§ 2. Групповое исполнение преступления

Самостоятельную разновидность множественности участников представляет групповое исполнение преступления, когда в процессе совершения посягательства субъект наряду со своими использует дополнительно физические усилия невменяемых, лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, либо других лиц, которые по предусмотренным уголовным законом основаниям не могут быть привлечены к уголовной ответственности.

Подобная форма исполнения преступления достаточно широко распространена. Она встречается в посягательствах на личность, социалистическую и личную собственность, в ряде других преступлений. Судебная практика преступления такого вида стабильно оценивает как групповые по способу их исполнения и квалифицирует содеян-

59

ное надлежащим субъектом по признакам группового посягательства.

Например, приговором Владимирского областного суда Г. осужден по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР по признаку совершения преступления группой лиц. Он признан виновным в том, что совместно с К. (не привлеченным к уголовной ответственности в силу ст. 10 УК РСФСР) совершил изнасилование В. при следующих обстоятельствах. Потерпевшая В., находясь в сильной степени опьянения, упала у железнодорожного переезда. Г. и 13-летний К. подняли ее и повели по дороге к поселку. В пути следования у Г. возник умысел совершить с В. половой акт, воспользовавшись ее беспомощным состоянием. С этой целью Г. с помощью К- отвел В. к копне соломы, раздел ее и там совершил с потерпевшей насильственный половой акт. По предложению Г. К. также пытался совершить с В. половой акт, но не смог осуществить своего намерения, затем они надели на потерпевшую часть снятой с нее одежды, положили В. на копну, прикрыли соломой и уехали домой.

Президиум Верховного Суда РСФСР, исправляя ряд ошибок, допущенных по данному уголовному делу, указал, что изнасилование признается совершенным группой лиц независимо от того, что второй участник преступления в силу ст. 10 УК РСФСР не привлечен к уголовной ответственности13.

Данное проявление «группы» в уголовном праве не является соучастием в преступлении. Соучастия здесь нет , поскольку в данном варианте опасного поведения людей отсутствует ряд его обязательных признаков, предусмотренных ст. 17 УК, в частности такой важный признак соучастия, как наличие двух или более субъектов уголовной ответственности.

Что же предопределяет юридическую сущность подобного типа опасного поведения людей в процессе совершения преступления при наличии признаков группового по внешнему проявлению исполнения его? При ближайшем рассмотрении оказывается, что опасность исполнения преступления при участии нескольких лиц, когда нести реальную ответственность может лишь один из них, поскольку только он обладает юридическими признаками субъекта преступления, возрастает за счет способа выполнения посягательства. По своим внешним объективным характеристикам этот способ является групповым. В процессе осуществления посягательства объективно  участвуют   несколько   человек.   Следовательно,

60

групповой способ исполнения выражает здесь объективную характеристику действий при стечении в преступлении нескольких лиц, когда только один из них обладает юридическими признаками субъекта преступления. Этот феномен представляет самостоятельное юридическое явление в рамках множественности. Условно данный вид можно обозначить как групповое исполнение или групповой способ совершения преступления. Он обладает самостоятельностью и характеризуется несколькими обязательными признаками. Во-первых, для него характерно стечение в одном преступлении нескольких физических лиц. Во-вторых, юридическими признаками субъекта преступления обладает лишь один из них. В-третьих, надлежащий субъект сам выполняет преступление своими поступками, дополнительно используя в процессе его совершения усилия лиц, не подлежащих уголовной ответственности по иным предусмотренным законом основаниям.

Типичным проявлением группового по способу исполнения преступления выступают, например, факты изнасилований, совершаемых несколькими лицами, когда признаками субъекта преступления обладает лишь один виновный, а остальные участники совершенного преступления не привлекаются к уголовной ответственности в силу невменяемости либо недостижения возраста уголовной ответственности. Подобное изнасилование совершается объединенными усилиями нескольких физических лиц, поэтому можно утверждать, что оно по объективной окраске (по объективной стороне) выполняется как «групповое» посягательство. Однако проявление «группы» в данном случае имеет качественно отличное от соучастия содержание. «Группа» характеризует здесь лишь объективную внешнюю сторону посягательства, его способ, когда реально вред объекту причиняется совместно виновным (субъектом преступления) и лицом, не обладающим признаками субъекта.

При этом виновный (надлежащий субъект ответственности) сознает, что в процессе совершения преступления наряду с его собственными действиями (бездействием) используются физические или иные усилия других лиц, в частности лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, невменяемых, он также сознает, что эти присоединяющиеся действия таких лиц, дополняя собственные его, виновного, усилия, существенно облегчают совершение преступления в целом, и желает совершить посягательство именно таким способом.

61

Следовательно, анализируемые проявления «группы» в изнасиловании (ч. 3 ст. 117 УК) не охватываются правилами соучастия в преступлении, они имеют самостоятельное правовое значение, выступая в качестве одного из вариантов множественности участников, и учитываются как способ исполнения преступления.

Общественная опасность способа совершения преступления возрастает за счет того, что несколько лиц в процессе изнасилования способны выполнить такие посягательства, которые одно лицо выполнить не может. Сложность правильного понимания и применения уголовного закона, конкретно ч. 3 ст. 117, заключается в том, что законодатель, формулируя признаки этого состава преступления, предусматривает возможность его совершения как группой соучастников, так и «группой», в которой лишь одно лицо обладает признаками субъекта. Следовательно, эта норма (ч. 3 ст. 117) допускает совершение преступления группой как форму соучастия, так и как групповой способ при отсутствии признаков соучастия.

