ВВЕДЕНИЕ

Ускорение социально-экономического развития страны ставит задачи «всестороннего совершенствования социалистического общества, более полного и эффективного использования его возможностей и преимуществ в целях дальнейшего продвижения к коммунизму»1, существенного и необратимого сокращения преступности и правонарушений. В их выполнении определенная роль принадлежит уголовному законодательству, которое развивается с учетом специфики общественных отношений и на каждом отрезке поступательного развития общества должно отражать особенности господствующих общественных отношений. Не случайно на январском Пленуме ЦК КПСС 1987 г. была поставлена задача создания нового уголовного законодательства, «чтобы оно полнее отвечало условиям развития советского общества, более эффективно защищало интересы и права граждан, вело к укреплению дисциплины и правопорядка» .

Общая тенденция совершенствования уголовного законодательства в период ускоренного социально-экономического развития страны — это поступательная экономия уголовной репрессии, обусловленная сужением сферы уголовной ответственности, постепенной заменой наказания мерами общественного воздействия. Этот процесс реально отражает укрепление правовой основы государственной и общественной жизни, всемерное развертывание социалистической демократии, гласность, все более широкое вовлечение граждан в управление делами общества и государства. Однако совершенствование уголовного законодательства в этот период не должно опережать реальности, в частности, того факта, что все еще сохраняются опасные посягательства на социалистическую и личную собственность, личность, другие объекты уголовно-правовой охраны.

В Программе Коммунистической партии Советского Союза подчеркнуто, что «партия придает первостепенное значение последовательному и настойчивому искоренению... хищений и взяточничества, спекуляции и тунеядства, пьянства и хулиганства...»3. Государственные органы «обязаны делать все необходимое для обеспечения сохранности социалистической собственности, охраны личного имущества, чести и достоинства граждан, вести решительную борьбу с преступностью, пьянством и алкоголизмом, предупреждать любые правонарушения и устранять порождающие их причины»4. На это постоянно обращается внимание и в выступлениях Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. Так, в речи на мартовском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС М. С. Горбачев подчеркнул, что «будут и впредь приниматься решительные меры по дальнейшему наведению порядка, очищению нашей жизни от чуждых явлений, от любых посягательств на интересы общества и его граждан, по укреплению социалистической законности»5.

Данное обстоятельство предопределяет своеобразие реализации экономии уголовно-правового воздействия в конкретных институтах уголовного законодательства в этот период. Очевидно, что само сужение сферы уголовно-правового воздействия, всякая декриминализация и депенализация должны касаться на этом отрезке развития общества, в основном, уголовных проступков.

Подобный подход к решению вопроса предопределяется объективной потребностью исключения ослабления борьбы с преступностью. В последующем, с дальнейшим совершенствованием общественных отношений, сужение сферы уголовной ответственности, постепенная замена наказания мерами "общественного воздействия будут внедряться во все более широких пределах.

Данное обстоятельство предопределяет особенности современного уголовного законодательства и прогноз его развития на ближайшую перспективу. Представляется, что при общей тенденции экономии уголовной репрессии в этот отрезок времени в уголовном законодательстве должен сохраняться достаточно жесткий блок, обеспечивающий эффективную борьбу с широко распространенными категориями наиболее опасных преступлений. При этом и в период ускорения социально-экономического развития страны в исключительных случаях может возникать потребность организации уголовно-правовой борьбы с вновь появляющимися видами общественно опасных посягательств. Такая практика, тем не

менее, будет носить вынужденный исключительный характер и затрагивать, в основном, сферу умышленных преступлений, а также сферу части наиболее опасных неосторожных преступлений, вызванных к жизни различными источниками опасности, порожденными научно-технической революцией.

На уровне институтов Обшей части уголовное законодательство современного периода развития должно не только в полной мере отражать положения Конституции СССР, иметь научно и практически обоснованное содержание норм и институтов, но и внутреннюю «потребность» совершенствования, с тем, чтобы эти институты стимулировали отвечающее социальным потребностям дальнейшее развитие законодательства и обеспечивали его реальный вклад в практику борьбы с преступностью.

Таким образом, в самой общей форме можно утверждать, что в современных тенденциях криминализации и декриминализации правонарушений прослеживаются два направления. Первое (основное) — советское уголовное законодательство развивается по пути экономии уголовной репрессии, обусловленной сужением сферы уголовной ответственности, заменой наказания мерами общественного воздействия. Этот процесс фиксирует изменения, отражающие всемерное развертывание социалистической демократии, гласности, укрепление правовой основы государственной и общественной жизни, все более широкое участие граждан в управлении делами государства и общества6.

