О ПРЕЛЮБОДЕЯНИИ

«Политические и гражданские законы всех народов, — говорит славный Монтескье, — требуют от женщин той степени воздержания и осторожности, которой они вовсе не требуют от мужчин, потому что нарушение стыдливо­сти предполагает у женщин отказ от всех добродетелен». Признаюсь, что проституция всегда сопровождается у нас ужасной распущенностью нравов; но я не понимаю, что общего имеет целомудрие — этот столь восхваляемый де­вичий стыд — с правдивостью, чистосердечием, искрен­ностью, милосердием, великодушием. С другой стороны, незаконная связь не обязательно влечет за собой отказ от целомудрия, но от него можно отказаться и при законной связи. Наконец, сравните характер низкого обольстителя с характером обольщенной женщины и скажите нам, какой из них является наиболее гнусным. «Женщина, нарушая законы брака, выходит из состояния своей естественной зависимости». Но доказана ли действительно эта зависи­мость? Не вытекает ли она из мнимого права сильного? И не является ли это мнимое право нарушением естествен­ного равенства? «Природа отметила неверность женщин достоверными признаками». Что же! Легкость скрыть преступление делает это преступление законным? Рас­смотрим последний довод, приводимый в пользу этих за­конов. «Незаконнорожденные дети жены, естественно, п[ж-надлежат мужу и находятся на иждивении мужа, тигда как незаконнорожденные дети мужа не принадлежат жене и не находятся на иждивении жены». Конечно, в тех стра­нах, где дети не принадлежат государству, на отца воз­лагается обязанность кормить своих детей, и у нас только

95

брачный обряд указывает того, кого закон должен рас­сматривать в качестве отца; таким образом, наказание за прелюбодеяние было бы следствием наказания за воров­ство. Но рассмотрим этот вопрос поближе. В низших клас­сах общества женщина, так же как и мужчина, способ­ствует своей работой содержанию семьи. В высших клас­сах она, так же как и он, способствует этому своим состоя­нием. Остается случай, когда супруга совсем не принесла придано] о; если же бывают богатые мужчины, которые женятся на женщинах, ничего не имеющих, то бывают также и богатые женщины, выходящие замуж за ничего не имеющих мужчин. Незаконнорожденные дети жены находятся на иждивении мужа] Пусть так! Но разве не­законнорожденные дети мужа, если только он не бесчув­ственный отец, не оказываются на иждивении жены, по­скольку муж является единственным хозяином общего имущества супругов, которым он распоряжается, как ему заблагорассудится?

До сих пор они во всем равны: в таком случае, неспра­ведливо, что закон сурово наказывает лишь женщину, со­вершившую прелюбодеяние. «Так и следует, — говорят, — ибо невоздержанность полов не одинакова для общества и разврат женщин внесет ужасный беспорядок в наследо­вание семей». Я понимаю, как постановлением граждан­ских законов собственность на имущество обязывает жен­щин к воздержанию, но я понимаю также, как она должна обязывать и пас к той же добродетели, ибо не все ли равно для общества, принесет ли 'наследника своему соседу муж либо примет его к себе жена.

Но имеются женщины, которые живут свободной лю­бовью. Прекрасное средство! Вместо того чтобы нанести малый вред кошельку богача, мы наносим непоправимый вред Этим несчастным: мы безвозвратно губим их репу­тацию, их благополучие, покой их жизни. Пусть красно­речивое перо, описавшее несчастье отца, не осмеливаю­щегося предаться сладкой радости обнять своих детей, опишет также ужасное положение девушки, соблазненной нашими уловками, обесчещенную нашими предрассудками, предающуюся раскаянию, угрызениям совести, отчая­нию, — и пусть потом сравнят эти описания.

Назначение наказаний за неверность лишь жены осно­вано на крайне грубых и крайне ложных понятиях. Если

96

брак с точки зрения законодателя является лишь дого­вором гнусной корысти, то с точки зрения разума он является чем-то совсем иным. Для супругов — это священ­ный договор, по которому они взаимно обязываются сло­вом и соединяют воедяно- свое состояние, личность, сча­стье. Я не собираюсь обсуждать, может ли любовь длиться вечно и должны ли супруги быть связанными, если они бо­лее не подходят друг к другу; но так как обязательство является взаимным, то ни один из супругов не может на­рушить его, не освободив от уз другого. Муж, который из­менил своей жене, не имеет права жаловаться; он предо­ставляет ей возможность принять от другого то, в чем он отказывает ей сам; он дает ей оружие против самого себя; он становится причастным к своему собственному бесче­стью А вы требуете, чтобы жена молча сносила свои огор­чения, чтобы она еаглушала свои жалобы, чтобы она от­казывала себе во всяком удовольствии, чтобы она позво­ляла истреблять себя огнем своего целомудрия. Удачных браков бывает мало, я это знаю, но у самых плохих супру­жеских пар неверность почти всегда берет начало от су­пруга и часто она даже предшествует браку.

Достоверно то, что большинство девушек решается ка брак из чуждых любви побуждений, как-то: стремления поскорее избавиться от стесненных обстоятельств, желания устроить свою судьбу, жажды затмить своих подруг; до­вольные этими преимуществами, столь способными (поль­стить их тщеславию, они привыкают к своим новым це­пям, а затем привязываются к тому, кто заставил их узнать первое волнение чувств. Что же касается мужчин, то они почти всегда имеют в виду лишь состояние. Не принимал во внимание характера женщины, на которой они женятся, они надеклся на то, что ее приданое даст им средства вос­становить их расстроенные дела, иметь хороший стол, со­бак, лошадей, любовниц, доставлять себе всякого рода удовольствия и предаваться наслаждениям.

Я уже говорил, что неверность супружескому ложу почти всегда берет свое начало от мужчины; ок, следова­тельно, менее извиним, чем женщина, которая нарушает слово после него. Бели обратить внимание на большое раз­личие, заложенное природой в силу полов, то окажется, что мужчина еще менее извивдм. Он должен быть наказан поэтому более строго. Не требуйте, однако^, чтобы зако-

7              Марат    Çr7

нодатели думали столь благородно и были беспристрастны в своем собственном деле; ослабим это суровое право, и пусть наказание, установленное законом за прелюбодея­ние, будет равным для обоих полов.

Но каковым должно быть это наказание? Казалось бы, наиболее естественным предоставить супругам раз­вод и обязать соблазнителя жениться на неверной жен­щине; но надо различать разные случаи.

Если жена изобличена в неверности, то мужу предо-сгавят развод, а соблазнителя обяжут жениться на раз­веденной. В случае, если от их брака будут дети, то гри четверти ее приданого будет удержано в пользу детей; если же детей нет, то четвертая часть приданого останется первому мужу.

Если соблазнитель женат и его супруга отказывается с ним разлучиться или если он сбежал, чтобы избавиться от правосудия, то одна четверть его имущества должна быть удержана в пользу ребенка, который, в случае бе­ременности, должен родиться, а при его отсутствии — в пользу убежища для бедных девушек. Из этой же чет-иерги /олжна быть назначена пенсия на содержание матери Е^ли соблазнитель совсем не имел состояния, то он осуждается на вечное изгнание.

Если муж изобличен в неверности, го жена получит развод и ей будет возвращено ее приданое. Если же она его вовсе не принесла, то ей должна быть назначена пен­сия на содержание из трех четвертей имущества, принад­лежащего разведенному, которые будут \де^жаны в гочъзу детей от его брака; затем неверного обяжут женигьсч на соблазненной женщине в случае, если она свободна или если ее муж согласится развестись с ней.