1. ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ ОБЪЕКТОВ АВТОРСКОГО ПРАВА

Понятие и признаки предметов, охраняемых автор­ским правом, указаны в ст. 96 Основ и в ст. 475 ГК, первая и вторая части которых, сформулированные оди­наково, устанавливают:

«Авторское право распространяется на произведения науки, литературы и искусства независимо от формы, на­значения и достоинства произведения, а также от способа его воспроизведения.

Авторское право распространяется на произведения, выпущенные в свет или не выпущенные в свет, но выра­женные в какой-либо объективной форме, позволяющей воспроизводить результат творческой деятельности ав­тора (рукопись, чертеж, изображение, публичное произ­несение или исполнение, пленка, механическая или маг­нитная запись и т. п.)».

Для понятия объекта авторского права большое значе­ние имеет и содержащееся в п. 1 ст. 103 Основ (п. 1 ст. 492 ГК) указание на то, что при определенных усло­виях произведение может быть использовано для созда­ния другого «нового, творчески самостоятельного» произ­ведения.

По сути дела в рассмотренных нормах содержится оп­ределение объекта авторского права, так как здесь указа­но как существо охраняемых объектов («произведения науки, литературы и искусства»), так и признаки, нали­чие которых необходимо для возникновения авторско-пра-вовой охраны (объективная форма выражения, наличие «творческой деятельности автора»).

Сфера науки, литературы и искусства. Распростране­ние норм авторского права на те произведения, которые относятся к сфере науки, литературы и искусства, явля­ется традиционным для советского законодательства: Ос­новы авторского права 1925 г. и Основы авторского пра­ва 1928 г. говорили о том, что авторское право охраняет произведения литературы, науки и искусства. Однако в Основах гражданского законодательства в этой триаде олово наука было поставлено на первое место, очевидно,

78

для того, чтобы подчеркнуть роль научных произведений. Впрочем, в п. 4 и 5 ст. 103 Основ эти три определения стоят в ранее применявшемся порядке.

Вопрос о том, какое значение имеют эти три опреде­ления для решения вопроса об охраняемости авторским правом того или иного произведения, насколько нам из­вестно, не являлся предметом рассмотрения ни в судеб­ной практике, ни в литературе. Иными словами, не был рассмотрен вопрос о том, должно ли пользоваться охра­ной произведение, обладающее всеми другими признака­ми объекта авторского права, но не относящееся к сфере науки, литературы или искусства. Для ответа на этот во­прос надо определить, что понимается под категориями «наука», «литература» и «искусство» и могут ли сущест­вовать какие-либо иные творческие произведения, не под­падающие под эти категории.

Под «наукой» обычно понимается сфера человече­ской деятельности, функция которой состоит в выработке и систематизации объективных знаний о действительно­сти; это понятие включает в себя и полученные в ходе научной деятельности результаты.

Под «литературой» имеются в виду произведения письменности; часто этим термином обозначается художе­ственная литература и в этом последнем своем значении «литература» есть вид искусства («искусство слова»). Наконец, «искусство» имеет три значения: 1) художе­ственное творчество в целом (включая сюда литературу, архитектуру, скульптуру, живопись, графику, декоратив­но-прикладное искусство, музыку, танец, театр, кино);

2) лишь изобразительное искусство; 3) высокую степень умения, мастерства в любой сфере деятельности.

В каком же смысле употребляются в законе слова «произведения науки, литературы и искусства»?

Прежде всего следует считать, что слово «искусство» употребляется здесь в значении художественного творче­ства в целом. Если бы оно употреблялось в узком смысле и означало лишь изобразительное искусство, то было бы непонятным, почему в перечне предметов авторского пра­ва (ч. III ст. 475 ГК) фигурируют, например, музыкаль­ные произведения. Не может оно означать и высшую сте­пень мастерства, что вытекает из контекста: ведь и на­стоящая наука, и настоящая литература также требуют для своего создания высокую степень умения.

Более сложно определить, в каком значении употреб­ляется здесь слово «литература»: следует ли под этим

79

термином понимать лишь художественную литературу, или же правильнее распространять этот термин на все ироизведения, выраженные словесно. При первом толко­вании произведение научной литературы будет охранять­ся как произведение науки, при втором — как произведе­ние литературы.

Ни ч. III ст. 475 ГК, содержащая примерный перечень предметов авторского права, ни другие законы и подза­конные нормативные акты не помогают установить, что же понимается под категориями науки, литературы и искусства и какие произведения следует относить к той или иной категории. Можно полагать, что это не слу­чайно.

Отнесение произведения к сфере науки характеризует его с точки зрения существа: научным считается такое произведение, содержание которого относится к какой-либо технической, естественной, общественной науке.

Точно так же обстоит дело и с произведениями искус­ства — это такие произведения, существо которых отно­сится к художественному творчеству.

Отнесение же произведения к сфере литературы, если под литературой понимать любые письменные произведе­ния, еще ничего не говорит о существе произведения, а касается лишь его формы: произведения литературы — это такие произведения, которые выражены в словесной (языковой) форме.

В юридической литер&туре понятия «наука», «литера­тура» и «искусство» трактовались по-разному. Так, М. В. Гордон считал, что литературные произведения не ограничиваются произведениями художественной литера­туры (14, с. 64). Б. С. Антимонов и Е. А. Флейшип, напротив, под литературой понимали всякого рода словес­ные произведения, «кроме научных и технических», причем «техническую литературу» они считали охвачен­ной понятием «научного произведения»; слово же «искус­ство» они понимали только как «изобразительное искус­ство», исключая из этого понятия художественную лите­ратуру (2, с. 5).

Вместе с тем, несмотря на различия в том смысле, который вкладывается в употребляемые понятия, в юри­дической литературе не ставится вопрос о том, чтобы считать отнесение произведения к категории науки, лите­ратуры или искусства особым признаком объекта автор­ского права. Это объясняется тем, что сами эти три категории обычно соотносятся не с понятием произведе­

80

ния, а с понятием творчества, в результате которого создается произведение.

Такое толкование, хотя и не соответствующее грамма­тической структуре нормы закона, с точки зрения логики является вполне обоснованным: охраняться должны все те произведения, которые созданы творческой деятель­ностью, относящейся к области науки, литературы и искусства'.

Поэтому правильнее считать, что объектом авторского права является любое произведение, в котором проявляет­ся творчество, состоящее либо в создании системы поня­тий (научное творчество), либо в создании системы обра­зов (художественное творчество). Лишь при такой трак­товке мы можем прийти к выводу (разделяемому и теорией советского авторского права, и практикой), что авторско-правовой охране подлежат как высоконаучные произведения, так и те произведения, которые с точки зрения современной науки не содержат элементов но­визны.

