Характер убытков

10 лет

назад (%)

5 лет

назад (%)

Сегодня

(%)

Убытки из-за ошибок персонала

20

20

22

Убытки, связанные с подкупом

5

15

28

Убытки, связанные с деятельностью организованной преступности

0

5

22

Опросы, проведенные в различных регионах страны, позволяют сделать вывод, что необходимо ужесточить борьбу с преступностью в финансово-кредитной сфере, считая эту преступность разновидностью экономической преступности. Большинство из опрошенных (65%) такое ужесточение связывает с усовершенствованием судопроизводства, путем его приспособления (специализации) к указанным категориям уголовных дел.

Среди главных причин, определяющих уголовно-наказуемое поведение, интервьюируемые назвали три: 1) отсутствие у потенциальных преступников страха перед уголовной ответственностью из-за неудовлетворительной работы правоохранительных органов (47% из них); 2) несовершенство технико-юридической базы, регулирующей положение в этой сфере (20%); 3) надежда на фактическую безнаказанность благодаря связям, подкупам и взяткам (16%).

По нашему мнению, рассматриваемые преступления, посягающие на финансово-кредитную сферу, характеризуются несколькими рядами общих признаков.

Первый ряд признаков:

посягательство на финансовые интересы банков и государства и на законный порядок экономической деятельности в целом, который установлен в стране;

детерминация одними и теми же социально-экономическими, политическими, организационными и иными факторами;

связь с конкретными особенностями экономического механизма.

К примеру, указанный механизм базируется на системе расчетов, которые осуществляются в двух формах денежного оборота: налично-денежные и безналичные расчеты. Основной частью денежного оборота являются безналичные расчеты. В структуре денежной массы России доля наличных средств, например, по состоянию на 1 апреля 1999 г. составляла 39%, что в абсолютной цифре составило 187 млрд. рублей.

Второй ряд признаков преступлений в финансово-кредитной сфере:

способы совершения преступных действий;

схемы преступных связей;

структура документации (представленной в традиционных формах, а также посредством компьютерной технологии).

Третий ряд общих признаков рассматриваемых преступлений:

совершение деяний субъектами, имеющими принадлежность к сфере бизнеса либо наделенными полномочиями по распределению финансов;

высокая латентность;

профессиональная организация и исполнение криминальных актов.

Следуя справедливому выводу Г.Ф. Хохрякова, который отметил, что «понятие преступности должно состоять из определенного набора признаков» мы объединяем, таким образом, преступления в финансово-кредитной сфере в самостоятельный вид и получаем однотипную криминальную деятельность, посягающую на один и тот же предмет – финансовые ресурсы и совершаемую одними и теми же способами, с использованием первичной, бухгалтерской, отчетной и другой документации.

В то же время, на наш взгляд, имеются и специфические процессуально-значимые черты, присущие преступности в финансово-кредитной сфере. Считаясь с тем, что в 75% случаев преступные деяния, посягающие на финансовые ресурсы банковской системы, совершаются группой лиц, мы имеем ряд таких специфических черт, присущих этому виду преступной деятельности.

К ним относятся:

– тщательная организация криминальных акций и проведение их на высоком профессиональном уровне;

– сокрытие следов преступлений;

– латентность сведений о преступных деяниях, защищенных круговой порукой и «законом молчания»;

– создание различного рода препятствий для сбора доказательств и законного расследования;

– значительная материальная выгода от противоправной деятельности;

– покровительство коррумпированных представителей государственного аппарата.

По нашему мнению, эти специфические черты порождают необходимость в создании дополнительных правовых средств и способов оптимизации процедуры уголовного судопроизводства по делам, связанным с преступлениями в финансово-кредитной сфере. Как правильно отмечают ученые-правоведы, данное судопроизводство – это сложный и трудоемкий познавательный процесс, самым важным этапом которого, считается досудебное производство. Литературные варианты: досудебная фаза процесса; досудебная подготовка или предварительное производство. Полагаем, словесные обозначения, как правило, не противоречат друг другу. Разница обнаруживается лишь в подходах к вопросу об объеме содержания анализируемого нами этапа.

