§ 3. Угроза применения насилия

Угроза применения насилия — это запугивание другого человека применением к нему физического насилия.

Для признания угрозы психическим насилием необходимо наличие ряда признаков, взятых в совокупности. Отсутствие какого-либо из этих признаков исключает возможность признания угрозы психическим насилием.

Признаки, характеризующие угрозу, можно подразделить на общие и особенные. Общие признаки необходимы для любой угрозы насилием. Особенные признаки характеризуют угрозу как элемент конкретного состава преступления. Конкретные признаки позволяют отличить угрозу насилием, опасным для жизни или здоровья, от угрозы убийством или нанесением тяжких телесных повреждений и от угрозы насилием, не опасным для жизни или здоровья, угрозу при разбое или грабеже — от угрозы при вымогательстве.

Общих признаков угрозы применения насилия два. Первым признаком наличия угрозы является факт запугивания потерпевшего применением физического на-

1 Архив Верховного. Суда РСФСР, дело № 4-02-5, 1962 г.

31

с и л и я. Угроза причинения   потерпевшему   какого-либо «иного ущерба, не связанного с применением физического насилия, не может быть признана угрозой применения насилия.

В этой связи нельзя согласиться с мнением, высказанным проф. М. М. Гродзинским, что к угрозе физическим насилием «должны быть приравнены угрозы, содержащие в себе стращание поджогом, взрывом или иным общеопасным повреждением имущества»1.

В большинстве случаев действительно такая угроза таит в себе запугивание физическим насилием, поскольку поджог, взрыв или иной общеопасный способ повреждения имущества влечет человеческие жертвы. Однако с точки зрения закона такие угрозы следует признавать психическим ■насилием лишь тогда, когда они содержат запугивание причинением физического вреда. В иных случаях при такой угрозе отсутствует посягательство на личность.

Вторым признаком угрозы применения насилия является ее действительность, а не мнимость. При определении действительности угрозы необходимо руководствоваться субъективным критерием со стороны потерпевшего и преступника, Это обусловлено самой природой угрозы как психического насилия и означает, что потерпевший должен воспринимать угрозу как реально осуществимую, равнозначную физическому насилию, а виновный должен это сознавать.

Как правило, не требуется наличия оснований опасаться осуществления угрозы. Исключением является лишь угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений, предусмотренная ст. 207 УК РСФСР и соответствующими статьями УК союзных республик, когда законодатель связывает угрозу с наличием реальных оснований опасаться ее осуществления. Реальная осуществимость такой угрозы представляет особенный признак, свойственный только психическому насилию в смысле ст. 207 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик.

Другим особенным признаком является момент предполагаемой осуществимости угрозы. Этот признак позволяет отличить угрозу при разбое или грабеже от угрозы при вымогательстве. Угроза при разбое или грабеже должна быть наличной, т. е. преступник должен угрожать не-

1 «Уголовный кодекс советских республик», под ред. С. Канарского, Киев, 1924, стр. 385.

32

медленным применением насилия. Вымогательство характеризуется угрозой применения насилия в будущем, в случае, если потерпевший не выполнит обращенного к нему требования вымогателя.

Третьим особенным признаком угрозы является ее интенсивность. Установление степени интенсивности угрозы позволяет отграничить угрозу применения насилия при разбое от угрозы насилием при грабеже, дает возможность определить, представляет ли угроза запугиванием смертью или нанесением тяжких телесных повреждений или нет. Последнее обстоятельство имеет значение для квалификации угрозы по ст. 207 или ч. 1 ст. 193 УК РСФСР и соответствующим статьям УК союзных республик, а в других случаях для назначения наказания, соразмерного содеянному.

Наличие общих признаков угрозы применения насилия в сочетании с теми или другими особенными признаками характеризует ее общественную опасность и противоправность.

Практическим работникам органов охраны общественного порядка, прокуратуры и суда важно знать критерии, позволяющие отграничить угрозу насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, от угрозы насилием, не опасным для этих благ человека, угрозу убийством или нанесением тяжких телесных повреждений от угрозы насилием меньшей степени интенсивности.

Разграничение этих видов угрозы представляется возможным при рассмотрении форм (способов) выражения угрозы.

Угроза может быть выражена демонстрацией оружия, словесно, жестами, действиями, самой обстановкой совершения преступления. В зависимости от того, каким способом и насколько конкрегизироваино выражается угроза, она может носить определенный или неопределенный характер.