Можно полагать, что в будущем законодательстве правильнее было бы указать, что объектами авторского, права считаются произведения, являющиеся результатами научного, литературного и художественного творчества (или просто — научного и художественного творчества, поскольку одна часть литературного творчества охваты­вается понятием научного, а вторая часть — художест­венного творчества). Однако, такое сохранение в будущем законодательстве ссылок на понятия «наука», «литерату­ра» и «искусство» будет оправданным только тогда, если будет доказано, что существуют какие-то другие произве­дения, которые являются результатами творчества, но не научного, не литературного и не художественного.

В правовой литературе неоднократно указывалось, что могут существовать результаты творческого труда и в других областях (2, с. 80), что «другие продукты творческой деятельности выступают как объекты иных институтов гражданского права» (53, с. 43) и что охра­няются авторским правом результаты лишь такой творче-

* В третьем издании Комментария к ГК РСФСР отмечается, что авторским правом, строго говоря, охраняются не научные про­изведения, а произведения научной литературы и, вместе с тем, «отнесение произведения к области науки, литературы или искусства для признания его объектом авторского права не существенно» (40, с. 559).

81

ской деятельности, которая «непосредственно относится к области литературы, пауки и искусства» (79, с. 71).

В литературе в качестве особой разновидности творче­ства иногда называют техническое творчество. Так, можно встретиться с утверждением, что «творчество вклю­чает в себя различные виды интеллектуальной деятель­ности человека — научную, техническую, художествен­ную», причем «формы проявления каждого из них разно­образны» (60, с. 299-300).

Чаще говорят о научно-техническом творчестве, причем техническое творчество рассматривают как про­должение и результат научного творчества; однако при этом не поясняется, является ли научно-техническое твор­чество единым явлением. Иными словами, остается неяс­ным, можно ли отнести к сфере научной деятельности промежуточную область между теоретической наукой и материальным производством, т. в. область создания новой техники. При этом под новой техникой мы пони­маем не материальное производство новых машин, механизмов и технологии, а разработку новых техниче­ских решений, доведенных до стадии практического воп­лощения. Как и некоторые другие исследователи (60, с. 13—14), мы полагаем, что разработки по созданию но­вой техники могут быть отнесены к понятию научной деятельности. Мы полагаем, что никакого особого «техни­ческого творчества» в отличие от научного творчества не существует (по крайней мере, его не следует выделять для целей авторского права). Поэтому все произведения, раскрывающие содержание технических решений (в част­ности, изобретений и рационализаторских предложений), должны получать охрану по авторскому праву как произ­ведения науки. Лишь при таком толковании можно по­нять содержащееся в ч. III ст. 475 ГК указание на то, что предметом авторского права могут быть «планы, эскизы и пластические произведения, относящиеся к ... технике»: под словом «техника» здесь следует понимать результат технического творчества как разновидности научного творчества.

Подавляющее число законов об авторском праве зару­бежных стран также определяет объекты авторского пра­ва как произведения литературы, науки и искусства, однако закон Франции (1956 г.) и закон США (1976 г.) говорят о предоставлении правовой охраны любым творческим произведениям. _,   Произведение как результат творческой деятельности.

82

Авторское право распространяется на произведения, «выраженные ... в объективной форме, позволяющей вос­производить результат творческой деятельности автора» (ст. 96 Основ). Иными словами, произведение должно быть результатом творческой деятельности. Под творче­ством понимается деятельность человека, порождающая нечто качественно новое и отличающееся неповтори­мостью, оригинальностью и уникальностью.

В юридической литературе уже был дан подробный анализ понятий творчества и творческих произведений. Так, В. Я. Ионас, опираясь на исследования в области психологии, указывает, что следует различать: 1) про­дуктивное, или творческое, мышление; и 2) воспроизвод­ство готовых мыслей. Ко второму виду мышления отно­сятся случаи, когда человек совершает по правилам ло­гики в заученном порядке мыслительные операции и получает при этом заранее детерминированный результат. Такой вид мышления (его примером служит решение школьником задачи) называют репродуктивным. Хотя и в первом, и во втором случае процесс мышления может завершиться некоторым результатом, лишь тот результат, который является следствием продуктивного, творческого мышления, можно отнести к объектам авторского права.

Любой результат продуктивного творчества является неожиданным и оригинальным. Неповторимость, уникаль­ность произведения — все эти признаки присущи резуль­тату творческой деятельности. Поэтому В. И. Серебров-ский отмечал, что новизна есть необходимый элемент всякой творческой деятельности (73, с. 35).

В. А. Рассудовский считает, что «закон не называет новизну в качестве самостоятельного признака произведе­ний науки», что «новизна не может быть самостоятель­ным юридическим признаком произведений», он рас­сматривает новизну как элемент и результат творческой деятельности (64, с. 179—180). На такой же точке зре­ния стоит и М. И. Никитина, которая указывает, что вряд ли есть необходимость говорить о признаке новизны особо, ибо творчество всегда предполагает новизну (53,с. 44).

Вместе с тем многие исследователи считают новизну самостоятельным признаком, присущим объекту автор­ского права (32, с. 7; 61, с. 190).

С. А. Чернышева, хотя и не называет новизну само­стоятельным признаком произведения, но отмечает, что объективная новизна в произведении творчества «являет-

83

ся обязательным и самостоятельным признаком, установ­ленным законом» (79, с. 75).

С развернутой концепцией наличия у произведения самостоятельного признака новизны выступил В. Я. Ио-нас, который пришел к этому выводу, анализируя п. 1 ст. 492 ГК, в котором устанавливается возможность ис­пользования без согласия автора и без выплаты ему воз­награждения чужого изданного произведения для созда­ния «нового, творчески самостоятельного произведения». По его мнению, смысл этой нормы сводится к тому, что произведение, созданное с использованием чужого труда, должно быть новым и существенно отличным от него;

новизна и существенное отличие — понятия неразрывно между собой связанные: «в своем логическом единстве они означают обновление сущности использованного произведения, изменение его существенных элементов» (27, с. 23). В другом месте своей работы он высказывает­ся еще более четко: построение п. 1 ст. 492 ГК «показы­вает, что признак новизны (1) и признак творческой самостоятельности произведения (2) составляют два независимых друг от друга признака», причем «творчески самостоятельное произведение всегда ново», но «возмож­ны новые произведения без творческой самостоятельно­сти» (27, с.12).

