том, что современная психология рассматривает состояние стресса как комплексное психическое (эмоциональное) состояние. Оно характе­ризуется тем, что по мере нарастания обнаруживает тенденцию сближения по психологическому выражению и физиологическим пара­метрам с аффективными процессами, оказывающим деструктивное влияние на деятельность субъекта.

Эксперты отмечают, что в рассматриваемой конкретной ситуа­ции полета основным отрицательным фактором является дефицит времени, который традиционно оценивается в авиационной и инже­нерной психологии как один из сильнейших стрессоров, неблагоприятно

66

воздействующих   на   человека-оператора,   управляющего   сложными техническими устройствами.

Наличие этого стрессора, действовавшего в совокупности с други­ми отрицательными факторами, позволяет сделать вывод, что сло­жившаяся в полете ситуация могла вызвать изменение психического состояния членов экипажа в сторону повышения напряженности.

На второй вопрос эксперты дали ответ: «Основными характери­стиками качества деятельности человека-оператора (в широком зна­чении этого слова) являются надежность и точность. Многочислен­ные психологические исследования показывают, что в состоянии стресса (повышенной напряженности) происходит снижение показа­телей деятельности по обеим этим характеристикам».

Изменение психического состояния членов экипажа в сторону по­вышения напряженности могло вызвать снижение уровня точности и надежности их деятельности, то есть ухудшить качество выполнения ими профессиональных функций в полете, привести к возникновению ошибочных и неточных действий.

Данные судебно-психологической экспертизы были использованы в качестве доказательств при вынесении решения судом.

Представляется, однако, что при расследовании этой категории дел не­обходимо более детальное глубокое и тонкое выявление и оценка психоло­гических особенностей достаточно широкого круга лиц, участвующих в полете, его управлении и обслуживании. Необходимо не просто констатиро­вать те или иные психологические особенности и психические состояния, которые в принципе могли сыграть роль в механизме аварийной ситуации, но установить их реальное влияние на конкретное повеление.

В силу быстротечности и неоднозначности аварийной ситуации при ее ретроспективном изучении возникают серьезные сложности в уста­новлении последовательности действий причастных лиц, конкретного содержания самой ситуации. Здесь участке психолога трудно переоце­нить. Однако, в большинстве случаев вопросы, связанные с мотивацией тех или иных действий, их внутренней логикой, влиянием на поведение в аварийной ситуации индивидуально-психологических особенностей и психических состояний выясняются гораздо менее подробно и убеди­тельно, нежели технические характеристики самолета, условия полета и связи с наземными службами.

В результате типичны две опасности - либо перенос центра тяжести на некоторые внешние обстоятельства, в отрыве от достоверного выяс­нения их значения для фактического поведения, либо - ограничение, сужение предмета доказывания кругом фактов, относящихся к моменту

67

нарастания аварийной ситуации и ее завершения при игнорировании фактов, связанных с мотивацией, влиянием индивидуально-психологических особенностей и пр. Отсюда нередкой ошибкой следст­венной и судебной практики является объективное вменение, когда остается без ответа главный вопрос - мог ли оператор, с учетом его психического состояния и личностных особенностей, избежать аварийной ситуации.

Общепринятое положение о толковании сомнений в пользу обвиняе­мого, о необходимости прекращения дела при отсутствии достаточных доказательств вины (а ее доказанность не равнозначна доказанности факта нарушения или наличию тяжких последствий) в полной мере должно распространяться и на практику по этим делам.

К компетенции психолога здесь относится изучение психологиче­ских обстоятельств, имеющих значение для установления истины: экс­тремальной ситуации (неожиданность, новизна, сложность); индивиду­ально-психологических особенностей личности (интеллекта; уровня об­щих и специальных знаний субъекта; степень сформированное^, авто-матизированности у него навыков и умений; эмоционально-волевых качеств, уравновешенности, импульсивности; ведущих психологических мотивов поведения субъекта и мотивированности конкретных обшест-венно-опасных действий; особенностей самосознания и самооценки, критичности, склонности к риску; индивидуальной устойчивости к з-мо-циогенным раздражителям); влияния утомления, соматических рас­стройств, стресса, аффекта на деятельность; влияния особенностей со­циальных контактов, взаимодействия в коллективе, конформности, дис­циплинированности, агрессивности, самоуверенности, дефектов органи­зации совместной деятельности и др.