Второе (вспомогательное) направление — реальная криминализация определенных новых типов опасных деяний, совершенно нетерпимых в социалистическом обществе, требующих решительной борьбы уголовно-правовыми средствами. Криминализация в этом аспекте не имеет развернутой перспективы. Она осуществляется как временное вынужденное средство, направленное на борьбу с наиболее опасными деяниями, причиняющими существенный вред социалистическим общественным отношениям7.

Процесс криминализации может воплощаться в нескольких формах: конструирование новых, ранее не существовавших составов, нацеленных на борьбу с отдельными распространенными видами общественно опасных деяний; повышение верхних пределов санкций в рамках существующих составов (заметим попутно, что такая

5

форма криминализации практически почти не применяется) ; отдельные ограничения в применении институтов освобождения от наказания к некоторым категориям осужденных; конструирование норм общего характера, связанных с решением задач, поставленных перед уголовным правом , вызывающих более широкий спектр нежелательных для субъекта правовых последствий.

В последней форме криминализации возможны ситуации, когда видоизменение, уточнение существующих, формулирование новых понятий не влечет более суровых мер воздействия на правонарушителя, а вызвано другими целями: придать системе уголовно-правовых норм большую гибкость, обеспечить ее стабильность, повысить эффективность влияния на опасные эксцессы, предопределить единство практики разрешения конкретных категорий уголовных дел и т.п.

Следовательно, и это принципиально важно, уточнение или формулирование новых правил, а также возможная отработка новых институтов может вызываться к жизни не целями реального усиления пределов ответственности, а может быть обусловлена иными потребностями социальной практики, в конечном счете, отражающимися в реальном совершенствовании уголовного законодательства и уточнении границ практики его применения.

Среди таких вопросов в области уголовного права сохраняют свою актуальность проблемы, касающиеся разработки института множественности преступлений, в частности, конструирование специальных правил множественности, нацеленных на единообразное решение практически важных вопросов в законе и обеспечение единства практики разрешения в судах дел этой категории.

Сопоставление криминологической реальности в данной области с существующими уголовно-правовыми средствами учета множественности в законе и реализация связанных с нею уголовно-правовых последствий показывает, что действующее уголовное законодательство ныне не решает ряда принципиальных вопросов, поставленных теорией уголовного права и практикой борьбы с преступностью. Существующие представления об институте множественности формировались на базе достижений науки уголовного права 60-х гг. В последние годы теоретические представления по ряду проблем множественности  существенно  изменились.   Стала  от-

6

четливо прослеживаться тенденция ее «прорастания» в другие отрасли права, в частности в уголовный процесс, административное право и др., что свидетельствует о ее общеправовом характере и невозможности сведения лишь к проблематике уголовного права.

К тому же и более детальная проработка множественности в рамках теории уголовного права, вызванная к жизни изменениями, происшедшими в самой преступности, и настоятельными потребностями учета ряда ближайших и более отдаленных последствий, порожденных событием преступления, в значительной мере стимулировала возникновение новых идей в этой области и, в частности, идеи о том, что сложившиеся представления о множественности раскрывают лишь часть ее проявлений.

В настоящее время практически решен вопрос о множественности преступлений в уголовном праве. Теория уголовного права накопила солидный запас знаний по данной проблеме. Больше того, эта проблематика, научно и практически апробированная, вошла в учебники советского уголовного права самостоятельным разделом9.

Прошедшее в науке уголовного права теоретическое и прикладное осмысление различных вопросов этой проблемы позволяет утверждать, что разработанные ныне аспекты раскрывают не все ее проявления, в частности, в пределах учения о преступлении закономерности множественности отчетливо прослеживаются, вызывая конкретные уголовно-правовые последствия, не только на уровне преступления, но и субъекта преступления, и в иных качествах. Это говорит о том, что теоретическая разработка множественности в уголовном праве ведется односторонне. Упускается, что она может проявиться не только как повторность, рецидив и совокупность преступлений, но и на уровне признаков, характеризующих субъекта и иных лиц, причастных к событию преступления, и др. Накопленные знания позволяют предположить, что проявления множественности в уголовном праве охватывают не только область объективных свойств деяния, но касаются также субъекта преступления, других физических лиц, причастность которых к посягательству зачастую вызывает ряд определенных типизированных уголовно-правовых последствий. Этот аспект проблемы ныне остается неизученным и ждет своих исследователей.