Вывод о наличии самостоятельного признака новизны как условия охраноспособности объекта авторского права нам представляется необоснованным. Прежде всего его нет в действующем законодательстве. Что касается п. 1 ст. 103 Основ (п. 1 ст. 492 ГК), то он говорит лишь о частном случае создания произведения. Хотя здесь и указывается на «новые, творчески самостоятельные» про­изведения, однако эти определения не могут считаться двумя независимыми друг от друга признаками; они упот­реблены здесь как синонимы, что подтверждается как грамматическим толкованием (в противном случае между ними не стояло бы запятой), так и систематическим толкованием. Статья 494 ГК устанавливает, что «лицу, использовавшему чужое произведение для создания ново­го произведения (п. 1 ст. 492) принадлежит авторское право на созданное им произведение»; таким образом, здесь говорится лишь о новизне произведения, но не упоминается о его творческой самостоятельности, хотя имеется в виду именно случай, указанный в п. 1 ст. 492 ГК; следовательно, признак новизны является синонимом признака творческой самостоятельности произведения.

84

Но значительно более существенными представляются доводы, свидетельствующие о нецелесообразности и невоз­можности введения в авторское право признака новизны как самостоятельного признака объекта авторского права.

Понятие новизны объекта широко применяется в изоб­ретательском праве, причем под новизной понимается объективная новизна, т. е. неизвестность изобретения (или рационализаторского предложения) по сравнению с тем, что существует на определенную дату. Новизна в изобретательском праве может быть утрачена или опро­вергнута уже известными источниками. В этой связи новизна тесно связана с приоритетом.

В изобретательском праве понятие новизны является самостоятельным понятием, не связанным непосредствен­но с понятием творческой деятельности автора. Объясня­ется это тем, что по существу одно и то же изобретатель­ское предложение может быть создано разными лицами, работающими независимо друг от друга.

Сама возможность таких объективных совпадений свя­зана с тем, что в сфере изобретательского права охраняет­ся ни форма выражения изобретательской идеи (хотя эта форма имеет огромное, часто решающее значение на различных этапах правового оформления предложения), а сама изобретательская идея, «очищенная» от несущест­венных особенностей той формы, в которой она выраже­на. При этом естественно, что если материалы заявки на изобретение рассматривать с точки зрения авторского права как произведение (а они на самом деле являются произведением) и если с позиции авторского права при­давать определяющее значение форме такого произведе­ния, то никаких объективных совпадений с материалами другой заявки, созданной независимо от первой заявки, не может быть.

Но как только мы будем предоставлять охрану техни­ческому решению, состоящему обычно из 10—20 призна­ков, технической идее как таковой, независимо от формы ее выражения, а не произведению, в котором она выра­жена, как появляется возможность полного или частич­ного объективного совпадения с разработками других лиц, и следовательно — появляется необходимость введе­ния признака новизны и приоритета (первенства) при предоставлении охраны.

В изобретательском праве часто встречаются предло­жения, обладающие творческой самостоятельностью, но не обладающие новизной и потому не пользующиеся право­вой охраной.

85

Иное дело в авторском праве: если произведение яв­ляется результатом творческой деятельности автора, то оно охраняется авторским правом. При этом степени творчества имеет значение не для предоставления охраны, а для решения вопроса о том, целесообразно ли исполь­зовать такое произведение, а если да — то на каких усло­виях (какова должна быть ставка авторского вознаграж­дения и т. п.).

Объективная форма и воспроизводимость произведения. Действующее законодательство (ст. 96 Основ) предписы­вает, что для возникновения охраны по авторскому праву произведение должно быть выражено в такой объектив­ной форме, которая позволяла бы его воспроизвесп Может показаться, что действующее законодательств! решает спор, давно возникший в советской юридической литературе, и широко обсуждавшийся впоследствии. Сам этот спор состоит в том, является ли объективная форма и воспроизводимость произведения двумя самостоятельны­ми признаками или это взаимосвязанные признаки. Возражая В. И. Серебровскому, который считал воспроиз­водимость самостоятельным признаком произведения,^ Б. С. Антимонов и Е. А. Флейшиц полагали, что понятие «объективной формы произведения» уже включает в себя признак воспроизводимости (2, с. 80—81). На этой точке зрения стоят М. И. Никитина (53, с. 47) и С. А. Черны­шева (79, с. 77).

Для обоснования того, что воспроизводимость уже ох­ватывается понятием объективной формы, обычно приво­дят пример с проблемой охраны прав артистов-исполни­телей. Указывается, что ранее результаты их деятельно­сти, хотя и были выражены в объективной форме, но не могли быть воспроизведены; теперь же, благодаря появ лению звукозаписи и видеозаписи, результаты их труд могут быть воспроизведены; следовательно, объективна, форма уже включает в себя возможность воспроизведе­ния. Этот пример нельзя признать удачным: произведе­ние, воспринятое на слух или зрительно, даже большим числом лиц, конечно, существовало и, можно сказать, существует в определенной форме. Но не следует забы­вать, что эта форма эфемерна, она легко может быть утрачена, а потому ее «объективность» очень сомнитель­на. В этом и состоит «слабость» авторско-правовой охраны устных произведений, произведений пантомимы и хорео­графии и т. п.

Возьмем иной пример и вспомним недавно появившие-

86

ся голографичоские изображения: в начале своего появле­ния они были уникальными и невоспроизводимыми, не­смотря на то, что они, несомненно, существовали в объек­тивной форме. Лишь по мере развития техники они становятся воспроизводимыми.

Таким образом, следует считать, что воспроизводи­мость является самостоятельным признаком, предъявляе­мым действующим законодательством к произведению. ^

Что касается требования объективной формы произве­дения, то его существование легко объяснимо: если произведение не выражено в объективной форме, т. е. не может быть воспринято другими людьми, то оно не суще­ствует как объект авторского права. Лишь с того момен­та, когда произведение выражено автором вовне либо отделившись от автора, либо иным образом, оно облекает­ся в объективную форму. При этом произведение охра­няется независимо от того, понятно ли оно знакомящимся с ним.

Если произведение выпущено в свет (т. е. издано, публично исполнено, публично показано, иным образом сообщено неопределенному кругу лиц — ст. 476 ГК), то становится совершенно очевидным, что оно выражено в объективной форме. Поэтому закон особо подчеркивает необходимость придания объективной формы не выпу­щенным в свет произведениям: последние должны суще­ствовать в виде рукописи, чертежа, изображения, публич­ного произнесения или исполнения, пленки, механической или магнитной записи и т. п.

