§ 4. Содержание и сущность общественной опасности

В общей теории права ряд авторов отстаивают позицию, со­гласно которой, если нет вреда для общественных отношений, значит деяние не является общественно вредным, а следова­тельно, и противоправным. Наиболее последовательно такая точка зрения сформулирована И. С. Самощенко.183 Развивая ее, представители уголовного права пришли к выводу, что каждое преступление имеет вредные последствия в виде нарушенных общественных отношений. Такая позиция встретила возражения со стороны отдельных ученых. Какие же аргументы при этом приводятся? Б. А. Куринов, например, хотя и считает, что объектом преступления могут быть только охраняемые законом социалистические общественные отношения, выступает против отождествления объекта и предмета посягательства,184 но не со­гласен с позицией И. С. Самощенко, поскольку она, по его мне­нию, во-первых, не учитывает, что конкретное преступное дея­ние в отдельных случаях вообще могло не причинить каких-

182          Ленин В  И.  Поли. собр. соч., т. 1, с. 159.

183          Самощенко И. С.   Понятие правонарушения по советскому зако­

нодательству. М., 1963, с. 103 и ел.

I»4 Куринов Б. А.   Научные основы квалификации преступлений. М., 1976, с. 76.

58

либо реальных вредных последствий, хотя и создавало угрозу их наступления, как это имеет место, например, при приеме поезда на занятый железнодорожный путь, если угроза круше­ния была предотвращена благодаря бдительности машиниста или других работников транспорта.185 Во-вторых, как полагает Б. А. Куринов, его оппонент не учитывает, что при квалифика­ции преступления должны приниматься во внимание не любые вредные последствия, а лишь такие, которые прямо предусмот­рены диспозицией статьи уголовного закона.186

Аналогичную позицию занимает Г. В. Тимейко: «Необхо­димо решительно отказаться от... широкого понятия послед­ствия преступления. Уголовное право интересуют не послед­ствия „вообще", не последствия „в широком смысле слова", т. е. в смысле „разрыва", „разрушения" или „нарушения" со­циалистических общественных отношений, а лишь те послед­ствия, которые непосредственно предусмотрены уголовно-право­вой нормой и являются признаком объективной стороны со­става преступления».187 «Возможность вреда — это еще не вред» и то, «что не указано в законе, признаком (свойством) преступ­ления не является» — таковы два положения, на которых бази­руется широко распространенный тезис о преступлениях, не только не причиняющих, но и не создающих «даже угрозы при­чинения вреда объекту».188

Рассмотрим аргументы, приводимые авторами в обоснова­ние своей позиции. Первый аргумент не достигает цели, так как Б. А. Куринов производит подмену объекта преступления его предметом и делает вывод о безвредности преступления, кон­статировав невредимость предмета, а это вступает в противо­речие с самой концепцией объекта, защищаемой автором, кон­цепции, согласно которой «предпосылки существования обще­ственных отношений», в том числе и средства транспорта, «не входят в непосредственный объект посягательства».189 Второй аргумент, выдвинутый Б. А. Куриновым и Г. В. Тимейко, также не может быть принят потому, что он по существу содержит требование (надо полагать, вопреки желанию авторов) отка­заться от исследования внутренних, определяющих сущность преступления закономерностей и довольствоваться рассмотре­нием внешней, эмпирической стороны событий. Правопримени­тельная деятельность, разумеется, предполагает тщательное установление всех фактических обстоятельств дела; столь же очевидно, что для определения общественной опасности (ее ха­рактера и степени) далеко не безразлично, убит человек или преступник промахнулся, была авария или ее удалось предот-

185 Там же, с. 97.

'86 Там же, с. 98.

18? Тимейко Г. В.  Указ, соч., с. 103.

'88 Там же, с. 102.

189 К у р и н о в Б. А. Указ, соч., с. 77.