Досудебное производство

На сегодняшний момент нормы уголовно-процессуального законодательства, применительно к процедурам предварительного расследования преступлений, носят универсальный характер. Они не учитывают специфические черты преступной деятельности, в частности, в финансово-кредитной сфере. Ученые-процессуалисты в своих разработках, как правило, не обращают на это внимания. В основном речь идет о сущности и содержании досудебного производства вообще.

Так Н.А. Власова считает, что «досудебное производство является важнейшей частью уголовного процесса и представляет собой деятельность уполномоченных на то органов до начала судебного разбирательства и для суда».

А.В. Ленский, высказывая свою позицию по этой проблеме, дает расширенное определение досудебному производству. Он пишет, что «досудебное (предварительное) производство это – часть уголовного процесса, общими задачами которого является подготовка материалов для рассмотрения дела в суде и разрешения его по существу, характеризующаяся спецификой субъектов деятельности и их процессуального положения, своеобразием реализации принципов уголовного судопроизводства, спецификой процессуальной деятельности и ее правового регулирования».

Однако существуют радикальные суждения, чтобы досудебное производство признать единой и неделимой (возбуждение уголовного дела плюс предварительное расследование) стадией подготовки материалов для суда. Этой точки зрения придерживается, например, С.П. Сереброва.

Также некоторые авторы, давая расширенное толкование этому этапу, полагают, что досудебное производство – это:

во-первых, правовой институт, часть уголовно-процессуального права;

во-вторых, самостоятельная стадия уголовного процесса с единым процедурным режимом;

в-третьих, – это вид государственной деятельности.

Автору ближе всего взгляды М.П. Полякова и Ю.А. Гончана, которые определяют досудебное производство как деятельность процессуально уполномоченных субъектов, начинающуюся с момента получения из законных источников информации о признаках преступления, обязывающей выполнить комплекс предусмотренных уголовно-процессуальным законом или не противоречащих ему действий и заканчивающуюся принятием законного решения по материалам или делу.

Эти авторы заслуживают уважения, а их публикации – внимания. Однако, на наш взгляд, в этих публикациях проблема особых производств только обозначается, но не решается.

УПК России, определяя досудебное производство как часть уголовного судопроизводства, которое начинается с момента получения сообщения о преступлении и оканчивается направлением уголовного дела прокурором в суд для разрешения его по существу (п. 9 ст. 5 УПК РФ), регламентирует его  как общий порядок, состоящий из следующих действий:

1) первоначальной проверки материалов;

2) возбуждения уголовных дел;

3) предварительного расследования;

4) действия и решения прокурора по уголовному делу, поступившему с обвинительным заключением или обвинительным актом.

В то же время законодатель, учитывая специфичность субъектов, участвующих в уголовном судопроизводстве, все же предусмотрел и особые производства. Главы 50–52 УПК РФ, соответственно, регламентируют досудебное производство по делам несовершеннолетних и производство по применению принудительных мер медицинского характера, а также производство по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, законодательно закрепляя специфические особенности этих производств.

Ранее законодатель учитывал еще и вид преступной деятельности, поэтому в отечественном процессе было особое производство по делам о хулиганстве.

На наш взгляд, выделенных законодателем особых производств недостаточно. За последнее десятилетие появились новые преступления, новые субъекты, совершающие эти преступления. Причем эти преступления и их виновники настолько специфичны, что это их своеобразие передается и на всю уголовно-процессуальную деятельность. Нужно признать, что и преступления, совершаемые в финансово-кредитной сфере, отличаются от других специфическими чертами, ранее выделенными в работе, и специфической информационной  природой, которые в совокупности, несомненно, и порождают особенности их познания (исследования) в процессе досудебного производства.

Досудебное производство по уголовным делам, связанным с преступлениями в финансово-кредитной сфере, является важнейшей частью уголовного процесса и представляет собой деятельность уполномоченных на то органов до начала судебного разбирательства и для суда. Хотя нужно оговориться, что в определенных случаях законом предусматривается возможность уже и на этапе досудебного производства разрешить дело по существу – путем его прекращения (ст.ст. 24–28 УПК РФ).