Хотя закон прямо упоминает среди объектов авторско­го права устные произведения и считает публичное произнесение или исполнение достаточным для того, чтобы троизведение считалось облеченным в объективную фор-<у, а потому и пользовалось авторско-правовой охраной, аельзя не отметить, что такая объективная форма выра­жения произведения не является надежной и может по­родить определенные споры: точный текст доклада, вос­принятого лишь на слух, может быть забыт слушателями, неточно зафиксирован, неточно процитирован и т. п. Поэтому важно стремиться к более надежным способам фиксации произведения (магнитная лента, стенограмма, кинофильм и т. п.).

Таким образом, объективная форма — логически обос­нованное требование, предъявляемое к произведению для того, чтобы оно могло пользоваться охраной по авторско­му праву.

87

Сложнее обстоит вопрос с признаком воспроизводи­мости. По нашему мнению, в будущем этот признак дол­жен быть исключен из определения объекта авторского права. Авторское право должно охранять любые выражен­ные в объективной форме результаты творческой деятель­ности, даже если они пока неповторимы, поскольку они могут стать воспроизводимыми в будущем (как это было, например, с голографическим изображением).

Предоставление авторско-правовой охраны тем произ­ведениям, которые еще не могут быть воспроизведены, не является излишним, поскольку еще до того, как будут открыты способы воспроизведения, может потребоваться охрана авторства; кроме того, при отсутствии такой охра­ны к моменту обнаружения способа воспроизведения пре­доставление охраны может оказаться невозможным по различным причинам.

Форма и содержание произведения. Произведения нау­ки, литературы и искусства состоят из отдельных струк­турных элементов. Так, в научной статье можно разли­чать: язык, которым она написана; последовательность изложения; оценку ранее произведенных работ; новые выводы и т. д. Часть этих структурных элементов состав­ляет форму произведения, другая часть — его содержание. При этом, как указывалось в юридической литературе, новизна авторского произведения может заключаться как в новизне содержания, так и в новизне формы (2, с. 98). Обычно после такого анализа указывалось, что авторское право охраняет содержание произведения через его фор­му или, что одно и то же, охраняет сочетание содержания и формы произведения. Иными словами, подчеркивалось, что само по себе содержание произведения авторское право не охраняет. Но какие именно элементы составляют содержание произведения и могут ли они существовать вне формы произведения — на эти вопросы ответ в совет­ской юридической литературе был дан лишь недавно в трудах В. Я. Ионаса (26 и 27). Им был проведен подроб­ный анализ структурных элементов произведений худо­жественной литературы и были выделены две группы таких элементов.

1. «Юридически безразличные» элементы. Сюда отно­сятся тема, материал произведения, сюжетное ядро, идей­ное содержание. В теории литературы эти элементы назы­вают содержанием произведения. Их заимствование не налагает на пользователя каких-либо обязанностей, выте­кающих из норм авторского права.

88

То обстоятельство, что элементы, составляющие содер­жание произведения, могут быть использованы без нару­шения авторских прав, широко известно. Так, Л. Н. Тол­стой дает следующее примечание к своему рассказу «Холстомер. История лошади»: «Сюжет этот был задуман М. А. Стаховичем, автором «Ночного» и «Наездники», и передан автору А. А. Стаховичем».

А вот другой пример. В. Катаев предложил И. Ильфу и Е. Петрову сюжет романа «12 стульев» с условием:

«я предлагаю тему, пружину, они тему разрабатывают, облекают в плоть и кровь сатирического романа... и получается забавный плутовской роман... выходящий под нашими тремя именами... а гонорар делится поров­ну». Впоследствии роман начал создаваться без участия В. Катаева, который, ознакомившись с частью рукописи, заявил авторам, что он устраняется и не претендует на авторство, несмотря на то, что «сюжет и план» романа принадлежат ему2. Это доказывает, что сами писатели понимают, в каких случаях отсутствуют авторские права на содержание произведения.

2. «Юридически значимые» элементы. Это — элементы формы произведения. Они, в свою очередь, подразделяют^ ся на две категории: а) образы произведения; и б) язык произведения.

Образы произведения являются элементами внутрен­ней формы, а язык — элементом внешней формы.

В. Я. Ионас, проведя такой тонкий анализ, приходит к выводу, что язык произведения заимствованию не под­дается: он может лишь цитироваться с указанием источ­ника; в противном случае мы имеем дело с присвоением (плагиатом). Что касается художественных образов, то они могут быть заимствованы (при условии придания им новой внешней формы) для создания нового, творчески самостоятельного произведения. В этом случае в соответ­ствии со ст. 492 ГК требуется, однако, указать автора первоначального произведения и источник заимствования (27, с. 45-46).

Оставим пока в стороне вопрос о соотношении в ли­тературно-художественном произведении языка и образов;

для нас важно, что произведенный В. Я. Ионасом струк­турный анализ свидетельствует о том, что авторское право охраняет только форму, а не содержание произведения

2 Катаев В. Алмазный мой венец.— Новый мир 1978, № 6, с 105— 107.

89

художественной литературы. Аналогично решается вопрос и в отношении произведений искусства: юридически зна­чимыми в них являются внутренняя и внешняя форма (27, с. 56); однако, поскольку нет точных указаний о том, какие именно элементы относятся к форме произведения искусства, вывод об охране в таких произведениях элемен­тов формы не может быть применен на практике.

Применительно к произведениям научной литературы подробный анализ структурных элементов был дан А. М. Гарибяном (12 и 13). Им выделяются следующие компоненты: постановка научной проблемы; метод науч­ного исследования; научные факты; интерпретация; сис­тематизация; гипотеза и теория; знаковая система; язык пауки (12, с. 35, 41). Все эти элементы А. М. Гарибян считает юридически значимыми. Ему возражает В. Я. Ио-нас, считающий, что указанные элементы самостоятель­ного правового существования не имеют (27, с. 87). В обоснование этого справедливо указывается, что науч­ное открытие, составляющее элемент содержания научно­го произведения и не получившее в качестве этого элемен­та правовой охраны, было выделено как самостоятельный объект гражданского права. Действительно, если бы отк­рытие получало достаточную правовую охрану по автор­скому праву, то не было бы нужды в создании самостоя­тельного правового института в виде права на открытие. Вот почему мы полагаем, что элементы, составляющие содержание любого научного произведения, не охраняют­ся сами по себе, вне определенной формы. Но что же составляет охраняемую авторским правом форму научного произведения? Конечно, к форме произведения относится его язык, причем в это понятие включаются и особые научные знаки и символы. Однако это, так сказать, лишь внешняя форма научного произведения. Очевидно, что как и произведение художественной литературы, где художественные образы составляют внутреннюю форму, любое научное произведение также обладает юридически значимой внутренней формой. По нашему мнению к ней относится принятая автором последовательность изложе­ния научных понятий, логика, система раскрытия науч­ных идей, система расположения материала.