На этой позиции стоит сложившаяся судебная практика квалификации преступлений по анализируемому признаку. Пленум Верховного Суда СССР в пункте 10 постановления от 25 марта 1964 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» специально подчеркнул, что «действия лиц, организовавших изнасилование группой, следует квалифицировать по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик независимо от того, что другие участники в соответствии со ст. 10 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик не были привлечены к уголовной ответственности»14. Данное разъяснение специально оттенило, что повышенная общественная опасность групповых посягательств может лежать не только в плоскости соучастия, но и объективных признаков исполнения посягательства, его группового по внешним проявлениям способа.

Аналогично решается вопрос применительно к посягательствам на социалистическую и личную собственность. Пленум Верховного Суда РСФСР в пункте 13 постановления от 22 марта 1966 г. (с изменениями, внесенными постановлениями Пленума от 23 декабря 1970 г. и от 27 июля 1983 г.) «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» подчеркнул: «Действия участника разбойного нападения или грабежа, совершенных по предварительному сговору группой лиц, подлежат ква-

62

лификации соответственно по ч. 2 ст. 90, п. «а» ч. 2 ст. 91, ч. 2 ст. 145, п. «а» ч. 2 ст. 146 УК независимо от того, что остальные участники преступления в силу ст. 10 УК или по другим предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности»15. Сложившаяся практика квалификации иных посягательств на собственность восприняла эту рекомендацию и распространила ее на составы хищения и посягательств на личную собственность граждан, предусматривающие групповой квалифицирующий признак .

Господствующая судебная практика, поддержанная и дополнительно разъясненная постановлениями Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР, критически оценивается рядом специалистов, что нашло отражение в публикациях по данной проблеме17. Основные аргументы критиков позиции руководящих судебных органов заключались в том, что эти указания Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР не согласуются с требованиями норм института соучастия, а следовательно, противоречат действующему законодательству. Нам представляется, что подобные критические высказывания в адрес сложившейся судебной практики квалификации изнасилования по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР, а также посягательств на собственность по групповому признаку теоритически необоснованны. Таким образом, оценивать данное проявление «группы», как было показано выше, через призму соучастия в преступлении нельзя, поскольку его признаки здесь отсутствуют. К тому же эти специалисты не учитывали, что «группа» в уголовном праве выступает в нескольких качествах, она не исчерпывается только соучастием в преступлении, и это не может не влиять на практику квалификации дел данной категории18. Судебная практика правильно исходит из того, что соучастия здесь нет вообще, поэтому правила института соучастия для разрешения данного вопроса не применимы.

Нам представляется, что во всех случаях, когда посягательство исполняется одним субъектом, организовавшим для его совершения невменяемых, малолетних, налицо проявление отличной от соучастия, не изученной в теории уголовного права разновидности общественно опасного поведения. По содержанию она не может квалифицироваться как соучастие в силу отсутствия субъектного признака этого правового института. Отсутствуют в данном варианте опасного поведения и признаки посредственного причинения, при котором все общественно

63

■опасные действия  выполняются  фактически  усилиями |только самого невиновно    действующего лица, невменя-1емого, малолетнего. Это означает, что реальный исполнитель преступления организует такое поведение невиновно действующего лица (или лица, не подлежащего уголовной ответственности по иным основаниям). Он (посредственный исполнитель), по существу, действует в оди-ночку.Своеобразие же выполнения преступления заклю-

(чается в том, что посредственный исполнитель использует для совершения его не свои, а только физические усилия другого лица. Верно подчеркивает Ф. Г. Бурчак, что посредственное причинение представляет собой своеобразное выполнение объективной стороны состава преступления через действия другого лица, используемого как инструмент осуществления преступных намерений посредственного причинения19. Иначе решается вопрос при наличии в опасном поведении признака множественности. В случаях, когда посягательство выполняется субъектом ответственности с включением в причиняющее воздействие усилий других лиц, не подлежащих уголовной ответственности, налицо один из вариантов множественности участников одного преступления. Причем анализируемый вид множественности характеризуется главным образом особенностями выполнения посягательства. Посягательство осуществляется непосредственными усилиями субъекта, который организует, вовлекает в данный процесс дополнительные усилия лиц, действующих невиновно, лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, либо невменяемых. Только в результате такого совместного с другими физическими лицами исполнения посягательства субъект добивается совершения задуманного преступления, причем без дополнительного привлечения усилий других физических лиц оно для субъекта обычно серьезно затруднено либо вообще невозможно. Из приведенного положения следует, что в анализируемом варианте опасного поведения нет не только соучастия в преступлении, но и чистого посредственного причинения. Налицо отличное от них, самостоятельное уголовно-правовое явление, раскрывающее свою специфику через призму института множественности.

Посягательства такого типа встречаются достаточно часто, поэтому в целях стабилизации практики разрешения уголовных дел данному правовому явлению целесообразно дать оценку непосредственно в уголовном законе20. Предлагаемая мера, на наш взгляд, способ-

64

ствовала бы повышению эффективности уголовного законодательства в борьбе с этой разновидностью группового по внешним объективным признакам исполнения преступления.