Таким образом, в тех случаях, когда возникает сомнение в способности оператора осознавать значение своих действий и руководить ими в экстре­мальной ситуации (поведение было неадекватно обстановке и привело к тяжким последствиям) необходима психологическая экспертиза.

Анализ дел, связанных с управлением источниками повышенной опасно­сти, позволяют выделить три группы случаев:

1)             тяжкие последствия наступили в результате изначального несоответ­

ствия психологических и психофизиологических особенностей субъекта

требованиям профессионального поведения в экстремальных ситуациях;

2)             нервно-психические перегрузки в экстремальных ситуациях во

взаимодействии с психофизиологическими особенностями субъекта мо­

гут вызвать временное расстройство психической деятельности, которое

приводит к неспособности субъекта сознавать значение своих действий,

руководить ими, предотвращать опасные их последствия;

68

3) тяжкие последствия связаны с временными функциональными расстройствами (усталость, перенапряжение, климатические условия, соматическая болезнь и пр.).

В свою очередь в первой группе случаев возможны следующие вари­анты: а) субъект не знает о своей профессиональной непригодности и не может знать, но об этом известно должностному лицу, назначающему оператора; б) обратная ситуация (возможно, в частности, что субъект, стремясь получить привлекающую его работу, идет на обман); в) субъ­ект и назначающее его (допускающее к определенному виду деятельно­сти) должностное лицо оценивают необходимые психофизиологические свойства, не учитывая возможность экстремальных ситуаций; г) тот и другой осведомлены о полной или частичной профессиональной непри­годности, но игнорируют это.

Здесь решается вопрос о преступной неосторожности и степени ответст­венности. По выражению М.С. Гринберга, речь идет о наличии или отсутст­вии «преступного невежества», а именно - незнания вопроса, неподготов­ленности к его решению в соединении со стремлением решать таковой, не­смотря на заведомую некомпетентность и угрозу тяжких последствий. Прак­тическое решение этого вопроса по конкретному делу будет облегчаться по мере внедрения профессиограмм соответствующих категорий работников, методик профотбора, начиная с учебного заведения.

Важным является вопрос об адекватных правовых последствиях до­пуска к определенной деятельности неподготовленных или не имеющих необходимых психофизиологических особенностей субъектов либо за­нятия ими соответствующих должностей по своей инициативе путем обмана, подкупа и пр. Однако эти вопросы не входят в нашу компетен­цию. Вопрос об осведомленности или неосведомленности субъекта о своих психофизиологических возможностях решает следствие и суд.

Вторая группа случаев предполагает необходимость решить психо­логический вопрос - о способности в полной мере осознавать значение своих действий и руководить ими применительно к конкретной ситуа­ции. Наличие необходимых психофизиологических качеств не означает автоматического вывода о способности к виновной ответственности в конкретном случае или об отсутствии оснований для смягчения ответст­венности. Здесь необходимо экспертное исследование психологического механизма поведения в конкретной экстремальной ситуации.

Психологические механизмы поведения людей, пределы их индиви­дуально-психологических возможностей могут быть раскрыты с исполь­зованием специальных психологических познаний. Поэтому во избежа-

69

ние объективного вменения по этим делам необходимо проведение су-дебно-психологической экспертизы.

Основные вопросы, решаемые данным видом экспертизы:

мог ли субъект, учитывая его индивидуально-психологические особенности правильно понимать требования экстремальной ситуации?

с учетом способности субъекта к установлению причинно-следственных сеязей и общего уровня его интеллектуального развития, мог ли он предвидеть наступление опасных последствий, принять пра­вильное решение и реализовать его?

находился ли субъект в момент совершения инкриминируемых действий в психическом состоянии, которое могло вызвать существен­ное снижение качества профессиональных функций, возможности со­вершать действия по предотвращению опасных последствий?