При этом по нормам авторского права недопустимо заимствование не только внешней формы научного произ­ведения, но и его внутренней формы; любое такое заим­ствование является плагиатом.

90

Таким образом, в любом произведении авторское право охраняет форму. Содержание же произведения авторским правом не охраняется; однако входящие в содержание на­учного произведения открытия, изобретения и рационали­заторские предложения могут получать правовую охрану, но не авторским правом, а правом на открытия или изобре­тательским правом — при условии их надлежащего оформления (подача заявки и получение охранного доку­мента).

Достоинства произведения. Статья 96 Основ устанав­ливает, что авторское право распространяется на произ­ведения, независимо от их достоинств. Само понятие «до­стоинства произведения»— очень емкое; оно означает различные характеристики, относящиеся к существу или форме произведения, в частности, у произведений худо­жественной литературы — идейное  и художественное содержание, яркость образов; у произведений научной литературы — актуальность избранной темы, правиль­ность и глубина анализа, новизна научных выводов.

Указание на охрану авторским правом произведений независимо от их достоинств ясно свидетельствует о том, что охраняться должны даже слабые в художественном или научном отношении произведения. (Кроме того, это указание подчеркивает, что охрана распространяется только на форму произведения).

Вместе с тем еще в середине 50-х годов в юридической литературе было высказано мнение о том, что авторское право должно охранять только общественно полезные произведения (32, с. 7; 14, с. 61; 41, с. 250).

Сторонники этой точки зрения справедливо отмечали, что по поводу произведений, не являющихся обществен­но полезными, не возникнут общественные отношения, касающиеся использования. Отсюда делался вывод, что такие произведения вообще не должны подлежать охране авторским правом.

Однако большинство советских юристов придерживает­ся другой точки зрения: В. И. Серебровский считал, что признак общественной полезности является не признаком, а целью произведения (73, с. 42). Б. А. Аптимонов и Е. А. Флейшиц полагали, что «произведение, идеологиче­ски не выдержанное, грешащее отдельными идеологиче­скими ошибками, должно быть признано объектом автор­ского права в полном объеме этого слова», поскольку «идеологическая неполноценность произведения не может поразить имущественное правомочие автора и парализо-

91

вать его право на вознаграждение, если его произведение использовано» (2, с. 100, 101). В последующие годы идея о том, что авторское право одинаково охраняет как обще­ственно полезные произведения, так и произведения, не являющиеся таковыми, получила широкую поддержку в юридической литературе (53, с. 45—46; 79, с. 77), и воп­рос о предоставлении охраны лишь общественно полезным произведениям можно было бы более не рассматривать, если бы не появившаяся недавно теоретическая статья, в которой этот вопрос поднимается вновь (58, с. 57— 64). Автор этой статьи поддерживает тезис о полезности творческого произведения как условии его охраноспособ­ности, причем критерием определения общественной полезности произведения считается «соответствие его интересам советского народа, целям и задачам развития социалистического общества на пути к коммунизму» (58, с. 62).

С таким утверждением, даже если рассматривать его как предложение, касающееся будущего законодательст­ва, трудно согласиться. Действительно, надо различать охраноспособность самого произведения и целесообраз­ность его использования. Если произведение нецелесооб­разно использовать в силу содержащихся в нем ошибок, либо в связи с его непригодностью по каким-либо другим мотивам, то это не значит, что такое произведение не должно признаваться пользующимся охраной по автор­скому праву. Ведь оценка произведения может через некоторое время измениться, может появиться потреб­ность частичного использования такого произведения или критического его разбора; наконец, автор может сам доработать свое произведение. В этом последнем случае, если бы охранялись лишь общественно полезные произве­дения, то получилась бы парадоксальная ситуация: пер­вый (незрелый) вариант произведения не пользуется охраной, а второй (доработанный) — пользуется таковой. Вот почему признак общественной полезности не должен учитываться при предоставлении авторско-правовой ох­раны.

Произведения неопубликованные, опубликованные и изданные. Объем авторско-правовой охраны, правовой режим произведения, а в некоторых случаях — даже само предоставление (или непредоставление) охраны зависят от того, является ли произведение неопубликованным, опуб­ликованным или изданным.

92

Можно указать хотя бы на нормы, содержащиеся в ст. 492 ГК (п. 4: возможность воспроизведения без согла­сия автора и без выплаты ему вознаграждения в кино, по радио и телевидению опубликованных произведений) и 495 ГК (п. 2: возможность без согласия автора, но с выплатой ему вознаграждения записи на пленку, пластин­ку или магнитную ленту выпущенных в свет произведе­ний) . Совершенно очевидно, что не выпущенные в свет произведения могут использоваться аналогичным образом лишь с согласия автора (и с выплатой ему вознагражде­ния).

Об особом правовом режиме изданных произведений говорится, например, в п. 3 ст. 495 ГК: изданные лите­ратурные произведения могут быть без согласия автора использованы композитором для создания музыкальных произведений с текстом. Очевидно, что неизданные произведения могут использоваться таким образом лишь с согласия их авторов.

Закон дает определение опубликования произведения. Те произведения, которые не подпадают под категорию опубликованных, считаются неопубликованными. В соот­ветствии со ст. 476 ГК произведение считается выпущен­ным в свет (опубликованным), если оно сообщено неопре­деленному кругу лиц. Приводятся примеры такого сооб­щения: издание, публичное исполнение, публичный показ, передача по радио или телевидению. Как можно понять из этого определения, решающее значение для признания произведения опубликованным имеет не фактическое озна­комление с произведением неопределенного круга лиц, а сама возможность такого ознакомления.

В ст. 476 ГК вместе с тем поясняется, что информация о произведении с изложением его содержания не считает­ся опубликованием произведения. Это вполне понятно, так как информация о произведении (в виде анонса, аннотации и т. п.) не раскрывает многие особенности формы произведения, которые как раз и составляют охра­няемую авторским правом суть произведения.