Начальный момент досудебного производства – это момент получения и регистрации компетентными органами информации о преступных посягательствах на рассматриваемую сферу экономической деятельности. Юридически срок расследования начинается с момента возбуждения уголовного дела. Момент окончания досудебного производства не совпадает с окончанием стадии предварительного расследования. Прокурор, осуществляя надзор за подготовкой материалов уголовного дела для суда, сам тоже правомочен участвовать в подготовке этих материалов. По сути, прокурор и ставит точку окончания досудебного производства, направляя материалы уголовного дела в суд.

В частности, данный этап уголовного судопроизводства, по нашему мнению, должен включать (рассматривается общий (обычный) порядок досудебного производства):

1) получение и регистрацию повода для возбуждения уголовного дела;

2) производство по заявлениям и сообщениям об экономических преступлениях (предварительную проверку);

3) возбуждение уголовного дела и принятие дела к производству;

4) производство неотложных и иных следственных действий;

5) привлечение в качестве обвиняемого;

6) производство после привлечения в качестве обвиняемого;

7) окончание предварительного расследования;

8) составление обвинительного заключения;

9) направление дела прокурору для утверждения обвинительного заключения;

10) проверка материалов дела прокурором и направление его в суд.

Важное уточнение: на момент возбуждения уголовного дела лицо, подозреваемое в совершении преступной деятельности в финансово-кредитной сфере, должно быть уже установлено.

Анализ норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих подследственность и данных, полученных нами в ходе изучения материалов уголовных дел, связанных с преступлениями в финансово-кредитной сфере, показывает, что досудебное производство по ним осуществляется в двух формах: в форме предварительного следствия и в форме дознания.

При этом предварительное следствие по общему признанию производится по делам, характеризующимся повышенной сложностью и важностью. Дознание как вторая по значению форма досудебного производства используется для расследования менее сложных преступлений и, соответственно, имеет меньше уголовно-процессуальных гарантий.

Непосредственными задачами данного досудебного производства следует считать следующие:

1) создание предпосылок для успешного разрешения дела в стадии судебного разбирательства;

2) обеспечение возмещения материального ущерба, причиненного исследуемыми экономическими преступлениями (все преступления в сфере экономической деятельности связаны с посягательствами на материальные ресурсы);

3) установление источника легализации денежных средств и иного имущества, приобретенных в результате совершения этих преступлений.

Следователи, органы дознания и дознаватели, уполномоченные производить досудебное производство по уголовным делам данной направленности, определены соответственно ст.ст. 38, 40 и 41 УПК РФ. В органах внутренних дел начальником органа дознания, соответственно, является их начальник. Он в соответствии с законом поручает производство дознания по этим делам дознавателю, в качестве которого может выступать любое должностное лицо органов внутренних дел. В настоящее время, на ведомственном уровне, прорабатывается вопрос о возможности делегирования полномочий начальником органа дознания начальнику службы криминальной милиции и начальнику милиции общественной безопасности (как это было до вступления УПК РФ с 1 июля 2001 г.

в силу).

Необходимо также учитывать, что расследование преступлений в финансово-кредитной сфере практически всегда (согласно опросам оперуполномоченных и следователей в 94% случаях) сопровождается противодействием со стороны лиц, заинтересованных в искажении результатов расследования, сокрытии следов преступления.

Таким образом, мы приходим к выводу, что досудебное производство по уголовным делам, связанным с преступлениями в финансово-кредитной сфере, представляет собой первую часть уголовного судопроизводства, в которой органы дознания, дознаватель, следователь и прокурор с учетом особенностей раскрытия, расследования и доказывания этих преступлений в условиях состязательности решают задачи подготовки материалов для рассмотрения дела в суде и разрешения его по существу.

Специфичность рассматриваемого нами досудебного производства по уголовным делам, связанным с преступлениями в финансово-кредитной сфере, в первую очередь детерминирует сама преступная деятельность (преступность) в данной сфере. Противостоять этой преступности должна адекватная правовая деятельность, причем, также обладающая специфическими чертами и наделенная не универсальными средствами, а специфичными, особыми и поэтому, по нашему мнению, наиболее эффективными.

Во вторую очередь, мы считаем, что досудебное производство по уголовным делам о преступной деятельности в финансово-кредитной сфере детерминируют процессуальные институты, а также субъекты, которые его осуществляют.