Угроза, выраженная демонстрацией оружия, всегда носит определенный характер, так как, применяя то или иное оружие (пистолет, кинжал, кастет), можно причинить смерть или тяжкие телесные повреждения. Поэтому такая угроза всегда является психическим насилием, содержащим запугивание смертью или нанесением тяжких телесных повреждений. Например, Иванов В. А, и Быков В. А. напали с целью завладения имуществом на гр-на Коротко-ва. Иванов приставил к груди потерпевшего финский нож, а Быков сорвал часы и похитил другие вещи. Квалифици-

3 Заказ 6015

33

ровав это деяние как разбой, суд признал психическое насилие, примененное к Короткову, опасным для жизни или здоровья. Помимо этого, в приговоре было отмечено, что угроза финским ножом представляет угрозу причинением потерпевшему смерти или тяжких телесных повреждений1.

Аналогично следует оценивать и угрозу, выраженную демонстрацией предметов, используемых в качестве оружия. К ним следует отнести как предметы, объективно заменяющие оружие, так и макеты оружия (пистолет-пугач и др.), которыми нельзя причинить реального физического вреда человеку. Угроза, выраженная демонстрацией предметов, используемых в качестве оружия, обычно воспринимается потерпевшим как угроза настоящим оружием, на что и рассчитывает преступник. Поэтому такая угроза представляет запугивание насилием, всегда опасным для жизни или здоровья. Это находит подтверждение и в судебной практике. Так, за разбой были осуждены Старостин Н. Ф. и Корне-ев Н. Ф., которые под угрозой ножей отобрали у гр-ки Юрасовой деньги и авторучку2. По этой же статье УК были осуждены Вырелкин и Тырин, отобравшие под угрозой игрушечного пистолета у гр-на Алексеева сверток, в котором находилось пальто3. Таким образом, психическое насилие, примененное к потерпевшим в указанных случаях, признавалось судами опасным для жизни или здоровья.

Следует отметить, что угроза предметами, объективно заменяющими оружие, т. е предметами, которыми можно причинить другому человеку реальный физический вред, всегда является угрозой смертью или нанесением тяжких телесных повреждений. Угроза же макетами оружия является угрозой насилием, опасным для жизни или здоровья, во всех тех случаях, когда потерпевший принимает макеты за настоящее оружие.

Угроза макетами оружия не может быть признана угрозой убийством или нанесением тяжких телесных повреждений по ст 207 УК РСФСР и соответствующим статьям УК Других союзных республик, так как эти нормы предусматривают обязательное наличие оснований опасаться реального осуществления угрозы.

Угроза применения физического насилия, выраженная словесно, так же как и угроза жестами, обычно носит определенный характер.

1              Архив Московского областного суда, дело № 4164, 1962 г.

2             Архив Верховного Суда РСФСР, дело № 4-02-17, 1962 г.

3            Архив Московского областного суда, дело № 44у-214, 1962 г.

34

Наличие определенности выражения угрозы дает возможность четко установить, каким вредом угрожает виновный, а следовательно, степень интенсивности психического насилия: является ли оно угрозой насилием, опасным для жизни или здоровья, в частности угрозой убийством или нанесением тяжких телесных повреждений, либо оно представляет угрозу применения насилия, не опасного для жизни или здоровья потерпевшего.

При словесной угрозе преступник, как правило, точно называет вред, которым он грозит (например, «убью», «зарежу», «зарублю», «кошелек или жизнь»). Так, Авдеев и Сучков на платформе железнодорожной станции «Львовская» напали с целью завладения имуществом на гр-на Степанова и, угрожая его «порезать и сбросить с платформы», отобрали две поллитровых бутылки водки1. Словесная угроза, примененная Алексеевым, Авдеевым и Сучковым, явилась психическим насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего.

Из словесной угрозы обычно усматривается, причинением какого физического вреда преступник конкретно угрожает. Если преступник угрожает потерпевшему причинением смерти, тяжких, менее тяжких телесных повреждений или иного вреда здоровью, то налицо психическое насилие, опасное для жизни или здоровья. Не вызывает.сомнений, что угроза «откусить палец» или «отрезать нос» — это психическое насилие, опасное для здоровья потерпевшего, а «сбросить с движущегося поезда» — опасное для жизни, представляющее угрозу убийством или причинением тяжких телесных повреждений. Вместе с тем угроза «связать» является угрозой применения насилия, не опасного для жизни или здоровья.