59

вратить и т. п. Однако не только теоретическая, но и практи ческая деятельность должна основываться на ясном понима нии, что «если бы форма проявления и сущность вещей непо средственно совпадали, то всякая наука была бы излишня».'*

Выдвинутое нами предложение различать, с одной стороны ущерб   объекту — общественным   отношениям,   а   с   другой вред,  причиняемый   их  участникам   и  тем  социальным   ценно стям, по поводу которых они складываются,191 вызвало возра жение Г. В. Тимейко, который полагает, что тем самым допу скается нарушение общественного отношения «без воздействи на   его   элементы,   которые   в   данном случае выступают ка, предметы посягательства», что, по его мнению,  невозможно." Не согласен с нашим решением и В. К. Глистин. Он полагает,-что «никаких значимых последствий за пределами объекта не: существует»;  «если  допустить,  что  причинение  вреда  участни­кам общественных отношений или предмету находится за пре­делами объекта, то  бессмысленно объектом  преступления счи­тать общественные отношения».193 С такой логикой  рассужде-1 нии можно было бы согласиться, лишь допустив, что в нашем мире нет ничего, кроме общественных отношений, что «преступ­ление направлено только на изменение общественных отноше­ний и ничему иному не вредит».194

Не следует отождествлять сущность и содержание обще­ственной опасности преступления. Последствие преступления — не только нарушенный порядок связи участников обществен­ного отношения, но и иной ущерб, лежащий в разнообразных сферах общественной жизни. Нельзя противопоставлять сущ­ность и содержание общественной опасности. Ни последствия преступления как составная часть объективной стороны пре­ступления, ни нравственно-политические потери, которые несет общество от преступлений, не могут получить своей действи­тельной оценки, если не принимать во внимание главное свой­ство преступления — дезорганизовывать отношения между людьми.

В чем заключается научное и практическое значение поло­жения о том, что каждое общественно опасное деяние — пре­ступление (какой бы ни была его юридическая конструкция и | в каких бы формах оно ни проявлялось) — всегда наносит ре- ? альный ущерб своему объекту — соответствующим обществен- I ным отношениям? Во-первых, оно устанавливает общее, внут- 1 реннее, объективное свойство (качество) всех без каких-либо | исключений преступлений, т. е. раскрывает тем самым их еди- |

190          М а р к с К-, Э н г е л ь с Ф.  Соч., т. 25, ч. II, с. 384.

191          Прохоров  В.  С.   Объективная   сторона   состава  преступления —

В кн.: Курс советского уголовного права, т.  1. Л., 1968, с. 329—330.

М2 Тим ей ко Г. В.  Указ, соч., с. 79.

193          Г л и с т и н В. К.  Указ, соч., с. 95.

194          К о р ж а н с к и и Н. И.  Указ, соч., с. 23.

60

пую сущность; во-вторых, оно объясняет их генетическую одно­

родность и, следовательно, общий источник зарождения, сферу

существования, историческую изменчивость, средства, методы

[1 цели борьбы с преступлениями; в-третьих, оно указывает на

гот фундамент, на котором стоит вся многокомпонентная кон­

струкция общественной опасности преступления: способы по­

сягательства и его внешние условия, разнообразные вредные

последствия, особенности воли и другие субъективные обстоя­

тельства и т. п. — все то, что наслаивается на таким образом

понимаемую сущность преступления и характеризует во всей

чолноте общественную опасность преступления как социаль­

ного явления.       ,

Итак, выявить сущность преступления — значит соотнести его с нарушенными общественными отношениями; раскрыть со­держание общественной опасности — значит установить все слагаемые, участвующие в ее формировании. Общественная опасность внешнего проявления деяния человека является лишь исходным моментом понятия общественной опасности в обла­сти уголовного права. Общественная опасность преступления —• это свойство совокупности всех его объективных и субъектив­ных признаков: объекта и объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Все составные части преступления влияют на его общественную опасность либо непосредственно, тибо опосредованно, оказывая воздействие на неразрывно свя­занные с ним другие элементы преступления. Субъективная сто­рона преступления, например, определяет содержание действия и таким образом сказывается на общественной опасности пре­ступления. Кроме того, она оказывает самостоятельное непо­средственное воздействие на характер и степень общественной опасности: тождественные по своим объективным признакам действия, посягающие на один и тот же объект обладают различной опасностью исключительно в силу субъективных раз­личий (достаточно указать на роль мотива в определении общественной опасности убийства). То же следует сказать и по поводу субъекта преступления. Разумеется, личность чело­века прежде всего и главным образом проявляется в его дей­ствиях, в данном случае — в общественно опасных действиях. Поскольку деяния совершаются виновно, это, как справедливо отмечает В. Г. Макашвили, «дает возможность связать совер­шенный поступок с внутренним миром лица и рассматривать деяние как проявление всей его личности».195 Общественная опасность субъекта преступления не воплощена исключительно в совершенном им деянии, иначе вопрос об общественной опас­ности преступника становится беспредметным: деяние и лич­ность сливаются. Личность субъекта преступления наряду

195 м а к а ш в и л и В   Г.   Уголовная ответственность за неосторожность. М„ 1957, с. 5.