Уголовно-процессуальная характеристика

Возможно, некоторым оппонентам наша идея покажется безумной, не-имеющей научного смысла. Но ведь и таким размышлениям надо позволять быть, тем более, если они основаны на результатах исследований и подтверждены практикой. Философы полагают, что «…активное допущение даже «глупых» действий и идей есть механизм выхода за пределы стереотипов мышления. Нельзя отстраняться и от абсурда. Ибо абсурд – это тайная кладовая рационального, его стимул и его потенциальная форма. Умная мысль рождается из глупости…».

Так случилось, что в науках, смежных с уголовно-процессуальной, уже довольно давно возникли и успешно разрабатываются систематизированные описания – характеристики отдельных видов преступной деятельности. Такие научно обоснованные характеристики имеются в уголовно-правовой науке, в криминалистической науке, в криминологии и в теории ОРД.

Хотя нужно отметить, что сегодня в юридической литературе уже имеется парадокс, связанный с этим понятием: сначала категория криминалистической характеристики активно автором внедряется, а потом этот же автор выступает ее противником. Например, профессор Р.С. Белкин сначала одобрял все, что относится к этой категории, но, в конце концов, высказался так: «Я убежден, что криминалистическая характеристика преступления, не оправдав возлагавшихся на нее надежд и ученых, и практиков, изжила себя, и из реальности, которой она представлялась все эти годы, превратилась в иллюзию, в криминалистический фантом.

Остается сделать еще одно доброе дело: предупредить от совершения подобной ошибки наших коллег – специалистов в области теории оперативно-розыскной деятельности.

В последние два-три года в литературе по теории ОРД стал мелькать новоявленный термин: «оперативно-розыскная характеристика». На проверку оказывается, что содержание этой «характеристики» еще более эклектично, нежели характеристика криминалистическая. Здесь данные и уголовного права, и криминологии, включая даже уголовную статистику о динамике преступлений конкретного вида, что уж никак не должно иметь места в научной абстракции (а всякая характеристика преступления – это научная абстракция, поскольку отражает только типичное и устойчивое в преступлении), и практически в полном объеме то, что составляет стержень криминалистической характеристики – данные о типичных способах преступления и их следах. Ничего оперативно-розыскного такая характеристика не содержит, она не имеет не только практического, но и научного смысла».

 Полагаем, что мы имеем дело с редким случаем, когда известный ученый  ошибается. Действительно, в криминалистической науке относительно категории «преступная деятельность» сложилась особая познавательная, а точнее – парадоксальная ситуация. С одной стороны, заглавной (исходной) и составной частью предмета криминалистики названы и весьма широко признаны «закономерности механизма преступления». С другой стороны, последовало «комиссионное» предупреждение всем, что «золотая жила кончилась». «Работы последнего времени, несмотря на содержащиеся в них предложения об изменениях в определении или структуре криминалистической характеристики (преступления), представления о ней существенно не меняют», а далее по тексту: это «… не то, чего вправе ждать практика борьбы с преступностью от научных изысканий в этой области». Такое мнение в целом было поддержано: «Вся концепция, связанная с криминалистической характеристикой преступлений, переживает серьезные трудности».

Примерно те же оценки познавательной ситуации дают и зарубежные криминалисты. В частности отмечается, что «наступил кризис старых информационных систем, основанных, с одной стороны, на поверхностных представлениях о компьютерных возможностях, а с другой – на вульгарных подходах к исследованию преступной деятельности».

В этом хоре «проклятий» совершенно потонули отдельные высказывания типа: криминалистическая характеристика преступлений является «основополагающим понятием науки»; эта категория вполне заслуживает ранга «особого криминалистического учения»; «проблема криминалистической характеристики преступной деятельности не должна закрываться, поскольку не исчерпана методологическая способность криминалистической науки к анализу преступной деятельности».

В уголовно-процессуальной науке понятия характеристики преступной деятельности пока не существует. Но, на наш взгляд, каждый вид преступления должен иметь, и имеет уголовно-процессуальную характеристику, и этому есть как минимум два неоспоримых подтверждения, обнаруживаемых уже при первом поверхностном анализе процессуальной теории и практики.

Во-первых, существует следственная специализация, в основе которой лежит вид преступления.

