5

Для разрешения дел, входивших в компетенцию мировых судей, участковые и почетные мировые судьи были наделены равными правами (ст. 47 и 66 УСУ) но различия в их правовом положении все же были: участковый мировой судья рассматривал дела в пределах своего участка, почетный же мог принять к производству любое дело в пределах мирового округа, в котором он избирался (ст. 41 и 46 УСУ, ст. 36 УУС). Должность участкового или дополнительного судьи не могла быть соединена с другими должностями по государственной или общественной службе, за исключением почетных должностей. В отличие от участкового, почетный мировой судья мог совмещать свои обязанности с другими, кроме прокуроров и их товарищей, местных чиновников казенных управлений и полиции, а также должности волостного старшины (ст. 49 УСУ).

Участковые мировые судьи получали жалованье, деньги на разъезды и канцелярские расходы, а также квартиру. Дополнительные получали те же суммы, за исключением расходов на должности. Почетные мировые судьи никаких сумм на расходы и содержание не получали (ст. 50 УСУ). Все участковые, добавочные и почетные мировые судьи одного мирового округа составляли высшую мировую инстанцию — съезд мировых судей, в котором председательствовал один из избираемых или назначаемых мировых судей. Для мировых судей и их съездов, исполнения распоряжений и решений выделялись средства из местных сборов или городских доходов, а также суммы на разъезды, канцелярские расходы, наем письмоводителя, рассыльного, содержание судебных приставов и т. д. (ст. 44, 57, 59—62 УСУ).

Секретари, их помощники, переводчики и судебные рассыльные мировых съездов назначались председателем, которому принадлежал как надзор за ними, так и право наложения на них дисциплинарного взыскания (ст. 59-3 УСУ). При съезде существовал архив, почта, судо-сберегательная касса, библиотека, консультации и несколько постоянных комиссий (например, по благотворительности, ревизионная комиссия и пр.).

Рассматривались «дела» не только после поступления жалоб частных лиц (хотя частное лицо и имело право жаловаться на действия судьи по своему делу, но не могло требовать возбуждения дисциплинарного преследования), но, прежде всего, путем непосредственного наблюдения (мировые съезды были вправе требовать от участковых мировых судей предоставлять отчеты о количестве поступивших и решенных дел). Съезд мог и сам провести ревизию делопроизводства в участке. Если, например, обнаруживалась волокита в работе, — предположим, мировой судья в течение трех месяцев не рассматривал дело, — то со стороны съезда поступало распоряжение об устранении подобного беспорядка. Вот отрывок из воспоминаний А.Ф. Кони «Мировой суд в Петербурге», иллюстрирующий рассмотрение жалобы на одного из судей: «Первое же заседание петербургского съезда — распорядительное — о направлении дел по жалобам на мировых судей в дисциплинарном порядке, связано для меня с довольно тяжелым воспоминанием. Между участковыми судьями был мировой судья Трофимов, пользовавшийся большой популярностью. …Ходили слухи, что он держит себя чрезвычайно развязно в судебном заседании. Слухи эти проникали нередко и в печать, причем мелкая пресса, не стесняясь, называла разбирательства у Трофимова «балаганом». Но жалоб не поступало, председатели же мирового съезда, по-видимому, сами не желали возбуждать вопроса о странном поведении Трофимова. Наконец, однако, поступила жалоба со стороны одного болгарина, при разбирательстве дела о котором Трофимов неуместно и довольно резко прошелся насчет «братьев-славян», за которых, по его мнению, не стоило вести войну с Турцией. В заседании съезда старик откровенно сознался в том, что у него сорвалось с языка лишнее, и, понурив седую голову, вышел из зала совещания, где должен был разрешаться вопрос о возбуждении против него дисциплинарного производства... Старик, приглашенный для участия в дальнейших делах и узнавший, конечно, что решено его дело, занял свое место сконфуженный и удрученный. Установленным порядком он получил предостережение». Правда, спустя некоторое время, когда по поручению съезда А.Ф. Кони проводил очередную ревизию в участке мирового судьи А.И. Трофимова, он увидел, что все это в большей степени были досужие домыслы, а народ действительно собирался в участке, чтобы просто послушать судью, так как заседания он проводил блестяще. А.Ф. Кони извинился перед судьей.

Высший надзор за мировыми судьями и их съездами принадлежал Правительствующему сенату. Конечно, он мог обнаружить ничтожное количество упущений, ведь в кассационном порядке до Сената доходило очень мало приговоров и решений. Так, в Петербурге за 50 лет таких случаев было 14 и только в одном Сенатом было возбуждено дисциплинарное производство против члена съезда (последний представил кассационную жалобу в Сенат помимо съезда). До сведения Сената о неправильных и преступных действиях мировых судей доносили прокурорский надзор через прокурора Судебной палаты и Министра юстиции. В данном случае Сенат (только в Петербурге — за 50 лет) предал уголовному суду двух судей (за вымогательство и за превышение власти — освобождение из-под стражи обвиняемой, несмотря на настояние полиции). Поступали в Сенат и жалобы частных лиц, схожие по содержанию с жалобами, подававшимися съезду: на нарушение правил судопроизводства, медлительность и пр.