Представляется, что множественность — это одна из форм бытия права в целом, а в уголовном праве она

носит сквозной характер. По своей природе это общий институт учения о преступлении, в котором множественность преступных деяний образует лишь одну самостоятельную форму. Другую, не менее значимую, составляет группа уголовно-правовых явлений, которые можно условно назвать множественностью участников одного преступления. Для ясности оговоримся, что в данном случае имеются в виду такие аспекты стечения нескольких лиц в одном преступлении, которые не укладываются в традиционные границы соучастия в преступлении, зачастую носят самостоятельный характер, а уголовно-правовые последствия, вызываемые сопричастностью с преступлением нескольких физических лиц, нередко не могут быть объяснены через призму традиционных положений соучастия.

В самом первом приближении множественность участников одного преступления помимо традиционного соучастия охватывает: неосторожное сопричинение преступного результата усилиями нескольких лиц, объективное групповое исполнение посягательства, когда преступление совершается личными действиями субъекта ответственности с дополнительным привлечением усилий невиновно действующего лица или лица, не подлежащего уголовной    ответственности.    Эти   ее    виды    следует

^отличать от посредственного причинения, стечения потерпевших (толпа, группа и др.) как признаков обстановки совершения преступного посягательства и других вариантов стечения нескольких лиц в притуплении, вызывающих уголовно-правовые последствия. Важно подчеркнуть, что при сосредоточении нескольких лиц (субъектов ответственности и лиц, не обладающих признаками субъекта преступления) в различных вариантах уголовно-противоправного опасного поведения возникают типизированные уголовно-правовые последствия, которые вовсе не поддаются истолкованию только через призму существующих теоретических представлений о соучастии в преступлении. Скорее напрашивается вывод, что само

|соучастие предстает в качестве структурного элемента более широкого явления — института множественности, в частности, его блока, охватывающего различные виды стечения нескольких лиц в одном преступлении. Предпринимавшиеся в прошлом попытки решать проблемы стечения нескольких лиц только через призму учения о соучастии в преступлении привели к затянувшимся спорам на страницах юридической печати по многим теоретически и практически важным  проблемам.  При

этом в ходе дискуссии по существу конкретных вопросов высказывалось столько же противоречивых суждений, сколько специалистов участвовало в обсуждении.

О сквозном характере института множественности и, в частности, его структурного блока — множественности участников одного преступления свидетельствует и то обстоятельство, что уголовно-правовые последствия, порождаемые фактом стечения нескольких лиц в одном преступлении, отражаются и проявляются в самых различных аспектах. Они влияют на содержание материального признака преступного посягательства, на его общественную опасность, учитываются при формировании основания ответственности. Кроме того, они отражаются на определении форм совершения посягательства в процессе конструирования уголовно-правовой нормы, влияют на определение круга субъектов посягательства, на структурные элементы объекта охраны, учитываются при определении границ предметного содержания вины. Проявления множественности участников одного преступления принимаются во внимание в процессе индивидуализации наказания. Кроме того, на уровне Особенной части уголовного законодательства они учитываются при конструировании признаков основных и квалифицированных составов.

Этот перечень правовых последствий, порождаемых фактом стечения нескольких лиц в одном преступлении, может быть продолжен и далее. Очевидно, что наряду с теоретической разработкой проблемы в самом уголовном законодательстве основные аспекты множественности должны получить правовую регламентацию, ибо лишь этот путь позволит снять многие спорные вопросы не только в теории, но и в практике применения уголовного закона. Необходима определенная перестройка и в преподавании курса уголовного права, где проблема множественности во всех ее аспектах, и теоретических, и прикладных, должна занять достойное место.

Подлежат теоретическому осмыслению и другие аспекты, в которых может бытовать множественность в уголовном праве. Так, например, вовсе не исключена возможность анализа через призму множественности проблемы объекта преступления, в частности, классификации объектов охраны и определения «своих» типизированных правовых последствий в механизме уголовно-правовой охраны и регулирования. Не исключена правомерность анализа через призму множественности и предметного содержания вины субъекта, когда она проявляет-

ся в границах составов, допускающих различное психическое отношение к действиям (бездействию) и наступившим последствиям. Например, в составах, предусматриваемых ч. 2 ст. 108, ч. 2 ст. 149 УК РСФСР и др.

Назрело время решения и других общих и частных вопросов проблемы множественности, направленных на повышение эффективности действующего законодательства и практики его применения. Анализу части этих вопросов посвящена настоящая работа. При этом автор видит свою задачу лишь в постановке проблемы. Ее углубленная разработка, очевидно, потребует дальнейших усилий специалистов.