Во-вторых, существует тесное (территориальное, организационное, информационное, процессуальное) взаимодействие следственных аппаратов с подразделениями уголовного розыска, подразделениями по борьбе с экономическими преступлениями, в основе которого тоже лежит вид расследуемых преступлений.

Автор отчетливо понимает рискованность такой новации: могут последовать упреки в «слепом копировании» категорий смежных научных дисциплин. С другой стороны, если не будет должного «наполнения» нового понятия, то будут обвинения в его искусственном характере. Наконец, даже при «нормальном» содержании может выясниться недостаточная значимость новых положений. Более того, кто-то может заговорить о тривиальности предложения.

Новые термины в науке, по здравому смыслу, должны следовать за открытием явления. Появление нового в природе, точнее, в сфере восприятия человека говорящего (пишущего), обычно обозначается новым словом. Открыв континент, разглядев микроба или иное «нечто», исследователь спешит подыскать более подходящие (в т.ч. и по благозвучию) слова.

В уголовно-процессуальной науке, где оперировать приходится более словами, нежели вещами, иногда случается и наоборот: термин появляется не в ходе исследования, а предшествует ему. Именно так обстояло дело и в нашем случае.

Первоначально термин «уголовно-процессуальная характеристика преступной деятельности» занял место в лексиконе ученых и практикующих процессуалистов в целях общения. Но уже своим звучанием интуитивно дал понять, что он, подобно даосскому коану, скрывает в себе более глубокий смысл, способный прояснить сущность проблемы инструментария, необходимого для построения такого уголовного производства, которое бы соответствовало конкретному виду преступной деятельности.

Будем внимательны к истории: не так смело, но многие все же заявляли о существовании «процессуальных аспектов», «уголовно-процессуальной информации о преступлении», «процессуальных особенностях, присущими преступлениям».

Так, И.А. Возгрин четверть века тому назад, раскрывая дефиницию криминалистической характеристики преступлений, которая, по его мнению, «представляет собой описание состояния и особенностей борьбы с различными категориями преступных деяний» включил туда и процессуальные аспекты:

– подследственность;

– сроки расследования;

– законодательно закрепленные (в УПК РФ – примечание автора) особенности производства по делам данной категории.

Данное И.А. Возгриным понятие неразрывно связано не только с криминалистическими аспектами преступлений, но и, как мы видим, и с процессуальными тоже. Такое понятие, по нашему мнению, является с позиций криминалистики расширительным. Наверное, поняв это, И.А. Возгрин в последнее время и не стал включать в структуру криминалистической характеристики процессуальные аспекты. Он посчитал, что они самостоятельно могут характеризовать преступные деяния. Гипотеза о существовании самостоятельной категории – уголовно-процессуальной характеристики преступной деятельности, не столь бессмысленна.

Н.П. Яблоков и В.В. Крылов, описывая процесс формирования структуры криминалистической характеристики преступлений, тоже говорят об уголовно-процессуальных направлениях поиска соответствующей информации о преступлении. В частности они пишут, что «процесс формирования элементов, составляющих структуру этой характеристики, исходя из объекта изучения, не может не учитывать общую структуру преступной деятельности и характерную для ее соответствующего вида. В то же время эта структура не может не согласовываться в определенной степени с уголовно-правовыми, уголовно-процессуальными и криминологическими направлениями поиска соответствующей информации о преступлении».

Из этого следует, что процессуальные аспекты в действительности существуют. Скажем иначе: имеется подтверждение, что они характеризуют преступную деятельность. Значит, как следствие, их необходимо объединить, систематизировать и найти им применение в уголовно-процессуальной деятельности, причем не спонтанное применение, а методически правильное, научно обоснованное и востребованное правоприменительной практикой.