Ст. 476 ГК устанавливает, что Совет Министров РСФСР может предусмотреть случаи, когда размножение произведения на правах рукописи также не будет считать­ся выпуском произведения в свет. В соответствии с этой нормой размножение Всесоюзным агентством по автор­ским правам неизданных драматических и эстрадных произведений на правах рукописи, с согласия их авторов, с целью снабжения театров репертуарными новинками не

93

рассматривается как выпуск произведения п спет (п. 71 Инструкции по применению постановления от 22 апреля 1975 г. «О ставках авторского вознаграждения за публич­ное исполнение произведений литературы и искусства») 3. Чтобы попять смысл такого изъятия из понятия опубли­кования произведения, следует вспомнить, что при пуб­личном исполнении произведений автор получает возна­граждение двух видов — разовое вознаграждение за пер­вое публичное исполнение, выплачиваемое только за неопубликованные произведения, а также так называемое поспектаклыюе вознаграждение (оно выплачивается за каждое публичное исполнение). Пункт 1 ст. 495 ГК пре­дусматривает выплату вознаграждения за публичное ис­полнение уже опубликованных произведений, т. е. вы­плату лишь поспектакльных отчислений. Вот почему, если автор передал свое произведение для последующего публичного исполнения и даже дал согласие на его раз­множение указанным выше способом, то поскольку такое размножение не является опубликованием, автор не потеряет права на получение разового вознаграждения за право первого публичного исполнения (в том случае, если произведение будет публично исполнено). Однако такое вознаграждение может быть выплачено лишь в том слу-^ чае, если автор не получил гонорара за создание произ­ведения.

Отметим, что обозначение «на правах рукописи» при других случаях опубликования (в частности, такое обо­значение ставится на авторефератах диссертаций) для авторского права не имеет никакого значения: авторефе­рат представляет собой публикацию произведения (разу-' меется автореферата, а не диссертации), хотя по прави­лам Высшей аттестационной комиссии, очевидно, не считается «публикацией».

Рассмотренное выше понятие опубликования не при­меняется, однако, в тех случаях, когда произведение, охраняемое в соответствии с международным соглашени­ем, становится известным неопределенному кругу лиц за рубежом.

Что касается издания произведения, то здесь имеется в виду его размножение типографским способом с после­дующим распространением изготовленных экземпляров.

3 СП РСФСР, 1975, № 8, ст. 49.

94

Конечно, издание является одним из способов опублико­вания произведения; однако не любое опубликование есть издание.

Факт издания произведения, а также количество пред­шествующих изданий имеют большое значение, прежде всего, при определении размера авторского вознагражде­ния; при этом существуют особые правила определения того, что является одним изданием произведения.

Вместе с тем и Основы, и ГК упоминают о возможно­сти использования именно изданных произведений без согласия автора. Только такие произведения могут быть использованы любым лицом для создания нового, творче­ски самостоятельного произведения (п. 1 ст. 103 Основ), могут быть воспроизведены в научных и критических работах, учебных и политико-просветительных (п. 2 ст. 103 Основ); использованы для создания музыкальных произведений с текстом (п. 3 ст. 104 Основ). При букваль­ном толковании этих норм следует прийти к выводу, что произведения, хотя и опубликованные, но не изданные, не могут использоваться указанными способами, что представляется парадоксальным: в частности, получается, что без согласия автора нельзя привести цитату из пуб­лично произнесенной, но неизданной лекции. В одном судебном деле речь шла о создании нового, творчески самостоятельного произведения (небольшого рельефного изображения, помещаемого на рукоятке столового прибо­ра) на основе памятника, стоящего на площади города. Суд решил, что такое использование не подпадает под п. 1 ст. 492 ГК, так как памятник не является «издан­ным». Вряд ли такое решение логически обоснованно (даже если оставить в стороне то обстоятельство, что в данном случае репродукции памятника неоднократно издавались в печати). Поэтому в правовой литературе было высказано мнение, что в данных случаях в Осно­вах и ГК термин «изданное» употребляется как синоним «выпущенного в свет», «опубликованного» произведения (31, с. 27—28). С таким толкованием следует согласить­ся; однако при совершенствовании законодательства слово «изданный» несомненно должно быть заменено выражением «выпущенный в свет».

Охрана авторским правом и выполнение формально­стей. Основы устанавливают, что авторское право возни­кает в результате создания произведений науки, литера­туры и искусства (ст. 4) и не зависит от формы произ­ведения (ст. 96). Поэтому совершенно справедливо все

95

исследователи указывают, что авторское право возникает без каких-либо формальностей.

Единственное исключение из этого правила — преду­смотренные в ст. 475 ГК формальные требования к охра­не фотографий и произведений, полученных способами, аналогичными фотографии: авторское право за ними при­знается лишь в том случае, если на каждом экземпляре произведения указаны имя автора, место и год выпуска произведения в свет. (Для иностранных произведений, охраняемых в СССР на основе Всемирной конвенции об авторском праве, эти реквизиты могут быть заменены проставлением знака охраны авторского права). Эта нор­ма, по-видимому, берет свое начало от тех времен, когда фотографии с большим трудом завоевывали себе «права гражданства» в системе авторского права: авторское пра­во, имевшее прежде дело только с «высокохудожествен­ными» произведениями, создававшимися без применения технических средств, ставило еще одно, на этот раз фор­мальное препятствие на пути проникновения в свою сферу нового объекта. В настоящее время ни у кого не вызывает сомнения, что фотограф имеет такое же авторское право, как и авторы других произведений, а следовательно, от­падает и сама необходимость сохранения рассматриваемой нормы. К этому следует также добавить, что данная норма не находит практического применения (за исключением разве что диафильмов). Кроме того, в контексте сущест­вующего перечня охраняемых предметов авторского права' эта норма выглядит очень нелогичной; из анализа ч. III и IV ст. 475 ГК можно сделать вывод о том, что норма о формальных реквизитах охраны распространяется лишь на фотографии и произведения, полученные способом, аналогичным фотографии, но не распространяется на кинофильмы, телевизионные фильмы, видеозапись и т. п. Объяснить такое различие не представляется возможным. Как уже отмечалось, с чисто формальной точки зрения эта норма противоречит ст. 96 Основ. Рассматривая все приведенные выше доводы, следует сделать вывод о целе­сообразности исключения из будущего законодательства нормы, содержащейся ныне в ч. IV ст. 475 ГК.

Многие авторы ошибочно полагают, что публикация произведения дает ему надежную охрану, а неопублико­ванные произведения вообще не охраняются. Во Всесоюз­ном агентстве по авторским правам или в других органи­зациях регистрация не проводится. Регистрация же за­вершенных научно-исследовательских и опытно-конструк­

96

торских работ во Всесоюзном научно-техническом инфор­мационном центре (ВНТИЦептре), а также депонирование научных работ в ВИНИТИ и других органах научно-тех­нической информации не имеют отношения к их охране авторским правом и не влияют на такую охрану 4.

После присоединения СССР ко Всемирной конвенции об авторском праве были приняты ведомственные норма­тивные акты, предусматривающие проставление на печат­ных изданиях знака охраны авторского права. Эти нор­мативные акты направлены на обеспечение охраны совет­ских произведений за рубежом; они не означают введения в советское авторское право требований о выполнении ка­ких-либо формальностей для возникновения охраны. Поэтому ошибочно рассматривать эти правила как часть советского авторского права.