Угроза насилием, выраженная словесно, может быть и неопределенной по своему характеру, когда из существа этой угрозы и сопутствующих ей обстоятельств не видно, каким по интенсивности насилием угрожает преступник, например, когда он грозит «разделаться» с потерпевшим. При такой угрозе можно предполагать запугивание физическим насилием, как опасным, так и не опасным для жизни или здоровья потерпевшего. Однако такая угроза (естественно, если ей сопутствует требование передать имущество потерпевшего или стремление преступника удержать уже похищенное имущество) всегда содержит в себе запуги-

1 Архив Верховного Суда РСФСР, дело № 5-Д2-96, 1962 г. 3*                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    35

вание Насилием, по меньшей мере не опасном для жизни или здоровья.

Поскольку же преступник несет ответственность за совершенные, а не предполагаемые действия, постольку неопределенная словесная угроза применением насилия должна > рассматриваться как покушение на грабеж, сопряженный/ с насилием, если преступник не завладел чужим имущест-i вом, или грабеж, соединенный с насилием, если преступнику удалось завладеть имуществом потерпевшего, но не каф разбой. Например, по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР квалифицированы действия Припадычева Ю. Ф. и Шуняева Б. А., которые с лежавшего пьяного гр-на Антонова сняли пиджак, свитер, наручные часы и похитили 40 рублей денег. Когда потерпевший пытался оказать сопротивление грабителям, последние говорили ему «лежи и молчи, а то разделаемся с тобой»1.

Установление степени интенсивности угрозы, выраженной жестами, не вызывает затруднений. Так, обхват преступником руками собственной шеи, соединенный с требованием денег у потерпевшего, выражает угрозу задушить и поэтому является психическим насилием, опасным для жизни потерпевшего.

Угроза, выраженная жестами, может носить и неопределенный характер, например, когда преступник показывает кулак потерпевшему и сопровождает свои действия требованием передачи имущества.

Неопределенная угроза жестами может предполагать запугивание насилием, как опасным, так и не опасным для жизни или здоровья. Поэтому такая угроза (как и неопределенная угроза, выраженная словесно) должна рассматриваться как угроза насилием, не опасным для жизни или здоровья потерпевшего. Будучи сопряжена с требованием передачи имущества или со стремлением преступника удержать уже похищенное имущество, такая угроза дает основание квалифицировать деяние как покушение на грабеж, соединенный с насилием, или как оконченный насильственный грабеж в зависимости от отсутствия или наличия факта завладения имуществом.

Угроза насилием может быть выражена и действием, которое само по себе представляет физическое насилие, не опасное для жизни или здоровья потерпевшего. Однако это

1 Архив народного суда Ленинского района Москвы, дело N° 1« 1053, 1962 г.

36

не всегда означает, что преступник применил лишь данное физическое насилие, ибо такое действие может являться способом выражения угрозы насилием, опасным для жизни или здоровья. Так, подталкивание потерпевшего в тамбуре вагона движущегося поезда к двери, совершенное из хулиганских побуждений или соединенное с требованием передачи имущества, представляет собой угрозу насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, а деяние должно рассматриваться как хулиганство, сопряженное с исключительной дерзостью, или как разбой.

Угроза действием может носить как определенный, так и неопределенный характер. В примере с подталкиванием потерпевшего в тамбуре к двери вагона движущегося поезда угроза действием выражена вполне определенно. Вместе с тем когда угроза действием, представляющим физическое насилие, не опасное для жизни или здоровья, выражается неопределенно, то налицо лишь данное физическое насилие.

Угроза насилием может выражаться самой обстановкой совершения преступления. Например, грабитель с ружьем за спиной или с пистолетом за поясом, не угрожая непосредственно оружием потерпевшему, ночью в уединенном месте останавливает последнего и требует от него передачи имущества. В этом случае обстановка совершения преступления может представлять собой угрозу насилием, опасным для жизни или здоровья, а может и не представлять. Наличие или отсутствие угрозы зависит от того, воспринимает ли потерпевший данную обстановку как угрозу или нет и рассчитывает ли преступник запугать потерпевшего такой обстановкой или нет. Если потерпевший воспринимает эту обстановку как угрозу, а преступник рассчитывает на это, то деяние должно рассматриваться как разбой с применением оружия. При этом угроза представляет собой запугивание смертью или нанесением тяжких телесных повреждений и является усрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья. Если данная обстановка не воспринимается потерпевшим в качестве угрозы или преступник не рассчитывает на эту обстановку как на угрозу, то деяние должно рассматриваться как ненасильственный грабеж.

Вопрос о наличии или отсутствии угрозы, выраженной обстановкой совершения преступления, должен решаться на основании анализа всех материалов конкретного уголовного дела.