Сегодня мы видим, что уголовно-процессуальная характеристика преступной деятельности на эмпирическом уровне имеет реальные очертания. Это не беспочвенное заявление, а правоприменительная действительность, подтверждением которой являются как непосредственный пятилетний опыт работы автора в органах следствия, в т.ч. в двух ведомствах: прокуратуре и МВД РФ, во время которой было расследовано и направлено в суд с обвинительным заключением 157 уголовных дел – из них около 70% о преступлениях экономической направленности, так и результаты наших исследований. По данным вопросам нами было подвергнуто интервьюированию 147 должностных лиц правоохранительных органов, осуществляющих досудебное производство по уголовным делам, связанных с преступлениями в финансово-кредитной сфере. Из них 86% (подавляющее большинство следователи) на вопрос о том, с чего начинается их уголовно-процессуальная деятельность после получения заявления (материалов) о преступлении, ответили, что они начинают «примерять» процессуальные институты к этому преступлению (уголовно-процессуальную форму, подследственность, обстоятельства, подлежащие обязательному установлению по этому уголовному делу и т. п.). Затем они, учитывая специфические признаки этого преступления, особенности его расследования (достаточность данных для возбуждения уголовного дела, определенный набор первоначальных следственных действий и т.п.), а также влияние детерминирующих факторов (правовых, экономических, социальных), установленных практикой, на деятельность по раскрытию, расследованию и доказыванию, «конструируют» процессуальный «конвейер» (досудебное производство), «задают» программу своей работы так, чтобы это все соответствовало именно этому виду преступной деятельности.

Так как существует инертность уголовно-процессуальной науки, то вся эта деятельность эмпирического уровня по формированию знаний о закономерных особенностях уголовного судопроизводства носит бессистемный характер и, естественно, требует внедрения научных исследований в направлении преодоления этой инертности.

Речь идет в действительности о том, что уголовный процесс является универсальным средством реализации всех уголовно-правовых норм, закрепленных в Уголовном кодексе РФ. То есть он по своей правовой природе обладает такой совокупностью норм, которая позволяет провести расследование уголовных дел по всем видам преступлений. Его можно, например, сравнить с конвейером в промышленности по производству каких-либо агрегатов. Это будет конвейер – один для производства всех агрегатов, имеющий в своем арсенале запрограммированную и единообразную систему операций при сборке различных агрегатов, причем изделий, разительно отличающихся друг от друга и требующих применения для их изготовления различных друг от друга операций. Отсюда следует, что, если на одном конвейере производить (собирать) различные по своим параметрам агрегаты, хотя, может быть даже и относящиеся к одной отрасли промышленности, то многие из них будут выбраковываться. Поэтому, прежде чем произвести это изделие, нужно, учитывая его параметры и другие специфические признаки, сконструировать сам конвейер, на котором впоследствии и можно будет изготовить качественный агрегат.

Если это действительно так, то мы имеем «бракованное» расследование, в результатах которого имеется много ошибок (брака), что тоже бесспорно. Ведь лишь в редких случаях безукоризненно выполняется досудебное производство. Наверное, в этих случаях орган расследования учел все факторы, влияющие именно на выбор той совокупности норм (той процедуры), задал ту программу уголовно-процессуальной деятельности, которая позволяет оптимально учитывать все закономерные специфические особенности расследуемого вида преступления. Либо сам по себе этот запрограммированный арсенал операций (сконструированный законодателем) в виде последовательно расположенных и применяемых норм УПК РФ совпал с закономерными специфическими особенностями расследуемого преступления. Как показывают исследования, прокурор и в дальнейшем суд выявляют столько ошибок, допущенных во время досудебного расследования, что с уверенностью можно говорить о какой-то закономерности их допущения. Эта закономерность, как нам кажется, проявляется в игнорировании факторов (специфических особенностей вида преступлений, которые обусловливают уголовно процессуальную деятельность) органами расследования при производстве по различным категориям преступлений. Вышеуказанная закономерность актуально и безоговорочно побуждает на создание процессуального «конвейера», именно по той «программе», которая бы соответствовала виду расследуемого преступления.

Таким образом, мы пришли к необходимости выделения такой процессуальной категории, которая необходима для дачи характеристики конкретного вида преступной деятельности (преступления) с позиций уголовного процесса. Следствием формирования этой категории будет являться построение на ее основе соответствующей «конструкции» уголовного досудебного производства и определение «программы» уголовно-процессуальной деятельности для конкретного вида преступления.

Формируется эта уголовно-процессуальная характеристика преступной деятельности (преступлений) на основе уголовно-процессуального законодательства (его институтов, норм) с учетом процессуально значимой информации, свойственной различным родам и видам преступлений и закономерных особенностей расследования этих преступлений.

