4. Существенная новизна открытия

Обстоятельством, порочащим новизну открытия, является известность его сущности, излагаемой в формуле открытия. Открытия не окажется, если оно уже известно или его сущность составляет логический ингредиент наличных научных знаний 1.

Поскольку новым в открытии должно быть его существо, мы вправе говорить о существенной новизне открытия. Это. соответствует также положениям марксистско-ленинской теории познания.

Несмотря на то, что определение открытия дано в действующем Положении об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях в виде простой на

1 См. С. Ландкоф, Основы советского изобретательского права, Киев, ,1961, стр. 31.

122

первый взгляд формулы, его толкование вызывает разногласия.

Открытие определено в Положении как «установление неизвестных ранее объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира» (п. 2).

Не должны считаться существенно новыми «результаты исследований и наблюдений, которые могут быть объяснены известными в науке положениями»1.

Никаких иных признаков открытия ни в Положении, ни в Указаниях по составлению заявок на открытия не приводится. В частности, открытие не связывается с требованием, чтобы вклад, который оно вносит в науку, был значителен. Это понятно. Предъявление такого требования к открытию было бы неуместно, так как оценить значение открытия для науки не всегда удается современникам. Так случилось с открытием Лобачевского. Известно, что Герц, доказавший существование электромагнитных волн, считал их открытие практически совершенно бесполезным.

Несмотря на это, некоторые цивилисты полагают, что для квалификации открытия «должно быть установлено, отвечает ли оно требованию существенной новизны, т. е. представляет ли собой значительный, решающий шаг по отношению ко всем уке известным достижениям мировой науки»2.

Такое понимание новизны открытия, как нам представляется, не вытекает из легального определения открытия. По смыслу Положения об открытиях установление новых закономерностей, явлений и свойств материального мира, если они не были ранее известны или не могут быть объяснены известными в науке положениями, считается открытием без рассмотрения вопроса о значительности вклада в науку, вносимого этими

1 См. «Указания по составлению заявки на открытие» Комитета по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР, утвержденные 24 января 1966 г. (п. 8 «б»), которые отменены. В действующих Указаниях, утвержденных 24 июня 1968 г., это правильное, на наш взгляд, разъяснение исключено («Вопросы изобретательства» 1968 г. № 12, стр. 52).

2 В. И.Серебровский, Правовая охрана научных открытий в СССР, стр. 62.

123

открытиями. Если же считать, что оценка существенной новизны открытия не должна ограничиваться решением вопроса об известности открытия мировой науке, если она зависит от значительности научного вклада, то отсюда следует, что могут существовать открытия, хотя и неизвестные мировой науке, но не заслуживающие охраны из-за их незначительности.

Таким образом, как мы видим, от того или иного понимания открытия зависит его юридическая судьба, а вместе с тем авторский и государственный приоритет.

Взгляд В. И. Серебровского на существенную новизну открытия разделяют многие цивилисты. В. А. Рясенцев полагает, что «открытием можно считать не всякое решение научной задачи, а только такое, которое значительно продвигает науку вперед». Существенно новым может быть лишь «научное достижение в мировом масштабе»1. Формальный критерий существенной новизны (неизвестность мировой науке) дополняется материальным (значительность научного прогресса).

Тот же взгляд на критерий существенной новизны высказал О. С. Иоффе: «...необходимо, чтобы объективное содержание открытия было существенно новым, т. е. представляло собой определенный скачок с точки зрения уровня развития мировой науки»2. Поэтому «различного рода мелкие явления, устанавливаемые в повседневной практике научной работы и не знаменующие собой определенного скачка в развитии науки, послужить поводом для юридического признания права на открытие не могут»3.

Особый акцент на существенность научного вклада для юридической квалификации открытия делает Е. А. Кожина, утверждая, что «открытиями признаются только научные положения фундаментального характера, отражающие закономерности, свойства и явления кардинального характера»4.

1В. А. Р я с е н ц е в, Советское изобретательское право, учебное пособие, ВЮЗИ, М., 1961, стр. 29; его же, «Правовая охрана научных открытий», («Вопросы изобретательства» № 11, 1971 г. стр. 12). •

2 О. С. Иоффе, Советское гражданское право, т. III, стр. 157. • 3 Т а м же.

4 Е. А. Кожина. Правовая охрана научных открытий («Вопросы изобретательства» 1968 г. № 1, стр. 12).