61

с деянием, в котором она проявляется, оказывает самостоя] тельное влияние на характер и степень его общественной опа ' ности. Так, повторное преступление или преступление, совер! шенное рецидивистом, обладает повышенной общественно опасностью не потому, что изменились объективные признак: деяния, а потому, что возросла общественная опасность субъ­екта.

Сказанное дает основание еще раз подчеркнуть, что обще-

ственная   опасность  преступления   не   может   быть   определен^

лишь  его  объективными  признаками,  она  является  свойством^

преступления в целом.      »

На общественную опасность преступления оказывает влия­ние способ совершения преступления: преступления, нарушаю­щие одну и ту же область общественных отношений, например отношения социалистической собственности, отличаются друг от друга прежде всего по способу посягательства. Другим объ­ективным признаком преступления, существенно влияющим на его общественную опасность, служат последствия преступления, т. е. вредные изменения во внешнем мире, которые вызваны (а в ряде случаев могли быть вызваны) деянием чело­века. Вред, причиняемый преступлениями, разнообразен. Далеко не каждый раз он прямо указывается в зако­нодательном описании преступлений определенного вида, т. е. в составе соответствующего преступления, но в теоретическом исследовании общественная опасность преступления раскры­вается тем полнее, чем более полно определены его послед­ствия. Вред, причиняемый преступлением, заключается, во-пер­вых, в нарушении, дезорганизации общественных отношений (вред социальной структуре). Во-вторых, преступление произ­водит социально-психологическую деформацию в жизни обще­ства, возникающую, с одной стороны, как естественная реак­ция возмущения и гнева, обращенная на преступника, а с дру­гой— как реакция, обращенная на социальное окружение пре­ступника: «почему допустили?». Словом, общество взволновано и, как писал Б. С. Никифоров, «не „успокаивается" до тех пор, пока не приняты... меры».196 В-третьих, преступление вызывает материальные потери, т. е. в конечном итоге ведет к растрате человеческого труда, а нередко (хищения и ряд других преступ­лений) обогащению преступника за счет общества, государства, граждан. В-четвертых, преступление причиняет горе людям, са­мим пострадавшим, их близким и другим лицам, оскорбляет их достоинство в широком смысле слова, лишает уверенности в защищенности. В-пятых, каждое преступление не только выяв­ляет общественную опасность преступника, выступает как «самозаявление» лица о своей опасности для общества,197 но и,

196 Никифоров Б. С.   Наказание и его цели —Советское государство и право, 1981, № 9, с. 66. 19? Там же, с. 68.

62

_>сли за преступлением не следует быстрая и справедливая ответственность, может породить (или укрепить) у преступника представление о принципиальной допустимости преступать пра­вовые запреты. В-шестых, преступление служит примером пре­небрежения общественными требованиями вообще для мораль­но неустойчивых лиц. Поэтому П. А. Фефелов прав, когда обра­щает внимание на то, что преступление способно служить пре-дедентом для повторения и воспроизведения, и не прав, когда говорит: «.. .сущность общественной опасности преступного дея­ния заключается в том, что, обладая свойством социальной практики, это деяние несет в себе антиобщественную ценност­ную ориентацию и способно служить прецедентом для,повторе­ния подобной деятельности в будущем».198 Способность пре­ступления служить примером для подражания вовсе не обра­зует его сущность. Это лишь одно (и далеко не главное) из проявлений его свойств.

Таковы многообразные по своему характеру последствия преступления, лежащие в различных областях общественной жизни. Имея разное правовое значение, все они должны всегда находиться в поле зрения законодателя. Именно они прежде всего предопределяют назначение уголовной ответственности в наказания.