11

В момент октябрьского переворота в России было 12 755 мировых и волостных судов. Они широкой сетью покрывали всю территорию империи. Такое значительное число судов позволяло практически решать задачу приближения местного суда к населению, обеспечивая тем самым все слои общества равными правами на судебную защиту. К 1924 г. в России имелось всего 2 555 участковых народных судов. Естественно, что такое количество судов не справлялось с рассмотрением уголовных и гражданских дел. Чтобы как-то разрешить сложившуюся ситуацию, в 1922 г. под лозунгом слияния города и деревни в Москве был проведен эксперимент, в соответствии с которым органы милиции были наделены судебными полномочиями. Им передавались на рассмотрение дела по малозначительным преступлениям. В 1922 г. было рассмотрено 19 тыс. таких материалов, а в 1924 г. — уже 47 тыс. Упрощение коснулось и гражданского судопроизводства, например, споры о взыскании налогов передавались на рассмотрение административным органам. Таким образом, столкнувшись с необходимостью быстрого разрешения малозначительных уголовных и гражданских дел в угоду политической резолюции об учреждении в стране единого народного суда, исключающего в своей концепции мировую юстицию, большевистский режим возродил в сфере правосудия так называемый судебно-полицейский сокращенный порядок производства, существовавший в России до 1864 г., порядок, когда функции местного суда по отправлению правосудия по малозначительным правонарушениям осуществляли органы полиции.

Как справедливо указывает Р.В. Шатовкина, в современной России необходимость в мировой юстиции вызывалась рядом объективных причин. Первая из них находится на поверхности и отмечается всеми — и практикующими юристами, и учеными. Это — существенный количественный рост рассматриваемых судами уголовных и гражданских дел. Потребность иметь отдельных судей, специализирующихся на рассмотрении и разрешении относительно несложных судебных дел, в нашем государстве ощущалась постоянно и временами носила весьма острый характер. Несомненно, речь тогда шла о введении, точнее сказать, о возрождении при советской власти института, подобного дореволюционному российскому мировому суду. И, по-видимому, лишь не вполне преодоленное в то время идеологическое табу на некоторые понятия, считавшиеся у нас в свое время «буржуазными», помешало назвать такие суды своим именем. У выходцев из прежней партийно-советской номенклатуры, объявивших себя «демократами» и «реформаторами», явно не хватило смелости организовать мировые суды так, как организована мировая юстиция в цивилизованных странах. Принятыми в 1989 г. Основами законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве (ст. 18) мировых судей, должности которых предполагалось учредить при районных (городских) народных судах, предпочли назвать «судьями по административному и исполнительному производству». Но даже в таком уродливо деформированном виде идее создания в стране Советов квазимировых судей, как известно, не суждено было осуществиться.