Произведения и материальные предметы. Как прави­ло, объекты авторского права бывают связаны с какими-либо материальными предметами. Так, роман печатается в виде книги, научная статья — в журнале, песня попа­дает в гражданский оборот па листе бумаги или на маг­нитной кассете, произведения живописи — в виде карти­ны, копии или в виде репродукции.

Связь произведения со своим материальным носителем, как отмечается в литературе, может быть неразрывной:

так, произведение живописи не может быть отделено от холста, на котором оно изображено, и от красок, в ко­торых оно выражено. Такая связь с материальным носи­телем существует у всех произведений изобразительного искусства (53, с. 55). При этом отмечается, что ма­териальный предмет, в котором выражено произведение изобразительного искусства, обладает самостоятельной ценностью в отличие от рукописи литературного произве­дения, ценность которой незначительна (73, с. 55).

Нам представляется, что любой материальный ооъект, к которому прикасались «трепетные пальцы» автора, создавшего оригинал, имеет свою собственную ценность;

•лто может быть и скульптура, «проработанная» автором, и написанная им картина, и любой лист его рукописи, и даже лично напечатанный им машинописный текст.

4 Инструкция о порядке государственной регистрации и учета открытых НИР и ОКР, представления по ним отчетов и инфор­мационных материалов во ВНТИЦентр и выдачи информации этим центром. Утверждена постановлением Госкомитета Совета Министров СССР по науке и технике от 14 июля 1972 г.— Бюл. нормативных актов министерств и ведомств СССР, 1973, № 6,

97

Все эти предметы уникальны, но авторское право охра-  v няет произведение в связи с возможностью его воспро- ;

изведения, т. е. как неуникалыюе. Иными словами, автор-   i ское право направлено на охрану воспроизводимых черт материального носителя.                                 J,

Авторское право продолжает существовать даже в ' случае гибели произведения искусства (73, с. 40). Однако практическое значение это правило имеет лишь J в том случае, если .сохранились репродукции утраченно- 1i го произведения искусства, если утраченное стихотворе-   ' ние может быть воспроизведено кем-либо наизусть и т. п. В противном случае защита авторских прав на такое утраченное произведение может быть затруднена (2, с. 84), а по сути дела становится невозможной (11, с. 90).

Переход права собственности на материальный объект не влечет за собой перехода авторских прав. Эта общая норма вполне понятна применительно не к ори­гиналам, а к копиям произведений: естественно, если автор дарит экземпляр своей книги, то это не значит, что он разрешает воспроизводить свое произведение. Вопрос, однако, осложняется, если автор передает дру­гому лицу оригинал своего произведения (например, . рукопись) или уникальный экземпляр (картину и т. п.).

Не передает ли при этом автор свои права приобре­тателю вещи? К сожалению, в действующем законода­тельстве содержится лишь частичный ответ на этот вопрос: ст. 513 ГК устанавливает, что произведение изобразительного искусства, созданное по заказу, пере­ходит в собственность заказчика, поскольку иное не предусмотрено договором. При этом «автор сохраняет авторское право на это произведение». Вместе с тем эта статья содержит и вторую часть: «Собственник произве­дения имеет право помещать его на публичных выстав- I ках без выплаты автору дополнительного вознагражде­ния».

Мы полагаем, что норма ст. 513 ГК имеет общее f значение; она по сути дела указывает, что переход лпава собственности на вещь, в которой воплощено про- i взведение, не влечет перехода авторских прав, за исклю- , чением, однако, права на публичное выставление ;^ (например, выставление картины или экземпляра книги '';' на выставке). В юридической литературе отмечалось, что художник, передавая право собственности на ориги­нал, может запретить безвозмездный публичный показ

произведения. Таким образом, ч. II ст. 513 ГК содержит пить дисдозитивную норму (39, с. 752). С этим мнением трудно согласиться, поскольку анализируемая норма содержит указание на ничем не обусловленное право собственника произведения и потому является импера­тивной.

Рассмотренные выше положения о соотношении пра­ва собственности на материальный объект и авторского права на произведение имеют большое практическое значение. В частности, научный работник может не быть владельцем ни одного экземпляра научного отчета (например, если последний не был опубликован), однако автор и в этом случае сохраняет авторское право на созданное им произведение.

В юридической литературе обсуждался вопрос о том, распространяется ли авторское право на здание, создан­ное на основе составленного архитектором проекта. По сути дела этот вопрос может быть поставлен и приме­нительно к литературному произведению — имеет ли автор авторское право на каждый экземпляр книги, вы­пущенной определенным тиражом? Ответ на этот вопрос представляется следующим.

Если здание или экземпляр книги изготовлены и приобретены правомерно, с соблюдением норм авторско­го права, то собственник может их в дальнейшем про­дать или иным образом использовать в гражданском обороте. С другой стороны, если собственник пользуется своей вещью сам, то он может внести в построенное здание или в свой экземпляр книги любые изменения. Однако он не может ни продать, ни сдать напрокат та­кой измененный объект; он также не может разрешить изготовить иное здание на основе своего здания или разрешить повторить на основе своего экземпляра кни­ги тираж книги. Следовательно, и здание, и экземпляр книги в известном смысле есть объекты авторского права.

Нсохраняемые произведения.  Законодательство  и практика знают два вида объектов, не получающих ох­рану авторским правом.

Во-первых, это объекты, которые не обладают каким-либо признаком произведения. Если, например, мы име­ем дело с объектом, не выраженным в материальной форме, или с объектом, не являющимся результатом творческой деятельности, то очевидно, что такие объекты не охраняются, поскольку они не подпадают под понятие произведения. Характерные примеры таких объектов —

научные идеи (вне формы их конкретного воплощения), телефонные справочники и т. п.

Во-вторых, существуют такие объекты, которые пол-    ' ностью отвечают понятию произведения, но тем не ме­нее не являются охраняемыми по той или иной причи­не в силу прямого указания закона. Это и есть, собст­венно говоря, неохраняемые произведения. К их числу, прежде всего, относятся те произведения, срок охраны   jl которых истек (ст. 105 Основ).                            1

К этой же категории можно отнести произведения иностранных авторов, не пользующиеся охраной на территории СССР, т. е. граждан тех стран, которые не являются участниками Всемирной конвенции об автор­ском нраве, если они были впервые опубликованы не на территории стран—участниц Всемирной конвенции, а также те произведения, авторами которых хотя и явля­ются иностранные граждане стран—участниц Всемирной конвенции, но сами эти произведения были опубликова­ны за рубежом до вступления СССР в эту конвенцию, т. е. до 27 мая 1973 г.