124

Формальный критерий существенной новизны (п. 2 Положения) Е. А. Кожина дополняет материальным (остается только найти еще один критерий, позволяющий отличить «фундаментальное» открытие от «нефундаментального» и «кардинальные» закономерности от «некардинальных»).

Уточняя свою точку зрения на этот критерий, Е. А. Кожина рассматривает требование существенности как самостоятельный признак открытия, относящийся к характеристике его содержания, а не новизны 1.

Но этим список адептов интерпретации, предложенной В. И. Серебровским, не исчерпывается. Л. А. Трахтенгерц развивает ту же мысль, что и многие другие авторы 2. Так, В. В. Сапелкин считает, что «каждое открытие должно отвечать не только требованию мировой новизны, но и знаменовать собой существенный вклад в развитие мировой науки. Из-за несоответствия этому последнему условию были отклонены некоторые заявки, получившие одобрение отдельных научно-исследовательских организаций уже на стадии обсуждения их в академических отделениях»3.

Только Е. Н. Ефимов скептически отнесся к подобной интерпретации понятия открытия. Но он в какой-то мере уступает защитникам этих взглядов и пытается найти критерий значимости открытия для его правовой квалификации 4.

По существу предложенных в литературе толкований легального понятия открытия необходимо сказать следующее.

Признака «значительности» в легальном определении понятия открытия нет. В нем нет даже требования существенности новизны, с которым обычно связаны различные интерпретации. В действующем Положении об

1 См. Е. А. Кожина, Правовые вопросы охраны научных открытий в СССР, ЦНИИПИ, М., 1971, стр. 67.

2 См. Е. А. Трахтенгерц, Изобретательское право социалистических стран и право на1 открытие, ЦНИИПИ, М., 1968, стр. 126.

3 В. В. Сапелкин, Больше внимания научным открытиям («Вопросы изобретательства», 1971 г, № 3, стр. 46); см. также Э. В. Коцубский, Вопросы практики правовой охраны открытий («Вопросы изобретательства», 1971 г. № 12, стр. 36).

4 См. Е. Н. Ефимов, Научное открытие и его правовая охрана, «Юридическая литература», 1971, стр. 85—87.

125

открытиях и изобретениях ясно сказано, что установленная закономерность (свойство, явление) признается открытием, если она объективно существует, теоретически или экспериментально доказана и ранее не была известна (пп. 3 и 27 Положения) -

Против требования значительности открытия для его правовой квалификации говорит еще один важный аргумент: дефинитивные нормы нельзя толковать ни распространительно, ни ограничительно на том основании, что в них дается определение понятия точными признаками. Если словесная формулировка признака неясна, то можно данный признак толковать, но уже никак не внесением новых признаков в самоопределение или исключением из него каких-либо признаков. Введением самостоятельного признака значительности открытия, относящегося не к его новизне, а к его содержанию; мы вовсе не разъясняем признак новизны, а дополняем легальное определение новым и притом (вопреки правилам логического определения) неясным признаком. Благодаря этому происходит сужение заданного в определении объема понятия. В данном случае введение лишнего признака искажает смысл легального определения. Чтобы закончить критическое рассмотрение опорного признака значительности открытия, необходимо сказать, что в советском гражданском законодательстве и в цивилистической науке правообъектность произведений творчества (изобретений, художественных и научных произведений) устанавливается в зависимости не от их достоинства, а от наличия в них легальных признаков охраноспособности. До сих пор еще не было приведено убедительных доводов в пользу того, что открытие настолько отличается от изобретений и других творческих произведений, что этот принцип к ним неприменим 1.

Теперь обратимся к опасению, высказанному О. С. Иоффе, о том, что признак значительности необходим для того, чтобы исключить из числа открытий «различного рода мелкие явления.., не знаменующие

1 Критическое рассмотрение признака «значительности» открытия имеется у Е. Н. Ефимова («Научное открытие и его правовая Охра- -на», стр. 85—87), где приведены дополнительные соображения против этого признака.

126

собой определенного скачка в развитии науки». Те, у кого возникают подобные опасения, не учитывают одной простой вещи: то, что существенно ново в науке, т. е. то, что неизвестно мировой науке в своей сущности и не может быть выведено из существующих научных положений, — уже тем самым значительно по своему содержанию. Все незначительное указанным критерием исключается. Это не исключает, однако, того, что открытия могут быть и большие и малые, как правильно отмечал В. Н. Бакастов 1.

Ограничительное толкование легального определения понятия открытия неизбежно приведет к отрицательным последствиям в практике применения закона и субъективизму экспертных оценок.