ЧАСТЬ     ПЕРВАЯ. ОБ ОСНОВНЫХ ПРИНЦИПАХ ХОРОШЕГО  ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ОБЩЕСТВЕННОМ ПОРЯДКЕ

Общественный порядок — опора государства; все, что его нарушает, должно, следовательно, быть наказано.

При самой малой склонности к размышлению совер­шенно невозможно установить, что нарушает обществен­ный порядок, не выяснив, в чем этот порядок состоит. Придя, таким образом, к рассмотрению общественных свя­зей, надо бесспорно допустить наличие договора между членами общества: равные права, взаимные выгоды, взаимная помощь — вот каковы должны быть его основы; свобода, справедливость, мир, согласие, благополучие — вот каковы должны быть его плоды.

Однако когда я раскрываю летописи народов, то един­ственными предметами, которые во всех видах представ­ляются моему разуму, являются тирания на одной стороне, рабство — на другой. Пусть так, окажет кто-либо; но ведь после .вторжения власть становится законной и право при­ходит на смену насилию; после того, как революция произошла, следовало дать почувствовагь обществу ее результаты, а это достигалось лишь гари помощи хороших законов. Я понимаю, что завоеватели, после того, как они все истребили, опрокинули, захватили, боятся злоупотреб­лять своими завоеваниями и прибегают к кажущейся мяг­кости, чтобы сделать свое владычество более терпимым, но ведь верховная власть остается у узурпатора и он разделяет ее со своими приверженцами. Окиньте взором большую часть народов мира — и кого вы увидите? Ни­кого, кро<ме презренных рабов и повелевающих господ. Разве не являются законы приказами тех, кто имеет власть? И если бы еще они уважали дело своих рук! Но

 33

они по собственному своему желанию заставляют молчать законы, они нарушают их безнаказанно и затем, чтобы укрыться от всякого надзора, они окружают себя священ­ной оградой, к которой никто не смеет приблизиться.

В государствах, где меньше произвола, имеющие власть, если они не стоят выше закона, всегда без труда обходят его; чтобы избежать наказания, им часто доста­точно лишь отягчать свои преступления.

Сколько еще гнусных различий, сколько вопиющих злоупотреблений даже в тех странах, где подданные в от­чаянии сбросили с себя иго, под которым они стонали! Заслуга здесь безнаказанно попирается завистью, честный человек отдается во власть ловкого плута, бедный — на милость богатого, мудрец — в жертву негодяю; наконец, законы, самые законы склоняются перед сильным, лишь для слабого они остаются непреклонными И такова пла­чевная участь несчастных, что к жестокому чувству при­чиняемых им обид у них присоединяется еще отчаяние от отсутс!гия надежды на прекращение этих обид.

Де надо обольщаться, этот беспорядок — вынужден­ный Мы рождаемся подчиненными или независимыми, богатыми или нищими, безвестными или знатными, и, не­смотря на изменчивость человеческих дел, лишь неболь­шому числу людей удается выбраться из того состояния, в котором они находились при рождении, да и выбираются они из него, за редкими исключениями, лишь путем интриг, низостей и плутовства или благодаря счастливой случайности