Уголовно-процессуальная характеристика, в отличие от уголовно-правовой, не является органичной частью общего понимания преступления и носит вспомогательный, специфический служебный характер.

Здесь нужно объяснить, что под термином «преступление» законодатель и правоприменитель понимают общественно опасное деяние. Это деяние, в свою очередь, понимается как уголовно-наказуемое действие (бездействие) лица, т.е. лицо совершает запрещенную законом деятельность – преступную деятельность. Однако думается, что если наполнить содержанием понятия «преступление» и «преступная деятельность», то они окажутся неравнозначными. В нашем понимании преступление – это непосредственное совершение действий, которые нарушают отношения, защищенные уголовным законом, а преступная деятельность – это действия по замышлению, подготовке, совершению (непосредственно само общественно опасное деяние) и сокрытию преступлений. Понятие «преступление», как мы видим, охватывается понятием «преступная деятельность».

Принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, который был ранее закреплен в ст. 20 УПК РСФСР и сегодня является актуальным в уголовно-процессуальной деятельности и требует от органов расследования необходимости понять и воспроизвести именно всю преступную деятельность. Поэтому мы также посчитали, что более правильной процессуальной категорией, которую мы рассматриваем, будет уголовно-процессуальная характеристика не только преступления, а всей преступной деятельности. Она будет охватывать и непосредственно само общественно опасное деяние, и замышление, и подготовку, и сокрытие этого деяния. Кроме того, уголовно-процессуальная характеристика преступной деятельности будет значимее и применимее для органов расследования при выполнении ими всего назначения уголовного судопроизводства.

По нашему мнению, уголовно-процессуальная характеристика преступной деятельности в финансово-кредитной сфере представляет собой систематизированное описание процессуально значимых особенностей уголовно-процессуальной формы, подследственности, подсудности, предмета и пределов доказывания, проявляющихся в закономерностях расследования конкретных видов преступлений и имеющая своим назначением обеспечение успешного решения задач раскрытия, расследовани, и доказывания преступлений.

Элементами уголовно-процессуальной характеристики преступной деятельности, как следует из определения, будут следующие процессуально значимые для уголовно-процессуальной деятельности органов расследования закономерные особенности:

– уголовно-процессуальной формы;

– содержания предмета и пределов доказывания;

– подследственности;

– подсудности;

– процессуальной легализации результатов оперативно-розыскной деятельности;

– повода и оснований к возбуждению уголовного дела;

– информационного обеспечения процесса доказывания;

– фактического обоснования процессуальных решений;

– процессуально-тактического содержания следственных действий.

В целом уголовно-процессуальная характеристика «задает» программу уголовно-процессуальной деятельности, «создает» процессуальный «конвейер», о котором речь шла выше: определяет предмет и пределы предварительной проверки материалов до возбуждения уголовного дела; обуславливает момент принятия решения о возбуждении уголовного дела; влияет на последовательность неотложных следственных действий и др.

На это же указывает в своем исследовании А.С. Александров, который пишет: «Преступление, его характер определяют специфику уголовно-процессуального производства по уголовным делам. Вследствие этого назрела необходимость выделения особой категории уголовных дел - дел частного обвинения. Необходимость выделения особой категории дел частного обвинения, заключается в особенности самих преступлений и в процессуальных особенностях, присущих этим преступлениям». Поэтому и нам представляется, что по делам о преступной деятельности в сфере экономики, и, в частности, связанным с посягательствами на ресурсы финансово-кредитной сферы, необходимо «особое» уголовно-процессуальное производство. Это производство должно быть «запрограммировано» на осуществление раскрытия, расследования и доказывания именно рассматриваемого вида преступной деятельности, с учетом всех ее специфических особенностей. Это «особое» уголовно-процессуальное производство и будет являться следствием уголовно-процессуальной характеристики.

На наш взгляд, использование уголовно-процессуальной характеристики преступной деятельности органами, осуществляющими досудебное производство по уголовным делам, связанным с преступлениями не только в финансово-кредитной сфере, но и в других сферах, приведет только к позитивным результатам в уголовном судопроизводстве.