Существуют и другие категории неохраняемых про­изведений. Они перечислены в ст. 487 ГК. Сама эта статья касается авторских прав составителей сборников и только здесь (а не в ст. 475 ГК) косвенно упомина­ются произведения, не охраняемые авторским правом, законы, судебные решения, иные официальные докумен­ты, произведения народного творчества, авторы которых неизвестны, древние акты и памятники.

Перечень этих неохраняемых произведений, несом­ненно, имеет общее значение: если какое-то произведе­ние подпадает под этот перечень, то оно не охраняется само по себе и при любом использовании, а не только при включении в сборник. В самом этом перечне три кате­гории произведений: 1) официальные документы; 2) про­изведения народного творчества, авторы которых неиз­вестны; 3) древние акты и памятники.

В числе официальных документов прямо названы i законы (очевидно, здесь имеются в виду любые норма- л тивные акты), а также судебные решения. В отношении нормативных актов в советской юридической литерату­ре возник спор о том, почему они не охраняются автор­ским правом. Было высказано мнение, что нормативные акты не являются охраноспособными потому, что они «по форме своего объективного выражения существуют не как произведение литературы или науки, а как нор­

мативный акт» (14, с. 64). Эта точка зрения была подвергнута критике, причем было указано, что ут­верждение того или иного научного положения в ка­честве нормативного акта изменяет сущность этого объекта, что в свою очередь изменяет и правовой ре­жим этого объекта.

Утверждается, что «результат научного труда высту­пает, так сказать, в виде двух ипостасей»: с одной сто­роны, это научно-литературный труд; с другой стороны — это законодательный акт, не являющийся объектом авторского права (27, с. 99).

По сути дела между первой и второй позициями нет существенных различий, так как оба исследователя считают, что нормативные акты не относятся к числу произведений науки, литературы или искусства.

Мы не можем согласиться с этой точкой зрения. Нормативные акты используются теми же способами, что и любые иные объекты авторского права (опубликова­ние, воспроизведение и распространение). С другой стороны, принятие документа в качестве нормативного акта не меняет сущности этого документа; оно лишь переводит этот документ в категорию нормативного акта. Но любой нормативный акт (если снять его номер и дату его принятия) может рассматриваться как научно-лите­ратурное произведение, поскольку последнее вполне может быть выражено в форме нормативного акта. Ни­какая экспертиза существа документа не сможет отде­лить нормативные акты от произведений авторского права. Они делятся лишь посредством того, что норма­тивные акты утверждены (одобрены, приняты) в каче­стве таковых, а другие произведения — нет. Следователь­но, мы приходим к выводу, что нормативные акты являются частью произведений, а исключены они из сферы правовой охраны   в силу прямого указания закона (ст. 487 ГК; в будущем эту норму следовало бы записать в ст. 475 ГК) для того, чтобы обеспечить их широкое и беспрепятственное использование.

Точное обоснование причины, по которой норма­тивные акты не охраняются авторским правом, имеет большое значение для решения практических споров. Вот пример такого спора.

В одной из организаций Минцветмета СССР был создан методический материал. Он был издан этой ор­ганизацией, причем при издании авторам не было выплачено авторское вознаграждение. Авторы доказы-

вали, что написание этого материала не входило в круг их служебных обязанностей и потому они должны полу­чить вознаграждение. Организация в ответ на это вы­двинула довод о том, что этот материал представляет собой методические указания, утвержденные главным инженером, т. е. нормативный акт, который в силу этого не является объектом авторского права и потому (в связи с отсутствием надлежащего объекта) спор не должен рассматриваться в суде. С такой аргументацией организации невозможно согласиться, так как во время сдачи в организацию этого материала он еще не был официальным документом и пользовался авторско-пра-новой охраной.

К числу официальных документов относятся описания к авторским свидетельствам и патентам на изобретения, а также зарегистрированные промышленные образцы. Впрочем, при использовании этих официальных докумен­тов в силу прямого указания законодателя обязательно проставление имени автора.

К категории официальных, кроме упоминавшихся выше, относятся многочисленные и разнообразные виды произведений: государственный герб и флаги, клейма, изображения на монетах и казначейских билетах. По сути дела точнее было бы говорить не об «официальных документах», а о произведениях, носящих официальный характер, так как понятие «официальный документ» ока­зывается очень узким.

Отметим, что Государственный гимн СССР — произ­ведение, которое является одним из официальных до­кументов, традиционно публикуется с указанием авторов текста и музыки (текст — С. Михалкова и Г. Эль-Регис-тана, музыка — А. В. Александрова). По нашему мне­нию такая практика является правильной и она должна быть распространена на другие категории официальных произведений, а возможно — и законодательно закреп­лена. Такое указание имени не превращало бы указан­ные объекты в охраняемые авторским правом произведе­ния, однако являлось бы еще одним проявлением ува­жения к личным правам творческих работников.

Другая категория неохраняемых произведений — это «произведения народного творчества, авторы которых неизвестны». Подпадают ли сюда все произведения, ав­торы которых неизвестны, или лишь произведения особо­го, народного творчества? Вттдимо, сюда относятся произ­ведения фольклора, а также музыкального и художествен­

ного народного творчества, которые не имеют и не могут иметь индивидуальных авторов. Действующее законода­тельство, однако, ничего по говорит о произведениях, ав­торы которых в силу тех или иных причин неизвестны. Очевидно, такие произведения должны считаться охра­няемыми.

Наконец, в числе неохраняемых произведений назва­ны древние акты и памятники. Упоминание этой кате­гории излишне, так как она охватывается более общей категорией произведений, авторское право на которые прекратилось.

Подытоживая сказанное выше, мы можем предло­жить следующую формулировку, уточняющую нормы первой и второй части ст. 475 ГК: «Авторское право распространяется на любые творческие произведения. независимо от их формы и назначения, выраженные и любой объективной форме (рукопись, чертеж, изобра­жение, запись звука, запись изображения и т. п.).

Часть произведения, имеющая самостоятельное зна­чение, считается отдельным произведением. Часть про­изведения признается имеющей самостоятельное значе­ние, если она может быть использована независимо от других частей этого произведения.

Авторское право не распространяется на содержание произведения и на его достоинства, а также на выра­женные в нем понятия, идеи и теории.

Не пользуются охраной по авторскому праву офи­циальные документы, материалы, изображения (норма­тивные акты, судебные решения, государственные флаги и т. п.)».