Глава VIII. Возмещение убытков в условиях инфляции

В связи с тем, что инфляционные процессы затрагивают все развитые общества, а также, что инфляция постоянно напоминает о своем существовании и в нашей стране, необходимо отметить особенности возмещения убытков в подобных условиях. Данная проблема была особенно актуальна в 1992-1995 гг., но не позволяет о ней забывать и сейчас.

Для надежной оценки рассматриваемой нами проблемы и правильного ориентирования правоприменительной практики необходимо дополнительно обсудить исходный вопрос: надо ли признавать за участниками рыночного оборота право на компенсацию их потерь от инфляции или же государство, экономическая политика которого порождает инфляцию, имеет достаточные правовые и моральные основания для возложения последствий инфляционных процессов на организации и граждан и следует ли рассчитывать на соответствующую поддержку со стороны юрисдикционных органов?

На решение этого общего вопроса воздействуют, и притом в разных направлениях, ряд правовых и социальных факторов: принцип "номинализма" денежных обязательств, сложность определения уровня инфляции применительно к отдельным разновидностям денежных обязательств, принцип полного возмещения убытков, а также соображения социальной справедливости.

Данный вопрос во всех его аспектах давно и обстоятельно обсужден за рубежом, где периоды резкой инфляции неоднократно имели место, на этот счет имеется обширная правовая литература и судебная практика. При наличии особенностей в отдельных странах и применительно к отдельным видам денежных требований общая линия в государствах как континентального, так и англо-американского права состоит в учете неблагоприятного воздействия инфляционных процессов на денежные обязательства, особенно в случае нарушения договорных условий*(252).

Одним из способов предотвращения убытков, возникших от инфляции, является включение в договор сторонами защитных оговорок и искусственных единиц расчета.

Один из таких видов защитных оговорок – валютные. Валютная оговорка – это условие договора, которая указывает на то, какая валюта выступает в качестве валюты долга, в какой валюте должен быть произведен платеж и каким должно быть курсовое соотношение между указанными валютами на момент платежа.

Например, по делу N 2/591, разрешенному арбитражным судом Свердловской области 22 мая 1996 г., в заключенном договоре между истцом – ЗАО "Урал..." и ответчиком – "В..." содержалась валютная оговорка, определявшая цену договора в сумму, эквивалентную 686 209 долл. США, исходя из чего задолженность ответчика составила 260 700 долл. США. В связи с этим в судебном заседании суд принял увеличение истцом размера требований, вызванных изменением курса доллара США ЦБ РФ на день вынесения решения, и взыскал с ответчика в пользу истца 2 720 815 руб*(253).

Золотая оговорка потеряла свое стабилизирующее значение. С изъятием в начале XX в. из обращения золотых монет и обострением валютно-финансового кризиса уже в 70-х гг. в результате отмены фиксированной цены золота и резких колебаний рыночных цен на монетарный металл значение золотых оговорок как защитного средства снижается*(254).

Начиная с 20-х гг. нашего столетия в договорной практике капиталистических государств получают распространение индексные оговорки, которые обычно применяются в качестве защитного средства от инфляционного обесценения валюты в долгосрочных контрактах*(255). Индексной оговоркой предусматривается, что главное обязательство должника изменяется в соответствии с изменением во время существования обязательства, указанного в договоре индекса.

В Свердловской области есть положительный опыт решения вопроса о возмещении убытков от инфляции по договорам подряда при производстве строительно-монтажных работ, что объясняется спецификой этих работ (долгосрочность и т.д.). В этой сфере действует индекс инфляции (установленный протоколами МВК и распоряжениями Правительства Свердловской области), но этот индекс относится только к договорам, связанным со строительно-монтажными работами.

Так, в решении по делу КЭ-19 от 2 марта 1993 г. арбитражным судом Свердловской области установлено следующее: "Принимая во внимание, что истец не обосновал уровень инфляции рубля, индекс инфляции, установленный протоколами МВК и распоряжениями Правительства Свердловской области, на который ссылается истец, не является показателем инфляции рубля и распространяется только на взаимоотношения с заказчиком при производстве строительно-монтажных работ. При расчетах за иные виды работ и услуг указанный индекс не применяется, поэтому нет оснований для увеличения суммы штрафа, исчисленной в размере 100% внесенных средств на индекс инфляции по строительно-монтажным работам".

При установлении защитных оговорок необходимо помнить, что данные оговорки не должны выражаться в виде "компенсационных потерь", "инфляционных затрат", т.е. не нужно путать их с иными мерами ответственности и санкциями, устанавливаемыми законом и договором. Правовая природа их различна, следовательно, и закрепление их в договоре по юридической технике не должно быть схожим. Иначе суд правомерно будет рассматривать их в качестве неустойки, штрафных санкций, что на деятельности хозяйствующего субъекта скажется отрицательным образом.