Эксперту следует обратить особое внимание и на то, что в некоторых случаях характер экстремальной ситуации объективно приводит к тому, что человек «выходит из строя», не может с ней справиться. Это - неожиданно возникающие непредвиденные исключительные ситуации, не оставляющие времени для избежания связанной с ними опасности: отказ тормозов, сколь­жение по проезжей части, плохое освещение, ослепление ярким светом, не­ожиданное поведение других участников движения; перегрузки, вызванные избытком информации, превышающем возможности человеческого воспри­ятия; сбои в работе регулирующих устройств (например, в режиме переклю­чения светофора, опускания шлагбаума), приводящие к невозможности осознать допускаемое нарушение или к его осознанию в тот момент, когда уже не осталось времени для выбора правильного решения. Требования си­туации в этих случаях могут не соответствовать естественным пределам работоспособности человека.

При проведении экспертизы необходимо:

проанализировать информацию о протекании психической деятель­ности: выяснить структуру действий в момент несчастного случая (не­правильные действия совершены на основе объективного отсутствия регулятивной информации; в результате недостаточного использования получаемой объективной информации; в результате неправильного ис­пользования полученной информации).

Наконец, третья группа случаев в большинстве случаев связана с совершением неосторожных противоправных действий. Вопросы экс­перту здесь могут быть поставлены те же, что и в предыдущем случае.

Применение психологических знаний для определения наличия и степени неосторожной вины поможет выяснить механизм целеполагания при совер­шении этих преступлений (мотивация, смыслообразование, соотношение эмо-

70

ционапьных и рациональных компонентов, влияние функциональных состоя­ний); исполнительные механизмы действий (контроль на уровне протекания психических процессов, эмоциональная саморегуляция, групповая динамика); влияние индивидуальных особенностей психических процессов, состояний и свойств человека на поведение; характеристику психологических обстоя­тельств, способствующих созданию аварийной ситуации.

Не вполне точны утверждения в литературе, что при неосторожной вине в форме преступного легкомыслия субъект пренебрегает последствиями или заведомо недостаточно продумывает профилактические меры. Эти типы правонарушений действительно распространены. Но наряду с ними имеются случаи, когда лицо довольно точно рассчитывает степень риска, исходя нз типичности обстановки, своего опыта, знаний. А аварийная ситуация возни­кает в результате случайного стечения обстоятельств (пьяный перебегал дорогу, вышел из строя светофор и др.) Здесь важна помощь психолога для оценки не только степени вины, но и ее наличия.

В силу большого значения для практики, остановимся на разграни­чении случаев преступной неосторожности в форме легкомыслия и не­виновного причинения вреда при наличии некоторых внешних призна­ков такого легкомыслия, фактически относящихся к объективной, а не субъективной стороне деяния. Рассмотрим проблему на материале дел о транспортных преступлениях.

Представляется возможным выделить два обстоятельства, исклю­чающие уголовную ответственность участника движения. Во-первых, крайняя необходимость, то есть мотивация нарушения, связанная со стремлением устранить опасность общественным интересам, личности или правам лица, других граждан, если эта опасность не может быть устранена другим путем и если причиненный вред при этом менее зна­чителен, чем предотвращенный (ст.39 УК). Типичные ситуации в этой связи: перевозка больного или раненного с нарушением правил движе­ния для оказания неотложной помощи; при аварии, не повлекшей смерть, уголовная ответственность здесь не должна иметь место.

Во-вторых, грубое нарушение другим участником движения правил безопасности. В этих случаях, вопреки сложившейся практике, речь идет не о совместном совершении неосторожного преступления, а об исключительной вине нарушителя. То обстоятельство, что попав в соз­данную не им аварийную обстановку, водитель не сумел предотвратить тяжкие последствия, не может быть поставлено ему в вину, так как сте­пень предусмотрительности оператора всегда базируется на предполо­жении о соблюдении всеми участниками эксплуатации источника по­вышенной опасности предписанных правил безопасности.