Например, в постановлении от 24 июня 1997 г. за N 5166/96 Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, отказывая в удовлетворении компенсации инфляционных потерь, связанных с неоплатой выполненных работ по иску Производственно-коммерческого акционерного общества "Гранд" к войсковой части 54164 о взыскании основной задолженности за выполненные по договорам подряда работы, с учетом удорожания строительных работ и процентов за пользование чужими денежными средствами вследствие просрочки в их уплате согласно ст.395 ГК, указал, что установленная условиями договоров компенсация инфляционных потерь, связанных с неоплатой выполненных работ, по существу является санкцией за нарушение денежного обязательства и не подлежит применению одновременно с названной статьей ГК в качестве меры ответственности за одно и то же правонарушение*(256).

Между тем действующее законодательство позволяет лицам избежать инфляционных процессов с помощью механизмов, закрепленных в нормах права.

Пункт 3 ст.393 ГК устанавливает, что при определении убытков принимаются во внимание цены, существующие в день предъявления иска, а также то, что суд, исходя из обстоятельств дела, может принять во внимание цены, существующие в день вынесения решения.

Данная формулировка имеет большое практическое значение. В условиях инфляции срок (время) играет большое значение, так как именно за счет большого промежутка времени между моментом нарушения обязательства должником и моментом возмещения убытков она (инфляция) съедает эти средства, особенно когда речь идет о больших суммах. Данное же правило дает возможность стороне возместить и инфляционные убытки. Ведь указанный промежуток времени составляет минимум 2-3 месяца (по предложенному проекту АПК – не менее 6 месяцев до выдачи исполнительного листа). С другой стороны, чтобы обеспечить права сторон, учитывая возможности нашей почты, а также расположение арбитражных судов, когда один суд обслуживает целый регион, равный по территории некоторым европейским государствам, нельзя (да и невозможно) торопить суды по вынесению ими решений по делам, а уменьшать сроки рассмотрения дел судами нецелесообразно.

Нельзя также забывать и о том, что стороны в процессе могут изменять предмет и основания иска, т.е. потерпевшая сторона ко дню вынесения решения арбитражным судом может увеличить сумму возмещаемых убытков, соответственно, обосновав это увеличение. К тому же оговорка в договоре о том, что расчет возмещаемых убытков осуществляется по ценам на день вынесения решения судом, снимет и эту "проблему".

Поскольку доказывание реального ущерба и упущенной выгоды, особенно в условиях инфляции, связано с весьма серьезными затруднениями и, как минимум, требует определенного времени и дополнительных затрат в торговле (главным образом для договоров купли-продажи), по свидетельству Е.А. Васильева, в капиталистических государствах применяется более простой способ исчисления убытков, когда товар, являющийся предметом продажи, имеет биржевую или рыночную цену. В этом случае как покупатель, так и продавец при нарушении контрагентом своих обязательств всегда имеет право взыскать с него разницу между договорной и рыночными ценами (абстрактные убытки)*(257).

Данный способ исчисления убытков, сложившийся в практике торгового оборота, получил признание и в зарубежных законах (абз.2 § 276 ГГУ; абз.3 ст.191, абз.2 ст.215 швейцарского Обязательственного закона; ст.50, 51 английского Закона о продаже товаров; п.1 ст.2-708 и ст.2-713 Единообразного торгового кодекса США)*(258).

В Принципах международных коммерческих договоров аналогичные положения о конкретных и абстрактных убытках приобретают всеобщий применительно к любым видам договорных обязательств характер. К примеру, право кредитора на возмещение абстрактных убытков закреплено в ст.7.4.6 Принципов. Согласно данной статье, если потерпевшая сторона прекратила договор и не совершила заменяющую сделку, однако в отношении предусмотренного договором исполнения имеется текущая цена, сторона может получить разницу между договорной ценой и текущей ценой, существующей на момент прекращения договора, а также возмещения любого последующего ущерба. При этом под текущей ценой понимается цена, взимаемая обычно за поставленные товары или оказанные услуги в сравнимых обстоятельствах в месте, где должен быть исполнен договор, либо если в этом месте отсутствует текущая цена, то таковой является текущая цена в таком ином месте, которое представляется разумным для справочной информации*(259).

В большинстве стран исчисление разницы между договорной и рыночной ценами производится на момент, когда в соответствии с договором должно было произойти надлежащее исполнение.

Требование о взыскании "абстрактных убытков" исключает для покупателя необходимость доказывания наличия и размера причиненного неисполнением договорных обязательств ущерба; достаточно доказать факт нарушения и разницу между договорной и рыночными ценами. Не исключается в то же время требование о возмещении доказанного ущерба, превышающего "абстрактные убытки".

В условиях инфляции применение категории "абстрактных убытков" позволяет избежать (или почти избежать) убытков непосредственно от инфляции, а также значительно упростить сам процесс доказывания этих убытков, который, по существу, будет сводиться лишь к обоснованию текущей рыночной цены (естественно, при доказанности нарушения контрагентом взятых на себя обязательств), что, естественно, проще и быстрее, чем доказывать размер понесенных убытков.

На необходимость введения категории "абстрактных убытков" указывают и сами судьи: "В современных условиях применение подобного метода исчисления убытков очень актуально: при наличии большой инфляции это одно из решений вопроса о возмещении ущерба от обесценения денег; потерпевшая сторона избавляется от необходимости доказывания наличия и размера ущерба; названный метод играет определенную дисциплинирующую роль, способствует стабилизации выполнения обязательств, т.е., по существу, является одним из способов их обеспечения"*(260).

Возможность взыскания абстрактных убытков предусматривают и нормы международного права (см. заключительную часть гл.III настоящей работы).

Следующим возможным способом ухода от инфляционных убытков является определение ущерба через стоимость нового имущества, правда, возможно это только при утрате имущества.

При определении размера убытков при утрате имущества его стоимость определяется за вычетом износа. На практике это, как правило, не составляет больших затруднений, так как большинство таких дел вытекает из деликтных правоотношений.

Так, решением арбитражного суда Свердловской области по делу N КЭ/135 – 1992 г. по иску производственного межхозяйственного объединения "А" к проектно-изыскательскому институту "С" о взыскании 2,1 млн руб. в возмещение ущерба от повреждения принадлежащего истцу автомобиля "ГАЗ-24" в результате дорожно-транспортного происшествия, совершенного по вине водителя ответчика, было установлено: "Размер ущерба подтвержден материалами дела, в том числе стоимость нового автомобиля согласно справке областного предприятия "С", по данным сводной информации Свердловской Товарной биржи, за ноябрь 1992 г. составила соответственно 3 млн руб. и 3,25 млн руб. Стоимость утраченного в результате аварии автомобиля с учетом износа составила 2 167 500 руб. Кроме того, истцом документально подтверждена стоимость услуг по проведению экспертизы в сумме 729 руб. Всего ко взысканию подлежит 2 168 229 руб."*(261).

Таким образом, истец обосновал только стоимость нового автомобиля и процент износа для определения размера убытков, что подтвердил справкой о биржевой цене нового автомобиля и бухгалтерской документацией, подтверждающей расчет износа. Естественно, мы говорим об убытках, связанных с утратой имущества, при доказанности дополнительных затрат потерпевшей стороне будут возмещены и они (проведение экспертизы и т.д.). Здесь следует обратить внимание еще на одну проблему, которую выделяет в своей статье М.Л. Скуратовский: "При разрешении споров, вытекающих из деликтных обязательств, часто возникает вопрос об учете износа поврежденного имущества. Обычно суды учитывают процент такого износа на момент причинения имуществу вреда. Формально принцип полного возмещения вреда якобы здесь соблюден. Но фактически он не работает, поскольку приобрести на полученные по решению арбитражного суда денежные средства (как правило, между вынесением решения и реальным его исполнением проходит минимум 3-5 месяцев) при высокой инфляции вещь аналогичного качества практически невозможно"*(262).

Несмотря на сложность при доказывании упущенной выгоды, она также может играть роль противодействия инфляционным процессам.

К неполученным доходам (упущенной выгоде) относятся все доходы, которые получила бы потерпевшая сторона, если бы обязательство было исполнено (например, прибыль, не полученная в результате уменьшения объема производства или реализации продукции, изменения ассортимента изготовленной продукции, снижения ее качества и т.п.). При доказывании неполученной прибыли необходимо иметь в виду два момента:

1) возмещение убытков должно носить компенсационный характер;

2) принцип полного возмещения убытков должен играть роль ограничителя размера возмещаемых убытков.

Таким образом, при обосновании упущенной выгоды нужно доказать причинную связь между нарушением неисправной стороной своих обязательств и неполученными доходами, а также реальность определенных в установленном порядке и действующих у потерпевшей стороны норм, нормативов, цен, тарифов и др., на основе которых произведен расчет неполученной выгоды.

С другой стороны, при возмещении потерпевшей стороне упущенной выгоды, исходя из компенсаторного характера и принципа полного возмещения убытков, она (потерпевшая сторона) получает все то, что она рассчитывала получить при исполнении контрагентом своих обязательств.

Следовательно, говорить в этом случае об убытках от инфляции не приходится, так как сторона получает от сделки все, на что рассчитывала при ее заключении. Инфляционные же убытки должны быть покрыты санкциями за неисполнение неисправной стороной взятых на себя обязательств.

В таком контексте возмещение упущенной выгоды становится одним из средств, противостоящих инфляции, и, следовательно, доказывание упущенной выгоды в какой-то степени устраняет инфляционные процессы. Ведь расчет упущенной выгоды идет по тем ценам и тарифам, которые реально действуют у потерпевшей стороны, а следовательно, включают и колебания, вызванные инфляцией. В этом случае упущенная выгода становится одним из средств противостояния инфляционным процессам при доказывании убытков и их возмещении.

Но, с другой стороны, доказывание упущенной выгоды всегда остается очень сложным и растянутым во времени процессом, каждая цифра должна быть подтверждена калькуляцией и другими документами. При подтверждении же каждой цифры необходимыми документами расчет неполученной прибыли не составляет большого труда.

Подводя итог, можно сказать о том, что российское законодательство дает возможность и юридические инструменты для "борьбы" с инфляционными процессами, в том числе и при возмещении убытков.